Марга

эти насекомые пока живые красного цвета? у нас они были зелено-серого. В Армении они как на картинке?

ЭПИЛОГ Мугаб проснулся от звона будильника. Было 7 утра. Пора было одеваться на работу. Он стал сонно потягиваться. Подушка валялась на полу. А погода-то какая хорошая! Тут Мугаб стал вспоминать про то, что ему снилось. В голове проносились какие-то отрывки про каких-то собак, каски, война… Ужас какой. Мугаб недовольно поморщился. Он понял, что с этим надо что-то делать. Мугаб решил, что со снами надо кончать. Всё! С этого дня он больше не будет видеть сны! Ведь есть же люди, которым никогда ничего не снится, он по них в журнале читал. И у него будет так же. Решено. Это был последний сон в его жизни!

Дав 30 июля 2006 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - Слушайте, я уже сыт вашими армянскими штучками. В сотый раз повторяю, я каждый день тут сижу, это мое место. «Новенький» продолжал что-то недовольно на ходу бурчать, но Мугаб его уже не слышал. «Еще одна победа над армянами», - пронеслась мысль. Он важно сел на свое место в первом ряду и стал неторопливо выкладывать на колени весь традиционный набор. И на этот раз опять колени оказались слишком малы, чтоб вместить все нужные вещи. Как всегда пришлось выбирать между бутылкой гранатового сока и биноклем. На этот раз Мугаб решил отдать предпочтение биноклю. Без сока он пока как-нибудь обойдется. Есть еще минералка и три бутерброда. А бинокль, как ни крути, но все же нужен. День обещал быть нескучным… В зале пока было пусто. Народ только-только начинал прибывать. Через три кресла от Мугаба расположился Семмо со своим «джентльменским набором». Мугаб наизусть знал, что туда входит и мог закрытыми глазами определить, в какой канистре тутовка, а в какой анисовка. Вечером, правда, это сделать было практически невозможно, ибо зал весь пропитывался стойким запахом спирта, исходящего со всех сторон. Народ здесь был хоть и разношерстный, но одинаково неравнодушный к спиртному… Интересно, кто первый возьмет слово. Наверняка Ардани или Уткарш. Мугаб настолько знал всю эту кухню, что ему порой бывало неинтересно. Он заранее знал, кто что будет говорить и чем все это закончится. Эх, а ведь были времена, когда он сам выступал с этой трибуны… Армяне трепетали и содрогались каждый раз, когда он поднимался на трибуну. Некоторые, даже заранее объявляли траур и приходили одетыми во все черное. Хотя нет. Это было уже когда он во второй раз уходил. А может в третий? Неважно. Бутерброд действительно оказался вкусным, зря он грешил на итальянский кетчуп. Пя-пя-пя. Челюсть работала не покладая рук. Ритмичное щелканье, казалось, было слышно даже в коридорах и в подсобке. «Все-таки наши историки молодцы, в ней и в самом деле что-то есть», - подумалось ему. Мугаб был доволен своей челюстью. Пусть армяне слышат и завидуют. У них такой нет и не будет. Еще одна победа над армянами. Глаза Мугаба, видимо решив не мешать челюсти работать, стали бесцельно ерзать по залу в поисках интересного. Но быстро остановились, наткнувшись на пронизывающий взгляд, обдающий ледяным холодом. Взгляды перекрестились. Челюсть, не получая подпитки, стала биться в холостую, разнося ужасный скрежет по всему залу. «Сука», - подумал Мугаб. «Сам сука», - подумал Арин-Берд. Мугаб демонстративно отвел глаза и отвернулся. «Пусть все знают, что я его не боюсь!». Ему было неприятно думать об этом человеке. Об этом исчадии ада, который за год выпил всю его кровь и довел до обострения всю нервную систему. Но фашист и не думал отводить взгляд и сверлил Мугаба уже третью минуту. Это становилось невыносимым. Нет, кетчуп все-таки дерьмовый. Он не ошибался, когда не доверился запаху. Видимо в магазине решили распродать остатки. Мало нам армян, еще и свои им помогают. Нет, это действительно уже ни в какие рамки не лезет. Он что, собрался весь день пялиться? Но тут случилось чудо. Все внимание немногочисленных присутствующих оказалось приковано к необычной парочке. Через черный вход, ссутулившись, к последним рядам пробирался Ахпер Гасанов. За ним, на не очень длинном поводке, виляя хвостиком бежала собачка какой-то необычной породы. Мугабу никогда не приходилось видеть такую оригинальную помесь таксы, пуделя и бультерьера. Парочка выглядела до того комично, что в зале началось небольшое оживление. Даже Семмо, повернувшись в её сторону, выдал очередной стих, сопровождавшийся тихим гоготом рядом сидящих. Тут что-то не так. Мугаб слишком хорошо знал всех действующих лиц и неоднократно убеждался, что здесь просто так никогда ничего не делается. За Ахпером Гасановым тянулся целый шлейф легенд и мифов. Армяне не зря относили Ахпера с ключевым винтикам азагитпроповской машины. Гасанов просто так не стал бы заводить такую оригинальную собачку. С этим даже Мугаб был согласен. Нет, тут явно что-то не так. Поскорее бы все узнать, черт возьми… Стали проверять микрофон. Раз-раз…раз…раз-з-раз... «Пидараззз», - почему-то подумалось Мугабу и он ухмылнулся. Настроение опять начало подниматься. Надо будет не забыть и заскочить в парикмахерскую. Зал стал наполняться вновь прибывшими и потихоньку свободных мест почти не осталось. Первые ряды уже давно были заняты, когда вошла троица Кинза, В Баку и VMS. Им пришлось проталкиваться в задние ряды. Мугаб конечно же мог бы наорать на робко сидящих рядом армян и заставить их уступить места для ребят, но не стал. Между ним и парнями пробежала кошка, еще когда он во второй раз возвращался после того, как громко хлопнул дверью. А может в третий? Неважно. Мугаб тогда не сдержался. Проявил слабость, за которую ему теперь мстят молчанием. Нет. Неприятно об этом думать. Сам виноват. Надо было просто не заходить больше сюда. Да и сегодня не следовало приходить, пусть даже в роли зрителя. Надо встать и уйти. Да, точно. Нужно просто встать и сделать первый шаг. Мугабу вдруг стало грустно от мысли, что никто его не понимает. Нет никого, кому бы он мог излить свою боль, свои переживания. Ну зачем сейчас-то уходить? Ради кого? Ведь и сам В Баку уходил, потом возвращался. И многие так же поступали. Фуууу, гадость, а не минералка. Что эти ишаки туда добавляют, интересно? А ведь правы были русские, что ни говори… Первым слово взял Ардани. Говорил как обычно про фашизм азербайджанцев. Про ножвспину. Ему как всегда поддакивали со всех рядов. Ардани говорил долго, Мугаб успел съесть одну котлету и запить остатками минералки. В кого бы кинуть пустой бутылкой? В Семмо нельзя, у него одна канистра лежит уже пустая. Может в Абрикоса? Мугаб стал выбирать момент, когда все будут задавать вопросы Ардани. Но каким-то шестым чувством он почувствовал на себе тот самый сверлящий взгляд. Рука опустилась. Нет, не нужно кидать в Абрикоса. Он и так боится. Наверняка помнит, какую Мугаб ему головомойку устроил. Мугабу стало весело. Он стал вспоминать, как разрывал всех этих армян на кусочки. Эх… Сколько было побед над армянами… Вернуться бы сейчас и показать класс. Нет-нет-нет. Стоп! Надо отгонять такие мысли. К хорошему они не приведут. К трибуне пыталась прорваться Ундина, но кто-то цепко схватил её за подол одежды и не пускал. В зал вошли еще двое и прошли между рядами. Это были Артур2005 и Дав. Они были одеты во все черное и от них за километр несло кладбищем. «Мрачные люди…», - подумалось Мугабу. Дашнаки оделись в черное, после того, как Мугаб вернулся во второй раз. Нет, все-таки в третий. Да, точно третий, теперь вспомнил. Теперь ежедневно справляют траур по этому поводу. Помнят! Какая яркая победа над армянами! Дашнаки пошли к Арин-Берду и стали о чем-то шептаться. Они демонстративно не смотрели в сторону Мугаба и поочередно кивали в сторону сцены. Но Мугаб знал, что наверняка что-то против него замышляют. Он ненавидел дашнаков лютой ненавистью. Да и как иначе можно относиться к людям, у которых слово «общечеловек» является оскорблением. Мугаб хорошо помнил тот день, когда Дав впервые назвал его этим словом. Сначала он даже не понял, что его пытались оскорбить, настолько было велико удивление. К черту дашнаков. Надо съесть еще одну котлету и попробовать соседские помидоры с болгарским перцем. Нет, перец однозначно хорош в этом году. Да и помидоры неплохие. Хотя в позапрошлом году помидоры выдались просто пальчики оближешь… Пя-пя-пя… Прямо слюнки потекли… От приятных воспоминаний Мугаба отвлек шум в зале. Оказалось, к тому времени после Ардани успели выступить еще трое. Зал просто гудел так, что тряслись окна. «Опять дашнаки что-то не поделили», подумал Мугаб. К трибуне пробирался кто-то из новичков. Мугаб не мог припомнить его ник. У того на лице было уже два шрама, хоть он и появился всего месяц назад. Носителей шрамов в последнее время становилось все больше и больше. Мугаб поймал себя на мысли, что все-таки во время ушел со сцены. ЧАСТЬ ВТОРАЯ «Лицо со шрамом» дорвался наконец до трибуны и стал кричать и оскорблять кого-то из азербайджанцев. С задних рядов посыпались ответные реплики. Обстановка все больше накалялась. Кто-то кинул в оратора помидором. «Астраханский сорт!», отметил про себя Мугаб. Он тоже вкусный, но только когда хорошо поспеет. Его вкуснее есть со свежей зеленью и сыром… Пя-пя-пя… На сцене началась драка. Сразу же создалась куча-мала и было невозможно понять кто кого бьет. Прямо перед носом у Мугаба Артур2005 протащил по полу за волосы какого-то новичка. Семмо швырялся в Кинзу пустыми канистрами. Тот отвечал помидорами. На сцене кого-то били уже ногами. Мугаб заметил разгоряченную Ундину, которая локтями пробивалась к трибуне, но её не пускали. Драка перенеслась уже и на зал. Кто-то слева больно задел Мугаба за локоть, котлета с хлебом чуть не полетела на пол. «Сейчас что-то начнется», - подумал Мугаб и стал высматривать место под ногами. И действительно – в зале раздался протяжный свист и крики «шухер!». Народ начал хаотично прятаться куда попало. Ворвались модеры и начали сечь кнутами всех без разбору. Особенно не повезло тем, кто не успел слезть со сцены. Удары приходились по всем частям тела. Кровь хлестала со всех свежих шрамов и брызгала фонтаном. Мугабу повезло. Кнуты обошли его стороной. Он уже успел перевести дух. Народ тоже стал медленно приходить в себя. Все уже привыкли к этим карательным рейдам. К сцене опять стала пробиваться Ундина, но кто-то её опередил и затянул нудный разговор про какую-то неинтересную статью. У выступающего были очень странные ботинки из какой-то непонятной кожи. Надо бы разглядеть получше. Но бинокль куда-то делся. Армяне украли бинокль! Какой же это все-таки коварный народ. Мугаб встал, чтоб спросить у зала, кто украл бинокль. Но тут он увидел его под своим креслом. Видимо упали с колен во время драки. Ботинки оказались обычными, просто крашеными. Интересно, а картошка уже успела остыть? Хорошо бы съесть её еще теплой, а то потом вкус другой, не отличишь где грибы, а где картошка. А может все-таки съесть шашлык? Нет. Так не пойдет. Раз решил шашлык оставить напоследок, то не будем даже думать об этом. Мугаб всегда, еще с детства любил оставлять все самое вкусное напоследок. Хотя запах шашлыка уже давно пробивался из сумки и дурманил своим ароматом. Пя-пя-пя… И вновь произошло чудо – Ундине наконец удалось штурмом взять трибуну. - А…ммм… уважаемые юзеры!... А давайте… А давайте в городки поиграем! Нет, правда, давайте в городки! Ардани, называй город, потом я назову другой, а потом все вместе будем играть! Матсур, Ной, не сачкуйте! Мугаб понял, что это как минимум на час и можно расслабиться. Он встал, аккуратно разложил свое добро на кресле и двинулся в сторону выхода. В туалете все кабины были