Армяне и азербайджанцы

[Arciv]

В этой теме хотелось бы увидеть публикации и обсуждениене, скажем так, нейтральных исследований о взаимоотношениях армян и этнических азербайджанцев на протяжении истории.

Начинаю тему одной, на мой взгляд, очень интересной публикацией.

Вероятно, нет более страшной участи для хорошей книги, чем несправедливое забвение. Бывает, книга издается, какое-то время пользуется заслуженным успехом, затем интересы публики смещаются в другую сторону, и через некоторое время о книге помнят лишь в узком кругу специалистов, ссылающихся на полузабытый источник в своих научных работах.

Книгой именно такой судьбы является сборник путевых очерков итальянского путешественника, журналиста и дипломата Луиджи Виллари " Fire and Sword in the Caucasus " ("Огонь и меч на Кавказе"), изданный в 1906 г. на английском языке. Оригинал книги: http://www.armenianhouse.org/villari/luigi-villari.html

Глава 8

Армяне, татары, и российское правительство

Армяне, татары и российское правительство

[…] С присоединением Грузии число армян в российском подданстве еще больше возросло. По мере того, как Россия продвигалась все дальше на подвластные мусульманским державам земли, она встречала дружественную помощь армян, которые считали ее своей освободительницей. Больше того, наступавшими русскими армиями часто командовали армяне, такие как Лазарев и Лорис-Меликов. Можно с уверенностью сказать, что без поддержки армян Россия никогда не подчинила бы Кавказ.

[…] В результате российских завоеваний большая часть армян, бывших ранее подданными Турции и Персии, оказалась поделенной между Турцией и Россией (1, 5 и 1,2 миллиона). Всего несколько сот тысяч осталось в пределах Персии и других стран. Под российским покровительством армяне добились прогресса и процветания во всех отношениях. Среди бывшей бесправной "райи", подчиненной мусульманским владетелям, быстро образовалась богатая и энергичная буржуазия. Теперь армян можно найти по всему Кавказу и даже в Европейской России в качестве банкиров, купцов, владельцев магазинов, адвокатов, докторов, учителей, инженеров и служащих. Бакинская нефтяная промышленность во многом создана благодаря предприимчивости армян. В Тифлисе, древней столице Грузии, армяне составляют более трети населения, они обеспечивают и держат в руках всю деловую активность в городе, владеют большинством жилых домов и составляют восемьдесят процентов членов городского совета. Даже в российской армии армяне занимали высокие должности. Главным силами на Азиатском театре войны 1877 года командовал генерал Лорис-Меликов, одним из его способнейших подчиненных был генерал Тер-Гукасов, также армянин. Вскоре после войны Лорис-Меликов стал всесильным министром Александра II . Именно он настаивал на принятии конституции, чему помешала только гибель царя в результате покушения в 1881 году.

Привязанность армян к России вполне объяснима. Оказавшись подданными автократической империи, подвластными коррумпированной и недееспособной бюрократии, они, по крайней мере, не подвергались периодической резне. Им стали доступны все профессии, право собственности более или менее охранялось; даже если общественная безопасность в Закавказье оставляла желать лучшего, положение дел в России все равно не могло идти ни в какое сравнение с Турцией или Персией. Российские армяне во многих отношениях были склонны к ассимиляции. Приверженные своей нации и языку, они считали себя в некотором смысле русскими, в городах они пользовались русским языком во всех сферах жизни, никак не реже, чем армянским, даже русифицировали свои фамилии, изменяя окончания "ян" и "янц" на "ов" и "ев".

[...] Берлинский договор и англо-турецкое соглашение 1878 года предусматривали реформы в провинциях, населенных армянами. Эти реформы не были осуществлены, и недовольство армян приняло формы активной революционной агитации.

[...] Россия в это время представляла себя защитницей христианских подданных султана и, в некоторой степени, действительно являлась таковой. Первое из армянских обществ "Дрошак" благоприятно относилось к российским властям и до последнего времени отказывалось от сотрудничества с русскими тайными революционными организациями. Комитет "Гнчак" в Женеве был близок с русскими революционерами, особенно с эмигрантами, которым помогал переправлять литературу в Россию через Персию. Однако главной целью всех армянских революционеров было освобождение Турецкой Армении.

