Падение Карса

[Эмма]

К утру 23 апреля части Армянского корпуса, действовавшие на Карсском направлении, завершили свою концентрацию на фронте деревни Самавар, деревни Гарам-Вартам, высоты Буюк-Тапа, высоты Кунси, высоты Акбаба и деревни Хани-Кей в непосредственной близости от линии крепостных укреплений.

Войска вошли в соприкосновение с противником, и скоро сражение бушевало на всем фронте, когда в 13 часов 30 минут командующий Армянским корпусом генерал Назарбеков получил три телеграммы следующего содержания:

№1

Командующему Армянским корпусом, генералу Назарбекову,

Командующему Грузинским корпусом, генералу Габиеву

Приказываю вам передать всеми беспроволочными телеграфными станциями, которыми вы располагаете, на ближайшие турецкие станции следующую радиограмму о независимости Закавказья: "Петроград, Берлин, Лондон, Константинополь, Париж, Вена, Рим, Вашингтон, Токио, София, Мадрид, Киев, Стокгольм, Тегеран, Христиания (Осло — прим. пер.), Копенгаген. Министерство иностранных дел: Закавказский Сейм на заседании 22 апреля принял решение о провозглашении независимости Закавказской Федеративной Демократической Республики. Сообщая вышеуказанное, имею честь просить Ваше Превосходительство информировать Ваше Правительство.

Чхенкели, Министр иностранных дел.

23 апреля 1918. №1503.

№2

Довожу до Вашего сведения, что Закавказский Сейм на заседании 22 апреля объявил полную независимость Закавказья. Сформировано новое правительство во главе с Чхенкели, которому поручено продолжить мирные переговоры с турками. Правительство приказывает Вам немедленно договориться с командованием противостоящих Вам турецких войск о прекращении военных действий на всем фронте к исходу 17 часов сего дня. Телеграфируйте непосредственно мне на предмет выполнения этого приказа о прекращении военных действий и пошлите копию главнокомандующему. Немедленно после этой телеграммы я посылаю телеграмму на имя Вехиб-паши, которую генерал Назарбеков должен передать по назначению по радио, а генерал Габиев непосредственно по прямому проводу из Батума в Трапезунд.

23 апреля 1918. №9

И.о. военного министра генерал Одишелидзе

№3

Командующему Армянским корпусом генералу Назарбекову,

Командующему Грузинским корпусом Габиеву.

Передайте немедленно Вехиб-паше следующую мою телеграмму:

Главнокомандующему турецкой армией на Кавказском фронте, Ферику Мехмеду Вехиб-паше. — Имею честь информировать Ваше Превосходительство, что в соответствии с телеграммой премьер-министра Чхенкели от 23 апреля 1918, которая была отправлена из Поти и Батума и которую Вы, вероятно, уже получили, я имел удовольствие передать войскам приказ нового Закавказского правительства о прекращении военных действий, начиная с 17 часов 23 апреля на всем фронте в согласии с турецким фронтовым командованием. Я надеюсь, что Ваше Превосходительство в интересах неизбежных мирных переговоров и во имя будущей дружбы наших народов прикажет со своей стороны прекратить военные действия. Примите уверения в моем высочайшем и искреннем уважении.

23 апреля. Тифлис.

И.о. военного министра генерал Одишелидзе

Одновременно генерал Одишелидзе направил главнокомандующему всем фронтом, генералу Лебединскому, следующую телефонограмму:

Я немедленно посылаю войскам, занимающим фронт, приказ закавказского правительства прекратить военные действия против турок на всем Закавказском фронте в согласии с турецким военным командованием. Прошу срочно телеграфировать войскам, находящимся под Вашим началом, о немедленном выполнении приказа.

23 апреля 1918. 11 часов 5 минут. №8.

И.О. военного министра генерал Одишелидзе.

Эти телеграммы не только представляют большой исторический интерес с военной точки зрения. Они отражают, как в зеркале, хаотическое состояние, в котором находилось в этот момент Закавказье.

