Армянское население Западной армении сегодня

[Гость Джанбазеан]

http://en.wikipedia.org/wiki/Islam_in_Armenia

[СИМОН]

лазы (грузины)

[СИМОН]

Вот он

[Гость Джанбазеан]

АРМЯНСКИЙ ДУХ ВСЕ ЕЩЕ ЖИВ НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ», -

констатировал заведующий кафедры иранистики ЕГУ, профессор Гарник АСАТРЯН, вернувшись из научной экспедиции в Западную Армению

- Г-н Асатрян, недавно вы побывали в Западной Армении. Какие цели преследовала эта поездка?

- Для любого армянина посещение Западной Армении - волнующее событие. Но наряду с эмоциональными побуждениями мы руководствовались исследовательскими задачами - изучением армянского культурного наследия и современной этнической ситуации на этой территории. Поэтому наш маршрут включал в себя не только традиционно посещаемые нашими соотечественниками районы, но и Хакяри, Мокс, Шатах, провинцию Дерсим. Мы ознакомились с укладом жизни, мировоззрением и религиозными особенностями курдского населения, ныне обитающего в бывших армянских провинциях, побывали на территориях, населенных народом заза.

- В каком состоянии армянские памятники этого региона?

- В некоторых армянских церквах и монастырях, включенных в реестр ЮНЕСКО, проводились реставрационные работы. Но состояние большинства армянских памятников плачевное. Их разрушает не только время, но и курды, которые разбирают камни памятников на строительство. Во многих курдских постройках видны фрагменты армянских церквей. Некоторые храмы разобраны до фундаментов. Армянские кладбища осквернены повсеместно. С того времени, как армяне были вынуждены покинуть свои земли, курды постоянно ищут там клады, особенно у входов в армянские храмы и на армянских кладбищах. "Золотая лихорадка" началась здесь еще в XIXв., когда стало сокращаться армянское население. В описаниях путешественников и отчетах дипломатических миссий того времени масса свидетельств осквернения армянских святынь, связанного с кладоискательством. Сохраняются только те церкви и кладбища, которые расположены в труднодоступных местах. В целом этот регион не очень спокойный, и некоторые армянские памятники пострадали в результате боевых действий.

Мне хотелось увидеть монастырь Сурб Карапет, прославленный Халвориванк в Дерсиме, некогда почитаемый армянами и заза. Монастырь был знаменит благодаря своей целительной силе. И сегодня само название Халвориванк считается священным для заза. Но от него остались руины. Монастырь был разрушен в результате столкновений между повстанцами Курдской рабочей партии и турецкими войсками. Кстати, одна из причин негативного отношения заза к курдскому движению - распространение военных действий и на Зазаистан. Другое разочарование ждало меня в Моксе, где располагался известный монастырь Путки. Он тоже разрушен в результате боев. Следует отметить, что если курдам абсолютно недоступно восприятие армянских культурных и духовных ценностей, то народ заза, также проживающий в этом регионе, исповедующий особую форму религии, считает армянские храмы святынями и разрушение армянских памятников воспринимает болезненно.

- Как турецкое правительство относится к разрушению армянских памятников?

- Факты вандализма, несомненно, происходят с попустительства правительства Турции, но Турция переживает туристический бум. И кроме армянских, других памятников культуры на этой территории практически нет. Поэтому, исходя из коммерческих интересов, турецкое правительство заинтересовано в сохранении памятников армянской архитектуры. Почти все туристические буклеты и путеводители, посвященные этому региону, представляют армянские памятники. Конечно, вопрос признания Геноцида стоит в Турции остро, но армян там уже фактически нет, а реальное присутствие курдов, их претензии и агрессивность - куда более опасный фактор, чем следы армянского присутствия в прошлом. Следует отметить, что не все беззакония по отношению к нацменьшинствам следует приписывать политике правительства Турции. В Хакяри, например, некогда многочисленные езидские деревни были почти полностью разорены, а население эмигрировало в результате террора курдских вооруженных группировок. Это касается и армянского племени эрмени-варто, вынужденного переселиться в Нидерланды. Плачевно состояние и оставшейся горстки ассирийцев, которые обречены на эмиграцию.

- Факты курдского вандализма имеют какое-то объяснение?

- Хотя разрушения армянских памятников вызывают горькое чувство, курдский вандализм вряд ли стоит рассматривать как целенаправленное уничтожение армянского культурного наследия на этой земле. Культурный уровень нынешнего населения Западной Армении настолько низок, что эти люди просто не ведают, что творят. Им нужен камень - они вытаскивают его из памятника архитектуры, хотят разбогатеть - разрушают захоронения в поисках кладов. Эстетические и духовные ценности недоступны их пониманию. Курды - традиционно кочевники-скотоводы, а значит, народ, в мировоззрении которого отсутствует осознание ценности памятников материальной культуры, тем более архитектуры. Они никогда ничего не строили. Ведь еще каких-нибудь 2-3 века назад даже не существовало понятия курдской деревни. Лето они проводили на пастбищах, а в холодное время спускались в зимовья. После изгнания армян они просто поселились в брошенных селах. И состояние этих сел очень убогое, но не от бедности, а в силу отсутствия традиций оседлого образа жизни и крайней неприхотливости быта вчерашних кочевников. Естественно, что запреты на разрушение вроде бы охраняемых ЮНЕСКО армянских памятников они тоже не в состоянии воспринять. Мировоззрение курдов не изменилось, поэтому трудно оценивать их вандализм как злоумышленные антиармянские действия.

- Как курды воспринимают армян?

- Очень доброжелательно и постоянно подчеркивают, что живут здесь не более 80 лет, т. е. не причастны к погромам. Курдов нельзя воспринимать как этнически однородную общность. Многие курды, узнав, что мы из Армении, с гордостью говорили о том, что их предки были армянами или что в них есть армянская кровь. На уровне народного сознания причастность к армянам в этом регионе очень престижна.

