Интервью с президентами Сербии и Косово

[Kornelij Glas]

Президент Сербии: «Мы будем бороться за Косово»

Борис Тадич

2006 год, начавшийся для Сербии смертью лидера Косово Ибрагима Руговы, рискует закончиться отделением автономного края, несмотря на то, что Белграду и Приштине пока не удалось договориться о самых элементарных вещах. О событиях этого непростого и еще не завершившегося года в интервью «Росбалту» рассказывает президент Сербии Борис Тадич.

- Господин Президент, 24 июля вы принимали участие во встрече на высшем уровне по определению статуса Косово. Каковы ваши впечатления от этой встречи?

- На этой встрече были представлены противоположные позиции в отношении будущего статуса Косово, и это не может не влиять на ход переговоров. Но уже тот факт, что мы, в конце концов, встретились – позитивный знак. Я считаю, что это может помочь прийти в итоге к компромиссному решению, которое, я подчеркиваю, должно базироваться на принципах международного права, являющихся фундаментом международной политической стабильности.

- Как вы оцениваете работу группы по ведению переговоров, а также международного посредника – Марти Ахтисаари – в свете последних его заявлений о сербском народе (8 августа бывший президент Финляндии Ахтисаари заявил, что «сербы виновны как народ», — прим. «Росбалта»)?

- Прежде всего, я считаю, что переговоры в Вене не принесли желаемых результатов, и в этом смысле мы не можем быть довольны результатом работы международных участников переговоров.

Что касается заявления Ахтисаари, то оно вызвало у меня разочарование. Я думал, что заявления о вине всего народа остались в прошлом, но, по-видимому, это не так.

- По вашему мнению, будет ли решен «косовский вопрос» в этом году?

- К сожалению, ход переговоров находится не в моих руках, и на сроки, по сути, ни я, ни сербская команда по ведению переговоров влиять не можем. Но до сих пор остаются нерешенными так называемые «статусно-нейтральные» вопросы (т.е. вопросы, которые надо решить независимо от того останется ли Косово частью Сербии, или станет независимым. — прим. «Росбалта»), такие, как децентрализация Косово, судьба церквей, вопросы, связанные с жизнью сербского населения.

К решению вопроса о статусе мы не приблизились, и пока что я не вижу четкой перспективы окончания переговоров. Однако это не значит, что переговоры будут продолжаться и в следующем году. Возможно, международные участники переговоров ускорят процесс, но на данный момент никакого разработанного и принятого решения нет.

- Расскажите, пожалуйста, о нынешней обстановке в Косово?

- В самом тяжелом положении находятся неалбанские жители Косово и, прежде всего, сербы. Недавно в Косовской Митровице (город с преимущественно сербским населением — прим. «Росбалта») был совершен классический теракт – в кафе была брошена бомба. К счастью исполнитель теракта просто не попал в дверь, и бомба взорвалась снаружи, что позволило избежать трагедии. Но сам факт того, что бомбу бросил парень 16-ти лет, свидетельствует о глубоких проблемах косовского общества, потому что кто-то, видимо, использует детей для совершения преступлений. А в таком обществе не будет ни европейских ценностей, ни стабильности. Поэтому ситуация в Косово опасна не только для косовских сербов, но и для всего международного сообщества.

- Может ли независимое Косово стать прецедентом для таких территорий, как Абхазия и Южная Осетия?

- Современный мир не настолько велик, чтобы политические решения в одной его части не действовали бы в другой. Решение одного политического кризиса означает создание прецедента для решения других кризисов, и основной характеристикой этого принципа является то, что он действует для всех. Поэтому я предупреждаю, что до вынесения окончательного решения по Косово надо рассмотреть все его возможные последствия, в том числе то, что этот сценарий может быть повторен в других частях мира, а также здесь, на Балканах.

- Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница сказал однажды, что если за сохранение Косово надо заплатить членством в ЕС, Сербия готова пойти на это. Разделяете ли вы его позицию?

- Я уже говорил, что Косово – не предмет торга с ЕС. Вопрос Косово важен не только для Сербии, но и для ЕС, а также для других стран, на чьей территории есть конфликты. Это с одной стороны. Но с другой стороны, я уверен, что рано или поздно мы все-таки станем членами ЕС. Мы ведем переговоры, уважая международные ценности и показывая европейский характер нашего общества, но вопрос Косово – это не предмет торга.

- В мае Сербия уже пережила один «развод» – с Черногорией. Трудно ли было вам принять результаты референдума в условиях, когда выборы сопровождались скандалами с подкупом избирателей, и победа сторонников независимости была одержана всего двумя тысячами голосов?

