Международная Кризисная Группа. Нагорный Карабах

[Ундина]

У нас просто комплекс завоевателя, вот и хотим, как-то свою вину искупить, типа отдать им их земли, который нам на фиг не нужны, может тогда успокоятся. Хотя это все бред. Им подачки не нужны или все или ничего. Вот так и будете играть в шарманку, пока когда-нить к чему нить не придем и надеюсь это не будет новая война.

[МАРС]

У нас просто комплекс завоевателя,

[Ундина]

Ну да свои же земли обратно вернули и стали комплексовать

[tigo]

tigo Почему вы думаете,что отдав какую либо часть земли и закрепив это договором наступит мир и благоденствие? Ведь общеизвестно что апетит приходит во время еды. Я много обращался с Азербайджанцами на форуме и ни один из них не говорил о каких либо уступках. Все уступки исходят тоько от Армянских юзеров. Это видимо у Армян от щедрости души из за "огромных территорий"

[Гость Джанбазеан]

Путь в никуда,

или Для чего придумывают наличие

“двух общин” Карабаха

Григорий АЛЕКСАНДРЯН,

политический обозреватель “НВ”

В последнее время расплодились всякого рода рецепты карабахского урегулирования, авторами которых являются всевозможные зависимые и независимые политологи, равно как и неправительственные организации постсоветского и западного розлива. Как правило, эти “умницы” и “умники” “мировой конфликтологической мысли” сходятся во мнении, что начинать надо с вывода из “оккупированных” территорий Азербайджана армянских войск, примирения армянской и азербайджанской “общин” Нагорного Карабаха, после чего и можно будет определить статус НК. Однако эта с виду “респектабельная” теория вот уже который год не приводит к ожидаемым результатам. В чем же причина?

Очередной попыткой найти подходящий рецепт для “взаимоприемлемого” урегулирования стали небезызвестные и похожие, как две капли воды, доклады Международной кризисной группы (МКГ). Не будем вдаваться во все подробности этих “научных” изысканий, поскольку с исчерпывающим комментарием к первому докладу уже выступило внешнеполитическое ведомство НКР. Остановимся лишь на одном выводе МКГ, который наиболее наглядно показывает дилетантизм его авторов. Так, в докладе “Нагорный Карабах: видение конфликта с места событий” утверждается, что позиции карабахских армян и карабахских азербайджанцев диаметрально противоположны и что ни одна из общин НК не намерена предпринять какие-либо шаги навстречу друг другу в русле договоренностей министров иностранных дел Армении и Азербайджана.

В связи с таким выводом возникают сразу несколько вопросов. Во-первых, если конфликт якобы представляет собой территориальный спор между Арменией и Азербайджаном (что также утверждается в докладе), то при чем тут шаги навстречу друг другу карабахских армян и карабахских азербайджанцев? Во-вторых, если карабахский вопрос решается главным образом примирением “двух общин” НК, то в таком случае как можно считать конфликтующими сторонами Армению и Азербайджан? В-третьих, если в НК якобы наличествуют две равносубъектные общины, то получается, что в начале 20-х годов прошлого столетия была предоставлена автономия именно этим “двум общинам”, что более чем абсурдно. Тот факт, что автономия в Карабахе была предоставлена именно армянскому населению НК, подтверждается хотя бы тем обстоятельством, что его численность на территории автономной области ко времени ее создания составляла лишь немногим менее 100 процентов. Следовательно, о равносубъектности “армянской” и “азербайджанской” общин Карабаха и речи быть не может. Между тем, к сожалению, даже на переговорном уровне слышатся доводы о необходимости определения окончательного статуса Нагорного Карабаха лишь после возвращения туда азербайджанского населения. Тем самым ключевой вопрос конфликта, коим является статус НК, искусственно превращается в третьестепенную проблему. И все это преподносится как чуть ли не единственный рецепт для мирного разрешения проблемы Нагорного Карабаха. Только вот проблема по этому рецепту до сих пор не решается. И не случайно. В свое время, когда российские большевики решили передать Нагорный Карабах Азербайджану и создать на этой территории армянскую автономию, они мотивировали это решение тем, что оно окажет содействие установлению мира между армянами и мусульманами, т.е. сегодняшними азербайджанцами. Так что если и говорить о наличии в те годы равносубъектных армянской и азербайджанской общин, то надо иметь в виду не Нагорный Карабах, а весь Азербайджан. Однако не об этом речь. Речь о том, что благие намерения большевиков так и остались благими намерениями. Именно их решение о передаче армянонаселенного Нагорного Карабаха Азербайджану и стало первопричиной последующего обострения армяно-азербайджанских отношений, вплоть до возникновения вооруженного конфликта с этническими чистками.

