Firefly

А вот интересно извращенцев в их "зонах" опускают, или наоборот они становятся там авторитетами?

Надо было послать, может выжил бы! Перевразируя старый анекдот: Стоит азер на посту. Кто-то идет мимо. Азер: - Пароль таааа - Пошел на ......! Азер: - Однако, столько лет стою, а пароль не меняют.

Да ладно чего вы пристали к мужику! Путин как известно фейсбуком и инстаграмом не пользуется, поэтому фото со своего отпуска вынужден размещать на первом канале.

+

Шедевр. "Элитные войска млять"

Кстати вот статья опровергающая факт того что он не был на территории современной Армении и не писал на армянские темы Армения или Россия? Иван Константинович Айвазовский Айвазовский снискал себе славу русского художника и, устроив свыше ста выставок во многих европейских и американских городах, принес русскому искусству широкую известность. В Армении считали и считают Айвазовского армянским художником столь же естественно, сколь в России - русским. Творческая индивидуальность и мировосприятие великого мариниста своими национальными корнями уже при жизни связывали его с армянской культурой. Здесь необходимо отметить, что национальное начало в искусстве с наибольшей осязаемостью проявляется в формально-стилевых принципах и выразительности языка. Живописный язык Айвазовского, как и всех армянских художников XIX века (С. Нерсесян, Г. Башинджагян, Ф. Терлемезян, В. Суренянц, С. Агаджанян и др.), сложился под влиянием европейской и русской академических школ. Армянская культура вообще развивалась в минувшем веке по преимуществу вне Армении, в городах с многочисленным армянским населением - Тифлисе, Константинополе, Каире, Париже, Москве, Баку. Что касается коренной Армении, то ее тяжелое политическое положение отнюдь не способствовало возникновению очагов культуры: ни один армянский художник не работал на родине. Картины на армянские темы Айвазовский писал и в ранние годы, а в 1868 году он исполнил наконец давнее свое желание поехать на родину предков. Путешествуя по Закавказью, художник запечатлевал горные ландшафты, тифлисский быт (армяне составляли не менее половины населения тогдашнего Тифлиса), озеро Севан, Арарат и Араратскую долину. Эти его картины положили начало и стимулировали развитие жанра пейзажа в армянской живописи. В ряду этих работ и большое полотно "Сошествие Ноя с Арарата", где утонченная гармония легких тонов передает пронизанную утренним светом свежесть воздуха и величие библейской земли. -- Среди десятков картин на армянскую тему особенно привлекают мастерством исполнения и психологизмом портреты бабушки художника и его старшего брата Габриэла, католикоса Хримяна, новонахичеванского городского головы А. Халибяна. Свойственным маринам мастера легким артистическим дыханием отмечен портрет его жены - Анны Бурназян-Айвазовской. Принадлежа по вероисповеданию Армянской апостольской церкви, Айвазовский создал целый ряд картин на библейские, а также исторические сюжеты. В числе последних - "Крещение армянского народа" и "Клятва. Полководец Вардан", в свое время украшавшие одну из феодосийских армянских церквей и пробуждавшие в прихожанах патриотические чувства. Присущие живописи Айвазовского черты ярко воплотились в ряде пейзажей, посвященных будням армянских пастухов, и в жанровой картине "Вид Тифлиса", на которой привлекают внимание национальные костюмы и обычай водить хороводы на плоских кровлях домов. Эта древняя народная традиция с детства была знакома художнику по Феодосии. Танец на кровле можно видеть и на картинах Сарьяна, посвященных Армении. Обозревая творчество Айвазовского в его целостности, следует сказать, что без него невозможно рассматривать армянское искусство и процесс его исторического развития. А глядя на Айвазовского только как на русского художника, не учитывая армянских истоков его живописи, нельзя полностью понять его творческую индивидуальность. Вот почему, принадлежа русской культуре, он в равной степени принадлежит и культуре армянской. От искусства Айвазовского неотделима его общественная и благотворительная деятельность и гражданский образ. Мало кому известно, что Айвазовский был первым русским художником, начавшим устраивать персональные выставки. Причины, побудившие его к этому, носили сугубо материальный характер. Жившему весьма скромно, Айвазовскому были нужны большие деньги, чтобы помогать соотечественникам и согражданам; он считал это своим долгом и почти ежегодно устраивал выставки в крупных городах России и Европы. И куда бы ему ни случалось ездить - в Москву или Петербург, Новый Нахичеван или Тифлис, Турцию или Египет, Францию или США, - он неизменно интересовался жизнью тамошнего армянского населения, в том числе и людей искусства, и всячески стремился содействовать его просвещению. Неустанное служение Айвазовского родному народу и слава, сопутствовавшая его имени, постепенно сделали его образ в глазах армян живой легендой и символом национального просветительства. Благодаря ему у армянской молодежи резко усилился интерес к живописи. О нем с восторгом и благоговением говорили как художники, так и писатели. Однако общественная и благотворительная деятельность Айвазовского никогда не была однобокой. Основав в Феодосии новую армянскую школу и типографию, построив новую и отремонтировав старую армянские церкви, он в то же время основал общегородское художественное училище и историко-археологический музей, воздвиг часовню в память героя Кавказа генерала Котляревского, провел в город питьевую воду, способствовал строительству железной дороги. Помогая армянским студентам, или турецким армянам, или изданию ценных трудов по армянской истории, он в то же время оказывал помощь борьбе греческого народа, нуждающимся жителям Одессы, Минска, Флоренции, Штутгарта, Франкфурта, студентам Петербургской академии, Красному Кресту, инвалидам битвы за Севастополь и семьям павших русских солдат. Иметь, чтобы помогать - этот девиз выдает в нем подлинного сына романтического века, личность истинно незаурядную. (Шаэн Хачатрян, директор Национальной галереи Армении и Музея Мартироса Сарьяна)

