Ислам и армяне

[HORANGI]

Наука может (в принципе) обьяснить любые проявления реальности, прямо или опосредовано. Доказано исторически на практике и доказывается ежедневно.

[HORANGI]

Мировоззрение может быть религиозным (разных направлений) или научным (атеистическим). Разница в основе.

Религиозное воспитывается традициями окружения.

Атеистическое основывается на опыте науки.

[HORANGI]

[HORANGI]

[Anahit]

Анаит,

мы не ушли от сути темы.

Если обсуждается отношение к одной из религий, сначала надо определиться с местом религии вообще, а потом уже рассматривать частные случаи.

[Ara55]

 

Начальное образование является необходимым условием для понимания науки. Аналогичным образом, вера является необходимым условием для понимания теологии (как части религии). Веру я считаю аналогичной начальному образованию. Раз я считаю ее чем-то аналогичным, то уже из этого следует, что я не считаю ее чем-то т о ж д е с т в е н н ы м  образованию.

Впрочем, образованность является также необходимым условием понимания теологии (в этом - родство теологии с наукой). Но из того, что и вера, и образование оба являются необходимыми условиями для понимания (достоверности) теологии, никак не следует, что это - вещи тождественные.

Будем считать что вы успешно вывернулись.

Однако вы обошли здесь вопрос "просветления", такой же основы религиозных мудрствований(теологии), какими являются более прозаические чувства для научных мудрствований.

Именно поэтому ваша аналогия с начальным образованием была воспринята как определенная "тождественность".

Обьяснитесь если можете.

А почему они должны способствовать? Если в науке одна теория - истинная, и есть еще несколько ложных, то методы исследования реальности необходимо должны сближать все эти теории, да?

Вам кажется выгодным недооценка способностей оппонента ?

Конечно это не так, ложные теории отпадают. А вот "ложные" религии(теологии) никак. Успешно сожительствуют и конкурируют тысячелетиями.

Неправда. Теологи, изучают все перечисленные вами писания, только наделяя их разным статусом.

Интересно.Какой же статус присваивают библии мусульманские теологи и какой статус корану дают христиане ?

Позвольте угадаю, взаимно второстепенный если не ложный, верно ?

Вы как-то забываете, что все новые последователи развивают положения старых религиозных традиций, принимая очевидность утверждаемых ими положений, и таких последователей намного больше, чем новых мессий.

Ничуть не забываю. Просто я считаю, что истинность теории не зависит от количества приверженцев. Вы так не думаете ?

Развитие "старых" положений обычное свойство химер.Набор "органов" для них ограничен.

Нет, не каждая. Так же, как не каждая научная теория изучает какой-то отдельный аспект реальности. Естоь и просто ложные теории.

Не забывайте, что наука в своих основах едина. Второго набора научных дисциплин (т.е. науки в целом) нет и не может быть. А каждая известная теология претендует на всеобщность , ставя другие на второй план, в лучшем случае .

С чего вы это взяли? Существуют разные направления теологии в рамках одной религиозной традиции. Существуют взаимные влияния школ теологии, принадлежащих разным религиозным традициям.

Поскольку вы здесь не возражаете против единого субстрата (человека-реципиента божественного), буду считать согласованным. :shljapa:

Взаимное влияние школ теологии несомненно, но за тысячи лет оно не привело к единению.

Наверно потому, что у каждой школы свои "откровения", выгодные только им, согласны ? Т.е. субьективные, исходящие из интересов разных субьектов.

Ну, а положения теологии поверяются сверкой со священным писанием и с личностным религиозным опытом множества поколений множества верующих. Если положения теологии расходятся со священным писанием, не согласуются с мистическим опытом верующих, или приводят к сомнительным с нравственной точки зрения результатам, то они отвергаются как ложные.

Ну да.

Поэтому по наличию многих "истинных" теологий (или школ, если хотите) можем судить о неоднозначности их критериев истинности.

Получается, что религиозный "опыт" разный и скорее отражает чьи-то интересы, чем что-то единое и независимое (обьективное).