После убийства Александра II политика российских властей и настроения в обществе резко изменились. Либеральные тенденции пошли на спад уже в последние годы царствования покойного императора. Теперь их сменили суровые репрессии, каких не бывало со времен Николая I . Прежние идеалы панславизма, несмотря на все злоупотребления и использование их для сомнительных целей, все же имели гуманную и благородную основу. Теперь они сменились узколобым русификаторством, попыткой ассимилировать и обратить в свою веру все нерусские и неправославные народы империи. С позволения и, возможно, при подстрекательстве властей случились первые вспышки антисемитизма. От духа реакции и фанатизма пострадали также поляки и прибалтийские немцы. Даже армяне, которым некогда оказывалось покровительство, не остались в стороне. Сам факт заговорщической деятельности, пусть даже не направленной против российского правительства, сделал их подозрительными в глазах государственной бюрократии. Было ликвидировано Кавказское наместничество, вместо Великого князя, при котором край пользовался некоторой автономией, был назначен "главноначальствующий", как элемент бюрократической системы управления из Санкт-Петербурга.

Наконец, Россия, по многим причинам отказалась от своей традиционной враждебности к Турции. Раньше в России надеялись через покровительство восточным христианам со временем подчинить в той или иной степени своему влиянию всю Оттоманскую империю и даже сделать ее полуколонией. Однако Берлинский трактат лишил Россию плодов ее побед, освобожденные балканские народы проявили дух, которого не ожидали ни Александр II с Горчаковым, ни лорды Биконсфильд и Солсбери. Российские власти и в некоторой степени сам народ устали от проблем восточных христиан и начали сожалеть о пролитой крови и затраченных средствах, которые не принесли ни немедленных выгод, ни даже благодарности. Страдания армян вызывали еще меньший отклик — будучи неправославными, они не пользовались в России особой симпатией. В довершение ко всему англо-русские отношения в восьмидесятых годах были очень напряжены, некоторое время война между двумя империями казалась близкой. Как покровительница Турции, Англия могла в любой момент отправить флот в Черное море, используя базы в турецких портах. Севастополь до сих пор лежал в руинах, Батум все еще не был укреплен, российский черноморский флот только возрождался, все южное побережье России было открыто для английской морской атаки. Даже в случае диверсии на индийской границе, все черноморские порты были бы наверняка захвачены или разрушены. С учетом этого чрезвычайно желательным стало достижение взаимопонимания с Турцией, как с целью вытеснить Великобританию с Востока, так и для собственной безопасности. Для соглашения с турками России необходимо было отказаться от защиты прав восточных христиан, в данном случае армян, которые считались наиболее опасными врагами Оттоманской империи. Это удачно совпало с подозрительностью, которую санкт-петербургская бюрократия испытывала по отношению к любой агитации, с ее неприязнью по отношению к инородцам и иноверным церквям в своих владениях.

Первым объектом репрессий стали армянские школы. "Положение" 1836 года, регулирующее статус Григорианской церкви, дозволяло существование армянских школ, хотя их программа подлежала утверждению российского министерства внутренних дел. Любовь к образованию одна из наиболее впечатляющих особенностей армян, представители всех классов с рвением обучаются сами и стараются дать своим детям хорошее образование. Безграмотные крестьяне пытаются скопить нужную сумму и готовы даже голодать, чтобы отправить детей в достойную школу, и, при возможности, в университет. Многие состоятельные армяне делают значительные пожертвования на школы и стипендии учащимся.

На Кавказе насчитывалось почти пятьсот армянских школ, их уровень в целом превосходил уровень здешних русских школ. Учителя были в основном образованными людьми, иногда с университетскими дипломами. Обучение проводилось на армянском языке, проходили также русский язык, историю и географию всей империи. Большинство школ давало начальное образование, хотя были и школы с пятью классами, и даже несколько гимназий. Правительство никогда не относилось к образованию доброжелательно. Нерусское образование всегда подозревали в предосудительном направлении. Неожиданный указ 1884 года запретил наличие в армянских школах трех старших классов. Было признано желательным, чтобы все образование сверх элементарного дети получали исключительно в русских школах. Начальные армянские школы были переданы под контроль министерства внутренних дел. Напрасно протестовало против указа армянское духовенство, единственным ответом властей было закрытие всех армянских школ.

