Мысли. Михаил Жванецкий.

[mk]

Вначале я хорош...

Чуть выпил - очень хорош.

Еще - появляется легкий износ души.

Еще чуть-чуть - износ души обнажается.

Еще - он выпирает.

Еще выпью - проявляется дурной характер.

Еще - дурные наклонности.

Поздно ночью - пороки.

К рассвету - извращения.

Утром - тяжелый сон.

Днем - молчаливая голова.

Вечером - снова хорош.

Чуть выпью - очень хорош.

***

Такие пункты - заветы для жизни.

Первое. Картошка с селедкой - лучшая еда.

Второе. Лежать до последнего.

Третье. Не передумать после того как прыгнул.

Четвертое. Нельзя безнаказано жить в Тамбове.

Пятое. Как прижмет - так в дерьме.

***

Опять обращение к политикам.

Меня всегда интересовало - почему плохой язык, скверная дикция, отсутствие мысли вызывает такое большое желание встретиться с аудиторией?

***

В Ялте, сочи и других южных городах, как только стемнеет, в комнаты налетают мужики. На свет лампы. И кружат и сидят. Один-два крупных, три-четыре мелких. А дома у них жены, жены, жены...

***

Милая, я тебе скажу о своем чувстве - это чувство к тебе я пронес через всю жизнь, через еще более трудное мирное время... я пронес это чувство через всю жизнь и вот сегодня говорю тебе - "Я не люблю тебя!"

***

Вообще-то я всю жизнь воюю с женщинами... Когда меня спрашивают "Чем Вы занимаетесь?" - я всю жизнь воюю с женщинами. Но эти мерзавки так уклончивы, что чаще всего хлещешь по месту где она только что была. а это уже борьба с государственными учреждениями.

***

А вы пробовали когда-нибудь зашвырнуть комара? Далеко-далеко. Он не летит. То есть он летит - но сам по себе и плюет на вас. Поэтому надо быть легким и независимым.

***

Конечно, сегодняшнюю пеницилиновую молодежь не сравнить с той, что получалась когда женщиной овладевал победитель в драке. Но в юморе им не откажешь...

***

Помер не найдя смысла в жизни, а тот помер найдя смысл в жизни, а тот помер не ища смысл в жизни, а этот вообще еще живет! Надо с ним побеседовать...

***

Хорошенькая журналистка сказала - "Граждане! Господа! я всем своим существом за многопартийность! Я всем своим существом за демократию!". Присутствующим мужчинам это так понравилось, что они тут же стали подходить - "А что Вы сегодня вечером делаете?"...

***

Eще.

[Bagirka]

Человек гораздо умнее, чем ему это надо для счастья.

Никому не поставить нас на колени! Мы лежали и будем лежать!

Первым здоровается тот, у кого слабее нервы.

Сказки - это страшные истории, бережно подготавливающие детей к чтению газет и просмотру теленовостей.

Если сложить тёмное прошлое со светлым будущим, получится серое настоящее.

Если ты споришь с идиотом, вероятно то же самое делает и он.

Глупые женятся, а умные выходят замуж.

Нет такой чистой и светлой мысли, которую бы русский человек не смог бы выразить в грязной матерной форме.

Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!

Если женщина говорит "нет" - значит, она просто хочет поговорить!

[Дж.Молчановский]

Благодаря еврейскому счастью, Жванецкий стал юмористом, а Макаревич - певцом

[Bagirka]

Блестящий сатирик и юморист Михаил Жванецкий написал не очень смешной, но очень искренний и правдивый текст о россиянах. О том, как мы мрачны и суровы, писалось сотни раз. О том, что мы желчны и вечно недовольны, тоже. О том, что граждане нашей необъятной родины готовы обвинять во всем кого угодно, только не себя, также известно неплохо. Михаил Михайлович объединил все это в своей неподражаемой лаконичной манере и пришел к замечательному и достойному выводу. AdMe.ru рекомендует к прочтению и обдумыванию. Начинать надо с себя.

Источник: http://www.adme.ru/vdohnovenie-919705/krik-dushi-mihaila-zhvaneckogo-485355/?fb_action_ids=766357536725084&fb_action_types=og.likes&fb_source=aggregation&fb_aggregation_id=288381481237582

— Наши люди стремятся в Стокгольм (Лондон и так далее) только для того, чтоб быть окруженными шведами. Все остальное уже есть в Москве. Или почти есть.

