Стратегия исторического развития Армении

[Cepnyc]

Вадим,

Ну не стоит так реагировать на шутника из славного рода Грибоедоffых.

[Midav]

Вадим,

Ну не стоит так реагировать на шутника из славного рода Грибоедоffых.

[Cepnyc]

Все-равно не стоит так реагировать. Лучше просто не отвечать.

Кстати, тема про альтернативную энергию была по ошибке закрыта. Она заново открыта, хотя и в другом разделе.

[Midav]

Все-равно не стоит так реагировать. Лучше просто не отвечать.

Кстати, тема про альтернативную энергию была по ошибке закрыта. Она заново открыта, хотя и в другом разделе.

[Cepnyc]

Не собираюсь входить в спор по данному вопросу, но все-таки на данном этапе экономического развития Армении, вопрос альтернативных источников энергии носит скорее научно-технический характер.

[Midav]

Мне кажется, что в Основе нашего государства должны быть заложены общечеловеческие ценности.

А национальная идея(право) должна вытекать из одной или нескольких ценностных основ.

Т.е. каждый человек имеет право на национальные особенности, не противоречащие общечеловеческим ценностям.

Соответственно по терминологии Midav-а получается:

1. Род- общечеловеческие ценности (Декларация прав человека, Европейская хартия и др.).

2.Видовое отличие- армянские исторические и культурные особенности выраженные адекватным закондательством РА.

[Midav]

Информация к размышлению (5):

ЭВОЛЮЦИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ РУСИ (РОССИИ)

Александр Дугин

http://72.14.221.104/search?q=cache:yl4qW-...u&ct=clnk&cd=20

Модели осмысления русской истории

История - дисциплина, отражающая мировоззренческие установки общества. В зависимости от этих установок варьируются не только нюансы оценок или моральные знаки, поставленные перед теми или иными событиями и персонажами, но и методология. Русская история во всех ее версиях также является продуктом мировоззрения. Поскольку Россия всегда выдвигала довольно амбициозные исторические проекты с отчетливо выраженным <универсализмом> и <мессианством>, то ее соседи, и тем более соседи с Запада, обладающие своими собственными, весьма отличными от русских, <универсализмом> и <мессианством>, выработали довольно критическую <концепцию русской истории>.

Когда мы имеем дело с описанием и исследованием русской истории, предпринятыми западными авторами, мы должны постоянно иметь в виду, что прямо или косвенно, сознательно или по инерции воспроизводя глубинные культурные клише, они на парадигмальном уровне движимы подспудным стремлением либо <разоблачить> претензию на <универсальность>, отличную от их собственной, либо <доказать ее несостоятельность>, либо подчеркнуть те издержки, которые она несет в себе, либо высмеять ее. Западный человек, хочет он того или нет, всегда бдительно стоит на страже своего цивилизационного кода, а следовательно, все предлагаемые им версии русской истории скрывают под собой невысказанную, но вполне ощутимую <геополитическую цель>. С IX века применительно к православной Византии до XXI века применительно к <демократической> России мы видим со стороны Запада приблизительно одно и то же устойчиво негативное отношение, которое оформляется в зависимости от мировоззренческих клише, свойственных каждой эпохе.

Взгляд на национальную историю <извне> не просто активно тиражируется в России, но и некритично усваивается даже вполне авторитетными учеными, а это, в свою очередь, порождает обманчивое впечатление, что в национальном контексте возможен произвольный выбор взгляда на свою собственную национальную историю - можно смотреть на нее <изнутри>, а можно <извне>. В силу определенных исторических причин взгляд некоторых россиян на Россию и ее историю формировался в контексте своего рода <экстерриториальности>. Форма высказывания <эта страна> по отношению к Родине, печальная традиция <русофобии> со стороны самих русских имеет, увы, историю гораздо более длительную, нежели смутное время новейших либеральных реформ.

Поэтому сегодня как никогда важно навести в этом вопросе порядок, выяснить основные параметры русской идентичности, развитие формулы Национальной Идеи на разных этапах истории.

