Новости нашей экономики

[Sigo]

А вот та фабрика о которой я как то писал на Опене.

Спецрепортаж Armregions.am о Прядильно-ткацком предприятии “Найтекс” в г. Маралике

Мараликское хлопчатобумажное прядильно-ткацкое предприятие "Найтекс" было основано в 1986 году. После землетрясения, из-за уменьшения количества заказов, в Найтекс-е часто бывали простои. Такая ситуация продолжалась до 2008 года. Фабрика набрала большой производственный оборот только тогда, когда в цехах появилось новое оборудование, привезенное из США и Европы.

Чё то я не увидел там нового оборудования

[Romeo11]

Чё то я не увидел там нового оборудования

это предприятие имеет жалкий вид

оборудование там судя по фото доисторическое

[Margaryan]

это предприятие имеет жалкий вид

оборудование там судя по фото доисторическое

Изменено 13 марта 2011 пользователем Margaryan (история изменений)

[Romeo11]

Жалкий вид не только внутри, но и снаружи.

честно говоря вся наша экономика имеет такой вид к сожалению

насчет руды честно не расстроился, быть банановой республикой что толку

лучше бы перерабатывали что ли

[Romeo11]

Наш концентрат, если я правильно понимаю содержит Fe в 2 раза меньше, цена значит соответствующая.

К тому же надо знать мощность добычи в год, чтобы расчитать на сколько лет делить предполагаемый доход.

я думаю речь о десятках лет

но даже в таком случае если брать изначальный расчет это составило бы от 1,5 до 2 млрд долларов в год экспорта при 10% нашей доли

я технологию не знаю..но это Fe как то нельзя довести до кондиции?

[Zampano]

Наш концентрат, если я правильно понимаю содержит Fe в 2 раза меньше, цена значит соответствующая.

К тому же надо знать мощность добычи в год, чтобы расчитать на сколько лет делить предполагаемый доход.

У нас пока что не концентрат, а руда, и то под землей))

Вообще-то доход сейчас (или по этой информации) считать не имеет никакого смысла. Определенность есть только в одном-налог на добычу, что составляет всего один % от добычи. Остальное все зависит от насколько прибыльно будет добыча. Ато указанные Кайвазов 100 баксов еле хватит на транспортировку до ближайшего порта Не говоря уже про добычу и обогащение. Чтоб работать, они должны наладить тут производство стали-желательно высококачественной, желательно продукции. Вот если это будет и будет прибыльно, государство получит средства. Иначе не будет ни денег, ни добычи.

Изменено 13 марта 2011 пользователем Zampano (история изменений)

[Romeo11]

У нас пока что не концентрат, а руда, и то под землей))

Вообще-то доход сейчас (или по этой информации) считать не имеет никакого смысла. Определенность есть только в одном-налог на добычу, что составляет всего один % от добычи. Остальное все зависит от насколько прибыльно будет добыча. Ато указанные Кайвазов 100 баксов еле хватит на транспортировку до ближайшего порта Не говоря уже про добычу и обогащение. Чтоб работать, они должны наладить тут производство стали-желательно высококачественной, желательно продукции. Вот если это будет и будет прибыльно, государство получит средства. Иначе не будет ни денег, ни добычи.

и в самом деле есть логика

и даже хорошо в чем то повезло, что в виде сырья не выгодно транспортировать и придется перерабатывать, это большой плюс, экономика встанет на мощные рельсы

[Zampano]

и в самом деле есть логика

Спасибо

[Самvел]

статья хоть и поверхностная ,но дает общее представление о политике китайских компании на примере богатых сырьем стран Африки

http://www.mineral.ru/News/35765.html

Китайская экспансия в африканские страны

С 1998 г. в ЮАР создано более 150 китайских предприятий (в горнодобывающей промышленности, а также в текстильной и пищевой отраслях, производстве бытовых приборов и др.). Китайские фирмы инвестируют в основном в горнодобывающую промышленность ЮАР. Одним из крупных инвестиционных проектов является совместное предприятие по добыче хрома в Северо-Западной провинции страны. Инвестиционное сотрудничество осуществляется в золотодобывающей отрасли, а также в добыче платины и алмазов. Сумма прямых инвестиций Китая в экономику ЮАР оценивается в 6 млрд дол.

Китай намерен значительно расширить присутствие в других странах Африки. В настоящее время представители двух банков изучают потенциальные объекты приобретений в странах Африки к югу от Сахары в таких секторах, как добыча нефти и газа, благородных и цветных металлов, телекоммунинации, энергетика. Ожидается, что объем дополнительных инвестиций Китая в различные сектора экономики континента в ближайшее время превысит 5,5 млрд дол.

Китай намерен действовать согласно принятой стратегии освоения Африки даже в условиях мирового экономического кризиса. Руководство КНР приспосабливает внешнеполитическую стратегию страны к потребностям ускоренно развивающейся экономики.

В странах Африки действуют 11 центров содействия инвестициям и развитию торговли, а в большинстве африканских стран работают постоянные торговые миссии КНР. Export-Import Bank of China учредил под эгидой Госсовета КНР "Группу торгово-экономического и технико-экономического сотрудничества и координации отношений со странами Африки". В Пекине открыта китайско-африканская торговая палата, ведутся переговоры о создании зоны свободной торговли с государствами юга Африки.

В 2007 г. China Devepopment Bank (CDB) создал китайско-африканский фонд развития (China-Africa Devepopment Fund) для покрытия инвестиционных рисков китайских предприятий в странах Африки. Данный фонд был создан после пекинского саммита в рамках Форума сотрудничества Китай - Африка (его активы, по оценке, достигнут 5 млрд дол.). Фонд уже выделил около 1 млрд дол. для поддержки предприятий и компаний, инвестирующих в страны Африки, в том числе, в 2008 г. вложил около 400 млн дол. в реализацию 20 проектов. К направлекиям деятельности фонда относятся страхование кредитов, создание маркетинговых фирм для обслуживакия малых и средних предприятий. Действуют также частные компании, оказывающие консалтинговые услуги инвесторам.

