"Карабахское ханство" Давида Бабаяна

[Ундина]

Одной из казалось бы наиболее известных и наименее приятных страниц в истории Арцаха является создание и существование Карабахского ханства, которое началось с воцарения Панах-хана. Несмотря на всю психологическую щепетильность данной темы – это наша история, которую мы обязаны изучать для понимания имевших место в тот период процессов.

Так начал свою книгу «Политическая история карабахского ханства в контексте арцахской дипломатии XVIII века» кандидат исторических наук давид бабаян. Только что книга вышла в свет.

"В качестве одного из основных «обоснований» «принадлежности» Карабаха Азербайджану приводится именно существование Карабахского ханства. В какой-то степени, как это неприятно признавать, в подобной трактовке определенная вина лежит на армянской стороне. В армянской историографии имеется определенная однонаправленность в вопросах, касающихся истории создания и существования Карабахского ханства. Создание Карабахского ханства рассматривается исключительно в контексте узурпирования власти одним из меликов Хамсы и приглашения им предводителя одного из тюркских кочевых племен для борьбы с остальными меликами, не желавшими признать узурпатора. Более того, само существование Карабахского ханства и имевшая место борьба между меликами и ханами в армянской историографии рассматривается исключительно как продолжение национально-освободительной борьбы.

Между тем, имеется ряд весьма веских оснований полагать, что исторические события, связанные с созданием и существованием Карабахского ханства, имеют несколько иную направленность. В данной монографии выдвигается гипотеза относительно того, что создание Карабахского ханства во главе с предводителем тюркского племени джеваншир было глубоко продуманным дипломатическим шагом, причем данный шаг по политическим мотивам был так тщательно завуалирован, что до сих пор не только в армянской исторической науке, но и в народном сознании, события, происходившие во второй половине XVIII века, имеют вышеуказанную одностороннюю направленность. Рассмотрение создания Карабахского ханства с этой точки зрения позволяет взглянуть на Карабахское ханство с совершенно иного, более близкого к реальности ракурса», - отмечено в предисловии к книге.

Книга была написана на базе источников и исследований на армянском, русском, английском и азербайджанском языках. Использовались также грузинские источники XVIII века. Были использованы архивные материалы, официальные документы, информация из печатных источников (книги, материалы форумов, публикации в средствах массовой информации), интернет-ресурсы, а также данные, полученные во время частных встреч и бесед.

20-10-2007 10:00:24 - KarabakhOpen

[Ундина]

Политическая история Карабахского ханства в контексте арцахской дипломатии XVIII века

Одной из казалось бы наиболее известных и наименее приятных страниц в истории Арцаха является создание и существование Карабахского ханства, которое началось с воцарения Панах-хана. Несмотря на всю психологическую щепетильность данной темы – это наша история, которую мы обязаны изучать для понимания имевших место в тот период процессов. Только посредством глубокого научного и лишенного всяких эмоций анализа можно сделать соответствующие выводы и избежать ошибок, допущенных в прошлом. Особую важность это представляет именно сейчас, когда армянский народ восстановил свою государственность и строит два независимых государства – Республику Армения и Нагорно-Карабахскую Республику (НКР).

Однако процесс строительства армянских государств проходит в весьма специфических условиях. Одним из ключевых аспектов здесь предстает нагорно-карабахская проблема, которая по сути стала колыбелью возрождения армянской государственности, как в Республике Армении, так и в Карабахе. Но в отличие от Республики Армении, государственность в Нагорном Карабахе пока де-юре не признана международным сообществом, а Азербайджан, с которым у НКР все еще не урегулированы взаимоотношения, вообще не признает право Нагорного Карабаха на самоопределение, считая его не только своей составной частью, но и колыбелью азербайджанской государственности. Несостоятельность подобного рода доводов налицо для любого мало-мальски знакомого с историей региона. Государство под названием «Азербайджан» впервые появилось лишь в 1918 году, причем название это было выбрано с геополитическим прицелом для отторжения Иранского Азербайджана и проникновения Турции посредством последнего в Центральную Азию для создания пантюркистского государства. Турция, как заявил один из лидеров младотурков Энвер-паша в беседе с германским представителем, должна была играть в Азии такую же роль, какую играла в Европе Германия . Еще 2 августа 1914 году по договору, заключенному между Германией и Турцией, после окончания войны Турция должна была забрать себе Кавказ и Иранский Азербайджан . Этноним же «азербайджанцы» в качестве собирательного названия целого народа впервые появился лишь в 1936 году .

Хотя данные вопросы не являются основной темой настоящей монографии, но все же в качестве одного из сновных «обоснований» «принадлежности» Карабаха Азербайджану приводится именно существование Карабахского ханства. В какой-то степени, как это неприятно признавать, в подобной трактовке определенная вина лежит на армянской стороне. В армянской историографии имеется определенная однонаправленность в вопросах, касающихся истории создания и существования Карабахского ханства. Создание Карабахского ханства рассматривается исключительно в контексте узурпирования власти одним из меликов Хамсы и приглашения им предводителя одного из тюркских кочевых племен для борьбы с остальными меликами, не желавшими признать узурпатора. Более того, само существование Карабахского ханства и имевшая место борьба между меликами и ханами в армянской историографии рассматривается исключительно как продолжение национально-освободительной борьбы.