заняты. Мугаб знал, что Дав с Зиданом специально к приходу туда Мугаба закрывают все кабины, чтоб вызвать у него страдания. Ничего, дашнаки за все заплатят. Из одной кабины вышел парень и Мугаб быстро вбежал туда, пока никто не занял. Всё. Теперь он мог действительно расслабиться и подумать о вечном… Вдруг до его слуха стал доноситься еле слышный шепот из соседней кабины. Говорили двое и на азербайджанском. Речь шла про каких-то пуделей и особенный корм для них. «Смотри не перепутай», - говорил один другому - «Корм держи в правом кармане, они так привыкли. Когда начнут вставать на лапки, не забудь подкармливать». «А армянские значки ты на них уже прицепил? А у самки точно течка?». «Уже все готово. Дашнакских значков отыскать не удалось, пришлось обычные с горой Арарат вешать. Но тоже пойдет. И с самкой тоже все в порядке. У неё еще три дня назад течка началась, мы проверяли». Потом долго спорили по поводу названия корма. - Да не Вискас это. Вискас для кошек. А для собак по-другому называется. Забыл… - Чаппи, - решил так же тихо по-заговорчески подсказать на азербайджанском Мугаб. Наступила пауза. - Кто там? - Я. - Кто «я»? Пока один спрашивал, голова другого показалась поверх стенки кабины. Мугаб узнал Ахпера Гасанова. - Салам, гагаш, - Мугаб почему-то начал от волнения громко, на весь туалет рассказывать Гусейнову про то, как ему нравится читать статьи последнего. Но Гусейнов не дал ему выговориться. Попросил подойти потом к ним в последний ряд. На том и порешили. «Что бы ему еще сказать?», - думал Мугаб, вспоминая весь разговор от начала и до конца. Надо обязательно про Гейдара пару слов и про экономическое чудо. Не забыть бы Ильхама похвалить. Мугаб опять вошел в зал. По-хозяйски оглядел свое место и остался доволен. Армяне обходили его кресло стороной. Боятся! Еще одна победа над армянами. Запах шашлыка заботливо и бережно окутывал все кресло. Пусть, совсем немного осталось. Шашлык подождет. Надо идти к Гусейнову. Ахпер нуждается в Мугабе, это ясно видно, иначе ведь не пригласил бы. «Ценят меня», - подумал Мугаб и напевая что-то веселое под нос стал двигаться к крайним рядам. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Как оказалось, там уже собрались все азербайджанцы. Даже дейазовская тусовка была в полном сборе. Даймонд, Зиядлы, Файка, Дисмисс, Атропат… кого только не было. - Как вы сюда попали? - По пожарной лестнице, - последовал краткий ответ. Все сидели, обступив Гусейнова, который важно заседал в кресле, поглаживая правой рукой своего странного пса. Пёсик вдруг сорвался с места и стал обнюхивать Мугаба, бегая вокруг новых мугабовских ботинок. Ахпер заметив его, подозвал к себе. - Мугаб, ты должен понимать, что все услышанное в туалете надо забыть. - Да, конечно, Ахпер муеллим. Я уже забыл. Как говорил наш Великий Гейдар… - Потом поговорим, Мугаб муеллим. Пока садись сюда в кресло и старайся, чтоб Зиядлы не терял тебя из виду. Эх, жаль, что не удалось вставить цитату из Гейдара. Жаль. Надо выбрать момент и обязательно вставить. Мугаб попытался завязать разговор с Кинзой, но он не клеился. Кинза явно тоже был недоволен его вторым возвращением. А может третьим? Да какая разница. Не надо было возвращаться после того, как хлопнул дверью. Не надо было. И кто мешал ему, Мугабу, тихо сидеть в зале и есть свои бутерброды. Армяне его и так боялись. Эх… Мугаб поймал себя на мысли, как здорово, что ему хватило воли в четвертый раз не возвращаться. Действительно, это было бы уже слишком. Да и кто ему мешал не возвращаться и в первый и во второй и в третий раз. Ведь сам же попер на сцену, никто же руки не заламывал. Черт! Надо быть сдержаннее. Определенно надо! Кинза тоже выразил надежду, что этот серийный кошмар позади и Мугаб исправился. Да! Конечно же позади. Ну ладно, хватит об этом… На трибуне неожиданно вырос какой-то азери-Newbie и стал толкать стандартную речь. В это время среди азербайджанской тусовки шел оживленный спор по поводу того, насколько сложно придется Мугабу в войне с армянами. - Ты главное ничего не бойся, Мугаб, - говорил Сарматиан – эти армяне своей тени даже боятся, ты же сам знаешь. Без русских они никто. Главное, всегда каску не забывай одевать, чтоб осколками не поранило. - Мугаб, когда пойдешь на войну, разучи наши патриотические песни, я в книжке про ВОВ об этом читал, там хорошо про это сказано, - Атропат собрался было уже пересказывать всю книжку, но к Мугабу вдруг обратился Ахпер и он замолк. - Мугаб муеллим. Хочу тебе вот что сказать. У нас очень много возможностей и наши мудрые власти постоянно будут о тебе заботится. Ты всегда должен помнить об этом и ценить такое отношение к себе. Мы тоже все будем морально с тобой. Самое главное – ничего и никого не бойся. Армяне только понтоваться умеют. Но мы же все знаем, как они тебя боятся! Ты наш герой, Мугаб муеллим, и мы все очень гордимся тобой. - Про каску не забудь, - опять вставил Сарматиан. Мугаб был страшно горд собой. Его просто распирало от важности и удовольствия. Он собрался сказать этим замечательным ребятам ответное слово про Гейдара, Ильхама, про то, что никогда не забудет их заботу и очень ценит такое доверие. Но его не слушали. Хор голосов со всех сторон рассказывал ему про нефть, Турцию, военный бюджет и многое другое. Мугабу стало вдруг грустно и неуютно. Он вдруг вспомнил про свое кресло, про шашлык и гранатовый сок. В конце концов, почему именно он должен воевать? Но потом ему стало неудобно за такие мысли. Ведь ребята так надеются на него. Они так им гордятся. Потом Мугабу показалось, что он чувствует запах шашлыка. Аромат был настолько сильным, что он ничего не мог с собой поделать. Но тут все внимание переключилось на трибуну. Новичок вдруг стал рассказывать про хитрость армян и их коварство. «Разогревает аудиторию», - подумал Мугаб – «Значит скоро что-то будет» Мудрость и проницательность не подвела Мугаба и на этот раз. - А сейчас слово имеет уважаемый Ахпер Гусейнов, - неожиданно закончил свою речь новичок. Под аплодисменты азербайджанцев Гусейнов встал и начал медленно идти к трибуне. За ним весело вслед бежала его собачка. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Ахпер начал свою речь традиционным приветствием всей аудитории. Он стал говорить про демократию в армянском обществе, про свободу слова и ситуацию вокруг Карабаха. Речь, откровенно говоря, была скучная. Но азербайджанцы внимательно слушали своего соотечественника. Мугабу стало неудобно оттого, что он один среди азери скучает. Он стал внимательнее прислушиваться к каждому слову. Как там шашлык, интересно. Мугаб мечтательно представил, как он вернется на свое кресло и… Пя-пя-пя… Хорошо, что он реган свежий не забыл взять. Шашлык с гранатовым соком и свежей зеленью… ммм… Ну ничего, чуть-чуть осталось. Совсем чуть-чуть. Весь день терпел… В зале началось оживление. Стали раздаваться смешки и одобрительные возгласы. Дело в том, что пока Ахпер выступал, на сцену откуда-то прибежали два белых пушистеньких пуделя с какими-то значками на ошейнике. Видимо их привлек пёсик Ахпера. Вся собачья братия, не обращая внимания на важность момента, стала прыгать и скакать на сцене. Ахпер виновато улыбнулся залу. И сам, прервав речь стал вместе со всеми наблюдать за играми. - Вот видите, дорогие армяне и азери, даже собаки находят общий язык, а мы с вами никак не можем найти, - сказал Ахпер. Зал одобрительно загоготал. Действительно все выглядело забавно. Мугаб тоже с удовольствием смеялся вместе с остальными. Но тут вдруг пёсик Ахпера на глазах всего зала стал сношать одного из пуделей. В армянской части аудитории наступило гробовое молчание, тогда как азербайджанская тусовка ревела от восторга. Откуда ни возьмись появились всезнающие журналисты и стали все снимать на фото и видео… Ахперу явно было неудобно перед армянами. Мугаб тоже поймал себя на том, что это явно некрасиво вышло и, увидев такую же реакцию Ахпера, обрадовался, что он не один. «Какой воспитанный и порядочный человек», - подумалось Мугабу. Ахпер делал все, чтоб растащить собак, но очень неудачно споткнулся и выпустил поводок. Пёсик залез теперь уже на второго Пуделя, хотя Мугаб был уверен, что второй точно самец. Все это грозило перерасти в собачью оргию. Но тут в зал ворвались дашнаки и стали топтать собак. Веселье закончилось. Раздался дикий скулеж и собачий лай. Это был ахперовский пёсик, которому повезло больше тех двух – его сразу же Ахпер взял на руки и стал проталкиваться к выходу. Азербайджанский сектор взревел от возмущения. Начали раздаваться слова о правах и свободах, о демократии в армянском обществе и требования прекратить дашнакский беспредел. - Это возмутительно! Куда смотрит комитет по защите животных! - Как можно так мучить бедных собачек. «Атас. Уходим», - раздалось тихо где-то недалеко и азербайджанцы начали буквально испарятся на глазах. Мугаб не понимал, что поисходит. - Подождите! А как же я?! Куда же вы?! Но его никто не слушал. Скоро Мугаб остался в полном одиночестве. Своих уже не было. А зал гудел и там кипели нешуточные страсти. Дашнаки притащили какой-то раствор и стали обрабатывать им сцену и всех, кто прикасался к собакам. Потом все стало медленно успокаиваться… Мугаб решил, что на сегодня хватит переживаний. Пора идти к своему креслу и почитать прессу. Но дойдя до него Мугаб был ошарашен увиденным. На его персональном месте, в его любимом кресле сидел Дав и …нагло жрал шашлык. Его, Мугаба шашлык. И при этом нагло смотрел в глаза даже не думая отводить взгляда! Эта ужасная дашнакская челюсть ритмично, с ужасным на всю округу хрустом уничтожала то, что Мугаб лелеял весь день и мечтательно ждал вожделенного часа. Это было выше его сил… Мугаб знал, что сейчас произойдет. И он еле сдерживал себя от непоправимого шага. Он был в миллиметре от него. «Может наши не узнают? Их же нет сейчас», -пронеслось в голове у Мугаба. Точно! Откуда они узнают? Я быстро, одной ногой там, другой уже здесь. Да и, в конце-концов, они же меня все бросили. Даже Зиядлы, который обещал каску прадеда подарить. Мысли в голове бежали быстрее Мугаба, хотя он на всех парах несся к сцене. Стоп! А как же стенограмма! Они же все потом прочтут её… Но было уже поздно. Ноги сами вынесли Мугаба на трибуну, где все было так до боли знакомо ему. Захотелось заплакать от нахлынувших чувств, в которых странным образом перемешались все пережитые за день обиды, ностальгия по родной трибуне, мандраш и все остальное. Зал замер. Мугаб даже не стал баловать их приветствием. Они не заслужили этого. Он, как никто другой, знал, что надо говорить с этой высокой трибуны. Никто из всех выступавших когда-либо не мог бы сравниться с его, Мугаба, мудростью и ораторским искусством. Они наконец-то встретились. Мугаб и трибуна. Она податливо скрипела под его сильными руками, словно наконец-то дождалась своего истинного хозяина, своего рыцаря, который с помощью неё донесет людям свет в этом темном царстве. Речь. Её нужно готовить перед выступлением. Редактировать. Но только не в случае с Мугабом. Гению ораторского искусства никогда не нужно было готовиться заранее. Слова лились сами, подобно чистой родниковой воде. - Слушайте все вы! Я пришел сказать вам всем официально – я ухожу! И это последнее моё выступление… Мугаб шел к выходу, толкаясь локтями. Его душа ликовала. Он старался отгонять неприятные мысли. Черт с ними со стенограммами. Будь что будет! Один раз живем, в конце концов. Зато какая победа над армянами! Надо будет заскочить в парикмахерскую, а потом купить астраханские помидоры. В этом году они должны быть особенно вкусными, зря Кинза кидался ими. Жалко.