Взаимно! Я этот вопрос тоже особо не изучал, но если кратко это в какой то мере зависит англоязычный источник русский, армянский, или нейтральный. В отличии от источников на русском qзыке, которые иногда замалчивают его этническое происхождение, все источники называют его либо Armenian-Russian либо Russian-Armenian художник. Почти все подчеркивают его связь с исторической родиной, многие через его брата. Сайт armenian-history.com вообще называет его армянским художником. Скот Абрамсон, кандидат в профессоры факультета ближневосточных языков и культур калифорнийского университа утверждает, что на картинах написанных для султана он подписывался своим армянским именем - Ованес Айвазян.

http://www.espn.com/college-football/story/_/id/20125111/notre-dame-fighting-irish-coach-ara-parseghian-legend-soon-forgotten Building opportunity through basketball in Africa 1dDoug Williams Source: Rams' Easley has torn ACL, out for '17 25m Sources: Ravens owner resistant to Kaepernick BALTIMORE RAVENS 9m Melo at 'peace' but unsure if he'll stay a Knick NEW YORK KNICKS 39mIan Begley The NFL's top 25 breakout 'prospects' for 2017 32m Biggest position battles for each Top 25 team CLEMSON TIGERS 6dESPN.com East grades: Who did best, worst in NBA draft, trades and free agency? 12hKevin Pelton Report: Tide's Hand asleep in car before arrest ALABAMA CRIMSON TIDE 3h Longtime Irish coach Parseghian dies at 94 NOTRE DAME FIGHTING IRISH 3hESPN.com news services Notre Dame coach Ara Parseghian's legend won't soon be forgotten play 0:24 / 1:08 8:30 AM ET Ivan MaiselESPN Senior Writer Facebook Twitter Facebook Messenger Pinterest Email print comment Few coaches have been a better fit at Notre Dame than Ara Parseghian. This was no mere fit; this was a bespoke suit, although only as a figure of speech. The Parseghian who came to South Bend in December 1963 never stood still long enough for a tailor to measure him. The legendary coach, who died Wednesday at 94, was in a hurry his whole life. Parseghian's life is an icon of 20th century America. He was a child of immigrants, an Armenian father and a French mother. He excelled in sports at South Akron (Ohio) High, where the editor of the yearbook declared in print that someday Parseghian would coach football at Notre Dame. He checked that box at age 40, already a veteran of 13 seasons as a college head coach. Parseghian wore clip-on ties, beltless slacks and shoes without laces, all to save time. "Seems like I'm always in a rush," he said in Sport magazine in 1964. "I'm always in a rush. Don't know where I'm goin' but I'm always in a rush!" Parseghian coached the Fighting Irish for 11 seasons and won 95 games, lost 17 and tied four. He also led the Irish to two national championships, in 1966 and 1973. EDITOR'S PICKS Ara Parseghian's dominance at Notre Dame, by the numbers The legendary coach won two national titles during a decadelong stay with the Irish. The numbers prove he was one of Notre Dame's best coaches ever. Longtime Irish coach Parseghian dies at 94 Legendary former Notre Dame coach Ara Parseghian, who led the Irish to national championships in 1966 and 1973, died at age 94. At most schools, that record would be unmatched. This being Notre Dame, Parseghian's winning percentage of .836 ranks only third, behind Knute Rockne and Frank Leahy. That was the allure and the challenge of coaching the Irish in the middle of the 20th century. But Parseghian won as much as he did with a handicap. Unlike Rockne and Leahy, he took over a program in shambles. In the decade between Leahy and Parseghian, the Irish went through three coaches and averaged five wins per season. Parseghian didn't hesitate. "If I don't have the courage to take this job, then am I really worthy of the job that I have?" he asked, according to Jim Dent's book about the 1964 Irish, "Resurrection." Notre Dame didn't recruit Parseghian. He called them. He had driven Northwestern as high as No. 1 in 1962, and he fought mighty Ohio State to a draw. "It is utterly amazing when