В 1886 году новоизбранный католикос Макар вынужден был, наконец, уступить. Армянские школы вновь открылись, но без старших классов. От учителей теперь требовались российское свидетельство и знание русского языка. Одни только семинарии не были затронуты реформой. В 1896 году школы вновь были частично закрыты. Вскоре Главноначальствующим на Кавказ назначили князя Голицына, которому было суждено стать злейшим врагом армянского народа. Одним из первых своих указов он окончательно закрыл все армянские школы.

Тем временем антиармянская политика развивалась и в других направлениях. Цензура прессы стала гораздо суровее. Резня армян в Турции, начавшаяся с небольшого эпизода в Эрзруме, развивалась по восходящей, пока не дошла до своей кульминации в ужасной бойне 1894–96 гг. Россия ничего не сделала, чтобы сдержать Порту, даже не выразила своего неудовольствия, наоборот встала на защиту султана против других держав, требовавших осуществления обещанных реформ. В России опасались, что в случае реформ и получения армянами некоторой автономии, в Малой Азии образуется новая Болгария, а это в свою очередь приведет к зарождению армянского сепаратизма на Кавказе. Российские официальные лица восприняли резню в Турции с циничным безразличием, общеизвестной стала фраза князя Лобанова: "Нам нужна Армения, но не нужны армяне" — этот девиз неуклонно соблюдался в российской политике по отношению к Армении и Македонии в последующие 20 лет. Нельзя, конечно, возлагать вину исключительно на Россию, западные державы также несут свою долю ответственности, в особенности Англия — главный творец Берлинского трактата. Очень сомнительно, что Россия стала бы противодействовать энергичным акциям против Турции, если бы британские политики имели смелость настоять на них.

Власти больше не позволяли армянским революционерам использовать российскую территорию для антитурецкой деятельности, в ответ они повернулись против правительства, чья враждебность почти сравнялась с турецкой. Отдельные армяне даже влились в ряды российских революционеров. В 1896 году для армян России начался период испытаний. Князь Голицын был орудием реакционной бюрократии Санкт-Петербурга, таких людей, как Сипягин, фон Плеве и Победоносцев. Целью этих государственных деятелей была ассимиляция армян. Их отношение к армянской интеллигенции было чрезвычайно неприязненным. Идеи возрождения армянской нации, распространяемые через книги и памфлеты, они воспринимали буквально с ужасом. Безусловно, некоторые патриоты мечтали о свободной Армении, но их идеи были настолько туманными, что могли серьезно обеспокоить только такие истерично-мнительные правительства, как российское и турецкое.

Главноначальствующий Голицын питал к армянам особую личную неприязнь и рьяно проводил в жизнь политику руководства. Как я уже сказал, школы были закрыты; мало-помалу всех армян уволили с государственной службы или заставили уйти по собственному желанию до тех пор, пока не осталось всего лишь несколько инспекторов по налоговым сборам. Но этого оказалось недостаточно. Было принято решение окончательно подчинить армян и нанести удар по главному оплоту их национального самосознания, по Григорианской церкви (автор использует принятое в Российской империи наименование Армянской Апостольской церкви — прим. переводчика).

"Положение" 1836 года загоняло деятельность церкви в узкие рамки, но она еще продолжала пользоваться определенной независимостью. Все духовенство, от католикоса до рядовых священников представляло собой пламенных патриотов и признанных вождей народа. Церковное имущество использовалось в некоторой степени для политических или около-политических целей. Не исключено, что российские бюрократы питали надежды подчинить армянскую церковь православной, создав для нее невыносимые условия и утверждая назначение только духовных лиц с пророссийскими симпатиями. Так или иначе, в июне 1905 года фон Плеве издал указ о передаче в управление государства собственности Армянской церкви, поскольку она используется неэффективно, в том числе и для политических целей. С этого момента земельные владения церкви должны были управляться правительством. Десять процентов государство изымало на административные расходы, пять процентов на пенсионный фонд, остальное передавалось церкви, при условии представления подробной сметы расходов. Фактически церковь ставилась под опеку, как ребенок или человек, больной лунатизмом. Церковь продолжала владеть собственностью, но не могла распоряжаться доходами с нее. Некоторые основания для перемен, безусловно, имелись. Армяне сами признавали, что церковь не всегда эффективно распоряжалась собственностью. Но передача имущества в попечение крайне коррумпированной русской бюрократии и бесцеремонная форма, в которой был осуществлен указ, вызвали возмущение армян во всем мире, тем более что церковная собственность принадлежала всему армянскому народу, а не только российским армянам.