Мы уже видели, что на заседании 22 апреля г-ну А. Чхенкели поручили сформировать министерство с заданием добиваться мирных переговоров. В действительности министерство было сформировано только 26 апреля, когда оно было представлено Сейму и получило вотум доверия.

Из этого следует, что вышеупомянутые телеграммы от 23 апреля, хотя и написанные от имени правительства, в действительности были только актами частных лиц, по той простой причине, что к этой дате правительства во главе с г-ном А. Чхенкели еще не существовало.

Вместо того, чтобы поручить мирные переговоры главнокомандующему, с ним даже не проконсультировались. Приказ о прекращении военных действий к 17 часам 23 апреля отправили низшим инстанциям — командующим армейскими корпусами — даже не получив заверений со стороны противника о согласии прекратить огонь к этому часу.

Генерал Одишелидзе в своей телеграмме Вехиб-паше лишь выразил надежду, что в интересах успеха мирных переговоров и во имя будущей дружбы народов турецкий главнокомандующий прикажет со своей стороны также прекратить военные действия.

К сожалению, вся надежда на подобное решение вскоре должна была рассеяться на армянском фронте. Приказ прекратить военные действия стал известен на все уровнях армии, нанеся ущерб моральному состоянию войск, а турки продолжали свое наступление.

Мы уже видели, что в своей телеграмме от 23 апреля Вехиб-паше генерал Одишелидзе предположил, что турецкий командующий уже должен был получить телеграмму Чхенкели, посланную из Поти и Батума.

Что означало послание Чхенкели турецкому главнокомандующему 23 апреля? Телеграмму последний должен был получить раньше, чем дошел бы до своих войск приказ прекратить военные действия — об этом приказе ни главнокомандующий (Кавказским фронтом — прим. пер.) ни командующий Армянским корпусом еще ничего не знали?

В этой телеграмме Чхенкели заявляет, что Закавказское правительство признало Брест-Литовский договор и готово послать своих делегатов для продолжения прерванных переговоров. Далее сказано: "Я сегодня же отдам распоряжения о посылке парламентеров на линию Карса на предмет эвакуации этой крепости, и не позднее, чем завтра они будут перед позициями оттоманских сил. В то же время прошу Вас назначить достаточные сроки эвакуации. С учетом вышеизложенного прошу Ваше Превосходительство дать тотчас приказ прекратить военные действия на всем фронте, который с моей стороны будет отдан к 5 часам 23 апреля".

Военные анналы, вероятно, никогда не констатировали такое необычное, чтобы не сказать больше, дело.

Что мы должны думать о главе еще не утвержденного правительства, который отдает приказ командующему войсками прекратить полномасштабные военные действия и заключить перемирие без указания смысла и цели этого перемирия, и в то же самое время информирует командующего войсками противника, что согласен эвакуировать важнейшую крепость фронта без всяких условий?

Конечно, Сейм признал Брест-Литовский договор, поручив формирующемуся правительству начать мирные переговоры, положение Армянского корпуса и Карсской крепости было непрочным. Но, во всяком случае, война продолжалась, и если, ввиду обстоятельств, в верхах приняли решение сдать Карс, нужно было требовать компенсаций с турецкой стороны. В случае отказа от выдвинутых условий у турок не было бы иного выхода, кроме как брать город силой, со всем риском, которым такая операция чревата.

Принимая во внимание неравенство сил и боевой дух обороняющихся, Карсскую крепость, очевидно, нельзя было долго удерживать, но турки не смогли бы захватить ее без серьезных потерь. Это, несомненно, могло побудить их к уступкам, чтобы добиться эвакуации Карса и отступления противника без боя к границам, оговоренным Брест-Литовским договором.

(В связи с этим интересно привести содержание беседы по радио между бывшим министром финансов Закавказского правительства Карчикяном и генералом Назарбековым 24 апреля в 21 час.

