Детская тема

[Ленабу]

Все чудно и замечательно, но...

1) кто-нибудь пробовал находиться при температуре +18 и 70% влажности? чудная погодка в духе "здравствуй Питер"

2) Комаровский не рассматривает случаи, когда дети живут в одинаковых условиях, а один из ангин не вылазит, а другой не знает что такое даже простуда.

так что все разговоры про закаливание ерунда (мое исключительное мнение). кому-то помогает, кому-то нет. у одного и без закаливаний аптечка состоит из бактерицидного пластыря, а у другого при всяких закаливаниях-спорте-здоровом питании 3 центнера лекарств...

[Simba]

 

Простите, что так долго отвечала.

1)      Температура +18 и 70%, это максимально допустимые для здорового закаленного человека. (для постоянного нахождения температура ниже +18 и выше 70% тоже критична) Это как эталон к которому нужно стремиться и он более полезен чем +27 и сухой воздух… Если среда вашего постоянного пребывания именно такова (+27 и сухой воздух ) и вы нормально только ее переносите, то вам опасно выходить зимой на улицу и постоянных болезней вам не избежать… Комаровский так же пишет, что болеющим (да еще и с температурой) нужно много пить, и если ребенок не хочет, то придумайте, что то. Например купите красивую машинку и поставите ее на шкаф. Ребенку скажите, что пока не выпьешь три литра, машина со шкафа к тебе не приедет. Но нельзя воспринимать буквально и влить эти три литра за короткий промежуток времени (это будет уже опасно)! Это значит, что это нужно сделать в ближайших пару дней!!! Так и с температурой и влажностью, стремится нужно к +18 и 70% влажности, но постепенно и что бы это было комфортно! И если это доставляет серьезный дискомфорт, то Вы к этой температуре не готовы…

2)      Очень даже рассматривает, и выделяет: ДЛЯ НОРМАЛЬНОГО РЕБЕНКА!!! Дети с проблемой местного иммунитета или иммунитета в целом в эту категорию не попадают. Я писала, что у моей дочки были постоянные гнойные ангины (бактериальная инфекция небных миндалин. Миндалины это часть иммунной системы и они имеют поры, примерно как фильтр который при небольших нагрузках сам очищается . Этими порами они улавливают все попадающие в организм инфекции и перерабатывают их и выводят безопасными для организма. Это при нормальной работе. Когда же миндалины сами засорены, и не могут справится с инфекциями, а наоборот служат уже источником инфекций, то их нужно удалять) Так вот, все вирусы у нас заканчивались ангинами… и все советы Комаровского естественно нам на тот момент не подходили. Но почитав его более детально, я поняла, что это исключение из правил и он как и все нормальные врачи, считает, что если более 5-ти гнойных ангин за год, то желательно таки миндалины удалять! К примеру: не помню точно сколько, но приближенно к 90% всех ревматизмов, это следствие постоянных гнойных ангин, а еще осложнение на сердце. Но это не значит, что всем поголовно один раз переболевшим гнойной ангиной нужно удалять гланды (миндалины), как делали раньше…

   Медицина, это сложная наука… И тут нужен хороший специалист (коим Комаровский и является) который много практикует и понимает баланс. Не зря существует выражение: одно лечим, другое калечим. Или как в жизни: из двух зол выбираем меньшее. Так вот как раз, что бы меньше нужно было выбирать из двух зол, то хорошо бы иметь крепкий иммунитет. А крепкий иммунитет как раз можно получить, если его закалять. А если у нормального ребенка будут тепличные условия, то вне теплицы он нормально жить не сможет. А обыденная жизнь взрослого человека очень далека от тепличных условий. А ребенок взрослеет и обязан находиться в обычных условиях.

 

Изменено 14 октября 2015 пользователем Simba (история изменений)

[cartesius]

 

[Ленабу]

я жила в очень разных климатических условиях, закаливаниями и спортом не занималась, и болела стандартным набором болезней - ветрянка, "свинка", краснуха, корь...и +18 при влажности 70% считать нормой - это просто за гранью моего понимания и личного опыта...

Комаровский очень талантливый популяризатор медицины, но единственный совет, который мне помог - это "прислушивайтесь к своему здравому смыслу".

медицина, она такая, штука сложная..., абы кому не понять...

[lira]

Почему японские дети никогда не плачут!

В каждой стране есть свои культурные особенности и методы воспитания младшего поколения. В Японии традиционное воспитание уходит корнями вглубь истории этой страны и не очень поменялось с тех пор. Самым основным фактом, который кидается в глаза, когда находишься в Японии, является то, что дети вроде бы как вообще не капризничают, а родители их при этом не ругают. Как так происходит и откуда берется это взаимопонимание между поколениями, можно понять, если повнимательнее приглядеться к тому, как и с какими установками воспитывают детей в этой стране.