Абрикос закончил один только разок осмелюсь предложить мою версию окончания прекрасной повести Дава. И как говорит Дав Внимание! Все ники, персонажи и имена вымышлены и не соответствуют действительности!!! Эпилог Дойдя до дверей душа Ундина потопталась на месте в замешательстве. - Ну что же это такое , подумала она, что за скотство. Ну лан, Равенчик, ты иди, я как нибудь сама. - Иди, иди, говорю тебе, мне уже лучше, сказала она, проведя рукой по пряди склизких волос с налипшей на ней какой-то дрянью. Равен пошла прочь, но постоянно оглядывалась, не понадобится ли помощь, пришла ли подруга в себя от такой напасти. Ну вроде пронесло. Вроде держится твердо и даже промелькнула коварная и мстительная улыбка на лице Ундины и на миг хищно блеснули ее глаза и тут же потухли. Да, подумала Равен, кому-то очень не повезет и я ему не завидую, и хохотнула, ой не завидую, ой по ком то пройдется смерчем ее бешенный темперамент… Зайдя в душевую Ундина медленно и с омерзением начала скидывать с себя одежду, позвизгивая от прикосновения к какой-то дряни, налипшей на нее. Со злостью сорвала с плеча погон дашнакской полковницы разведки, отстегнула кобуру пистолета. Ненужная железяка, выбросила в угол. Напор горячей воды, всеочищающей и желанной, заструился по ее роскошному телу. Вода, горячая вода, источник радости и чистоты, что это за чудо. Прочь все невеселые думки, все печали, все неприятности мира. Только горячая вода и тело, молодое и задорное. Есть ли еще что-либо что так укрепляет дух и гонит прочь все плохое. Не потому ли всем хочется петь омываясь, не молитва ли это Господу, за радость, за жизнь, за надежды. Не потому ли Иисус крестил водой, омывая душу и тело страждущих… Но неприятная мысль нет да и промелькнула в голове умиротворенной Ундины – Вот западло, ведь дома уже сколько месяцев нет горячей воды и хоть бы одна сволочь из мужиков с горячей ванной откликнулась бы на мою просьбу. Да ладно, вам же хуже. Эх перевелись, кругом миллионы самцов и ни одного мужчины… Закончив омовение Ундина перешла в предбанник. Встав перед зеркалом на миг восхищенным взглядом окинула повеселевшее и упругое тело. Вытерев нежным как щечка младенца махровым полотенцем роскошные волосы она накинула на себя халатик и быстрыми, японскими шажками прошмыгнула в комнату, где и должна была состояться ее встреча с Мугабом, охмуренным по дашнакскому плану ее эротическим напором. На тумбочке валялись уже ненужные завязки и привязки. В скорбном ряду толпились испанские вина и прочая французская дребедень. А ниточка продетая через ушко иголки, милый хлыст, которым она так весело бы изтязала наивного Мугаба, безвольной линией валялась на подушке. Злость снова подступила к горлу. Так и хочется распахнуть дверь нараспашку и выкрикнуть с надрывом все что она думает о этих мужиках, возомнивших о себе невесть что, об этих самодовольных тупицах, с понтом делающих великое дело. С трудом задавив мат, клокочущий в горле, Ундина со злостью схватила нитку и с усилием порвала ее. Ох, укол, иголка впилась в пальчик. Маленькое пятнышко почти черной крови проступило мгновенно. Инстиктивно положив палец в рот, посасывая его, Ундина присела на кровать. Ну все хватит, чо за хрень сегодня, что за непруха. Слеза выкатилась из глаза и зависла на щеке. Слеза, женская слеза, спутник женщины и в радости и в горе и в обиде, обиде глубокой, обиде опасной... Спокойно Унди, приказала она сама себе, никто на свете не достоин твоей слабости, тем более эти ничтожества. Щас я успокоюсь, приоденусь, напомажусь и выйду в общество как ни в чем не бывало, уверенно и ослепительно, с улыбкой неся свою головку и роскошную грудь. Никто не должен заметить ни тени слабости, особенно этот Дав, писака, подлец. Ты еще нахлебаешься этих самых помоев, которые вылил на меня, я еще засуну тебя в чан с нечистотами по горло и ятаганом вжик, вжик... Повеселев от этих мыслей Ундина распахнула дверь: - Привет ребята, ну как вы тут ? Ну и кто сегодня ставит кофе ? Ой че то, разморило меня. А где Дав ? Привет Давуль, ты классно пишешь, и вообще вы все такие молодцы. Дав присядь рядышком, лапа, вот так поближе, солнце…