Не для того выезжают, меняют жизнь, профессию, чтоб съесть что-нибудь, и не для того, чтоб жить под руководством шведского премьера... Так что же нам делать? Я бы сказал: меняться в шведскую сторону. Об этом не хочется говорить, потому что легко говорить. Но хотя бы осознать. Там мы как белые вороны, как черные зайцы, как желтые лошади. Мы непохожи на всех. Нас видно. Мы агрессивны. Мы раздражительны. Мы куда-то спешим и не даем никому времени на размышления.

Мы грубо нетерпеливы. Все молча ждут пока передний разместится, мы пролезаем под локоть, за спину, мы в нетерпении подталкиваем впереди стоящего: он якобы медленно переступает. Мы спешим в самолете, в поезде, в автобусе, хотя мы уже там. Мы выходим компанией на стоянку такси и в нетерпении толкаем посторонних. Мы спешим. Куда? На квартиру. Зачем? Ну побыстрее приехать. Побыстрее собрать на стол. Сесть всем вместе.... Но мы и так уже все вместе?! Мы не можем расслабиться.

Мы не можем поверить в окружающее. Мы должны оттолкнуть такого же и пройти насквозь, полыхая синим огнем мигалки. Мы все кагэбисты, мы все на задании. Нас видно. Нас слышно. Мы все еще пахнем потом, хотя уже ничего не производим. Нас легко узнать: мы меняемся от алкоголя в худшую сторону. Хвастливы, агрессивны и неприлично крикливы. Наверное, мы не виноваты в этом. Но кто же? Ну, скажем, евреи. Так наши евреи именно так и выглядят... А английские евреи англичане и есть. Кажется, что мы под одеждой плохо вымыты, что принимать каждый день душ мы не можем. Нас раздражает чужая чистота. Мы можем харкнуть на чистый тротуар. Почему? Объяснить не можем. Духовность и любовь к родине сюда не подходят.

И не о подражании, и не об унижении перед ними идет речь... А просто... А просто всюду плавают утки, бегают зайцы, именно зайцы, несъеденные. Рыбу никто свирепо не вынимает из ее воды. И везде мало людей. Странный мир. Свободно в автобусе. Свободно в магазине. Свободно в туалете. Свободно в спортзале. Свободно в бассейне. Свободно в больнице. Если туда не ворвется наш в нетерпении лечь, в нетерпении встать. Мы страшно раздражаемся, когда чего-то там нет, как будто на родине мы это все имеем. Не могу понять, почему мы чего-то хотим от всех, и ничего не хотим от себя? Мы, конечно, не изменимся, но хотя бы осознаем...

От нас ничего не хотят и живут ненамного богаче. Это не они хотят жить среди нас. Это мы хотим жить среди них. Почему? Неужели мы чувствуем, что они лучше? Так я скажу: среди нас есть такие, как в Стокгольме. Они живут в монастырях. Наши монахи — шведы и есть. По своей мягкости, тихости и незлобливости.

Вот я, если бы не был евреем и юмористом, жил бы в монастыре. Это место, где меня все устраивает. Повесить крест на грудь, как наши поп-звезды, не могу. Ее сразу хочется прижать в углу, узнать национальность и долго выпытывать, как это произошло. Что ж ты повесила крест и не меняешься? Оденься хоть приличнее. «В советское время было веселей», — заявил парнишка в «Старой квартире». Коммунальная квартира невольно этому способствует. Как было весело, я хорошо знаю. Я и был тем юмористом. Советское время и шведам нравилось. Сидели мы за забором, веселились на кухне, пели в лесах, читали в метро. На Солженицыне была обложка «Сеченов».

Конечно, было веселей, дружней, сплоченнее. А во что мы превратились, мы узнали от других, когда открыли ворота. Мы же спрашиваем у врача: — Доктор, как я? Что со мной? Диагноз ставят со стороны. Никакой президент нас не изменит. Он сам из нас. Он сам неизвестно как прорвался. У нас путь наверх не может быть честным — категорически. Почему ты в молодые годы пошел в райком партии или в КГБ? Ну чем ты объяснишь? Мы же все отказывались?! Мы врали, извивались, уползали, прятались в дыры, но не вербовались же ж! Же ж!..