Среди наиболее внушительных парадигм в русской исторической мысли можно выделить следующие:

- национал-консервативная школа (С.С.Уваров, К.П.Победоносцев, Д.И.Иловайский и т.д.);

- революционно-демократическая школа, позже развившаяся в марксистско-советскую (от А.И.Герцена, Н.Г.Чернышевского, П.Л.Лаврова, Г.В.Плеханова, М.Н.Покровского и т.д. до советских историков-марксистов);

- либерально-этатистская западническая школа (от Н.М.Карамзина, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского до Б.Н.Чичерина, К.Д.Кавелина, П.Н.Милюкова и П.Б.Струве);

- славянофильско-евразийская школа (А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, братья А.С. и К.С.Аксаковы, К.Н.Леонтьев, Н.Я.Данилевский, кн.Н.С.Трубецкой, А.В.Флоровский, Г.В.Вернадский, П.Н.Савицкий, Н.В.Устрялов).

Эти школы, являвшиеся доминирующими на определенных этапах, описывали и расценивали эволюцию Национальной Идеи совершенно по-разному. По разному определяли они и идентичность России как главного объекта исторического исследования. В одном случае субъектом истории выступало преимущественно Государство (национал-консервативная и либерально-этатистская школа), в другом - народ (революционно-демократическая школа), в третьем - классы (марксистская школа), в четвертом - хозяйство (либеральная и социалистическая школа), в пятом - геополитическая общность, цивилизация (славянофилы, евразийцы).

Не случайно в современной России, когда возникла потребность в Национальной Идее, любые попытки ее формулировать давали хаотичные и несостоятельные результаты. Предварительной и кропотливой работой по выяснению сложного переплетения парадигм заниматься никто не захотел. А если добавить к этому окончательно путающий карты остроумный <исторический нигилизм> творцов <новой хронологии> и нарождающуюся диктатуру <либерального западничества> в сфере истории, то даже приближение к выяснению сущности Национальной Идеи становится более чем проблематичным.

Но сложность задачи не должна нас останавливать. Не имея здесь возможности должным образом останавливаться на описании основных парадигм, продемонстрируем лишь в самых общих чертах то, как видит Национальную Идею и ее эволюцию парадигма славянофильско-евразийская, наиболее близкая автору этих строк. Вместе с тем, представляется весьма желательным, чтобы историки с иными мировоззренческими наклонностями проделали бы нечто аналогичное в области остальных парадигм.

...

Советский период

Советский период следует понимать как исторический реванш народной, массовой составляющей романовской эпохи над аристократией. В некотором смысле можно сказать, что это была победа московского начала над санкт-петербургским, <евразийского> над <атлантистским>. Факт переноса столицы в Москву сразу же после победы большевиков является в высшей степени показательным. Наследники славянофилов на новом этапе - евразийцы (кн. Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий) и <сменовеховцы> (Н.В.Устрялов) - дали развернутую панораму национального, <консервативного> толкования советского строя. Заимствованная с Запада <прогрессистская> риторика марксизма, обращение к Просвещению, вульгарный механицизм философии Ленина, атеистические эксцессы, т.е. форма саморефлексии большевиков, не должны вводить нас в заблуждение относительно их реальной миссии. Это было хилиастическое, апокалиптическое движение, вызревшее в народной среде, в сектантских и старообрядческих кругах, но оформленное с помощью радикально революционной марксистской доктрины, заимствованной с Запада.

Национальная Идея в СССР, образ Советской России - не сводится к <советскому патриотизму>. СССР мыслится как мессианская реальность, часть мира, где отменены законы капиталистической энтропии, где реализованы на практике условия <земного рая>, <агнец возлегает рядом с волком>. Советский народ занимает место народа-богоносца. Он призван нести человечеству весть о <социальном спасении>. Противоречия с Западом, приравненным идеологически к источнику буржуазного зла, приобретают радикальный характер. В новых терминах возрождаются давние геополитические противоречия. Москва и красные вожди выступают в роли <нового катехона>, <коммунистического удерживающего теперь>. Столица Третьего интернационала перенимает (восстанавливает) эстафету Третьего Рима. Советскую Идею следует квалифицировать как универсализацию, обобщение московской идеи, социально-политическое экстремальное пароксистическое воплощение того образа Руси, который предшествовал санкт-петербургскому периоду, а в течение этого периода находился в подавленном состоянии. Республика Советов стала новым этапом <византийско-монгольского> геополитического утверждения.