Между тем, имеется ряд весьма веских оснований полагать, что исторические события, связанные с созданием и существованием Карабахского ханства, имеют несколько иную направленность. В данной монографии выдвигается гипотеза относительно того, что создание Карабахского ханства во главе с предводителем тюркского племени джеваншир было глубоко продуманным дипломатическим шагом, причем данный шаг по политическим мотивам был так тщательно завуалирован, что до сих пор не только в армянской исторической науке, но и в народном сознании, события, происходившие во второй половине XVIII века, имеют вышеуказанную одностороннюю направленность. Рассмотрение создания Карабахского ханства с этой точки зрения позволяет взглянуть на Карабахское ханство с совершенно иного, более близкого к реальности ракурса.

С момента создания и по крайней мере вплоть до нашествия персидского шаха Ага-Мухаммеда Карабахское ханство было армянским государственным образованием, где карабахские мелики, поставив, исходя из политической ситуации, во главе государства магометанина, являлись фактическими правителями этого государства. Осознание этого весьма важно и с исторической, и с политической точек зрения. Карабахское ханство было одним из этапов построения арцахской государственности и это государственное образование сыграло весьма существенную роль в истории армянской государственности.

Среди историков Нагорного Карабаха имелись отдельные попытки рассмотреть создание Карабахского ханства именно с подобной точки зрения. Но даже среди них доминировала классическая трактовка событий, связанных с воцарением Панах-хана. Ряд историков считает, что хотя мелик Шахназар и пригласил Панаха в Карабах для борьбы с остальными меликами, но все же после того, как связка Шахназар-Панах одержала победу над остальными меликами, Шахназар правил государством . Другой карабахский историк, известный исследователь надгробных памятников г.Шуши Грачик Арутюнян на основе тщательного исследования истории рода Шахназаровых пришел к выводу, что из рода, который дал столько известных патриотов, вряд ли мог выйти предатель такого масштаба, которым принято считать мелика Шахназара . Однако воцарение Панах-хана не было лишь инициативой Шахназара, а скорее явилось колективным решением, где одна из ключевых ролей принадлежала мелику Варанды.

Временные рамки приведенного в книге исследования охватывают три этапа. Первый этап охватывает период с 20-х годов XVIII до воцарения Панах-хана в Карабахе. Второй этап – период правления Панах-хана в Карабахе. Третий этап – правление Ибрагим-хана, закончившееся просоединением Карабахского ханства к России. Все эти этапы органически связаны друг с другом, и процессы, происходившие в каждом из них, предопределяли развитие ситуации по определенному сценарию в последующих этапах. В то же самое время каждый этап отличался от предыдущего и представляет собой отдельную эпоху.

Методической основой исследований вышеуказанных процессов предстают научная объективность и историзм. Только посредством этого можно подходить к тем или иным явлениям исключительно с научной точки зрения, без какой-либо эмоциональной составляющей. В исследовании применялись сравнительно-исторические, историко-аналитические, а также междисциплинарные методы исследований, которые дают возможность рассматривать различные аспекты в рамках единой системы.

Книга была написана на базе источников и исследований на армянском, русском, английском и азербайджанском языках. Использовались также грузинские источники XVIII века. Были использованы архивные материалы, официальные документы, информация из печатных источников (книги, материалы форумов, публикации в средствах массовой информации), интернет-ресурсы, а также данные, полученные во время частных встреч и бесед. Монография представлена доступным языком, что дает возможность ознакомиться с представленной здесь точкой зрения достаточно широкому кругу читателей.

ГЛАВА I

ПРОБЕЛЫ В ТРАДИЦИОННОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ВОЦАРЕНИЯ ПАНАХ-ХАНА В КАРАБАХЕ

Приход Панаха в Карабах в общих чертах более или менее известен. Варандийский мелик Шахназар II предательски убивает правившего тогда Варандой своего брата со всей его семьей и воцаряется на престол. Данный вероломный поступок вызывает недовольство и непримиримую вражду остальных четырех меликов к Шахназару II, которые, сплотившись, начали кампанию по свержению узурпатора. В свою очередь Шахназар II, для спасения своего трона и попросту жизни, идет на еще более вероломный поступок – заключает соглашение с предводителем одного из кочевых тюркских племен Панахом и приглашает его в Карабах, отдав ему неприступную крепость Шуши. В результате пришелец вместе с предателем сумели одолеть остальных четырех меликов Хамсы и установить в Карабахе инородное правление. До сих пор потомки не могут простить Шахназару его действий, особенно союз с Панахом – ведь, как отмечалось выше, именно правление Панаха и его потомков в Карабахе представляется Азербайджаном в качестве главной и единственной исторической основой притязаний на Карабах.

Тем не менее, в традиционной интерпретации истории воцарения Панаха в Карабахе имеется целый ряд пробелов, неувязок и попросту противоречий, при детальном рассмотрении которых становится ясно, что процесс воцарения Панаха был в свое время почему-то тщательно и целенаправленно завуалирован, да так завуалирован, что до сих пор при научном, а не эмоциональном политическом анализе возникают серьезные сомнения относительно достоверности классической интерпретации произошедших тогда событий.

