Strangers in the Night

[Тико]

До пенсии далеко

[СолнЫчка]

До пенсии далеко

О том, что общего у музыки и сигар и как появилась песня Strangers in the Night

Свое 85-летие знаменитый джазмен и создатель сигарного бренда Avo встретил в очередном гастрольном турне. И глядя на его маршрут, невозможно поверить, что этот вояж совершает человек, давно разменявший девятый десяток: за два месяца с марта по май Аво посетил 12 городов в США, 12 в Швейцарии (за 15 дней!), четыре в Германии, два в Дании, а в промежутке заехал в Москву. Увезян музицирует, раздает интервью и автографы, рассказывает о производстве сигар и, да, продает свои собственные сигары — в одном из швейцарских городов, где на встречу с ним пришли 200 человек, Увезян продал (и подписал) 170 коробок Avo на 54 тысячи швейцарских франков. Без понимания того, что Увезян — настоящий трудоголик и фанат своего дела, его долгая и успешная жизнь может показаться лишь чередой удачных знакомств.

Мы беседуем с Увезяном в московском бутике Davidoff на Малой Бронной (свой бренд Avo Увезян продал Эрнсту Шнайдеру, владельцу марки Davidoff, еще в 1996 году). Но, совершив ту сделку, Аво не превратился в свадебного генерала — при заключении контракта он настоял, что по-прежнему будет иметь решающее слово в производстве. «На сигарах стоит мое имя, я обязан быть уверен в их качестве, — объясняет Аво. — Я никогда в жизни не слышал, чтобы кто-то сказал мне: “Я курил твои сигары — ерунда”. И не хочу это услышать“. И потому до сих пор ежемесячно отправляется из Орландо, где сейчас живет (”неплохое место, но кругом одни пенсионеры»), в Доминиканскую Республику, где делают сигары, — посещает плантации и хранилища, контролирует качество и дегустирует. Тогда дневная норма курения Увезяна увеличивается с 4 до 10 и более сигар.

Родители Аво — турецкие армяне — успели покинуть Османскую империю до начала резни и спаслись от геноцида. Аво родился в Бейруте в 1926 году. Сын музыканта и композитора Акопа Куюмджяна, Аво с детства занимался музыкой — сначала классической, а затем джазом. Аво было 16 лет, когда его отец умер. Но у Аво уже была своя джаз-группа Lebanon Boys, и он мог прокормить семью — мать и двух сестер. «Отец был очень легкий и подвижный, и его прозвали Увез (комар)», — вспоминал Аво в интервью журналу Cigar Clan. Аво взял эту кличку как сценический псевдоним и стал Увезяном. Летом, в туристический сезон, группа Увезяна играла по бейрутским клубам, а на зиму уезжала в другие страны. Один год она выступала в Багдаде (где Аво, уже говоривший на родном армянском, французском, английском, турецком и арабском, выучил фарси), на следующий год был заключен контракт с шикарным отелем в Тегеране. Как оказалось, отель принадлежал шаху Ирана, и однажды управляющий предложил Lebanon Boys выступить во дворце шаха. Молодой Аво был совсем не знаком с этикетом и, когда шах и его гости начали танцевать под знаменитую In the Mood Гленна Миллера, он прекратил играть: «Постойте, под эту музыку совсем не так танцуют, дайте я покажу». Но такая дерзость не обидела монарха, наоборот, он стал регулярно приглашать Аво во дворец. Помимо музыкальных талантов, шах Реза Пехлеви ценил то, что полиглот Аво был способен разговаривать почти с каждым из гостей на его родном языке.

Я счастлив, что в России можно курить — пожалуйста, сохраните это, не позвольте властям изменить правила

Когда контракт закончился, шах спросил у музыканта, что он собирается делать дальше. Аво ответил, что хочет поехать в Америку — совершенствоваться в джазе (в Нью-Йорке жила его тетя), но у него нет американской визы. Уже через неделю Аво отправился в США.