Карчикян: "Считаете ли Вы, что участь Карса решена преждевременно, и что вообще надо сделать, чтобы спасти положение? Должен Вам сказать, что в последние три дня ввиду полного отсутствия всякого правительства распоряжения принимались безответственными лицами, которые, возможно, все испортили. Можем ли мы как-то спасти положение и что именно следует делать?"

Генерал Назарбеков: "К сожалению, Вы делитесь со мной своими соображениями слишком поздно. Я получил от военного министра Одишелидзе, категорический приказ правительства прекратить военные действия в Карсе и позволить туркам приблизиться на расстояние до двух верст к фортам. Сейчас ведутся переговоры относительно эвакуации Карса. Единственное, чем Вы можете помочь нам в данный момент, это просить правительство добиваться от Вехиб-паши, чтобы срок эвакуации Карса составил бы не меньше месяца. Я опасаюсь, что они нам предъявят крайне жесткие условия, с которыми, нам, к сожалению, придется согласиться, поскольку перемирие вызвало дезорганизацию наших сухопутных войск. Мы ничего не знаем о ситуации у Вас, в Тифлисе. Знаем только о создании нового правительства, но, к сожалению, все эти последние дни никто из вас не разъяснял нам ситуацию".)

Вот беседа по прямому проводу квартирмейстера штаба, полковника Шатилова, говорящего от имени председателя правительства Чхенкели с начальником штаба Армянского корпуса, генералом Вышинским, который предствляет генерала Назарбекова.

Полковник Шатилов: "Докладываю, что председатель правительства Чхенкели просит командующего Армянским корпусом и Вас высказать теперь же ваше заключение по вопросу о том, является ли его, Чхенкели, распоряжение об эвакуации Карса соответственным обстановке, т.е. может ли он считать, что в случае неприятия нами предложения турок об эвакуации Карса, все равно они овладели бы крепостью в ближайшие дни, или же приняли бы сегодня такое расположение и заняли бы такие выгодные пункты, которые этим решили бы участь Карса. Второй вопрос, можно ли было рассчитывать, что в случае решения Правительства не принимать предложения турок, изложенного в сегодняшнем их отношении без подписи, наши части успешно и с большим упорством обороняли бы линию Гарам-Вартам-Акбаба. Третий вопрос: отошли ли наши части сегодня утром по приказанию или под угрозой наступления турок по вышеуказанной линии".

Генерал Вышинский: "Отвечаю на ваши вопросы после доклада комкору: первое — участь передовой позиции, занятой Бегли-Ахмедским отрядом, была решена вчера распоряжением генерала Одишелидзе о прекращении военных действий и высылке парламентеров. Это распоряжение подействовало на войска отрицательно. Однако оно не коснулось Карского гарнизона, и Карс, вероятно, продержался бы не меньше двух недель, а, может быть, и месяц. Второе — своевременный отказ сегодня утром принять турецкие условия еще мог спасти положение, и Карсская крепость несомненно отразила бы турок; и сегодня еще крепость защищалась очень хорошо до получения распоряжения председателя Чхенкели и генерала Одишелидзе о высылке парламентеров для установления условий эвакуации крепости. После передачи этого коменданту крепости Карс прекратился бой. Третье — войска с передовой позиции Агоч-Акбаба-Гарам-Вартам ушли по приказанию, хотя были случаи и самовольного ухода некоторых частей".

Получив приказ своего правительства в 13 часов 30 минут, генерал Назарбеков в уведомлении командиру 2-й Армянской дивизии генералу Силикову (генерал русской армии, армянин по национальности — прим. автора) и коменданту Карсской крепости предписал им прекратить боевые действия 23 апреля к 17 часам и определить демаркационную линию в направлении Карса в согласии с командиром 1-й Армянской пехотной дивизии — как мы видели выше, он руководил отступлением к линии фортов.