Начнем с того, что по мнению некоторых исследователей, события, связанные с Панахом, происходили не при правлении Шахназара II, а при Шахназаре III. Так, в частности, считают представители рода Шахназаровых . Но это одно из наименее существенных пробелов. Весьма противоречивыми и даже взаимоисключающими являются данные о том, кого же убил мелик Шахназар II. В одних источниках указано, что он убил своего дядю со всей его семьей , в других – брата . Но практически нет данных об именах родствеников. Кстати, на одном из кладбищ Шуши имеется фамильное захоронение, где покоится прах жены брата Шахназара II, которую якобы убил мелик. Но вопрос в том, что она скончалась на много лет позже самого Шахназара II . Это весьма странно, ибо в таких случаях, для придания еще большей вероломности имевшему место преступлению, обычно указываются имена пострадавших, особенно детей и женщин. Например, когда убили преемника Панаха – Ибрагим-хана, то вместе с ним убили некоторых членов его семьи, имена которых хорошо известны. Но в случае с Шахназаром этого нет. Данный факт вызывает множество вопросов, на которые можно дать совершенно противоположные ответы.

Ситуацию еще более запутывает достаточно интересное письмо дизакского мелика Егана Надир-шаху, датируемое 1742/43 гг., с просьбой назначить Шахназара меликом Варанды вместо погибшего за самого Надир-шаха мелика Гусейна (Хусейна) . Между тем, мелик Еган пользовался огромным авторитетом среди других меликов Хамсы и фактически в то время был неформальным лидером Карабаха. Он предлагал Шахназара ввиду того, что тот имел соответствующие способности для управления меликством . И это при том, что Мелик Овсеп, брат Шахназара, которого по преданию и убил последний, был племянником дизакского владыки . Но даже несмотря на это, а также на тот факт, что мать Шахназара была тюрчанкой, выбор был сделан в пользу Шахназара II. Более того, именно этому Шахназару и выдал в жены свою дочь мелик Еган. Здесь не может не возникнуть целый ряд вопросов, ответы на которые в классической интерпретации армянской историографии найти невозможно. Зачем было мелику Егану ратовать за узурпатора и убийцу, тем более, что на варандийский престол претендовал его племяник? Зачем дизакский мелик выдал за такого человека свою дочь? Этот ряд можно продолжить и далее.

Очень странным выглядит и то, что Панах, который впервые появился в пределах Карабаха и объявил себя ханом в 1747 году, имел при себе всего-то около 200 всадников, причем его отряд в большинстве своем сформировался во время грабительских вылазок . Какой же логикой должен был руководствоваться правитель Варанды, чтобы заключить соглашение с Панахом, имевшем ничтожное количество солдат, для которых, к тому же, первостепенным были грабеж и нажива? Такие солдаты, естественно, при реальной опасности никогда не будут рисковать своей жизнью. Между тем, мелики обладали достаточно солидным военным потенциалом. Каждый дом в Карабахе был обязан дать мелику при первом же его требовании одного солдата, а в случае серьезной опасности все, кто был в состоянии держать в руках оружие, становились солдатами . В войнах с Османской и Персидской империями, которые имели место в первой трети того же XVIII века, Карабах имел армию, численность которой, по разным оценкам, составляла от 40 тыс. до 60 тыс. человек . В мирное же время каждый мелик держал при себе личную охрану в 300 профессиональных воинов . Как же удалось Панаху воцариться в Карабахе со своим малочисленным отрядом, даже если ему в этом помогали и войска мелика Шахназара? Кстати, участие войск Шахнараза II в союзе с Панахом против войск остальных меликов также выглядит весьма сомнительным по ряду причин.

Во-первых, если Шахназар II действительно вырезал своего дядю или брата со всей семьей, то вряд ли население Варанды признало бы такого мелика. Дело в том, что Карабах был, пожалуй, единственным государственным образованием в регионе, где даже феодальные правители вступали в правление исключительно после того, как получали одобрение народа, так называемый «амахосакан» , что являлось весьма важным фактором демократии. Кстати, получение одобрения народа было наиболее распространенным именно в Варанде. Если появлялись самозванцы, то народ их не поддерживал и даже свергал насильственными способами. Так произошло в том же XVIII веке с тем же самым Шахназаром II, когда после смерти мелика Гусейна престол по молодости сына Шахназара был фактически насильно взят племянником покойного мелика – Асаном (Овсепом). Народ такого вероломства не стерпел, и в столице Варанды – Аветараноце вспыхнула целая революция, в результате чего восставший во главе с юзбаши Авшаром народ убил самозванца и попросил Надир-шаха назначить меликом Шахназара . Вышеуказанное письмо дизакского мелика персидскому шаху о назначении Шахназара меликом является звеном в той же самой цепи.

