Любимые стихи

[menaria]

А вот Рильке. "Он один сказал Богу что-то новое..." (М. Цветаева

Лебедь.

Эта мука - проходить трясиной

Неизведанного в путах дней -

Поступи подобна лебединой.

Смерть - конечное непостиженье

Основанья нашей жизни всей -

Робкому его же приводненью.

Подхватив его, речное лоно

Постепенно, нежно и влюбленно,

Все теченье снизу уберет,

Лебедь же теперь, воссев на ложе,

С каждым мигом царственней и строже

И небрежней тянется вперед.

Газель

Завороженная: в созвучьях мира

Нет рифмы совершеннее и строже,

Чем та, что по тебе проходит дрожью.

На лбу твоем растут листва и лира,

Ты вся, как песнь любви, из нежных слов,

Слетевших наподобье лепестков

С увядшей розы, чтоб закрыть глаза

Тому, кто книгу отложил из-за

Желания тебя увидеть. Как

Будто каждый ствол заряжен,

Но медлит с выстрелом, покуда знак

Не дан, и ты вся - слух, и взгляд твой влажен

Как у купальщицы в пруду лесном,

Оборотившемся ее лицом.

[menaria]

Элегия четвертая

Когда придет зима, деревья жизни?

Мы не едины. Нам бы поучиться

У перелетных птиц. Но слишком поздно

Себя мы вдруг навязываем ветру

И падаем на безучастный пруд.

Одновременно мы цветем и вянем.

А где-то ходят львы, ни о каком

Бессилии не зная в блеске силы.

А нам, когда мы ищем единенья,

Другие в тягость сразу же. Вражда

Всего нам ближе. Любящие даже

Наткнутся на предел, суля себе

Охотничьи угодья и отчизну.

Эскиз мгновенья мы воспринимаем

На фоне противоположности.

Вводить нас в заблужденье не хотят.

Нам неизвестны очертанья чувства, -

Лишь обусловленность его извне.

Кто не сидел, охваченный тревогой,

Пред занавесом сердца своего,

Который открывался, как в театре,

И было декорацией прощанье.

Нетрудно разобраться. Сад знакомый

И ветер слабый, а потом танцовщик.

Не тот. Довольно. Грим тут не поможет.

И в гриме обывателя узнаешь,

Идущего в квартиру через кухню.

Подобным половинчатым личинам

Предпочитаю цельных кукол я.

Я выдержать согласен их обличье

И нитку тоже. Здесь я. Наготове.

Пусть гаснут лампы, пусть мне говорят:

"Окончился спектакль", пускай со сцены

Сквозит беззвучной серой пустотой,

пусть предки молчаливые мои

Меня покинут. Женщина. И мальчик

С косыми карими глазами, пусть...

Я остаюсь. Тут есть на что смотреть.

Не прав ли я? Ты тот, кто горечь жизни

Из-за меня вкусил, отец мой, ты

Настоем темным долга моего

Упившийся, когда я подрастал,

Ты, тот, кто будущность мою вкушая,

испытывал мой искушенный взгляд, -

Отец мой, ты, кто мертв теперь, кто часто

Внутри меня боится за меня,

Тот, кто богатство мертвых, равнодушье

Из-за судьбы моей готов растратить,

Не прав ли я? Не прав ли я, скажите,

Вы, те, кто мне любовь свою дарили,

Поскольку вас немного я любил,

Любовь свою мгновенно покидая,

Пространство находя в любимых лицах,

Которое в пространство мировое

Переходило, вытесняя вас...

По-моему, недаром я смотрю

Во все глаза на кукольную сцену;

Придется ангелу в конце концов

Внимательный мой взгляд уравновесить

И тоже выступить, сорвав личины.

Ангел и кукла: вот и представленье.

Тогда, конечно, воссоединится

То, что раздваивали мы. Возникнет

Круговорот вселенский, подчинив

Себе любое время года. Ангел

Играть над нами будет.

Мертвецы,

пожалуй, знают, что дела людские -

Предлог и только. Все не самобытно.