[Ara55]

Во-первых, сложно согласиться с тем, что религии с о в е р ш е н н о р а з н ы е. Какой мерой вы их измерили, прийдя к выводу, что различий в них больше, и\или что они существенней, чем сходства? Во-вторых, чем сложнее предмет, тем менее строги и однозначны выводы. Сравните, с одной стороны, классическую механику и современную космологию, а с другой стороны физику и, скажем, социологию. Очевидно, что вопросы, которыми занимается теология, значительно глубже и сложнее, чем вопросы, которым занимается любая из классических наук.

Не согласны что религии разные, тогда дайте их единое общее и обьясните различия в частном.

Я лишь констатирую их несовместимость и противоборство на протяжении тысячелетий.

Боюсь что единым может оказаться лишь понятие бога, как сверхестественного существа, лежащего в основе всего сущего.

Но попробуйте.

Предмет религий не сложнее предмета физики. Даже наблюдается снисхождение религии до бытовых советов (например, по гигиене).

Современная космология оперирует физическими постоянными измеренными до 10-й или 30-й цифры после запятой. А классическая механика не нуждается в такой точности.

Ваша аналогия не обьясняет глубины и сложности вопросов теологии. Наоборот требует от нее большей точности.

[Ara55]

Да скорее уж, на практике доказано обратное...

Что, бытовая техника замучала нестабильностью работы и частыми поломками, а то и "нежеланием" служить ?

[Ara55]

Во-первых, мировоззрение не обязательно должно быть или научным, или религиозным. Во-вторых, атеистическое мировоззрение не обязательно должно быть научным. В-третьих, научное мировоззрение тоже воспитывается традициями окружения. В-четвертых, опыт науки и религиозный опыт никак не противоречат друг другу.

Ваша ошибка исходит из неправильного определения атеизма.

Подлинный атеизм может быть только научным. Иной атеизм стихиен т.е. является разновидностью веры (доверия).

Атеизм основан на ежесекундном наблюдении истинности научных результатов - возникает стихийный атеизм. С ознакомлением с научными данными , и с историей возникновения и развития верований, он становится научным т.е. истинным атеизмом.

Религиозный опыт совершенно не относится к научному. Он лишь может исследоваться соответствующими дисциплинами как психологическое, социологическое и историческое явление.

[Ara55]

А можно спросить: с какими объектами взаиможействует материя? :sharik:

А с какими объектами взаимодействует мир? :flower:

Материя- наиболее общая категория всех сущностей(естества).

Бог-наиболее общая категория всего сверхестественного(свехсущностного).

Для материи мы имеем бесконечное число взаимодействующих сущностей и она их суммирует.

Для бога мы не находим смысла и связи с сущностями, он есть излишнее понятие.

Мир в самом общем понимании есть синоним материи.

Мир имеет внутреннее взаимодействие частей друг с другом (и скорее всего как-то "в целом" тоже). Других обьектов вне мира нет по определению (если они есть, то они взаимодействуя становятся частью мира). :sharik:

[Ara55]

...

И еще. Допустим, у нас закрыты глаза, и вообще наше внимание не привлекают никакие ощущения. У нас исчезнет восприятие времени? Но ведь мы можем сосчитать мысленно до трех, остановиться, и осознать, что счет мы произвели - в п р о ш л о м. А осознание события как прошлого - это уже восприятие времени.

Мысленный счет такое же периодическое действие как зарубки на полене.Отличие только в носителе информации о счете времени.

Все ощущения даются нам в комплексе.

Только слепо-глухо-немые получают их в однообразном осязательном комплексе. Но и они могут различать последовательность и периодичность ощущений, связывая их с течением внутренних физиологических движений (дыхание, ритм сердца и т.п.).

Осознание прошлого можно сравнить с единичным всплеском (явлением) на фоне других периодических продолжаемых движений.

[LionGM]

Наука может (в принципе) обьяснить любые проявления реальности, прямо или опосредовано. Доказано исторически на практике и доказывается ежедневно.

[LionGM]

На грани неверия и самомнения

Пример Э. Галуа, Н. Лобачевского, как и многих других пионеров нового, приоткрывает еще одну страницу теории науки. Отстаивание смелых и парадоксальных идей требует столь же сильной веры в их истинность.

Конечно, вера есть нечто, идущее из области, чуждой науке, которая отвергает положения, не прошедшие через горнило доказательств и опровержений. Это так. Но здесь подразумевается иное.