В Нью-Йорке Увезян учился музыке, познакомился с будущей женой, Мэри, но тут идиллии пришел конец: 25-летнего молодого человека призвали в американскую армию. Шла война в Корее, и Увезян должен был отправиться на фронт, но сначала его определили в учебное подразделение. И вновь Аво выручила музыка. В «учебке» он вечерами играл в офицерском клубе, и однажды большой чин попросил Аво исполнить известный джазовый стандарт Back Home Again in Indiana. Аво сыграл столь проникновенно, что расчувствовавшийся командир спросил, может ли он что-нибудь сделать для солдата. Увезян не растерялся и сказал, что хотел бы продолжить службу в США. И вместо Кореи Аво вновь отправили в Нью-Йорк.

После демобилизации он остался в Нью-Йорке — женился на Мэри и начал работать в ювелирной компании ее отца. Счастливый брак продолжался 24 года, у них родились три сына… Но затем Мэри умерла, и Аво не смог больше оставаться в Нью-Йорке. Дети были уже совершеннолетние, и Увезян переехал в Пуэрто-Рико. Он вновь начал играть в отеле и подрабатывал консультантом по недвижимости. К тому моменту — шел 1975 год — Аво уже неплохо разбирался в сигарах и решил отправиться в Доминиканскую Республику, чтобы сделать собственный бренд.

Увезян провел исследование, и лучшим производителем сигар в Доминикане оказался Хендрик Кельнер (позже его компания тоже станет частью Davidoff). Первую партию сигар, сделанную Кельнером, Аво продавал со своего рояля: он играл джаз, постояльцы отеля подходили к инструменту, где стояли сигары, брали, курили и платили. Несколько месяцев спустя Увезян осознал, что сигары способны давать ему больший доход, чем музыка. Так появился бренд Avo. Но играть любимый джаз Увезян не перестал. Сегодня он, смеясь, говорит про две свои страсти так: «Сигары помогают моему карману, музыка — моей душе».

В Москве Увезян — как всегда, в белом костюме и шляпе — зажигал так, что в первый вечер заставил Андрея Макаревича взять в руки гитару, а во второй, исполняя совместно с Игорем Бутманом и его музыкантами Besame Mucho, вывел на авансцену посла Доминиканской Республики, который не смог удержаться от исполнения этой песни. Наш разговор состоялся за несколько часов до этого концерта.

— Где вы находите энергию, чтобы продолжать работать?

— Не знаю — может быть, это в моей армянской крови. У меня никогда в жизни даже голова не болела. Я должен был уйти на пенсию 20 лет назад, но что бы я делал? Мне нравится этот бизнес. Несмотря на то что я в 1996 году продал бренд компании Davidoff, мое имя осталось на сигарах, так что я должен быть вовлечен в бизнес — и я вовлечен. Просто продать, получить деньги и уйти — это не для меня. Когда я начал этот бизнес, я ездил из Пуэрто-Рико в Доминикану два-три раза в месяц. Теперь — 10-12 раз в году. Но каждый раз, когда мы создам новую линейку, лимитированную серию, я в этом участвую.

— Корректировали ли вы что-нибудь в вашей последней сигаре, посвященной вашему 85-летию, например, чтобы она была более или менее крепкая?

— В первую очередь я слежу за балансом между крепостью сигары и ее ароматом. Это именно то, что ищет в сигаре курильщик. Между лимитированными сериями прошлого и этого года нет большой разницы, но в этом году мы впервые сделали почти на 100% доминиканскую сигару. За исключением связующего листа — он из Перу, потому что я не захотел копировать Davidoff, который в прошлом году сделал puro d'oro — на 100% доминиканскую сигару. И хотя я пообещал своей жене и дочери, я не могу уйти на пенсию — я уже думаю, что сделаю на свое 86-летие.

— Есть что-то общее между сигарами и музыкой?