Эчмиадзинский монастырь был занят полицией и войсками, католикосу предъявили требование выдать вице-губернатору Эриванской губернии князю Накашидзе ключи от сейфов с документами на право собственности. После отказа сейфы были взломаны, а документы изъяты. Этот акт грабежа превратил всех армян в революционеров, революционные комитеты (имеются в виду комитеты Дашнакцутюн — прим. переводчика) распространились на весь народ. Они получили власть и авторитет, о которых даже мечтать не могли, и направили свою деятельность против российских властей. Церковь отказалась принять пособие, выделяемое ей из ее же собственных доходов, но каждый армянин вносил деньги на ее содержание и на дело пропаганды. По приказам князя Голицына было арестовано, подвергнуто наказанию и сослано множество армян, казаки совершали облавы в армянонаселенных районах. Армяне отвечали взрывами бомб и револьверными выстрелами. В октябре 1903-го на князя было совершено покушение, он был серьезно ранен. Его ярость против армянского народа только усилилась, очевидцы передавали его слова: "Я не оставлю на Кавказе ни одного армянина, кроме пары экспонатов для музея". За этим покушением последовали другие — на представителей властей, причастных к преследованиям армян и к конфискации церковных имуществ, на священников, пытавшихся сомнительными способами обратить армян в православие (некоторые посещали тюрьмы и обещали армянам, виновным в общественных правонарушениях свободу в случае принятия православия). От рук армянских мстителей пали вице-губернатор Елизаветполя, уездный начальник в Игдире, священник в Александрополе. Комитет установил подлинное царство террора, но даже если его методы были насильственными и кровавыми, я не думаю, что их может осудить большинство законопослушных европейцев. Он стал настоящим пугалом для российских властей, усматривавших его руку в каждом несчастном случае. С ростом влияния комитета в его решениях усилился произвол. Жертвами часто становились армяне, заподозренные в предательстве или отказавшиеся удовлетворить его денежные требования. Действия комитета настроили российское общественное мнение против армян, к которым начали относиться с неприязнью и подозрением.

Парализовав церковь, правительственная бюрократия надеялась резко снизить политическую активность народа. Но результат оказался обратным, и теперь террор угрожал самим государственным чиновникам. С началом русско-японской войны стал ощущаться дефицит войск, престиж правительства резко упал. Грузия стала добычей революционной агитации; русский элемент на Кавказе был слишком незначителен и слишком заражен революционными идеями, чтобы его можно было использовать. Оставалось опереться только на татар (здесь и далее имеются в виду кавказские татары, позднее названные азербайджанцами — прим. переводчика), к ним и обратилась правительственная бюрократия в трудные для себя времена.

Столетиями армяне и татары жили бок о бок. На территориях, которые позднее стали Российской Арменией, правили татарские ханы, на их землях трудились армянские и татарские крестьяне. Мусульманский правитель всегда угнетает своих крестьян, для христианской "райи" этот гнет особенно тяжел. Бесправное армянское крестьянство было отдано на полный произвол землевладельцев, даже в городах, где армяне имели возможность повышать свое благосостояние, любого из них могли ограбить и убить алчные соседи или деклассированные элементы. После российского завоевания, в котором армяне сыграли отнюдь не последнюю роль, гнет прекратился, были установлены относительный порядок и правосудие. Однако беки и ханы, лишенные политической власти, все еще сохраняли в крае большое влияние, татарское крестьянство видело в них своих наследственных вождей, которым считало своим долгом подчиняться. Земельные владения татарской знати не были затронуты, наоборот, благодаря большему порядку в государстве они возрастали в цене. Знати были дарованы права российского дворянства, к ней относились с уважением и назначали на должности в армии, на гражданской службе и в местной администрации.