Northwestern, over a six-game period, can win three against Woody Hayes," the late Beano Cook said. "He had that great win in '58, 21-0, against Ohio State. I can still see the picture in the paper, players carrying him off the field. The game was at Northwestern, and his fist was in the air." But Parseghian clashed with the athletic director and grew tired of student apathy. After one of his two victories at the Horseshoe, Parseghian commented on the flight home that he couldn't wait to see the reception his team would get when it returned to campus. A sportswriter on the plane told him there would be no students waiting for him, and a disbelieving Parseghian bet a steak dinner. He lost. The year after Northwestern reached No. 1, he left. "I've gone as far as I can without school spirit," Parseghian told Father Theodore Hesburgh, the president of Notre Dame. "I'm a believer in emotionalism in athletics, and I know they have it at Notre Dame, and I know I can do better there.'" Matt Cashore/USA TODAY Sports Parseghian apprenticed under the tutelage of postwar football royalty. He played at Great Lakes Naval Training Station for Pro Football Hall of Famer Paul Brown. After leaving the Navy, he enrolled at Miami (Ohio) to play for another Hall of Fame coach, Sid Gillman. After one season of professional football, he returned to campus as an assistant coach to Hayes. And when Hayes left after two seasons for Ohio State, Parseghian replaced him. He was 27 years old. He did his part to sustain Miami's reputation as the Cradle of Coaches, and after five seasons, he left for Northwestern. Parseghian methodically built the Wildcats as best he could, but Northwestern didn't have the bodies, physically or numerically, to last the length of the Big Ten schedule. In eight seasons, Parseghian went 36-35-1, but only 10-19 after October. A lack of depth never plagued Parseghian at Notre Dame. After October in the regular season, he went 35-6-2. Four of those losses came at the hands of John McKay's USC Trojans. Every great coach has a guy on the opposite sideline who gives him trouble. For Parseghian, it was McKay, against whom he went 3-6-2. For Paul "Bear" Bryant, it was Parseghian, who beat Bryant three times by a total of six points. That's not to mention 1966, when Parseghian nabbed his first national championship in spite of an infamous 10-10 tie against No. 2 Michigan State, while 11-0 Alabama fumed at No. 3. Until the day he died, Parseghian had to battle the perception that he didn't try to beat the Spartans. The Irish took over possession at their own 30 with 1:10 to play, and Parseghian, the guy in a hurry, the coach who never sat, chose to sit on the ball and run out the clock. More characteristic was the gutsy call that sealed his second national championship. In a battle of unbeatens on a rainy New Year's Eve at Tulane Stadium, No. 3 Notre Dame led No. 1 Alabama 24-23 late in the fourth quarter. Bryant, playing the percentages, elected to punt and pin the Irish deep in their territory. On third-and-8 from the 2-yard line, Parseghian called a long pass. Tom Clements threw 36 yards to his backup tight end, Robin Weber, whose second catch of the season sealed the game and the national championship. That's right: bad conditions, long pass, seldom-used target. Parseghian coached aggressively, and it paid off. By then, the pressure of coaching Notre Dame had begun to grind him down. After winning the national championship in '73, the Irish went 10-2 the next year. When you win 10 games and hear fans grumble, it's not such a good fit anymore. Parseghian had hurried and pushed himself hard for nearly 30 years. That was enough. After the 1974 season, he retired at age 51 and never coached again. Dan Devine replaced him, and in his third year -- with juniors and seniors recruited by Parseghian -- Devine won a national championship. That was 40 years ago. Notre Dame has won one since, in 1988. Notre Dame will miss Ara Parseghian. It has been missing him on the field for a long time.