С давних времен у японок не было возможности разделять работу, например в поле и по дому, и воспитание ребенка, поэтому они занимались этим одновременно. Малыш привязывался к маме специальным куском ткани и сопровождал ее во время всех занятий. При этом мать никогда не прекращала озвучивать то, что она делала и разговаривать с ребенком, что позволяло ему чувствовать себя вовлеченным во все процессы и постоянно развиваться. Очень частым явлением в Японии было, когда маленькие дети сначала учились говорить, а уже потом - ходить.

Традиция таскать повсюду с собой кроху и разговаривать с ним при этом сохранилась до наших дней. В магазинах Японии присутствует целый ассортимент одежды, чтобы было удобно носить на себе малыша, которая включает в себя большие карманы, специальные слинги и даже просторные курточки с двумя капюшонами. В современной Японии детками занимаются не только женщины. В порядке вещей, когда с малышом носится и сюсюкается и мужчина. В этой стране не принято отказывать детям во внимании и телесном контакте. Даже спят они с родителями лет до десяти.

Также стоит принять во внимание тот факт, что в детей вкладываются понятие о том, что нужно не мешать другим, вести себя тихо, вежливо и быть как все. Также японцы не выражают своих эмоций словами, а показывают недовольство с помощью взгляда и интонации. Дети безошибочно могут распознать, что родители не одобряют их поведение и чаще всего пытаются исправиться.

В современном мире японские женщины с маленькими детьми или не работают совсем или находят должность с меньшим количеством часов, чтобы посвятить себя ребенку. Подводя итоги, можно сказать, что в Японии дети получают большое количество родительского тепла, любви и заботы, что скорей всего влияет на их дальнейшее самоощущение. Также из-за культурных особенностей они не выражают свои эмоции бурно, а стараются вести себя тихо, поэтому, скорей всего, и плачут намного меньше.

[cartesius]

 

[cartesius]

Родить для себя

http://snob.ru/profile/29516/blog/94083

Классификация психологических проблем детей в зависимости от "тараканов" в голове матери.

[lira]

http://snob.ru/profile/29563/blog/99601

Изнасилование на пятерку

 

+T-

Должен сказать, я никогда не писал практически ничего об оценках, несмотря на многочисленные просьбы и даже настоятельные рекомендации, просто потому, что всегда считал для себя эту тему очень понятной. Но в последнее время разговор этот возникает вновь и вновь — с коллегами, с друзьями, с родителями. Значит, говорить надо. Ну что ж, давайте.

Сразу скажу: дело вовсе не в том, что я категорически против оценок, я просто действительно совсем-совсем не понимаю, как оценка в школе может явиться хоть каким-то образовательным (педагогическим) инструментом. Штука в том, что весь мой опыт доказывает обратное. Да и опыт коллег, по моим наблюдениям, приводит к единственному выводу: оценка не просто вредна — она развращает личность, убивает любопытство, приводит к конфликтам и комплексам.

Хотите доказательств? Пожалуйста! Желание получить положительную оценку (и избежать отрицательной) постепенно становится сильнейшей мотивацией. Настолько сильной, что часто она покрывает все остальные мотивации. Потому и вводится в манипулятивных системах дрессировка с самого раннего детства. Начнем с простейших примеров: скажем, за обедом человек хочет поскорее выпить компот. При этом знает, что положительную оценку («ты хороший мальчик») он получит в случае, если съест суп. Как ему поступить? В рамках приобретенного условного рефлекса — реакция на положительную оценку — он принимается за суп. Получает подкрепление в виде похвалы (оценка). Как вам кажется, сколько раз ему нужно побывать в подобной модели, чтобы она закрепилась? Нескольких будет достаточно, не правда ли? Что станет результатом? Его неумение определить, чего он на самом деле хочет? Познание принципа зависимости отношений с мамой от ее субъективной оценки? Что взрослые лучше знают, как жить? Организм, черт возьми, подсказывает, что он хочет компот (рис с овощами, макароны и пр.) а мир диктует, что нужно есть суп! Как тут быть? Однако эта дилемма не вечна. Оценка — наркотик, ежедневное применение которого снимает все эти вопросы. И постепенно вытесняет истинные мотивации.

Слишком примитивно? Этот же механизм работает точно так же и в более сложных случаях.

Давайте про школу. Взгляните на пятибалльную оценочную систему: ничего странного не замечаете? Из пяти возможных вариантов три – отрицательные (причем один из них — единица — практически никогда не используется), остается хилая дифференциация между 4 и 5… Что мы хотим сказать с помощью этих сомнительных инструментов? Даже приблизительной объективности не получается. Представьте, у человека в диктанте было 20 ошибок, он долго работал и в следующем сделал только 8. И что же? Опять двойка! Между тем его успех намного больше, чем у отличника, который, исправив одну-единственную ошибку, перешел от четверки к пятерке. Равно как и за сданный чистый лист он получит не ноль, что было бы хотя бы логичным, а все ту же двойку. Неужели вас это не смущает? Как объяснить это детям? Разве такая система может стать хоть сколько-нибудь серьезной и честной обратной связью — поддерживающей, обучающей….

