Иранская Папка

[СолнЫчка]

Ес амис Ереванум 27 ерехая цнвел, вориц 20-ин парсикнерн ен hайруцюн чаначел. Ев айд hараберуцюне +/- паhпанвум е амбоъч Айастанов ес амен амис...

Де haшвек :smile144:

[Desperado Хайский]

Ты предрекаешь нам медленную иранизацию? :rolleyes2:

[СолнЫчка]

1 к 3 - это медленная?!

[Desperado Хайский]

1 к 3 - это медленная?!

[СолнЫчка]

Природа не терпит пустот и обязательно заполняет их. и как правило не тем, чем грезит тот, кто эти пустоты образовал.

[Desperado Хайский]

PanARMENIAN.Net - Иран и Великобритания возобновят работу своих дипмиссий в Лондоне и Тегеране в течение ближайших восьми дней. Об этом во вторник сообщила официальный представитель иранского МИДа Марзие Афхам.

По ее словам, в течение этого срока будут назначены поверенные в делах двух стран, которые, однако, не будут на постоянной основе находиться в Тегеране и Лондоне, а будут совершать в столицы регулярные визиты, передает Интерфакс.

Сразу после этого возобновят работу посольства двух стран. «Это будет рассматриваться как возобновление дипотношений», - сказала Афхам, которую цитируют иранские СМИ.

О том, что Великобритания и Иран могут в ближайшем будущем вновь открыть свои посольства в Тегеране и Лондоне, в начале октября сообщил британский министр иностранных дел Уильям Хейг. Хейг сообщил британскому парламенту, что на первом этапе страны назначат временных поверенных в делах. По его словам, после прихода к власти в Иране президента Хасана Роухани тон диалога с Ираном стал другим. Однако Хейг отметил, что для снятия экономических санкций Ирану необходимо внести значительные изменения в свою ядерную программу.

Великобритания приняла решение закрыть посольство в Тегеране в ноябре 2011 года, после нападения на дипмиссию студентов, протестовавших в связи с введением Лондоном санкций в отношении Ирана. В ответ Иран отозвал своих дипломатов из Великобритании.

[Desperado Хайский]

На днях произошло весьма характерное событие. Иран подарил России копию американского беспилотника ScanEagle, перехваченного иранскими войсками в 2011 году. Иран мало того, что вынудил совершить посадку заокеанский аппарат, специалисты этой страны скопировали его, разобрались с программным обеспечением и, судя по всему, наладили выпуск собственных машин.

Как пишет в этой связи The Guardian, эта копия должна послужить доказательством того, что Тегеран наладил массовое производство БПЛА.

Образец беспилотника, созданного в Иране, был передан российскому главкому ВВС Виктору Бондареву в ходе его встречи с иранским бригадным генералом Фарзадом Эсмаили. Газета приводит слова Эсмаили: "Дрон, построенный в Корпусе стражей исламской революции, является символом технических возможностей исламского Ирана, и сегодня мы передали его в качестве подарка главкому ВВС России Виктору Бондареву и российскому народу".

Можно и так отнестись к этому щедрому подарку. А можно и подумать по-другому. До сих пор где-то присутствует такое мнение, что страны Третьего мира, и это в лучшем случае, способны только использовать оружие, производимое мировыми лидерами. В лучшей или худшей степени, в зависимости от тренировки, которую тоже обеспечивают производители.

Однако здесь - совсем другое дело. Помнится, в России, которая, без всякого сомнения, является одним из мировых оружейных лидеров, были и есть проблемы с конструированием и производством именно беспилотников. Больше того, мы закупали БПЛА у Израиля. Закупали, копировали... ну прямо как Китай какой. А тут Иран мало того, что вынудил совершить посадку заокеанский аппарат, специалисты этой страны скопировали его, разобрались с программным обеспечением, судя по всему, наладили (или налаживают) выпуск собственных машин... И даже делают широкий жест - дарят России копию беспилотника RQ-170 ScanEagle.

Помнится, США заявляли, что никто БПЛА не сбивал, он сам, дескать, сел из-за технических неполадок. А теперь Иран утверждает, что им удалось перепрограммировать аппарат. Позже иранские власти заявили о том, что, благодаря технологическому прорыву, они смогли наладить серийное производство БПЛА...

Так что сразу и не скажешь, подарок ли это или натуральная пощечина нашей оборонной промышленности.

Сегодня.ру

[Desperado Хайский]

"Иран - один из ключевых региональных акторов Среднего Востока в Центральной Азии. Конечно, активность Ирана несоизмерима с активностью стратегических партнеров стран ЦА - Турции, России, Китая, Индии. Тем не менее, значение Исламской Республики Иран (ИРИ) для Казахстана и ЦА определяется рядом факторов и интересов". Об этом в ходе международной конференции "Средний Восток и Центральная Азия в общем геополитическом пространстве", которая прошла 11 октября 2013 года в Алма-Ате (при поддержке Фонда Александра Князева, "Инфорос", портала "Радиоточка" и ФМО КазНУ им.Аль-Фараби), заявила доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и мировой экономики, директор Центра Германских исследований КазНУ им. аль-Фараби, (Казахстан) Мара Губайдуллина. На правах партнера конференции ИА REGNUM публикует выступление эксперта полностью.

Казахстан и Центральная Азия в геополитике Среднего Востока: иранский вектор

Значение Ирана для стран Центральной Азии

Иран - один из ключевых региональных акторов Среднего Востока в Центральной Азии. Конечно, активность Ирана несоизмерима с активностью стратегических партнеров стран ЦА - Турции, России, Китая, Индии. Тем не менее, значение Исламской Республики Иран (ИРИ) для Казахстана и ЦА определяется рядом факторов и интересов.

В геополитике региона приобретает значение близость ИРИ к Центральной Азии: здесь естественным образом создается комплекс региональных взаимных связей и противоречивых зависимостей.

Общую границу мы рассматриваем как фактор, разделяющий и одновременно стимулирующий двусторонние контакты. Оптимистический сценарий может предполагать в будущем более активное сближение стран, народов, бесконфликтную динамику многосторонних связей. Для этого есть предпосылки: общая граница по Каспийскому морю, она связывает Иран, Казахстан и Туркмению. Туркмения граничит с Ираном также по суше. Через оба центральноазиатских государства регион ЦА стал ближе к Ирану, фактически "вошел" в общее с ним региональное пространство.

Общая граница - также фактор всех известных сегодня угроз и вызовов.

Экономический и политический вес Ирана на Среднем Востоке и в исламском мире важен для республик ЦА: вторая экономика региона, его индустриальный потенциал, ресурсы, и конечно, крупнейшие в мире запасы нефти, высокоразвитые технологии, развитая инфраструктура и др., - все это привлекательные стороны Ирана для развивающихся экономик Центральной Азии. Серьезные позиции Ирана в ОЭС, ОИК, ОПЕК - аргумент в пользу политического сотрудничества ЦА с Ираном.

Транзитные возможности иранской территории - крупные морские, сухопутные и воздушные линии связывают кратчайшим путем Запад и Восток, выводят ЦА к Персидскому заливу, к мировым торговым путям, - все это в интересах республик ЦА с точки зрения их выгоды. Как известно, замкнутое пространство ЦА без выхода к мировому океану ограничивает торговлю и экспортные возможности государств региона. Наоборот, расположение Ирана на стыке трех континентов, прямой выход к Персидскому заливу и мировым торговым путям, дает ему геостратегические преимущества на Среднем Востоке.

Вместе с тем, транзитный потенциал Ирана может быть использован исключительно совместно с партнерами по ЦА, быть предпосылкой и мотивацией для тесной региональной кооперации. Думается, региональная кооперация ЦА - вопрос сегодняшнего дня, региональная интеграция ЦА - вопрос завтрашнего дня. Оба варианта имеют место быть, и оба варианта есть основа для серьезных противоречий.