Зарубежная деятельность китайских компаний поощряется с помощью зффективного набора инструментов. Займы и кредиты, помощь развитию способствуют получению привилегированного доступа Китая к нефтяным месторождениям. Для многих африканских государств сотрудничество с КНР выгодно, а принцип "ни идеологии, ни политики" действует во многих странах Африки эффективно.

Руководствуясь стратегией "мирного восхождения" и принципами "мягкого влияния", Китай успешно продвигается к экономическому и финансовому лидерству на континенте.

По оценкам, в последние годы он потреблял около 30% мирового производства минерального сырья.

В частности, растущий спрос КНР на железную руду обеспечил новые возможности для южноафриканских производителей. Китайский консорциум получил монопольные права на разработку залежей железной руды в тропических лесах Габона, взяв обязательство создать в этой стране гидроэнергетическую систему, построить железную дорогу и глубоководный порт для доставки руды в Китай. Данное месторождение было открыто в 50-е годы, но западные инвесторы не рискнули начать его освоение. Китайские корпорации вложили также 170 млн дол. в проект по добыче меди в Замбии, участвуют в добыче кобальта и меди в ДРК, марганца и золота - в Кот'д'Ивуаре.

Наряду с китайскими фирмами, интенсивно осваивающими месторождения природных богатств континента, в страны Африки устремились частные китайские предприниматели. Кроме того, в последние годы для большинства африканских государств Китай является важным импортером различных товаров (нефти и минерального сырья, леса, хлопка, фруктов, кофе и др.). Стратегия КНР на континенте осуществляется в рамках конкурентной борьбы, которую ведут в Африке китайские компании. Их успех объясняется готовностью рисковать и умением получать значительные прибыли на вложенные средства, а также способствовать росту политического влияния Китая в африканских государствах. Второе преимущество - готовность сотрудничать со странами, являющимися объектом санкций западных стран-конкурентов. Позиционируя себя в качестве альтернативного партнера таких государств, Китай в последние годы обеспечил значительное экономическое преимущество.

В 2007 г. правительство КНР объявило о намерении сформировать в Африке пять специализированных экономичесхих зон, которые предполагается создать по образцу китайских свободных экономических зон. Китайские фирмы, которые будут в них инвестировать, получат дешевые кредиты и субсидии для расширения экспорта, а также налоговые и другие льготы от правительства КНР. Первая такая зона уже создана в "медном поясе" Замбии.

Китай переносит собственную эффективную модель ускоренного роста на африканский континент, создавая промышленные центры, связанные с остальным миром автомобильными, железнодорожными и морскими путями. Замбия в ближайшем будущем должна стать плацдармом формирования мощного китайского "рудного центра", который будет обеспечивать страну медью, кобальтом, оловом, алмазами, ураном. В этой зоне уже действуют 10 предприятий, а объем инвестиций, согласно заключенным соглашениям, превысил 700 млн дол.

Создавая специализированные зоны, Китай способствует строительству дорог и инвестирует значительно больше, чем ранее вкладывали в страны континента бывшие колониальные метрополии. В результате прихода Китая в странах Африки изменяются правила экономического развития. Ранее Международный Валютный Фонд и Всемирный банк годами изучали возможности предоставления кредитов, а в последнее время они не оставляют без внимания даже самую бедную африканскую страну. Например, затратив несколько лет на обсуждение договора с правительством Анголы, чиновники МВФ накануне его подписания узнали, что эта страна уже получила дешевый китайский долгосрочный кредит в размере 2 млрд дол. (подобные ситуации были также в Чаде, Нигерии, Судане, Эфиопии, Уганде).

Ресурсы, получаемые из стран континента, способствуют развитию экономики Китая, несмотря на трудности добычи и вывоза сырья, политическую нестабильность в ряде стран и другие препятствия. В последние годы Китай стабильно обеспечивал африканским сырьем собственную экономику и вносил вклад в развитие народного хозяйства ряда стран континента, что вынуждены признать западные критики его политики. Даже Маврикий с населением в 1,3 млн человек получил льготный кредит в 260 млн дол. на развитие аэропорта.

В период мирового кризиса Китай с своими золотовалютными запасами, превышающими 2 трлн дол., является единственным в мире надежным государством-кредитором. Активизация инвестиционной деятельности Китая в Африке, в том числе в ЮАР, объясняется не только стремлением контролировать и эксплуатировать природные богатства континента. Руководство КНР призывает китайские фирмы вкладывать средства также в сельское хозяйство, промышленное и гражданское строительство, создание объектов инфраструктуры и др.

Помощь африканским странам способствует продвижению китайских товаров на африканский рынок. В Замбии, например, действуют более 180 китайских компаний, а накопленные инвестиции превратили КНР в третьего в этой стране инвестора (после ЮАР и Великобритании).

Хотя экспансия Китая затрудняет доступ РФ к африканским сырьевым ресурсам, российские компании все же пытаются конкурировать с китайскими фирмами. По объему торговли со странами континента (более 3 млрд дол.) Россия значительно отстает от Китая, однако российский бизнес активно действует в Африке. В последние годы компании "Норильский никель", "Русал", "Ренова" и "АЛРОСА" затратили на приобретение активов в африканских странах значительные средства.

Целью Китая является получение ресурсов, а Россия в отличии от КНР является их крупным экспортером. Однако, учитывая финансовые возможности ряда российских компаний, они могли бы составить конкуренцию фирмам КНР и в производственной деятельности, а также в области оказания услуг, особенно в сфере высоких технологий.

Азиатские соседи Китая также проявляют повышенный интерес к странам африканского континента. Например, Япония и Индия стали активно вкладывать средства в Африку с целью догнать КНР. Поскольку региональный баланс сил в Азии продолжает формироваться, возможно, что Япония и Индия предпримут шаги по сдерживанию финансово-экономического продвижения Китая в страны Африки к югу от Сахары.