— Много общего. Когда вы сочиняете песню, вы начинаете с темы. Вы развиваете эту тему, придумываете вступление, коду… С сигарами то же самое: какую сигару я сегодня хочу придумать — мягкую или среднюю. Чтобы сделать мягкую, я должен взять такой-то тип табака…

Сигары и музыка для меня очень важны. На пианино играю минимум час или два в день, дома у меня есть концертный рояль. Но полгода назад я вдруг обнаружил, что не могу до конца сжать кулак правой руки. Оказалось, артрит начинает меня доставать. Это меня очень беспокоит, теперь я ежедневно принимаю лекарства. Я не хочу дожить до того момента, когда больше не смогу играть.

Во время тура по Швейцарии меня сопровождала джазовая группа — мои старые друзья из Швейцарии. То что сейчас происходит с джазом, сильно отличается от того, что было 23-30 лет назад, и меня не очень радует. Джаз очень сильно эволюционировал, сегодня многие джазмены ставят себя впереди музыки. Когда я слушаю это, мне всегда хочется спросить: «А где музыка?»

А вот танго не очень сильно изменилось со времен Астора Пьацоллы. Я очень люблю танго, много раз ездил в Аргентину — это одно из моих любимых музыкальных направлений. Я танцевал танго, но по сравнению с тем, как это делают в Аргентине…

— Вы действительно являетесь автором музыки знаменитой Strangers in the Night Фрэнка Синатры?

— Мои права на эту песню датированы октябрем 1968 года. Я писал музыку, не слова. Так как я не писал стихов, звукозаписывающая компания предложила мне человека, который написал слова песни Broken Guitar. У меня был друг, который был другом Фрэнка Синатры, и он взял мою песню с собой, в Палм-Спринг, Калифорния, чтобы показать ее Фрэнку. Когда песню показали Фрэнку, ему понравилась музыка, но не понравились слова, и он вызвал трех ребят из Лос-Анджелеса, и за ночь появились слова Strangers in the Night.

Так как это была моя первая попытка записать песню, то одновременно я послал ее и немецкому композитору Берту Кемпферту. Я хотел, чтобы он сначала выпустил ее в Германии — пусть даже под своим именем, потому что звукозаписывающий бизнес в Штатах в то время контролировался в основном мафией.

Песня прозвучала в Германии, а затем появилась в фильме A Man Could Get Killed (вышел на экраны в 1966 году. — «Пятница»). А когда ее стали исполнять в США, я начал судиться со звукозаписывающей компанией, потому что мне они не заплатили. И однажды ночью, когда я подходил к своему дому, ко мне приблизились двое и сказали: «Аво, тебе надо прекратить судиться, ты не знаешь, с кем ты имеешь дело. А у тебя дети. И даже твой друг Фрэнк тебе не поможет». Звукозаписывающая компания заплатила мне немного денег, и я прекратил процесс.

Но Strangers in the Night далеко не единственное, что я написал. Я написал много танго — сами аргентинцы мне говорят: «Аво, вы единственный не аргентинец, который так чувствует танго и может сочинять музыку».

— Давайте вернемся к сигарам. Каковы последние тренды в курении сигар?

— Это познавательный процесс — курите, что вам нравится, и открывайте новые вкусы. Для меня сигара — это вещь интимная. Я редко курю до 10 утра, но моя первая сигара всегда легкая, мне нравится эта эволюция от легкой к крепкой. К вечеру всегда закуриваю крепкую сигару.

— Можно выдерживать сигары или лучше выкуривать их сразу после того, как они поступили в продажу?

— Курить сигару нужно, когда она созрела. Потому что среди прочих характеристик табака одно из наиболее важных — время. На фабрике Davidoff, где делают около 30 млн наших сигар, табачный лист начинают использовать после того, как он прошел минимум 18-месячную ферментацию. В сигарах Avo Classic #2 минимум один лист имеет выдержку 26 лет! У Davidoff на складах хранится табачного листа на $15 млн. Кто еще может позволить себе выдерживать табак на $15 млн.?

Если у вас хороший хьюмидор и вам нравятся выдержанные сигары — храните их. Хотя если бы я был владельцем сигарного магазина, я бы вам сказал: «Ни за что не выдерживайте их — курите сразу»! В надежде, что вы вскоре вновь придете ко мне в магазин (смеется).

