100-летие Первой Мировой войны

[Alexandre Rodrigues]

Кто развязал Первую мировую войну: 10 версий

http://www.bbc.co.uk..._versions.shtml

В то время как в Европе готовятся отметить 100-летие начала Первой мировой войны, в академических кругах не утихают споры о том, на какой стране лежит вина за развязывание этой войны.

Эти споры уже вышли за рамки строго научных дискуссий. В Британии широко обсуждается то, как этот вопрос освещен в школьных учебниках.

В этих версиях фигурируют все основные страны-участницы конфликта: Сербия, Австро-Венгрия, Германия, Россия, Франция и Великобритания.

Би-би-си обратилась к 10 ведущим историкам с просьбой высказать свое мнение об этом.

Сэр Макс Гастингс, военный историк

- Германия

Ни одна страна не может считаться в одиночку ответственной за развязывание войны, но Германия все-таки виновата больше всех остальных.

Только у нее одной было достаточно сил, чтобы остановить развитие конфликта в июле 1914 года. Она могла забрать свой "карт-бланш" - поддержку Австрии в ходе вторжения в Сербию. Боюсь, меня не очень убедит аргумент о том, что Сербия была в то время страной-изгоем и потому заслуживала наказания со стороны Австрии.

Я не верю в то, что Россия хотела европейской войны в 1914 году - ее правители считали, что страна будет гораздо лучше готова к ней спустя два года, завершив программу перевооружения армии.

Должна ли была Британия вступить в войну, которая стала неизбежной после 1 августа - это отдельный вопрос. По моему личному суждению, нейтралитет - не самая лучшая позиция, поскольку победы Германии на континенте не устраивали Британию, которая в тот момент доминировала на морях и в мировой финансовой системе.

Сэр Ричард Джей Эванс, профессор истории, Кембридж

- Сербия

Сербия несет самую большую ответственность за развязывание Первой мировой войны. Сербский национализм и экспансионизм были глубоко разрушительными силами, а сербская поддержка террористов из "Черной руки" - чрезвычайно безответственной.

Но Австро-Венгрия несет лишь чуть меньшую ответственность за ее паническую и чрезмерную реакцию на убийство наследника престола Габсбургов.

Перекресток в Сараево, где был убит эрцгерцог Фердинанд

Перекресток в Сараево, где был убит эрцгерцог Фердинанд

Франция всячески поощряла российскую агрессивность по отношению к Австро-Венгрии, а Германия - австрийскую непримиримость.

Британия не смогла выступить посредником, как это было в предыдущем Балканском кризисе, испугавшись германских амбиций в Европе и во всем мире. Страх этот не был вполне рациональным после того, как победа Британии в гонке морских вооружений в 1910 году стала очевидной.

Общее позитивное отношение европейских государственных деятелей к войне, обусловленное их понятиями о чести, надеждами на быструю победу и увлечением идеями социального дарвинизма стало главным фактором.

Особенно важно изучать начальный период войны в общем контексте, не разбирая в контексте последующих событий (например, сентябрьской программы Германии - определении изначальных целей и задач войны) то, что происходило в июле-августе 1914 года.

Доктор Хезер Джонс, Лондонская школа экономики

- Австро-Венгрия, Германия, Россия

Первую мировую войну спровоцировала небольшая горстка воинствующих высокопоставленных политиков и военных в Австро-Венгрии, Германии и России.

До 1914 года убийство особы королевского рода обычно не приводило к войне. Но ястребы из австро-венгерского военного истеблишмента - основные виновники войны - восприняли убийство эрцгерцога Фердинанда и его жены в Сараево боснийским сербом как вполне законный повод для захвата и уничтожения Сербии, нестабильного соседа, который пытался осуществлять экспансию за пределы своих границ на территорию Австро-Венгрии.

Сербия, опустошенная после двух балканских войн 1912-13 годов, в которых она играла ключевую роль, не хотела воевать в 1914 году.

Британские солдаты на фронте неподалеку от Ипра

Британские солдаты на фронте неподалеку от Ипра

То, что конфликт разросся до размеров Европы, произошло из-за того, что германские военные и политики подталкивали Австро-Венгрию к войне с Сербией.

Это встревожило Россию, которая поддерживала Сербию, и та объявила мобилизацию до того, как были исчерпаны все возможности мирного разрешения конфликта.