Новый цикл национальной диалектики совершенно закономерен и замечательно вписывается в нашу историософскую модель. Как Московское царство вызрело в монгольский период, так и советский проект в основных чертах оформился в период ига романо-германского. Все парадоксы советского строя, все отступления от догматического марксизма, политические и культурные несуразности его объясняются тем, что коммунистическая элита не знала, не смогла или не успела создать адекватного языка для самоосознания и самовыражения.

Крах советского цикла был связан с размыванием четких контуров образа Советской Руси. Абсолютизация марксистской вербалистики, догматизация официальной доктрины партии поставили непреодолимые преграды для органичного и <прозрачного> взаимодействия между глубинными народными энергиями, изначально оживлявшими советизм, создавшими его, и уровнем исторической рефлексии коммунистической элиты. В критический момент, когда внешние и внутренние вызовы социалистической системе достигли максимального напряжения, народная, <национал-большевистская> стихия - к тому же всерьез пострадавшая от концептуального насилия советских элит - не смогла прийти на помощь распадающейся советской империи, поддержать Национальную Идею новыми спасительными (геополитическими, цивилизационными и мессианскими) аргументами, невозможными в рамках официальной догматики. К тому же к 70-80-м годам XX века постепенно иссякли социал-мессианские ожидания, государственный аппарат в значительной мере прошел стадию отчуждения от масс, воспроизводя худшие образцы романовской бюрократии.

Демократическая Россия?

На фоне упадка советской идеи снова возродились западнические настроения - на сей раз в либерал-реформаторской (либерал-демократической) форме, - последовательно отторгавшиеся национальной историей на предыдущих этапах.

Распад СССР, крах советской идеи в качестве национальной оставил вакуум. Образ новой <демократической> России пока остается довольно смутным. Последнее десятилетие новейшей российской истории показывает, что прочно утвердившиеся у власти западнические элиты даже в такой короткий срок значительно эволюционировали. Первые радикальные либерал-демократические идеи постепенно стали уступать место западническому консерватизму. В течение 90-х мы прожили на новом этапе в резюмированной (почти пародийной) форме XVIII век и вступили в XIX. Прямая русофобия младореформаторов на глазах уступает место <просвещенному консерватизму> и <умеренному европеизму>.

Власть в современной России в поисках Национальной Идеи пока остается врамках западничества (от либерализма до консерватизма). Но из этого обстоятельства нельзя делать выводов относительно того, что такая ситуация стабильна и предопределит образ России в достаточно долгой исторической перспективе. Состояние общественного сознания таково, что большинство россиян мировоззренчески, безусловно, ориентированы на совершенно иную модель - на модель евразийского типа. И если возрождение коммунистической догматической ортодоксии исключено, то внутренняя содержательная <московская> составляющая советизма, отражающая гораздо более глубинные архетипические установки, нежели результат марксистской индоктринации, вполне устойчива и только ожидает адекватного мировоззренческого выражения.

Евразийство представляет для выработки альтернативного образа России-Руси широкие возможности.

Будущее открыто, и каким бы трудным ни был настоящий этап, борьба за Национальную Идею, за ее формулирование и ее воплощение в жизнь далеко не закончена.

[Midav]

Информация к размышлению (6):

К вопросу о роли идеологии в современном государстве

В.А. Рыбаков

Омский государственный университет,

кафедра теории и истории государства и права

644077, Омск, Пр. Мира, 55-А

Получена 12 января 1998 г.

The artiсle is devoted to the problems of ideology the Russian Federation, that is an important aspeсt of the state function. It also contains critiсs on the problem.

Cоветская теория государства рассматривала идеологическую деятельность государства как его важнейшую функцию, посвящая ей большие разделы в учебной и научной литературе. К концу 80-х годов отношение к государственной идеологической деятельности и, соответственно, к слову "идеология" изменилось. Идеология стала пониматься как нечто злобное, насильственно навязанное сознанию. Объем учебного и научного материала резко сократился. Появилось много негативных публикаций, перечеркивающих как советскую идеологию, так и идеологию вообще. Количество их возросло после принятия Конституции Российской Федерации, закрепившей деидеологизацию общества. Идеологическая деятельность государства была сведена к нулю. Представляется, решение это ошибочное, проистекающее из непонимания роли идеологии в жизни общества. Попытаемся доказать данный тезис.