Цивилизационный фактор: единое пространство с давними связями, с общим историческим наследием, исламской культурой, традициями, языковой близостью к таджикам и т.д. становится нередко инструментом в политической аргументации Ирана в отношениях со странами ЦА.

Конфессиональный фактор. Политика Ирана в ЦА проводится в пределах преимущественно "светских" интересов, без явных усилий на религиозный акцент. Межконфессиональные контакты идут вслед за торгово-экономическими интересами. Я бы назвала подобное соотношение интересов и политики, что сложились между ЦА и Ираном, терпеливой "позиционной игрой".

Общая характеристика отношений

В основе сотрудничества Ирана и стран ЦА, которое строится, прежде всего, на двусторонней основе, лежат как прагматичные интересы, так и элементы геополитики. Отношения с ИРИ оцениваются в Республике Казахстан и в странах ЦА как "дружеские", "бесконфликтные" и "плодотворные". Во всех пяти столицах ЦА с 1992 г. в полной мере функционируют посольства ИРИ, в Тегеране представлены дипломатические миссии ЦА. Более того, в Актау (Казахстан) и Анзали (Иран) открыты представительства портов; действует Генеральное консульство ИРИ в Актау (с 2009 г.).

За все время постсоветские республики ЦА и Иран никогда не конфликтовали, избегали каких-либо противостояний, открытых противоречий. Между ИРИ и ЦА сложился свой стиль поведения, по-своему особенный, а порой противоречивый. Он проявляется в диалектике взаимного притяжения и отталкивания.

Так, "иранский фактор", как потенциальная угроза для международного сообщества, не стал определяющим фактором во внешней политике центральноазиатских стран. Более того, Таджикистан - единственная страна в СНГ, имеющая военные связи с Ираном. Если в отношениях с Туркменией и с Таджикистаном содержится стратегическая обусловленность, то в многовекторном "раскладе" приоритетов внешней политики Казахстана Иран как стратегический партнер не значится.

Казахстан же неизменно подчеркивает "важность" связей с актором регионального значения - Исламской Республикой Иран. И наоборот, Казахстан для ИРИ представляет "стратегическую важность для широкой региональной кооперации", он "братская и дружественная страна", "серьезный региональный партнер" (бывший президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад). Сегодня отношения Казахстана и ИРИ приобрели упорядоченность, разработана "Дорожная карта 2011 г." (План мероприятий Казахстана с Ираном до 2015 г.). В эволюции отношений Тегерана и Ташкента за два десятилетия произошли изменения. В недалеком прошлом их отличала обоюдная критика. Со стороны Узбекистана - за усиление влияния ислама в ЦА и за рост т.н. "таджикского сепаратизма" в Бухаре и Самарканде, который официальный Ташкент связывал с активностью Ирана в ЦА.

Со стороны Ирана - критика узбекских и киргизских властей из-за их "проамериканской политики" (территория Узбекистана и Киргизии была предоставлены для военных США в период антитеррористической кампании в Афганистане).

На фоне критических выпадов бывший президент Ирана Хатами призывал к "диалогу цивилизаций", открывающему путь для безопасного мира, что не противоречило царившим проамериканским настроениям в регионе (лекция М. Хатами в КазНУ им. аль-Фараби, 2002 г.). Сегодня отношения с Узбекистаном, Киргизией ровные - деловые и более дружественные.

Тегеран пытается укрепить позиции в зоне традиционного иранского влияния и интересов - на Каспии, в Туркменистане, Таджикистане, и в Афганистане. Если рассматривать региональных игроков, то нельзя не учитывать позицию Казахстана и Узбекистана.

Почему? Иран стремится к многосторонним связям с ЦА (поддерживает проекты центральноазиатской кооперации), также к сотрудничеству в рамках ШОС, где представлены все государства ЦА. Иран, имея статус наблюдателя в ШОС с заявкой на членство, регулярно и настойчиво заявляет о необходимости своего членства в ШОС. Официальный Тегеран с одобрением поддерживает инициативы лидеров ЦА: идею Назарбаева о Евразийской интеграции, о Пакте стабильности на Каспии, план выхода из мирового финансового кризиса.

Иран - участник политического проекта СВМДА; по этой линии ИРИ одобрил кандидатуру, а затем действия Казахстана на посту Председателя ОБСЕ. Иран продвигает Казахстан в ОИС, Казахстан занимал Председательство и в этой Организации. ИРИ - участник всех съездов Лидеров мировых и традиционных религий в Астане. Но при всем, конфессиональная близость (ислам) не стала определяющей в решении вопросов двустороннего сотрудничества, включая ОИС.

Позиция Казахстана по иранской ядерной программе, по правам человека и др. проблемам до последнего времени отличалась своего рода "пассивным вовлечением" в проблему. Сегодня обозначено доверие со стороны Ирана к казахстанской позиции, о чем свидетельствуют два раунда международных переговоров со всеми участниками процесса весной 2013 года в Алма-Ате.

В целом, Иран пытается снизить антииранские настроения, расширяя сотрудничество с ЦА, оказывая экономическую помощь, умело используя антизападные настроения.

Проблемы

В отношениях между Ираном и странами ЦА остается ряд открытых вопросов и затруднений, урегулирование которых возможно как в близкой, так и отдаленной перспективе. Вот некоторые из них:

- Отсутствие четкой Стратегии, как и четкой цели сотрудничества ЦА с Ираном, отсюда - отсутствие полноценных результатов. Прежде всего, государства ЦА должны заявить о собственной, по возможности самостоятельной позиции по Ирану.

- Разность социально-экономических моделей - ИРИ и развивающихся государств ЦА, само по себе не является проблемой, но противоречия возникают при выстраивании торгово-экономических отношений на "равноправной основе".

- Разность политических и идеологических подходов во взаимных отношениях по вопросам региональной и международной политики.

-По Ирану, как "проблеме мировой политики", сталкиваются интересы мировых держав, они направлены на исключение международного участия Ирана, что, в свою очередь, ведет к нарушению баланса межрегиональных связей, создает новые проблемы. Этот дисбаланс рикошетом задевает позиции республик ЦА, не позволяя развивать им в полную силу весь потенциал двусторонних связей. Международные санкции, наложенные на Иран, ограничивают контакты и доступ развивающихся стран ЦА к его технологиям.

- Наиболее серьезная афганская проблематика, куда притянуты и международные силы, и куда втянуты все республики ЦА.

- Конфессиональный фактор в отношениях между ИРИ и государствами ЦА не является решающим, но некоторые "трения" происходят, могущие привести к суннитско-шиитским противоречиям. Так или иначе, отталкивающим фактором является иранская объединительная идея трех персоязычных стран - Ирана, Афганистана и Таджикистана, и вполне правомерное противодействие в этой связи Узбекистана.

- Каспийский фактор остается ключевым в отношениях между прикаспийскими государствами и Ираном, где республики ЦА не всегда стремятся отстаивать свою позицию. Вопросы правового режима на Каспии остались вне контекста повестки дня данного региона, а "колеблющаяся" позиция центральноазиатских игроков ЦА усложняет принятия единого понятия, определяющего данное состояние на основе действующего международного права.

- Возможно, вмешательство внешних игроков в удобной для них ситуации. В этом случае вопрос о правовом режиме огромного Каспийского региона будет сдвинут с мертвой точки. Лучше, если это будет сделано собственными усилиями, так как с каждым годом к вопросу о правовом режиме присоединяются все новые проблемные темы, как охрана биоресурсов, экономическая безопасность и др.

- Энергетический фактор в двусторонних отношениях между ИРИ и Казахстаном, ИРИ и Туркменистаном значим, но имеются и будут возникать противоречия интересов относительно добычи, переработки и транспортировки нефти и газа. Необходим правовой режим в ценовой политике, особенно это касается поставок газа из Туркмении в Иран.

- Слабые прямые контакты между ЦА и ИРИ (политические, экономические, торговые, гуманитарные связи и пр.) из-за закрытости государств приводит к недоработанности в сфере правового регулирования означенных взаимных контактов.