тут чуть более подробный анализ от института стран Африки РАН--- http://www.inafran.ru/ru/content/view/198/70/

[u-2]

Безграмотность “экономистов” от власти поражает

Собеседник Первого Информационного – Грант Багратян, экс-премьер-министр Армении

- Господин Багратян, 1-го марта лидер оппозиции Левон Тер-Петросян выдвинул ряд экономических требований, в т.ч. экономических. Представители власти из парламента и правительства назвали их нереальными, популистскими. В таком духе выразились, в частности, депутаты из РПА Г.Саакян, Г.Минасян, А.Акопян. Представители исполнительной власти охарактеризовали эти требования как нереальные в условиях уже принятого на 2011г бюджета. В прессе были опубликованы статьи, в т.ч. журналистами, позиционирующими как независимые о том, что популизм всегда являлся характерной чертой армянской оппозиции во все времена. Вы согласны с такой оценкой власти к выдвинутым экономическим требованиям?

- Нет же, конечно! К сожалению, я впервые понял, насколько глубоко незнание экономики у членов правящей партии. В частности, увеличение минимальной заработной платы (МРОТ) от 32,5 тыс драмов до 75,0 тыс драмов, что эквиваленто $200, в сущности не приводит к каким-либо серьезным дополнительным расходам в бюджете. Ведь показатели, в частности средней зарплаты – в 110,0 тыс драмов, средней зарплаты в бюджетной сфере – около 90,0 тыс драмов и средней зарплаты в частном секторе экономики – порядка 140 тыс драмов – существенно выше, чем предлагаемый МРОТ. Т.е. когда МРОТ ниже средней зарплаты, бюджет не обременяется: вы уже людям платите больше! При этом соблюдается правило: по нисходящей – средняя зарплата больше пособия по безработице, что в свою очередь выше средней пенсии, которая выше МРОТ. Ранее никогда оппозиция так грамотно вопросы не ставила. Либо требовали радикальное повышение средней зарплаты и МРОТ, например, в 1996г. с тем, чтобы величину устанавливали намного выше, нежели значения фактических показателей, либо не понимали необходимость субординации между МРОТ и другими показателями средних доходов. Это, естественно, приводило к резкому повышению расходов уже утвержденных бюджетов без оглядки на доходную часть последнего.

Предложенный Тер-Петросяном шаг не только не потребует лишних затрат из бюджета, но также обеспечит существенные доходы. Он был предусмотрен еще в программе “100 шагов” как средство повышения доходов бюджета в результате сокращения теневой экономики. В случае налогообложения 75,0 тыс. драмов (в среднем 8-10%) бюджет сразу же получит от 82,8 до 103,5 млрд драмов дополнительных доходов. И если цифры Правительства относительно средней зарплаты, численности занятых в народном хозяйстве, безработных и пенсионеров правильны, то увеличение пенсий и пособий по безработице потребует соответственно 17,8 и 55,6 млрд. драмов. Добавьте к этому около 5 млрд. драмов на выплату компенсации жертвам и пострадавшим 1-го марта 2008г. и получите, что бюджет выиграет от 4 до 24,6 млрд. драмов! Возможно, в этих расчетах есть одна ошибка – занятые в селе и их доходы, Но, повторяю, вышеотмеченные цифры являются официальными, а данные по доходам представлены как средние. Так что безграмотность представителей и “экономистов” власти поражает.

- Вот как! А ведь республиканец Г.Саакян заявлял, что экономические требования Конгресса являются плагиатом!

- Это глупо и цинично! Если кто-то покажет хоть одно экономическое предложение оппозиции за последние 20 лет, где доходы бюджета растут больше, нежели расходы, я публично извинюсь.

- Может быть имеется в виду оппозиция 1996 года?

- Особенно в случае с этой оппозицией! Я потенциальные способности Вазгена Манукяна ценю. Но это человек, который – “специалист” во всем, но не является профессионалом ни в одном деле. Мне даже неловко сравнивать экономические программы Конгресса с предложениями Национально-Демократического Союза (партия, созданная экс-премьер-министром Вазгеном Манукяном – ред.) 1996-го года. В настоящее время в Конгрессе экономическая команда намного сильнее “команды” правительства – небо и земля. Странно, но, будучи в оппозиции, именно мы пишем экономические программы. Возьмите хотя бы “100 шагов”. Правительство уже 15 лет не в состоянии составлять хотя бы одну всеохватывающую экономическую программу. Каждый год мы получаем какие-то непонятные объемистые действий Правительства на данный год, тогда как программы все нет и нет. Премьер занят тем, что буквально звонит в различные международные организации, умоляя не разворачивать дискуссий по экономическим программам оппозиции.

- А Вам не кажется, что вашими действиями вы мешаете Правительству! Вот написали “100 шагов”, а Правительство лишили возможности маневрировать. Они же не станут реализовывать программу оппозиции?

- Да они и не могут это сделать. Придем к власти и сами же будем реализовывать наши программы. А что до Правительства, то никто не мешает им писать грамотные экономические программы и реализовывать. Если могут, конечно!

- Господин Багратян, еще людей волнует “АППА” (аббревиатура обязательного государственного автострахования в Армении – ред.). В печати была критика о том, что в “100 шагах” Конгресс сам выдвигает обширную программу развития страхования. А тут вот почему-то предлагается отказаться от “АППА”, вернуть людям деньги и т.д.

- Да, в “100 шагах” мы выдвинули широкую программу реформ в страховании. В программе пенсионного страхования Конгресса, которая не имела ничего общего с правительственной программой (последнюю, как известно, само правительство не рискнуло реализовывать), а также в самых “100 шагах” отмечены основные пути реформирования системы страхования в Армении. Достаточно отметить, что если бы за последние 15 лет страховое дело в Армении развивалось бы гармонично, то активы страховых компаний должны были быть на уровне активов банков – около $3.5 млрд. Так вот, до введения АППА, на начало 2009г активы страховых компаний составляли 11.7 млрд драмов, тогда как активы коммерческих банков - 1024 млрд драмов. Т.е. всего лишь 1,1%! Основной причиной этого является то, что за страхование почему-то отвечает ЦБ. Поймите, коммерческие банки – это “короткие” деньги, а страхование – “длинные” деньги. Как же один и тот же институт, в данном случае ЦБ, может быть в ответе за развитие обоих институтов. Ведь если из общей суммы сбережений общества больше отводится к длинным деньгам, то относительно меньше должно оставаться для коротких денег. Иными словами, если ЦБ начнет развивать страховое дело, то оно должно тормозить развитие коммерческих банков. Как же можно было это дело доверять ЦБ?