- А заверения в армянском происхождении курдов этого региона имеют какие-то основания?

- Не все курды, проживающие сегодня в Западной Армении, имеют армянские корни, но в значительной части курдского населения, а тем более у заза, действительно есть армянская кровь. Повсеместно в антропологическом типе, языке, изобилующем арменизмами, быте и укладе жизни армянство очевидно. Дома курдизированных армян легко отличить от курдских. Более сильная связь с армянами ощущается у народа заза. Они с особой гордостью говорят об армянских предках, сильное армянское влияние присутствует даже в их религиозных представлениях.

- То есть, утверждения турок о том, что курдские группировки состоят преимущественно из курдизированных армян обоснованно?

- Без сомнения, армянский элемент там присутствует, но это не большинство. Интересно, что курды с особенным благоговением относятся к памяти таких героев-армян, как Сероб-паша и Геворг Чауш. Армянские фидаины - популярные герои курдского и зазского фольклора. О них и сегодня слагают песни. В одной мушской деревне бережно хранят пистолет, принадлежавший якобы Серобу-паше.

- Как случилось, что часть древнего культурного народа была ассимилирована кочевниками?

- Когда пришлый этнос, независимо от его культурного уровня, приобретает военную значимость, его язык, уклад становятся преобладающими, и культурное население начинает адаптироваться к новой стихии. Что касается курдизированных армян, то необходима важная оговорка. Это очень разноплановое явление. Присутствие агрессивной курдской стихии в Западной Армении начиная с XVI в. повлекло курдизацию определенной части населения. Но нужно разграничить армян, курдизированных столетия назад, т. е. фактически курдов - не только по языку и религии, но по менталитету, и армян, курдизированных вследствие Геноцида 1915 г., которые сохраняют латентную принадлежность к армянству.

Культурная и этническая ассимиляция в этом случае - единственный гарант безопасности. По сравнению с воинственными кочевниками, земледельческое население уязвимо, ему есть что терять. И культурный уровень населения не всегда имеет решающее значение. Древняя культура помогла нашему народу выжить и сохранить свои ценности вопреки ассимилирующим факторам. Если бы армян удалось ассимилировать, Османской империи не нужно было бы и организовывать Геноцид. .

- В Армении многие призывают помочь курдизированным армянам вернуться в свой этнос.

- Эта идея звучит благородно и привлекательно. Но надо учесть, что прозелит всегда исходит из своих жизненных интересов, а не руководствуется прекрасными идеями. Да, курдизированные армяне с гордостью говорят о своих армянских корнях, но они реально живут среди курдов и мусульман и прекрасно осознают, что сильные отличия от окружения делают их уязвимыми. Возвращение в армянство небезопасно. Их предки имели этот трагический опыт. Курдонаселенные территории никогда не были в полной мере подконтрольны - и речь тут идет не столько о революционных настроениях, сколько об агрессивной среде вообще. И по сей день в напичканном боевой техникой регионе повсюду чувствуется беспокойство. Остается только удивляться, как армянское ополчение на протяжении пяти столетий героически сдерживало столь агрессивную стихию, с которой сейчас с трудом справляется армия мощного государства. В Моксе, Шатахе, Муше армянство настолько зримо, что на мгновение возникает странная мысль: армяне не ушли с этой земли, наш народ продолжает здесь жить, хотя и в непривычном обличии.

Чтобы вернуть курдизированных армян в лоно армянства, нужны усилия прежде всего церкви. Но еще в XIX в. армянская интеллигенция сетовала на пассивность духовенства при работе с амшенскими армянами-мусульманами. И вообще, стоит ли прилагать усилия в этом направлении, когда никто не знает механизмов осуществления таких задач. Подобные призывы не обоснованны. За ними не стоит реальное видение решений. Не нужно арменизировать курда, который говорит о своих армянских корнях. Лучше создать спутниковый телеканал культурного содержания, вещающий на турецком и курдском языках, без антитурецких выпадов и псевдопатриотических излияний. Он нужен и амшенцам, и немногочисленным армянам, сохранившим свою национальную самобытность. В передачах должны превалировать программы об армянской культуре, науке, достижениях нашего народа. Нужно сохранить ту армянскую самобытность, которая пока что существует в этой части нынешней Турции.

- Можно ли надеяться на возвращение наших земель?

- Трудно дать однозначный ответ. Важно даже не то, что Западная Армения входит в состав другого государства, хотя, как показали исследования нашего историка и дипломата Ара Папяна, с точки зрения международного права, эта территория формально является частью Армении. Реальность не в принадлежности к Турции, а в отсутствии армянского этнического фактора на этой территории. Но на ней все еще присутствует культурный армянский фактор. Как писал Николай Адонц: "Прекрасные памятники культуры - замки, крепости, соборы и монастыри, величественно восседавшие на своих горных тронах, со всем своим культурным окружением сегодня похоронены в пыли, однако в них еще живет дух, а в руинах еще бродят тени прошлого - тени, готовые воплотиться в новую жизнь... ".

Гаянэ САРМАКЕШЯН

[Гость Джанбазеан]

http://www.bydigi.com/genel-kultur/241213-...eri-kazasi.html

[Гость Джанбазеан]

SURVIVED ARMENIANS: ERMENI VARTO ASHIRET

Ruben Melkonyan

The Armenian Genocide caused not only massacre of 1500000 Armenians and forcedly Islamisation of thousands of them but also numerous personal and family tragedies. The instinct of self-defense and living forced Armenians make incredible steps: one of the numerous examples is the story of an Armenian family called Ermeni Varto ashiret: 1 They were able to survive through hardships and even the fact of their existence was not known tens of years.