- Как следствие, недостаточность, а чаще - отсутствие налаженных и регулярно действующих транспортно-логистических коммуникаций между Казахстаном и Ираном, др. странами ЦА и ИРИ.

- Визовый режим между ИРИ и ЦА осложнен как международной изоляцией Ирана, так национальными "изоляционистскими правилами", поэтому в ближайшее время не может стоять вопрос об его отмене. Упрощенный порядок для иранских граждан введен лишь в Казахстане и Таджикистане, но не открыт в Туркмении, Узбекистане.

- Трудности в экспортно-импортных операциях связаны как с объективными обстоятельствами международной изоляции Ирана, но также с излишней бюрократией. Отсюда отсутствие налаженного иранского банкинга на территории государств ЦА, за исключением Республики Казахстан, что затрудняет обслуживание торговых операций.

- Водные ресурсы и энергетические проекты, реализуемые в Таджикистане (Сангтудинская ГЭС-2) вызывают противодействие Узбекистана их строительству, что провоцирует "протестные" ноты со стороны Ирана ("рельсовая блокада" Таджикистана и пр.).

- Создание главной военно-морской базы и ВМС Казахстана на Каспии (залив Курык вблизи Актау) создает протестные настроения иранской стороны (2004 г.).

- Развитие военно-морских сил Казахстана, Туркмении, Азербайджана при поддержке США - к критике со стороны Ирана (2011 г.).

- Перспектива расширения связей - программа широкой диверсификации газовых маршрутов Туркмении ("Довлетабат -Салыр Яп" в дополнение к действующему газопроводу "Корпедже-Курткуи" на линии Туркмения - Иран). Сняв недавние противоречия в газовой сфере, Иран, как впрочем, и Туркмения, сегодня не допускают их повторения.

- Из-за социально-экономической нестабильности и противоречивых политических приоритетов Киргизия пока не может стать объектом для каких-либо значительных инвестиционных проектов Ирана.

Перспективы

- Будущее - за межгосударственными проектами. Потенциал: крупные совместные проекты, обеспечивающие транспортировку экспортных грузов. Например, проект - международный транспортный коридор "Север-Юг" (железная дорога через Казахстан - Туркмению - Иран к крупным морским портам Бендер-Аббас на побережье Персидского залива и Карачи в Индийском океане.

- Железнодорожная и автомобильная магистраль, соединяющая страны ЦА с Ираном - ближайшее будущее (действуют железные дороги "Мешхед-Серахс-Теджен"; "Узень (Казахстан) - Кызылкая - Берекет - Этрек (Туркменистан) - Горган (Иран)"; новая автомагистраль "Мешхед-Серахс").

- По линии транспортного коридора "Север-Юг" выстраиваются "интеграционные звенья" со странами ЦА: особая экономическая зона (ОЭЗ) "Серахс" (туркмено-иранская граница); региональные и приграничные центры торговли (на границе между иранской провинцией Голестан и Ахалской провинцией Туркмении).

- Перспективен проект трансафганского транзитного коридора - железная и автомобильная дороги по линии "Термез-Мазари Шариф-Герат-Мешхед", ведущей к иранским портам Бендер-Аббас (Персидский залив) и Чахбехар (Индийский океан).

- Реализация транспортного коридора "Восток-Запад" имеет как оптимистический настрой - "в странах региона произойдёт экономическая революция. Центральная Азия и Китай получат выход к Персидскому заливу" (М. Кешаварззаде, посол ИРИ в РУ), так и угрозы безопасности.

- Выбор Казахстаном "многовариантных" путей транспортировки экспортной продукции на внешние рынки (нефть, твердые сорта пшеницы и др.) требует обеспечения инфраструктурой, вливания совместных инвестиций в ее развитие. Достигнутые результаты на территории Казахстана (совместное расширение морского порта Актау, в Мангистау - строительство нового порта и нефтехранилища, к которому построена новая дорога "Ералиево - Курык") и на территории Ирана (увеличена мощность порта Анзали для казахстанкой продукции; строительство казахстанских терминалов в портах Амирабад, Имам-Хомейни) имеют перспективу продолжения.

- Перспективна новая форма сотрудничества Казахстана и ИРИ: "Партнерство между портами на Каспии" (Ноушахар - Актау), (Анзали - Актау) и приграничное сотрудничество Ирана и Мангистауской области.

- Строительство транспортных магистралей и сотрудничество в энергетической сфере ИРИ и Таджикистана перспективно: совместная реализация энергетических проектов: Сангтудинская ГЭС-2 на р. Вахш (2010 г.); ТЭО Айнинская на р. Зеравшан; Шурабская ГЭС на р. Вахш. В перспективе - две Нурабадские ГЭС на р. Хингоу.

- Дальнейшая торговля Узбекистана с Ираном, который является важнейшим импортером узбекского хлопка, текстиля, сжиженного газа (LNG, Шуртанский газохимический комплекс), минеральных удобрений, черных и цветных металлов и др.

REGNUM

[Desperado Хайский]

Неделю назад выступление бывшего президента и нынешнего главы Совета по целесообразности, одного из самых влиятельных политиков Ирана Али Акбара Хашеми Рафсанджани в провинции Керманшах было прервано собравшимися. На слова Рафсанджани об ирано-американских отношениях и необходимости их нормализации присутствующие ответили скандированием лозунга «Смерть Америке!» Призывы оратора успокоиться успеха не имели, и выступление пришлось свернуть. Случай в иранской политической практике достаточно беспрецедентный, сравнимый разве что с бросанием ботинка в президента Роухани во время его возвращения в Тегеран с Генеральной ассамблеи ООН.

Дискуссия о путях дальнейшего диалога с США и границах уступок, на которые может пойти Исламская Республика в нормализации отношений между Тегераном и Вашингтоном, находится сегодня в центре внимания и иранского общества, и политических элит. Описание этой дискуссии в западных медиа создает довольно одностороннее представление о ней. Дескать, противники реформ из числа консерваторов всячески торпедируют усилия президента Роухани и его команды достичь компромисса с Западом, а, следовательно, срывают попытки реформаторов избавиться от «калечащих санкций» и облегчить экономическую ситуацию в Иране. Все дело в антиамериканизме иранцев, насаждаемом нынешним режимом» - практически единогласный диагноз, вынесенный западными комментаторами. Насколько верен этот диагноз? И кто же в действительности сеет антиамериканизм?

Вашингтонский вклад в иранский антиамериканизм

На излете своего президентского срока, в апреле 1999 года, Билл Клинтон сказал весьма примечательную вещь: «Я думаю, важно признать, что Иран ... был предметом довольно частых злоупотреблений со стороны различных западных стран. И я думаю, иногда это очень важно сказать людям: «Смотрите, у вас есть право злиться на то, что США делали в отношении Ирана». Трудно возразить, особенно если вспомнить наиболее «громкие» шаги Вашингтона в отношении Исламской Республики.

Шаг первый. Революция 1979 свергла монарха, при котором коррупция и политические репрессии приняли невообразимые масштабы. И в Иране хорошо помнят, что «добро» на эти репрессии шах получил из Вашингтона, что именно США и Израиль ставили «на крыло» палачей их шахской САВАК. Недавний «красивый жест» ЦРУ, которое официально признало свое участие в свержении правительства Мосаддыка (как будто кто-то в этом сомневался) на иранскую сторону не произвел ни малейшего впечатления. Иранский Меджлис после обнародования этих документов дал предварительное одобрение на подготовку судебных исков к США по поводу организации этого переворота.

Шаг второй. Агрессию Ирака против молодой Исламской Республики поддержал, фактически, весь мир. На всем протяжении этой войны «лучший враг Америки» Саддам Хуссейн получал от США кредиты, технику и необходимые разведданные. Но помимо этого, США фактически санкционировали Саддаму применение химического оружия против иранских вооруженных сил и мирного населения. Американская разведка передала иракскому командованию карты с указанием мест, где сконцентрированы иранские войска, и куда удобнее всего нанести химический удар. И когда атаки с применением отравляющих веществ произошли, администрация США сделала все возможное, чтобы преступления Саддама не стали предметом рассмотрения международного трибунала, чтобы химическая война против Исламской Республики была вычеркнута из памяти международного сообщества.