Глава пятая Таинственная комната - Равен ханум, что же ты тут стоишь одна, как потерянная? Кушать не хочешь? У меня бутерброд остался с ветчиной. - Ох, Мугаб муеллим, хорошо, что вы пришли. Я одна уже боюсь здесь находится. Только что Арин-Берд мимо прошел, сам идет качается, глаза дикие, как посмотрел на меня, аж страшно стало. - Не бойся, Равен, этот дашнак только и умеет, что девушек пугать. Пусть на меня попробует так посмотреть, - последнюю фразу Мугаб нарочисто произнес громко – Ведь все же знают, как он меня боится! - Нет его здесь, Мугаб муеллим. Он наверх поднялся. Наверняка опять свою подсобку сторожить пошел. - Какую еще подсобку? - Ну как какую - там под чердаком у него коморка какая-то, он от неё ни на шаг не отходит. - Он что там, золото дашнаков что ли хранит? - Да нет, каморка как каморка. Я однажды краем глаза увидела, когда мимо проходила. Ничего там нет. Голые стены и стол железный. Сыро было и я долго не стала высматривать, да и Арин мог нагрянуть. - Подожди, Равен, расскажи поподробнее об этом. Что за коморка и что ты там еще заметила? Мугаб в третий раз слушал рассказ Равен о таинственной комнате под чердаком. Ничего нового она сообщить не смогла и повторяла все заново. - Равен, нам нужно срочно туда попасть. Ты должна помочь мне в этом. Прямо сейчас! Чует мое сердце, это мерзавец не зря там сидит. Через пять минут они уже были у самой каморки. Но слишком близко подойти не могли, так как Арин мог заметить их и поднять шум. Равен сказала, что туда можно еще и через чердак попасть, через люк в полу. Пошли через черный вход на чердак. Но на втором этаже на Мугаба напали трое армян. Один из них что-то кричал, а двое других пытались его унять. В кричавшем Мугаб узнал Ардани. Кровь хлынула в голову при виде этого мерзавца. Он выругался на азербайджанском, после чего Уткарш и Водяной перестали их разнимать и начали втроем бить Мугаба чем придется. Били долго. Равен пыталась прийти на помощь, но её оттолкнули. На неосвещенной лестничной площадке творилась вакханалия. Мугаб лежал и уже даже не пытался сопротивляться. Конец всему этому кошмару наступил так же внезапно, как и начало. - Аря вы совсем что ли сума сошли! Ну-ка отойдите от него! Ардани, я кому сказала, отвали от него, иначе бан эм анелу! Водяной, марш в оффтоп и этих с собой прихвати. И не злите меня, я и так злая. «Вот оно, спасение…», - подумал Мугаб. Голова звенела, как колокол. Он почти ничего не соображал. Над ним наклонилось нечто волшебное, мягкое и приятно пахнущее французскими духами. Грудь чувствовала себя явно тесно даже под таким широким вырезом и пыталась вырваться наружу, отчего Мугабу стало душно. Воздуха не хватало в легких, хотя он пытался дышать полной грудью. - Слушай, я не пойму, вы что там, совсем рухнули? У твоего Дава сезонное оборзение чтоль? Он хоть представляет, что я с ним сделаю за все это? Почему я должна тебя искать везде? Как дура ходила и всех просила держать тебя и не выпускать никуда. Ну что ты уставился на меня, идиот? Это ты должен за мной бегать, а я тебя отшивать должна. Он что, издевается надо мной? Хорошо, мне пришли сказали, что тебя тут бьют. А то так бы и сидела в зале. Ладно, помолчи, тебе нельзя сейчас разговаривать. Равен, там в сумочке бинт и вата. Подай сюда. Мля, что они с тобой сделали, изверги. Ну сколько же злости в людях, я поражаюсь просто. Заткнись, я сказала! Не зли меня. Специально, как идиотка пошла переоделась, лучшее платье одела, туфельки даже подобрала под него, а тут цирк просто, а не рассказ. Но ничего, я с этой скотиной еще разберусь. Ревенчик, видишь это место? Надо промыть, у него в смке вроде минералка должна быть. Бери вату и начинай, а я за йодом сбегаю. Пока Равен колдовала над ним, Мугаб пытался понять, насколько серьезны ушибы. Рука онемела, но шевелилась. Ноги вроде были в порядке. Надо идти, пока Ундина не вернулась. - Мугаб муеллим, тебе лежать надо, что ты делаешь? - Равен, у нас мало времени, надо бежать на чердак, пока армяне не вернулись. Поддержи меня за руку, я попробую встать. Кое как доковыляв до чердака, они стали искать люк. Пришлось включить свет. Люк оказался незапертым. Мугаб осторожно начал приподнимать крышку, стараясь не создавать шума. То что он там увидел, превзошло все его ожидания. Комната была три на три метра, при этом дверь была достаточно высоко от пола. Кроме стола и какого-то троса, там больше ничего не было. Кроме разве что воды, которая доходила почти до порога и была с полметра глубиной, скрывая в сее ножки стола и конец троса. Мугаб понял, что не зря он столько страдал… ВОДА!!! Мугаба колотило от волнения! Вот оно! Вот она, награда за все мучения! Он даже не помнил, как повис на руках , и ощутив под ногами поверхность стола, в два приема оказался в комнате. Мугаб понимал, что дорога каждая минута, поэтому быстро скинул ботинки и носки, подвернул штанины до колен и очутился в воде. Холод ужасный. Такое ощущение, что в воду специально подкидывали лед. Но что значит холод, голод и остальные лишения, когда на кону такой приз! Мугаб искал обстоятельно, начав с дальнего угла. Постепенно он двигался в сторону стола и торчащего из воды троса. Есть!!! А ведь он с самого начала понял. Что нарвался на то, что искал, достаточно было ему взглянуть на комнату! Мугаб нащупал дрожащими руками то, что искал. Как же его вытащить? Может послать Равен за пилкой по металлу? Рискованно. Стоп! На стене висит ключ. Нет, не может же все так просто быть . Какие же дашнаки тупой народ, что ни говори… Мугаб стоял и любовался замком, как зачарованный. Он даже не обратил внимание на то, что трос, отцепившись, издал дикий скрежет и куда-то ушел в стену. Вот он родной, сколько же пришлось Мугабу пережить на пути к цели. Все тело ныло от побоев, ноги онемели от холода, но он ничего не чувствовал. Замок был амбарный, еще старого типа и весь покрыт ржавчиной. «Дома нужно будет очистить от ржавчины и смазать механизм», подумал Мугаб. Душа ликовала и требовала праздника. Надо будет в магазин зайти и вина купить. По такому случаю и погулять не жалко. Они с Равен быстро спустились и направились к холлу. Но внизу было столпотворение. Люди кричали и отчаянно жестикулиовали. «Опять дашнаки что-то не поделили», - пронеслось в голове у Мугаба. Громче всех орал Арин-Берд - Какая сука это сделала? Я спрашиваю, какая мразь это сотворила? Армяне, ну когда же вы наконец поймете, что нельзя ни на минуту расслабляться! Я ведь говорил, что от них можно ожидать чего угодно. Всего на минуту отошел в буфет и на тебе. Ну что за идиотизм, в конце концов! Зал был залит водой, которая ужасно пахла. Из разговоров они узнали, что несколько минут назад прорвало канализацию и поток хлынул откуда-то сверху на всех, кто находился на трибуне и на передних рядах. Невдалеке они увидели Ундину. Мугаб поначалу даже не узнал её. От нового платья ничего не осталось, оно целиком было в какой-то гадости. Волосы были мокрые и в какой-то плесени. Она стояла и смотрела в пол, замерев прямо в центре коридора, среди всего этого хаоса. Мугабу стало ужасно жаль Ундину. Он вспомнил, как она спасла его сегодня, как ухаживала за ним. Ему опять захотелось плакать. Это просто ужасно. Дашнаки вечно дерутся, что-то делят, что-то прорывает и заливает, а страдают от этого вот такие ни в чем не повинные люди, с красивой чистой душой. Мугабу от злоси хотелось рвать и метать все вокруг. - А, это вы? Куда же вы смылись? Я принесла йод, а вас уже не было. Мугаб, ты видишь, во что мое платье превратилось? Передай этой скотине, что я в гробу такой рассказ видала. Все, иди с глаз моих, видеть тебя не могу. Заткнись, я сказала! И пошел вон, сволочь. Ты такой же, как остальные. Все вы мужики козлы. Равен, поможешь мне до душевой дойти? Мугаб шел не торопясь. Он знал, что сейчас дашнакам не до него и они вряд ли вышлют за ним погоню. Сколько же пришлось пережить за сегодняшний день. Это просто кошмар какой-то… Замок тихо и весело позвякивал в кармане от движения ног, приятно лаская слух. Какая победа над армянами! Теперь осталось раздобыть Кубок Огня и тогда дашнакам наступит полный амбец. Ноги сами его несли подальше от Опена, а душа летела впереди, подгоняя Мугаба и ликуя от счастья… Конец. Продолжение читайте в рассказах «Мугаб и Кубок Огня» и «Мугаб наносит ответный удар». Читать также «Последний сон Мугаба».