Теперь “АППА” – система обязательного автострахования в Армении. Она была разработана со стороны ЦБ. Подход Конгресса – будем страховать человека, и в этом контексте будут страхованы автомобили. По принципу “дорожной карты” Европы. Нет! Пошли, переписали плачевные законы ОСАГО России 6-7-летней давности и стали реализовывать топорным методом. Цены фиксированы, т.е.нет и не может быть конкуренции, рынок между страховыми компаниями строго распределен, рисков для них нет. Например, известно, что страховая сумма и страховая премия должны находиться в определенном количественном соотношении. Опыт показывает, что в отношении автомобилей это 1:1000. У меня студенты элементарно посчитали, что одна тысячная доля страховой суммы, т.е 1,5 млн драмов плюс 9 млн, драмов составляет 10,500 драмов. Между тем, недавно стало известно, что средняя величина страховой премии в Армении составила 36,000 драмов. Почему? Как? На каком основании с каждого из нас взяли лишних 25,500 драмов? Ведь в Армении частота аварий в 3-4 раза меньше, чем в России, т.к. средняя скорость езды меньше, дороги извилистые, загруженность автодорог ниже. До того, как ввели “АППА”, я предполагал, что, как и в случае с Россией, страховые компании, возможно, понесут такие потери, что государству придется вмешиваться. Но не тут-то было. Центробанк, который, повторяю, никакого отношения к страхованию не должен иметь – ввел такие премии, что “АППА” превратилась в настоящий грабеж народа. Но зато вот вырос ВВП, а соотношение активов страховых компаний к активам банков выросла в 3 раза. Пока…

[Boris Birch]

У нас пока что не концентрат, а руда, и то под землей))

Вообще-то доход сейчас (или по этой информации) считать не имеет никакого смысла. Определенность есть только в одном-налог на добычу, что составляет всего один % от добычи. Остальное все зависит от насколько прибыльно будет добыча. Ато указанные Кайвазов 100 баксов еле хватит на транспортировку до ближайшего порта Не говоря уже про добычу и обогащение. Чтоб работать, они должны наладить тут производство стали-желательно высококачественной, желательно продукции. Вот если это будет и будет прибыльно, государство получит средства. Иначе не будет ни денег, ни добычи.

[Zampano]

Добыча не может быть не прибыльной это первое.(когда речь идёт о природней ренте).тем более когда за дело берутся китайцы.

А тут можно поконкретнее? Если расходы на добычу и перевозку составят 250, а цена 200, как это будет называться? Кроме пожалуйста "у китайцев такое не может быть"

Что такое 1 % от добычи ? Я лично не понял . Далее нужно всё таки выражаться конкрентей у кого не будет денег и у кого добычи ?

1% добычи значит- сколько исчерпали запасов умножается на цену продажи (кажется ex-works), делится на 100 и платится государству.

Когда не будет рентабельно, у китайцев в Армении не будет добычи, а денег не будет не у кого. Уточняю-денег связанных именно с добычей железа в Армении из 3-х вышеуказанных рудников)

[Zampano]

- Господин Багратян, 1-го марта лидер оппозиции Левон Тер-Петросян выдвинул ряд экономических требований, в т.ч. экономических. Представители власти из парламента и правительства назвали их нереальными, популистскими. В таком духе выразились, в частности, депутаты из РПА Г.Саакян, Г.Минасян, А.Акопян. Представители исполнительной власти охарактеризовали эти требования как нереальные в условиях уже принятого на 2011г бюджета. В прессе были опубликованы статьи, в т.ч. журналистами, позиционирующими как независимые о том, что популизм всегда являлся характерной чертой армянской оппозиции во все времена. Вы согласны с такой оценкой власти к выдвинутым экономическим требованиям?

- Нет же, конечно! К сожалению, я впервые понял, насколько глубоко незнание экономики у членов правящей партии. В частности, увеличение минимальной заработной платы (МРОТ) от 32,5 тыс драмов до 75,0 тыс драмов, что эквиваленто $200, в сущности не приводит к каким-либо серьезным дополнительным расходам в бюджете. Ведь показатели, в частности средней зарплаты – в 110,0 тыс драмов, средней зарплаты в бюджетной сфере – около 90,0 тыс драмов и средней зарплаты в частном секторе экономики – порядка 140 тыс драмов – существенно выше, чем предлагаемый МРОТ. Т.е. когда МРОТ ниже средней зарплаты, бюджет не обременяется: вы уже людям платите больше! При этом соблюдается правило: по нисходящей – средняя зарплата больше пособия по безработице, что в свою очередь выше средней пенсии, которая выше МРОТ. Ранее никогда оппозиция так грамотно вопросы не ставила. Либо требовали радикальное повышение средней зарплаты и МРОТ, например, в 1996г. с тем, чтобы величину устанавливали намного выше, нежели значения фактических показателей, либо не понимали необходимость субординации между МРОТ и другими показателями средних доходов. Это, естественно, приводило к резкому повышению расходов уже утвержденных бюджетов без оглядки на доходную часть последнего.

Предложенный Тер-Петросяном шаг не только не потребует лишних затрат из бюджета, но также обеспечит существенные доходы. Он был предусмотрен еще в программе “100 шагов” как средство повышения доходов бюджета в результате сокращения теневой экономики. В случае налогообложения 75,0 тыс. драмов (в среднем 8-10%) бюджет сразу же получит от 82,8 до 103,5 млрд драмов дополнительных доходов. И если цифры Правительства относительно средней зарплаты, численности занятых в народном хозяйстве, безработных и пенсионеров правильны, то увеличение пенсий и пособий по безработице потребует соответственно 17,8 и 55,6 млрд. драмов. Добавьте к этому около 5 млрд. драмов на выплату компенсации жертвам и пострадавшим 1-го марта 2008г. и получите, что бюджет выиграет от 4 до 24,6 млрд. драмов! Возможно, в этих расчетах есть одна ошибка – занятые в селе и их доходы, Но, повторяю, вышеотмеченные цифры являются официальными, а данные по доходам представлены как средние. Так что безграмотность представителей и “экономистов” власти поражает.

Что за бред вообще?