Во-вторых, даже если мелик Шахназар вероломно взял власть в свои руки, то почему против него не выступил народ, который делал это в случае необходимости? Более того, как мог народ, особенно войска Варанды, смириться со вторым поступком Шахназара – союзом с инородцем и иноверцем против собственного народа и страны? Ни в одном из источников не указано, что Панах и Шахназар подавляли население Варанды и других меликств. Были стычки с другими меликами, но не с народом. Ответа на данный вопрос классическая интерпретация событий того времени также не дает.

Для того, чтобы попытаться хоть как-то разобраться во всех хитросплетениях имевших место тогда событий, прежде всего необходимо рассмотреть биографию самого Панаха. В сороковых годах XVIII столетия Надир-шах сумел изгнать турок-османов из Закавказья и восстановить над краем персидское владычество. Но персидский шах не сумел подчинить себе Дагестан, где к тому же находили убежище недовольные его правлением влиятельные лица из кочующих племен Закавказья, которые совместно с лезгинами творили постоянные беспорядки и совершали набеги в регион. Надир был вынужден перселить огулом все кочующие племена, в том числе и из Карабаха в Серекс – провинцию в Хорасанском наместничестве. Согласно существовавшему издревле на Востоке обычаю, каждое влиятельное семейство обязано было отдавать по одному способному носить оружие лицу на служение при шахе. Из кочующих племен на территории Карабаха на службе у Надира состоял некто саруджалинец Панах-Али-бек Джеваншир . Род Панаха происходил от дизакского джеваншира из оймака (нарицательное наименование каждого из родов, входящих в состав племени, а также территории, занятой каким-либо родом – Д.Б.) сарыджаллы, одного из ветвей племени бахманлы, прибывшего в древние времена из Туркестана, и его предки были известными, знатными людьми среди джеванширского племени . На службе у Надира Панах быстро продвигался по карьерной лестнице и особенно отличался во время военных кампаний Надир-шаха. Самые большие подвиги он совершал в ходе войны Надира с войсками турок-османов .

Согласно преданию, однажды Надир за что-то прогневался на него, и Панах-Али, боясь подвергнуться участи своего брата Бегбуд-Али-Бека, казненного Надиром за то, что тот «не по нем выглядывает», скрылся из лагеря с шестью своими соородичами, также находившимися на службе у шаха . По другой версии, Панах стал жертвой дворцовых интриг и, опасаясь за свою жизнь, бежал в 1737/38 г.г. вместе с несколькими людьми из своих родственников и приближенных в Карабах, найдя подходящий для этого момент, когда шах был в Хорасане . Искали их всюду, но не нашли. Только спустя два месяца после их бегства узнали, что они пробрались в Карабах. Посланные за ними воины долго и всюду преследовали их, но, не сумев поймать их, лишь развязали им руки. Так, Панах-Али со своей шайкой, состоявшей уже из нескольких десятков конных, перешел в Джаро-Белоканскую область к лезгинам и оттуда, совместно с последними, стал проводить крупные набеги на Ширванский, Шекинский, Ганджинский и Карабагский вилайеты. При этом Панах-Али, «поощряемый успехами в борьбе со своими поимщиками и оберегателями края от набегов со стороны Дагестана, желая расположить к себе народные массы, не щадил народных притеснителей, а в отношении простых жителей руководствовался гораздно более гуманными правилами, чем начальники обыкновенных партизанских отрядов» .

Но когда роковая весть об убиении Надир-шаха в 1747 году разнеслась повсюду, Панах-Али со своими удальцами, числом около 200 всадников, как уже отмечалось выше, прибыл в Карабах и объявил себя независимым ханом. При этом Панах обосновал легитимность подобного шага тем, что он якобы происходил от потомков правителя Персии Аргун-хана, одного из внуков Гулагу-хана (внука Чингиз-хана) и что некто Мамед-хан из его предков, пребывавший в урочище Алагарку, на берегу р.Аракс, около села Бахманлу, по купчей крепости, написанной на пергаменте из джейрановой шкуры, купил всю Карабахскую землю, около 200 верст в длину и столько же в ширину, в границах между Кюрек-чаем, Курою, Араксом, Алынджа-чаем и озером Гокча, и долго пользовался ею самостоятельно, еще при жизни разделив ее между тремя своими сыновьями .

Однако подобное заявление Панаха вызвало негативную реакцию, как ни странно, в первую очередь у соседних мусульманских ханов. Так, правители Ширвана и Шеки (Нухи) решили совместно уничтожить Панах-хана и заключили между собой союз . Нухинский хан Хаджи Челяби двинулся со своими войсками против самозванца и в первом же бою разогнал Панаха и его сторонников. Но это не означало окончательного разгрома Панаха и он, получив вскоре поддержку от прибывших из Хорасана своих соплеменников, сумел одолеть шекинского хана в кровопролитном бою под стенами крепости Баят (эта крепость располагалась на территории нынешнего Ждановского района Азербайджана), разбил наголову Хаджия, который после поражения сказал ставшую крылатой фразу: «Панах-Али был самозванцем, но я своим поражением утвердил его ханом» . После этой победы Панаху удалось практически без боя подчинить себе все мусульманские племена, населявшие тогда Карабах, и он фактически основал Карабахское ханство. Территория новообразованного ханства была достаточно маленькой и располагалась на прилегающих к реке Кура территориях Бардинского, Агджебединского и Ждановского районов бывшей Азербайджанской ССР . Это ханство не имело выхода к Араксу, в ее состав не входил даже Агдам, где впоследствии и будет похоронен Панах.