Комендант крепости получил этот приказ в 14 часов. Отдав приказ гарнизону прекратить все активные операции после 17 часов, и послав парламентеров — одного к горной цепи Чалгаур, другого к деревне Прохладная — он вернулся в деревню Петровка, где находился штаб 1-й Армянской пехотной дивизии, для определения демаркационной линии.

Было решено предложить туркам условие не выходить за пределы линии, идущей с северо-запада крепости по горной цепью Чалгаур, на западе по Гарам-Вартану и на юге по высотам Акбаба.

Около 17 часов командир 1-й Особой армянской бригады, полковник Морель, (бывший военный атташе русского посольства в Токио) был послан по Сарыкамышскому шоссе как парламентер, снабженный письмом командира 1-й Армянской дивизии на имя командующего турецкими силами на Карсском направлении. Он должен был сообщить о приказе Закавказского правительства своим войскам о прекращении военных действий к исходу 17 часов 23 апреля при условии, что командующий турецкими силами со своей стороны сделает то же самое. К письму в качестве дополнения были приложены копии телеграмм генерала Одишелидзе от 23 апреля к генералу Назарбекову и к Вехиб-паше на предмет прекращения военных действий.

Начальник штаба турецкой дивизии заявил, что не получал никакой инструкции о прекращении военных действий. Ввиду отсутствия командира дивизии он обещал немедленно передать телеграфом в Сарыкамыш содержание письма, принесенного полковником Морелем.

Около 22 часов начальник штаба турецкой дивизии передал ответ своего командира, адресованный командиру 1-й Армянской пехотной дивизии. Турок ссылался на отсутствие инструкций от главнокомандующего турецкой армией относительно прекращения военных действий, упоминал о своем запросе, посланном Вехиб-паше. До получения ответа остается в силе приказ, отданный ранее Вехиб-пашой, в соответствии с которым турецкие войска должны продолжить свое наступление 24 апреля. Желательно, чтобы перед началом этого наступления армянские войска отошли к фортам во избежание столкновений, абсолютно бесполезных ввиду предстоящего прекращения военных действий.

Около 8 часов 24 апреля штаб Армянской пехотной дивизии в деревне Петровка получил новое письмо командующего турецкими силами в районе Карса:

Предложение Кавказского правительства было принято Турецким правительством. С нашей стороны уже назначен уполномоченный, который прибудет к вам. Вы должны отступить к Карсу и остановиться на расстоянии двух верст перед фортами. Ваши войска не должны стрелять при подходе наших, в противном случае мы прибегнем к силе. Сегодня наши войска займут указанные выше позиции. В продолжение Вашего отступления и нашего движения любое открытие огня запрещается. Мы ожидаем Вашего уполномоченного, чтобы начать переговоры. Станция Бегли-Ахмед, 24 апреля. 1334 — 1918.

Письмо было написано по-турецки, подпись отсутствовала.

Возможно, это письмо, совсем неясное с военной точки зрения, было неправильно переведено, иначе как объяснить требование турецкого командующего к армянским войскам занять линию в двух верстах впереди фортов, которые в свою очередь должны были занять турецкие войска?

Впрочем, времени для объяснений не хватало, потому что турки перешли в наступление, нанося свой главный удар против правого фланга войск, действующих в районе Карса и стоящих в восьми километрах к западу и юго-западу от деревни Мазра.

В случае успеха наступательные действия в этом направлении позволили бы туркам достичь линии железной дороги Карс-Александрополь, за спиной войск, сражающихся у Карса, и отрезать таким образом их от Александрополя.

По этой причине командир 1-й армянской дивизии в 8 часов утра 24 апреля отдал приказ левому флангу отступить на позицию у деревни Везинкей. Позиция, занятая армянскими войсками, к полудню 24 апреля представляла дугу, выпуклостью направленную в сторону врага, и тянущуюся от Мазры до Карса и далее в сторону Везинкея.

Как только турки оказались в сфере огня артиллерии крепости, все батареи, за исключением расположенных по северо-восточному фронту, открыли огонь, остановив турецкое наступление.