А это, в свою очередь, подтолкнуло Германию к превентивному объявлению войны России, ее союзнику Франции, а затем к решительному наступлению, частично по бельгийской территории, что вовлекло в конфликт и Британию, которая выступала гарантом безопасности Бельгии и сторонником Франции.

Джон Рол, почетный профессор истории, Университет Сассекса

- Австро-Венгрия и Германия

Первая мировая война началась не из-за случайности или дипломатической ошибки. Это был результат сговора между правительствами имперской Германии и Австро-Венгрии, которые стремились развязать войну в надежде, что Британия останется в стороне.

После 25 лет правления кайзера Вильгельма II, человека агрессивного, властного, воинственного, с его верой в прозорливость королевских особ, презрительным отношением к дипломатам, убеждением в том, что германский бог ведет его самого и всю страну к величию, те 20 человек, которых он назначил определять политику Рейха, в 1914 году выбрали войну, считая обстоятельства для нее наиболее благоприятными.

Германские генералы и адмиралы, которые доминировали в свите кайзера, были склонны к безответственному милитаризму, делавшему войну неизбежной. Как и их австрийские коллеги, они верили в то, что лучше начинать воевать, чем проявлять терпение, которое, по их мнению, унижало их.

Весной 1914 года эти люди в Берлине решили положиться на авось, понимая, какой вихрь может произвести их поддержка австрийского нападения на Сербию.

На плечи рейхсканцлера Теобальда фон Бетман-Гольвега легла задача "управления" кризисом - он должен был подорвать усилия дипломатов с тем, чтобы война началась при максимально благоприятных условиях.

Он, в частности, хотел убедить свой народ в том, что Германия подверглась нападению, и одновременно удержать Британию от вмешательства в конфликт.

Герхард Хиршфельд, профессор новой и новейшей истории, Университет Штутгарта

- Австро-Венргия, Германия, Россия, Франция, Британия и Сербия

Задолго до начала военных действий прусско-германские консервативные элиты были убеждены в том, что европейская война удовлетворит колониальные амбиции Германии, укрепит ее военный и политический авторитет в мире.

Австрийский (слева) и русский (справа) солдаты обмениваются папиросами во время Первой мировой войны.

Австрийский (слева) и русский (справа) солдаты обмениваются папиросами

Само решение о начале войны после не такого уж серьезного международного кризиса, вызванного убийством в Сараево, было принято в результате политических просчетов, боязни потерять авторитет, а также сложной системы союзнических обязательств европейских государств.

Историк Фриц Фишер называет именно военные цели, в частности - знаменитую Сентябрьскую программу 1914 года, в которой были изложены экономические и территориальные требования, главной причиной германского решения вступить в войну. Однако современные историки считают такой подход чересчур узким.

Они предпочитают рассматривать военные цели Германии, равно как и цели других воюющих стран, в контексте хода военных действий и политической ситуации во время войны.

Доктор Анника Момбауэр, Открытый университет, Британия

- Австро-Венгрия и Германия

Поискам решения загадки 1914 года посвящены целые библиотеки. Была ли война результатом случайности или плана? Была ли она неизбежной или ее запланировали? Устроили ли ее сумасшедшие или расчетливые поджигатели?

Я считаю, что она не произошла по воле случая, и что ее можно было избежать в июле 1914 года. В Вене правительство и военные хотели войны с Сербией.

Немедленной реакцией на убийство Франца Фердинанда 28 июня 1914 года стало требование компенсации от Сербии, которая, как считали в Вене, стояла за покушением и угрожала позициям Австро-Венгрии на Балканах.

Важно, что при этом дипломатическая победа считалась бессмысленной и неприемлемой. В начале июля австрийские политики выбрали войну.

Но чтобы развязать эту войну, им нужна была поддержка их главного союзника - Германии. Без поддержки Германии решение о начале войны было бы невыполнимым.

Правительство в Берлине дало союзнице "карт-бланш", обещав безоговорочную поддержку и оказывая давление на Вену с тем, чтобы там воспользовались этой возможностью.

Обе страны понимали, что Россия, скорее всего, вступится за Сербию, и это превратит локальный конфликт в общеевропейский, но они готовы были рискнуть.

Гарантии Германии сделали возможным реализацию планов Вены - "нет" из Берлина остановило бы кризис.

