Армянский национальный костюм

[ZIDANE]

Армянские национальные костюмы

женские

[ZIDANE]

Армянские национальные костюмы

женские

[ZIDANE]

Армянские национальные костюмы

женские

[ZIDANE]

армянка в национальном тараз

[ZIDANE]

Марки Республики Армения-народный костюм

чохи, газыри, кинжалы,папахи, ружья и т.д. также присутствуют.

[shmidt]

"Айкакан зардарвест"в зеленом переплете,очень редкая но найти можно

[KRD]

Тут в историческом флуде попалась занятная фотография и я решил спросить у специалистов

к какому армянскому костюму следует отнести вот этот

[ZIDANE]

Артуш Саносян, кандидат исторических наук, на празднование первой победы над турками в Сардарапатском сражении в селе Сатха, Джавахк, не постеснялся надеть на себя костюм своих предков.

[Делина]

Зидан, ну напиши, что Артуш Саносян с супругой, на женщине тоже национальный костюм.))))))

[ZIDANE]

Зидан, ну напиши, что Артуш Саносян с супругой, на женщине тоже национальный костюм.))))))

[Artmonton]

спасибо.

ереви парз чем грел: баци глхашориц ев алавиц МНАЦАЦ тарази элементнерэ

атласиц ен и архалух и минтана. сложный, многоремизный атлас, ну, по поводу могли или нет- вещи в наличии.

[Artmonton]

Наверно не лишне будет заметить, что на фоне կորչի հայկականը восстановления всего кавказского и ближневосточного - հայը՝ կովկասեցի է, մի որոշ չափով էլ մերձավորարեվելացի - мы забыли о "нашей" "ирано-идентификации", а именно о катипах, цветастых платьях "узбечках", тюбетейках, мужских чалмах, и еще о дамасских кинжалах и прекрасных амстердамских платьях и мн.др..

По этой части предлагаю вашего внимания отрывок из книги "Воскан Ереванци", о событиях в 1650-х.

Всего несколько дней тому назад после двухгодичного отсутствия вернулся Агамир. Во главе гигантского каравана он прошел через Агулис в Эрзерум, потом в Стамбул и Венецию и, пересекая Европу, добрался до Амстердама. Стосковавшись по жене, он торопился к ней с драгоценными подарками, среди которых были четыре золотых венецианских запястья, украшенных жемчугами, турецкая диадема в виде полулуния и прекрасное амстердамское платье, с кружевами из серебряных нитей. А жене его брата Манитона достались только носовое кольцо, купленное в Эрзеруме, и две французские наколки. Этого было достаточно, чтобы между Сусан и Соной разгорелась ссора.

Эту ночь Сусан провела плача у мужа Манитона, упрекая его в том, что, пока он отсиживался в исфаханских караван-сараях, его брат добывал богатство во «франкских странах». Больше всего Сусан возмутило едкое замечание Соны по поводу ее «вздернутых ноздрей», которые придется проколоть для турецкого кольца. Манитон, конечно, обиделся на брата за то, что он так несправедливо раздал подарки, и почти не помогал Агамиру, который вместе с младшим братом Мелитосом с утра до поздней ночи разгружал караваны в гигантском исфаханском караван-сарае.

Сона же была на вершине блаженства. Облачившись в новомодные амстердамские наряды, украшенная браслетами и серьгами, полученными от мужа, она плавно вышагивала перед завидущими глазами Сусан и пела новую песню, услышанную от бродячего ашуга:

Финджан* — глаза моей гёзал,

Коралл на шее, чист и ал,

И ожерелья золотого

Блестит каменьями овал.

Сусан слушала противницу, не сводя взгляда с ее роскошного платья, полы которого, обшитые кружевами, шуршали при каждом движении.

...В одной из полутемных и прохладных комнат женской половины, где после полудня собирались невестки и дочери Ходжи, чтобы заниматься вязанием или слушать, как читает Амаспюр-ханум Библию, царило молчание.

Сейчас здесь находились восемь дочерей Ходжи со своими маленькими детьми. Сусан, посадив своего единственного сына Хосровика на колени, заплетала его длинные волосы.

