Проект города Шуши

[Ундина]

Долмабахчинский дворец, построенный архитекторами семьи Балянов..

Сияющий град на холме

Наверно, это – прекрасный образ Шуши, лежащего, к сожалению, в руинах по ряду причин - это и неопределенность статуса Арцаха, и прозаическая нехватка средств. Сознавать, что Шуши лежит в руинах, обидно. Даже развалины Ани, остающегося в турецких руках, не вызывают такой боли - он стал символом крушения Армении, символом поражения. То, что в развалиинах лежит город-герой, ставший символом нашей долгожданной победы, вызывает по меньшей мере недоумение.

Программа Фонда возрождения Шуши внушает уверенность в том, что город скоро воскреснет из пепла. Остается лишь ответить на вопрос, каким мы видим будущий облик Шуши. Для этого необходима обоснованная концепция возрождения города - без нее мы не будем знать, что нам надо возродить.

Восстановление Степанакерта не представляло таких концептуальных сложностей - возрождалась столица НКР, регулярно посещавшаяся дипломатами, которых надо было как-то принять. Еще важнее было обустроить оставшихся без крова горожан и беженцев. Напомним, что столицей НКАО (а не Арцаха) Степанакерт стал лишь в советское время. Сегодня город занимает заметное место на карте мира, достойно выполняя свои политико-административные функции.

С Шуши все обстоит сложнее. Это историческая столица Арцаха, так и не ставшая официальной после трагедии 1918 года, город больших традиций. При царе Шуши имел даже больше населения, чем Ереван, в нем действовали реальное училище и театр, выходила разнообразная периодика. Это был красивый и благоустроенный город, нормальное развитие которого прервали резня шушинских армян и передача Арцаха Азербайджану.

Поэтому, планируя восстановление Шуши, нельзя игнорировать “opportunity cost” - цену альтернатив, отвергнутых в пользу принятого решения (хотя в случае Шуши “решение” было навязано, а не принято нами самими). Планы возрождения Шуши обязаны учитывать нереализованный культурно-исторический, административный и стратегический потенциал города-героя. Игнорирование всей совокупности этих факторов обделит Шуши и обеднит его облик.

Смысл сказанного станет яснее, если задаться вопросом, каким было бы население Шуши, если бы турки не вырезали шушинских армян в 1918 году, и какое место он занимал бы сейчас среди городов Армении. Ответ прост: если в 1918 году в Шуши жило около 40000 человек (число одних лишь вырезанных армян достигло 30000), сегодняшнее население города с учетом естественного прироста составляло бы как минимум 300000. Если бы Шуши остался в составе Армении, он стал бы ее вторым (если не первым) городом с ВУЗами, заводами, театрами, музеями, туристической инфраструктурой, научными центрами и т. д. Такова примерная цена отнятых у нас возможностей и именно этот ориентир надо заложить в планы возрождения Шуши, какими бы несбыточными они ни казались сегодня.

Потомки изгнанных из Шуши армян рассеяны по всему миру и трудно определить их точное число, но их немало. Как правило, это образованные патриотичные люди и было бы непростительным упущением не использовать их творческий потенциал на благо Армении. Шуши станет магнитом для изгнанников-армян, если правильно распорядиться открывающимися перед нами новыми возможностями.

Одной из этих возможностей представляется соглашение с Ираном о строительстве железной дороги через Сюник, дающее шанс подключить Шуши к коммуникациям дорогам Армении и всего Ближнего Востока. Для этого надо будет построить ветку Горис-Степанакерт, которая пройдет рядом с Шуши, превратив город в транзитную станцию будущей железной дороги Ереван-Баку (Степанакерт связан с Баку через Агдам). Прокладка этой дороги станет лучшим ответом на антиармянский проект Карс-Ахалкалаки, поскольку она также будет иметь широтное направление, однако кратчайший путь из Турции в Азербайджан будет пролегать опять через Армению, а не Грузию. Развитие широтного вектора завершит прокладка железной дороги из Еревана в Горис через экономически неразвитые центральные рагионы Армении в обход Джульфы. Неважно, как отреагируют на это в Анкаре или в Баку - мы будем иметь сеть развитых коммуникаций, которые невозможно будет игнорировать ни в мирное, ни (тем более!) в военное время. Сочетание широтного и меридионального векторов железнодорожных коммуникаций станет козырем армянских государств в большой игре великих держав на Ближнем Востоке (заметим, что железные дороги Турции имеют лишь широтную ориентацию). Шуши может и должен занять в этой игре удобную нишу.