Что такое идеология? Теория государства не дает развернутого определения. В зарубежной научной литературе она, по существу, идентифицируется с понятием "социально-политическая доктрина". Наиболее распространенное понятие идеологии в нашей стране - это система социальных идей, оценок, требований конкретного класса, cоциально значимых групп, опирающихся на определенные теоретические установки, выражающие общественное положение интересы и программные цели данного класса, социальной группы, играющие практическую роль в функционировании политической системы [1].

Является ли идеология неотъемлемой частью общественной структуры и обязательным элементом функционирования государства? Несомненно. Мировой опыт показывает, что от идеологической работы не отказывалось ни одно государство, потому что для созидания, осуществления преобразований в стране всегда нужны люди, приверженные выдвигаемой концепции, идеалу, воззрению.

В чем ценностный смысл государственной идеологии? Во-первых, она дает представление населению о направлении движения общества и государства, о смысле государства, так как предполагает формирование общих принципов существования государства, его политики, разделяемым большинством данного общества. Для населения это может звучать как ответы на вопросы: кто мы? зачем мы? куда держим путь? Только имея ответы, может быть сформулирован конкретный образ ближайшего и отдаленного будущего - не только желаемого, но и, коль скоро это реалистический идеал, практически осуществимого. Таким образом, идеология становится движущей силой общественного развития, выступает как инструмент политической мобилизации общества. В этом ее ключевой прикладной аспект. Примеров, когда те или иные ценности на достаточно длительный период становились и мобилизационным, и интегрирующим началом национальной жизни много. Скажем, такие части идеологии, как свобода и равенство в революционной Франции, идея национального единства в Германии XIX в., идея коммунизма при жизни нашего поколения. Насколько они разделялись всей нацией - вопрос другой. Но их мобилизующая сила доказана исторически.

Во-вторых, государственная идеология связана с легальностью власти. Идеи, находящие поддержку у населения повышают ее легитимность и легитимацию, усиливают государственную власть и, соответственно, увеличивают эффективность общественных и государственных преобразований. Поэтому государство не было бы государством, если бы не владело той или иной пропагандистской машиной, тем или иным орудием воздействия на массы и массовое сознание для укрепления выбранной им идеологии. Идеология - это мощное объединяющее средство, без которого любое государство разваливается, теряет свою монолитность, поэтому никакое государство не может быть неидеологическим длительный период.

В-третьих, идеология нужна не только государству, но и населению. Идеология не просто совокупность определенных идей. Это система воззрений на мир, общество и человека, государство и человека, система, определяющая ту или иную ценностную ориентацию (это - хорошо, это - плохо) и линию поведения. Ее отсутствие ведет к утрате координат, позволяющих человеку ориентироваться в обществе, и, как следствие, социальная реальность для некоторых оказывается лишенной смысла, а будущее выглядит неопределенно.

Но, как и в любом явлении, в идеологии наряду с положительными имеются и отрицательные моменты. Идеология, какой бы социальный и нравственный заряд она изначально ни несла, став государственной, развивается по законам государственной идеологии - она должна обслуживать интересы данного государства. Но интересы государства и общества, как правило, не совпадают. Далее, государственная идеология, стремясь к самосохранению, имеет тенденцию к закостенению, но, останавливаясь в развитии, она, в конечном итоге, готовит почву для застоя всего общества.

Освещенная авторитетом нации и государства, идеология раньше или позднее превращается в автономную силу, автоматически мобилизующую на свою защиту все находящиеся в распоряжении государственной машины средства - вплоть до репрессивных. Невольными пленниками ее становятся не только "низы", "массы", но и "верхи", включая самих творцов идеологии. Так, по некоторым данным, за период с 1918 г. по 1941 г. в нашей стране погибло 37 миллионов человек. Думается, что решающую роль здесь сыграли не какие-то особые свойства нашего народа, а программные черты доктрины, ставка на насилие, на классовый подход, оправдание любых жертв ради скорого наступления мифического рая на Земле.

Формируется идеология различными способами, которые определяются политическим режимом. В нормальных, демократических режимах каждая общественная сила вырабатывает свою систему взглядов и идей, которые конкурируют между собой и доказывают свою правоту на политической арене. Сама по себе идеология - лишь часть общественной жизни, основную массу которой составляют социальные, экономические, политические и иные воззрения общественных групп, классов, сословий. Та сила, которая в ходе политической борьбы доказала свою перспективность, прогрессивность на данном этапе развития данного общества, приходит к власти, а ее идеология также на данный момент делается официальной идеологией и ориентирует государственную деятельность. Это означает, что экономические и социальные программы в обществе принимаются и реализуются исходя из ее постулатов.