https://xn--j1ahfl.xn--p1ai/lessons/tvorchestvo_hudozhnikovmarinistov_172543.html

Если бы Валентин Подпомогов имел хоть какую то долю известности Айвазовского его бы сделали русским художником. А вообще то я говорил о царских временах

Я полностью поддерживаю тезис, что его нужно изучать и пропагандировать. Но если он официально русский маринист, то с точки зрения официальных культурных властей он ничем не "лучше" других маринистов Клода Мане и Ван Гога

Опять Азнавур. Армения не была частью Франции, во всяком случае при жизни Азнавура. Я уже приводил пример российских немцев. Армяне были одним из коренных народов империи, то где они жили в империи при размазанности ареала проживания армян не имеет никакого значения для определения принадлежности к армянской культуре (в Крыму всегда проживало много армян) и не имеет ничего общего с Азнавуром, Сарояном итд. Если бы дай бог Шишкин или Верещагин проживали в Ереване, нашли бы вы хоть одного русского кто признал бы, что это армянские художники?

Шопен писал классические произведения. Просто поляки в отличие от армян не отказались от своего великого соотечественника. Русские тоже сделали Айвазяна основоположником "русской маринистической школы". Только почему то он так и остался единственным ее представителем. С таким же успехом армяне могут назвать его основоположником "армянской маринистической школы" в единственном представительстве. И как то удобно увас получается в одних случаях то где человек жил и творил не имеет значения в других переехал в москву - стал русским художником.

Польза практическая, когда идет спор кому передать ту или иную культурную ценность и духовная, считаем своим изучаем творчество, может кто то из армянских детей станет маринистом. Только придется писать ему вне Армении и вы снова назовете его не армянским художником.

Когда французский еврей рисует быт французской деревни, вот тогда все очевидно. Культурная связь налицо. Он французский художник. Но когда армянин плохо владеющиий русским языком рисует объекты даже не принадлежащие империи в которой он живет, отождествляяет себя с армянством у которого брат армянский епископ, и которого русская интеллигенция того времени не принимает за своего отождествляется c русской культурой только на основании его подданства русскому царю, мне ни фига не понятно. Я считаю его армянским художником по аналогии с Шопеном, признанным польским композитором и мне плевать на мнение русских, которые во время совка даже не признавали что он армянин. Шахназаров и Чилингаров не армяне, потому что с армянством себя не отождествляют.