В это же время начальник штаба армянского корпуса генерал Вышинский передал в Тифлис исполняющему обязанности военного министра генералу Одишелидзе суть переговоров полковника Мореля с турками и текст последнего документа турецкого командования — цитированный выше, он было вручен в 8 часов утра командиру 1-й армянской стрелковой дивизии.

В ответ начальник штаба получил следующий приказ:

Председатель закавказского правительства и я, ознакомившись с содержанием разговора по аппарату генералов Одишелидзе и Вышинского в 11 часов 25 апреля, решили принять условия турок и военные действия прекратить на этих условиях. В этом смысле Правительство приказывает Вам дать немедленные указания генералу Назарбекову.

Военный министр Георгадзе, 24 апреля 1918 г .

По этому решению турки получали возможность окружить крепость без всяких предварительных условий, обрекая, таким образом, гарнизон на полный разгром.

Гавриил КОРГАНОВ

(Журнал Анив)

Продолжение следует...

[greco El]

оч. интересно.

[Harib]

История со сдачей Карса является убедительным доказательством того, что честное слово турецкого правительства ничего не стоит.

Все успехи турок в те далекие годы были не столько результатом военных операций и боевых удач турецкого оружия, а, сколько результатом дипломатических уловок и нарушений норм международного права.

По условия Брестского мира турки должны были обеспечить населению Карса, Ардагана, Батума свободу волеизъявления. Эти условия Брестского мира турки не выполнили, а продолжили политику истребления армянского народа.

В том далеком 1918 году Турция пообещала установить добрососедские отношения с Закавказской республикой и признать ее независимость. Закавказское правительство поверило туркам, пошло на большие уступки, а турки в конечном итоге поставили Закавказскую республику в такие условия, при которых ей пришлось принимать не мирные условия, а условия капитуляции…

Турецкая дипломатия, осуждающая и Армению и НКР за оккупацию части азербайджанской территории, но оправдывает свой захват части территории Кавказской Армении.

[greco El]

Политика во благо своего государства.

А как же иначе!

[Эмма]

В 11 часов полковник Морель снова был отправлен из крепости для продолжения переговоров с турками, прерванными вечером предыдущего дня, из-за указаний Вехиб-паши.

Между Петровкой и Владикарсом полковник Морель встретился с полковником Кязим беем, командиром турецких войск, действующих в направлении Карса. Последний заявил, что согласно полученным от высшего командования инструкциям, турецкие войска, действующие против Карса, получили приказ остановиться на расстоянии 2 км от фортов крепости. Что касается вопроса о демаркационной линии, он может быть решен лишь после установления сроков и других условий эвакуации Карса и Карской области войсками закавказского правительства. Признав Брест-Литовский договор, оно обязано принять меры для незамедлительной эвакуации всей территории Карской области, которая по договору принадлежит Турции. Развивая дальше этот тезис, Кязим Бей заявил, что установление специальной линии демаркации непосредственно в районе крепости не является необходимым. Согласно договоренности между турецким и закавказским правительствами, расположение армянских войск зафиксировано по линии фортов крепости, турецких войск — на расстоянии 2 километров от фортов.

Во время этих переговоров военные действия продолжались и принимали упорный характер, особенно у деревни Мазра.

Турки пытались прорваться к железной дороге и таким образом завершить окружение крепости. Но турецкое нападение было повсеместно остановлено, главным образом, интенсивным огнем крепостной артиллерии.

Полковник Морель вернулся после второго пребывания у турок к 18 часам, без какого-либо протокола своих переговоров, готовый представить лишь устный отчет.

В семь часов комендант крепости получил приказ правительства позволить туркам подойти к линии фортов на расстояние двух километров. Он снова отправил полковника Мореля на этот раз с поручением добпться согласия турок оставить открытым северо-восток крепости, шоссе и железную дорогу до Александрополя.