Можно продать свой голос, талант, мастерство. А если этого нет, вы продаете душу и удивляетесь, почему вас избирают, веря на слово. Наш диагноз — мы пока нецивилизованны. У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну. Язык, которым мы говорим, груб. Мы переводим с мата. Мы хорошо понимаем и любим силу, от этого покоряемся диктатуре и криминалу. И в тюрьме, и в жизни. Вот что мне кажется: Нам надо перестать ненавидеть кого бы то ни было. Перестать раздражаться. Перестать смешить. Перестать бояться. Перестать прислушиваться, а просто слушать. Перестать просить. Перестать унижаться. Улыбаться. Через силу. Фальшиво. Но обязательно улыбаться.

Дальше: С будущим президентом — контракт! Он нам обеспечивает безопасность, свободу слова, правосудие, свободу каждому человеку и покой, то есть долговременность правил. А кормежка, заработок, место жительства, образование, развлечение и работа — наше дело. И все.

[Bagirka]

Счастлив ли? В разное время на этот вопрос отвечал по-разному, но всегда — отрицательно. :to_pick_ones_nose2:

Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит.

Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей.

Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.

Запретных вещей нет, есть вещи нерекомендованные.

В историю трудно войти, но легко вляпаться.

Добpо всегда побеждает зло, значит, кто победил, тот и добрый.

Если вам говорят, что вы многогранная личность — не обольщайтесь. Может быть, имеется в виду, что вы гад, сволочь и паразит одновременно. :shiftyninja:

Труднее всего человеку дается то, что дается не ему. :smile144:

Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости.

В каждой крупной личности есть что-то мелким шрифтом.

Высшая степень смущения — два взгляда, встретившиеся в замочной скважине.

Оптимист верит, что мы живём в лучшем из миров. Пессимист боится, что так оно и есть.

Все идет хорошо, только мимо.

Ребята, уж если мы по горло в дерьме, возьмемся за руки! :smile109:

Только в день рожденья узнаешь, сколько в мире ненужных вещей.

Чистая совесть — признак плохой памяти.

Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.

Вначале было Слово…. Однако, судя по тому, как развивались события дальше, Слово было непечатным.

Весь день не спишь, всю ночь не ешь — конечно, устаешь… :smile176:

Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.

Люди делятся на тех, на кого можно положиться и на тех, на кого нужно положить.

Каждый человек — кузнец своего счастья и наковальня чужого.

Рожденный ползать — везде пролезет.

У одних оба полушария защищены черепом, у других — штанами.

Счастье — это увидеть туалет и успеть до него добежать.

Красиво жить не запретишь. Но помешать можно. :icecream:

Что такое писательская жизнь? Ни одной мысли вслух. Что такое писательская смерть? Выход в свет.

Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить

от плохого человека. Их много.

[Bagirka]

Не знаю, может многие уже повторяются, но особо знакомые и приевшиеся я удалила, оставила те, которые мне кажутся новыми.

Удача улыбается смелым... А потом долго ржет над ними!

Оптимист верит, что мы живем в лучшем из миров. Пессимист боится, что так оно и есть.

Все идет хорошо, только мимо.

Запретных вещей нет, есть вещи нерекомендованные.

Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.

Вначале было Слово.... Однако, судя по тому, как развивались события дальше, Слово было непечатным.

Весь день не спишь, всю ночь не ешь, — конечно, устаешь...

Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.

Любого автомобиля хватит до конца жизни, если ездить достаточно лихо.

Лучше с любовью заниматься трудом, чем с трудом заниматься любовью.

Только в день рожденья узнаешь, сколько в мире ненужных вещей.

Чистая совесть — признак плохой памяти.

Концов счастливых не бывает. Если счастливый, значит не конец.

Огромное счастье — видеть настоящую кровавую героическую жизнь и в ней не участвовать.

Красиво жить не запретишь. Но помешать можно.

Если ты споришь с идиотом, то, вероятно, то же самое делает и он.

Я же говорил: «Или я буду жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными». И жизнь опять повернулась в сторону произведений.