Однако мусульманское сообщество не могло ни забыть, ни простить армянам, что потерей своего доминирующего положения оно обязано в значительной мере им. Хотя татары и продолжали пользоваться многими привилегиями, они больше не имели возможности безнаказанно притеснять, грабить и убивать армян. В то же время они видели, как еще недавно жалкая "райя" быстро увеличивает свое богатство, становится все более образованной и влиятельной, монополизируя все интеллектуальные профессии и поднимаясь вверх по ступеням российской государственной службы. Многие татары оставались по-прежнему богатыми, однако прогресс армян вызывал у них сильное раздражение. Даже самые состоятельные мусульмане предпочитали копить средства и вести относительно простой образ жизни в не слишком опрятных домах, питаясь грубой пищей, не склонные к принятым в цивилизованном мире способам приятного времяпрепровождения. Армяне, напротив, приобретая состояние, не отказывали себе в постройке эффектных каменных домов, обставляли их более или менее по-европейски, нарядно одевались, ездили за границу, отправляли своих детей в университет, словом хотели приобщиться к западному образу жизни во всей его полноте. Их богатство раздражало татар и вызывало зависть татарской бедноты; некоторые татарские землевладельцы становились должниками армянских банкиров. В то же время образованные армяне считали татар варварами и относились к ним с отвращением и презрением.

[...] Другая, более серьезная причина вражды — разбойничий инстинкт, присущий в большей или меньшей степени многим татарам. С незапамятных времен они участвовали в набегах и по сей день многие деревни не имеют других средств к существованию кроме грабежа. Сами ханы, особенно в горных местностях, мало чем отличаются от предводителей банд, для грабежа у них есть в распоряжении целая толпа вооруженных слуг. В соответствии с секретным официальным документом составленном властями Елизаветпольской губернии, чем влиятельнее татарский землевладелец, тем хуже живется окрестному населению, тем плачевнее обстоят дела с общественной безопасностью.

[...] Большое число татар еще ведет кочевой образ жизни, ежегодно мигрируя с гор в равнины и обратно вместе с овцами и рогатым скотом. В ходе этих путешествий они часто вступают в вооруженные конфликты с оседлыми армянами — результатом становятся насилия, убийства, угон скота.

Разница в вере, конечно же, лежит в основе всех конфликтов между христианами и мусульманами. Татары — приверженцы шиитского вероисповедания. Необходимо отметить, что на Кавказе только шииты нападают на армян, сунниты — тоже достаточно многочисленные, не принимали участия в последних волненниях и в некоторых случаях, как, например, в Шемахе, помешали шиитам организовать погром.

Переходя к национальному характеру, мы найдем новые причины для взаимной ненависти. Наружные свойства армянина не слишком привлекательны. Он внутренне замкнут и груб, его самомнение и самолюбие чрезмерны, он часто высокомерен до оскорбительности. Безусловно честный в деловых взаимоотношениях и внимательный к правам других, он часто слишком жестко и беспощадно отстаивает свои собственные права. Отличный муж и отец, страстно привязанный к своему дому, он часто эгоистичен и высокомерен по отношению к чужим. Он осторожен и подозрителен, способный на глубокое чувство, он не расположен к проявлению эмоций. Он лишен таланта вызывать приязнь в общественных взаимоотношениях. [...] Безусловно, это не относится ко всем и больше применимо к городскому населению. Лично я имел дело с армянами, чьи манеры и привычки были абсолютно светскими, находясь среди них, я чувствовал себя в обществе изысканных европейцев, даже если не принимать во внимание их доброту и радушие по отношению лично ко мне.

[...] Обвинения, возводимые на армян, всегда возводятся на людей, наделенных деловыми талантами, если они живут среди народов, не столь способных в этом отношении. Так, например, в России относятся к евреям. На Кавказе обычно говорят, что нужно десять евреев, чтобы обмануть одного армянина, подобно тому, как в Англии сравнивают евреев и шотландцев. В целом трудно обвинить армян в нечестности, у большинства из них исключительно высокое понятие о чести. Коммерческая способность, доходящая почти до гениальности, позволила им взять в свои руки экономическое развитие края. Что касается ростовщичества, в Баку этим занимаются исключительно татары, тифлисские ростовщики в большинстве армяне. Татары не пострадали от ростовщичества, поскольку сохраняют свои земли, грузинские же землевладельцы потеряли большую часть своих владений из-за своего расточительного образа жизни. Неправильно, однако, видеть в армянах исключительно купцов, загребающих деньги. Из 1 миллиона 200 тысяч армян на Кавказе не более 35 процентов живут в городах, и в большинстве своем городское население состоит из рабочих. Остальные 65 процентов — это крестьяне, исключительно трудолюбивые и лишенные тех недостатков, которые встречаются среди их соотечественников-горожан.