Не цитируйте пожалуйста Багратяна, мне становится плохо

[Boris Birch]

Теперь “АППА” – система обязательного автострахования в Армении. Она была разработана со стороны ЦБ. Подход Конгресса – будем страховать человека, и в этом контексте будут страхованы автомобили. По принципу “дорожной карты” Европы. Нет! Пошли, переписали плачевные законы ОСАГО России 6-7-летней давности и стали реализовывать топорным методом. Цены фиксированы, т.е.нет и не может быть конкуренции, рынок между страховыми компаниями строго распределен, рисков для них нет. Например, известно, что страховая сумма и страховая премия должны находиться в определенном количественном соотношении. Опыт показывает, что в отношении автомобилей это 1:1000. У меня студенты элементарно посчитали, что одна тысячная доля страховой суммы, т.е 1,5 млн драмов плюс 9 млн, драмов составляет 10,500 драмов. Между тем, недавно стало известно, что средняя величина страховой премии в Армении составила 36,000 драмов. Почему? Как? На каком основании с каждого из нас взяли лишних 25,500 драмов? Ведь в Армении частота аварий в 3-4 раза меньше, чем в России, т.к. средняя скорость езды меньше, дороги извилистые, загруженность автодорог ниже. До того, как ввели “АППА”, я предполагал, что, как и в случае с Россией, страховые компании, возможно, понесут такие потери, что государству придется вмешиваться. Но не тут-то было. Центробанк, который, повторяю, никакого отношения к страхованию не должен иметь – ввел такие премии, что “АППА” превратилась в настоящий грабеж народа. Но зато вот вырос ВВП, а соотношение активов страховых компаний к активам банков выросла в 3 раза. Пока…

[Rollo]

Статья - интервью человека, с мнением которого я полностью согласен. В том числе и с утверждением, что в плане построения экономики, предыдущие 20 лет прожиты зря.

Эдвард Сандоян: Нам надо сконцентрировать все свои силы, чтобы выбраться из институциональной ловушки

Интервью проректора по развитию университетского образования, заведующего кафедрой экономики и финансов Российско-Армянского (Славянского) университета, д.э.н, профессора Эдварда Сандояна

-- Г-н Сандоян, года четыре назад в одном из интервью Вы говорили о необходимости быстрого осуществления реформ второго поколения и о том, что видите такие возможности. Как Вы оцениваете экономическую ситуацию в стране сегодня? Есть ли, на Ваш взгляд, положительные сдвиги или пока говорить об этом рано?

-- Если оценивать траекторию и вектор нашего движения к цели, то, на мой взгляд, мы отходим куда-то в сторону. Объясню, что я имею в виду. Армения после распада Советского Союза должна была идти по направлению формирования реальной рыночной экономики не только потому, что это самая эффективная модель, известная человечеству, но и потому, что у нас не может быть другого пути. Мы являемся малоемкой экономикой, у нас нет природных ресурсов, следовательно, мы должны жить и функционировать по правилам, совместимым с мировой экономикой, то есть с той моделью, которая лежит в основе большинства успешных экономик. Мы не можем как некоторые развивающиеся страны (Китай, Индия, Бразилия, Россия) проявлять амбиции и пытаться строить собственную модель развития, отличающуюся от тех стандартов, комплекс которых мы называем рыночной экономикой.

-- А Южная Корея?

-- Южная Корея -- другая модель, но все равно рыночная. И Япония, и Южная Корея, и Сингапур -- это рыночные экономики с некоторыми отклонениями от англосаксонской модели рыночности. Но опять же ту траекторию, которую они прошли, можно охарактеризовать как путь к рынку с национальными отклонениями в сторону усиления административного ресурса. На мой взгляд, Армения не та страна, которая может себе позволить применять модели администрирования, тоталитаризма, централизации, исключения базовых институтов защиты прав человека, демократии. И опыт других стран показывает, что чем выше степень демократии, тем выше развитость общества и тем больше шансов на экономическое развитие. Соответственно, мы должны были и сейчас ставить перед собой задачу внедрения передовых примеров институтов регулирования и самых лучших моделей организации общества. С этой точки зрения, я считаю, что 20 лет ушли впустую. И когда слышу, что правительство отбирает лучшие проекты для того, чтобы стимулировать тот или иной бизнес, или применяет налоговые льготы для каких-то проектов, которые, по мнению правительства, полезны экономике, я этого не понимаю.

Правительство должно создавать бизнес-среду, которой у нас нет. У нас безобразная бизнес-среда, безобразная фискальная политика. Мы пришли к такой экономике, где несколько монополистов-олигархов заняли практически весь рынок.

Наши исследования показали, что средний уровень концентрации на многих товарных рынках Армении составляет 70-80%, а по некоторым товарным группам стремится к 90% и выше, доходя аж до 100% (соль, сахар и др.). Нужно еще поискать в мире страну, которая допустила такую степень монополизации рынка. В результате неэффективности институтов регулирования и укрепления курса национальной валюты у нас за последние семь лет паритет покупательной способности снизился практически в два раза. Если в 2003 году стоимость потребительской корзины в Армении в долларовом исчислении была почти в 4 раза ниже чем в США, то сейчас -- в 1,6-1,7 раза. А доходы населения в такой же степени не выросли. В долларовом исчислении средние месячные доходы у нас уступают среднеамериканским более чем в 10 раз.

По демографическим показателям, по показателям миграции мы приблизились к самой опасной черте. Коэффициент рождаемости у нас 1,36 на одну женщину, в то время как 2,1 -- это минимальный уровень, необходимый для воспроизводства. Миграция в последние годы (2006-2010 гг.) составила более 100 тыс. человек. А с 1991 года по настоящее время, по данным Всемирного банка, из страны уехало около 1 млн человек. Люди уезжают, люди не рожают -- это главные индикаторы, характеризующие результат армянской системы экономического регулирования. Если так будет продолжаться, мы можем потерять государственность, в том числе ввиду недостатка населения.

-- Причем стали уезжать люди вполне обеспеченные...