Девочка Света выучила письмо Татьяны и получила пятерку. Мальчик Ваня не выучил письмо Евгения и объяснил, почему он этого не сделал (его раздражает лживость и манипулятивность письма). Два. И это — в полном соответствии со стандартом.

Государственная контрольная в нашей школе. Второй класс. На картинке — гнездо и домик. Вопрос: объясните, что общего и в чем разница. Наш ученик отвечает: «Разница в том, что в гнезде живет птица, а в доме — человек, а общее то, что в гнезде живет птица, а в доме — человек». Ответ, на мой взгляд, на грани гениальности. Прикажете поставить пару, в соответствии со стандартом? Сказать что-нибудь типа «ты молодец, но мир этого не оценит?» Нет тут подходящих вариантов. Но есть вопрос: зачем оценка? Разве без нее мы не сможем понять, что человек знает, а чего не знает?

Могу предложить вам жестокую и опасную проверку: введите на недельку жесткую оценочную систему в собственные женско-мужские отношения и увидите, с какой скоростью рухнет все. «Дорогой, сегодня за наш секс ставлю тебе 4 с минусом…» — «Дорогая, тебе троечка за сегодняшний вечер». Смешно, не правда ли? Вот и в отношениях с детьми — смешно.

Оценка приводит к тому, что человек учится соответствовать не самому себе, своим желаниям, мыслям, интересам, а учебнику, взглядам учителя, вообще взрослого. Он постепенно теряет умение взаимодействовать с миром, выбирать.

Это неправда, что без оценок «они» не учатся! Ну совсем неправда! Эта формула возникает только в одном случае: происходящее вне уроков намного важнее происходящего внутри. И еще один обязательный элемент: сам оценивающий часто страдает сильнейшим комплексом неполноценности. Стоит только построить вместе с учениками яркий, интересный процесс, необходимость в оценках отпадает сама собой.

Был у меня когда-то такой случай. Меня пригласили в одну из школ провести с учениками 9-10-11 классов «День чтения» (есть, как оказалось, и такой день…). Мы с участниками нашли малоизвестную сказку Андерсена и организовали большую открытую конференцию, в процессе которой они в малых группах читали, свободно ходили по залу, обменивались мнениями, трактовали, задавали друг другу вопросы, спорили. Практически не было не вовлеченных в процесс (а почему бы им быть, ведь речь шла о собственной трактовке, об отношении текста к нашей жизни). И тут ко мне подошли две учительницы этих детей. «Как здорово! Мы никогда их такими не видели! Можно мы поставим оценки?» Я, конечно, оторопел: «Зачем?» — «Просто мы действительно никогда прежде не слышали голоса некоторых из них, а сейчас они так активны. Это поможет нам поставить им в четверти хотя бы тройку…»

Ну и как вам? Все еще не достаточно доказательств? Талантливые, яркие, активные получат «хотя бы тройку». Легко, конечно, свалить все на учителей, сказав, что они просто не умеют организовать интересный урок. Я уверен, что это не так. Просто сами учителя оказываются заложниками оценочной системы и теряют постепенно собственную ориентацию, собственную способность к творчеству.

В процессе учения, познания, безусловно, человеку необходима «обратная связь». Ну так и дайте ее! Начиная с раннего детства. Разговор о том, что вы думаете, что чувствуете, что вам мешает, что помогает, каков ваш опыт, предложение поддержки — все это намного действеннее, чем оценочное «молодец, хороший мальчик, вот теперь ты мне нравишься» (Мне! Вот в чем истинная цель — понравиться высшему существу!)

В школе же все еще проще: человек учится, это так интересно! Зачем подменять его желание познавать мир желанием понравиться учителю, соответствовать некоему стандарту? Сколько потерянных поколений еще необходимо для того, чтобы понять, насколько это опасно? Сначала «подсадим» на оценку в качестве главного мотора, а потом носимся в поисках утраченной самости ребенка. «Он ничем не интересуется…»

Знаете, когда к нам приходят дети из других школ, то, о чем говорилось выше, проявляется как на негативе. Поначалу они в принципе не в состоянии поверить, что будут приняты такими, какие есть. В этом смысле они проходят довольно непростой период адаптации. Это такой же непростой период и для нас: ведь одно дело, когда человек делает что-то, ибо в противном случае его осудят, и совсем другое — когда он выбирает сам как поступать. Одна история, когда он постоянно получает «месседж» окружающего мира типа «мы-то знаем, как поступать правильно, знаем все правильные ответы, и тебя скоро научим», и другая — учиться самому принимать решения, открывать свой собственный интерес, следовать ему, находить неожиданные пути и решения (о которых учитель может и не догадываться). Открыть заново, что урок может быть интересен сам по себе, вне зависимости от того, как тебя оценивают, — это, верите ли, непросто. Особенно если до этого главным мотором была оценка. Противоположные системы координат...