Будучи мирными и трудолюбивыми армяне никоим образом не могут считаться лишенными воинской храбрости. Это предубеждение связано с тем, что безоружные армяне в Турции подвергаются резне со стороны вооруженных мусульман. Нет нужды вспоминать те времена, когда армянские полководцы отличались на службе Византии, гораздо позднее, в 18-ом веке армяне отчаянно сражались против персов, а затем принимали участие почти во всех российских военных кампаниях на Кавказе. Мистер Норман, корреспондент "Таймс" на Азиатском театре войны 1877 года писал о генерале Тер-Гукасове: "Его руководство войсками под Тахиром, где 16-го июня он разгромил силами восьми батальонов двенадцать батальонов Махмед-паши; упорное сопротивление, оказанное атаке Мухтар-паши на Ешек-Халиас 21-го числа; доблестное отступление силами половины дивизии перед фронтом двадцати трех батальонов Ахмед-паши и, наконец, стремительный фланговый марш из Игдыра в Баязет и снятие осады с города, блокированного двумя турецкими корпусами, каждый из которых по отдельности превосходил численно его силы, выдвигают Тер-Гукасова в дивизионные генералы первого разряда. Будь у царя больше таких генералов, война бы окончилась месяц назад". Около четырехсот офицеров-армян и несколько тысяч солдат сражались в ту кампанию. В ходе теперешнего конфликта за счет дисциплины и организованности они обычно одерживали верх над татарами, хотя всегда уступали численно. Интересно сравнить западное представление об армянах с мнением татар. Татары отнюдь не считают армян людьми робкого десятка и даже признаются в страхе перед ними. М.Агаев сказал мне, что каждому татарину следует вооружиться, чтобы защитить себя от кровожадных армян; Рагим-хан Нахичеванский говорил о татарах, как о мирных овечках, пожираемых свирепыми армянскими волками!

В политическом отношении армяне демократичны и буржуазны. У них нет аристократии, прежняя феодальная система разрушилась под владычеством мусульман, и между армянами нет никаких отличий по праву рождения. Средний класс обеспечен и состоит из интеллигенции, деловых людей и влиятельного высшего духовенства. Армяне не склонны увлекаться абстрактными доктринами, и грузинские социал-демократы обвиняют их в буржуазных предрассудках. Армяне желают преуспеть в жизни, работать без постороннего вмешательства, дать образование детям, они не забивают себе головы бредовыми социалистическими теориями, которые они считают нереализуемыми — если же эти идеи когда-нибудь и реализуются, то никак не к выгоде армян. Когда Алисе в книге Льюиса Кэрролла говорили о способах укорить вращение мира вокруг, она спрашивала какой от этого будет толк. Таково и отношение армян к социализму. Хотя их идеалы можно назвать прозаичными и практичными, они выказали самоотверженную привязанность к своей церкви. Пройдя через века притеснений, они никогда не уклонялись от своей веры, отдельные случаи отступничества были крайне редкими, хотя у них было множество привлекательных стимулов для принятия ислама. Теперь в России уния с православной церковью избавила бы от проблем, но такой выход не может им привидеться даже во сне.

Татары во всех отношениях противоположны армянам. Их внешние характеристики довольно привлекательны. Они держатся с достоинством, их приятное обращение внушает симпатию всем, кто входит с ними в контакт. [...] В них есть нечто чарующе средневековое, чего недостает добродетельно-буржуазным армянам.

Читатель спросит, с какой стати татары должны ненавидеть армян больше, чем других христиан, к примеру, русских и иностранцев. Причина в том, что армяне живут рядом с ними в большом числе, тогда как другие христиане сравнительно малочисленны. Армяне — коренные жители, тогда как русские приезжают сюда в качестве солдат, государственных служащих, временных наемных рабочих и уезжают через несколько лет, Иностранцы прибывают делать деньги и точно так же быстро отбывают восвояси. Армяне же считают каждый город, где их достаточно много, своей "сферой влияния", их прогресс в некоторой степени происходит за счет татар. Последние инстинктивно понимают, хотя никогда в этом не признаются, что представляют собой расу, клонящуюся к упадку, что каждый шаг прогресса ведет к ущербу для них и к выгоде для армян, которые станут еще богаче и влиятельнее. Кроме того армян они боятся меньше, чем русских, первые — такие же подданные, как и они сами, тогда как последние представляют собой господствующий в империи народ, им нужно подчиняться во избежание нежелательных последствий. В отсталости и невежестве татар серьезная доля вины власти, которая не поощряет просвещения в этой среде, тогда как сами татары редко заботятся о создании школ. До сих пор не дозволялось издание татарских газет, за исключением "Бахчисарая" в Крыму (здесь автор смешивает два совершенно разных народа: крымских татар и кавказских — прим. переводчика), число мулл — единственных учителей для большинства народа — строго ограничивалось, вопросы мусульманской веры контролировались через официально назначенного шейх-уль-ислама.