С некоторым опозданием 23 июля Вена предъявила Сербии заведомо невыполнимый ультиматум.

Это было сделано потому, что Австро-Венгрия уже склонялась к войне, подстрекаемая Германией.

Обстановка казалась им идеальной, победа - возможной, ведь прожди они еще несколько лет, и Россия с Францией стали бы непобедимы.

В этой атмосфере отчаяния и самонадеянности государственные деятели Германии и Австро-Венгрии начали войну, чтобы сохранить и расширить свои империи. Войну, которая привела к их краху

Шон МакМикин, Университет Коч, Стамбул

- Австро-Венргия, Германия, Россия, Франция, Британия и Сербия

Человеку свойственно искать простые и понятные ответы на сложные вопросы, поэтому тезис о том, что единственным виновником развязывания Первой мировой войны является Германия, оказался таким живучим.

Наступление русских войск в Первой мировой

Наступление русских войск на одном из участков Юго-Западного фронта

Без германской поддержки жесткой позиции Австро-Венгрии по отношению к Сербии после Сараево, "карт-бланша", Первая мировая война очевидно бы не началась. Соответственно, Германия виновата.

Но также и верно, что без террористического заговора в Белграде германцы и австрийцы не имели бы оснований для этого страшного выбора.

Политики в Берлине и Вене пытались локализовать конфликт на Балканах. Однако именно Россия, получив из Парижа свой "карт-бланш", раздула этот австро-сербский конфликт до размеров Европы.

Сначала заполыхала Европа, а после того, как к войне присоединилась Британия - и весь мир.

Но первой объявила мобилизацию Россия, а не Германия. И война против двух центральных держав, в которой Россию и Сербию поддержали Франция и Британия, была желанием России, а не Германии.

Ни одна из стран не может избежать обвинений. Все пять великих держав вместе с Сербией организовали армагеддон.

Гэри Шеффилд, профессор военных исследований, Университет Вулверхэмптона

- Австро-Венгрия и Германия

Войну начали лидеры Германии и Австро-Венгрии. Вена воспользовалась возможностью, которую предоставило ей убийство эрцгерцога, чтобы попытаться разрушить ее балканского соперника Сербию.

Это было сделано с полным осознанием того, что союзник Сербии Россия вряд ли будет стоять в стороне, а это, в свою очередь, может привести к европейской войне.

Германская артиллерия в Африке

Германская артиллерия в Африке

Германия гарантировала Австрии безусловную поддержку - опять же, полностью понимая, к чему это приведет. Германия, стремясь разрушить французско-русский союз, была полностью готова пойти на риск того, что это приведет к большой войне.

Некоторые в немецких правящих кругах были рады перспективе экспансионистской войны на чужой территории.

Реакция России, Франции, а позже Британии была ответной и оборонительной.

Доктор Катриона Пеннел, старший преподаватель кафедры истории, Университет Эксетера

- Австро-Венгрия и Германия

На мой взгляд, именно политики и дипломаты в Германии и Австро-Венгрии должны нести бремя ответственности за расползание локального конфликта на Балканах до размеров европейского и затем мирового.

Германия, страдая от комплекса "младшего ребенка" в семье европейских империй, увидела возможность изменить баланс сил в свою пользу с помощью захватнической войны. 5 июля 1914 года она передала "карт-бланш" Австро-Венгерской империи, которая пыталась восстановить господство над мятежной Сербией.

Германия обещала ей поддержку - несмотря на высокую вероятность войны с Россией, союзником Франции и Великобритании.

Но не следует недооценивать и роль Австро-Венгрии. Ультиматум Сербии от 23 июля был составлен таким образом, что вероятность его принятия была ничтожна. А отказ Сербии дал Австро-Венгрии возможность объявить 28 июля войну.

Дэвид Стивенсон, профессор международной истории, Лондонская школа экономики

- Германия

Наибольшая ответственность лежит на германском правительстве. Правители Германии сделали возможной Балканскую войну, побуждая Австро-Венгрию к вторжению в Сербию, отлично понимая, во что может превратиться такой конфликт. Без германской поддержки маловероятно, что позиция Австро-Венгрии была бы такой жесткой.