Именно тогда по общепринятой версии и произошел переход Шахназара на сторону Панаха. Тем не менее и здесь имеется целый ряд «пробелов», который классическая интерпретация данного события не в состоянии устранить. Есть достаточно веское основание полагать, что данный сценарий был тщательно спланированной и блестяще осуществленной дипломатической операцией арцахцев. Но понимание всей значимости данной операции было бы неполным без рассмотрения событий, происходивших с 1722 по 1728 гг., ведь именно эти события и сделали безальтернативным осуществление вышеуказанной дипломатической операции.

ГЛАВА II

НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В АРЦАХЕ В 1722-1728 ГОДАХ В КОНТЕКСТЕ СОЗДАНИЯ КАРАБАХСКОГО ХАНСТВА

Начало 20-х годов XVIII века по праву можно назвать судьбоносным не только в истории Арцаха, но и в истории Армении в целом. Конец XVII - начало XVIII века ознаменовалось упадком двух некогда могущественных держав Ближнего Вотока – Персии и Османской империи, которые вели между собой многолетние войны. Более того, начинала усиливаться Россия, которая все активнее стала проникать в Закавказье. Именно в это время усиливается национально-освободительное движение в Армении, флагманами которого выступали Арцах и Капан (Сюник). В конце XVII века начинается дипломатическая фаза армянского национально-освободительного движения, во главе которого встал Исраэль Ори. Вначале взоры армянства были обращены в сторону Европы, в частности, к Австрийской империи, у которой Ори и пытался заручиться поддержкой в национально-освободительной борьбе армян, в первую очередь против персидского ига, с учетом того факта, что Персидская империя возрастающими темпами клонилась к упадку. Планировалось, что армянским царем станет правитель германской области Пфальц Иоганн Вильгельм, но в обмен армяне должны были принять католичество .

Однако после многолетних переговоров Ори с европейскими правящими кругами стало ясно, что у европейцев и конкретно у австрийцев совершенно иные интересы и им не до армян. К тому же условие перехода в католичество не встретило у армян поддержки. Между тем в это время, как уже отмечалось, начала усиливать свои позиции в качестве мировой державы Россия, которая, «прорубив окно в Европу» и выйдя к Балтийскому морю, разгромив Швецию, уже имела планы расширить свою территорию и сферу влияния на юге – в направлении Закавказья. Это не могло остаться незамечанным армянской дипломатией, и армяне начинают возлагать надежду на Россию как на освободительницу. Завязываются контакты между армянами и Петром I, основу которых положил Исраэль Ори. Сношения Петра I с армянским народом через меликов и духовенство началось еще в 1701 году . Российский самодержец сразу же обнадежил Ори и дал обещание поддержать армян, предложив ему готовиться к восстанию . Центром этого восстания стал Гандзасарский монастырь в Карабахе. После Полтавской битвы Россия начала серьезно готовиться к захвату побережья Каспийского моря, тем более, что настало весьма благоприятное время. Безвластие и междоусобица в Персии поставили последнюю в беззащитное положение, чем и воспользовался Петр I.

Вначале он стал проводить экономическую экспансию и, с согласия персидского шаха, заключил в 1710 году с джульфинскими армянами конвенцию о том, чтобы они весь персидский шелк привозили только в Россию, за что им было оказано пошлинное облегчение. Дальнейшее углубление смуты и двоевластие в Персии, борьба афганца Мир-Махмуда с шахом Гусейном расширили планы Петра, который стал требовать еще больше прав и преимуществ в персидской торговле. При этом российское правительство вело переговоры как с бунтовщиками-афганцами, так и с законным претендентом на персидский престол. Вместе с тем России, естественно, не было выгодно, чтобы афганцы-сунниты взяли власть в Персии ввиду того, что это могло привести к их союзу с суннитской Османской империей.

Турция всячески препятствовала продвижению и укреплению русских в Закавказье, но, не имея реальной силы, чтобы пойти на захват западного побережья Каспийского моря и воспрепятствовать вывозу персидского и закавказского шелка в Россию, прибегла к помощи лезгин, которые совершали постояные набеги на торговые пути и на армянских купцов. Однако параллельно с военным нажимом турецкие власти предоставили армянским купцам определенные привилегии, вследствие чего армяне опять стали вывозить часть шелка через Турцию . Для наказания армянских купцов в 1719 году Петр отменяет все привилегии, которые были предоставлены Россией этим купцам. Это было сделано еще и потому, что после заключения договора 1718 года, по которому Персия обязывалась ввозить персидский шелк в Россию, Петр надеялся обойтись без армянских купцов. Но в 1720 году лезгины захватывают Шемаху и грабят русских купцов. После этого вопрос о вооруженом вмешательстве в персидские дела уже принял безальтернативный характер.