-- Люди не удовлетворены качеством жизни. Не только уровнем жизни, о котором часто говорят, но и качеством. В этом контексте у нас ситуация плачевная. Я имею в виду весь комплекс институтов обеспечения и защиты: прав и свобод человека, контрактного принуждения, собственности, конкуренции, прав наемных работников. Иными словами, я говорю о безусловной необходимости формирования базовых институциональных элементов подлинной рыночной экономики.

Если ориентироваться только на уровень жизни, тогда непонятно, почему в Бахрейне происходят такие события. Почему в Ливии, Йемене, Мавритании, там понятно -- нищета, безработица, но почему в Бахрейне, где показатель валового национального дохода на душу населения (с учетом ППС) находится на уровне Германии, Франции и, например, значительно превосходит уровень Греции, не каждый сможет объяснить. И я считаю, что целевой установкой для нашего движения должно быть качество жизни. Это не означает, что мы завтра же начнем жить как в Европе, но развитие, рост, прогресс должны чувствоваться.

И периодически мы должны пересматривать тактические и даже стратегические задачи с целью достижения конечной цели. У нас в стране очень неуютная, некомфортная атмосфера. И если население голосует ногами, значит нужно делать какие-то выводы, принимать меры. Вместо этого нынешние власти винят предшественников, предшественники винят тех, кто сегодня у власти, все выясняют, при ком было хуже и ищут, кто виноват. И никто не думает, что же делать? Уже договорились до того, что народ виноват в том, что мы не можем справиться с коррупцией, поскольку сам народ участвует в коррупционных схемах. Если народ не поддается реформациям, значит принимаемые решения неэффективны. В соседней Грузии такой же народ, с такими же традициями и привычками к коррупции, но они решили многие задачи, которые мы не можем решить до сих пор. А у нас коррумпированность системы государственного управления и олигархизация экономики дошли до такого запредельного уровня, что не дает стране развиваться, ограничивает наш потенциал и отражается на том, что называется патриотизмом. Задача демонополизации экономики -- это задача номер один, без демонополизации экономики у нас ничего не получится. Хотя я не представляю, кто будет осуществлять демонополизацию -- у нас политическая система срослась с экономической. Олигарх не будет сам с собой бороться во имя будущего страны.

-- Все-таки нужны административные меры?

-- Не административные. Я считаю, нужны системные регулятивные меры. Сейчас в Комиссии по защите экономической конкуренции разрабатывается программа реформирования этой организации, что могло бы привести к решению задачи демонополизации экономики, но будет ли реализована эта концепция и насколько быстро, я не знаю. Сомневаюсь.

-- В связи с ростом инфляции разговоры о необходимости демонополизации экономики участились. На Ваш взгляд, какие меры борьбы с инфляцией могут быть наиболее результативными?

-- Для того, чтобы инфляция была умеренной, процесс ценообразования должен быть рыночным. А если учесть, что в Армении нет ни одного товарного рынка с низкой степенью концентрации, то понятно, что о рыночном ценообразовании речи нет. Анализ показывает, что по мере повышения уровня концентрации на товарных рынках Армении наблюдается усиление тенденции роста цен. Сопоставление цен на некоторые потребительские товары первого пользования с розничными ценами на армянском рынке свидетельствует о значительных потерях потребителей по причине монополизированности и высокого уровня концентрации рынка. Кроме того, монополизация экономики в силу отсутствия или ослабления конкуренции на рынке разрушает также естественную взаимозависимость цен и валютного курса, в результате чего монополисты-импортеры зарабатывают сверхприбыли. Поэтому все меры, которые принимает сегодня Центральный банк для борьбы с инфляцией, бессмысленны. ЦБ не может решить проблему инфляции. Решить проблему могут совместные действия ЦБ, правительства и Комиссии по защите экономической конкуренции. С другой стороны, нельзя винить Центральный банк. Они отвечают за контроль над инфляцией и не имеют права бездействовать. Поэтому они делают то, что могут. Нередко -- во вред! Если сегодня не сокращать денежную массу, инфляция будет продолжаться.

-- А если сокращать?

-- Это каким-то образом поможет решить задачу.

-- Каким? Сокращая потребление?

-- Да, сокращая темпы экономического роста. То есть то, что мы делали 16 лет подряд. Все известные механизмы борьбы с инфляцией на монопольном рынке не действуют. Нам нужно ввести законодательные нормы, предусматривающие наряду с финансовой и административной также уголовную ответственность за занятие монопольных позиций на внутреннем рынке импортируемых товаров, применение понятия "аффилированные лица" при оценке доли одного хозяйствующего субъекта на товарном рынке в совокупности, введение нормативов рентабельности по отношению к импортерам и налогообложения сверхдоходов от импорта, заработанных, например, благодаря ревальвации национальной валюты, наделение Комиссии по защите экономической конкуренции широкими полномочиями и т.д. Сказки о "невидимой руке рынка" нужно забыть. Реальная рыночная экономика предполагает жесткое государственное регулирование и надзор. Регулирование, но не вмешательство. Но даже при реализации вышеназванных мер, при отсутствии институтов и инструментов эффективной абсорбции денежной массы мы не сможем справиться с инфляцией.

-- Многие российские эксперты в связи с ростом цен на нефть прогнозируют "золотой дождь" из нефтедолларов в ближайшие три года. То есть мы опять сядем на "трансфертную иглу"...

-- Чем больше приходит иностранной валюты, тем хуже становится нашей экономике. Половина населения в нашей стране -- бедные. Это значит, что каждый полученный драм пойдет не на сбережения, а на потребительский рынок. А защитить потребительский рынок при отсутствии финансовых институтов, которые фактически становятся посредниками между потребительским рынком, рынком капитала и населением, невозможно. Эти доходы должны абсорбироваться на финансовом рынке, в частности, через систему обязательного страхования (пенсионного, медиционского, имущественного, ответсвтенности). Таким способом люди, сначала, конечно, нехотя, защищают свое будущее. Но для участия в системе обязательного страхования необходимы соответствующие доходы. А у нас среднемесячная номинальная заработная плата -- 108 тыс. драмов (в неформальном секторе -- 68 тыс.драмов), а минимальная заработная плата -- 32,5 тыс.драмов при минимальной потребительской корзине 46 тыс. драмов.