А если бы в тридцать лет он уехал в Москву, и там рисовал привезенные из Армении абрикосы, то стал бы русским художником? А если бы он жил в Тифлисе до революции, то каким бы он был художником? Благодаря В И Ленину вы хоть кого то назвали армянским художником.

Шопен жил в Париже, он родился и вырос в Варшаве. Но я что то не слышал чтобы французы его называли французским композитором. Но человека который написал Гаянэ вы называете русским композитором. А теперь скажите кто из известных деятелей культуры кроме Хачатура Абовяна жил в Армении? Да и Армении не было, а были тифлисская, елизаветопольская и бакинская губернии. Центрами культурной жизни армян были Стамбул, Тифлис, Шуша и Баку. Так по вашему мы должны отказаться от наследия армянских художников и композиторов творивших там? И последнее, эта часть империит была заселена татарами. И в своих картинах побережье, которое вы называете русским он не рисовал. Человек отождествлял себя с армянством, что проявилось в поступках которые вы описали, рисовал стихию которая никому не принадлежит, с трудом говорил по русски. Где связь с рууской культурой? К тому же армяне были одной из коренных наций в империи, в отличии скажем от русских немцев. Тот факт, что они жили вне территории современной Армении на территории империи не делает их творчество не армянским. Когда ты добровольно отказываешься от своего культурного наследия на него начинают претендовать другие.

У него было больше наград от турецкого султана чем от русского царя. И если предположить, что турки захватили бы Крым он бы писал на турецкую тематику, турецкий флот итд. Он был комформистом. Это были условия игры если ты хотел быть наверху. Это как писать портреты Брежнева при СССР.

А Шопен польскую и группа АББА шведскую

Не знаю кто это придумал, но применять принцип гражданства можно только к нацинальным государствам. Применяя принцип подданства к людям жившим и творившим в империях, вы лишаете малые народы их культурного наследия. Гашек становится австро-венгерским писателем, Шопен русским, Комитас турком итд

Когда творил Сарьян не было такого государства как Армения. Был СССР наследник рос империи и в соответствии с вашим принципом гражданства - Сарьян это великий русский художник.

Получается что и Шопен не был никаким польским композитором потому что жил и творил во Франции.

Погуглите есть известные писатели котороые пишут на английском, но не имеющие никакого отношения к англоязычным странам. К тому же это противоречит вами же избранному принципу гражданства.

Я не силен в географии, но никогда не слышал о русском море. Об Армянском Нагорье да, о русском море нет. Айвазян писал просто море. Он подчеркнуто не имел никакого отношения к русской культуре. Жил на окраине империи. Не писал русские пейзажи, баб собирающих урожай итд. Для русской интеллигенции он был обычным чуркой с сильным акцентом. Чехов писал о нем как об "армяшке за всю свою жизнь не прочитавшем не одной книги". Есть две причины по которой его сделали "великим русским художником". Первая его всемирная известность, вторая то что армяне не защищают свое культурное наследие. Фредерик Шопен был подданым российской империи, родился вырос и получил муз образование в Варшаве, которая тоже была частью российской империи. Но если вы назовете его "великим русским композитором" вам поляки голову свернут. Это кстати к вопросу о гражданстве. To be continued когда будет время

А почему это он русский художник? Я например что то не слышал чтобы турки претендовали на творчество Комитаса, Дуряна, Пароняна и Раффи. Да и русские не очень спешат признавать Сундукяна, Нар Доса, Мурацана и Ширванзаде своим. Думаю, что если бы он не стал всемирно известным русские тоже не признавали бы его своим и не несли бы чушь про "русскую маринистическую школу" в которой кроме Айвазяна можно приписать еще только двух украинских евреев Руфима Судковского и Владимира Орловского.