- Для меня лично, может быть, было труднее, чем для других, признать отделение, принимая во внимание мои черногорские корни и мою политику, которая была направлена на формирование одного государства. Но это было решение граждан Черногории. Что касается нарушений в ходе выборов, то здесь важен тот факт, что протоколы по итогам выборов были подписаны всеми сторонами, что делало невозможным любые возражения. Поэтому, наверное, Россия стала вторым государством, признавшим независимость Черногории.

Мне остается только работать над сближением двух уже независимых государств. Кстати, когда я приезжаю в Черногорию, там меня тоже называют президентом; так же, как и в Республике Сербской Боснии и Герцеговины.

- А как пережил отделение ваш отец (отец Бориса Тадича, известный академик и гражданин Черногории, был одним из лидеров движения за сохранение союза с Сербией — прим. «Росбалта»)?

- Председатель парламента Черногории однажды сказал, что референдум в Черногории для Бориса Тадича – не только политическая, но и семейная проблема. Но если ты президент – это вовсе не значит, что ты не должен решать своих семейных проблем. В целом, ситуация была не из радостных.

- 2006 год был полон событий для сербского народа, одним из которых была смерть Слободана Милошевича. Чем она стала для вас?

- Некоторые события 2006 года имеют более важный характер для Сербии, чем смерть Милошевича. Эти события стали историческим испытанием для сербского народа – я имею в виду переговоры по статусу Косово, о вступлении в ЕС и процесс «Босния и Герцеговина против Сербии» в Гааге. Для меня, ярого противника политики Милошевича, его смерть провела черту между прошлым и настоящим. Но, как гражданин, я счел своим долгом выразить соболезнования его семье и партии.

- Между странами бывшей Югославии существуют сильные экономические, культурные и исторические связи. Как вы думаете, возможна ли балканская интеграция?

- Я уверен, что чем сильнее будут интеграционные процессы на Балканах, тем будет лучше. Но я не считаю возможным возвращение к образцу Югославии. Вместе с тем, для меня является неприемлемой жизнь на Балканах по системе политических островов, не связанных друг с другом. Мы говорим на одном языке, слушаем одну музыку, у нас общее прошлое, воспоминания, спортивные достижения, интересы. Я выступаю за тесную интеграцию, которая подразумевает и двойное гражданство, и таможенный союз, и постоянные контакты, необходимые для борьбы с оргпреступностью, стихийными бедствиями, коррупцией и проч.

Я выступил с инициативой в октябре провести саммит балканских лидеров, в котором примут участие главы стран бывшей Югославии, а также Румынии, Болгарии и Албании. Тема саммита – борьба с оргпреступностью и терроризмом.

- Россия и Сербия всегда были тесно связаны – Российская империя вступила в Первую мировую войну, чтобы защитить Сербию, многие сербы считали Россию родиной всех славян. Как вы считаете, эта связь еще существует?

- Наши отношения знали разные времена. Моя политика – это политика укрепления связей с Россией, но для нас важно, чтобы эти связи были не только в сфере культуры или политических заявлений, но и в сфере бизнеса. И здесь я могу выразить свое неудовлетворение небольшим объемом экономических отношений, характерным для последних 15-ти лет. Однако могу сказать, что после моей встречи с Президентом России Владимиром Путиным и после встречи Владимира Путина с премьер-министром Сербии Воиславом Коштуницей определенное улучшение уже наблюдается.

Во время встречи с Путиным я лично выдвинул инициативу о создании СП в газовой отрасли. Надеюсь, что и в других областях начнутся изменения, тем более что результаты уже есть.

- И последний, немного грустный, но неизбежный вопрос. Если Косово все-таки станет независимым, что будет с Сербией?

- Моя работа – не унывать, а учитывать интересы Сербии в любых обстоятельствах. Я и сербская команда по ведению переговоров будем бороться за наши интересы до самого конца переговоров. Если Косово будет навязана независимость, мы будем бороться против этого всеми юридическими средствами. Нам не нужны больше войны на Балканах, нам нужен мир и стабильность. Но мы намерены сохранить свой суверенитет на всей территории Сербии, а, значит, и в Косово.

Беседовали Юлия Нетесова, Виктор Лазич

Росбалт

[Kornelij Glas]

Президент Косово: Наше требование – полная независимость

Фатмир Сейдиу

Фатмир Сейдиу уже полгода является президентом Косово, сменив на этом посту покойного Ибрагима Ругову. Несмотря на то, что все властные институты в Косово снабжены прилагательным «временные», а переговоры по статусу края пока не дали никакого компромиссного решения, Сейдиу полон оптимизма относительно независимого будущего Косово, о чем рассказал в интервью «Росбалту».

- Как бы вы охарактеризовали состояние переговорного процесса по косовской проблеме?