В США в структуре себестоимости товаров и услуг оплата труда занимает более 70%, в России -- около 25%. Сколько в Армении -- никто не считал, но явно меньше, чем в России. Это называется эксплуатация наемного труда. У нас в стране 567 тыс.человек -- формально занятых и около 600 тыс. -- неформально занятых. То есть 600 тыс.людей, которые находятся вне налогового поля, у которых не накапливается рабочий стаж и не будет пенсионной защиты. И мы хотим, чтобы население вовлекалось в институты страхования. Минимальная заработная плата должна значительно превышать минимальную потребительскую корзину и быть на уровне 200-300 тыс.драмов (я не преувеличиваю!). Иначе нам не удастся сформировать национальный инвестиционный ресурс и адекватные источники финансирования здравоохранения, пенсионной системы, образования, жилищного строительства, страхового покрытия имущественных и коммерческих рисков, долгосрочного кредитования реального сектора экономики и др.

Кстати, ситуация на рынке труда отрицательно сказывается и на востребованности образования со стороны нашей молодежи. Наши вузы стремятся соответствовать определенным критериям. У кого-то это лучше получается, у кого-то -- хуже. И все равно мы должны признать, что армянские вузы не конкурентны по сравнению с мировыми центрами образования. Например, в Казахстане нашли решение подобной проблемы, ежегодно отправляя около 2 тыс. человек на учебу за границу. Меня радует новая мода, которая стремительно распространяется среди состоятельных людей Армении -- отправлять детей учиться за рубеж. Да и фонд "Луйс" значительно способствует решению проблемы качественного образования армянской молодежи, хотя и в неадекватно малых масштабах. Но у нас другая беда. В Армении и на рынке труда нет конкуренции, никому не интересно, какое у тебя образование, гораздо важнее, чей ты родственник. О заработной плате мы уже говорили. Наш рынок труда не создает мотивацию для получения хорошего образования. Исключение составляют разве что банковский сектор и международные организации. Поэтому наши дети либо не учатся, либо стараются всеми правдами и неправдами попасть за границу и больше не возвращаться. У нас даже система образования входит в конфликт с рынком.

-- Господин Сандоян, Алан Гринспен заявил недавно, что "цены на недвижимость должны будут вырасти минимум на 10%, чтобы полноценное выздоровление рынка стало очевидным". Что Вы думаете по этому поводу?

-- Недвижимость -- это, конечно, важный индикатор, но не для армянского рынка. В Армении цены на недвижимость давно оторвались от наших реалий. Причем потенциально в Армении все нуждаются в улучшении жилищных условий, но при этом "простаивает" огромное количество нереализованного жилья. Это косвенное доказательство того, что данный сегмент с нашим рынком не связан. Инвестиции в эту сферу экзогенны, также экзогенен и спрос. С этой точки зрения, ситуация на нашем рынке недвижимости скорее индицирует российскую экономику, чем армянскую.

-- Эксперты по разному оценивают перспективы выхода из кризиса. Кто-то уже год говорит о посткризисном периоде, кто-то в связи с ростом цен на нефть и продовольствие -- о неминуемости второй волны кризиса. Как Вы думаете, мы выходим из кризиса или назревает вторая волна?

-- Я не согласен с высказываниями о том, что мир пережил кризис, поскольку причины возникновения глобального финансово-экономического кризиса не ликвидированы. Информационная революция, которая произошла в последние 10-15 лет, всеобщая интернетизация привели к тому, что объемы мирового финансового рынка возросли в разы. Этому, безусловно, способствовала и ошибка бывшего главы Федеральной резервной системы США Алана Гринспена, допустившего в 1998-1999 годах банковский сектор на финансовый рынок, что привнесло на рынок капитала большой приток инвестиционных средств, и, если помните, в докризисный период объем деривативов на рынке составлял 600 триллионов долларов, в то время как объем мировой экономики -- всего 57 триллионов долларов. Сегодня объемы торгов, например, на London Stock Exchange значительно превышают объемы экономики Великобритании. Финансовый мир увеличился не только в объемах, это уже совершенно новое качество взаимопроникновения потоков капитала, что привело к невозможности регулирования и осуществления надзора за финансовым рынком и финансовыми институтами в отдельно взятой стране.

Возникла необходимость в глобализации институтов регулирования и надзора, поскольку финансовая глобализация уже произошла, а регулирование и надзор оставались на локальном уровне. И эта проблема до сих пор не решена. Нужны единые стандарты регулирования и надзора, единый орган регулирования и надзора, причем наднациональный. Но пока решения не найдены, соответственно кризис институтов регулирования в мировой экономике сохраняется. Я не прогнозирую вторую волну кризиса. Возможно, в этом году рецессия будет преодолена, а в следующем мировая экономика начнет расти, но время от времени мир будет сталкиваться с новыми стрессовыми ситуациями.

Что касается Армении, то мы сами создали миф о том, что мы одна из жертв мирового экономического кризиса и сами в это поверили. Мы в глобальную экономику не вписываемся ни по финансовым потокам, ни по потокам капитала, ни по товарным потокам. Действительно, все каналы воздействия гобального кризиса на экономику Армении экзогенны. Это сокращение частных иностранных трансфертов, сокращение прямых иностранных инвестиций и вложений в рынок недвижимости и сокращение экспорта. В результате произошло значительное сокращение спроса, а значит и потребления. Резкое замедление темпов экономического роста в 2008 г. (6,8%), беспрецедентная рецессия в 2009 г. (-14,4%) и слишком медленные темпы роста в 2010 г. (2,6%), будучи следствием экзогенного шока, свидетельствуют о низкой конкурентоспособности и слабой диверсифицированности экономики.

На самом деле глобальный финансово-экономический кризис стал лишь поводом для проявления несостоятельности армянской экономики. А основной причиной подобного состояния является институциональная необустроенность экономики Армении. То, о чем мы постоянно говорим: монополизированность экономикии, неэффективность политики антимонопольного регулирования, коррумпированность системы государственного управления и олигархизация экономики, неразвитый финансовый сектор, слабые институты регулирования и т.д. Я всегда говорил, что наш кризис начался в 1991 году. И с тех пор болезнь зашла так далеко, что "косметическими" реформами мы проблемы не решим.