Говорят, история учит лишь тому, что ничему не учит. Знакомясь с различными предложениями по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, приходишь к выводу, что это изречение не совсем далеко от истины. В противном случае не появлялись бы на свет теории о наличии в НК “двух” общин и, соответственно, необходимости решения карабахского вопроса исключительно в рамках азербайджанского государства.

Задаются ли архитекторы подобных рецептов вопросом, а вернутся ли в Нагорный Карабах азербайджанцы до определения окончательного статуса НК? В этой связи вспоминается выступление в грузинской газете “Сакартвело” (N 53, 1998) беженца из Южной Осетии Генриха Геладзе. Несмотря на все тогдашние заверения властей Тбилиси о том, что грузины, покинувшие Южную Осетию, могут спокойно возвращаться в свои дома, Геладзе заявил, что на родину он никогда не вернется до тех пор, пока там не будет полностью восстановлена юрисдикция Грузии. Тем более, добавил он, что еще не забыта горькая участь грузинских беженцев, поспешивших в свое время возвратиться в Гальский район Абхазии.

Применительно к карабахскому вопросу слова Геладзе могут означать лишь то, что покинувшие Нагорный Карабах азербайджанцы не вернутся туда, пока Азербайджан не восстановит свою юрисдикцию над НК. Однако допустим, что азербайджанцы все же решат возвратиться в НК до определения его статуса, в таком случае где они будут жить? Ведь в покинутых ими домах ныне проживают беженцы-армяне, изгнанные из Баку, Сумгаита, Кировабада (Гянджи), других населенных пунктов и районов Азербайджана. Куда деть этих людей? В Армению? А если они туда не хотят? Обратно в места прежнего проживания в Азербайджане? Но там им не гарантирована безопасность. Да что говорить о беженцах, когда любой гражданин армянского происхождения любой страны мира, в том числе для Азербайджана братской Турции, не в состоянии сегодня посетить Баку даже по сугубо служебным делам. К тому же мы все недавно стали свидетелями истеричных демаршей официального Баку по поводу добровольного проживания некоторых беженцев-армян на подконтрольных властям НКР территориях Азербайджана. Между тем эти люди, будучи гражданами Советского Азербайджана, имеют полное право проживать в тех местах этой территории, где им обеспечена безопасность. Сегодня такую безопасность им и предоставляют власти НКР, а посему и буянить руководству Азербайджана нечего, если оно на самом деле собирается урегулировать конфликт цивилизованными методами. Выходит, сами же бакинские власти вольно или невольно заблокировали возвращение в места прежнего проживания карабахских азербайджанцев.