По крайней мере, в детстве что-то сверх

Былого за предметами скрывалось,

И с будущим не сталкивались мы.

Расти нам приходилось, это верно,

Расти быстрее, чтобы угодить

Всем тем, чье достоянье - только возраст,

Однако настоящим в одиночку

Удовлетворены мы были, стоя

В пространстве между миром и игрушкой,

На месте том, что с самого начала

Отведено для чистого свершенья.

Кому дано запечатлеть ребенка

Среди созвездий, вверив расстоянье

Его руке? Кто слепит смерть из хлеба, -

Во рту ребенка кто ее оставит

Семечком в яблоке?.. Не так уж трудно

Понять убийц, но это: смерть в себе,

Всю смерть в себе носить еще до жизни,

Носить, не зная злобы, это вот

Неописуемо.

[menaria]

И хорошо любить, потому что любовь — трудна. Любовь человека к человеку, быть может, самое трудное из того, что нам предназначено, это последняя правда, последняя проба и испытание, это труд, без которого все остальные наши труды ничего не значат. Поэтому молодые люди, которые только начинают свою дорогу, еще не умеют любить; они должны этому научиться. Учиться всем своим существом, всеми силами и всем своим одиноким, нелюдимым, ищущим добра сердцем. Но учение требует времени и сосредоточенности; вот почему любовь — уже надолго вперед, на долгие годы жизни — есть одиночество, глубокое, ни с чем не сравнимое одиночество любящего. Такая любовь еще совсем не способна отдать себя, расцвести и соединиться с Другим Человеком (как могут соединиться двое, если у них еще нет зрелости, завершенности и ясности?), это — возвышенный повод для того, кто любит, обрести зрелость, обрести себя и свой мир, создать в себе свой, особый мир ради любимого человека, это большая и небудничная цель, ради которой он избран среди других людей и призван в дальнюю дорогу. И только так, как требование работать над собой ("и слушать, и трудиться день и ночь"), должны молодые люди принимать ту любовь, которая им подарена. Отдать себя, дать чувству полную свободу, вступить в союз с любимым человеком — все это еще не для них, им еще долго, долго придется копить и собирать силы, это последняя цель, для которой сейчас, быть может, едва хватает всей нашей жизни.

Молодые люди так часто и горько ошибаются, нетерпеливые по природе, они бросаются друг другу в объятия, когда на них нахлынет любовь, и тратят себя, тратят все, как есть, отдавая другому свои мрачные мысли, свою неуравновешенность и тревогу... Что же будет потом? Что остается жизни делать с этой грудой черепков, которую они называют взаимностью и были бы рады назвать своим счастьем и будущим, если бы только это было возможно? Каждый из них теряет себя ради любимого человека, и теряет и эту любовь, и все, что ему еще предстоит. И он теряет свои возможности и дали, теряет близость и отдаление тихих и чутких вещей — ради бесплодной растерянности, которая уже ничего не обещает в будущем. Ничего, или разве одно лишь разочарование, отвращение и скудость, и бегство в одну из тех условностей, которые, как надежные кровли, расставлены в большом числе на этом опасном пути. Ни одна область человеческой жизни не обставлена столькими условностями, как эта... Здесь есть и спасательные пояса самых различных видов, и лодки, и плавательные пузыри; общественное мнение создало самые разные защитные средства, оно всегда склонялось к тому, чтобы видеть в любви удовольствие, и должно было устроить все очень легко: дешево, безопасно и надежно, как устроены все прочие общественные удовольствия.

[menaria]

Последний день. Последний месяц осени.

Последнюю листву деревья сбросили,

как каторжники наземь - кандалы.

Даны

тебе и мне, обоим вышло - поровну.

Дороги две - в одну и ту же сторону,

чтоб нам не заблудиться в темноте.

А тем,

которые вослед глядят да щурятся, -

дай Бог им - дом и золотую курицу,

и чашу, чтоб всегда была полна

вина.