В третий раз полковник Морель отправился на переговоры с турками к 20 часам 24 апреля, примерно в то же самое время, когда премьер-министр Чхенкели отправлял Вехиб-паше телеграмму № 12255:

Все ваши условия приняты Закавказским правительством. Отданы приказы о прекращении военных действий, отправлены парламентеры. В районе Карса командующий турецкими войсками недостаточно ясно составил условия перемирия, указав, что закавказские войска должны отступить до линии в двух верстах перед фортами. По этой причине, когда турецкие войска начали продвижение, командующий крепостью понял их маневр как нарушение соглашения, вслед за чем последовала стрельба. В настоящее время приняты меры, чтобы положить конец всяким недоразумениям. Кроме того, турецкое командование у Карса заявило, что оно блокирует Карс с северо-востока, что, вне всякого сомнения, рождает трудности для условленной эвакуации Карса, которая уже началась.

Принимая во внимание вышесказанное, я настоятельно прошу вас дать приказ вашим подчиненным не создавать трудности и излишние осложнения, которые в нынешних обстоятельствах могут привести к бесполезному пролитию крови. Для эвакуации Карса я считаю необходимым месяц, и вас прошу передать безотлагательно ваше согласие. Чхенкели.

В этих обстоятельствах переговоры армянского командования с турками не имели больших шансов на успех. Тифлис сразу согласился с требованиями турок, не советуясь с главнокомандующим, который таким образом лишался всякой свободы действий.

Новая встреча полковника Мореля с турецкими парламентерами имела место в Бегли-Ахмеде.

Турецкий парламентарий от имени Вехиб-паши поставил следующие основные требования:

1. Сдача фортов на левом берегу Карс-чая, 25-го апреля, к полудню по Константинопольскому времени, сдача других фортов к вечеру того же дня;

2. Эвакуация Карсской крепости войсками Закавказского правительства в течение 25-го апреля;

3. Отход этих войск за реку Арпачай в трехдневный срок после выхода из крепости.

Полковник Морель настаивал на увеличении этих сроков. Ввиду разбросанности войск, представлялось исключительно трудным организовать отход вовремя. К тому же надо было организовать эвакуацию 20 000 беженцев, покидавших Карс.

Турецкий парламентер, не располагавший достаточными полномочиями, согласился просить инструкций у Вехиб-паши. Он добавил, что при отсутствии ответа до утра 25-го апреля, командование крепости должно исполнить предъявленные требования, в противном случае турецкие войска продолжат свое движение вперед.

К 2 часам ночи, когда полковник Морель вернулся обратно, комендант Карса получил от командующего Армянским корпусом следующую телеграмму:

Посылаю вам телеграмму, только что полученную от главнокомандующего: "Ввиду вероятности полного окружения Карса и абсолютной невозможности прояснить приемлемые условия эвакуации, которая окончательно решена правительством, приказываю вам предоставить полную свободу коменданту крепости для отвода войск в сторону Александрополя: они остановятся на промежуточной позиции и там же окопаются. 12.256, 25 апреля, 23 часа 55 минут. ЛЕБЕДИНСКИЙ".

Таким образом, я оставляю на ваше усмотрение решение вопроса касательно необходимости и сроков эвакуации из Карса его гарнизона.

25 апреля, 1 час 30 минут, № 829. НАЗАРБЕКОВ.

Принимая во внимание эту телеграмму, а также общую ситуацию, комендант решил согласиться с условиями Кязим-бея, но еще раз отправил полковника Мореля с очередной попыткой получить отсрочку для передачи фортов — на левом берегу Карс-чая до вечера 25-го апреля, остальных до вечера 26-го апреля.

В 5 часов утра полковник Морель четвертый раз отправился к туркам.

Командующий Армянским военным корпусом утвердил решение коменданта крепости сдавать форты. В то же время он приказал передать после эвакуации крепости все боеспособные части гарнизона Карса под начало командующего 1-й армянской стрелковой дивизии, который со своей стороны должен был держаться, во что бы ни стало, на позиции Мазра — Везинкёй. Комендант крепости получил приказ оставаться в Карсе, чтобы наблюдать за эвакуацией материальной части.