Шаг третий. 3 июля 1988 года ракетный крейсер ВМФ США «Венсен» (Vincennes), обеспечивавший проводку судов в Ормузском проливе, выпускает две ракеты по аэробусу авиакомпании Iran Air, выполнявшему рейс 655. 290 находившихся на борту человек, 274 пассажира и 16 членов экипажа, подавляющее большинство из которых были иранскими гражданами, погибли. США выплатили их семьям $61,8 миллиона долларов, но не принесли официальных извинений, заявив, что это была «техническая ошибка». Лишь спустя много лет, капитан сопровождавшего «Венсен» ракетного фрегата признал, что эта самая «ошибка» была прямым следствием антииранских настроений командира «Венсена» Уилла Роджерса.

Шаг четвертый. В Иране прекрасно помнят и то, что оказали США серьезную помощь в 2001 году, в проведении операции «Несокрушимая свобода» в Афганистане. В этой операции взаимодействие Ирана и США давало шанс на нормализацию отношений и на совместную работу по урегулированию внутриафганского кризиса. С иранской стороны, кстати, в этой работе участвовал нынешний министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф. Но уже в январе 2002 года Буш-младший, вопреки логике и фактам, официально объявил Иран (наряду с Ираком и Северной Кореей) государством «оси зла». Райан Крокер, американский дипломат, занимавшийся организацией ирано-американского партнерства по Афганистану, с горечью признает: «Мы были необычайно близки к нормализации. Но одно слово в одной речи изменило историю и наших отношений, и всего региона».

Замечу, что вышеперечисленное – это лишь самые резонансные шаги. А есть еще и подготовка террористов из группировки «Моджахедин-э Халк» в Неваде, есть провокации, направленные на то, чтобы обвинить Иран в «международном терроризме», есть «калечащие санкции» … Нет главного – официального отказа администрации США от этих методов, и их осуждения. И в иранском обществе поневоле возникают законные вопросы: «Так что, все это мы должны простить США просто так?» Иранцы хорошо помнят и знают, что именно США были основными зачинщиками всего антииранского в мире на протяжении последних 75-ти лет. И сейчас США стоят у руля мировой антиранской истерии и где гарантии того, что они откажутся от этих методов?»

Естественно, слова Обамы о том, что США не намерены «стремиться к изменению правящего строя в Иране», никого в Исламской Республике не убеждают. Слова – это одно, а конкретные шаги и дела – совсем другое. И сейчас, когда новое руководство Ирана во главе с Роухани, прилагая огромные усилия, направляет миру четкий и ясный посыл о готовности разрешить ядерный кризис между его страной и Западом, в то же самое время, и в мире, и в Иране попросту не видят никаких реальных ответных шагов со стороны США. К примеру, на недавних женевских переговорах группы 5+1 иранские предложения по урегулированию проблемы были такими глубокими и революционными, что «шестерке» международных переговорщиков пришлось взять трехнедельную паузу для их освоения. Парадоксально, но Вашингтон с его уклончивостью, оглядкой на ближневосточных союзников в Тель-Авиве и Эр-Рияде, оглядкой на собственных «ястребов» из Конгресса, делает для нынешнего нагнетания антиамериканских настроений в Иране гораздо больше, чем иранские консерваторы.

Об особенностях иранского консерватизма

Попытка представить консерваторов как махровых антиамериканцев, три раза в день поющих «Смерть Америке», имеет к реальным взглядам консервативных кругов на ирано-американский диалог весьма отдаленное отношение. Необходимость диалога между Тегераном и Вашингтоном сегодня понимают все. Иранские консерваторы – люди крайне прагматичные. Поэтому главной причиной их настороженности в отношении диалога с США является не сам диалог, а его границы, допустимый уровень уступок. Нормализация ради нормализации в стиле «а-ля Горбачев» для них совершенно неприемлема. При всей тяжести режима «калечащих санкций» к коллапсу иранской экономики они не привели, стабильности иранского общества не угрожают. В сложнейших условиях внешнего давления практически была ликвидирована угроза массового терроризма. На басмаческих рейдах курдских экстремистов из PJAK и суннитских радикалов Джундаллы был поставлен жирный полумесяц, а сепаратизм иранских азербайджанцев так и остался на «бытовом» уровне. По факту – Исламская Республика в необъявленной войне, развязанной против нее международной антииранской коалицией во главе США, выстояла. Поэтому консерваторы вполне логично считают, что речь должна идти не об односторонних уступках, а о взаимных договоренностях и гарантиях.

Точнее всего эту точку зрения консервативных кругов выразил начальник Генерального Штаба всех Вооруженных сил ИРИ Хасан Фирузабади: «Традиционные опоры США в регионе рушатся, что дает Ирану прекрасную возможность дипломатическими усилиями достичь решения многих проблем, сделать регион безопаснее. Понятно, что противники Обамы в США не хотят допустить, чтобы его администрация вышла победителем из нынешнего кризиса. Правительство США не должно уступить этим кругам». В переводе с дипломатического на человеческий – сформулировано предельно жестко и четко: США увязли на Ближнем Востоке. Иран готов помочь администрации Обамы выйти из тупика, в котором Вашингтон оказался. В обмен на это Исламская Республика рассчитывает на признание собственных интересов – отмену санкций, признания права на развитие мирного атома и роспуск международной антииранской коалиции. То есть речь идет не о каких-то иранских уступках, а о диалоге равнозаинтересованных в нем сторон. И ожесточенность полемики иранских политических элит кроется в том, что, по мнению консерваторов, президентская команда Роухани не до конца понимает, что США заинтересованы в диалоге никак не меньше, чем Исламская Республика, а значит - высока вероятность односторонних уступок.

Весьма показательно в этом отношении выступление Али Саиди, представителя Верховного лидера в Корпусе стражей исламской революции (КСИР), который сказал, что «Смерть США – это лозунг, который имеет свое время и свое место. Это не постоянный принцип и он может быть изменен. Но отказ или принятие этого лозунга, как и всякого другого политического принципа, - исключительная прерогатива духовного лидера страны». Собственно, этими словами Саиди еще раз подчеркнул ограниченные возможности Роухани и его кабинета на вопросы формирования внешней политики, еще раз обозначил границы компетенции нового кабинета. И сделано это было более чем своевременно.

Вольно или невольно, но своими кадровыми назначениями нынешний иранский президент несколько сметил устоявшийся внутриполитический баланс в сторону «клана Рафсанджани». И к самому Рафсанджани, и к людям из его окружения у иранских консерваторов накопилось достаточно много вопросов, а усиление этого клана положительных эмоций у консерваторов тем более не вызывает. По сути, в стране произошла ротация ситуации - Рафсанджани сейчас оказывает на нынешний кабинет такое же влияние, какое оказывал в свое время на кабинет Ахмадинежада Исфандияр Машаи. Многие этот перекос замечают и хотят, чтобы президент Роухани как можно быстрее исправил эту ситуацию. Словом, обеспокоенность усилением одной из частей иранских политических элит придает дополнительную эмоциональность нынешним дискуссиям об ирано-американском сближении.