During the Armenian Genocide was also exiled the Jizre province inhabitant Armenian Varto tribe, which used to be quite populous and rich. Being attacked on their way, the five families of the tribe runs away and finds a shelter in the well known Judi Mountain. 2 One of those families was called “Mala Varto,” that’s to say, Varto’s house. The tribe which took shelter on the mountain lived there for about 25 years isolated from the external world, knowing nothing about what had happened in Turkey and in the world during that period. They did not even know that instead of the collapsed Ottoman Empire was established the Republic of Turkey. The tribe was engaged in cattle-breading and exceptionally thanks to internal marriages went on propagating. Little by little Vrto’s tribe adopted Kurdish way of living, began wearing Kurdish traditional costumes, spoke exceptionally Kurdish, however, together with it, it preserved closed mode of a tribal life, especially internal marriages, as a result of which they were not assimilated with Kurds ethnically. It is noteworthy that they were extremely religious and preserved and continued Christian traditions in every possible way. Although the Armenians of the Kurdish speaking Varto ashiret knew only a few Armenian words and even prayed in Kurdish, but while getting married they invited Asorian, Nesorian and even Keldan priests from the neighbor villages to perform a Christian ceremony of the wedding. These Kurdish speaking Armenians, who had tens of years lived in the mountains and then among Kurds, preserved their ethnic self-consciousness and realized their difference from the Kurds they lived among quite well. And important showing of their religious self-consciousness may be considered the fact that they visited the church of the neighbor Christian Hasana village of Keldan and also buried their dead in the cemetery of the village. They were also in close relations with the Christian Keldan inhabitants of Hasana village and the only example of not internal marriages are the brides brought from there.

Only after three decades after the Genocide the Armenian tribe dared to come down the mountain and witness that their former lands were occupied by Kurds.

After tens of years the fact of the existence of Varto tribe was known by the Armenian community in Istanbul and a priest called Hrant Gyuzelyan visited the tribe head Siyament Yaghbasan. After a long interval this was the first time the survived Armenians met an Armenian priest, and thanks to his visit the Armenian tribe found out that besides them they were other Christian Armenians inhabited in Turkey. The priest Gyuzelyan suggested the tribe head Siyament to send the children of Ashiret to get Armenian-Christian education in Istanbul. Siyament Yaghbasan had 13 children, and after the death of his wife Delal they were deprived of proper care. Besides, as we have already mentioned, Varto ashiret was extremely religious and his children were often called by the names taken from the Holly Bible, and the suggestion of an Armenian clergyman was accepted with pleasure. The tribe head Yaghbasan was the first one to set an example for the tribe members and send his nine-year old daughter Rakel to Istanbul. This example was followed by the other members of the tribe, and for about 25 Kurdish speaking children were sent to the Armenian orphanage of Tuzla.

The daughter of the tribe head Siyament Yaghbasan, who went to Istanbul to learn her native language and return to her roots, later on became the wife of Hrant Dink – Rakel Dink. The children of the tribe get a comprehensive education in the orphanage, however, in the first stage an atmosphere of alienation and coldness is created, which is certainly connected with cultural differences of the surrounding they lived in. Having finished the education in the orphanage the 25 children of Varo tribe don’t want to return to the village any more, and the ashiret, headed by Siyament, makes a decision to return to Istanbul. We suppose that in making such a decision an important role played continuous clashes between the Armenians of Varto tribe and the Kurds who occupied their lands, as well as unfavorable conditions to continue national-religious identity. Thus, in 1978 the ashiret Ermeni varto consisting of 500 members moves to Istanbul. The Armenian community supports them in every possible way, by the efforts of the patriarchy and businessmen they get jobs in different fields. However, it is noteworthy that even Varto ashiret of Istanbul doesn’t change its inter-tribal traditions, including the ones connected with marriages. We can witness the sharp manifestation of this principle when Hrant Dink expresses his desire to marry Rakel whom he had known still in the orphanage. The youth of Varto tribe threaten Hrant Dink and claim to give up this thought. The issue is solved only through high intervention of the Armenian patriarch Shnorhk Galustyan. He himself asks for the hand of Rakel and the religious father can’t refuse the high-ranking clergyman.

In the beginning of 1980s the atmosphere of hostility and violence against national minorities in Turkey, especially Armenians in connection with ASALA activities, became tense. The word Armenian was perceived as a swearing, the Armenians were considered to be betrayers, the Armenian churches were attacked and the Armenian schools were mined. Day by day the persecution was becoming more and more unbearable making the survivors of Varto ashiret, like many other Armenians, think about surviving. A group of tribe members migrate the Soviet Armenia, but here instead of jobs they are given lands, but the city inhabitant Armenians don’t want to return to farming any more. At last the tribe head Siyament Yaghbasan makes a decision that they should move to Belgium, and the decision of the tribe head is obligatory for everybody. The whole tribe moves to Belgium, and today only Rakel Dink lives in Turkey as a tribe representative. In Belgium the Armenians of Varto ashiret get ingaged in tailoring, dry cleaning, fur making and they also live in the same district. It is interesting that even in Europe they have preserved their tribal traditions, especially internal marriages. Let’s also mention that the widow of Hrant Dinks still keeps in touch with the tribe members, for example, she is present at the wedding ceremonies of all her brothers and sisters in Belgium, and visits the grave of her mother in Zizre. About her real origin Rakel Dink also spoke at the sitting of the court in connection with Hrant Dink’s assassination and turning to the Judge and the ones present she said the following: “My story begins from the survivors of 1915 – Ermeni Varto ashiret. I was born in 1959 in the village of Shrnakin, at present renamed Yolaghz, in Varto tribe. The name Varto comes from the name of my father’s grandfather – Vardan.”

It is quite interesting that for many years Varto ashiret has struggled against Kurds who had captured their lands, at present as well the legal case is not closed. As Rakel Dink mentions, while dying her father, the tribe head Siyament, claimed her children to try on returning their lands.