Для того, чтобы вывести экономику на качественно более высокий уровень, нам, помимо мер по демонополизации экономики, о которых я говорил выше, необходимы новые подходы в налоговой политике. В частности, отмена налога на прибыль и переход на систему всеобщего декларирования доходов и имущества с введением финансовой, административной и уголовной ответственности за сокрытие подоходного налога и предоставление недостоверных сведений. Это не моя идея, это идея Пола Самуэльсона, лауреата Нобелевской премии. Пока только две страны в мире пошли по этому пути -- Эстония и Македония. Но я сторонник того, чтобы перенимать все лучшее и прогрессивное из того, что есть в мире. Далее. Нужно перейти на принцип прогрессивного (двухуровневого) налогообложения по подоходному налогу. Необходимо освободить микробизнес (бизнес, функционирующий без наемного труда) от всех видов налогов и отчетности (это даже важнее, чтобы никто не имел права их проверять и "кошмарить", как говаривал президент РФ Д.Медведев), значительно сократить налоги для малого бизнеса.

Понятно, что все это лишь часть мер, которые необходимо предпринять. К тому же надо осознавать, что реформы ради реформ тоже не нужны. Нужно понять, что мы хотим создать, к чему мы идем, определить целевые показатели и после этого принимать решения. Мы не самая худшая нация в мире. У нас есть все шансы для развития нашей страны. Но мы теряем время. Конечно, есть много объективных факторов, ограничивающих развитие. У нас нет ресурсов, мы находимся в транспортной блокаде, в силу навязанной нам гонки вооружений мы вынуждены направлять много средств на военные расходы. Но у нас есть сильная диаспора, которая обладает не только высоким финансовым, но и интеллектуальным, профессиональным потенциалом. В качестве ресурса это больше, чем нефть. И нам нужно активно привлекать представителей нашей диаспоры к управлению страной.

-- Такие кардинальные реформы экономической системы предполагают эффективность функционирования государственных институтов. Нам нужна модернизация государственных институтов тоже?

-- Безусловно. Без комплексного подхода задачу выхода из глубокого институционального кризиса, в котором мы оказались, не решить. Вот, например, мы формируем правительство не на профессиональной основе, а на партийной. При этом у нас нет культуры партийного строительства и, по большому счету, нет партий. Мы прекрасно знаем людей, которые за эти 20 лет перебывали в разных партиях. На такой основе создавать правительство -- это очень большой риск. Далее. Наша конституция предполагает наличие профессионального парламента. А у нас в парламенте одни бизнесмены, причем никто этого не скрывает. Правительственный чиновник может курировать именно ту сферу, в которой у него есть собственные бизнес-интересы. Нам нужна реальная конституционная демократия, при которой конституция ограничивает власть каждого властного института, разделяет полномочия всех ветвей власти, во власти создаются противовесы, действует независимая судебная система.

У нас все настолько переплелось и перемешалось, что нам надо сконцентрировать всю свою энергию, силы и ресурсы для того, чтобы одержать победу над институциональной ловушкой, в которую мы влезли "по уши". И быть готовыми к тому, что реформы на первом этапе могут привести к серьезному конфликту интересов. Обычно решение таких системных проблем может подталкиваться как эндогенными, так и экзогенными факторами. Эндогенными могут быть, например, революции, но я не считаю, что в Армении возможна революция. Хотя бы потому, что протестного электората в стране процентов 20, что недостаточно для революции. Кроме того, я считаю, что революция нам не нужна. Революция означает слом устоев -- как негативных, так и позитивных, и вреда от нее может быть больше, чем пользы. Иное дело -- реализация воли народа посредством институтов демократии. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что в странах, где народ созрел до подлинного народовластия, не удается безнаказанно фальсифицировать итоги выборов и превращать демократию в профанацию.

Другой вариант эндогенного влияния -- это смена поколения. А новое поколение резко отличается от нас прежде всего в силу иной доступности информации, иной скорости мировоззренческих преобразований, которые происходят благодаря интернетизации мира, тем же социальным сетям. И лет через десять, когда нынешняя молодежь будет ближе к центрам принятия решений, все может измениться коренным образом.

Есть факторы экзогенные. Скажем, жесткие эмбарго и гуманитарные интервенции, из категории, принятых Совбезом ООН решений по Ливии. Но в Ливии есть нефть, а у нас ее нет. Поэтому нам такое внимание со стороны мирового сообщества не грозит. Помимо всего, это еще и унизительно. Иной экзогенный фактор, на который я очень надеюсь -- это возможное открытие армяно-турецких транспортных коммуникаций. Я не исключаю, что при содействии сверхдержав граница все-таки будет открыта. А если заработает железная дорога, у нас через несколько лет будут совершенно иная экономика и иная страна. Придут внешние игроки, транснациональные корпорации, на рынке будет совершенно иная конкуренция. Мы сможем развивать материалоемкие производства -- станкостроение, машиностроение.

-- Читатель скажет, что это фантастика. О каком машиностроении идет речь?

-- В Узбекистане собирают Daewoo. В Калининграде -- Hummer. Вы думаете, наши инженеры хуже?

-- Где они?

-- Они пока еще есть. Наука у нас вымерла. Ее нет и долго не будет. А инженеры, которые призваны эксплуатировать созданные другими научные результаты, еще есть. Лет десять, как минимум, они еще будут оставаться в форме. Они имеют опыт и знания, которые нам нужны, они еще могут поработать и могут преподавать в том же Инженерном (Политехническом) университете, готовя новое поколение инженеров. Так что, мы пока можем рассчитывать на развитие машиностроения. Пусть в начале это будет только сборка. Ничего страшного. Но, по крайней мере, мы сможем развивать нормальную экономику, а не экономику "купи-продай". Без сложной, технологичной (инновационной в том числе) промышленности в современном мире нельзя рассчитывать на успешное будущее. У нас есть шанс поднять качество жизни на очень высокий уровень, если решить несколько базовых задач и построить наконец рыночную экономику с сильной социальной защитой. Поэтому я призвал бы всех жить будущим, тем более, что сегодня будущее -- категория не такая абстрактная, какой была когда-то.

Беседовала Анаит Джулакян