Они также начали боевые действия на большом европейском театре, отправив ультиматумы России и Франции и объявив войну, когда эти ультиматумы были отвергнуты - а на самом деле, сфабриковав предлог о якобы имевшей место бомбардировке французскими самолетами Нюрнберга.

Наконец, они нарушили международные договоры, вторгшись в Люксембург и Бельгию, зная, что это вовлечет в конфликт Британию.

Это, правда, не исключает того, что были и смягчающие обстоятельства, и не означает, что ответственность лежит только на одной Германии.

Сербия устроила провокацию против Австро-Венгрии, поскольку обе страны хотели вооруженного конфликта.

Хотя центральные державы инициировали конфликт, российские власти, поощряемые Францией, с готовностью на него отреагировали.

Великобритания, возможно, могла предотвратить конфликт, прояснив свою позицию заранее. Эта позиция, даже с учетом непростой внутриполитической обстановки, была скорее пассивной, чем активной.

[Solo]

очень далеко от реальной правды .Но приятно было вспомнилось счастливое детство из СССР .

Согласен.........Перечислены действующие лица, а сценаристы и режиссёры как всегда в тени.

И всё же, бедная Германия, в своей привычной роли бодливого козла, который в финале превращается в жертвенного агнца........ кармассс, однако))))

[Alexandre Rodrigues]

Согласен.........Перечислены действующие лица, а сценаристы и режиссёры как всегда в тени.

И всё же, бедная Германия, в своей привычной роли бодливого козла, который в финале превращается в жертвенного агнца........ кармассс, однако))))

[Desperado Хайский]

К 100-летию Первой Мировой войны. Часть 2.

К концу первого десятилетия ХХ века в Европе оформились два противоборствующих блока, которые с некоторыми изменениями и вступили в смертельную битву в августе 1914 года. После разгрома в войне с Пруссией-Германией Франция искала спасительного союза со страной, которая могла бы уравновесить всё возраставшую немецкую мощь и сдерживать ее угрозой войны на два фронта. Этой страной, разумеется, была Российская империя. Русско-французское соглашение 1891 года было делом ожидаемым.

Несмотря на участие Франции в Крымской войне на стороне Англии и Турции против России, у Петербурга и Парижа не было фундаментальных противоречий ни в колониальных вопросах, ни в области экономики и торговли. Интересы России и Франции попросту нигде не пересекались. В то же время Германия к началу ХХ века стала вторым после Англии торговым партнером Российской империи.

Однако после Русско-турецкой войны 1877-1878 годов Германия стала проявлять недовольство усилением России на Балканах. Создание независимого болгарского государства, усиление Сербии и Греции ослабляло позиции Австро-Венгрии, которая после разгрома Пруссией в 1866 году, тем не менее, стала ближайшим союзником и «младшим братом» Германии. Тандем двух немецкоязычных империй был заинтересован в широкой экспансии на Балканах, и это сильно обостряло отношения с Петербургом. Аннексия Боснии и Герцеговины Австрией в 1908 году только усилила антагонизм центральных держав и России.

http://www.europalibera.org/content/blog/25265802.html

[Alexandre Rodrigues]

К 100-летию Первой Мировой войны. Часть 2.

Несмотря на участие Франции в Крымской войне на стороне Англии и Турции против России, у Петербурга и Парижа не было фундаментальных противоречий ни в колониальных вопросах, ни в области экономики и торговли. Интересы России и Франции попросту нигде не пересекались. В то же время Германия к началу ХХ века стала вторым после Англии торговым партнером Российской империи.

http://www.europalib...g/25265802.html

[cartesius]

http://themetapicture.com/if-wwi-was-a-bar-fight/

[Desperado Хайский]

В этом году исполняется сто лет со дня начала Первой мировой войны. Длилась она четыре года, однако готовилась несколько десятилетий. Европейские страны долгое время впутывались в такие сложные внутренние и международные конфликты, что к 1914 г. практически уже не имели возможности уклониться от схватки. Когда завязывались противоречия, народы вряд ли могли предвидеть, какой трагедией все завершиться. А когда миллионы жизней были отданы на полях сражений, европейцам оставалось лишь с ужасом оглядываться в прошлое, вспоминая, с какой "ерунды" все начиналось. В двух статьях мы попытаемся проследить путь войны от истоков к катастрофической развязке.