It is quite a sad but at the same time interesting fact that how it is possible that the nation with such a high culture and civilization level of many centuries like Armenians accepted the way of living and language of Kurds, who are on an incomparably low level of culture. This phenomenon is directly and indirectly expressed in the way of living of the Kurdish speaking Armenian Varto tribe. A very interesting opinion on this issue has recently been expressed by an orientalist, and professor Garnik Asatryan, according to which: “when the new ethnos, regardless to its cultural level, acquires military importance, the way of living prevails, and the local cultural inhabitants get adapted to the new element.” That’s to say, one may suppose that in the appropriate surrounding the language and way of living of an element of fighter is considered to be a good reason for the other nations to become like them. We think that it also has a clear cut psychological side, to belong or to be like the ruling and strong nation.

However, not only the existence of Varto ashiret, but also the fact of preservation and continuation of its ethnic-religeous self-consciousness makes us think about the importance of milieu on different levels of assimilation surrounding Armenians. If Rakel Yaghbasan had stayed in the surrounding of Kurds she would have at best become a Kurdish speaking Armenian, a carrier of Kurdish way of living and culture, and that only thanks to the close mode of life adopted by her tribe. Under the influence of the Armenians surrounding she was able to completely return to her roots, and become an Armenian women, Armenian mother.

[Гость Джанбазеан]

To Be an Armenian in Turkey...

Translated by the Armenian Weekly translation team

The Armenian Weekly

June 16, 2007

The following article, originally written in Turkish, was circulated on the

internet in early June. The name of the author is not known.

It is a strange feeling to be an Armenian in Turkey…

Even though after the so-called assassination of Hrant Dink, thousands of

people shouted “We are all Hrant, we are all Armenian,” even though many

others mistook that slogan for something else, it really meant “We are all

human.”

It is a strange feeling to be an Armenian in Turkey. In fact, one can

hardly get there just by shouting.

To be an Armenian in Turkey is to be asked to prepare topik (1) by friends

who know. It is telling the government official your name and getting a

peculiar look from him, then being asked “Are you Armenian?” with a

scornful stare. It is having your name misspelled everywhere. During

military service, to be an Armenian in Turkey is to be asked by your

friends to say kelime-i shahadet (2) (“just for once”).

And yet, it is to fall in love with the Maiden’s Tower (3), to be absorbed

in thought watching Istanbul from the Galata Tower (4).

To be an Armenian in Turkey is to have children who read anti-Armenian

remarks in their school books; it is to have no answer when they ask what

it means. To be an Armenian in Turkey is to be mentioned as “an Armenian

friend…but a really nice fellow.”

And yet, it is to sing Turkish classical music from the heart at a table

with fish, with raki (5), with midye dolma (6).

To be an Armenian in Turkey is to be called by some friends on some

occasions, who say “Don’t worry, they are ignorant. We know you, we love

you.”

To be an Armenian is to hesitate to say your name when you meet someone,

and when you do, it is the habit of trying to guess what the other person

is thinking from his or her face.

It is to brood over what you are going to tell your children if they hear

the ministers calling a terrorist leader an “Armenian seed.”

To be an Armenian in Turkey is to be asked what you think about the French

laws… It is to have to start your answer with a “so-called.” To be an

Armenian in Turkey is to be unable to become a dustman, unable to become a

civil servant.

And yet, it is to remember how much you love Turkey, when you throw simit

(7) to the seagulls on a ferry.

To be an Armenian in Turkey is to have non-Armenian teachers placed in your

schools—teachers who are told by some “important” people to be their “eyes

and ears.”

It is to find a subtle way to discourage your children from wanting to be

governors or ministers when they grow up. It is to have to convince them to

be something else, without breaking their hearts, without explaining

everything. Because to be an Armenian in Turkey is to be unable to become a

policeman, a civil servant, a deputy, an army officer, even though you are

a Turk. Unlike Turks in Germany, who can be all those things.

And yet, eating arabasi (8) soup, watching Hababam Sinifi (9), loving cig

kofte (10) is to be Armenian.

To think, to produce, to be an artist is to be Armenian.

Whenever the idea of emigration comes up, it is to think how much you love

this place.

To be timid like a pigeon.

And yet, it is to proudly sing the Independence March (11) every morning

and shout “Happy to be a Turk” in a Turkey where you don’t have a say…

Only when a Turk of Armenian descent becomes a civil servant or army

officer will I believe that I am regarded as a Turk. Until then, I’ll be

singing Edip Akbayram’s Aldirma Gonul (12).

That’s what it is to be an Armenian in Turkey—to be attacked by some when

you sing Sari Gelin (13) in Armenian, and then say “never mind” and start

singing it in Turkish. And, sometimes, it is to lie on the street with a

hole in your shoe, eternalizing your ideas, making thousands of people

learn to sing Sari Gelin in Armenian.

In short…

It is not an easy thing, to be an Armenian in Turkey. And yet it is

beautiful, different as much as beautiful. It’s a love affair, to be an

Armenian in Turkey.

When you are told to “leave if you don’t like it,” it is to say, “And yet,

this is my country as well.”

Endnotes

1 Armenian dish made with chickpeas, sesame seeds and onions.

2 Profession of faith in Islam, which means “I testify that there is no god

but Allah and I testify that Mohammed is the messenger of Allah.”

3 A tower that sits on a small islet located in the Bosphorus off the coast

of Uskudar, Istanbul.

4 A tower located in Istanbul, to the north of the Golden Horn.

5 An alcoholic beverage of Turkey.

6 Dish made with mussels.

7 Circular bread with sesame seeds.

8 A kind of chicken soup with batter.

9 Popular comedy film directed by Ertem Egilmez.

10 Raw kofte (meatballs), a specialty of Urfa region.

11 National anthem of Turkey.

12 A popular song, whose title roughly means “Never mind, my heart.”

13 Armenian/Turkish folk song.

[Javakhk]

Спасибо за ценные статьи, Джанбазеан джан!