Но для столь масштабной военно-политической кампании нужно было иметь как союзников в самой Персии, так и силы, которые сумели бы стать серьезной преградой на пути Османской империи. Ведь последняя, учитывая внутриполитическую смуту в Персии и экспансию России, естественно, попыталась бы и сама кое-что взять себе и одновременно не допустить слишком глубокого продвижения русских. Среди таких сил и стали рассматриваться армяне Карабаха и Капана. В качестве первого шага Петр I возвращает все привилегии армянским купцам и начинает готовиться к походу в Персию. В 1722 году российский самодержец начал свои персидские походы. Основной целью Петра было завладевание Каспийским морем, которое должно было стать посредником в сношениях между Европой и Азией . Практически одновременно начинается восстание армян в двух оставшихся осколках армянской государственности – Карабахе и Капане. В Карабахе руководителями восстания были гандзасарский католикос Есаи Асан Джалалян и Аван юзбаши (сотник), в Капане национально-освободительное движение возглавил Давид-бек. На сторону России встала и Грузия во главе с царем Вахтангом.

Войска Петрa I начали стремительно занимать каспийские провинции Персии. При этом Петр заранее направил письмо грузинскому царю о своем походе и просил его выступить навстречу русским со своими войсками. Вахтанг собрал войско из армян и грузин, прибыл к мосту на реке Чолак, куда подошли и армянские войска под начальством своих меликов. Встреча этих армий была обставлена очень торжественно, предполагалось пойти навстречу «Петру-освободителю». Затем армяно-грузинская армия направилась к Гяндже (Гандзаку) и фактически создала стратегически выгодную для Петра ситуацию, ведь Гянджа тогда была стратегическим ключом ко всем северным провинциям Персии . Армия эта ждала около двух месяцев, но так и не дождалась российского самодержца, который вернулся назад по причине некоторых смут в Москве и разногласий в сенате.

Возвращение Петра в Москву вызвало настоящий шок у восставших. Но одним шоком дело не закончилось. Армяно-грузинская ориентация на Россию вызвала сильнейшую ненависть у окружающих мусульманских народов. Персия увидела в грузинах и армянах изменников. Османская империя серьезно встревожилась перспективой того, что в случае успехов русских, армянское национально-освободительное движение может также переброситься и на Западную Армению. Тем более, что намерения о расчленении Турции высказывались из уст как европейских монархов, так и Петра I. Например, после победы над османами в 1696 году при Азове Петр заявил польскому двору, что он намерен предложить европейским монархам совместно начать кампанию против Османской империи для освобождения азиатских христиан из под ига неверных. Петр даже отчеканил в Голландии монету, где под собственным изображением было записано, что Петр является самодержцем всероссийким и греческим .

В развитии ситуации по данному сценарию Османская империя также непосредственно обвиняла армян. Посланник эрзрумского паши заявил католикосу всех армян: «Армяне привели русских на Кавказ, и они хотят захватить даже османскую землю и для этого подготовили 60-тысячную армию. Это дорого обойдется армянам» . Турция одновременно опасалась усиления России на Кавказе. Этого опасались и европейские державы, которые постоянно подталкивали Турцию на начало военных действий с Россией. Посол Англии в Константинополе внушал султану, что после того, как русские возьмут персидские провинции, Россия нападет и на Турцию, если же турки начнут войну, то Англия окажет им финансовую помощь . Ну и конечно нельзя не учитывать и то, что Османская империя также увидела весьма подходящий момент для захвата дополнительных территорий, когда Персия погрузилась в хаос . Турки начали готовиться к вступлению в Закавказье и для достижения своих целей стали натравливать на армян и грузин исповедующие суннитский толк ислама горские народы Северного Кавказа, в основном лезгин.

Таким образом персидская кампания России создала совершенно иную военно-политическую ситуацию в регионе, в результате чего Карабах и Зангезур оказались в сложнейшей ситуации и вынуждены были вести военные действия практически со всем своим окружением. Они были отделены и от Грузии и не имели возможности для совместного ведения борьбы. Создалась ситуация, при которой Карабах и Зангезур оказались в островном положении и вынуждены были вести борьбу, выражаясь современным языком, против двух великих держав – Османской и Персидской империями одновременно. При этом, несмотря на бесчисленные просьбы, армяне не получали никакой помощи от Российской империи. Вместо этого они слышали бесконечные обещания о помощи и призывы продолжать борьбу. Грузинский царь Вахтанг VI такого положения дел долго выдержать не мог и после первой же военной кампании Турции против Грузии, не дождавшись помощи от России, попросил астраханского губернатора Волынского о предоставлении ему убежища. Тот от имени монарха обещал помочь и принять его в Астрахани. Петр негодовал по этому поводу, но был вынужден исполнить обещанное . Вахтанг VI в сопровождении большой свиты в 1200 человек покинул свою страну . В данной ситуации армяне Карабаха и Зангезура остались в полном одиночестве против грозных врагов.