Политических идей у татар немного. Они инстинктивные приверженцы абсолютизма и по собственной воле пребывают в рамках старой феодально-племенной системы. В каждом районе есть две или три семьи, пользующихся необычайным почетом — обычно это потомки ханов, и они могут отдать своим мусульманским вассалам любой приказ. Российскую власть они приняли без энтузиазма, но и без враждебности, хотя во время войны 1877 года в результате агитации среди приграничных мусульман взбунтовались несколько воинских подразделений.

Татары не принимают участия в либеральной и революционной агитации, забастовках и прочих антиправительственных действиях, поскольку они не в состоянии оценить значение прогрессивных теорий и читать литературу по этой теме. Они объединены в религиозное сообщество мусульман-шиитов, которое включает в себя и представителей других народов, у них до сих пор нет идеи национального или расового единства, как мы его понимаем на Западе. В отличие от суннитов у них даже нет религиозного главы; назначаемый правительством шейх-уль-ислам не пользуется особым моральным авторитетом, и даже муллы имеют меньше власти, чем среди суннитов. Утверждают, что влиянием на шиитов пользуются праведники в Персии, называемые муджтаидами.

В последние несколько лет среди влиятельных татарских интеллектуалов родилось движение за просвещение народа и развитие в нем национального и политического духа. Движение финансирует бакинский миллионер М.Тагиев, возможно богатейший мусульманин в мире. М. Топчибашев, также богатейший человек — идейный лидер движения. Среди его участников также бакинские журналисты Агаев и Гусейн-заде и собственник листка "Бахчисарай" Исмаил-бек Гаспринский. Не имея разрешения издавать в Баку татарские газеты, они распространяли свои идеи другими путями, например, через русскоязычную бакинскую газету "Каспий", выразительницу татарских интересов. Недавно они получили разрешение на издание в Баку татарской газеты "Хайят", ее редактор Агаев талантливый ученый, хотя и фанатик.

Татарские интеллектуалы отличаются умеренным либерализмом и яростными антиармянскими убеждениями. Дело не обходится без государственной поддержки для создания в их лице противовеса армянскому и социалистическому движениям. Не раз они солидаризировались с реакционерами, в течение последних двух месяцев они раскололись на две партии — более либеральную и более ретроградную.

Несмотря на отсутствие любви между татарами и армянами, на частые убийства на почве расовой и национальной вражды, они жили бок о бок под российской властью в относительном мире. Они не смешивались социально, но соприкасались по делам бизнеса, в клубах и в своих контактах с местной администрацией. До февраля прошлого года между двумя народами не начинались боевые действия. Причина конфликта выглядит темной; татары и армяне обвиняют друг друга в первом нападении, но обе стороны согласны, что правительство организовало или, по крайней мере, поощряло открытую вражду, исходя из старого принципа "разделяй и властвуй".

Несомненно, правительство действительно убеждало татар, что в случае нападения на армян оно не станет вмешиваться, желая предприятию успеха.

Как я уже говорил, во времена голицынского режима армян изгнали с государственной службы, новый административный персонал в районах со смешанным населением назначался либо из татар, либо из русских чиновников, разделявших предубеждения Голицына. Татарами были губернаторы отдельных районов, полицеймейстеры, приставы и практически все рядовые полицейские. Постепенно положение дел в Восточном Закавказье стало напоминать ситуацию в тех частях Турции, где христиане и мусульмане живут бок о бок, но все административная и прочая власть принадлежит последним.