Однако продолжим наши рассуждения. Предположим, что бакинские власти решат осуществить в НК грандиозный проект — построить в Нагорном Карабахе для азербайджанских беженцев новые дома. Но, согласитесь, что такое может произойти только в случае возврата Нагорного Карабаха в конституционное поле Азербайджана. А раз так, то как быть армянскому населению НК, вот уже в течение 17 лет пребывающему в режиме фактической независимости от Азербайджана? Добровольно согласиться на роль второсортных граждан Азербайджана? Ведь за это время в Нагорном Карабахе появилось целое поколение, которое не воспринимает для себя иной родины, кроме как своей, пусть и непризнанной страны. Следовательно, карабахским армянам останутся два выхода: либо всячески воспрепятствовать возвращению в НК азербайджанцев, что вновь приведет к серьезной дестабилизации обстановки, либо самим навсегда покинуть родину. И если авторы теории о наличии в Нагорном Карабахе двух равносубъектных общин мыслят мирное урегулирование конфликта в русле полной азербайджанизации НК с согласия его армянского населения, тогда все сходится. Только не надо для этого изобретать разного рода рецепты. Нужно прямо сказать: мирное урегулирование подразумевает мирный исход армянского населения из Нагорного Карабаха. Если же авторы вышеуказанной теории полагают, что в итоге реализации их проекта армяне все же останутся жить в НК, тогда приходится сожалеть, что они столь наивны, а посему и некомпетентны. В равной степени приходится сожалеть и о том, что и в Армении находятся политики и политологи, склоняющиеся к возможности реализации подобных предложений.

Куда профессиональней в этой связи выглядят бакинские “спецы”. Они-то прекрасно понимают карабахских армян, равно как и степень содействия урегулированию конфликта по бакинскому сценарию факта некомпетентности всевозможных западных структур, полагающих возможность примирения карабахских армян и азербайджанцев в условиях предлагаемых ими рецептов. Так, недавно в электронной версии газеты “Азербайджанские известия” появилась статья, в которой ее автор Алексей Потапов выдал на-гора буквально следующее:

“Те позитивные новости, которые мы узнаем о Карабахе, исходят из эволюции внутренней ситуации в Армении и упорства азербайджанской дипломатии. Когда мы узнаем от Эльмара Мамедъярова (главы МИД Азербайджана. — Авт.), что “возможности для урегулирования конфликта никогда не были столь высоки, как сегодня”, — это означает, что улучшились некие внешние обстоятельства вокруг конфликта... Насколько известно, обсуждение идет вокруг собственно азербайджанских предложений: предоставление Нагорному Карабаху наивысшего статуса автономии в составе Азербайджана, гарантия мирного сосуществования двух общин на освобожденной территории и идеи Баку открыть транспортный коридор Агдам — Ханкенди — Шуша — Лачин — Нахчыван”.

Одновременно автор статьи предлагает международному сообществу, в частности России, сделать окончательный выбор и встать на сторону Баку, поскольку только с упором на экономически сильного соседа, каким, по мнению журналиста, является Азербайджан, можно справиться с карабахским кризисом.

Выходит, высший статус автономии Баку намеревается предоставить не армянам Нагорного Карабаха, а его “двум общинам”. А поскольку при таком сценарии армян в НК не останется, следовательно, этот статус будет в итоге предоставлен вернувшимся туда азербайджанцам. В результате получится, что азербайджанцы в своем же азербайджанском государстве будут иметь две автономии — Нахичеван и Карабах. Именно для этого и нужны Азербайджану “две общины” Нагорного Карабаха. Будем голосовать за такой вариант урегулирования?..

[Гость Джанбазеан]

Карабах: панацея от посредников

20.10.2005

Самвел МАРТИРОСЯН

В карабахском вопросе наметилась определенная тенденция, которая сама по себе говорит о том, что стороны под давлением западных посредников подводятся к урегулированию конфликта. Камнем преткновения в переговорах по Карабаху является спор между армянской и азербайджанской стороной о том, какой же принцип международного права должен быть главенствующим при разрешении конфликта – право на самоопределение народа или территориальная целостность государства. Естественно, армянская сторона настаивает на главенстве принципа самоопределения, азербайджанская – на территориальной целостности. Предыдущие годы посредники однозначно стояли на стороне Азербайджана, постоянно подчеркивая, что признают территориальную целостность республики. Из чего следовало, что решение карабахского вопроса может быть найдено исключительно с учетом этой доминанты. Позиция посредников была связана в основном с нежеланием создать прецедент по распаду государства по национальному признаку. Однако Ереван и Степанакерт апеллировали к примеру Восточного Тимора. Впрочем, к мнению армянской стороны в этом отношении не прислушивались.