************

Иранская политическая система, построенная на системе сдержек и противовесов, обладает огромным запасом прочности. Режим калечащих санкций и снижение жизненного уровня, информационная война и террористические атаки, организуемые извне – все это не смогло раскачать устои Исламской Республики, разрушить сплоченность общества. Иранский народ по праву чувствует себя победителем в той необъявленной войне, которая навязана ему международной антииранской коалицией во главе с США, и гордятся этим. Такое настроение ставит нынешнего иранского президента Хасана Роухани в сложное положение. Нормализация отношений с США – назревшая экономическая и политическая необходимость. Но как только иранское общество ощутит, что эта нормализация достигается путем односторонних уступок – на политической карьере Роухани и всей его команды можно будет ставить точку. Как будет действовать в этих условиях «шейх дипломатии»? Удастся ли ему найти компромиссное решение между жестким антиамериканизмом «консерваторов» и готовностью «реформаторов» к самому широкому диалогу с Вашингтоном? Пожалуй, сегодня это самый интригующий вопрос для тех, кто следит за развитием внутриполитических событий в Иране.

http://iran.ru/news/analytics/90718/Smert_Amerike_ili_dialog_s_Vashingtonom

[Desperado Хайский]

Ближневосточные союзники требуют от США не мириться с ядерным Ираном

Женевские переговоры Ирана и «шестерки» международных посредников не стали прорывными, но дискуссия обнадеживает. Стороны условились встретиться вновь 7–8 ноября. До этого пройдет встреча экспертов по ядерным вопросам и специалистов по санкциям. Израиль и суннитские монархии используют все возможные инструменты, чтобы мир не состоялся.

«Результат оказался лучше, чем многие думали, но хуже, чем некоторые надеялись», – признал глава российской делегации Сергей Рябков, замглавы МИД. Но глубина проработки темы, на которую отважились иранцы, беспрецедентна. «Предложение Ирана было новым, с таким уровнем содержательности, который мы не видели ранее», – указал представитель Белого дома Джей Карни. Но хотелось бы большего. Американский дипломат сообщил: Иран «представил больше деталей, чем когда бы то ни было, но нам нужно их намного больше».

План ИРИ по урегулированию ядерной проблемы называется «Конец ненужного кризиса и новые горизонты». Его презентацию на английском языке провел глава МИД ИРИ Мохаммад Джавад Зариф, хотя встреча проводилась на уровне политдиректоров. Его собеседники увидели в этом признак серьезности подхода и нацеленность на результат.

По завершении встречи ни Иран, ни «шестерка» не разгласили сути предложений Тегерана, однако прессе удалось узнать некоторые детали. Иран хочет признания права на обогащение урана и снятия санкций. В обмен он подтверждает приверженность исключительно мирному атому. Он готов временно уменьшить число центрифуг, заморозить на полгода обогащение урана до 20% и отказаться от излишков этого вещества без вывоза за рубеж, а также прекратить работы предприятия по производству плутония. ИРИ не против посещения своих объектов инспекторами с внезапными проверками. Эта возможность предусмотрена на третьем этапе трехэтапного плана, сообщил замглавы МИД Ирана Аббас Аракчи.

Обе стороны, подводя итоги, отмечали нехватку доверия. «В США знают, что мы открыты к дискуссиям, готовы дать возможность американцам продемонстрировать их добрые намерения и добрую волю, чтобы двигаться в одном, а не в разных направлениях, – сказал глава МИД ИРИ. – Считаем, что «шестерка» международных посредников должна изменить подходы к решению вопроса. И мы, естественно, поймем и увидим эти изменения». Запад же, напротив, ждет первого шага от Ирана.

И все же Зариф назвал дискуссии полезными, плодотворными и внушающими оптимизм. А глава американской делегации Венди Шерман заявила: «Такой открытости я ни разу не видела за те два года, в течение которых участвовала во встречах с представителями Ирана».

Дипломаты США и ИРИ провели двустороннюю встречу, длившуюся около часа. Подробности не разглашаются. «Я думаю, наблюдается некоторое сближение позиций: реализация ряда краткосрочных мер на тот период, пока идут переговоры по поводу деталей всеобъемлющего соглашения, – сказал Роберт Эйнхорн, старший научный сотрудник Института Брукингса. – Ключевая задача – достичь соглашения по временным мерам, в котором желание «шестерки» остановить развитие ядерной программы будет сбалансировано с иранским желанием смягчить санкции как можно раньше».

«Пока будет причина для санкций, они останутся», – сказал представитель главы дипломатии ЕС Майкл Манн. В Госдепартаменте не исключают смягчения жестких мер «пропорционально предложениям, которые Иран положит на стол переговоров».

Отметим, позиции участников «шестерки» претерпели изменения. Великобритания, как и США, выражает позитив. Но позиция Франции существенно изменилась. Президент Франсуа Олланд обещал израильтянам проявить жесткость – и французские дипломаты заявили, что не видят в плане иранцев реальной готовности к уступкам.

Позиция Парижа близка не только к израильской, но и катарской и саудовской. Нефтяные суннитские монархии противостоят Ирану в региональной игре. Париж в последнее время испытывает серьезное влияние Дохи, что обусловлено тесными экономическими связями. По некоторым данным, с 2009 года Катар вложил в в недвижимость и промышленность Франции около 15 млрд. евро. В то же время не исключено, что причина иная. Расклад позиций в «шестерке» мог быть срежиссирован заранее, полагает Дмитрий Данилов, завотделом европейской безопасности Института Европы РАН. «Франция демонстрирует традиционную самостоятельность, выступая в такой роли, в какой ее хотели бы видеть европейские союзники, – пояснил он «НГ». – Франция показывает, что успех возможен, если Иран проявит волю». Такую роль не могут ныне играть США, обещавшие идти навстречу Ирану.

Вашингтон в сложной ситуации: ему приходится заверять союзников в том, что рискованных уступок не будет. Как пишет Guardian, перспектива договоренности по ядерной программе ИРИ стала причиной плохих снов саудовского королевского семейства. Претензий к США много: вместо удара по Сирии – химическое разоружение, вместо новых санкций для Ирана – переговоры. Эр-Рияд высказывает позицию Вашингтону. Тот в затруднении. Западные дипломаты предупреждают: выдвижение жестких требований в обмен на снятие санкций может подорвать авторитет президента Хасана Рухани на внутреннем поле. Консерваторы и силовики обрушат на него массу обвинений. Тогда уж точно ядерную проблему решить не получится.

Независимая газета

[Desperado Хайский]

Впервые за последние 34 года Иран и США демонстрируют склонность развивать свои отношения. Эта тенденция проявилась в 15-минутном телефонном разговоре президентов двух стран Рухани и Обамы, повышении уровня переговоров Ирана с группой «5+1» до министров иностранных дел и, что самое главное, в непосредственной встрече глав внешнеполитических ведомств двух стран – Джавада Зарифа и Джона Керри. Тем не менее, не стоит ожидать, что в ближайшем будущем встречи будут проводиться на уровне президентов обеих стран. Помимо того, что между политиками и влиятельными фигурами Ирана и США существуют серьезные расхождения по поводу прямых переговоров между Тегераном и Вашингтоном, здесь играют роль и другие факторы, главным из которых является реакция на это и других политических игроков.

Сила в структуре глобального миропорядка полностью рассредоточена в политико-социальной сфере, которая, желаем мы того или нет, оказывает свое влияние на все государства и даже определяет стиль их поведения. Во многих случаях «отношение сил» в сопровождении определенных не отделимых друг от друга интересов не дают конструктивной дипломатии быстро приносить свои плоды. Кроме того, по логике вещей, старые раны не лечатся очень быстро. Данное «отношение сил» проявляет себя как минимум на двух уровнях. Во-первых, внутри каждой из двух стран (Ирана и США), а во-вторых, в их контрактах с другими государствами.

Говоря о втором уровне, на Иран может существенно повлиять позиция России. В отношении США такую роль способен сыграть Израиль. Между тем интересы каждой из сторон требуют иного поведения.