Правительство было настолько убеждено в согласии турок на эвакуацию материальной части, что командующего корпусом заставили поверить в это и давать соответствующие приказы. Однако было более чем наивно рассчитывать, что победители разрешат вывезти вооружение и боеприпасы, облегчив закавказскому правительству продолжение войны. Даже при таком безрассудстве турок эвакуация материальной части крепости была практически невозможна ввиду полного отсутствия рабочих рук и транспортных средств после оккупации Карса.

В 9 часов утра комендант крепости получил турецкий отказ на свое предложение о продлении срока сдачи фортов. Все распоряжения были сделаны заранее, и эвакуация фортов была завершена к 16 часам 25 апреля.

Войска покинули Карс, но комендант крепости вместе со своим штабом и администрацией крепости оставались на месте.

В 21 час вечера 25 апреля в Карс вошла первая турецкая воинская часть — стрелковый батальон 11-й пехотной дивизии.

Город пал. После падения Карса борьба за обладание Карсской областью фактически была завершена.

Во время эвакуации командующий армейским корпусом получил следующую телеграмму:

Довожу до вашего сведения, что Карсская область должна быть эвакуирована нашими войсками до границы по реке Арпачай, и форты, расположенные на правом берегу Арпачая, должны быть разрушены. Правительство начало переговоры с Турцией, о месячной сроке на эвакуацию всей материальной части Карсской крепости, и недельном сроке для отступления войск за пределы Карсской области. Премьер-министр Закавказского правительства ЧХЕНКЕЛИ. Исполняющий обязанности военного министра ОДИШЕЛИДЗЕ.

Не поставив предварительно условия перемирия и заранее согласившись на все условия противника, Заказвказское правительство продолжало питать иллюзии, что победитель согласится выпустить всю военную материальную часть крепости, захваченной им согласно безжалостному военному праву.

[Эмма]

Несмотря на желание выполнить все условия перемирия отступающие армянские войска не смогли остановить военные действия.

Мы уже видели, что 24-го апреля позиция, занятая армянскими войсками, представляла дугу, выпуклой стороной повернутой к врагу, от Мазры через Карс до Везинкёя.

В течение всего дня, до наступления ночи, битва продолжалась.

Некоторые части Бегли-Ахмедского отряда не удалось собрать воедино раньше 3 часов утра 25-го числа, другие собрали на заре.

Продолжение следует...

[Lion]

Продолжение следует...

[Эмма]

Моральное состояние войска серьезно ухудшилось; возможность вторжения турок в их очаги занимало все умы. Слабые духом начали дезертировать. Отход на линию деревень Мазра — Кала-Кёй выполнялся медленно.

Несмотря на постоянное давление врага, необходимо было удержаться на этой линии, чтобы сделать возможным отступление обозов с беженцами, вышедшими из Карса в 4 часа утра 25-го апреля.

Первый кавалерийский полк и части 4-го пехотного полка должны были охранять обозы от возможных атак курдов, которые действовали за спиной отряда. Вскоре колонна была атакована турками, которым удалось прорваться до шоссе, недалеко от деревни Прохладное, но ситуация была восстановлена контратакой частей 4-го пехотного полка.

К вечеру 25 числа турки захватили деревню Мазра и высоты к северо-востоку от нее, тогда как курды вторглись в деревню Романово. Правый фланг Бегли-Ахмедского отряда вследствие этого был вынужден направиться назад в сторону станции Мазра, чтобы линия обороны отряда шла от этой точки до деревни Кала-Кёй. Эта линия была занята, начиная с правого фланга: особым батальоном русских офицеров, 7-м и 8-м полками армянской пехотной дивизии, остатками Эрзерумского и Эрзинджанского полков, затем частями 1-й армянской пехотной дивизии и 2-м армянским кавалерийским полком около деревни Кала-Кёй.