Добpо всегда побеждает зло, значит, кто победил, тот и добрый. :girl_flag_of_truce:

О России

Россия — страна талантов. Талантов масса — работать некому.

Когда чувствуется, что весь мир лжет? Когда тебе в самолете объявляют, что разница во времени между Москвой и Нью-Йорком всего 8 часов. :to_pick_ones_nose2:

История России — борьба невежества с несправедливостью.

Наша свобода напоминает светофор, у которого горят три огня сразу.

У нас чего только может не быть. У нас всего может не быть. У нас чего только ни захочешь, того может и не быть.

В стране, где все крадутся вдоль забора, не так легко дорогу спросить.

Сегодня слова: «Есть на телевидении одна хорошая передача...» — напоминают донос.

Нормальный человек в нашей стране откликается на окружающее только одним — он пьет. Поэтому непьющий все-таки сволочь.

Нас никому не сбить с пути — нам все равно, куда идти.

О человеке

Если вам говорят, что вы многогранная личность, — не обольщайтесь. Может быть, имеется в виду, что вы гад, сволочь и паразит одновременно.

Вы видели человека, который никогда не врет? Его трудно увидеть, его же все избегают. :to_pick_ones_nose2:

Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости. :smile272:

В каждой крупной личности есть что-то мелким шрифтом.

Разница между умным и мудрым: умный с большим трудом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает.

Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит.

Люди делятся на тех, на кого можно положиться, и на тех, на кого нужно положить.

Если появился кто-то, готовый свернуть горы, за ним обязательно пойдут другие, готовые свернуть ему шею.

Каждый человек — кузнец своего счастья и наковальня чужого.

Рожденный ползать — везде пролезет.

Некоторые выглядят храбрыми, потому что боятся убежать. :to_pick_ones_nose2:

Трудно быть последней сукой — вечно кто-то пристраивается сзади!

О серьезном

Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья.

Что такое писательская жизнь? Ни одной мысли вслух. Что такое писательская смерть? Выход в свет.

Ну хоть пять минут в сутки подумайте о себе плохо. Когда о тебе плохо думают — это одно... Но сам о себе пять минут в день... Это как тридцать минут бега.

Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей.

Настоящее одиночество — когда вы всю ночь говорите сами с собой, и вас не понимают.

Ребята, уж если мы по горло в дерьме, возьмемся за руки!

[Bagirka]

О том, как мы мрачны и суровы, писалось сотни раз. О том, что мы желчны и вечно недовольны, тоже. О том, что граждане нашей необъятной родины готовы обвинять во всем кого угодно, только не себя, также известно неплохо. Михаил Михайлович объединил все это в своей неподражаемой лаконичной манере и пришел к замечательному и достойному выводу.

AdMe.ru рекомендует к прочтению и обдумыванию. Начинать надо с себя.

— Наши люди стремятся в Стокгольм (Лондон и так далее) только для того, чтоб быть окруженными шведами.

Все остальное уже есть в Москве. Или почти есть.

Не для того выезжают, меняют жизнь, профессию, чтоб съесть что-нибудь, и не для того, чтоб жить под руководством шведского премьера...

Так что же нам делать?

Я бы сказал: меняться в шведскую сторону. Об этом не хочется говорить, потому что легко говорить.

Но хотя бы осознать.

Там мы как белые вороны, как черные зайцы, как желтые лошади.

Мы непохожи на всех.

Нас видно.

Мы агрессивны.

Мы раздражительны.

Мы куда-то спешим и не даем никому времени на размышления.

Мы грубо нетерпеливы.

Все молча ждут, пока передний разместится, мы пролезаем под локоть, за спину, мы в нетерпении подталкиваем впереди стоящего: он якобы медленно переступает.

Мы спешим в самолете, в поезде, в автобусе, хотя мы уже там.

Мы выходим компанией на стоянку такси и в нетерпении толкаем посторонних. Мы спешим.

Куда? На квартиру.

Зачем? Ну побыстрее приехать. Побыстрее собрать на стол.

Сесть всем вместе....

Но мы и так уже все вместе?!

Мы не можем расслабиться.

Мы не можем поверить в окружающее. Мы должны оттолкнуть такого же и пройти насквозь, полыхая синим огнем мигалки.