Как-то меня спросили: вы, наверное, говорите не об оценках, а об отметках? А что, действительно есть разница? Разве отметка не является простым выражением вашего оценивания? Разве не на нее реагирует ребенок — радостно или с горечью? Разве это не пустое словоблудие, в конце концов?

Манипулятивная система требует манипулятивной же поддержки. Не поэтому ли так часто предлагается и такое оправдание: «Сейчас он учится важному принципу: как поработаешь, так и получишь. Поработаешь хорошо — получишь пять, поленишься — получишь два. Вот вырастет — будет так же: поработает (поучится) хорошо — получит большую зарплату (должность, положение), поленится — будет прозябать под забором». И первое, и второе — ложь! Уверен, за примерами читателям далеко ходить не придется.

Я снова и снова возвращаюсь к своему излюбленному вопросу: зачем? Если ответ — обратная связь, то намного проще дать ее на словах, объяснить, что к чему, найти вместе ошибки, предложить путь к их исправлению, пониманию.

Оценка — один из главных якорей учителей и родителей, не умеющих или не желающих сделать жизнь интересной, как для себя, так и для другого.

Вот и даем мы в ответ на простой вопрос «зачем учиться» взаимоисключающие ответы: учиться нужно для себя, но на оценку других. Как это? Сами подумайте!

[cartesius]

Ann Voronkova

November 7 at 1:31pm · Edited · 

 

рой. Это был 1981 год. В приемное отделение принесли бездыханное тело девочки 4 лет. Мы затащили ее в процедурный кабинет, пытались что-то сделать, я набирала бесконечные шприцы, искали вену, массаж сердца, искусственное дыхание. Примчались молодые, полные сил и надежд Игорь Константинович Волков и Николай Иванович Карпанов. И… остановили меня. Сказали все, больше ничего не надо делать, ничего не сделаешь. Это был первый ребенок с муковисцидозом, которого я похоронила. Светочка Кураева…

Потом был институт, 2-й мед, слово муковисцидоз было сказано однажды, на курсе гастроэнтерологии в контексте причин изменения анализа кала на копрологию – а вот нейтральный жир бывает при муковисцидозе. И все. 