Между тем Россия все глубже продвигалась в прикаспийские области Персии. Тем временем смута в Персии все усиливалась и достигла своего апогея тогда, когда предводитель восставших афганцев Мир-Махмуд ослепил персидского шаха Хусейна, почти уничтожив всю фамилию Сефевидов в Исфагане. Спасся лишь наследник Тахмасп, начавший укрепляться в Ардебиле. Почти половина Ирана была под контролем наступавших с востока афганцев, а турки начали вторжение с запада. Именно в этот выгодный для себя момент российское правительство и предложило Тахмаспу свою помощь, взамен чего потребовало прибрежные каспийские области. Тахмасп, естественно, ухватился за это спасительное предложение и согласился на все условия. 12 сентября 1723 года между Россией и Персией был подписан договор, по которому каспийские области последней отходили к России, хотя все еще не были полностью под контролем русских войск. Взамен Россия обязалась оказать военную помощь шаху Тахмаспу. Интересно, но данный договор так и не был ратифицирован Персией.

Все эти процессы серьезно встревожили Порту, и турки начали занимать персидские провинции на Кавказе. И здесь они столкнулись с армянскими войсками Карабаха и Зангезура. В сентябре 1723 года 80-ти тысячная турецкая армия под командованием Ибрагим-паши вторгается в Закавказье, доходит до Гандзака, где, сломив сопротивление защитников, начинает грабить население города и близлежащих деревень. Армяне, спасаясь, находят пристанище в Большом Сыгнаке – северном укрепрайоне Арцаха. Карабах направляет послание турецкому паше с требованием освободить пленных армян. Интересно, но Ибрагим паша удовлетворил требование армян Карабаха . В какой-то степени это было сделано для того, чтобы склонить Карабах на свою сторону. Турецкий паша послал делегацию для ведения переговоров с Карабахом относительно совместных действий. При этом он обещал гарантии того, что все требования армян будут удовлетворены, но Аван юзбаши отвергает данное предложение, желая видеть Карабах под покровительством России и надеясь на помощь последней . В то же самое время в составе русской армии был сформирован армянский эскадрон, который действовал в каспийских провинциях Персии против персидских войск. Постепенно у армян закрывались все пути для отхода и политического маневра. Они окончательно начинали восприниматься в качестве врагов и орудия в чужих руках.

Армия Ибрагим-паши затем неожиданно возвращается в Тифлис и расформировывается. Но это не означало отказа Турции от захвата Закавказья. Просто, перегруппировавшись, турки предприняли новую волну вторжения. Основной целью османских войск был выход к Каспийскому морю и недопущение закрепления русских на Каспийском побережье. Действия Турции в свою очередь понуждали Россию к спешному захвату каспийских провинций, особенно на фоне того, что Сефевидская Персия была не в состоянии защитить эти области от турок. В одном из своих указов Петр I писал: «Нам крайняя нужда будет береги по Каспийскому морю овладеть, понеже турок тут допустить нам неможно» .

Для России выход к Каспию и контроль над его берегами представлял ключевое геостратегическое значение. На тот момент Петр не был заинтересован в присоединении Карабаха и Зангезура к России или создания там независимого армянского государства. Россия была заинтересована в укреплении своих позиций на всем Ближнем Востоке и в Индии, и этого она расчитывала добиться взятием под свой контроль берегов Каспийского моря.

Дело в том, что тогда торговля, особенно шелком, между Индией и Европой проходила мимо Каспийского моря. Но этот путь не проходил через Россию. Он пролегал через Ширван, Шеки, северный берег Куры и Грузию к черноморскому побережью, а оттуда через Турцию товары вывозились в Европу. Россия еще со времен Ивана Грозного начала восстанавливать альтернативный торговый путь – Волга–Великий Новгород–берега Балтийского моря. После захвата Иваном Грозным начала этого пути, Новгорода, сразу на очереди стал захват Казани, а за ним – Астрахани. Вслед за восстановлением этого, так называемого арабского торгового пути, Россия была намерена повернуть поток товаров через данный путь. С выходом России к Балтийскому морю Петр I начал строительство канала, соединяющего Каспийское море с Балтийским посредством реки Волга. Понятно, что данный канал при контроле русских над Каспием стал бы основной магистралью потока товаров из Индии в Европу, минуя Турцию. Намерение русских осуществить указанный план подтверждается и рядом документов, таким, например, как донесение французского посла в Петербурге де Кампредона кардиналу Дюбуа от 20 марта 1722 года .

Кстати, и персы предпринимали подобного рода действия относительно маршрута перевозки товаров из Индии в Европу в обход Турции и, как это ни парадоксально, жертвой данной акции стали армяне. Известно, что вывоз шелка из Персии традиционно находился в руках армян, а центром этой торговли была Джуга (Джульфа) на Араксе, через которую армяне вывозили шелк по территории Турции в Европу. Разрушив Джугу на Араксе, шах Аббас основал новую Джулгу около Исфахана и начал вывозить шелк в Европу, огибая Африку. Конечно, все эти искуственные мероприятия оказались нежизнеспособными, и после смерти шаха Аббаса вся указанная система развалилась сама собой. Действительно, было бессмысленно отправлять товары в Европу, огибая Африку, когда был ближний путь.