Остальные пятеро детей, став на колени в глубине комнаты, молча играли в «беш таш»*. Мертвую тишину иногда нарушал стук круглых камешков или угрожающее шиканье одной из дочерей Ходжи. Все они были одеты в цветастые платья. Те, кто уже был на выданье, носили головной платок, украшенный на лбу монетами. Другие повязали шею шелковыми багдадскими платочками, а головы украсили шитыми золотом тюбетейками, с которых свисали флорины и абаси**. Чувяки, называемые сахри, парами выстроились перед ними на краю миндара***, где на огромном медном подносе стоял также кувшин, наполненный розовым шербетом со льдом. В корзинке, сплетенной из еще свежих и зеленых ветвей, лежал отборный малаерский виноград и исфаханские яблоки. Девушки иногда посматривали в сторону раздраженной Сусан и, оттянув головные платки, закрывающие лицо, бросали в рот виноградинку.

Сусан и Сона были женами «мужчин дома» — старшие невестки, и, следовательно, после Амаспюр-ханум слово принадлежало им, а остальные благоговели перед ними и подчинялись им. Они действительно были прекрасны — обе стройные, белотелые, с пухлыми розовыми губами. Как старшие невестки, они носили катипа — красные бархатные платья с золотистыми пуговицами и золотыми украшениями для рук и груди. Сусан и Сона сами не работали, а только распоряжались, следя за чистотой зеркал и миндаров. Поэтому их красивые руки с широкими браслетами на запястьях всегда были белыми и холеными.

Нет, Сусан не могла оставаться безразличной к негоднице Соне — ни к ее плавной походке, ни к платью, вздутому как облако, ни к стуку каблуков вышитых золотом чувяков.

В душе ее еще не улеглась буря, когда вдруг раскрылась дверь и в комнату вбежала бледная, дрожащая Сона...

Дочери Ходжи, сидевшие вдоль стены, с удивлением посмотрели на нее. Сона с широко раскрытыми от ужаса глазами, белая, как ее амстердамское платье, прислонилась спиной к двери и, задыхаясь, смотрела на пол. Казалось, кто-то преследовал ее и она хотела помешать вторжению.

Но тут снаружи изо всех сил толкнули дверь, и Сона упала на колени.

На пороге стоял, сжав кулаки, Ходжа Сафраз.

— Девка!.. — загремел он, заставив всех вскочить на ноги.

На нечеловеческий крик Ходжи, взорвавший послеобеденную тишину, прибежали из дальних комнат Амаспюр-ханум и Агамир. Последний, видимо, только что вернулся из караван-сарая, принеся образ богоматери кисти венецианского мастера, который привез для матери. На его широком обветренном лице еще не просохли капли пота. Этот здоровенный детина казался великаном рядом со сжавшейся от страха, одетой в черное старухой матерью, которая дрожащими руками прижимала к груди только что полученный образ богоматери. Агамир был в типичной для восточных торговцев длинной одежде, голову покрыл белой чалмой, оттенявшей бронзовое от загара лицо, блестящие как угли глаза и черные как смоль усы. На груди его из широкой шали торчала рукоятка дамасского кинжала, изготовленная из слоновой кости, с которой свисали красивые желтые янтарные счеты иерусалимской работы.

Дочери Ходжи, увидев застывшего от удивления Агамира, поспешно надели свои чувяки и прижались к стене. Сона, несмотря на свои роскошные наряды, почти подползла к ногам свекра и обвила их руками. Ходжа словно только этого и ждал: его кулаки обрушились на дотоле счастливую Сону.

[travelclub]

Народ, может повторяюсь, не читал всю тему, думаю что если даже было, будет приятно вновь посмотреть.

В основном представлены женские костюмы Западной части Армении.

[Artmonton]

Народ, может повторяюсь, не читал всю тему, думаю что если даже было, будет приятно вновь посмотреть.

В основном представлены женские костюмы Западной части Армении.

http://www.youtube.c...d&v=eGBpKSZuFRM

[ZIDANE]

ARARAT MON AMOUR - Ensemble Araxe Sassoun - JAF Marseille

чохи, газыри