Мы все кагэбисты, мы все на задании.

Нас видно.

Нас слышно.

Мы все еще пахнем потом, хотя уже ничего не производим.

Нас легко узнать: мы меняемся от алкоголя в худшую сторону.

Хвастливы, агрессивны и неприлично крикливы.

Наверное, мы не виноваты в этом.

Но кто же?

Ну, скажем, евреи.

Так наши евреи именно так и выглядят...

А английские евреи англичане и есть.

Кажется, что мы под одеждой плохо вымыты, что принимать каждый день душ мы не можем.

Нас раздражает чужая чистота.

Мы можем харкнуть на чистый тротуар.

Почему? Объяснить не можем.

Духовность и любовь к родине сюда не подходят.

И не о подражании, и не об унижении перед ними идет речь... А просто... А просто всюду плавают утки, бегают зайцы, именно зайцы, несъеденные.

Рыбу никто свирепо не вынимает из ее воды.

И везде мало людей.

Странный мир.

Свободно в автобусе.

Свободно в магазине.

Свободно в туалете.

Свободно в спортзале.

Свободно в бассейне.

Свободно в больнице.

Если туда не ворвется наш в нетерпении лечь, в нетерпении встать.

Мы страшно раздражаемся, когда чего-то там нет, как будто на родине мы это все имеем.

Не могу понять, почему мы чего-то хотим от всех и ничего не хотим от себя?

Мы, конечно, не изменимся, но хотя бы осознаем...

От нас ничего не хотят и живут ненамного богаче.

Это не они хотят жить среди нас.

Это мы хотим жить среди них.

Почему?

Неужели мы чувствуем, что они лучше?

Так я скажу: среди нас есть такие, как в Стокгольме.

Они живут в монастырях. Наши монахи шведы и есть.

По своей мягкости, тихости и незлобливости.

Вот я, если бы не был евреем и юмористом, жил бы в монастыре.

Это место, где меня все устраивает.

Повесить крест на грудь, как наши поп-звезды, не могу. Ее [поп-звезду] сразу хочется прижать в углу, узнать национальность и долго выпытывать, как это произошло.

Что ж ты повесила крест и не меняешься?

Оденься хоть приличнее.

«В советское время было веселей», — заявил парнишка в «Старой квартире».

Коммунальная квартира невольно этому способствует.

Как было весело, я хорошо знаю.

Я и был тем юмористом.

Советское время и шведам нравилось.

Сидели мы за забором, веселились на кухне, пели в лесах, читали в метро.

На Солженицыне была обложка «Сеченов».

Конечно, было веселей, дружней, сплоченнее.

А во что мы превратились, мы узнали от других, когда открыли ворота.

Мы же спрашиваем у врача:

— Доктор, как я? Что со мной?

Диагноз ставят со стороны.

Никакой президент нас не изменит.

Он сам из нас.

Он сам неизвестно как прорвался.

У нас путь наверх не может быть честным — категорически.

Почему ты в молодые годы пошел в райком партии или в КГБ?

Ну чем ты объяснишь?

Мы же все отказывались?!

Мы врали, извивались, уползали, прятались в дыры, но не вербовались же ж! Же ж!..

Можно продать свой голос, талант, мастерство.

А если этого нет, вы продаете душу и удивляетесь, почему вас избирают, веря на слово.

Наш диагноз — мы пока нецивилизованны.

У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну.

Язык, которым мы говорим, груб.

Мы переводим с мата.

Мы хорошо понимаем и любим силу, от этого покоряемся диктатуре и криминалу. И в тюрьме, и в жизни.

Вот что мне кажется:

Нам надо перестать ненавидеть кого бы то ни было.

Перестать раздражаться.

Перестать смешить.

Перестать бояться.

Перестать прислушиваться, а просто слушать.

Перестать просить.

Перестать унижаться.

Улыбаться. Через силу. Фальшиво. Но обязательно улыбаться.

Дальше:

С будущим президентом — контракт!

Он нам обеспечивает безопасность, свободу слова, правосудие, свободу каждому человеку и покой, то есть долговременность правил.

А кормежка, заработок, место жительства, образование, развлечение и работа — наше дело. И все.

Мы больше о нем не думаем.

У нас слишком много дел.