Пусть пьют и по утрам не похмеляются,

и среди пьяниц - не казаться пьяницей,

но самым нищим среди нищих - быть.

И жить,

как Бог - Отец ли, Сын - положит на душу

двоим, две - как одну - дороги радужных.

И на всевечный путь благословит...

Летит,

летит издалека снежинка первая,

за ней еще одна видна. Они, наверное,

растают до явления зимы.

Как мы.

[menaria]

ИРИНА МАУЛЕР

Поиск слова

Перепрыгивая, глотая звуки,

Знаками не прикрытое - снова

Рвется вверх, отбивая руки,

Дикое, неукротимое слово.

Путая точки и запятые,

Пульсом невыносимо жестким

Разбиваются в лист пустые

Звуки - нищенкой на погосте.

Хвост отбрасывая змеиный,

Вьется вечным вопросом вечность

Ускользающим пилигримом

Пересекающим бесконечность

Параллельных - без окончаний

НЕСОИЗМЕРЕНЬЯ ВСУЕ

ЛАБИРИНТОВ СЕМИ ЗВУЧАНИЙ

ВОЗНОСЯЩИХСЯ АЛЛИЛУЕЙ.

СКЛАДКОЙ ЛИЛОВОЙ ЗАКАТ РАСПЯТ

СЛОВО РАСПЯТО НА СТАККАТО

Разноголосицей крест накрест

Криво выкроена соната.

Пересекая несовместимость

Точки и многоточья - смело

Рвется вверх, набирая силу

СЛОВО - ГАДКИМ УТЕНКОМ - В НЕБО.

[Задумчивый Кот]

Ночь темна, как камера-обскура,

Дремлет населения душа

У высоких берегов Амура

И на диком бреге Иртыша.

Наготу слегка прикрыв рукою,

Спишь и ты, откинув простыню…

Что бы мне приснить тебе такое?

Хочешь, я себя тебе присню?

Знай, что я не снюсь, кому попало,

Редким выпадала эта честь.

Денег я беру за это мало —

У меня и так их много есть.

Я в любом могу присниться виде,

Скажем, в виде снега и дождя,

Или на коне горячем сидя,

Эскадрон летучий в бой ведя.

Хочешь — стану юношей прекрасным,

Хочешь — благородным стариком,

Хочешь — сыром обернусь колбасным,

А не хочешь — плавленым сырком.

Иль, принявши образ чайной розы,

У Хафиза взятый напрокат,

Я вплыву в твои ночные грезы,

Источая дивный аромат.

Я войду в твой сон морским прибоем,

Шаловливым солнечным лучом…

Спи зубами, милая, к обоям

И не беспокойся ни о чем.

[menaria]

Поэту

1

Горн свой раздуй на горе, в пустынном месте, над морем

Человеческих множеств, чтоб голос стихии широко

Душу крылил и качал, междометья людей заглушая.

2

Остерегайся друзей, ученичества, шума и славы.

Ученики развинтят и вывихнут мысли и строфы.

Только противник в борьбе может быть истинным другом.

3

Слава тебя прикует к глыбам твоих же творений.

Солнце мертвых, - живым они намогильный камень.

4

Будь один против всех: молчаливый, тихий и твердый.

Воля утеса ломает развернутый натиск прибоя.

Власть затаенной мечты покрывает смятение множеств!

5

Если тебя невзначай современники встретят успехом,

Знай, что из них никто твоей не осмыслил правды:

Правду оплатят тебе клеветой, ругательством, камнем

6

В дни, когда Справедливость ослепшая меч обнажает,

В дни, когда спазмы любви выворачивают народы,

В дни, когда пулемет вещает о сущности братства -

7

Верь в человека. Толпы не уважай и не бойся.

В каждом разбойнике чти распятого в безднах Бога.

1925

Voloshin

[menaria]

В спор вступают мудрецы,

Стоя на трибуне,

И летят во все концы

Слюни, слюни, слюни!

Нет души и смысла нет

В буре словопренья.

На любой вопрос - в ответ

Слюновыделение.