Институт был закончен с красным дипломом, на дворе стояли смутный 90-й год. Краснодипломник был никому не нужен. Идти в поликлинику совсем не хотелось – поймите меня правильно… Год осваивала премудрости детских инфекций, спасибо огромное Учайкину Василию Федоровичу – это он приютил несчастного, не попавшего в ординатуру выпускника с отличием. Закончилось мое инфекционное образование в инфекционно-боксированном отделении РДКБ (всем привет!). Именно там Людмила Васильевна Передерко сказала – открывается отделение муковисцидоза, Капранов набирает кадры. Судьба? Наверное. Дальше было страшно… Средняя продолжительность жизни 4-5 лет, дети 10-11 лет считались долгожителями, мы работали, как похоронная команда – они умирали все. По очереди, по несколько, несчастные, истощенные, синие, измученные неласковой судьбой, отсталой медициной, отсутствием лекарств, оборудования. Не было ничего. Но мы были не одни в мире – оказывается в мире муковисцидоз знали, умели его лечить, и лечили успешно. Да, они тоже там умирали, но они умирали взрослыми. Англия, моя любовь на всю жизнь. Саутгемптон, небольшой городок, не Лондон, не Манчестер. Но уровень медицины – такой же, как в столице. Крис научил нас всему, Крис – основоположник амбулаторного наблюдения детей с муковисцидозом в России. Это он привозил гуманитарную помощь, он находил жертвователей, наши дети впервые попробовали креон, увидели периферические катетеры, внутривенные антибиотики (мы выкраивали миллилитры, чтобы хватило всем, помните доктора – «а Катя Килько пойдет на остатках фортума» – ей не надо было много, она в свои 4 года весила 6 кг! Это был прорыв. Снизилась сначала смертность до года… Наши дети пошли в детский сад! Потом появились первые первоклашки. Первый, кто закончил 10-летку (тогда еще учились 10 лет). Первые спортсмены, чемпионы (Вася Петровский – привет огромный тебе!). Дальше-дальше… Первый сахарный диабет… о ужас! Разве? Это значит, что наши дети стали подростками и стали доживать до сахарного диабета при муковисцидозе! Первая наша свадьба – рановато конечно, но Наташа забеременела в 16 лет! Да, но наши дети торопятся жить, чтобы все успеть, у них для этого очень мало времени отпущено. Помнишь, Сергей Юрьевич, как не хотели класть в приемном отделении беременную 16 летнюю девочку на 26 неделе беременности? Как ты кричал на Андрея Анатольевича, что только ради этого мы все работаем? Мы все помним. Скоро я впервые стала «бабушкой» - моя Наташка Власова родила прекрасную девчонку и долго не могла поверить своему счастью, привозила ее на бесконечные потовые пробы, прислушивалась к каждому кашлю, следя за каждым граммом прибавки в весе, бесконечно сдавая копрологию… А мы говорили, шептали, обнимали, целовали, плакали и говорили снова и снова – здорова! Тогда еще не было скрининга, не было генетики, не было пренатальной диагностики – все на ощупь, на интуиции… Время быстро бежало вперед, мы выучили английский, поехали на конференции по муковисцидозу в Европу, в Америку, каждый раз ужасаясь, насколько мы отстаем. Стали проводить свои конгрессы, центры муковисцидоза появлялись в разных регионах стараниями неравнодушных энтузиастов. Прогресс не стоял на месте, лекарственное обеспечение появилось в Москве и, казалось, не кончится никогда, выросло поколение детей, которые начали свою жизнь с креона и пульмозима, в стационаре хороших детей больше не видели – там лежали только тяжелые и очень тяжелые. Потом пришел его величество скрининг на муковисцидоз – мы схватились за голову – сколько детей не доживало до диагноза. В наших семьях стали появляться подрастать здоровые дети – на помощь пришла генетика и пренатальная диагностика. Центр муковисцидоза стал расти как на дрожжах – так стремительно увеличивалось количество пациентов. Появилось поколение детей, которые ни разу не побывали в стационаре – динамическое наблюдение спасало их от тяжелых обострений, отодвигало осложнения. Центру муковисцидоза взрослых и подростков прибавилось работы, они не справлялись уже 2 палатами, требовалось еще и еще. Наши девочки рожали детей, наши мальчики покоряли высоты институтов, создавали семьи. Военкоматы стали забирать их в армию – помните, Вася Михеенков? Годен, сказал доктор про ребенка с муковисцидозом с резекцией доли легкого. Мы уже не думали о пересадке легких и печени, мы их проводили! (ну не мы, конечно, но нашим детям). О наших детях узнала Европа – о, регистр! Благодаря ему, нам светят первые пациенты на Калидеко (очень надеюсь)! Вместе с нами выросли волонтеры – Майя Сонина, мама для всех поколений детей и взрослых с муковисцидозом, спасибо тебе. Ната Второва, ангел, для которого нет проблем – «Ната, очень надо, очень!» На следующий день – «Анна Юрьевна, мы все сделали!». Активные, не опустившие руки, не впавшие в депрессию мамы, спасибо вам за поддержку нас, за поддержку новеньких родителей. Идут школы муковисцидоза, собрания родителей, общение, вопросы, вопросы, ответы, ответы. Команда! Команда единомышленников, доктора, наука, волонтеры, родители - в одиночку лечить муковисцидоз не получится ни у кого. Все работало, сложно, с трудом, как и все в нашем государстве, но работало. Мы постарели и начали рассказывать ординаторам ужасы 90 годов, а они нам не верили, говорили, что не может такого быть, и ужасались, когда начинали верить во все то, что мы пережили. Казалось, дальше будет только лучше, должно быть! 

Знало ли все это руководство Морозовской больницы, когда захотело забрать к себе центр муковисцидоза из Филатовской? Знало ли оно, какую структуру, каких специалистов, каких детей они берут под свой контроль? Или мы были только неожиданным довеском к скринингу? Не знаю. Думаю, что нет. Начиналось все радужно, обещали много и что-то из этого много сделали – хотели дать 1,5 ставки – дали 3.5 – на всех докторов, чтобы перешли одной командой, которая все эти годы (25 лет центру муковисцидоза) строила центр по кирпичикам, хотели дать 1 кабинет – дали 3 и еще для архива помещение и для регистратуры помещение и чай есть где попить, и провести консилиум, и просто посидеть пообщаться, посоветоваться. Тесновато после Филатовской, но ведь временно, вот она стройка идет прямо за стенкой, в 2016 году построят, будет все! И профессору-основателю кабинет выделили (правда, там доктора начали принимать ООИ, но Николай Иванович, он все понимает, и мы такие убедительные – все для детей). И удобно для детей – отделение со всеми обследованиями на 2 этаже, и можно за один день все пройти, и бесплатно, только подождать надо в тесном коридорчике (хотя обещали палату для ожидания и поесть не мешало бы после УЗИ и биохимии, но нет палаты), но в коридорчике есть нельзя – нельзя есть в центре муковисцидоза, все очень строго! Если кто-то потяжелел – сама историю оформила, сама за ручку взяла, отвела наверх, через 15 минут катетер в вене, его и не видно, забинтован, у процедурной медсестры золотые руки, слезы высохли, и с мамой домой, лечится – капаться. Идиллия? Почти. Гром грянул – откуда не ждали. Не выполняем план, оказывается. Как же так, полный коридор детей, весь день идет прием, а плана нет? Нет плана… Вы же на детей истории заводите, они все через стационар проходят, а это вам не считается, у вас же амбулаторный центр! Как же так, вы же сами сказали – прием ничего не стоит, 300 рублей, это не выгодно, зарплату не из чего платить, вы же сами сказали – всех через стационар. Да сказали, но вы здесь не при чем. Как же не при чем, если вот они истории болезни, моей рукой заполнены, везде моя подпись, все оформлено, как надо – статус, дневники, показания, обследования, выписка. Почему же не считается? 