Иран – США: паритет на Ближнем Востоке

В ближневосточном регионе Исламская Республика Иран придерживается позиции «коллективной безопасности», которая исключает участие внерегиональных сил. Эта позиция подразумевает проведение политики, направленной против гегемонии отдельно взятой страны. Для этого Иран пользуется поддержкой своих союзников из числа региональных государств и разных политических групп и Сирия является одним из его ключевых партнеров. Что касается США, то об их интересах безопасности во всем мире и особенно на Ближнем Востоке широко известно, поэтому противоречия между двумя государствами вполне естественны. Они ослабнут только тогда, когда изменится политика хотя бы одной из этих сторон. Учитывая интенсивное развитие Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе и данные спецслужб о том, что к 2030 году он обгонит США по разным показателям, Вашингтон сосредоточит свою политику на Восточной и Юго-Восточной части Азии. Хотя эта перемена и сможет сократить напряжение, создавшееся между двумя странами (Ираном и США), не следует ожидать, что Соединенные штаты перестанут заботиться о безопасности Израиля, ведь именно на это указал Барак Обама в своем выступлении на 68-й Генеральной Ассамблеи ООН. На Ближнем Востоке Вашингтон преследует военно-экономические цели.

В целом, внешняя политика США нацелена на обеспечение собственной безопасности. По этой причине данная политика по большей части осуществляется при помощи армии и разведки. Помимо проблемы безопасности и сохранения своего стратегического положения на Ближнем Востоке, особую важность для Соединенных Штатов представляют вопросы энергетики и экономики региона. Исламская республика, в свою очередь, вплоть до нынешнего момента на первое место ставило проблему собственной безопасности, пренебрегая собственным развитием. Ввиду этого, с экономической точки зрения, она не может составить сильную конкуренцию Соединенным Штатам. Хотя в плане безопасности между двумя государствами все еще существуют серьезные вызовы, энергетика и экономика могут стать новыми факторами урегулирования отношений между ними и снижения напряженности. Новое правительство Ирана сейчас в силах перенаправить политику страны, сделав главный акцент не на безопасности, а на развитии. Таким образом, напряженность между Ираном и США перерастет из враждебности в экономическую конкуренцию, для которой крайне важным является достичь соглашения по ядерной программе.

Однако существуют и другие аспекты, способные содействовать снижению напряженности между Тегераном и Вашингтоном. Речь идет об отношениях Ирана с союзниками США в регионе, главными из которых являются Саудовская Аравия и Турция.

«Дружественная дипломатия» относится к числу приемов, благодаря которым Иран в состоянии изменить негативное мнение о себе у союзников США. По крайней мере, их лобби может содействовать изменению политики Соединенных Штатов по отношению к Ирану. Первым жестом такой «дружественной дипломатии» можно считать прогулку министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа с президентом Турции Абдуллой Гюлем по берегу реки Гудзон. В связи с этим не стоит забывать, что особой важностью обладает точка зрения общественности Ирана и США на перспективу прямых переговоров, разрядки напряженности и даже установления дипломатических отношений. Согласно теории конструктивизма, особой важностью обладают социальная идентичность и интеллектуальные тенденции отдельно взятого общества, которые и отражаются в проводимой им политике. В некоторых случаях эти интеллектуальные тенденции могут проявить себя в опросах общественного мнения. По последнему такому исследованию, проведенному крупнейшим американским информагентством United Press International (UPI), «25% американцев уверены, что в ближайшие месяцы ирано-американские отношения улучшатся, одна треть опрошенных убеждена, что эти отношения станут еще хуже, и 40% полагают, что они останутся на прежнем уровне». Как бы то ни было, не следует забывать, что начавшийся процесс относительной разрядки напряженность в отношениях Ирана и западных стран будет иметь ряд важных последствий. Очевидно, что Россия, в частности, сейчас переосмысливает свою позицию в мире и поэтому выстраивает свою политику в противовес американской гегемонии, что, кстати, согласуется с представлениями Ирана.

Политика России и Ирана

То, как Россия и Иран оценивают политику США, обуславливает схожесть позиций Москвы и Тегерана по многим проблемам международных отношений. Самым ярким примером этого сейчас является ситуация на Ближнем Востоке и особенно в Сирии. В той же связи можно отчасти указать и на ядерную проблему Ирана. Конечно, в Исламской республике часто критикуют Россию за ее позицию по этому вопросу и то, что она поддерживает санкции и резолюции против Ирана. Несмотря на эту критику, схожесть позиций обеих стран по региональным и международным вопросам вполне очевидна. Например, и Россия, и Иран являются противниками расширения НАТО на Восток, установления его противоракетных комплексов в Восточной Европе и увеличения военного влияния США в разных регионах мира, в частности, в Персидском заливе. Главным образом такое единство мнений и сближает страны. Однако, несмотря на некоторую схожесть позиций по сирийской проблеме, Россия и Иран так и не смогли объединиться в хотя бы каком-то союзе. Дело в том, что российские политики убеждены в тенденциозности мировоззрения Ирана о Соединенных Штатах и Западе в целом. Именно это и создает брешь в отношениях с Россией, которая все меньше верит в возможность установления с Ираном стратегического союза. Между тем обе страны спокойно бы могли обеспечивать интересы друг друга в самых разных сферах. Еще одним важным аспектом является то, что Россия вовсе не намерена увеличивать влияние Ирана на региональном уровне. Российские лидеры полагают, что именно этого и добьется Иран благодаря своему сближению с Соединенными Штатами, и если данная двусторонняя тенденция, начавшаяся со стороны Тегерана и Вашингтона, принесет свои плоды, возможность установления некоего российско-иранского союза будет сведена к минимуму. Другим важным моментом в отношениях с Россией является то, что в посткоммунистический период своей истории эта страна так и не смогла найти достойного стратегического союзника, разделяющего ее интересы. Именно поэтому некоторые иранские эксперты и аналитики мало доверяют России, особенно в долгосрочной перспективе, и у них есть для этого основания.

Выводы

В данной ситуации на первый план выходит вопрос о том, какими будут отношения Ирана, США и России в будущем и насколько можно их прогнозировать. Нельзя признать правильной точку зрения о том, что сближение и установление даже самых минимальных дипломатических отношений с одной стороной автоматически означает начало вражды с другой, а ведь в России именно так и воспринимают результаты поездки президента Ирана Хасана Рухани в Нью-Йорк для участия в Генеральной Ассамблее ООН. В относительном сближении Ирана и США российские лидеры видят вызов собственной провосточной политике, поэтому, вероятнее всего, их реакция на это не заставит себя долго ждать. Существует даже предположение о том, что согласие Москвы именно сейчас, с большим опозданием, передать Тегерану руководство Бушерской атомной электростанцией является условием пересмотра его сближения с Вашингтоном. Между тем США необходимо сотрудничество с Ираном для создания баланса в регионе. В настоящий момент вызовы, которые бросают Соединенным Штатам региональная политика Саудовской Аравии, не менее серьезны, чем проблемы, создаваемые им Ираном, хотя, конечно, противостояние между Вашингтоном и Эр-Риядом не так ярко выражено. Иран может продвигаться в том же направлении и из противостояния и даже вражды этих двух государств извлечь для себя выгоду. Ирану было бы полезно вспомнить о традиционной политике по «принципу маятника», то есть балансирования между двумя сильными державами, ради достижения своих национальных интересов, чтобы тем самым ослабить беспокойство России по поводу новых устремлений своего южного соседа.

http://iran.ru/news/analytics/90562/Ozabochennost_Rossii_druzhestvennoy_diplomatiey_Irana_Iras_Iran

[Desperado Хайский]

Первый раунд переговоров «шестерки» по иранской ядерной программе в Женеве дал повод к сдержанному оптимизму. СМИ говорят, что Тегеран согласился на внезапные проверки своих ядерных объектов инспекторами МАГАТЭ.

На какие еще уступки пойдет президент Роухани, спросила наша Компания у директора Института Дальнего Востока РАН Виталия Наумкина.

«На самом деле сделан только первый шаг. И говорить о каком-то большом успехе переговорного процесса пока, на мой взгляд, абсолютно рано. Не следует преувеличивать значение тех небольших договоренностей, которые достигнуты. Но уже показательно то, что Иран решительно, коренным образом изменил свою позицию в отношении переговоров с «шестеркой» в формате «пять плюс один», пошел на контакты с Соединенными Штатами. И надо сказать, встретил взаимность со стороны администрации Обамы. И есть надежда на то, что продолжение этого процесса - а продолжение будет очень скорым, потому что совсем скоро будет следующий раунд переговоров с «шестеркой» - может привести к каким-то серьезным подвижкам.