- Сейчас Косово переживает очень важную стадию своего развития – переговоры при международном посредничестве Марти Ахтисаари вступают в заключительную фазу. Наше главное требование — это полная независимость, которой хочет большинство населения Косово и большинство меньшинств, проживающих в крае, за исключением сербов. Мы надеемся, что окончательное решение будет принято до конца 2006 года, и что в результате нам удастся создать государство Косово, в котором будет править закон, и где у всех, в том числе у представителей меньшинств, будут одинаковые права.

Мы планируем выстроить добрососедские отношения с балканскими странами, в том числе, с Сербией. Конечно, нам сложно забыть то, что произошло в Косово, потому что это было ужасно. Однако мы стараемся смотреть в будущее, а не в прошлое, и хотим, чтобы все, кто живет в крае, в том числе и сербы, чувствовали себя здесь как дома. Они могут участвовать в выборах, у них есть зарезервированные места в парламенте и в правительстве.

- Тем не менее, переговорный процесс парализован, так как стороны не смогли пока прийти к общему решению. Как, по вашему мнению, можно это преодолеть?

- Мы никогда не создавали никаких проблем. Мы представили свою позицию, которая не нарушает ни одного положения международного права. Мы не хотим блокировать процесс, мы, как и международное сообщество, выступаем за то, чтобы он завершился как можно быстрее. Проблемы всегда создавала сербская сторона, и я уверен, что международное сообщество примет это к сведению.

- Может быть, неофициальные переговоры с косовскими сербами – насчет децентрализации, с Белградом – насчет статуса, могли бы помочь?

- Нет, это было бы то же самое. В конце концов, мнение Белграда не является решающим в определении статуса. Белград должен перестать манипулировать Косово и призвать косовских сербов вернуться к нормальной жизни. Много раз Сербия пыталась отложить принятие решения, но затягивание не нужно никому. Региону нужно стабильное Косово – как раз такое, какое мы хотим создать.

- Может ли Косово стать прецедентом для других непризнанных государств, таких, как Абхазия, например?

- Нет, Косово нельзя сравнивать с другими территориями, Косово является уникальным случаем. Нас включили в состав искусственной федерации, где у нас, как и у других республик, было право вето. Но никто из бывших югославских республик не захотел жить вместе с Сербией – ни хорваты, ни словенцы, ни босняки, ни македонцы, ни черногорцы. Спрашивается, почему албанцы должны оставаться? Мы уже высказывали свое желание отделиться на референдуме, который состоялся еще до войны. Мы хотим идти своим путем – в будущее, без конфликтов, и надеемся, что Россия поддержит устойчивое и стабильное Косово.

- Усилия каких стран вы бы охарактеризовали как направленные на решение косовского вопроса?

- Не хотелось бы кого-то выделять, но могу сказать, что, например, министр иностранных дел Швейцарии заявил, что Косово необходима независимость. Также министр иностранных дел Великобритании Джек Стро сказал, что независимость для Косово неизбежна. И два с лишним месяца назад президент США Джордж Буш заявил в Вене, что нельзя игнорировать волю большинства жителей Косово.

- Известно, что албанская диаспора в Европе является одной из наиболее организованных. Получаете ли вы помощь от нее?

- Да, получаем. На самом деле, именно благодаря диаспоре косовские албанцы смогли выжить во время войны. Когда многие потеряли работу, школы были закрыты, и само существование косовских албанцев было под угрозой, диаспора пришла на помощь. Сейчас, когда война позади, диаспора инвестирует в экономику Косово.

- Власти Косово часто обвиняют в том, что край стал местом, где процветает оргпреступность, торговля оружием, наркотиками...

- Я считаю, что подобные заявления исходят от тех, кто противится независимому Косово. Во-первых, у преступников нет национальности, во-вторых, в Косово уровень преступности один из самых низких в регионе. Наша цель – создание стабильного государства, которое не может быть использовано другими в качестве транзитной территории, мы делаем все, чтобы остановить нелегальные процессы на нашей земле. Безопасность Косово обеспечивается международными силами, а также косовской полицией.

- Можно ли сказать, что албано-сербский конфликт в Косово является частью большого «столкновения цивилизаций»?

- Нет, это не так. Это был конфликт интересов – Сербия хотела сохранить Косово в качестве своей колонии и управлять им. Но это не было конфликтом культур или цивилизаций. Мы не являемся частью какой-то другой культуры, мы часть европейской культуры. Мы живем здесь уже очень давно и принадлежим к очень древней цивилизации. Косово пережило несколько оккупаций – не только сербскую, но и турецкую. И как любой народ мы хотим быть свободными.

Беседовала Юлия Нетесова. Москва — Приштина

Росбалт

[Thug]

И тут албанцы