Согласно приказам командующего армейским корпусом, части Карсского гарнизона должны были соединяться с Бегли-Ахмедским отрядом по мере эвакуации крепости; но этот приказ исполнялся с задержками, связанными с дезорганизацией службы связи.

Утром 26-го числа турки начали атаку у деревни Мазра, обходя правый фланг отряда и серьезно угрожая коммуникациям с Александрополем. Эта опасность заставила генерала Тер-Акопова отступать, несмотря на то, что турецкая атака была отбита, и концентрировать вечером 26 числа войска в Башкадикларе.

В течение 27-го апреля отряд продолжал свое отступление к Александрополю и занял район деревень Кизил-Чахчах, Узун-Килиса и Тигнис, прикрывая фланги кавалерией.

28-го апреля, руководствуясь условиями соглашения, отряд пересек реку Арпачай, предварительно разрушив старый форт на правом берегу.

Бегли-Ахмедский отряд был расформирован, и войска заняли следующие позиции: 1-я пехотная дивизия со своей артиллерией, под командованием генерала Арешева обосновалась в деревнях Топарли, Конак-Кран, Дуз-Кенд, Тапа-Долак, Каракилиса, восточнее Александрополя; 7-й и 8-й пехотные полки вместе с остатками Эрзерумского и Эрзинджанского полков и кавалерийская бригада оставались в Александрополе.

Реку Арпачай южнее Александрополя охраняла 2-я особая бригада (Хнусский и Каракилисский полки).

***

Выше мы видели, что комендант крепости генерал Деев и несколько офицеров его штаба остались в Карсе, чтобы передать крепость туркам и обеспечивать защиту населения. Кроме этого они должны были при возможности осуществить эвакуацию материальной части.

26-го апреля в 13 часов в Карс прибыл полковник Кязим-бей, командующий турецкими войсками, действовавшими против крепости, и в тот же день состоялась его встреча с генералом Деевым.

Условились, что все, еще находящиеся в Карсе, офицеры и солдаты, независимо от национальности будут свободны остаться или отправиться в Александрополь. Но вечером 27-го апреля Кязим-бей внезапно нарушил это соглашение, информируя генерала Деева, что военные всех чинов должны концентрироваться в местах, указанных турецкими властями, армяне отдельно от других. Он объяснил этот приказ как репрессивную меру против армян, обвинив их в жестокостях против “мирного” мусульманского населения.

Однако вследствие энергичного протеста генерала Деева против подобного нарушения одного из условий акта сдачи, колонна, состоящая из 100 офицеров, 500 солдат (150 из них вооруженные) и 450 жителей Карса (армяне и греки) смогла 30-го апреля покинуть город в направлении Александрополя под эскортом роты 11-й дивизии. Первого мая колонна дошла до Одинцово, 2-го числа под эскортом батальона 5-й дивизии — до Тигниса и 3-го мая — до Александрополя.

По распоряжению генерала Назарбекова весь личный состав артиллерии, инженерных частей и телеграфа Карсской крепости были оставлены в Александрополе для подкрепления местного гарнизона. Генерал Деев со своим штабом отправился в Тифлис.

(перевод с французского)

[Эмма]

От редакции: Зачем мы вспоминаем о таких тягостных моментах истории, как сдача туркам первоклассной крепости и города Карс? Из каждого поражения нужно извлекать уроки. Не в первый и не в последний раз армянские политики решили, что Армении не выстоять в одиночку, ей нужны союзники, ей нужно существовать в рамках более крупного государственного образования. Не в первый и не в последний раз мы “наступили на те же грабли” — во всяком таком “союзе” наши интересы неизбежно становятся разменной монетой. Буквально через месяц армяне остались одни на гораздо более худших позициях, чем под Карсом. Нам неоткуда было ждать помощи, зато никто не имел полномочий ничего решать за нашей спиной. И тогда настали победные дни Сардарапата и Баш-Апарана...

Журнал Анив.