Подробнее: http://www.rosbalt.ru/blogs/2014/03/22/1246937.html

[Desperado Хайский]

К 100-летию Первой Мировой войны. Часть 3

К весне 1912 года на Балканском полуострове сложилась критическая ситуация. Молодые государства, едва обретшие независимость от Османской империи, принялись выяснять отношения, что было вполне ожидаемо. Последняя русско-турецкая война 1877-1878 годов окончилась Сан-Стефанским миром, который не только даровал народам Балкан независимость, но и вернул им значительные территории, населенные титульными этносами. Однако Англия и Австрия, недовольные усилением Российской империи в регионе, потребовали нового передела границ и инициировали Берлинский конгресс. Российская дипломатия не смогла отстоять завоевания царской армии, и территории балканских стран были урезаны, а государственные границы в очередной раз не совпали с национальными.

Всё это не могло не вылиться в новое противостояние. Итало-турецкая война 1911-1912 годов, закончившись поражением Порты, подстегнула реваншистские настроения в Болгарии, Сербии, Греции и Черногории. Британия и Франция не были в восторге от создавшейся ситуации, но не только из-за влияния России. Дело в том, что независимые страны региона оказались в поле зрения Австрии и Германии – это в особенности касалось Болгарии. Зная о большой роли немцев в Турции, Лондон и Париж опасались создания немецкого пояса от Берлина до Стамбула, поэтому не стремились помогать своему традиционному вассалу с берегов Босфора.

Первая Балканская война 1912-1913 годов была стремительной и ожесточенной. «Больной человек Европы», как называли тогда Османскую империю, не выдержал столкновения с целой коалицией своих бывших «подопечных». Первый выстрел был сделан 9 октября 1912 года черногорцами, а спустя неделю в войну вступили Сербия, Греция и Болгария. Сербы вместе с черногорцами прорвались к Адриатическому морю, вызвав панику в Вене. Австрийцы в ответ устроили демонстративные военные маневры на юге и на границе с Россией. Кайзер Вильгельм, в свою очередь, заявил, что не боится войны со всей Антантой (через два года все убедились в этом).

В ноябре болгары практически достигли ворот Константинополя, а в декабре стороны подписали перемирие. Правда, в феврале 1913 года война возобновилась и окончилась разгромом турок. 30 мая в Лондоне был подписан мирный договор, по которому Турция потеряла все свои европейские владения, а граница с Болгарией проходила практически в пригородах Стамбула. Османское присутствие в Европе, казалось, окончилось навсегда.

Но не тут-то было. Обеспокоенная Австро-Венгрия при поддержке Германии начала плести интриги в стане победителей, что, в общем, было несложно. Болгарский царь Фердинанд из немецкой династии Кобургов был недоволен «скромными» завоеваниями своей страны и захотел большего. Австрийцы пообещали ему новые земли и финансовую помощь в обмен на пересмотр итогов войны.

29 июня 1913 года болгарская армия атаковала Сербию и Грецию. Надо сказать, что и в этих двух странах были не против повоевать, поскольку считали, что Болгарии достался сильно большой куш. Так, грекам не нравилось, что болгары получили выход к Эгейскому морю, а сербам не нравились притязания Софии на Македонию – этнически и лингвистически близкий болгарам регион.

Вторая Балканская война оказалась очень скоротечной и не менее ожесточенной. Но в этот раз важную роль сыграла Румыния. Дело в том, что Вене и Берлину не удалось перетянуть Бухарест на свою сторону, т.к. румыны имели виды на Трансильванию, контролируемую венграми еще со Средних веков, поэтому не были заинтересованы в усилении влияния Австрии. 10 июля румыны атаковали болгар в Южной Добрудже.

А турки, обрадовавшись ссоре между бывшими союзниками, тоже атаковали Болгарию и вернули контроль над стратегически важным городом Адрианополь (ныне Эдирне), примерно достигнув современных границ в Восточной Румелии. Наконец, сама Австрия сдала болгарских «сателлитов», решив не вмешиваться в войну. Разгром Софии стал делом времени. Бухарестский мир 10 августа 1913 года закрепил присоединение Южной Добруджи к Румынии, Эпира к Греции, Восточной Румелии к Турции и части Македонии к Сербии.