Однако последние высказывания представителей западных государств говорят о том, что в этом направлении происходит революционное изменение позиций. В Ереване в начале октября позвучали ряд заявлений, указывающие на новые подходы международного сообщества к карабахскому вопросу. Так, спецпредставитель Великобритании на Южном Кавказе Брайан Фолл, принимающий участие на семинаре НАТО "Роуз-Род" в Ереване, заявил 6 октября, что противоречия между принципами территориальной целостности и самоопределения нет: "У Армении и Азербайджана разные подходы к этой проблеме – одна сторона настаивает на принципе самоопределения, другая – на принципе территориальной целостности, однако в Хельсинкской декларации говорится, что оба эти принципа равносильны, и по карабахскому вопросу каких-либо аргументов против принципа самоопределения нет".

На следующий же день президент Латвии Вайра Вике-Фрайберга, находящаяся с визитом в Армении, подтвердила слова Фолла: "Мы уважаем принцип территориальной целостности, не умаляя при этом право народов на самоопределение".

Каким образом вдруг принципы территориальной целостности и самоопределения стали не противоречит друг другу? Похоже, что на Западе решили в конкретном вопросе Карабаха разделить проблему на две части. Принцип территориальной целостности сейчас рассматривается в контексте так называемой буферной зоны – семи районов Азербайджана вокруг НКР, которые контролируются карабахской армией. В тоже время принцип самоопределения наций может быть в использован уже в рамках определения статуса самого НКР. То есть западные посредники требуют вывода карабахской армии из буферной зоны. В тоже время для определения статуса НКР предполагается провести референдум.

Этот подход был представлен в докладе авторитетной Международной Группы по Предотвращению Кризисов (The International Crisis Group), которая опубликовала 11 октября доклад "Нагорный Карабах: Мирный План", в котором представляет свое видение по решению карабахской проблемы.

Основные тезисы, представленные в докладе авторитетного центра, предлагают пакет действий, которые призваны решить конфликт. Главные элементы предложенного пакета урегулирования включают:

*

Оставление основного вопроса о статусе Нагорного Карабаха открытым с тем, чтобы разрешить его позднее

*

Вывод сил Нагорного Карабаха из районов Азербайджана вокруг НКР, которые контролирует карабахская армия

*

Отказ Азербайджана от использования силы с целью реинтеграции Нагорного Карабаха

*

Размещение международных сил по поддержанию мира

*

Возвращение перемещенных лиц

*

Возобновление торговых и коммуникационных связей

Кризисная группа предлагает армянам освободить буферную зону, и затем начать мероприятия по определению статуса НКР, который должен быть определен на основании референдума.

Судя по заявлению директора Кавказского проекта Кризисной группы Сабины Фрайзер, в докладе раскрываются элементы, вокруг которых строятся переговоры между Робертом Кочаряном и Ильхамом Алиевым, которые походят в закрытом режиме. "Обе стороны, по-видимому, близки к соглашению о ключевых принципах мирного договора. Теперь важно, чтобы их правительства начали бы готовить свои народы к компромиссу",- заявила Сабина Фрайзер.

Чего добиваются посредники? Запад фактически убивает нескольких зайцев, добиваясь подобного подхода. С одной стороны решается вопрос с постоянно грозящим дестабилизацией конфликтом. Сейчас и Европе, и США в регионе нужна стабильность, которая поможет экспансии на Южном Кавказе. Заморозив карабахский конфликт, Запад сможет начать активные экономические, общественные и политические программы в НКР, Армении и Азербайджане, усиливая свою экспансию в регионе.