Князь Голицын и его помощники даровали татарам множество привилегий и постоянно разглагольствовали перед ними о беззакониях армян. Татары быстро поняли, какую выгоду можно извлечь из сложившегося положения. Из Персии переправлялось большое количество оружия и между главными представителями татарской знати было достигнуто взаимопонимание по поводу плана действий. Вероятно, вначале в тайных договоренностях принимали участие представители властей Баку — города, где национальный антагонизм проявлялся сильней всего. Однако в скором времени весь мусульманский элемент Закавказья был вовлечен в дело и, возможно, также некоторые зарубежные мусульмане, хотя соучастие мусульман из Персии не имеет прямых доказательств. Общая схема состояла, ни больше ни меньше, как в полном истреблении всех армян в Бакинской, Дагестанской, Елизаветпольской и Эриванской губерниях.

[...] Разразилась война на Дальнем Востоке, среди народов империи начались выступления с требованием свободы и реформ. Татары почувствовали, что и они могут кое-что получить. Конституции их не слишком заботили, однако они почувствовали удобный момент для того, чтобы избавиться от своих давних соперников армян. Армяне пользовались явной нелюбовью правительства и, по мнению татар, при всем желании не смогли бы себя защитить. В такой напряженной атмосфере малейшей искры было достаточно для того, чтобы зажечь весь край.

Подробности вспышек насилия и резни я описываю в других главах, упоминая в каждом случае о вероятной мере ответственности властей. Здесь я приведу только ключевые факты. В июле 1904-го года князь Голицын навсегда покинул Кавказ, но его помощники — генерал Фризе, назначенный временно исполнять его обязанности, и губернатор Баку князь Накашидзе — остались продолжать антиармянскую политику, которая привела к вспышке насилия в Баку в феврале 1905 года. После этой вспышки некоторое время продержалось относительное спокойствие, не считая небольших мартовских инцидентов в Эривани. Затем, в мае, разразилась ужасная нахичеванская резня. Тем временем на Кавказ был направлен граф Воронцов-Дашков в ранге наместника с инструкцией проводить политику, способствующую примирению. Его заместитель по гражданской части, Султан Крым-Гирей, хотя он и не симпатизировал армянам, будучи татарином по происхождению (автор вновь допускает ту же ошибку, объединяя крымских татар и кавказских — прим. переводчика), проявил себя либеральным и порядочным чиновником. Заместитель по военной части, генерал Малама, не вмешивался в политику, но по общем признанию проявлял нейтральность к сторонам конфликта. Роль обер-полицмейстера генерала Ширинкина вызывает больше вопросов, но по крайней мере в первое время он тоже относился к армянам благожелательно. Казалось, правительство встревожено при виде Франкенштейна, которого оно своими руками создало в виде татарского движения, и начало понимать, что потом этих диких и воинственных людей трудно будет остановить, они могут обратиться против власти. Кроме того, армяне, которых, казалось, легко будет раздавить, показали себя очень "непокладистыми". В третьих, весь Западный Кавказ был в той или иной степени охвачен открытым восстанием. Грузины выступали с гораздо более радикальными требованиями, чем армяне, которые просто хотели, чтобы их оставили в покое, чтобы вернули их церковные земли и школы. Власти поняли, что армяне, если найти с ними общий язык, могут стать наиболее благонадежным и консервативным элементом на Кавказе. Если завоевать их дружеское расположение, задача подчинения других сильно упростится.

В результате, в августе 1905 года, незадолго перед первым из

[Айрудзи]

публикация интересная, но очень однобокая как и все публикации об армянах, и мы и иностранные авторы, пишем неграмотно и некомпетентно

[Эду]

Добродетели армян относятся к тем качествам, которые с прогрессом цивилизации будут приобретать все большую ценность.

[Patologist]

:hm:

[Patologist]

Страдания армян вызывали еще меньший отклик — будучи неправославными, они не пользовались в России особой симпатией.

[Armenia_Forever]

В.А. Шнирельман

Албанский миф Албанизация армянского наследия

http://www.vehi.net/istoriya/armenia/albanskymif.html

[Santa]

Читаю в сети, что армяне автохтоны и арийцы, азербайджанцы же пришлые кочевники с Алтая . ) Вам от этой новости и избранности легче живётся ? Арийцу дозволено всё ? ))

[luc]

Читаю в сети, что армяне автохтоны и арийцы, азербайджанцы же пришлые кочевники с Алтая . ) Вам от этой новости и избранности легче живётся ? Арийцу дозволено всё ? ))

Санта, Вы xотите, чтобы Вам действительно отвечали и настроены на беседу, или для вас важнее просто завалить все темы бессмысленными вопросами? )