Глава четвертая Неудавшийся обед Мугаб в это время несся на всех парах к Опену. Кинзу он так и не сумел уговорить выделить ему пару минут. Но потом и сам передумал делиться с кем бы то ни было такой ценной информацией. Ему в голову пришла фантастическая идея! Ведь в документе сказано, что получивший обе силы станет чуть ли не сверхчеловеком. Мугаб понял, что медлить нельзя, ибо промедление смерти подобно. Не дойдя до Опена метров сто, он вдруг осознал, что за весь день ничего не ел. Ему стало страшно. Никогда в жизни еще с Мугабом такого не случалось, чтоб он забыл о еде. Может что-то с организмом не в порядке? Стало еще страшней. Тут голод, молчавший весь день, начал атаковать мозг с чудовищной силой. Рядом с Опеном был небольшой парк, где собирались дашнакские компании, когда справляли дни рождения и праздники. Мугаб направился туда, на ходу вытаскивая из портфеля бутылку минералки. Скамейка была занята какой-то влюбленной парочкой и ему пришлось пройти вглубь, где в тени деревьев очень оперативно он выложил на траву свой дано остывший обед. Но поесть нормально ему, как всегда, не дали дашнаки. От скамейки, прямо в его направлении шли четверо армян, о чем-то переговариваясь. Это были Арин-Берд, Зидан, Артур2005 и Дав. Дойдя до дуба, они уселись под ним затянули свою обычную дашнакскую болтовню. За что Мугаб особенно недолюбливал дашнаков, вот за такие пакости. Ну неужели нельзя было в другом месте поболтать?! Обязательно нужно тревожить людей, заставлять их бросив всё прятаться за деревом и сидеть ждать, пока они решать убраться восвояси. Мерзавцы… - Зидан, ну скоро ты там? - Подожди, не торопи. Тут в карманах всего навалом, как бы не вывалилось что-нибудь. - А чё так мало? Вроде дофига же было. - Мля, Дав, вот тебя хлебом не корми, дай только повозникать на ровном месте. Я с Ардани поделился, вот и поменьше стало. Тебе что, жалко? - Что, уже и спросить нельзя? Причем тут жалко не жалко… Мугаб не стал вникать в суть и втихаря начал есть сыр. До зелени дотянуться незаметно он не мог, пришлось есть так, без всего. Скоро компания замолчала. Мугаб высунулся посмотреть, что там происходит, но ничего не увидел. Дашнаки мирно сидели и курили одну единственную папиросу на четверых. «Жалкие люди, - подумал Мугаб – денег в кармане даже на нормальные сигареты с фильтром не хватает, а все туда же лезут, про интеллект рассуждать». И с такими болванами приходится ему, Мугабу, общаться и что-то доказывать. Эх… Злость подкатывала к горлу и грозилась вырваться из него, натворив при этом немало бед. Мугабу с трудом удавалось удерживать себя и сидеть тихо. Так прошло минут десять. Дашнаки по прежнему молчали, как заколдованные. Ну хоть бы поговорили о чем-нибудь что ли… Сколько можно играть на нервах, в конце-концов. Тут Артур, словно услышав Мугаба, начал: - А кстати, вы в курсе, что там на дейазе вышло? - Нет, а что? Опять митинг устроили? - Да нет, футболки запрещают. Уже до полного маразма дошли. - Кстати, я предупреждал вас, что к этому все идет. Еще когда они запретили бычки на коврах тушить, я понял, что на этом не остановятся. Ведь призывал же вас тогда не молчать и начать протестовать, а вы меня не послушались. - Арин, тогда другое совсем было. Бычки по делу запретили, самим же неприятно было там сидеть в таком свинарнике. - Неприятно – не ходи. А делом заниматься – это совсем другое. - Слушай, Арин, а по-моему ты злишься, что тебя из-за этого забанили там. Но ты сам виноват. Я ж ведь тебя тогда по ЛС просил не делать этого, но ты не послушал. Дошло до того, что мне в модераторскую принесли туфли Урдена прожженные бычками. Ну зачем это надо было, вот можешь объяснить? Человек молиться пошел, а вы ему туфли портите. - Об туфли не я тушил, а Абрикос, насколько я знаю. Не надо на меня все сваливать. Я тоже считаю, что это уже лишнее. Достаточно было об ковер тушить. Там кстати новый ковер привезли перед самым баном, жаль не успел оприходовать. - Слуш, Зидан, а тебе что, жалко что ли? Человек никому не мешал, сидел спокойно и удовольствие получал, а ему за это кислород перекрыли. - Да мне не жалко, пусть тушит, но не надо было так нагло все делать. - Если не жалко, то и нефига защищать. Урдюк совсем уже чокнулся. Даже нормальные посты стирает. Я там еще только-только пост начинаю писать, как он уже с тряпкой над душой стоит. - Кстати, Дав прав. Сам замечал за Урдюком такое – ходит и все подтирает. Оставляет только то, что ему надо и получается, что они нас уделали в споре. - Да я же говорю, совсем там оборзели, нах… - Вот это и есть наша беда. Мы не способны признать свои ошибки и всегда у нас находится виноватый. Надо себя винить, а не Урдена. Когда мне запретили тушить бычки, вот тогда и надо было протестовать, а сейчас уже нечего на урдена жаловаться. Это мы его таким сделали своей покладистостью. К сожалению, армянство не в состоянии осмыслить и осознать происходящее, чтоб локализовать источник будущих неприятностей. Мы всегда задним числом любим считать и пересчитывать… Где минут двадцать опять все молчали. Потом стали о чем-то спорит, доказывать. И снова все стихло. Мугабу казалось, что прошла вечность. - Я что думаю, вот ты, Арин, говоришь, что армянство неспособно локализовать и все такое. Но в сорок пятом немцев все же победили ведь. Значит можем, когда захотим. - Ну так о том и речь, Дав джан, что сначала как следует нахлебались, а потом уже победили. Ведь если бы умели делать выводы из собственных ошибок, то и таких потерь бы не было, согласись. - Послушайте, вы так говорите, что можно подумать, мы в одиночку победили. - Никто не говорит, что мы в одиночку. С чего ты это взял, Зидан? Русские нам тогда тоже помогли, разве я отрицаю? Что было то было. - Дааа, русские тогда нам здорово помогли, могли бы не справиться. В этом Зидан прав. - Вот мне один ветеран рассказывал, что когда наш маршал Баграмян входил в Берлин, то Гитлер со страху сбежал из Рейхстага. Баграмян приказал найти и наши два дня искали, но нигде нету его. В конце-концов нашли его в бункере. Маршал Баграмян туда зашел и говорит, давай, говорит, Гитлер выйдем один на один драться, если ты мужчина. А Гитлер ему и говорит: "Не убивай меня, маршал Баграмян - озолочу. Все твои желания исполню". Баграмян нахмурился: "Нет, говорит, Гитлер, не купишь ты меня. За то, что ты армянский народ обидел, ты умрешь". И убил... - Что, серьезно? Слушай, Дав, я даже не знал об этом. А давайте тему откроем там и расскажем всем, как все было, пусть народ узнает. - Да ты что, Зидан, туда через пять минут прибегут соседи и начнут требовать ссылку на независимый источник. - А что, у нас нет этой ссылки? - Откуда? Ну сам подумай, страна уже 16 лет в блокаде, горячей воды нет, транспортных сообщений нет, а ты хочешь, чтоб какая-то ссылка была? Не до ссылки нам сейчас... "Дааа, все-таки хорошо, что у дашнаков нет этой ссылки", - подумал Мугаб. Ему даже страшно было представить, что бы было, если б у них такая ссылка нашлась... Пока он размышлял над этой новостью, Арин, до этого внимательно слушавший про Баграмяна, вдруг взял из рук Дава окурок и стал деловито и сосредоточенно его изучать. - Да. Семмо оказался прав. Земля там действительно очень и очень плодородная и отдавать её нельзя ни в коем случае, - наконец вынес он свой вердикт, встал и, отряхнувшись, медленно, раскачиваясь побрел в сторону Опена. Мугаб тоже засобирался на Опен, поняв, что это все надолго и нормально поесть ему уже не удастся. Нужно раздобыть всю информацию о замке. Возможно, дашнаки уже нашли его и теперь ищут кубок. Нельзя терять времени, там на Опене наверняка кто-то про что-то слышал… В холле одиноко стояла Равен и грустно оглядывалась по сторонам. Её не пускали в зал, а шнырявшие туда-сюда дашнаки бросались едкими репликами. Мугаб смотрел на Равен и удивлялся стойкости этой хрупкой азербайджанской девушки, которая в одиночку пыталась противостоять всему этому дашнакскому беспределу. Мугабу захотелось расплакаться. Он вдруг представил, что на эти хрупкие девичьи плечи возложена вся ответственность за действия азербайджанцев и она молча и терпеливо несет её, снося хамство и грубость армянских юзеров. Ему захотелось подойти и обнять этот нежный цветок, защитить его своим авторитетом и не дать в лапы дашнакским негодяям.