Я опять же хочу сослаться на предложения России, которые давно были сделаны, еще при прежнем президенте Ирана. Предложения о том, что должна быть гибкая стратегия международного сообщества по ядерной программе в отношении Ирана, которая основана была бы на постепенной отмене санкций взамен на те уступки, которые бы делал Иран. И сегодня, видимо, таким путем дело пойдет. Потому что Иран не просто делает уступки. А Иран жестко стоит на том, что эти уступки, на которые он идет, должны сопровождаться постепенной отменой санкций. В этом - суть позиции Ирана.

И новые предложения, с которыми он выступил на переговорах, и детали, которых мы, к сожалению, пока не знаем, они не раскрыты, они дают повод говорить о том, что процесс продолжится. Но предполагать, что Иран пойдет на какие-то беспрецедентные уступки взамен на то, что он ничего не получит, не следует. Иран ни за что на это не пойдет. Он будет действовать только в рамках процесса взаимных уступок».

Голос России

[Desperado Хайский]

Администрация США продолжает изучать возможность ослабления экономических санкций против Ирана, включая предоставление правительству этой страны частичного доступа к его замороженным финансовым активам в зарубежных банках. По сообщению официальных лиц США, Вашингтон допускает, что такой шаг мог бы подтолкнуть Тегеран к дальнейшим уступкам по его ядерной программе и помочь в достижении прогресса на переговорах с международной "шестеркой".

Подобные идеи рассматриваются и в Конгрессе США, по решению которого были введены некоторые из антииранских санкций. В частности, появилась идея "разморозить" часть иранских авуаров за рубежом в обмен на полный отказ Тегерана от обогащения урана. Однако руководство Ирана всегда отвергало подобные требования. По данным США, объем иранских финансовых средств, заблокированных в иностранных банках, составляет 50-75 миллиардов долларов

Предложение США, конечно, не выглядит слишком обнадеживающим, так как размораживание активов без разблокирования доступа к международной системе расчетов СВИФТ особого смысла не имеет - а это уже практически полный отказ от введенных санкций, чего Штаты пока не спешат делать.

Тем не менее, шаги США вполне логично укладываются в общий путь на срочные договоренности с Ираном. Иран, правда, продолжает упорно говорить о годе, как наиболее реальном сроке для урегулирования всех проблем, что для США выглядит слишком затянутым. Вполне возможно, что предложения типа сегодняшнего и делаются для того, чтобы ускорить процесс.

http://el-murid.livejournal.com/1365250.html

[Desperado Хайский]

Министерство обороны Саудовской Аравии разместило в США заказ на поставки высокотехнологичных крылатых ракет и авиационных бомб на общую сумму в 6,8 миллиарда долларов. Ожидается, что контракт будет подписан в течение месяца после одобрения заявки конгрессом. По мнению Управления военного сотрудничества (DSCA) Пентагона, поставка вооружений не изменит военного баланса в регионе и не создает угрозы соседним государствам. Так ли это? Сейчас, когда Израиль и Саудовская Аравия обсуждают возможность военного союза против Ирана, эта сделка выглядит как военное усиление арабо-израильского альянса, вероятность создания которого приобретает реальные очертания…

Тель-Авив и Эр-Рияд восприняли отказ США нанести военный удар по Сирии и первые шаги президента Обамы по нормализации отношений с Тегераном как начало Белым домом нового этапа трансформации геополитической структуры Ближнего Востока. Саудовская королевская семья, недовольная курсом Обамы, ответила Вашингтону асимметрично, бросив вызов Организации Объединённых Наций. Королевство Саудовская Аравия (КСА) стало первым государством, отказавшимся от членства в Совете Безопасности ООН, предъявив претензии к деятельности Совбеза. Эр-Рияд не устраивает то, что Башар Асад до сих пор остаётся у власти, нет успехов в разрешении палестино-израильского конфликта, а кроме того, по мнению саудовских дипломатов, ООН не предприняла достаточных усилий для того, чтобы Ближний Восток стал зоной, свободной от оружия массового уничтожения (имеется в виду иранская ядерная программа).

В МИД России демарш саудитов назвали «странным». Вполне очевидно, что упреки в адрес Совбеза в контексте сирийского кризиса имеют антироссийскую направленность. Ранее Россия и Китай трижды блокировали резолюции Совета, ужесточавшие санкции против Сирии. Арабские страны-члены ООН также не скрывают своего недоумения отказом Саудовской Аравии от почетного статуса и призывают Эр-Рияд одуматься, по крайней мере, для того, чтобы обеспечить представительство арабского мира в Совете Безопасности. Саудовское руководство, однако, утверждает, что «рабочие методы Совбеза не позволяют ему осуществлять функции по поддержанию международного мира и безопасности». Так монархия реагирует на неприятие Организацией Объединённых Наций саудовских призывов к вооруженному вмешательству в сирийский конфликт и решению иранской ядерной проблемы с помощью военной силы.

Эр-Рияд не первый раз заявляет о своих притязаниях на доминирование в регионе Ближнего Востока. Дело дошло уже до того, что саудовское руководство предлагало Бараку Обаме в дни сирийского противостояния оплатить военную операцию против Сирии, словно речь шла об услугах наёмного убийцы. Отказ Белого дома от принятия военных карательных мер против сирийского правительства вызвал глубокое разочарование арабских шейхов. Вашингтон был подвергнут критике за неспособность привести в исполнение свои собственные угрозы.

Недовольство политикой Обамы еще более отчетливо проявилось в саудовских оценках первых признаков оттепели в ирано-американских отношениях. В Эр-Рияде сделали вывод, что США и Иран втайне планируют стратегический союз, направленный на ослабление саудовского влияния. В том, что сближение с Ираном может отвечать региональным интересам Америки, ничего неожиданного нет. Как считают сами американцы, для США выгоден вариант контроля над Ближним Востоком, который не позволил бы ни одной из стран стать безусловным военным лидером с претензиями на роль региональной сверхдержавы. Классический путь к достижению этой цели – поддержание баланса сил и сохранение при этом постоянной напряженности в отношениях соперничающих государств, в данном случае Саудовской Аравии и Ирана.

Многолетняя однобокая ориентация в исламском мире на Саудовскую Аравию привела США к потере влияния среди шиитов, а находящийся под саудовским влиянием суннитский ислам взял на вооружение антиамериканский курс. Эр-Рияд не только финансирует иностранную военную интервенцию в Сирию, саудовские спецслужбы поддерживают террористические боевые группы суннитов во всех странах от Алжира до Пакистана, включая воюющее сейчас с американцами движение «Талибан» в Афганистане. Дальнейшая безоговорочная дружба с Эр-Риядом стала для США опасной, и предположение о том, что в скором времени внешняя политика Вашингтона прекратит обслуживать интересы Саудовской Аравии, выглядит вполне обоснованным.

Разумеется, сближение Вашингтона с Тегераном отнюдь не гарантирует существенное укрепление позиций США в мире шиитского ислама, но шанс на снижение антиамериканских настроений в ряде стран «Большого Ближнего Востока» возникает. Речь идет об Ираке, Ливане, Сирии, Бахрейне и Афганистане. Кроме того, «перезагрузка» отношений с Ираном позволила бы Соединенным Штатам избежать угрозы быть втянутым союзническими обязательствами в войну для защиты Саудовской Аравии. Тем не менее Вашингтон и сейчас ещё допускает силовое «закрытие» иранского ядерного досье путём нанесения ударов по объектам атомной инфраструктуры Ирана. На этом сценарии категорически настаивает Израиль. Свою заинтересованность в военном сокрушении ядерных объектов ИРИ не скрывает и Саудовская Аравия.