С другой стороны, ввод миротворцев в буферную зону станет еще одним шагом по утверждению западной гегемонии в регионе. Тот же Брайан Фолл в Ереване открыто заявил о планах в регионе: "После урегулирования карабахского конфликта необходимо добиться вывода военной базы России из Армении, поскольку у других стран и организаций также есть желание дислоцировать свои подразделения в регионе, и этот вопрос должен быть обговорен". Размещение миротворцев может стать хорошим поводом для ввода большого контингента. Ясно, что миротворцы будут не из Турции – против этого армянская сторона однозначно будет против. Вашингтон также не сможет непосредственно участвовать в миротворческой операции, так как Москва на это не пойдет. Непосредственное участие НАТО также маловероятно из-за позиции Кремля. Не исключено, что эту нишу смогут занять украинские военнослужащие. Киев уже в июне видимо подготавливался к этому. Тогда заместитель командующего Сухопутными войсками генерал-лейтенант Валерий Фролов заявил, что Украина может направить в Нагорный Карабах миротворцев, подготовив их в течение 2 месяцев. Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Петр Порошенко также не исключил возможности направления миротворцев в зону карабахского конфликта при согласии всех сторон. Также не исключено, что в регион могут быть направлены миротворцы от имени объединенной Европы. Под предлогом взрывоопасности региона здесь может быть размещена многотысячная армия – нужно будет защищать не только буферную зону, но и разделительные линии внутри самого Карабаха, куда предполагается вернуть азербайджанских вынужденных переселенцев. Кроме того, стоит учесть, что миротворцы могут быть размещены на стратегически важных территориях, так как три района из буферной зоны находятся на границе с Ираном.

Самый важный момент, который представлен в плане- это проведение референдума, который должен выяснить окончательный статус НКР. По предложению Кризисной группы, референдум должен быть проведен после возвращения перемещенных азербайджанцев в Карабах. Предполагается, что референдум может быть проведен не ранее, чем через пять лет после подписания соглашения о мире. В дальнейшем на референдум будет вынесен весь адекватный спектр возможных решений, включая как объединение с Азербайджаном, так и отделение от него. При этом особо оговаривается, что плебисцит будет проведен с участием только карабахских армян и азербайджанцев.

Проведение референдума приветствуется со стороны официального Еревана. В тоже время в Баку если и хотят видеть плебисцит, то только такой, который будет проведен на всей территории Азербайджана- этого также требует конституция республики. Второй вариант естественно неприемлем для армянской стороны. Таким образом, для проведения референдума по рецепту Кризисной группы нужно будет заранее провести плебисцит в Азербайджане по изменению основного закона страны. Если конечно посредники не намерены добиться от Баку подписания соглашения об урегулировании конфликта в обход конституции страны. Подобный подход будет иметь катастрофические последствия, так как может вызвать социальный взрыв в азербайджанском обществе, который может привести к смене власти и дальнейшему приходу радикальных элементов, которые развяжут новую войну.

Нетрудно догадаться, что в случае проведения референдума по изменению конституции Азербайджана результат будет однозначно негативным. Так как в азербайджанском обществе прекрасно понимают, что референдум в Карабахе, даже с участием азербайджанской общины (в период до конфликта азербайджанцы составляли примерно четверть населения Нагорного Карабаха), будет означать неминуемое отделение НКР. По опросам населения подавляющее большинство граждан НКР хотят видеть свою республику вне состава Азербайджана. Разнятся лишь мнения относительно статуса – независимость или же вхождение в состав Армении. Ситуация вряд ли изменится через несколько лет, даже если международное сообщество и местные власти приложат все усилия по усилению доверия и толерантности среди населения конфликтующих стран.

Соответственно Баку, в случае, если подобное соглашение будет достигнуто, рано или поздно будет вынужден пойти под давлением общественности на эскалацию конфликта, дабы не допустить претворения в жизнь результатов референдума.