Обычно в обществе функционируют и борются различные партии и, прийдя к власти, они формируют правительство. Неудача правительства означает, что идеологические постулаты не соответствуют обстановке, их надо корректировать, совершенствовать, приводить идеологию в соответствие с обстановкой. Если этого недостаточно или это невозможно, вопрос решается кардинально - к власти приходят общественные деятели, олицетворяющие другую идеологию, представляющие интересы другой части общества. Поэтому появление единой всеобъемлющей, претендующей на исключительность идеологии естественным эволюционным путем практически невозможно. Не исключены попытки каких-либо общественных сил навязать свою идеологию обществу, но это уже будет повторением худшего в нашей истории.

Нужна ли современной России новая государственная идеология? Дискуссия об этом ведется на протяжении нескольких последних лет. В ней принимают активное участие политики, ученые, журналисты, государственные деятели. Мнения участников этой дискуссии разделились. Одни полагают, что в обществе, основанном на принципах политического и идейного плюрализма, никакой идеологии, претендующей на роль государственной, не должно быть. Напротив, приверженцы создания государственной идеологии усматривают в ней важный инструмент консолидации российского общества, способ обретения нового качества.

Сторонники первой позиции ссылаются на Конституцию Российской Федерации, которая запрещает государственную идеологию. Однако закрепление "деидеологизации" в обществе на уровне Основного Закона страны преследовало, как представляется, скрытую цель смены идеологии. Но никто в государственном аппарате: ни правительственные органы, ни региональные на местах, ни органы образования должной ясности в содержание такой смены не внесли. Широко разрекламированная и активно внедряемая идея "деидеологизации" и "деполитизации" привела к отрицательным последствиям, в частности выяснилось, что фундамент новой государственности очень не прочен. Хотя еще чаще политологи говорят о складывании своеобразной двухпартийной системы ("партии власти" и "партии оппозиции"), на деле мы погружаемся в идейный вакуум. Нечувствительны к идеологиям всех типов и профессиональные политики, и простые граждане. Но для нас единая, приемлемая для общества в целом идеология является жизненно важной сегодня. Без нее общество расслаивается, теряет единство. И ни о каком прогрессе, в том числе и на демократическом пути развития, в такой ситуации не может быть и речи.

Что должно лечь в основу российской государственной идеологии? Важный в перестройке (так назывался период реформирования 1985-1989 гг.) блок "общечеловеческих" ценностей под условным названием "Возвращение в цивилизацию" исчерпал себя и не упоминается даже приверженцами западного направления общественного развития. Сейчас обсуждаются в разных вариациях четыре блока ценностей и интересов, которые могут быть положены в основу объединяющей идеологии. Условно их можно обозначить как "православие", "национализм", "капитализм" и "социализм".

Идея религии, "православия" как основа возрождения духовности в постперестроечный период привлекает внимание многих. В ее пользу говорит увеличивающийся интерес к церкви. Ее стали посещать не только простые граждане, но и высокопоставленные представители государственного аппарата. Но брать религию за основу государственной идеологии нельзя. И не только, и не столько в связи с закреплением отделения церкви от государства, сколько с тем, что в многонациональной России слишком много конфессий, чтобы сделать одну религию, например, православие, основой духовной жизни. "Социализм" и "капитализм" также не смогут стать идеологией, объединяющей общество. Первая - в связи с негативным прошлым опытом, тоталитарным режимом, вторая - в связи с бедствиями, которые принесли рыночные отношения в настоящем.

В ряду названных четырех блоков ценностей наиболее перспективной является национальная идея. Она популярна и обладает большим потенциалом. Данное понятие нередко толкуется расширительно: как следование национальному духу или даже как синоним патриотизма. Но это неверно, патриотизм не сводится к национализму, он даже перекрывается им в малой степени. Патриотизм - необходимый элемент, часть любой государственной идеологии, но сам по себе несущей опорой не служит. Он должен быть сцеплен идеями, устремленными в будущее и "гарантирующими" реализацию патриотических ценностей.