Речь не идет о том, чтобы принимать теорию, поскольку она освещена авторитетом великих, скреплена традицией или признана большинством. Мы имеем в виду убежденность первооткрывателя в правоте своего дела, его уверенность в том, что он на правильном пути. Это различие между религиозным и научным принятием некоторых положений молодой американский геолог П. Молнар выразил так: «Не знаю, верю ли я в бога, но зато я точно знаю, что верю в тектонику плит». Ученый затрагивает здесь вопрос о движении земной коры, вызванном глубинными процессами, в частности, смещениями в самих основаниях, то есть плитах, на которых, как полагают, покоятся материки. «Тектонический» и означает «созидательный».

Вера нужна ученому. Иначе ведь он может не устоять в борьбе, поступиться под напором гонений и критики добытыми результатами либо побояться обнародовать их.

Неистребимая вера помогла Н. Копернику довести до конца свое исследование и подвигнула на его опубликование. Понятно, что это далось ему нелегко. Едва ли в то время существовал взгляд более нелепый и более запретный, чем тот, что он отстаивал. И тем не менее ученый считал: «...страх не должен удерживать меня от издания книги на пользу всех математиков. Чем нелепее кажется большинству мое учение о движении Земли в настоящую минуту, тем сильнее будет удивление и благодарность, когда вследствие издания моей книги увидят, как всякая тень нелепости устраняется наияснейшими доказательствами».

Человечество преклоняется перед подвигом И. Кеплера. Он жил и творил в эпоху, когда еще не было уверенности в том, что имеются некоторые общие для небесных явлений регулярности. Но ученого вело убеждение в их существовании. Он изучает движение планет и постепенно нащупывает царящий в мире порядок. Оценивая заслуги И. Кеплера, А. Эйнштейн с восхищением отмечал: «Какой глубокой была у него вера в такую закономерность, если, работая в одиночестве, никем не поддерживаемый и не понятый, он на протяжении многих десятков лет черпал в ней силы для трудного и кропотливого эмпирического исследования движения планет и математических законов этого движения!»

Наряду с этим есть немало свидетельств тому, как ученые уступали давлению обстоятельств, отказываясь защищать свои взгляды. Конечно, если идеи стоящие, они рано или поздно пробьют дорогу к признанию. Пусть не сейчас, не с этим исследователем, а позднее, благодаря усилиям других. Однако человечеству не безразлично, когда это произойдет. Оно заинтересовано, чтобы открытие состоялось как можно раньше.

Характерна обстановка, сопровождавшая появление периодического закона химических элементов. К его формулированию одновременно с выдающимся русским ученым Д. Менделеевым подошел во второй половине XIX века и английский химик Д. Ньюлендс. Он также, располагая элементы по возрастанию атомного веса, заметил, что их свойства периодически повторяются. Д. Ньюлендс уподобил эти чередования музыкальным октавам. В химическом ряду оказалось так же, как и в музыкальном, 8 компонентов.

Правда, это построение не было полным и последовательным. Однако сейчас нас интересует другое. Выступление Д. Ньюлендса в Лондонском химическом обществе вызвало критику и бурю насмешек. Особенно эта аналогия с октавами... Исследователь был удручен и так расстроен, что в дальнейшем уже не осмеливался развивать свою мысль. Вера в себя была потеряна, а с нею и вера в закон, который он явственно предчувствовал.

Д. Менделеева встретили также не распростертыми объятиями. Против него выступали многие. Притом не только люди, занимавшие вторые роли в науке. Среди не принявших закон оказались такие крупные ученые как немецкий химик Р. Бунзен и соотечественник Д. Менделеева М. Зимин. Не было недостатка и в откровенных издевательствах. Великого химика спрашивали, например, не встретил ли бы он такой же закономерности в свойствах элементов, если бы располагал их... по алфавиту.

Однако критики столкнулись здесь с другим, нежели у Д. Ньюлендса, характером. Д. Менделеев не опустил руки. Наоборот. Чтобы утвердить в науке новый закон, он вывел из него ряд следствий, показал их эмпирическую достоверность и этим обосновал непререкаемость открытой им закономерности. Истина восторжествовала. Но стоит, по-видимому, из этого извлечь урок. Действительно, как писал А. Данте:

Следуй своей дорогой,

И пусть люди говорят, что угодно.