[Sari Galin]

Это фото с похорон Гранта после которых один башибузук заметил что, мол, ты смотри сколько оказывается у нас в Турции "секретных армян".

[LionGM]

Миграция курдов в Турции

Н.З. Мосаки

В последние годы вынужденная миграция курдов из Турецкого Курдистана существенно увеличила количество этнических курдов в турецких мегаполисах. Особенно существенным этот поток был в 90-х годах прошлого века.

По данным переписи 1990 г., более миллиона мигрировавших из «Восточной и Юго-Восточной Анатолии» (так турецкие власти называют этногеографический Северный (Турецкий) Курдистан) осели в Стамбуле, составив около 15% населения крупнейшего турецкого города. При этом наиболее многочисленные общины в Стамбуле в то время были из Карса (215 тыс. чел.), Эрзинджана (150 тыс. чел.), Малатьи (141 тыс. чел.) и Эрзурума (130 тыс. чел.).

Примечательно, что в 1498 г. в Стамбуле проживали лишь 382 курда, в 1934–1935 гг. число лиц, владеющих курдским языком, составляло 2095 человек, в том числе 1668 мужского и 427 женского пола. По состоянию на середину ХХ в. известный курдский ученый Ферхад Пирбал оценивал курдское население Стамбула в 1 млн человек [1], что нам представляется несколько завышенным.

По данным курдских деятелей, в настоящее время количество этнических курдов в Стамбуле составляет 3-5 млн человек. Хотя некоторые курдские источники говорят о 5-6 млн курдов в Стамбуле, называя этот город «Курдистанбулом» [2]. А курдский публицист Локман Полат считает, что курды составляют большинство жителей 15-миллионного Стамбула — 8 млн. Он также приводит слова бывшего президента Турции Тургута Озала, заявлявшего, что «Стамбул является крупнейшим городом курдов» [3].

Численность курдов в Стамбуле в 3–4 млн оценивали в середине 90-х годов ряд западных исследователей. Так, согласно одному исследованию, опубликованному в Париже в 1996 г., численность курдов в Стамбуле составляла 3 млн человек (40% всего населения города на тот период) [4]. Газета Milliyet (20.03.2007) оценивала количество курдов (курманджи- и зазадиалектных) – жителей Стамбула в 1,571 млн человек при общей численности населения этого мегаполиса в 11,622 млн человек, а города Диярбакыра — в 618 тыс. человек [5].

Однако в 2008 г. Управление статистики Турции сообщило, что численность курдов в Стамбуле составляет 3358 тыс. человек. При этом это лишь те курды, которые поселились в Стамбуле за последние 50 лет, хотя значительное число курдов жили в Стамбуле и ранее. Численность коренных стамбульцев составляет лишь 2167572 человека. В настоящее время численность населения в Стамбуле составляет, по данным турецких статистиков, 12573836 человек. Примечательно, что в Стамбуле число курдов — выходцев из определенных городов Курдистана уже превышает население этих городов или сопоставимо с ним. Так, в Стамбуле проживают 681214 курдов из Сиваса (в 2007 г. население Сиваса составляло менее 300 тыс. чел.), 349475 — из Малатьи (в 2007 г. — 417 тыс. чел.), 319600 — из Эрзурума (в 2004 г. — 395 тыс. чел.), 230420 — из Карса (в 2004 г. — 78 тыс. чел.), 286514 — из Эрзинджана (в 2004 г. – 117 тыс. чел.), 130346 — из Адиямана (в 2004 г. — 195 тыс. чел.) и 24608 — из Ширнака (в 2004 г. — 58 тыс. чел.).

Провинции, из которых курды мигрировали в Стамбул

Число человек

Сивас

682 214

Малатья

349 475

Эрзурум

319 600

Эрзинджан

286 600

Карс

230 420

Сиирт

168 864

Мардин

155 783

Битлис

154 903

Адияман

130 346

Элязыг

128 652

Бингель

108 309

Батман

97 023

Муш

91 563

Урфа

91 117

Мараш

81 252

Тунджели

79 417

Газиантеп

76 360

Игдир

68 740

Ширнак

24 608

Диярбакыр

15 715

Агри

11 015

Хакяри

6 957

Источник: Nifusa kurdan li Stenbole ji ya stenboliyan bi xwe zedetir e. (Численность курдов в Стамбуле превышает численность коренных стамбульцев.) / www.nefel.com, 20.07.2008 (курд. яз.).

Некоторые обозреватели говорят также о возросшей совокупной мощи курдов в Стамбуле. Известный курдский журналист Ариф Зереван, главный редактор одного из наиболее популярных курдских сайтов www.nefel.com, пишет, что, как и до 1453 г., Стамбул уже не принадлежит туркам. По его мнению, Османская империя была не только империей турок, а включала разные народы. Мустафа Кемаль создал Турцию и турок, которые включили разные народы. Однако сегодня курды разрушают турецкую идентичность. Курды в Северном Курдистане открыто заявляют о своей курдской, не турецкой идентичности и становятся силой не только в Курдистане, но и в Стамбуле [6]. Представляется, что А. Зереван все-таки несколько преувеличивает силу курдов в Стамбуле, однако невозможно отрицать, что при формировании сильного национального самосознания среди курдов в Стамбуле они могут играть весьма влиятельную роль в этом мегаполисе.

Сегодня курдский язык на улицах Стамбула практически является вторым официальным языком. Почти в любом учреждении — от мест общественного питания до крупных торговых центров — можно обойтись курдским языком. При этом степень владения курдским языком стамбульцами нередко не только не уступает курдам в Курдистане, но и превышает этот уровень. Это обусловлено тем обстоятельством, что в Стамбул, как правило, переселялись жители уничтоженных деревень, где наиболее сильно сохранялась курдская идентичность, а не из крупных курдских городов, где превалирует турецкое влияние.