Однако очередной территориальный передел на Балканах – дело второе. Гораздо важнее то, что события лета 1913 года оформили расклад сил в регионе. Несмотря на обман со стороны Австрии, Болгария осталась в коалиции с Центральными державами, т.к. всё еще надеялась на реванш в борьбе с соседями. Турция, где в 1908 году свершилась революция младотурок, однозначно сориентировалась на Германию, которая наращивала военную и финансовую помощь. Перед началом войны немецкие офицеры занимали ключевые должности в турецком Генштабе.

С другой стороны Греция, где тоже были сильны прогерманские настроения, не поддалась на уговоры Берлина и не пошла на примирение со Стамбулом. Немцы при этом надеялись, что Афины с началом войны откроют второй фронт против Сербии. Греки к тому же не доверяли болгарам, поэтому предпочли ориентироваться на Англию.

Румыния, в свою очередь, находилась под сильным влиянием британского и французского капитала и не забывала о Трансильвании и Южной Буковине, что естественным образом противопоставляло ее Австрии, а значит, и Германии. Однако и Россия имела виды на Румынию, не забывая о том, что кратчайший путь до Белграда и Константинополя лежит через Бухарест. В данном случае даже Лондон и Париж не препятствовали особому интересу Российской империи, понимая, что Румыния может быть раздавлена, с одной стороны, австрийцами и немцами, а с другой, болгарами и турками, поэтому возможное появление русских на Дунае было бы наименьшим злом для Антанты.

Наконец, Сербия еще с конца XIX века смотрела на Россию, которую воспринимала как естественную защитницу, особенно с учетом того, что Петербург не признавал аннексии Боснии Австрией, а ведь именно возвращение Сараево было вожделенной мечтой сербов.

Итак, Вторая Балканская война стала последним актом перед большой европейской катастрофой 1914 года. Коалиции определились, интересы обозначились. Никто – ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Берлине, ни в Вене, ни в Петербурге, ни в Стамбуле – особо не скрывал своих устремлений.

Империалистические державы дошли до точки, когда было уже невозможно контролировать ситуацию. Война стала делом времени. И вот, в конце июня 1914 года в Сараево с инспекционной поездкой прибыл наследник Австро-Венгерской короны, эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой Софией. Знал бы он, чем закончится эта «прогулка»…

Продолжение следует.

http://www.europalibera.org/content/blog/25313358.html

[Desperado Хайский]

К 100-летию Первой Мировой войны. Часть 4

В конце июня 1914 года на территории Боснии, шестью годами ранее аннексированной Австро-Венгрией, начались военные маневры. 28 июня, по завершении военных мероприятий, генеральный инспектор армии и наследный принц Франц Фердинанд с супругой Софией Гуттенберг прибыл в столицу края – Сараево – для визита к местному губернатору.

Как мы сегодня знаем, это была очень плохая идея. Во-первых, присоединение Боснии и Герцеговины в 1908 году вызвало резкое неприятие Сербии и России, которые, однако, никак не смогли воспрепятствовать Габсбургам, энергично поддержанным немцами. Во-вторых, сербами поступок Вены был расценен как наступление на православных славян, ибо именно Босния стала первой провинцией Австро-Венгрии, где сербы составляли относительное большинство населения – в 1910 году их было более 800 тысяч из 1,9 млн., то есть более 40%.

В-третьих, приезд эрцгерцога в Сараево 28 июня случайно или преднамеренно выпал на «Видовдан» - особый день для национального сознания и исторической памяти сербов. 28 июня 1389 года состоялась битва на Косовом поле, где они потерпели тяжелейшее поражение от османских войск и на пять столетий потеряли независимость.

Само собой, демонстративный жест наследника австрийской короны был воспринят сербскими националистами как оскорбление и вызов. И в Вене об этом было известно – Франца Фердинанда предупредили об опасности поездки в Сараево, но молодой эрцгерцог пренебрег мерами предосторожности, да еще предпочел ехать в открытой машине по узким улицам главного города Боснии. Покушение стало делом техники. Первую бомбу террорист бросил в проезжавшую машину наследника, но взрывное устройство отскочило и попало в шедшую следом машину охраны. Шофер эрцгерцога резко набрал скорость, но в суматохе повернул не на ту улицу, и, пока он делал разворот, к машине подскочил 20-летний студент Гаврило Принцип и открыл огонь из револьвера. София Гуттенберг умерла на месте, а спустя несколько минут испустил дух и сам Франц Фердинанд.