Дав август 2006 Внимание! Все ники, персонажи и имена вымышлены и не соответствуют действительности!!! Глава первая. Секретный план дашнаков Мугаб проснулся весь в поту. На него что-то давило сверху. Казалось, кошмар, преследовавший его всю ночь, преследует его теперь еще и наяву. Но это оказалось подушка. Мугаб перевел дух и посмотрел на часы. Еще целых три часа до семи. Нет, это невыносимо. Решил же не видеть больше снов, что же они так лезут настырно, прямо как дашнаки какие-то… Надо попытаться еще поспать, завтра трудный день на работе. Мугаб знал, что нужно сделать, чтоб заснуть. Это был проверенный способ. Но даже он почему-то сегодня барахлил и давал сбои. Через какое-то время ему показалось, что он не посчитал Атропата и Джейхуна. Нет, Атропата он вроде посчитал еще в самом начале. Или не посчитал? Черт, надо было считать не вразброд, а по разделам, чтоб не сбиться. Что там у нас сверху? Сначала «Дискуссии на общие темы», этих он посчитал. Потом идет раздел политики… Ага, вот тут точно кого-то пропустил. Начнем сначала… Мугаб даже не понял, как заснул. Это получилось само собой то ли на Сарматиане, то ли на Траблмейкере… Сон на этот раз уносил его в знакомый зал, где он знал каждый уголок, каждое отверстие. В зале как всегда было полно народу. В воздухе витал запах табачного дыма и чего-то еще очень знакомого, но Мугаб так и не мог понять, что это за запах. Место Мугаба опять было занято каким-то дашнаком. Но Мугаб решил пока не заходить в зал и направился в сторону туалета. В коридоре было темно и народ кучковался вдоль него отдельными группами. Проходя мимо одной такой группы, Мугаб вдруг услышал фразу, которая заставила его встать замертво и навострить уши. Приглядевшись, он узнал в говорившем Артура2005, который заговорчески полушепотом говорил стоявшим рядом Даву и Зидану о каком-то секретном плане. Мугаб не совсем понимал о чем идет разговор, так как стоял достаточно далековато, но фразы, которые доходили до него, позволяли судить, что речь идет о каком-то секретном дашнакском плане насчет Карабаха. Потом Артур передал Зидану какие-то бумаги со словами: «Держи. Здесь план. Только смотри не потеряй. Арин просил никому больше не давать в руки. Вечером посмотрим, что это такое». Мугаб был возбужден до крайности. Пульс бился с реактивной скоростью и кровь бурлила, требуя выхода. Он понимал, что во чтобы-то ни стало надо раздобыть этот план. Любыми средствами! Всеми правдами и неправдами. Ему даже расхотелось идти в туалет. Он вытащил из кармана газету, прислонился к стене и старался не упускать Зидана из виду. Пока Зидан болтал с остальными, Мугаб мечтательно представлял, как он раздобудет этот план и раскроет дашнакский заговор. Какая победа на армянами! А главное – какая победа над Арин-Бердом! Это будет его, Мугаба, жестокая месть за все те ежедневные издевательства с его стороны на протяжении целого года. Мугаб начал заново вспоминать весь этот кошмар и ему захотелось заплакать. Но он вовремя взял себя в руки. Ничего! Будет и на нашей улице праздник. Дашнаки за все заплатят… Но тут на Мугаба словно снег на голову свалилось нечто, о чем словами трудно передать. Он был буквально прижат к стене огромным, то ли четвертого то ли пятого размера бюстом. Мугаб хотел запротестовать, но не мог. Его глаза заворожено застыли на этом волшебном вырезе и отказывались смотреть куда-то еще. Грудь ритмично вздымалась, касаясь мугабовского подбородка и до носа его доносился пьянящий аромат французских духов. Сопротивление было полностью подавлено… - Аааа, вот ты где! А я тебя в зале ищу, как дура ходила все ряды проверяла. Ну чо вылупился? Дав мне обещал, что я буду главной героиней. Теперь тебе надо все время быть где-то рядом и далеко не отходить от меня. Смари, какое я новое платье одела для такого случая. Правда классное? Я хотела зеленое одеть, но его уже многие видели, а это еще никто не видел. Мугаб хотел что-то сказать, но слова не лезли и он просто послушно закивал. - Значит так. У тебя мало времени. Ты должен влюбиться и начать бегать за мной, а я тебя буду отшивать. Но ты не бойся, я не дура какая-нибудь, сильно обижать не стану. Ну чо вылупился? Ты чо, не веришь мне? Вообщем ладно, все вы мужики одинаковые. Стой здесь и никуда не отходи, пойду накрашусь, пока время есть. Я быстро. Ундина начала удаляться, словно сон, в сторону гримерки. «Дааа, вот это грудь», - подумал Мугаб, мечтательно закатывая глаза. Пя пя пя… Постепенно он начал приходить в себя из этого гипноза. Полезла мысль про туалет. Стоп! Зидан! Черт, они специально Ундину подослали, чтоб отвлечь его. Ну что за коварный народ, эти армяне… Но Мугабу повезло, Зидан продолжал о чем-то болтать с остальными. Тогда выходит, что Ундина не при делах? Опять этот Дав что-то придумал на мою голову. Ну какой же тупой народ, эти дашнаки. Ай балам, ну при чем здесь Ундина? Почему я должен бегать за армянкой? У нас что, своих девушек нет? Мугаб был возмущен до глубины души. Это было уже слишком. Если он еще как-то закрыл глаза на то, что Дав в предыдущем рассказе не написал про то, что он, Мугаб, в той драке заехал ногой одному дашнаку в пах, то сидеть и спокойно смотреть, как эта дашнакская сволочь унижает азербайджанских женщин, Мугаб был уже не в силах. «Пора прекращать этот беспредел, - думал он –«надо ясно указать ему его место». Но тут все вокруг вдруг зашевелилось, задвигалось и Мугаба вместе с остальными толпа вынесла в зал. Там явно что-то случилось. Вернее не в самом зале, а во дворе. Все сгрудились у окон и сидя друг у друга на плечах, уставились на что-то, что явно вызывало у всех крайнее удивление. Мугабу тоже стало интересно и он, стараясь не упускать из виду Зидана, залез на голову какого-то дашнака. То что открылось его взору, действительно поражало своей необычайностью. Откуда-то со стороны Дей.аза шла колонна, одетая во все черное. Люди двигались медленно и чинно. Впереди всех шла Файерленд и несла какой-то портрет, обвязанный траурной лентой. За ней шли три женщины в длинных черных одеждах и рыдали во весь голос. За женщинами шесть дейазовцев несли гроб с телом, а за ними двигалась уже вся остальная масса. Кроме женщин все остальные шли молча и стараясь идти в ногу. Некоторые несли плакаты и транспаранты. На плакатах были фотографии памятника "Марага 150", но подписаны были почему-то «памятник 150-ти летия заселения армянами Карабаха». А на транспорантах красовались в болде огромные ковычки. Только небольшой солнечный зайчик то и дело выглядывал с середины колонны и,как бы не замечая всей этой грусти вокруг, озорно бил в глаза то одного дашнака, то другого. Когда они подошли ближе, оказалось, что это просто Сарматиан крутит головой, проверяя идет ли он в ногу со всеми. «Надо было ему кепку одеть», - пронеслось в голове у Мугаба. Неужели на Дей.азе кто-то умер? Какой ужас! Мугабу стало одновременно страшно и стыдно из-за того, что он не с ними в одной колонне, разделяя общее горе. Кто же это? Может Седой? Хотя не, вроде он вчера еще был вполне здоров. Тогда может Абдул? Ведь он постоянно на геморрой жалуется. Хотя от этого не умирают… Но тут процессия приблизилась достаточно и Мугаб разглядел надпись на гробе, от которой он пришел в еще большее недоумение. Надпись была сделана на древнеалбанском языке и гласила: «Панах хан. XVIII-XIX вв.». В гробу лежал покойный, само состояние которого было наглядным доказательством тому, что надпись не врет по крайней мере по поводу датировки. Сам покойный лежал каким-то причудливым образом почему-то не на спине, как все, а на животе. Когда колонна приблизилась еще ближе, Мугабу стало понятно, почему он так лежит – из спины покойного торчал огромных размеров кухонный нож… В зале царило поистине гробовое молчание. Армяне заворожено уставились на процессию, забыв обо всем. Файерленд, приблизившись совсем близко к окнам, стала медленно огибать здание. Её спортивная фигурка под черными одеждами стала томно и величественно удаляться от Мугаба. «Да, красоту наших женщин ничем не скроешь», - довольный подумал наш герой, на минуту забыв обо всем происходящем. За Фаерленд шли плакальщицы, от рыданий и завываний которых начало звенеть в мозгах. Гроб сделал поворот на 90 градусов и пошел вслед за женщинами. Вся колонна прошелестела мимо, не проронив ни единого лова. Никто даже не смотрел в сторону окон и уставившихся армян. Для тех, кто шел в колонне уже ничего вокруг не существовало, они молча двигались, объединенные своим горем… Это шествие продолжалось добрых полчаса. Колонна три раза обошла здание и так же молча взяла курс в сторону Дей.аза. Армяне молча переглядывались. «Какая победа над армянами!», - подумал Мугаб. Молодцы дейазовцы. Мугаб явно остался доволен увиденным и был очень горд своими земляками. Глава вторая Таинственный документ Зидан сел в четвертом ряду и стал о чем-то перешептываться с Ардани. «Наверняка про меня гадости шепчет», - Мугаб даже мог заранее угадать какие. Он слишком хорошо знал этих дашнаков, чтоб ошибаться. Мимо прошагал строевым шагом Джанбазеан и направился к трибуне, но Мугаб был слишком занят, чтоб прислушиваться, о чем он там говорил, тем более он наперед знал о чем. Все это спокойно укладывалось в мугабовский четвертый принцип – Тенденцию, на который он в последнее время научился спокойно отвечать пятым – Равнодушием. Дашнаки сидели через три кресла, но в зале было настолько шумно, что Мугабу не удавалось уловить ни единого словечка. Хотя, слова его и не сильно интересовали. План дашнаков – вот единственное, что занимало теперь все мысли. И тут Зидан вытащил из кармана тот самый документ. Все происходило настолько близко, что Мугаб даже смог почитать слово «..ладеть». Что это было за «ладеть» и что оно означало, он так и не мог понять и пытался изо всех сил рассмотреть еще сколько-нибудь. Но Зидан начал разворачивать документ и они оба с Ардани наклонились над ним, что-то изучая. Тут они, заметив Мугаба, огородились от него огромным кожаным портфелем. Какая досада! Ведь еще чуть-чуть и он бы прочитал еще одно слово… Вдруг они стали куда-то собираться и Мугаб приготовился идти за ними. И Ардани и Зидан что-то запихивали в карманы. Было видно, что это какие-то небольшие вещи, завернутые в полиэтиленовые пакеты. У Ардани, правда, пакетик был втрое меньше. Потом они начали двигаться в сторону выхода. Мугаб тоже встал и пошел было вслед, но… Это было чудо! Другими словами такое просто невозможно охарактеризовать. Этот Зидан, этот тупой дашнак так торопился, что оставил на столе ПЛАН! Нет, Мугабу не привиделось. Он еще сидя за три кресла успел изучить эту бумагу до дыр. Сомнений быть не могло! Ни-ка-ких! Мугаб даже не помнил, как он коршуном кинулся на вожделенный документ, как быстро спрятал его в карман и выбежал из зала. Ноги сами несли его вдоль коридора к ставшему уже родным туалету. Закрыв дверь кабинки на ключ, он наконец-то вытащил на свет свою бесценную добычу. Как же он мечтал об этой минуте! Но слишком мало времени, надо действовать. Дашнаки слишком близко и скоро спохватятся. Документ был на русском языке, дашнаки даже не додумались написать все на армянском, иначе пришлось бы срочно бежать к Кинзе за переводом. Позабыв обо все, Мугаб углубился в чтение. «…агах слева от него находится Подводный Замок. Тот, кто овладеет им и станет хозяином его, тому откроется Сила Земли. Завладев Силой этой, удастся найти с её помощью Кубок Огня, который подарит своему владельцу Силу Неба. И только с двумя этими Силами можно будет в конце Великого Пути достичь Цели и познать Счастье…» Текст был стерт вначале и в конце, и было трудно понять, о чем говорится в документе. Трудно для любого, но только не для Мугаба! Еще не дочитав текст, он понял, о чем идет речь. Конечно же о Карабахе, какая еще у дашнаков может быть Цель, с помощью которой они собираются познать Счастье! Мерзавцы! Не имеющие своего счастья, зарятся на чужое без всякого зазрения совести. Но что это за Подводный Замок и Кубок Огня, о которых говорится в тексте? Мугаба не оставляли подозрения, что армяне могли найти уже их и завладеть Силами. Нужно обязательно опередить их, любой ценой надо самому найти этот таинственный замок, а там уже видно будет. Он даже не сомневался, что сумеет перехитрить дашнаков и обвести их вокруг пальца. Ведь он в совершенстве владел всеми семь Принципами. Куда этим тупицам тягаться с ним, с Великим и Ужасным Мугабом, от одного вида которого у дашнаков начинает сжиматься все внутри. «Надо срочно бежать отсюда, пока они не спохватились», - промелькнуло у него в голове. Нужно немедленно рассказать обо всем своим, на Дей.азе. Точно! Мугаб осторожно озираясь вышел из туалета и направился к выходу. У самых дверей его поджидал сюрприз. - Слушай, ну почему ты такой трудный, вай? Сказала же, стой и не отходи никуда. Я что, должна за тобой по всему Опену бегать? Хорошо еще я догадалась сюда заглянуть. Ну что ты молчишь? Где комплименты и красивые стихи? Или ты думаешь, что я до конца жизни собралась с тобой возиться? Всё, не дави на меня. Стой здесь, я схожу за сумочкой. Если хоть на шаг отойдешь, я не знаю, что с тобой сделаю! Попробуй только, я сегодня на всех злая. Ундина что-то бормоча недовольное направилась к компании девушек, толпящихся у лестницы. Только сейчас Мугаб заметил, какое и в самом деле красивое платье на ней. Оно выгодно подчеркивало все выдающиеся формы и было очень к лицу своей владелице. «Ах, какая девушка…», - подумал про себя наш герой. Пя пя пя… Подождав, пока она заболтается с подружками, Мугаб быстро выскочил из здания и направился в сторону Дей.