Вместе с тем очевидно: уверенность не должна перерастать в самоуверенность, собственное мнение – в самомнение. Те, кто чрезмерно убежден в своей правоте, плохо вооружены, чтобы делать открытия. Исследователь обязан быть готовым и к восприятию чужих взглядов. Это важно как мера против болезни, к сожалению, поражающей некоторых, в том числе крупных, ученых, когда они бывают склонны, так сказать, смешивать собственную биографию с «биографией» науки.

Прежде чем окончательно выносить добытые результаты на всеобщее обозрение, стоит – так считают многие выдающиеся естествоиспытатели – тысячи раз себя проверить и перепроверить. Л. Пастер, например, в связи с этим отмечал: насколько же тяжело, когда знаешь, что получил важное открытие, о котором не терпится возвестить миру, и в то же время должен неделями, годами сдерживать себя, чтобы не ошибиться. Приходилось, пишет ученый, не раз бороться с самим собой, стараться разрушить собственные опыты. И все-таки он оставался верным правилу – не объявлять об открытии, пока не испытал всех противоположных гипотез, не исчерпал контрдоводов.

В современном науковедении выдвинут принцип так называемого «организованного скептицизма». Принцип этот требует пристального и придирчивого анализа любого предмета исследования, напоминает, что безоговорочное принятие чего-либо должно быть исключено.

Действительно, в науке нет положений, освобожденных от критики, не «пропущенных» через сомнение. И это касается не только взглядов других. Выступать против чужих идей, конечно, тоже нелегко. Однако исследователь обязан распространять сомнение и на собственные результаты.

Таким образом, мужество требуется ученому не только для того, чтобы защищать свои взгляды, но и чтобы сметь отказаться от них. Фактически настоящий исследователь несет в себе два в известном смысле противоречащих начала: глубокую веру в те идеи, которые он нашел, а с другой стороны – готовность подвергнуть их критическому осмыслению.

В современной методологической литературе сформулировано своего рода предписание, которое называется «страсть – этикет». Это тоже парадокс, поскольку совмещает два внешне не совместимых друг с другом совета. Смысл предписания в том, что при всей увлеченности объектом изучения исследователь не должен нарушать по отношению к нему «этикета». Он обязан пронести уважение к его строению и составу, не стремиться подгонять его под свои представления. Мало проку, если ученый упорствует, «согласуя» предмет с тем, как он его понимает, хотя бы это понимание выглядело изящным и убедительным.

Преувеличенная страсть без соблюдения «этикета» неизбежно разрушает объективные показания о строении явления, извращает его реальные характеристики. Хорошо, когда преданность предмету увлечений сочетается с умением взглянуть на него со стороны, беспристрастно оценить полученные выводы и, сколь бы ни было это тяжело, при необходимости отречься от них.

Плодотворные решения по затронутым здесь вопросам предлагает известный венгерский математик Д. Пойа. Надо сказать, вообще у Д. Пойа рассыпано немало глубоких мыслей о характере научного творчества, и мы еще будем обращаться к его свидетельствам. Небезынтересно отметить и то, что он родился в Венгрии (в 1888 году), работал в Швейцарии, Англии, Германии, США. Венгерское имя – Дьердь Пойа, в Германии его звали Георг Полиа – немецкий вариант имени и фамилии; в США стали называть Джордж Пойя. Наконец, он известен и как Георг Полья.

Но вернемся к нашим проблемам. Д. Пойа считает, что ученый обязан изменить свои взгляды, если имеются веские обстоятельства, понуждающие их изменить. В этом проявляется «мужество ума» и испытывается честность исследователя. Вместе с тем не стоит отказываться от своих убеждений без достаточных к тому оснований. Поэтому надо обладать также «мудростью ума», чтобы не поддаваться внешним влияниям и модным поветриям, порой наводняющим науку.