Все атаковавшие были арестованы на месте. В ходе судебного процесса выяснилось, что они сербы, но подданные Австрии. Принцип и его соратники незадолго до означенных событий побывали в Сербии и получили оружие. Всё – этого было достаточно. Маховик закрутился. Первые несколько дней после убийства императорский двор в Вене колебался, пока местная пресса в унисон с берлинской вела ожесточенную антисербскую и антирусскую пропаганду. Австрия желала спешно сколотить альянс против Белграда и рассчитывала, кроме немцев, на болгар и турок, памятуя о Балканских войнах. Но пути к этому альянсу лежали через кайзера.

4 июля в Берлин направился личный посланник министра иностранных дел Австро-Венгрии, графа Берхтольда. В документе, который предлагалось рассмотреть членам будущей коалиции, говорилось о «непримиримых противоречиях» между Веной и Белградом. Граф писал кайзеру, что убийство эрцгерцога было «инспирировано» Сербией, посему уничтожение этой страны становилось делом, не терпящим отлагательства. По мнению историков, «ограниченные удары» (как бы мы сказали сегодня) Австрии по Сербии не вызвали бы большого скандала в Европе, т.к. Белград не пользовался особым уважением, а Россия не могла противостоять всему континенту. Да и не нужно это было Петербургу. Еще Столыпин, убитый в 1911 году, говорил: «Только война может погубить Россию» и «Дайте Государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России».

Кроме того, историки считают, что Европа, несмотря на высокую вероятность войны, не была к ней готова и тем более не желала ее наступления. Российская армия, например, не была должным образом оснащена, в стране не хватало железных дорог. Британия и Франция практически не имели противоречий друг с другом на континенте и даже к Австро-Венгрии не выдвигали особых претензий. Сама Вена не интересовалась ничем, кроме ослабления или подчинения Сербии, которую считала претендентом на Боснию, а потому – опасной страной.

Но австрийцы всё равно понимали, что, атаковав Белград, рискуют столкнуться с Россией и не справятся с ее армией – во всяком случае, без помощи немцев, но как раз их вступление означало бы большую войну. В 1914 году Габсбурги оказались между молотом немецкого подстрекательства и наковальней своих «ограниченных» региональных амбиций. Старый Франц Иосиф и премьер-министр Венгрии Тисса призывали быть осмотрительными, но «ястребы» были и многочисленнее, и активнее.

5 июля 1914 года кайзер Вильгельм заявил посланнику Австрии, что Вена может рассчитывать на поддержку Германии. В Берлине при этом были уверены, что Петербург и Лондон не вмешаются в конфликт. После этого германский император отправился в трехнедельный отпуск, предоставив австрийцам возможность принять окончательное решение.

В Вене, тем временем, не стали идти сразу на военное обострение, а предпочли (под влиянием венгерского премьера) направить Белграду ноту с изложением ряда требований. Однако под давлением Берхтольда нота приобрела ультимативный характер – сербам давалось лишь 48 часов на ответ. Нота писалась долго и появилась лишь 19 июля, но австрийцы ее придержали, потому что в Петербург через день прибывал президент Франции Раймон Пуанкаре, и в Вене решили не рисковать, грозя русскому союзнику на Балканах в присутствии русского союзника в Европе. Как только пароход французского президента вышел из Кронштадта 23 июля, министерство иностранных дел Сербии получило ноту от австрийского посла.

Документ содержал довольно жесткие требования: Сербия должна была запретить организации, враждебные Австрии; прекратить антиавстрийскую пропаганду в прессе; осудить любые действия, направленные на раскол империи; уволить из армии ряд офицеров и наказать пограничников, которые позволили группе Гаврилы Принципа вернуться в Боснию с оружием в руках, и т.д. Но самое важное требование было в другом – подключить австрийских эмиссаров к расследованию событий 28 июня, которое проходило и в Сербии. Уже 24 июля Британия и Франция посоветовали сербам ответить положительно на как можно большее число требований Австро-Венгрии. Одновременно британский МИД призвал австрийцев и немцев продлить срок ультиматума, но это предложено было отклонено Веной, которая не посчитала документ ультимативным.