Следует отметить, что исторически Стамбул играл важнейшую роль в создании и развитии курдской интеллигенции и элиты, являясь на протяжении долгого времени (с XIX в. до 1923 г., когда Ататюрк запретил все курдское) культурной и литературной столицей курдов. Будучи столицей Османской империи и фактически окном Ближнего и Среднего Востока в Европу, Курдистан привлекал не только оттоманских курдов (из нынешних Турецкого, Сирийского и Иракского Курдистана), но и курдов из Иранского Курдистана. В Стамбуле курды приобщались к европейской культуре, издавали курдские журналы, создавали курдские литературные произведения, писали пьесы и т.п. Почти весь цвет курдской нации во второй половине XIX – начале ХХ в. жил (в т.ч. находясь в ссылке) в Стамбуле. В Стамбуле жили и творили, в частности, Мустафа Шауки (иранский Курдистан), Абдулла Джевдет, Бадрханы, Кадры Джамил Паша, Нали, Хаджи Кадыр Кой, шейх Реза Талабани, Исмаил Хаки Бабан, Пирамерд, Мустафа Паша Мулки, Амин Заки, генерал Шериф Паша, Рафик Хильми, Осман Сабри, Нуреддин Заза и др. Кроме того, курдские провинции имели тесные торговые связи со Стамбулом [7]. Первая книга на курдском языке также была издана в Стамбуле в 1922 г. Амином Файзи (книга «Анджумани адибан», «Совет литераторов»).

Следует отметить, что и в начале 90-х годов, во время возрождения курдской печати и литературы, Стамбул являлся интеллектуальным и культурным центром курдов. Однако после 90-х годов он уступил это место Диярбакыру.

Вторым наиболее привлекательным после Стамбула городом для мигрантов из Восточной и Юго-Восточной Анатолии, по данным той же переписи, являлся Измир, в котором в 1990 г. насчитывалось 327 тыс. уроженцев Востока и Юго-Востока Турции. В Измире больше всего выходцев было из Эрзурума (56 тыс. чел.), Карса (51 тыс. чел.) и Мардина (46 тыс. чел.). По другим данным, в Измире проживали около 800 тыс. курдов [8]. Третье место по числу выходцев из Восточной и Юго-Восточной Анатолии в 1990 г. занимала Адана (263 тыс. чел.), в которую мигрировали в основном из Урфы, Мардина, Адыямана и Диярбакыра. Французские исследователи считали, что третьим городом после Стамбула и Измира с наибольшим количеством курдов в Турции являлась Анкара [9].

Уроженцы Восточной Анатолии мигрируют в основном в Стамбул и Измир, в то время как уроженцы Юго-Восточной Анатолии хотя также мигрируют в Стамбул и Измир, ориентируются преимущественно на примыкающие регионы — Адану, Мерсин и др.

Наиболее масштабная миграция из Турецкого Курдистана, как известно, происходила в 90-е годы, когда вооруженный конфликт носил наиболее острый характер. Около 1 млн курдов проживают, по-видимому, и в Адане (провинции), примыкающей с юго-запада к этногеографическому Турецкому Курдистану. В связи с этим иногда уже можно услышать, что Адана, в которой, по некоторым данным, курды составляют от трети до половины населения, а то и больше, подвергается этногеографической курдизации и курдистанизации [10]. Уже делаются прогнозы, что в скором времени (с исторической точки зрения, конечно же) Адана будет курдским регионом. Стремительно выросло и растет численность курдов в других присредиземноморских регионах — важных туристических центрах страны — в Мерсине и Анталье. В Мерсине, по данным известного курдского адвоката и публициста А. Зеки Окчуоглу, курды составляют около 60-70% населения провинции [11]. Даже если эти цифры и завышены, тем не менее курды уже составляют, по меньшей мере, половину населения этой важнейшей с транспортно-коммуникационной точки зрения провинции. Мерсин является важнейшими морскими воротами Турции. Как заявляет тот же А. Зеки Окчуоглу, во многих крупных турецких городах население этнических курдов почти не уступает турецкому населению. При этом турецкие власти ничего не могут противопоставить естественному приросту курдов, превышающему естественный прирост турок. Рост численности курдов в этих регионах сопровождается усилением их экономических позиций. Для Турции же, как известно, туристическая отрасль и доходы этих присредиземноморских регионов служат весьма важными секторами национальной экономики.

Таким образом, в связи с большим миграционным потоком курдов в западные районы Турции там создаются крупнейшие очаги курдскости, нередко превосходящие по своему влиянию и экономической мощи курдистанские.

ссылка

[kaivaz]

"Секретный хайский фестиваль" в Ризе вызвал истерику турок. Из текущего номера Нораванка.

30 Октября 2008

ПРОБЛЕМА «ВНУТРЕННЕЙ ИДЕНТИЧНОСТИ» В ТУРЦИИ И АМШЕНЫ

Рубен Мелконян

Известно, что вопрос нацменьшинств и этнической идентичности в Турции достаточно щепетилен, и это вполне естественно для страны с этнически разнообразным населением. Дискуссии об идентичности в Турции находят широкое распространение: государственные чиновники и политические деятели пытаются проявлять к ним свой подход и предлагать своеобразные решения. Мы бы хотели особо выделить обнародованный турецким премьер-министром Реджепом Эрдоганом тезис о том, что граждане Турции могут иметь две идентичности – внешнюю и внутреннюю. Внешняя идентичность символизирует гражданство, а внутренняя – этническое происхождение. Следует отметить, что Эрдоган не раз публично высказывался об этом. Процитируем его заявление, сделанное в ноябре 2005г.: «У властей три «красных линии» – этнический, местный и религиозный национализм. Первый из вышеперечисленных – национализм на основе этнического происхождения, и мы должны ликвидировать его. Мы все, будь то турки, курды, черкесы или лазы, будем едины под эгидой внешней идентичности гражданина Турецкой Республики. Мы будем уважительно относиться к внутренней идентичности, однако наша высшая идентичность – гражданство Турецкой Республики». Развивая свою мысль о внешней идентичности, Эрдоган отметил, что в Турции существуют около 30 этнических групп, внешней идентичностью которых является гражданство Турции. «Будет неправильно, если мы скажем, например, нашим гражданам-курдам, что они не курды, а турки. То же самое относится к лазам, грузинам, черкесам, абхазам, албанцам, боснийцам и пр.», – заявил Эрдоган. Или же мысль, высказанная им 20 ноября 2005г. в Шемдинле: «Турок, курд или лаз должен суметь сказать, что он турок, курд или лаз. При этом наша внешняя идентичность – гражданство Турецкой Республики».