Мне сложно понять, почему так. Еще сложнее объяснить пациентам, чем же недовольна администрация Морозовской больницы. Почему за все время с апреля месяца никто из администрации не пришел и не посмотрел, как мы работаем, как идут приемы, не спросил, все ли есть, не посоветовался, как надо и что нужно больным. Почему в одночасье санитарка выселяет профессора, почему увольняют регистратора, милейшую Валентину Александровну, у которой душа болит за каждого ребенка, ведет архив, который ведется с 1995 года), почему о решении перевести центр на Мытную мы узнаем случайно, когда решение уже принято, почему устраивается шум по поводу открытия 4! палат, а когда обещали в самом начали одну - сказали – нет. А когда грянул скандал, нашлось сразу 4? Сложно понять, почему не нашлось для доктора 0,25 ставки совмещения в отделении, но нашлась целая ставка, когда начали «оптимизировать» центр. Вот и получается, что не вписался амбулаторный центр муковисцидоза с задачами диспансерного наблюдения, динамического наблюдения, наблюдения по необходимости, регулярно, реакцией на каждый «чих», в структуру скоропомощной больницы. Невыгоден амбуланс никому. А как же забота о пациентах? Высокие слова – «мы для пациентов, а не они для нас»? Да! Но только в рамках ОМС! А муковисцидоз в рамки ОМС не укладывается. Не укладывается Московская область с невозможностью амбулаторного наблюдения и обследования, не укладываются регионы для консультации, не укладывается в амбуланс и Москва при необходимости серьезного обследования, а не только проведения посева мокроты. Только стационар. Да, но стационар-то не считается доктору. Поэтому к январю выберите доктора, кого увольнять будете – вас должно остаться 2.5 человека. Выбор несложен. Это буду я – у меня в основном дети из Московской области. А они все в стационаре, в 5 отделении. А не у меня. Это будет Лидия Абрамовна – на пенсии пусть сидит, опыт никому не нужен, это будет Никонова Виктория Сергеевна, нечего выносить сор из избы. Останутся Виктория Давыдовна Шерман, потерявшая статус заведующей центра муковисцидоза, но сохранившая его бесконечные обязанности, молодой перспективный доктор Ольга Григорьевна Новоселова – невероятного такта и обаяния человек и чрезвычайно эрудированный и опытный доктор, останется Елена Ивановна Кондратьева, вечный двигатель нашего центра, руководитель научного отдела муковисцидоза МГНЦ. Или не останутся? 

Мы молчали, когда нас переводили в Морозовскую, думали, будет лучше, говорили, они нас позвали, мы нужны, создается центр лучше прежнего, поверили обещаниям! Мы молчали, когда выселяли профессора Капранова, основателя и организатора службы муковисцидоза в России, мы молчали, когда уволили Валентину Александровну, мы молча переехали на Мытную. Сейчас смолчим, когда уволят половину врачей. 

Вы спрашиваете – почему молчала, уговаривала вас молчать, не жаловаться, потерпеть. Не знаю. Теперь жалею, что молчала. Но теперь уже поздно. Поздно говорить, поздно спасать, ничего не исправишь, все сделано. 

Милые мои, почти родные, простите меня. Ваш доктор А.Ю. Воронкова.

PS. Сейчас мы ищем пути решения, никто не отменял наших обязательств перед нашими больными. Надо только чуть опять потерпеть, дать нам освоиться с новым статусом и найти себе и вам пристанище.

[Simba]

на самом деле воспитание это жутко тяжелое дело - как ни поверни, психологических травм разной степени тяжести не избежать. но сейчас не об этом. помимо всего прочего меня очень и очень заботит вопрос как научить ребенка в случае необходимости противостоять группе, т.е. как научиться говорить "нет" тем людям, с которыми постоянно общаешься и мнением которых дорожишь. как научиться отстаивать свое "я" - желательно мягко, но решительно, но и если нужно через драку. мне кажется это очень важно т.к. так ребенок сможет сказать "нет" алкоголю, наркотикам, насилию...

[cartesius]

 

[Cepnyc]

Парень не должен был так поступать в ответ. Это не правильно.

Мать — дура, вот поэтому сын такой.

[Ленабу]

Все правильно он сделал, за исключением, что душ из молока нужно было устроить горе - маме!

[cartesius]

Отстаньте от детей! Нейропсихолог о вреде раннего развития.

Поделиться:  ВКонтакт   Twitter   Facebook   Одноклассники

14 Марта 2015

А.В. Семенович - нейропсихолог, кандидат психологических наук, профессор кафедры клинической психологии ф-та психологического консультирования МГППУ. Автор более 200 книг, в том числе учебников «Введение в нейропсихологию детского возраста», «Нейропсихологическая коррекция в детском возрасте» и практических пособий, адресованных практическим психологам, педагогам и родителям.