25 июля, когда истекали вторые сутки, отведенные Белграду, правительство Сербии совещалось и уже склонялось к удовлетворению всех требований. Однако из Петербурга пришла депеша сербского посла о том, что император Николай Второй принял решение начать подготовку к войне и полностью поддержал своего балканского союзника. Сербы воспрянули духом. Австрийская делегация получила ответ: удовлетворяются все требования, кроме «того самого» - сербы не допустят австрийских следователей к процессу.

Посольство Австро-Венгрии в полном составе покинуло Белград, обозначив разрыв дипломатических отношений. В Вене объявили о частичной мобилизации армии с 28 июля. Петербург ответил тем же. Настал черед Германии: Британия и Франция были проинформированы о том, что действия русских расцениваются в Берлине как «враждебная акция». Немцы прямо заявили об этом и петербургскому двору. Британские и французские дипломаты бросились успокаивать русских, предупреждая их об опасности цепной реакции. Лондон, лавируя между союзниками по Антанте и центральными державами, предлагал срочно созвать международную конференцию для урегулирования кризиса, но Петербург предпочел начать переговоры с Веной, параллельно дав согласие на нажим Британии, Франции и Германии на сербов, чтобы те приняли единственный отвергнутый пункт австрийской ноты. Германия вела, тем временем, двойную игру, т.к. чувствовала двойственный характер действий Лондона.

Статс-секретарь германского ведомства иностранных дел Готлиб фон Ягов, узнав о предложении (министра иностранных дел Британии Эдварда) Грея (о международной конференции – Э.В.), поддержанном французами, принял английского и французского послов и, уверив обоих в безусловной заинтересованности Германии в сохранении мира, сообщил им, что более склонен поддержать инициативу России вступить в переговоры с австрийцами, но, распрощавшись с послами, не сделал даже попытки подтолкнуть австрийцев к этим переговорам. (См.: Джон Киган. Первая мировая война. The First World War. / Серия: Историческая библиотека. Издательство АСТ, 2004 г. – 576 стр.).

Австрия, между тем, и не пыталась идти на примирение. Предложение Лондона было отвергнуто, Вена твердо заявила о намерении открыто объявить войну Сербии максимум через два дня. И это случилось 28 июля. В России была объявлена полная мобилизация, но кайзер направил Николаю телеграмму с призывом «не переусердствовать» и в ответ получил предложение обсудить конфликт на конференции в Гааге. Вильгельм сразу написал новый призыв: отменить всеобщую мобилизацию и выступить посредником между Австрией и Сербией. Николай согласился.

Поспешность немцев объяснялась тем, что 29 июля британцы заявили: война России с Австрией их не особо волнует, но если будет затронута Франция, «владычица морей» не останется в стороне. Русско-французские соглашения предполагали, что, если одна из стран подвергнется нападению третьей страны (читай – Германии), вторая немедленно вступит в войну для помощи союзнику. Логика последних дней июля говорила немцам, что Россия всё же поможет сербам и втянется в войну, а это втянет Францию, а это втянет Британию.

Но отступать было поздно – в Берлине шло противостояние дипломатов и военных. Перевес в итоге оказался на стороне последних. Дело в том, что австрийцы решили атаковать Сербию силами «Минимальной балканской группы» и «Эшелона Б», что оставляло уязвимой восточную границу самой Германии. Немцы требовали от австрийцев главного – «противостоять русской угрозе». Немецкие дипломаты проиграли – 31 июля Австрия объявила всеобщую мобилизацию. Проиграли и русские дипломаты – еще 30 июля Николай Второй под влиянием военных и французского посла, которые действовали через министра иностранных дел Сазонова, передумал и снова начал полную мобилизацию, о чем в Берлине узнали 31 июля. Тогда же кайзеру пришла вторая телеграмма – о всеобщей мобилизации в Австро-Венгрии.

Вильгельм пригрозил Петербургу ответным шагом и дал 12 часов на раздумья. Заодно немцы предупредили французов – «никакой мобилизации». Париж не хотел делать этого раньше Берлина и потому выжидал, будучи уверенным в том, что 1 августа кайзер сам сделает роковой шаг. Так и случилось. Россия не ответила на требование Германии, и немцы бросили клич «К барьеру!». Вечером того же дня немецкий посол вручил министру Сазонову ноту об объявлении войны. Европейская катастрофа началась…

Продолжение следует.

http://www.europalibera.org/content/blog/25371590.html