[Ундина]

Тер-Микелов, бакинская опера. Баку, Филармония

Конечно, осуществление всех этих проектов потребует немалых средств и времени, но приступить к их разработке надо уже сейчас. Участие в них могут принять РЖД, выразившие желание вложить в развитие железнодорожной сети Армении крупные суммы денег. Даже если РЖД не захотят участвовать в прокладке железной дороги, связывающей Армению с Арцахом, средства можно будет найти при наличии у нас политической воли (автотрассы Горис-Степанакерт и Север-Юг были построены на деньги всего армянства). Без развитой сети транспортных коммуникаций Шуши не сможет занять достойного места в регионе, в нем труднее будет разместить нужные Арцаху промышленные (в первую очередь, военные) предприятия и он будет менее привлекателен для репатриантов и гостей.

Важность создания транспортной инфраструктуры для возрождения Шуши трудно переоценить, однако не менее важен будущий облик города, призванного стать для изгнанников-армян магнитом. Философия “opportunity cost” подсказывает лежащее на поверхности (хотя и довольно неординарное) решение этого вопроса.

Этой концепцией руководствовался еще Таманян, закладывая основы нашей новой архитектуры. Он не хуже своих оппонентов осознавал необходимость скорейшей реконструкции Еревана и остальных городов Армении. Но он осознавал и важность создания для армян достойной их былого величия среды обитания, которая могла бы поднять их дух. Таманян вернул нам арки с высоким центром из оставшегося за Ахуряном текорского храма и капителей Двина, украсивших Дом Правительства и Оперу, но даже его щедрый гений не охватил всего спектра наших потерь.

Блистательная плеяда зодчих-армян из-за отсутствия армянской государственности была вынуждена работать за пределами Родины. Это образовало в нашей культуре зияющую лакуну, которую обязательно следует заполнить..

Поколения придворных архитекторов султана из семейства Балянов на протяжении XVIII и XIX веках руководили застройкой Стамбула. Об их роли в создании облика города можно судить по тому, что они создали дворец Долмабахче, служивший до недавнего времени резиденцией султанов, и массу других сооружений, по которым сегодня узнается Стамбул (Долмабахче считается первым сооружением Стамбула, выдержанным в европейском стиле; до Балянов зодчество османов характеризовала эклектическая мешанина византийской и мавританской стилистики).

Тер-Микелов был уникальным по творческому диапазону мастером, создававшим подлинные шедевры в разных манерах - французском и итальянском классицизме, армянском, грузинском и мавританском стилях и даже в конструктивизме (в нашем зодчестве Тер-Микелов занимает место, напоминающее место Саят-Нова в нашей поэзии). Его постройки определили сегодняшний облик Тифлиса и Баку.

Профессионалами высочайшего класса были работавший в стиле модерн шушинец Газар Саргсян, знаток классики и модерна Матвей Оганджанян, автор тифлисского Дома Офицеров Давид Числиев, а из мастеров советской эпохи – Грант Микаэлян и Степан Сатунц (список не претендиет на полноту).

Мой отец Грант Микаэлян (любимый ученик Тер-Микелова) вспоминал, что отказ переехать в Ереван по приглашению Мясникяна его учитель мотивировал тем, что в провинциальном городке, каким был тогдашний Ереван, нет места двум мастерам высочайшего класса, какими он по праву считал себя и Таманяна. Ереван оказался в проигрыше - тер-микеловские шедевры украсили Тифлис и Баку, а не армянскую столицу (перед Балянами этот вопрос вообще не стоял, т. к. они творили задолго до того, как Мясникян возглавил Армению).

Ворота долмабахчинского дворца в Стамбуле

Творения зодчих-армян не могли избежать трагической судьбы армянского народа. Примером служит грандиозное здание армянской церкви в Баку, снесенной в годы багировского произвола. На ее месте возвышается убогое здание азербайджанской консерватории (фотографии и чертежи этого тер-микеловского шедевра включены в архитектурную энциклопедию Барановского). Лет 30 назад столь же безжалостно было снесено еще одно творение великого мастера - вокзал Тбилиси. Чтобы снести это мощное величественное сооружение, его пришлось взрывать.