 Анна Владимировна, как, с точки зрения нейропсихолога, вы относитесь к раннему развитию детей, когда уже с 2,5–3 лет начинают учить читать, писать, считать?

semenovich.jpg

 

Категорически отрицательно. Для примера можно привести такую аналогию: хорошо или нет, когда люди вступают в половой контакт в 10 лет? Ведь ясно, что ни физиологически, ни психологически ребенок к такому «эксцессу» не готов и ничего кроме травмы из этого не последует. И это всем однозначно понятно и доказательств никаких не требуется.

Есть нейрофизиологические законы развития мозга. Его энергетический потенциал ограничен в каждый момент времени, поэтому если мы тратим энергию на несвоевременное развитие какой-то психической функции, то возникает дефицит там, куда эта энергия должна была быть актуально направлена. Раз внешняя среда требует выполнения определенной задачи, мозг ее будет выполнять, но за счет каких-то других структур психики.

Два—три года — это период очень бурного развития сенсомоторной и эмоциональной сферы ребенка. А если вы начинаете его учить писать, читать, считать — нагружать его познавательные процессы — то вы отбираете энергию, в частности, у эмоций. И у маленького ребенка «полетят» все эмоциональные процессы и, скорее всего, сорвутся какие-то программы соматического (телесного) развития. Вполне вероятно проявление каких-то дисфункций, что-то может заболеть, и ребенка даже начнут лечить.

Последствия этого отбора энергии, кстати говоря, могут сказаться и не сразу, и тогда в 7 лет начинают удивляться, откуда «вдруг» берется энурез, откуда «вдруг» берутся страхи. Почему «вдруг» возникают эмоциональные срывы в пубертате, никто не понимает, почему ребенок стал агрессивным или гиперактивным.

A все-таки надо готовить ребенка к школе? Если да, то когда это надо начинать?

Здесь вопрос такой: что значит готовить ребенка к школе?

Приучение ребенка к элементарному распорядку дня является подготовкой к школе? Тогда это, безусловно, можно начинать с 2–3 лет. Ребенок приучается к тому, что завтрак у него тогда-то, обед тогда-то. В футбол он играет в этих штанишках, а в театр идет вот в этом костюмчике.

Готовить же к школе в смысле обучения чтению и счету, конечно же, надо, но позже. Испокон века это начиналось года в четыре, лучше в пять.

Почему-то все считают, что познавательные процессы развиваются только тогда, когда ребенок сел за стол и начал писать буквы. А ведь развитие познавательных процессов происходит и тогда, когда мама с ребенком идут в лес, и она спрашивает: «Смотри, вот ромашка. Она какая? Какие у нее лепесточки?» И вместе с ребенком это проговаривает. А потом говорит: «А вот фиалка. Она какая?» А потом спрашивает: «Как тебе кажется, что похожего у них и что разного? Ведь это оба цветочки». Вот это и есть развитие познавательных процессов. Как ригидный нейропсихолог уверяю вас, что это самая лучшая «подготовка к школе» в 3-4 года.

То же самое можно сделать, когда ребенок сидит за столом, и мама спрашивает его: «Как тебе кажется, сейчас мы обедаем или завтракаем? А что на столе такого, чего не было за завтраком?» А еще лучше, если она его спрашивает до того, как накрывает на стол. Она может поинтересоваться: «А что мы с тобой поставим на стол, когда будем обедать? Мы будем ставить чашки или стаканы?» Это ведь тоже развитие познавательных процессов.

А когда бабушка читает ребенку вслух, разве это не развитие его познавательных способностей?

А что мы видим в нашей практике? Как правило, ребенка просто натаскивают. При этом он остается абсолютно дезадаптивен с точки зрения нормальных, бытовых знаний. Опять же есть закон: любое развитие идет от наглядно-образного к абстрактно-логическому. Если мы в три года учим ребенка писать буквы и цифры, то мы этот закон переворачиваем наоборот. А законы психологии и эволюции должны так же неуклонно выполняться, они так же универсальны, как законы Ньютона. И нарушать их можно только на свой страх и риск.

Я здесь не говорю о детях, которые сами прекрасно в четыре года учатся читать. Но делать это универсальной программой развития, на мой взгляд, некорректно.

Сейчас очень много групп раннего творческого развития и родители предпочитают отдавать туда детей перед школой. Что вы скажете по этому поводу?

Пусть это будет творческое развитие типа «драмкружок, кружок по фото». Если родители с трех лет отдадут ребенка в гончарную мастерскую, или «в живопись», или пусть вышивает крестиком, лепит — ради бога. Но пусть оставят в покое эти буквы и цифры.