аза Пока он добирался до родных стен, его не покидала мысль об Арин-Берде. Это ведь надо же, насколько коварный дашнак! Замыслить такое за спиной у азербайджанского народа, чтоб потом воткнуть ему нож в эту спину. Мерзавец! Сколько еще азербайджанцам страдать от твоего коварства?! Но ничего, дашнаки за все заплатят. Они еще не знают, с кем связались. Они узнают его, Мугаба, с еще одной стороны. А ведь могли же воспользоваться третьим из семи Принципов, который он им подарил еще при позапрошлом уходе. Но не воспользовались. Ибо не достойны этого Принципа. Молчание мощное оружие, но только в умелых руках. Глава третья Победоносный стратег На Дейазе царил ажиотаж. Модеры бегали из раздела в раздел, что-то подправляли и приделывали. Девушки были в вечерних платьях, накрашенные и о чем-то щебетали в коридоре. А как же траур? Мугаб был безмерно удивлен такой беспечностью. Ведь он бежал сюда в том числе и из-за того, что бы выразить соболезнования и солидарность с остальными. - Что тут происходит? – спросил он у Атропата. - Сюда идет Сафар Абиев. Интервью давать. Эди просил всех быть готовыми, через полчаса собираемся в конференц-зале. - Да ты что! А о чем говорить будет? - Про Карабах. Скажет про военный бюджет и про то, что освобождение Карабаха дело времени. - Подожди, про «дело времени» он каждый год говорит. Зачем же ему повторяться? - В этом году он еще не говорил. Поэтому и идет сюда. Вот как скажет, тогда армяне еще год бояться будут. Мугаб хотел возразить Атропату, рассказать ему про четвертый из семи Принципов – Тенденцию, но потом передумал. Атропат хороший парень, но такая мудрость для него явно недоступна. Надо бы привести себя в порядок. Но наверняка сейчас все кабинки в туалете заняты. Может в буфете попросить пропустить к крану? Мугаба вдруг осенило! А что если рассказать Абиеву про документ? Ведь прямо сам случай подталкивает его к этому. Но нет. Абиеву нельзя говорить. У него и так полно важных дел, чтоб теперь еще и заниматься поиском дашнакских замков и кубков. Нет, определенно не стоит этого делать. Мугаб сам все раздобудет и только потом расскажет Абиеву. А то как бы бюджет Азербайджана не понес на этот раз уже катастрофические потери. Как он и предполагал, к туалету очередь стояла еще на подступах. Но кабинки были свободны, они никого не интересовали. Всем нужно было пробиться к крану с водой. Толпа уже возмущенно роптала и требовала расправы. Причиной столпотворения оказался Сарматиан, который, оккупировав кран, даже не думал отдавать его без боя. - Ай балам, хватит да уже, сколько можно да. - Юзер, вы уже всем тут надоели. В конце концов, можете отправляться в баню и там мыть свою лысину. - Чтоо? Да по какому праву вы так со мной разговариваете? Что вы себе позволяете?! - Ай балам, это не мы, это ты себе позволяешь. Достал уже очередь задерживать. - Да подождите вы, не видите разве, важно все смыть, чтоб пятен не осталось. Чуть-чуть потерпеть не можете что ли да? Скоро Джейхун шампунь притащит и все, отдам я вам ваш кран. - Твой Джейхун уже полчаса шампунь ищет. Издеваешься да? - Да он наверняка побежал пять рублей в курдский крунк относить. Небось над кроватью карта Красного Курдистана висит. Все они только и думают, как нам нож в спину воткнуть. А мы из-за своего добродушия и наивности стоим сейчас в очереди перед этим краном и страдаем низачто. - Люди, дорогие, не надо так кипятиться. Давайте спокойно разберемся, что случилось, -Мугаб решил взять на себя роль миротворца – Давайте хоть узнаем, в чем причина. - Мугаб, дорогой, ты же знаешь, как я тебя уважаю да. Ала, я вчера утром намазал голову бобровым жиром и собирался так три дня походить. Мне один знакомый врач посоветовал. Я же ведь не знал, что Абиев сюда нагрянет. А при нем неудобно с такой головой сидеть, решил вот смыть. Но эта дрянь простой водой не хочет смываться, шампунь нужен. - Ай балам, зачем же бобровым жиром мазать, ты же вроде хлебной коркой на ночь пропитывал. - Это не то. Бобровы й жир моментально помог да. Вот посмотри сюда, нет ты внимательно смотри. Видишь три волоска? Видишь? А четвертый маленький рядом видишь? Вот он вчера ночью вырос, а ты говоришь. Я же ведь не просто так всё это делаю. Мугаб знал, что для Сарматиана количество волос на голове было больным вопросом. У Мугаба было много лысых друзей, но никто из них и не думал комплексовать так, как это делал Сарматиан. Последний, говорят, вел специальный дневник, куда записывал все мельчайшие изменения по поводу своего волосяного покрова на голове. Мугабу вдруг стало жаль этого парня. Ему даже захотелось отказаться от собственных претензий на кран и подарить ему свою очередь. - Люди, что вы на бедного Сарматиана накинулись? Не видите что ли, что человек комплексует? Неужели нельзя проявить понимание, посочувствовать ему? А вы только о себе думаете. Так же нехорошо в самом деле. - Мугаб муеллим, зачем же ты так говоришь? Ты думаешь у нас совсем сердца нет? – Атропату явно было обидно за такие обвинения – Мы что, по твоему ничего не понимаем? Никто не против его комплексов, пусть комплексует да, кто ему что плохое говорит? Но пусть у себя дома комплексует, зачем же общественный кран занимать? - А ты вообще заткнись э, чушка районная. Я с жиром разберусь и потом за тебя серьезно возьмусь. Или думаешь я забыл, как ты во время атаки на Ливан с еврейским флагом по всему форуму бегал? - Это кто э чушка? А ты на себя посмотри, тоже мне столичный нашелся. Мугаб понял, что этим людям бесполезно что-то объяснять, так как беседа их была полностью деструктивна. Он плюнул и пошел в буфет. Там был еще один кран. Третий и последний находился в кабинете у Эдитора, но туда простых смертных не пускали. Там отмывали модераторов Дейаза. Надо быстрее, там уже во второй раз аплодисменты раздаются. Мугабу было страшно представить, что такую важную встречу придется пропустить. И все из-за этих дашнаков Арцива и Фанки, которые отмывали в раковине свои ломы и кувалды. Это уже полное безобразие! Мало того, что у себя беспредельничают, так еще и на дейазе ведут себя, как на родном Опене. Надо будет Урдену пожаловаться. Он ворвался в конференц-зал под гром третьих по счету аплодисментов. Стараясь не привлекать внимания, прошел в самый конец и уселся рядом с Дисмисс и Седым, хлопая на ходу в ладоши. Абиев говорил про военный бюджет. Говорил долго, перечисляя все нюансы, задавая себе вопросы и самому же на них и отвечая. - Так что всё у нас необходимое уже есть и вопрос освобождения Карабаха дело лишь времени, - резюмировал речь Абиев своей коронной фразой. Зал взорвался от оваций. Все присуствующие встали и оглушительно хлопали в ладоши, не жалея рук. Мугаб с тоской подумал о том, что вечером опять придется класть руки в ромашковый раствор. Хорошо еще, что хоть не по телевизору и не Ильхам, иначе в аптеках опять был бы дефицит с этим товаром. Он вдруг вспомнил, как во времена Гейдара не то что о ромашковом растворе, тогда даже об обычном креме для рук мечтать приходилось. Люди так и ходили с посиневшими руками. Даа, Гейдар был действительно Великим человеком… Эх, какую все таки личность потерял народ Азербайджана… Все начали собираться и Мугаб решил выйти с Кинзой, чтоб рассказать ему про замок. Все таки два раза успел похлопать. Лучше чем ничего. Надо спросить потом у ребят, сколько раз были аплодисменты. Кинза куда-то пропал. Даже Атропат не знал, где он. Тут Мугаба оттащил в сторону Эдитор. - Мугаб муеллим, тут закрытая встреча начнется с Сафаром Абиевым в моем кабинете. Мы хотим, чтоб и ты был. Ведь лучше тебя никто опеновскую кухню не знает. Только ты лишнего не сболтни. Спросят – отвечай, не спросят – сиди молчи. - Конечно, Эдди дорогой, как я могу лишнее болтать? Мугаб хотел объяснить Эдитору, что лишнего взболтнуть при всем желании не смог бы, так как не знает он ничего лишнего. Пока поднимались к Эдди, Мугаб пытался хоть немного прийти в себя от этой сногсшибательной новости. Ведь никто не поверит, что он, Мугаб, сидел за одним столом с самим Абиевым. Дыхание сбить никак не удавалось. От волнения пальцы тряслись как заведенные. Надо успокоится. Так не пойдет. Что подумает Абиев о дейазовцах? В кабинете уже находились старые дейазовцы, в основном ветераны арм-аза. Сарматиан о чем-то перешептывался с Фаерленд. Было явно видно, что все напряжены до предела. Седой что-то писал на бумажке, а сидящий рядом с ним Абдул играл в какую-то игру на мобильнике. - Зачем Абдула-то сюда позвали?»- спросил Мугаб у Эди – Он же ни черта ни в чем не смыслит. - Абдул лезгин. Сафару муеллиму понравится, что у нас и лезгины есть. - Ааа. Как-то не подумал да. - Не переживай, ему уже сказали, чтоб сидел и рот не открывал. «Идет!» Все быстро сосредоточились и убрали со стола лишнее. Абиев входил в кабинет важно, походкой победителя. Он был в военной форме, но фуражку почему-то нес телохранитель. Поздоровавшись со всеми, Абиев уселся в кресло Эдитора и начал вытаскивать из портфеля кипу документов. Про министра обороны по Баку ходило масса слухов. Говорили, что он по вечерам запирается у себя в спальне и втайне от всех танцует лезгинку. Рассказывали еще, что когда Абиев разбогател, то скупил все копии своего письма карабахскому руководству, а потом сжег их в камине. Мугаб не знал, чему верить, а чему нет. Но вне всякого сомнения, Абиев был личностью легендарной… О чем говорил министр первые минут десять, никто не помнил. Все слишком волновались и хлопали на автомате, не вдаваясь в тонкости. Мугаб помнил только, что Абиев подчеркивал, насколько важную работу делают дейазовцы, как это нужно стране и даже пообещал выбить под них финансирование из бюджета. Потом народ начал отмокать и пошли вопросы из зала. Вопросы были глупые, но умных никто не в силах был придумать. Было видно, что министр несколько удивлен этим. Мугабу стало неудобно и он решил вмешаться. - Сафар муеллим, мы все знаем Вас как мудрого полководца и стратега, которым гордится весь азербайджанский народ. Вы вот сказали, что победить армян дело лишь времени и я хотел бы спросить, а слишком ли трудно будет победить их? - Спасибо за вопрос. Я много раз отвечал на него и мой ответ всегда был одинаковый – да, конечно же трудно. Нельзя недооценивать армян, дорогие вы мои друзья. Преступно недооценивать. И спасибо нашему мудрому руководству, что оно все правильно оценивает и не отказывает нашему министерству в финансировании. Ведь все думают, я просто так говорю о военном бюджете. Но я не просто так говорю. И это надо понимать. Абиев сел на своего любимого конька и стал рассказывать про танки, ракеты и новые модернизированные топоры для личного состава. Потом ему долго хлопали стоя. Когда немного успокоились, слово взял Седой. - Сафар муеллим, я давно вынашиваю одну идею и хотел бы рассказать вам о ней. Я считаю, что война – это дело сложное и многоходовое и первую, военную, фазу мы армянам проиграли. Теперь важно выиграть во второй фазе, экономической. Наступило гробовое молчание. Седой запнулся, увидев лицо Абиева. Мугабу показалось, что температура в кабинете упала градусов на тридцать, настолько он почувствовал леденящий холод вокруг. Присутствующие были просто в ужасе. Сидевшие рядом с Седым стали прижиматься к соседям. Абдул демонстративно встал и пересел подальше. Мугаб на всякий случай присмотрелся достаточно ли он далеко сидит от этого кретина. У Эдитора посинело лицо и оно стало напоминать покойного Панах хана, чей гроб он нес сегодня вместе со всеми. - Ребята! Друзья! Абдул! Зачем же вы так?! Сафар муеллим, дорогой наш полководец господин генерал Абиев! Дослушайте же меня до конца на минутку… - Генерал-полковник. - Генерал-полковник стратег гордость народа Азербайджана Абиев муеллим, я совсем не это хотел сказать. Вы меня все не так поняли. Я осуждал действия Фарах Алиева еще с момента, как он стал министром экономического развития. Говоря про экономическую фазу, я как-раз и имел ввиду, что война продолжается и кому как не вам вести нас к той славной победе, которую заслужил наш народ. Я не хотел об этом говорить, поскольку понимаю, что это военная тайна, но раз тут все свои и я готов поручится за каждого из дейазовцев, поэтому скажу. Уважаемый Сафар муеллим, мы все понимаем, что военная фаза была проиграна армянам понарошку, чтоб специально запутать их. Мы же знаем, что при желании вы могли бы их тогда запросто победить, ведь еще тогда говорили, что это вопрос лишь времени, у меня даже газетная вырезка сохранилась. Но нужно учитывать, что война состоит не только из военной фазы, но и экономической. И важно победить в ней безоговорочно. Я предлагаю купить у армян Карабах. И этой крупнейшей акцией безусловно и вне всякого сомнения должны руководить именно вы, как наиболее мудрый и дальновидный стратег. Конечно, военный бюджет в нынешних его размерах не потянет такой нагрузки, но ради этой цели я считаю, что страна просто обязана найти еще средств. Пока Седой говорил, лицо Абиева менялось на глазах. Он буквально просветлел и сиял от удовольствия. - А вы очень умный и проницательный молодой человек, я это сразу заметил, как только вошел сюда. Я думаю, что в вашем предложении что-то есть. Да, действительно что-то есть. Надо поговорить с нашим мудрым руководителем и президентом Ильхамом Алиевым. Но хочу сразу же сказать, что купить у армян Карабах не так-то легко. На это требуется колоссальные средства. Тем не менее, думаю этот вопрос решаемый, это дело времени. - Сафар муеллим, да какие колоссальные средства, армянам пару миллионов предложи – они все что угодно продадут, не только Карабах. - Хм… Как вас зовут, молодой человек? - Абдул меня зовут, Сафар муеллим. Мы, лезгины, очень гордимся вами, вся наша семья всегда собирается у телевизор, когда вы в нем выступаете. И я, пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас от имени всего лезг… - Спасибо вам, Абдул, за ваши теплые слова благодарности, - прервал его Абиев – Вы тоже очень умный и проницательный человек. Но вы слишком молоды и неопытны. Так сказать, жизни не видели еще и пороху не нюхали. Я просто поражаюсь, как вы можете так рассуждать! Какие «пару миллионов»?! Сразу видно, что вам ни разу не приходилось продавать родину. Адбул, дорогой, поверьте мне, опытному человеку – парой миллионов тут не обойдешься. Крупнее надо мыслить, друг мой, масштабнее. Абдул был буквально уничтожен. Он готов был провалиться под землю от стыда, из-за своей некомпетентности. Вдобавок еще и Седой смотрел на него торжествующим взглядом. Абдул сел и старался стать невидимкой. Единственным его желанием было оказаться далеко-далеко от этого кабинета и людей здесь сидящих. - Я постараюсь вынести этот вопрос на совете министров как можно скорее. Мне кажется, что тут надо говорить как минимум еще о 800 миллионах, если не больше. Нужно поставить этот вопрос прямо сегодня. Ну что же, друзья мои, рад был познакомиться и узнать о том, что у нас имеются такие молодые, но очень перспективные ребята. Но мне надо идти, важные дела для страны не дают расслабиться, к сожалению. Всего вам наилучшего и да хранит вас Аллах. Одев поданную телохранителем фуражку, взяв в руки портфель, Абиев спешно попрощался и уехал. Постепенно жизнь на Дейазе возвращалась в свое обычное русло. Народ растворился среди многочисленных разделов, некоторые собирались в кучки, обсуждая визит министра и только модераторы не могли себе позволить расслабиться. Эдди собрал их в своем кабинете и устроил головомойку. Как оказалось, имел место неприятный инцедент – когда Абиев выступил в конференц-зале и направлялся в кабинет Эдитора, заметил двух армян с надписью «Арцах Акбар» на майках. Мало того, один из них нагло подошел и спросил министра «Ап, hайес?». Как потом выяснили, это были Фанки и Арцив. Теперь Эдди, которому министр очень обстоятельно вправил мозги, требовал внести в правила пункт о недопустимости на Дейазе таких футболок и строго следить за подобными проявлениями хамства у армянских юзеров.