Мы завершаем описание научных парадигм. Как видим, утверждаясь в качестве образца, нормы мышления, парадигма со временем перерастает это свое название и оказывается вчерашним днем науки. Тем не менее (а может быть, именно поэтому) она отстаивается приверженцами старого, освящается как обязательная установка при решении познавательных задач. На ее защиту встают официальные органы, общественное мнение – все, что испытывает желание и способность сопротивляться.

Как же расшатываются устои отживших парадигм? Как вообще создаются новые теории, представляющие – в условиях господства прежних научных воззрений – значительный шаг вперед?

Как видим, главным препятствием прогрессу науки оказывается... сама наука, точнее, ее уходящий день. И хотя новая идея быстро вербует себе сторонников, основная-то масса ученых встречает ее настороженно, во всеоружии укоренившихся мнений и традиций, овеянных авторитетами великих. В их руках к тому же печатные издания, кафедры, исследовательские лаборатории, словом, все, что способно активно сопротивляться нововведениям.

Конечно, в науке решение вопроса о том, принимать или не принимать теорию, не зависит от поведения большинства. Однако кто оказывается прав, мы узнаем лишь в конце пути, а в самом начале новаторам гораздо неуютнее, чем консерваторам. Понятно, что одолеть такое «сопротивление материала», прорваться к новым горизонтам знания способны исключительно смелые, по-настоящему глубокие идеи и теории.

Положение усугубляется еще и тем, что по мере эволюции познания сделать каждый новый шаг становится все сложнее. Природа вообще неохотно расстается со своими секретами. И чем больше наука продвинулась по пути объяснения тайн материи, тем труднее удается эти тайны у нее выведывать.

Действует так называемый принцип уменьшения отдач, согласно которому для новых завоеваний наука требует все более крупных усилий, материальных затрат, ассигнований. Проводят аналогию со строительством пирамиды. Чтобы увеличить высоту пирамиды в два раза, ее основание надо увеличить в восемь раз. Соответственно возрастает и объем строительных работ: расход материалов, число рабочих и т.п.

Так и в науке. Чтобы достичь качественного удвоения знаний (открыть новые законы, принципы, создать эффективные теории), необходимо количество информации, на базе которой это возможно, увеличить в 8 раз, число ученых – в 16 раз, а ассигнование на науку – в 32 раза. Не случайно ведь, что современные научные приборы превращаются в настоящие промышленные установки, лаборатории обретают по своему размаху черты производственных сооружений, а исследователи объединяются во все более многочисленные коллективы.

Таким образом, достижение нового знания становится с каждым продвижением затруднительнее, требует все более изощренных, оригинальных идей, «проживающих» на границе с невероятным.

Но это и означает, что для создания такой сверхординарной, парадоксальной теории необходимы столь же парадоксальные методы. И это естественно. Едва ли можно необычную теорию построить с помощью обычных, так сказать, примелькавшихся, будничных средств. Очевидно, только таким путем и можно расшатать прочно укоренившиеся в сознании большинства парадигмы века. Оттого наряду с нормальными операциями и формами мысли мы встречаем, особенно в периоды глубокой ломки устоев науки, и «запрещенные приемы».

Так мы вступаем в область уже собственно научного творчества. Дальнейшее повествование будет посвящено парадоксам познавательного процесса, то есть тем парадоксам, благодаря которым только и удается преодолеть достигнутое и решительно продвинуть науку вперед.

(http://n-t.ru/ri/sh/pn02.htm)

[Xenobarbital]

для расчета длины волны колебаний частицы с массой m и скоростью V. В формуле мы видим основные параметры эфира...

Поменьше читайте шизофазический бред эфиристов.

[Ara55]

Наука уже давно доказала , что в мире все обьективное взаимосвязано.

"Сумасшедшие" идеи(абстракции) иногда только кажутся такими, но как только находятся связи с известными научными истинами(абстракциями отражающими обьективную реальность), они становятся в ряд с ними.

Это называется законом "соответствия".

Поэтому не все сумасшедшие идеи верны.

Большинство такими сумасшедшими и остаются.

В науке всегда приветствуется здоровый скепсис к малообоснованным идеям. Это и по поводу совета LionGM.

Кстати, политический "скепсис" (исходящий из конкуренции) также присущий научному сообществу, было бы неплохо ограничить.

Но увы, это практически невозможно, в человеческом обществе всегда будут столкновения интересов .