Мой отец задумал на левом берегу Куры в Тбилиси грандиозный ансамбль из двух симметричных зданий, осью которого должна была стать улица Марджанишвили. Осуществление этого замысла преобразило бы левобережье Куры на протяжении почти километра, но армяне стали в грузинской архитектуре персонами нон грата. Результатом этой политики стало осуществление ничтожно малой части проекта – ставшего несомненным украшением Тбилиси “Дома Книги”.

Лучший способ привлечь армян в Шуши состоит в воссоздании привычной для них среды обитания. Копировать ее было бы нелепостью, однало можно воссоздать тот genius loci, по которому узнаются города, в создание которых наши мастера внесли неоценимый (хотя не оцененный) вклад. Тифлис называли “кавказским Парижем”. Что мешает нам превратить Шуши в “армянский Париж”?! У нас есть фотографии и чертежи зданий, оставленных армянскими зодчими в Стамбуле, Тифлисе и Баку. Если бы мы смогли воссоздать в Шуши хотя бы часть урбанистической среды этих городов (200 или 300 построек), хорошо продумав их функциональное назначение и привязку к шушинскому ландшафту, город обрел бы новый облик.

[Ундина]

Гостиница Маджестик, построенная во время Российской Империи в 1912 году выдающимся архитектором Тер-Микеловым. Впоследствии она переименовывалась в "Лондон", в советское время - "Тбилиси", ныне - "Тбилиси Мэрриотт", находится на проспекте Руставели, в самом центре города.

Осуществление этой программы потребует использования мирового опыта. Начать следует, по примеру реконструкции Парижа бароном Османном, с обновления всей системы подземных коммуникаций (тбилисские власти до сих пор не удосужились сделать это, что вызвало разрушение многих сололакских домов с необыкновенно романтичными подъездами). Для этого понадобится мощная проектная контора, не менее мощная строительная индустрия и немалые средства, но “армянский Париж” стоит мессы. Вот несколько идей, над осуществлением которых следует подумать уже сейчас.

Тер-микеловский проект тбилисского вокзала можно использовать, привязав его к ландшафту Шуши, когда железная дорога придет в этот город. То же относится и к снесенному зданию церкви в Баку, которая в случае ее воссоздания в Шуши станет архитектурной доминантой города. Когда Шуши спустится с Джурдузского плато, Каринтак превратится в нечто вроде шушинского Сололака (можно даже построить связывающий нижний город с плато фуникулер, который будет ассоциироваться с фуникулерами Тифлиса и Баку). Возрожденный Шуши обязательно должен иметь музей великого шушинца, скульптора Акопа Гюрджяна. Музей можно разместить в воссозданном миловском особняке (здании-шедевре, созданном Тер-Микеловым в Тифлисе в стиле генуэзских палаццо Галеаццо Алесси). Использование особняка Миловых-Сапонджянов для музейных нужд потребует его перепланировки, но ведь и сегодняшний Музей Карнавале вначале служил особняком (мадам Севинье), как и музеи Родена, Пикассо и даже задуманный как королевская резиденция Лувр.

Отсутствие в Шуши естественной водной среды можно частично скомпенсировать созданием в нижней части города водохранилища, берега которого станут наиболее подходящим местом для музея изящных искусств (баляновские дворцы идеально подойдут для этого). Там же можно воссоздать задуманный моим отцом ансамбль левобережья Куры в Тифлисе. Перепланированные здания можно отдать Академии Художеств или Университету (Шуши как культурный центр просто немыслим без учебных заведений такого ранга).

Дом /дворец/ Книги в Тбилиси на ул. Марджанишвили, архитектор Микаэлян

Знаменитый трехкупольый Ванкский монастырь XV века в Тифлисе был центром духовной и общественной жизни грузинских армян (царский указ о присоединении Восточной Грузии к России был в первый день обнародован в Сионском соборе на грузинском, а на следующий день в Ванке на армянском языке). Однако Ванк стал бельмом на глазу у Берия, велевшего взорвать бесценный памятник истории, чтобы сломить наш дух. Что мешает нам воссоздать в Шуши, на основании имеющихся у нас документов, копию или близкую к подлиннику реплику Ванка? Воссозданный Ванк может служить и церковью, и музеем истории грузинского армянства.