Кстати, высказанное Эрдоганом соображение о «внешней идентичности» похоже на идею паносманизма, согласно которой все граждане Османской империи считались османцами.

С вопросом этнической идентичности напрямую связан также вопрос, десятилетиями существующий в турецком политическом дискурсе: каким государством все же является Турция со своим полиэтническим населением – мозаическим или мраморным? «Мозаическое государство», в первую очередь, предполагает признание существования проживающих в стране этнических групп и ряд вытекающих отсюда вопросов (например, уважительное отношение к национальной культуре, языку и пр.). «Мраморное государство» предполагает однородность, иными словами, однородное турецкое государство во всех отношениях, что, в свою очередь, практически отрицает существование других этнических групп, и все проживающие в Турции народы считаются турками. Заявление Эрдогана создает впечатление, что он поддерживает вариант «мозаического государства» (о чем он заявлял не раз). В ходе обсуждений по этому вопросу высказались даже юристы, например, председатель конституционной комиссии Национального собрания Турции Бурхан Кузун высказал следующее мнение: «Турция похожа на мрамор, однако мрамор имеет разные оттенки, один из которых может доминировать, и в Турции доминирует именно турецкий оттенок».

Вопрос внешней и внутренней идентичности в Турции принимает все большие масштабы, а высказывания премьер-министра стали причиной серьезных дискуссий, которые, в свою очередь, показали важность и актуальность вопроса. Председатель партии «Националистическое движение» («Серые волки») Девлет Бахчели, высказавшись против варианта мозаики, отметил, что если Турция – мозаика, то она должна называться «Мозаикания», «но мы называем нашу страну Турцией, и это обусловлено турецким народом», – отметил он. Доктор университета Богазичи, профессор Зафер Ускюль, не отрицая факт существования внутренней идентичности, сформулировал следующую истину: «Носители так называемой внутренней идентичности не имеют политических прав. В сфере политики государство имеет одну идентичность, и под эгидой гражданства Турецкой Республики нужно суметь защищать этническую идентичность, культурные права. Это не может привести к расколу государства, к мысли о его превращении в федеральную структуру».

Однако то, что произошло недавно в Турции, доказывает, что этническим группам не разрешается сохранять даже свою «внутреннюю идентичность» и культурные ценности. Все их стремления встречают жесткое противодействие общества и различных государственных структур. Так, в августе с.г. было запланировано провести в Ризе фестиваль «Йешилчай Яйла», имеющий преимущественно культурную направленность и представляющий эпизоды из фольклорного, культурного наследия народов, проживающих на восточном побережье Черного моря. Однако некоторые круги, особенно националистические, подняли вокруг него большой шум, заявив, что под разными предлогами (в том числе, фестиваля) внешние силы, связанные с рядом армянских центров, желают провести «армянскую кампанию». В качестве доказательства отмечалось, что один из спонсоров фестиваля – американская организация The Christensen Fund, якобы имеет связи с различными структурами армянской Диаспоры. Методами, присущими тоталитарным по сути, но притворяющимся демократическими структурам, была организована акция, и группа граждан, «озабоченных армянской кампанией», обратились в администрацию провинции Амшена с просьбой считать вышеупомянутое мероприятие недействительным. Просьба «озабоченных» граждан была удовлетворена, и амшенская часть фестиваля была отменена. Обратившийся в администрацию провинции от имени амшенов Исмаил Джихан говорит: «Я изучил устав американской организации, спонсирующей этот фестиваль. В качестве цели в нем отмечено открытие этнографического музея, для чего нужно провести работу и собрать факты. Здешние топонимы, названия блюд, некоторые слова, используемые амшенами, собираются и регистрируются. Этот фестиваль организуется для того, чтобы амшены сказали, что они не турки».

По поводу фестиваля высказался также глава провинции Амшен Ризе Касым Эсен, отметив, что они следят за каждым шагом, направленным против единства турецкой нации на востоке Черного моря.

Однако фестиваль, тем не менее, состоялся, но только не в Амшене, а городе Фындыклы. Один из организаторов фестиваля, представитель Союза культуры, искусства и экологии «Гола» Нилуфер Ташкын отметил, что фестиваль проводится уже третий год. Его цель – представить миру культуру и экологические богатства причерноморских регионов, а утверждения, связанные с «армянской кампанией», были пущены в оборот умышленно. Видимо, организаторы фестиваля, хорошо знакомые с подобными реакциями, не отступают и готовы продолжить свое дело.