— У вас есть любимый сорт сигар?

— У меня много сортов сигар. Сигары — как мои дети, как можно выделить среди них любимых? Хотя среди лимитированных серий у меня есть фавориты, например, первая, которую я сделал на свое 75-летие, у меня они еще остались. И на 76-летие, которые были перевыпущены под другим названием и продолжают выпускаться и сейчас. Companero — тоже среди моих любимых.

Я пью немного, но для меня лучшее сочетание с сигарой — это ром, который происходит из того же Карибского региона. В США и Европе любят сочетать сигары с коньяком, но для меня это слишком резкое сочетание, ром мягче. Вино тоже хорошо.

— Власти борются с курением. Как вы на это реагируете?

— Это меня тревожит. Политики вмешиваются в частную жизнь людей, пытаются влиять на их стиль жизни. Если сигара кому-то мешает, позвольте ему уйти или позвольте мне уйти, но не диктуйте мне, курить или нет. Я борюсь против этого всю жизнь, и каждый любитель сигар должен бороться за свои права. В Нью-Йорке запрещают курить даже на пляже. Как далеко это может зайти, что будет следующим — запретят заниматься любовью? Даже в Доминиканской Республике, которая большую часть доходов получает от табачной промышленности, не везде в ресторанах можно курить. Я счастлив, что в России можно курить — пожалуйста, сохраните это, не позвольте им изменить правила.

— Самые важные люди в вашей жизни?

— Мои друзья. Меня часто спрашивают: «Какова цель вашей жизни?» И я отвечаю: «Проводить время с людьми, с которыми мне хочется быть, а не с теми, с которыми я должен». Я никогда не делил людей по статусу или доходу. Когда я иду по улице и вижу человека, курящего сигару, мне всегда хочется подойти к нему и заговорить. Так было, например, в Малайзии — я подошел, а люди меня узнали. И вот такие моменты лучшие в моей жизни. Самое большое богатство в этой жизни — встречаться с интересными людьми, именно поэтому я всю жизнь учил языки. Я говорю на девяти языках, но русского среди них, к сожалению, нет.

— Вы были знакомы со многими знаменитыми людьми. Какие встречи врезались в память?

— Встреча с шахом Ирана, когда я играл для него в первый раз. Встречи с великими джазовыми музыкантами того времени, например, пианистом Тедди Вилсоном (из оркестра Бенни Гудмана), который стал моим учителем. Затем, когда я уже занялся сигарами, познакомился с президентом Бушем-старшим. Дело было в Пуэрто-Рико, я стоял у подъезда [отеля], курил и ждал, когда подадут машину. И тут перед входом остановился лимузин. Из него вышел президент США и, сделав несколько шагов, он узнал аромат сигары. «О, вы курите мои сигары», — сказал он мне. «Нет, господин президент, это вы курите мои, — ответил я. — Я — Аво Увезян».

— Вы знаете, ваши воспоминания эволюционируют на протяжении вашей жизни. Когда у меня после трех мальчиков от первой жены (она курила сигареты и рано умерла; после этого я уехал из Нью-Йорка в Пуэрто-Рико и спустя три года женился вновь) родилась девочка от второй жены — моему счастью не было предела. Вскоре она станет очень известной художницей. Сейчас ей 29 лет, она замужем, живет в Норвегии.

— Вы добились в этой жизни многого, у вас остались еще какая-то мечта?

— Продолжать наслаждаться жизнью сейчас, в моем возрасте, так, как я это делал, когда был молодым. Ну а моя главная мечта — дождаться, когда моя дочь подарит мне малыша. Когда я вижу маленьких девочек, я млею. Дождаться, когда твоя дочка, которая выросла у тебя на руках, подарит тебе внучку — что может быть лучше!

Досье

1926 Родился в Бейруте.

1947 Приезжает в США.

1986 Начинает выпускать сигары Avo.

1996 Продает свой бренд компании Davidoff.