Мне милее дураки!

Умный спор затея,

Разменяли на плевки

Мудрость грамотеи.

Будь хоть трижды мысль важна,

Не добьешься славы,

Если речь твоя влажна,

А слова - слюнявы.

F.Nicshe

Осенних дней - что в мире холодней?

Улетай! улетай!

Солнце крадется вверх -

Выше, выше -

И медлит на каждом шагу.

Ах, вымер вольный мир!

Песня ветра едва слышна

В усталом поблескивании паутины.

Плакать не след

Надежде вослед.

Осенних дней - что в мире холодней?

Улетай! улетай!

О, плод с древа,

Падешь, дрожа.

Какую тайну поведала тебе ночь,

Какой ужас

Заставил увять твои пурпурные щеки?

Не отвечаешь? молчишь?

Речи излишни.

Осенних дней - что в мире холодней?

Улетай! улетай!

Я не прекрасна, -

Так говорит астра, сестра звезд.

Но людей люблю

И людей утешаю;

Пусть полюбуются на последние цветы,

Наклонятся надо мной,

Сорвут меня -

Ах! в их очах вспыхнет

Воспоминание.

Воспоминание о более прекрасной, чем я, -

Так - и только так - жажду я умереть.

Осенних дней - что в мире холодней?

Улетай! улетай!

[Mambaru]

Немой мальчик

Мальчик искал свой голос,

спрятанный принцем кузнечиком.

мальчик искал свой голос

в росных цветочных венчиках.

- Сделал бы я из голоса

колечно необычайное,

мог бы я в это колечко

спрятать свое молчание.

Мальчик искал свой голос

в росных цветочных венчиках.

(А голос звенел вдалеке

в зеленой одежде кузнечика.)

[menaria]

Malvira, спасибо за возвращение блудных стихов

[Ablertus]

Из мешка

На пол рассыпались вещи.

И я думаю,

Что мир —

Только усмешка,

Что теплится

На устах повешенного.

Хлебников

[Ablertus]

Между тем, кем я был,

И тем, кем я стал,

Лежит бесконечный путь;

Но я шел весь день,

И я устал,

И мне хотелось уснуть.

И она не спросила, кто я такой,

И с чем я стучался к ней;

Она сказала: "Возьми с собой

Ключи от моих дверей."

Б. Г.

[Mambaru]

..из "Фауста" Гете:

Мефистофель

К тебе попал я, боже, на прием,

Чтоб доложить о нашем положенье.

Вот почему я в обществе твоем

И всех, кто состоит тут в услуженье.

Но если б я произносил тирады,

Как ангелов высокопарный лик,

Тебя бы насмешил я до упаду,

Когда бы ты смеяться не отвык.

Я о планетах говорить стесняюсь,

Я расскажу, как люди бьются, маясь.

Божок вселенной, человек таков,

Каким и был он испокон веков.

Он лучше б жил чуть-чуть, не озари

Его ты божьей искрой изнутри.

Он эту искру разумом зовет

И с этой искрой скот скотом живет.

Прошу простить, но по своим приемам

Он кажется каким-то насекомым.

Полу летя, полу скача,

Он свиристит, как саранча.

О, если б он сидел в траве покоса

И во все дрязги не совал бы носа!

...

[Mambaru]

Бродский:

Критерии

"...с маленькой смертью встреча"

(Гарсиа Лорка)

Маленькая смерть собаки.

Маленькая смерть птицы.

Нормальные размеры

человеческой смерти.

[Mambaru]

* * *

Мы незримы будем, чтоб снова

в ночь играть, а потом искать

в голубом явлении слова

ненадежную благодать.

До того ли звук осторожен?

Для того ли имен драже?

Существуем по милости Божьей

вопреки словесам ворожей.

И светлей неоржавленной стали

мимолетный овал волны.

Мы вольны различать детали,

мы речной тишины полны.

Пусть не стали старше и строже

и живем на ребре реки,

мы покорны милости Божьей

крутизне дождей вопреки.