Употребление термина "национализм" более правильным считается в его стандартном европейском смысле - как возведенный в ранг государственной политики эгоизм титульной нации. Конечно, в таком виде национализм отпугивает многих в стране. Есть еще один момент, который препятствует ему стать идеологией. Национальная идея может быть очень актуальной, мобилизующей, если речь пойдет о нации, порабощенной другим государством. Например, она понятна чеченцам. А для России в чем национальная идея? Если речь идет о возрождении России, о выходе ее из кризиса, о решении всех проблем, которые его порождают, то они хорошо известны и лежат на поверхности. Чтобы их обозначить нет необходимости в некой "сверхидее", как бы ее не называть.

Российская национальная идея должна быть денационализированной. Это должна быть идея нации - государства, а не нации - этноса. Но наполнить национальную идею конкретным содержанием, а тем более, изложить ее в простой и доступной формуле для большинства россиян - дело исключительной сложности.

Более приемлемой идеологией будущего российского общества представляется идеология гуманизма. Гуманистическим видится и предстоящий век. Для реализации указанной идеологии необходимо повысить образовательный уровень населения. В период президентской избирательной кампании прозвучала идея, высказанная одним из претендентов - Мартином Шаккумом, о том, что главным направлением государственной заботы должны стать образование и наука. Но в острой политической конкуренции предложение не было оценено. И зря. Идея перспективная. Мы должны не только сохранить, но и многократно усилить наш интеллектуальный потенциал. Именно с интеллектом мы должны выходить на мировую сцену, а не с попытки производить у себя текстиль или электронику ушедшего поколения, как это делают многие страны "третьего мира". Целесообразнее работать на опережение, концентрируя внимание на наиболее перспективных направлениях деятельности.

--------------------------------------------------------------------------------

Литература

[1] См.: Политологический словарь / Под ред. В.Ф. Холипова. М., 1995. С. 58

[Ara55]

Ваши мысли в чем-то перекликаются со следующей статьей:

Сергей Ковалев: Права человека как национальная идея

Российская альтернатива ...

Мне кажется есть более конкретные примеры.

У меня нет точных сведений, но кажется проваленная недавно Конституция Обьединенной Европы была неудачным плодом подобной идеи.

Неудача, на мой взгляд, была заключена в смешении признаков первого порядка (род) с признаками второго, третьего и последующих порядков(всего 400 пунктов).

Надо бы выделить около 10-и главных принципов, наподобии заповедей Моисея. А от них уже выводить сотню производных законов , от каждой заповеди по 10 направлений.

Это нужно чтобы не потерять главные ориентиры в массе производных из них.

Напомню, в Декларации Прав человека уже 30 пунктов, в Европейской хартии уже больше. Область ждет своего исследователя , по масштабу задачи "Эйнштейна права" , "Менделеева политологии" или "Маркса постиндустриального общества".

Выдумывать , кажется, уже ничего не нужно, надо только классифицировать имеющуюся информацию.

[Midav]

Мне кажется есть более конкретные примеры.

У меня нет точных сведений, но кажется проваленная недавно Конституция Обьединенной Европы была неудачным плодом подобной идеи.

Неудача, на мой взгляд, была заключена в смешении признаков первого порядка (род) с признаками второго, третьего и последующих порядков(всего 400 пунктов).

Надо бы выделить около 10-и главных принципов, наподобии заповедей Моисея. А от них уже выводить сотню производных законов , от каждой заповеди по 10 направлений.

Это нужно чтобы не потерять главные ориентиры в массе производных из них.

Напомню, в Декларации Прав человека уже 30 пунктов, в Европейской хартии уже больше. Область ждет своего исследователя , по масштабу задачи "Эйнштейна права" , "Менделеева политологии" или "Маркса постиндустриального общества".

Выдумывать , кажется, уже ничего не нужно, надо только классифицировать имеющуюся информацию.

[suneci]

На сегодняшний день и в ближайшие годы в основе любой национальной идеи Армении должна стать идея сохранения государственной независимости , остальное должно быть лишь производным .

[Ara55]

На мой взгляд, философия как одна из социально значимых наук наряду с политологией, историей, социологией, экономическими науками и другими,

должна служить основой для сугубо правового оформления Основного закона в виде примерно десятка исходных статей Конституции.

Что касается отношений морали и права, то область морали несравнимо шире области права.

Право должно стараться охватить как можно большую область морали, но это по идее бесконечный процесс (?).

Рад, что нашел понимание в ценности европейского опыта . Многие не могут распознать за европейскими достижениями в экономике их достижения в области общественных отношений.

О роли религии, отдельно.