Вот примеры, доказывающие небеспочвенность выдвигаемой концепции В центре Филадельфии есть площадь, являющаяся копией парижской Place de la Concorde. Она втиснута в совершенно чуждую урбанистическую среду, что мало беспокоит отцов города. Копия помпезного здания вашингтонского Капитолия стоит в Гаване. Зачем его построили в городе с богатым историческим наследием, трудно понять. Логичнее поступили в Провиденсе, воссоздав копию первоначального, изящного и грациозного, здания вашингтонского Капитолия на вершине холма в центре города (здание, естественно, отдано в распоряжение правительства штата Род-Айленд). В столице штата Теннеси Нэшвилле воссоздана точная копия афинского Парфенона, а в Лас-Вегасе – уголок Венеции с каналом, Мостом Вздохов, дворцами и т. д. (Лас Вегас считается самым выдающимся памятником американского дурного вкуса, но важна техническая осуществимость идеи, а не эстетические вкусы или пристрастия осуществивших это дорогостоящее безумие мафиози).

Есть и респектабельные примеры тиражирования дворцово-паркового комплекса в Версале на огромных простраствах Европы от Аранхуеса до Шенбруна и Царского Села, бездумно осуществлявшегося европейскими венценосцами (игнорировались как климатические различия, так и мотивы, определившие решение Людовика XIV перевести свой двор из Парижа в Версаль).

[Ундина]

Церковь, снесенная в Баку. Арх. Тер-Микелов.

У нас гораздо больше прав на творческое наследие армян, творивших за пределами Армении, чем у наших соседей, на которых само упоминание армянской фамилии действует, как красная тряпка на быка, а воссоздание части этого наследия в Шуши имеет несравненно больше логических и исторических обоснований, чем примеры, перечисленные нами выше.

Предлагаемая здесь программа возрождения Шуши может показаться мечтой, но эта мечта осуществима. Гораздо менее осуществимой казалась в свое время мечта о взятии Шуши, а Таманяна подняли на смех, когда цифра 150000 человек появилась в генплане Еревана как ориентир (кстати, ту же цифру можно указать и в генплане Шуши). Враги нашего народа от Абдул Гамида до Тер-Петросяна всегда выбирали в качестве мишени именно мечту, понимая, что кратчайший путь к убиению народа лежит через убиение его мечты. Если эта мечта возбудит творческий и деловой дух армянского народа, став толчком для работы в правильном направлении, критики, в которых у нас нет недостатка, замолкнут (участников телетонов можно вовлечь в дело возрождения Шуши перспективой построить в нем собственный дом).

Планы фонда возрождения Шуши занимают в этой концепции очень важное место. Они – тот первый шаг, с которого начинается кругосветное путешествие. Но нужно смотреть и в более отдаленное будущее! День освобождения Шуши Зорий Балаян назвал днем возмездия. Возмездие не будет полным без убедительного культурного реванша. Прелесть этого решения в том, что оно полностью исключает совершенно ненужные пререкания с соседями, ворующими наше наследие за неимением своего собственного. Пусть они воюют с нашей культурой фальсификацией исторических фактов, бульдозерами и топорами – лучшим ответом варварам будет воссоздание того, что наш творческий гений оставил за пределами Армении. Наши враги сразу поймут, что армяне вeрнулись в Шуши всерьез и надолго. Будет отрадно, если эта концепция найдет понимание руководящих Фондом возрождения Шуши патриотов и подвижников, которым я почитаю за честь посвятить этот материал.

Александр Микаэлян, Провиденс, США

Спасибо Athanatoi за предоставленную статью

http://athanatoi.livejournal.com/

[Opium]

Церковь, снесенная в Баку. Арх. Тер-Микелов.

[Thug]

Да, та самая. Сканировал из книги проектов Тер-Микелова, которую он нам подарил. Сама церковь была очень даже высокая, примерно 40 м в высоту

[Sari Galin]

По майле ходили коммуняки и собирали у людей подписи что те мол не против сноса. Ну а люди старались воздух не напрягать из-за страха не оказаться в подвале у чекистов.

При этом олбанские ритуальные постройки сносить никто не спешил )))

Ещё в Крепости была часовня, плюс то ли церковь то ли часовня в том районе где сейчас похоронен Баба. (Ной наверняка будет знать.)

Вот такая вот была в Азербайджане толерастия.

[kaivaz]

Унди и все - спасибо за тему.

Я не знал фамилии этих архитекторов... Смотрю на их зодество, украшающее столицы наших... соседей... Ладно, промолчу уж.

[Ундина]

Унди и все - спасибо за тему.

Я не знал фамилии этих архитекторов... Смотрю на их зодество, украшающее столицы наших... соседей... Ладно, промолчу уж.

[Dedo]

упс,не там запостил кажись