явно будут фильтровать эфир

не знаю насколько ценная эта книга, только мельком просмотрела, но то, что очень познавательная -это точно

Алиев Играр Нагорный Карабах: История. Факты. События. - Баку: Элм, 1989. - 104 с. В брошюре дан краткий очерк истории Нагорно-Карабахской автономной области со времен глубокой древности до наших дней. В ней критически рассматриваются факты и события, приведшие к трагическим последствиям, потрясшим не только Азербайджан и Армению, но и всю нашу страну. Брошюра рассчитана на самый широкий круг читателей. 0503020907-69 А---------------------------- Резерв. 655(2)-89 © Издательство «Элм», 1989. ИГРАР ГАБИБ ОГЛЫ АЛИЕВ НАГОРНЫЙ КАРАБАХ: ИСТОРИЯ. ФАКТЫ. СОБЫТИЯ N ИГРАР ҺƏБИБ ОҒЛУ ƏЛИЕВ ДАҒЛЫГ ГAPAБAҒ: ТАРИХ. ФАКТЛАР. ҺАДИСƏЛƏР Художник Ф. Сафаров Художественный редактор В. Устинов Технический редактор Т. Агаев Корректор Р. Абдуллаева ИБ №2112 Сдано в набор 25.11.88. Подписано к печати 30.11.88. ФГ 03331. Формат 70Х901/32. Бумага типо- графская N 1. Гарнитура шрифта литературная. Печать высокая. Усл. печ. лист. 3,80. Усл. кр.-отт. 3,80. Уч.-изд. лист. 3,73. Тираж 50 000. Заказ № 693. Цена 80 коп. Издательство «Элм». 370143, Баку-143, проспект Нариманова, 31, Академгородок. Главное здание. Типография им. 26 бакинских комиссаров Государственного комитета Азербайджанской ССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 370005, Баку, ул. Али Байрамова, 3.

можно и с другой стороны посмотреть - вместо клубничного сайта найдут приятный форум с ооооооочень приятными армянами

Поздравляю :flower:

сейф?

а что не понравилось толерастам?

уже можно сравнивать прогноз