На мой взгляд, религия есть элемент общественной традиции (инерции), учет которой необходим для бОльшего эффекта любой социальной инициативы. Но тенденция должна быть направлена на придание религии ценности, как прошедшего исторического этапа.С соответствующим и должным уважением.

Все остальные функции религии(церкви) должны перейти к школе.

[adabas]

"...если философу, занимающемуся поисками стройной системы, удается разработать такую систему, он тотчас же начинает интерпретировать содержание науки в духе своей системы и отвергать все, что выходит за рамки этой системы. Ученый же не может позволить себе зайти столь далеко в свом стремлении к теоретико-познавательной систематике. Он с благодарностью принимает гносеологический анализ понятий, но внешние условия, поставленные перед ним опытными фактами, не позволяют ему чрезмерно ограничивать себя принадлежностью к некоторой философской системе при построении понятий. Поэтому в глазах последовательно мыслящего философа он предстает как оппортунист, бросающийся из одной крайности в другую. Как человек, пытающийся описать мир, не зависящий от актов восприятия, он кажется реалистом. Как человек, считающий понятия и теории свободными (не выводимыми логическим путем из эмпирических данных) творениями человеческого разума, он кажется идеалистом. Как человек, считающий свои понятия и теории обоснованными лишь в той степени, в которой они позволяют логически интерпретировать соотношения между чувственными восприятиями, он является позитивистом. Он может показаться точно так же и платонистом, и пифагорейцем, ибо он считает логическую простоту непреложным и эффективным средством своих исследований...”

А.Эйнштей. Сборник научных трудов, т.IV

[Ara55]

Насколько я понял цитату из Эйнштейна, adabas хотел бы заострить внимание на особенности употребления теории и практики в разработке Основного закона.

Теория основаная на практике дает прогноз на будущее, а практика (общественная) дает подтверждение тому или иному прогнозу и соответственно побуждает теорию к следующему шагу.

Именно так , шаг за шагом достигнуто сегодняшнее положение нашей цивилизации.

Наша задача перенять (творчески) достижения Европы и по возможности сделать небольшой шажок вперед.

Почему нужен шаг вперед ? Потому что европейская конституция потерпела временный провал, нам ни к чему его повторять.

[adabas]

На мой взгляд, уважаемый Ara55, "европейская конституция потерпела временный провал" из-за того, что в ней не было найдено приемлимого соотношения между "специфичностью" и "всеобщностью".

По этому поводу, хочу привести высказывание К.Боулдинга:

"...между специфичностью, не имеющей общего значения, и обобщенностью, не имеющей содержания, должен существовать независимо от конкретных целей и от степени абстракции оптимальный уровень общности".

Аналогичная мысль выражена М.Месаровичем:

"...наибольшую трудность при построении любой общей теории представляет выбор нужного уровня общности, или абстрагирования"

Иными словами, в Основной Закон должна быть изначально привнесена "конструктивная заданность", т.е. он должен быть, с одной стороны, достаточно абстрактным для того, чтобы быть распространимым на как можно более широкий круг "объектов", с другой - достаточно конкретным для того, чтобы быть практически полезным.

ЗАМЕЧАНИЕ. В соответствии с гейзенберговским принципом неопределенности изучаемые физиками феномены микромира невозможно наблюдать в "естественном" состоянии, потому что сам факт наблюдения изменяет сами эти феномены. В отношении же ученых в области общественных наук можно сказать, что, поскольку они являются не только исследователями, но и участниками социальных процессов, они оказываются не способны в достаточной мере к объективности в своих наблюдениях.

Особо хочу выделить образ мысли "реформаторов". Иеремия Бентам, например, открыто заявлял, что исчисление "наслаждений и страданий" относится ко всему, что мы "будем" делать, точно так же как и ко всему, что мы "должны" делать (Бентам, таким образом, нашел "стройную философскую систему" - по Эйнштейну). "Однако, его главным образом итересовало "должное" - он был в первую очередь и по преимуществу реформатором, и так и не разработал теории, которая объясняла бы действительное поведение людей и обладала бы многочисленными следствиями, поддающимися проверке. Он... был больше озабочен тем, как согласовать свое исчисление с любыми формами человеческого поведения, а не выяснением того, какие ограничения на поведение оно накладывает." /Гэри С. Беккер "Экономический анализ и человеческое поведение"/