Распространено убеждение о том, что фестиваль преследует цель пропагандировать армянскую культуру и заявлять, что «амшены являются армянами». Причиной такого утверждения послужила музыкальная группа «Хелеса», в репертуар которой включены песни на языках народов региона, в том числе на амшенском диалекте. Отметим, что вместе с амшенским ансамблем «Вова», посетившим в июле с.г. Ереван, приехала также руководитель и певица «Хелесы», амшенка Айшенур Коливар. Таким образом, одной из истинных причин такой «истерии» является открытое использование армянского диалекта Амшена. Фактически, это одно из проявлений политики, веками проводимой против родного языка нацменьшинств. Нелишне отметить также преследования, начавшиеся после показа короткометражного фильма амшенского режиссера Озджана Альпера «Моми» («Бабушка») на амшенском диалекте, одним из проявлений которых было заведение судебного дела в отношении молодого режиссера. Его «основная» вина заключалась в том, что он использовал в фильме амшенский диалект: под этим многие искали другой подтекст. Допросили также главную «героиню» фильма, пожилую женщину (моми), которая сказала, что это ее родной язык. Наконец, чтобы выяснить язык фильма, суд даже отправил ленту на экспертизу. Ответ был следующий: так называемый «амшенский» в действительности является одним из диалектов армянского языка.

Возможно, идею «армянской кампании» на вышеупомянутом фестивале первой распространила газета «Йени чах» (рупор «Серых волков»), опубликовав статью под заголовком «Армянская кампания под маской фестиваля». Именно в этой статье говорилось, что фонд The Christensen, якобы имеющий связи с армянской Диаспорой, выделил 220 тыс. евро на организацию и проведение фестиваля. Как передает газета, «возмущенные граждане в ответ на утверждения о том, что «амшены – это армяне», заявили, что амшены являются турецкими племенами». В статье руководители ряда общественных организаций выразили свою озабоченность «миссионерской деятельностью», проводимой в восточных районах Черного моря. Например, председатель фонда образования города Фазар Джеват Чичек отметил: «Говорят об исчезнувшей армянской культуре и наследии, пытаются спровоцировать в восточных районах Черного моря этнический сепаратизм». А председатель Союза общественных организаций города Ризе Бахаттин Карагез заявил: «Искатели армянских «корней», используя эти факты и информацию на международной арене, будут продвигать тезис о том, что на востоке Черного моря присутствует армянская культура».

Вышесказанное свидетельствует о том, что заявления турецких властей об уважении хотя бы «внутренней идентичности» – всего лишь слова, а в действительности активно проводится политика предания забвению языков и культур различных этнических групп. И в деле предания забвению истинной идентичности людей турецкие власти прибегают ко всевозможным методам и даже используют при этом амшенов. А среди живущих в атмосфере страха амшенов происходят различные процессы, в том числе осознанное отрицание истинной идентичности. Это явление метко охарактеризовал один из наших знакомых-амшенов: «Некоторые амшены отрицают свое армянское происхождение именно на армянском языке».

[kaivaz]

Про то как сельский старшина сопротивлялся разрушению старой армянской церкви? и про то как его стал считать армянином.

http://www.lraper.org/main.aspx?Action=Dis...001114&Lang=ENG

Ozgur Gundem daily informed on October 19 that in the village of Arguen of the Kulp township of Diyarbakir, an Armenian church was pulled down to build a mosque in its place. Construction of the mosque was suspended after residents complained to the Directorate of the Diyarbakir Archaeological Museum and the Governor of Kulp.

Reports reveal that the historic Armenian Church of Arguen was partially destroyed after 1923 in order to build houses with its stones thus making it useless for religious services.

But the Ministry of Tourism and Culture Council of Protection of Cultural Heritage and Ecology included the semi-ruined church and the Armenian graveyard into the list of historic monuments needing protection.

But contracter Kerem Emre, resident of the Arguen village, pulled the church down together with part of the graveyard by approbation of his fellow villagers and used the stones of the church to lay foundation of the mosque.

The construction of the mosque began on 10 May 2005, but it was stopped after the complaint of several citizens that caused the Governor of Kulp and the Diyarbakir Archaeological Museum administration to intervene.

According to Milliyet daily, the Chief of the village administration, Sadik Turan, spoke to the paper: "I tried to stop the construction. I provided them with another area for the mosque and told that there are already two mosques functioning in the village. Then, Emre, the builder, gathered fellow villagers and came to me. They accused me of being against the mosque and therefore concluded that I must be an Armenian. I could not stand the pressure any more and gave in."

The town of Kulp was formerly an Armenian village called Khulp that administratively belonged to province of Mush until 1915.

[Alexandre Rodrigues]

Эрдоган не раз публично высказывался об этом. Процитируем его заявление, сделанное в ноябре 2005г.: «У властей три «красных линии» – этнический, местный и религиозный национализм. Первый из вышеперечисленных – национализм на основе этнического происхождения, и мы должны ликвидировать его. Мы все, будь то турки, курды, черкесы или лазы, будем едины под эгидой внешней идентичности гражданина Турецкой Республики. Мы будем уважительно относиться к внутренней идентичности, однако наша высшая идентичность – гражданство Турецкой Республики». Развивая свою мысль о внешней идентичности, Эрдоган отметил, что в Турции существуют около 30 этнических групп, внешней идентичностью которых является гражданство Турции. «Будет неправильно, если мы скажем, например, нашим гражданам-курдам, что они не курды, а турки. То же самое относится к лазам, грузинам, черкесам, абхазам, албанцам, боснийцам и пр.», – заявил Эрдоган. Или же мысль, высказанная им 20 ноября 2005г. в Шемдинле: «Турок, курд или лаз должен суметь сказать, что он турок, курд или лаз. При этом наша внешняя идентичность – гражданство Турецкой Республики».

Кстати, высказанное Эрдоганом соображение о «внешней идентичности» похоже на идею паносманизма, согласно которой все граждане Османской империи считались османцами.

[kaivaz]

Интересное интервью с Грантом Динком на армянском

Для тех, кто не знает язык, основной смысл в следующем.

Динк говорит, что знает множество курдизированных армян, которые ни по языку, ни по культуре, ни по религии не армяне. Однако, тем не менее, осознают себя армянами. И когда в 1988 году случилось спитакское землетрясение и это новость дошла до курдизированных армян, они плакали. И в ту же ночь легли в постель со своими женами "чтобы рождением новых детей ответить на землетрясение".

Удивительные факты!