Тель-Авив объявил о своей готовности к самостоятельной операции против ИРИ. Направление ударов по Ирану через территорию КСА рассматривается израильскими военными в числе основных. Кроме вражды к Ирану, у Израиля и Саудовской Аравии есть общая цель свержения режима в Сирии, Тель-Авив и Эр-Рияд солидарны в поддержке военного правительства в Египте, они также нашли общий язык в отношении недопустимости повышения геополитической роли их общего соперника Турции. Сведения о тайных переговорах Израиля и Саудовской Аравии уже несколько лет не относятся к числу сенсационных. Даже вопреки планам США мир может стать свидетелем появления кажущегося маловероятным арабо-израильского союза, претендующего на роль «коллективной сверхдержавы» региона.

Эта осень вообще внесла хаос в ряды американских союзников. Планы военной акции США в Сирии не поддержала самая преданная союзница Великобритания, от участия в этой авантюре отказалось подавляющее большинство стран НАТО, уклонились от солидарности с президентом Обамой лидеры многих других союзных государств, а теперь и многолетние ближневосточные партнеры претендуют на самостоятельность в решении вопроса о войне с Ираном.

Примеров израильской самодеятельности набирается уже немало. Более четверти века назад, в 1981 году, Израиль уничтожил иракский ядерный реактор «Озирак» незадолго до его ввода в эксплуатацию. Администрация Рейгана тогда официально осудила это нападение, но израильтяне считают его одной из своих наиболее успешных военных операций. В 2007 году Израиль нанес авиационные удары по якобы недостроенному сирийцами в пустынной местности на востоке страны реактору «Аль-Кибар», о котором будто бы МАГАТЭ не знала, чтобы продемонстрировать свою решимость уничтожать ядерные проекты соседних стран в зачаточном состоянии. Тогда администрация Буша разделилась в оценке этого нападения, а многие высокопоставленные политики в США до сих пор считают, что налёт был преждевременным. В мае сего года Израиль нанес удар по аэропорту Дамаска, а также по нескольким ракетным базам в Сирии. Действительной целью израильских авиационных ударов по сирийским военным объектам была проверка возможности пролета над этой арабской страной с целью удара по ядерным объектам Ирана. Такие репетиции начала войны проводятся Тель-Авивом без оглядки на реакцию мирового сообщества. ООН ни на одну последнею израильскую вооруженную акцию в Сирии должным образом не отреагировала.

Саудовская Аравия, в отличие от Израиля, публично дебютирует в эти дни в роли ниспровергателя авторитета ООН впервые, но к выходу на эту опасную тропу королевская семья готовилась долгие годы, тесно связав свою внешнеполитическую деятельность с поддержкой международных террористических организаций. Говорить о моральных принципах саудовской дипломатии уже давно не принято, а поэтому согласие Саудовской Аравии предоставить израильтянам военный коридор можно рассматривать как участие в ударах по Ирану.

Речь идет также о временном базировании авиации на саудовских авиабазах. Транспортные самолеты ВВС Израиля уже были замечены в Саудовской Аравии за разгрузкой боеприпасов, которые в случае войны с Ираном удобнее иметь именно здесь, под рукой. А еще лучше для Израиля, если крылатые ракеты и авиационные бомбы для этих целей оплатят саудовские военные и сами завезут их из США. В этом и заключается главный смысл нового заказа Минобороны КСА стоимостью почти в 7 млрд. долларов. В номенклатуре поставки более 90% составляют именно боеприпасы для истребителей-бомбардировщиков американского производства, состоящих на вооружении ВВС и Израиля, и Саудовской Аравии. Одобрив этот контракт, конгресс США даст зеленый свет опасным замыслам Тель-Авива и Эр-Рияда, а американский военный контингент в Персидском заливе окажется втянутым в опасную авантюру двух вышедших из повиновения союзников.

http://www.fondsk.ru/news/2013/10/22/o-voennom-sojuze-izrailja-i-saudovskoj-aravii-protiv-irana-23552.html

[Гость]

США–ИРАН: новые-старые партнеры

В Вашингтоне творятся просто чудеса, такого не было за 34 года, прошедших со времен Исламской революции в Иране

Истеблишмент преимущественно поддержал возможность скорого урегулирования отношений с Ираном, большинство сенаторов и конгрессменов, несмотря на деликатные формулировки, не могут уже исключить ничего в позитивном контексте. Американцы подсчитали не только потери Ирана в результате санкций, но и потери своих компаний по той же причине.

Ежегодно, американские компании теряли от 7 до 12 млрд. долларов возможных продаж (это минимум). Но затраты следует считать иным образом. Затратили бы США на Ближнем и Среднем Востоке столько средств, если б отношения с Ираном не были столь конфронтационными? Необходимы были бы военные операции в Ираке и Афганистане?

Партнерство США и Ирана приведет к кардинальному изменению геополитической ситуации на огромном пространстве от Магриба до Китая, да и, пожалуй, во всем мире. Нет и не может быть иных мнений, насколько позитивными могут стать результаты урегулирования американо-иранских отношений, но это вызвало, одновременно, большое беспокойство как в самих США, так и в ряде государств.

Друзья Израиля в США, проиграв борьбу за нанесение ударов по Сирии, несмотря на мобилизацию всех возможных политических ресурсов, столкнулись с новой проблемой и угрозой, связанной с примирением США и Ирана. По оценке видного деятеля ведущей еврейской организации в США, «игра проиграна, не начавшись».

Истеблишмент устал от многого во внешней политике, и прежде всего, от совершенно немотивированной конфронтации с Ираном. Если ранее симпатизанты Ирана в экспертном сообществе США представляли собой, практически, только экспертов иранского происхождения и находились в состоянии «легального подполья», то сейчас за урегулирование отношений выступают целые «мозговые центры». Вот что значит мнение и позиция политического руководства, даже в столь демократической стране, как США.

Иран проводит в данной ситуации филигранную политику, пытаясь продемонстрировать максимум толерантности и компромиссов, посылает месседжи в Вашингтон, по различным неофициальным каналам, и это воспринимается должным образом.

Сопротивление в Вашингтоне довольно сильное, но зачастую оно включает команды, которые оказались полными банкротами, работая в предыдущих администрациях. Б.Обама очень осторожен, и Государственный департамент еще более осторожен, а вот Пентагон ощущает ситуацию более уверено и реалистично, возможно, лучше понимая, в какой ситуации сейчас оказался Иран и в каком положении сами США.

«Движение сопротивления» в США уже наладило отношения с государствами, которые вовсе не заинтересованы в урегулировании отношений между США и Ираном, а это, прежде всего, Турция, Пакистан, Саудовская Аравия, Россия и другие, менее крупные государства Передней Азии. Но лидером в ряде сторонников «урегулирования» выступила Великобритания, и против этого тяжеловеса мировой политики идти трудно, в данном случае, совершенно бесполезно.

Иран пытается собрать информацию о том, какие действия совершают государства, чинящие препятствия «урегулированию». Эти действия различны. Если Саудовская Аравия пытается воспользоваться возможностями лоббистских фирм на К-стрит, то Россия торопится пересмотреть свое отношение к поставкам вооружений Ирану. Некоторые лидеры из круга друзей Израиля в США предпочитают идти другим путем, понимая, что проблема может быть решена, и в результате Израиль окажется в еще худших отношениях с администрацией США, а также с американским обществом.

Нужно отметить, что перед США стоят не только стратегические, долгосрочные задачи, но более ближние проблемы, прежде всего, Сирия, по поводу которой договариваться с Ираном было бы более приемлемым, чем с Россией. В Вашингтоне нет ни одного эксперта из числа ближневосточников и специалистов по региональной безопасности, кто бы отрицал, что «урегулирование» приведет к снижению роли Турции в политике США, а также и то, что региональная политика Ирана останется неизменной, если даже отношения с Западным сообществом изменятся кардинальным образом.

Игорь Мурадян

http://www.lragir.am...ents/view/32987