Ни один человек не может ответить мне на вопрос: «Почему ребенок к концу второй четверти должен читать со скоростью 152 знака в минуту, а не 148?» И почему он должен делать это к 15 ноября, а не к 15 марта? Что за необходимость читать со скоростью 152 знака в минуту? Ведь это ничего не дает для развития интеллекта ребенка, не прибавляет ему знаний. К этому нельзя относиться иначе как к глупости. Есть индивидуальные психофизиологические особенности. Поэтому один ребенок с этим справится, а другой ребенок, возможно, никогда не научится этому.

К сожалению, сейчас в некоторые классы детей отбирают, в том числе, и по скорости чтения…

Эти люди не в курсе, что информация усваивается разными путями. Вполне возможно, что у части детей усвоение информации никоим образом не связано со скоростью чтения, а связано совершенно с другими факторами, которые у них могут быть развиты очень хорошо. А вот скорость чтения, как любые другие скоростные процессы, у них развита хуже. Есть же разные типы людей, и это напрямую касается скоростных процессов.

Более того, человек может читать с колоссальной скоростью, но при этом быть дебилом. Кстати говоря, у гидроцефалов вообще может быть великолепная память, и мы знаем массу гидроцефалов, которые преуспевают в своей политической и профессиональной карьере просто потому, что они с дикой скоростью говорят и цитируют. Только это не имеет абсолютно никакого отношения к интеллекту.

На что следует обратить внимание родителям, психологам, учителям для определения готовности ребенка к началу обучения в школе? Отдавать ребенка в шесть лет или подождать?

Я бы отдавала в семь лет, раз так природа захотела. Потому что нейрофизиологически именно в семь лет формируется произвольное внимание и многие другие мозговые механизмы, которые позволяют ребенку быть успешным в обучении. Иначе говоря, мозг готов к тому, чтобы ребенок просто высидел эти 45 минут.

Мне, как человеку, знакомому с законами эволюции, очевидно, что опережение так же пагубно, как задержка. «Всему свое время», говорил «товарищ» Экклезиаст. А он старался глупости не говорить. Так что те, кто говорит об опережении, пусть его перечитают, тогда все будет нормально. Природа ничего нового за две тысячи лет не придумала.

Какие признаки должны настораживать родителей перед тем, как отдавать ребенка в школу?

Я бы пожелала родителям не прятать голову в песок и иногда относиться к своему ребенку, как к чужому, то есть смотреть на него со стороны. И если родитель хоть на минуту «выйдет» из роли и представит, что его ребенок не самый гениальный, то он может увидеть какие-то вещи, о которых у другого ребенка он бы сказал: «Боже мой, какой ужас!»

Я не пугаю родителей, а наоборот, хочу поставить их в позицию нормального взрослого, наблюдающего за своим ребенком. Не закрывать на все глаза, а потом спохватываться: «Все плохие, учителя плохие!» Я призываю беспристрастно оценить: «Вот ваш ребенок, посмотрите, почему он не контактирует с другими ребятами, почему он агрессивен?»

Нужно уметь относиться к своему ребенку отстраненно, не объяснять его особенности только необыкновенностью, а советоваться с профессионалами.

Перед поступлением в школу родители начинают думать, куда ребенка определить, в гимназический или в простой класс. Программа «один—три», «один—четыре»…

Родители бывают самые разные. И я тех родителей, которые приходят по поводу каких-то своих сомнений относительно ребенка, всегда спрашиваю: «Вам нужно что, чтобы ребенок ваш был здоров или чтобы он через 10 лет закончил школу?»

Умные родители говорят, что хотелось бы ребенка иметь здорового. Я говорю, так вы отдайте в 1–4, если сейчас есть какие-то проблемы, пусть у него будет лишний год на «раскачку». Он потом обгонит многих сверстников. Зачем же его ставить в ситуацию безвыходности. А так у него есть возможность просто «встать на ноги», автоматизировать какие-то учебные операции и т.д.

Точку зрения нейропсихолога мы узнали. А есть ли у вас личное, житейское мнение по поводу раннего развития?

Я сама в три года спокойно научилась читать, одновременно занимаясь английским и музыкой. Но у меня были бабушки, тетушки, которые с трех лет мне четко сформулировали один тезис, который я запомнила одновременно с азбукой: «Твоя свобода кончается там, где начинается свобода другого человека». Двадцать лет назад, когда еще был институт бабушек, институт нормального воспитания, происходило сглаживание многих острых углов. Сейчас же этого нет и нет ничего адекватного взамен. Поэтому в совокупности с ориентацией на раннее интеллектуальное развитие можно уже сегодня вызвать эмоциональное выхолащивание детской популяции. Меня больше всего пугает именно это.

Обратите внимание, что вы имеете дело с человеком, которому с детства объясняли, что он вундеркинд из вундеркиндов, только лентяй. Так что прошу учесть, что это говорит не двоечник, это говорит лидер всегда и во всем. И этот лидер говорит: «Отстаньте от детей!»

[Толерант]

Сидит сейчас философствует..

 

-Папа ,что у нас нескончаемо?

-Белые ночи ?

- Космос, папа.

 

р.с.

6.5 лет.