Таким образом, западное сообщество намеревается как можно быстрее решить свои проблемы в регионе. При этом сам конфликт не будет решен – карабахский котел лишь наглухо закроют. Когда же внутренне брожение достигнет предела, то взрывная волна может оказаться намного сильнее первой карабахской войны.

[Гость Джанбазеан]

Постсоветские "мини-империи" смотрят на запад, но маршируют на юг

19.10.2005

Александр КРЫЛОВ

В настоящее время в мире существует более 180 государств. Менее 20-ти из них этнически однородны: там национальные меньшинства составляют менее 5 % населения. 40 % государств имеют пестрый этнический состав: в них проживает пять и более национальных меньшинств. Всего в мире насчитывается около 8 тыс. больших и малых народов, которые теоретически могут претендовать на собственную независимую государственность. Так что большинство стран представляют собой потенциальную арену межэтнических конфликтов.

На протяжении второй половины ХХ века в мире насчитывалось более 300 межэтнических конфликтов. Согласно оценкам ООН, после Второй мировой войны внутригосударствнные, в первую очередь межэтнические конфликты, унесли больше жизней, чем "классические" войны. С установлением однополярного мира уровень межэтнической напряженности значительно возрос: к старым конфликтам добавилось множество новых. В этих условиях особую актуальность приобретает исторический опыт афро-азиатских государств.

Вот уже несколько десятилетий страны Азии и Африки представляют собой зону хронической политической нестабильности. Острые межгосударственные конфликты, захлестнувшие этот регион в постколониальный период, часто перерастали в опустошительные войны. Одновременно в большинстве государств разгорелись кровопролитные межэтнические и религиозные конфликты. В сложной обстановке государственное руководство стран Востока использовало широкий набор средств, направленных на укрепление единства и территориальной целостности, на изживание дезинтеграционных тенденций. Каковы же основные черты и особенности национальной политики афро-азиатских государств, какие уроки можно извлечь из их преимущественно отрицательного опыта?

В первую очередь необходимо подчеркнуть, что центральные правительства афро-азиатских стран, жестко настаивая на принципе незыблемости существующих государственных границ, проводили национальную политику, носившую, за редчайшим исключением, ярко выраженный репрессивный характер. Зачастую осуществляемые меры были направлены не только против вооруженных повстанческих группировок, но и против неблагонадежных с точки зрения центра этнических и конфессиональных меньшинств. В ряде стран отрицалось само существование этнических меньшинств, которые подвергались всесторонней дискриминации. Правительство Турции, например, рассматривало курдское меньшинство в качестве "горных турок" и сочетало меры по их скорейшей насильственной ассимиляции с жестоким подавлением курдского движения в юго-восточных районах страны. Упор при этом делался на взаимодействие мобильных антипартизанских отрядов с многочисленной армией добровольных осведомителей, а также на натравливание вооружаемых правительством местных турок на курдское население.

В большинстве случаев силовые методы и дорогостоящая модернизация вооруженных сил оказывались недостаточными для подавления дезинтеграционных тенденций. Ряд центральных правительств не останавливался перед установлением блокады районов проживания меньшинств с целью вызвать там экономические трудности, и даже массовый голод. Были весьма распространены и насильственные депортации, раздробление меньшинств в инонациональной среде (как в среде преобладающего большинства, так и других меньшинств) с целью лишить сепаратистов массовой опоры.

Некоторые правительства сделали упор на разжигание в национальных окраинах трайбализма и межконфессиональной розни. При этом центральные власти получали возможность отвергать всякие обвинения в организованном геноциде, так как подавление мятежных групп населения осуществлялось не регулярными армейскими частями, а их местными союзниками либо наемниками (в том числе и чисто уголовными бандами). Наиболее показателен в этом отношении пример Судана, где вооруженные и поощряемые армией племенные ополчения неоднократно совершали массовые убийства представителей южных народов.

Против сепаратистов и поддерживающего их местного населения использовались и "дружественные" повстанцы в соседних странах, причем как на их территории (к примеру для разгрома находящихся там баз повстанцев и лагерей беженцев), так и на собственной территории во взаимодействии с правительственными войсками. Именно так поступало в 1970-1980-х гг. правительство Эфиопии, использовавшее для подавления оромских сепаратистов в западной части страны вооруженные отряды Народно-освободительной армии Судана.

Теоретически военно-репрессивные меры могут привести к решению проблемы сепаратизма: к примеру, в случае полного исчезновения определенного меньшинства в результате его физического уничтожения или ассимиляции доминирующим большинством. Но в условиях современного мира утаить массовое истребление людей представляется практически невозможным. Поэтому факты геноцида становятся все реже (последний пример имел место в Руанде в 1990-е годы). Большинство народов (в том числе и на постсоветском пространстве) мобилизует весь потенциал собственной общины для обеспечения своего физического выживания и сохранения собственного культурного своеобразия. Они с такой силой противятся ассимиляционным процессам, что подобное решение проблемы представляется крайне маловероятным.

Определенные успехи может принести стратегия вытеснения и изоляции мятежной группы населения. Например, Марокко благодаря сооружению оборонительной стены изолировало Фронт ПОЛИСАРИО и поддерживающее его население в бесплодной пустыне Сахара и на территории соседнего Алжира. Одновременно была налажена интенсивная разработка природных богатств Западной Сахары, районы которых надежно защищены от нападений повстанцев. Но вскоре встал вопрос, насколько целесообразен с экономической точки зрения избранный курс: природные богатства Западной Сахары не только не принесли Марокко процветания, но стали причиной громадной внешней задолженности в 18 миллиардов долларов, вложенных главным образом в строительство оборонительной стены.

Как показывает опыт афро-азиатских стран, в большинстве случаев непомерные военные расходы и внутренние войны не привели к восстановлению территориальной целостности и разгрому сепаратистских движений. Практически везде они становились непреодолимым препятствием на пути социально-экономического прогресса, вызвали глубокий кризис всех сторон жизни общества и самих государственных структур. Прошедшие десятилетия независимого развития Азии и Африки показывают, что сделанная там ставка на военную силу и на диктат по отношению к меньшинствам оказалась изначально порочной. Горькое осознание невозможности продолжения подобной репрессивной политики ныне наблюдается во многих странах Востока. В Эфиопии дело дошло до того, что власти согласились на проведение референдума по вопросу о статусе мятежной провинции Эритрея. И после того, как в 1993 г. 99,8 % участников референдума проголосовало за независимость, Аддис-Абеба официально признала новое государство.

Позднее независимости добился Восточный Тимор – бывшая колония Португалии, которая была включена в состав Индонезии в 1975 г. На протяжении последующих лет Восточный Тимор вёл борьбу за независимость от Индонезии. На референдуме 1999 г., прошедшем под контролем ООН, население Восточного Тимора проголосовало за независимость от Индонезии и страна получила международное признание в 2002 г. Теперь Эритрея и Восточный Тимор являются полноправными членами ООН и других международных организаций и это служит вдохновляющим примером для постсоветских непризнанных государств...

До сих пор печальный опыт афро-азиатских стран остается невостребованным постсоветскими политическими элитами. С упорством, достойным лучшего применения, правители постсоветских Азербайджана, Грузии и Молдавии в своей национальной политике продолжают повторять те же ошибки, которые уже были совершены их афро-азиатскими коллегами. Громко декларируя приверженность гуманным идеалам и ценностям современной Европы, в реальности они проводят политику, которая не имеет с ними ничего общего, но типична для авторитарных стран Востока. Ее отличительными чертами являются отсутствие подлинной демократии, высокомерно-пренебрежительное отношение к собственному населению, непомерные военные расходы и политика подавления национальных меньшинств. И результат подобной политики является вполне прогнозируемым: это социально-экономический тупик, деградация общества и, наконец, возможный распад оказавшихся нежизнеспособными "мини-империй".