Но, в отличие от персидского подхода к направлению потока товаров в обход Турции, российский сценарий действительно имел все шансы стать жизнеспособным, хотя этому начали противиться европейские державы, в первую очередь Англия. Поэтому они и были заинтересованы в войне между Турцией и Россией. Однако последняя не хотела непосредственно ввязываться в войну с Турцией – едва закончив войну со Швецией, Россия не могла вступить в новую войну с Османской империей, которая тогда была все еще сильной страной, несмотря на уже начавшийся упадок. Но Россия не могла допустить того, чтобы турки вышли к Каспию, и поэтому сделала ставку на армян Карабаха, которые и должны были задержать турков, не дав им прорваться к Каспийскому морю. В данном контексте русские войска, прибывшие на помощь Карабаху, могли спровоцировать войну между Российской и Османской империями. Поэтому Петр и всячески обнадеживал армян, призывал их сражаться, но даже и не намеревался приходить им на помощь.

Руководители армянского национально-освободительного движения, к сожалению, этого понять тогда не могли. Россия даже не оказывала технической помощи сыгнакам Карабаха. К примеру, у Карабаха вооб

[Ундина]

ГЛАВА IV

ВОЦАРЕНИЕ И ПРАВЛЕНИЕ ПАНАХ-ХАНА В КАРАБАХЕ

4.1 Фигура Панах-хана и стратегические соображения его выбора

Но каким же образом можно было добиться всего этого на практике? Наилучшим вариантом было приведение к власти в Карабахе человека, который соответствовал бы таким критериям, как принадлежность к кочевому племени мусульманского вероисповедания, известность в Персии и Османской империи, особенно в персидском и османском дворах, а также обладал неординарными личностными качествами, был бы лично предан и обязан армянам. Принадлежность к кочевому племени означала, что у человека нет национальной принадлежности и для него, в случае прихода к власти, основным императивом станет удержание собственной власти и улучшение материального положения своего племени. В данном случае ориентация на персов или турок попросту исключалась.

Принадлежность к мусульманской вере давала возможность отвлечь внимание персов, турок и горцев Кавказа, успокоить их относительно того, что Карабах более не представляет угрозы мусульманскому миру ввиду ориентации на христианские державы, в первую очередь Россию. Известность в персидском и оттоманском дворах, неординарные личные качества также были своего рода маневром, отвлекающим от мысли, что данный человек может быть просто ставленником. Наконец, личная обязанность также играла важную роль, особенно в те времена. Надо было просто найти такого человека. И он был найден в лице предводителя одного из кочевых тюркских племен.

Панах Али-бек Джеваншир, сын Ибрагима Джеваншира , был действительно неординарной личностью. Он занимал при дворе Надир-шаха высокое положение, проявил себя в войне с османами и, наконец, был лично обязан армянам Карабаха. Панах не был азербайджанцем, как бы усиленно это не пытались представить в соседнем нам государстве. В самом начале данной монографии уже отмечалось, что этноним «азербайджанцы» впервые появился лишь в 1936 году и вплоть до этого времени для азербайджанцев основной базой групповой идентичности было племя или род, a нередко понятие родины ограничивалось своим городом или магалом. Панах происходил от кочевого племени джеваншир, глава которого считался главою племенного объединения отузики (тюркс. «тридцать два»), в составе которого были объеденены тюркские и курдские племена . Таким образом, у Панаха не было национальной принадлежности, так как само племя джеваншир не было моноэтническим. Данное племя не причислялось также и к кызылбашским племенам, которые фактически правили Сефевидским Ираном. Племя Панаха было переселено из равнинного Карабаха в Хорасан во время правления Надир-шаха. Они возвратились в места своих былых кочевок под предводительством Панаха уже после смерти Надира-шаха.

«Работа» с Панахом, по всей видимости, началась еще в то время, когда он все еще был в ближайщем окружении Надир шаха. И не случайно, когда Панах вынужден был покинуть Персию ради собственной безопасности, то он нашел убежище не где-нибудь, а у мелика Джраберда – Аллах-кули-султана, хотя это и противоречит официально принятой версии о появлении Панаха в Закавказье. За проявленную в войне с османами храбрость этот мелик получил титул султана от самого Надир-шаха. Персидское правительство многократно обращалось к мелику Джраберда о выдаче беглеца, но мелик не только не возвратил Панаха персидским властям, но и назначил его главным сборщиком налогов в своем меликстве . Панах оставался в Джраберде вплоть до смерти Надира. Это было задолго до «союза» Шахназара с Панахом. Здесь не может не возникнуть естетсвенный вопрос. Зачем же джрабертскому мелику защищать Панаха и из-за какого-то кочевника и преступника, который разыскивался самим Надир-шахом, ставить под угрозу как свою личную жизнь, так и Карабах в целом, особенно учитывая то, что антиперсидская политика Карабаха все еще была свежа в памяти персов? Разве можно было идти на такой супер рискованный шаг, если того не требовали более долгосрочные интересы? Только статегические интересы оправдали бы политику джрабертского мелика.

Более того, зачем Панах обосновался именно в Арцахе, у христианского правителя, а не в мусульманских образованиях? Это также очень странно. В любом случае в Арцахе Панах был окончательно «протестирован», а после смерти Надира, когда Персия погрузилась в такой хаос, от которого она сумела оправиться лишь через многие десятилетия, потеряв при этом достаточно общирные территории, в том числе и Закавказье, началось осуществление тщательно спланированного плана.

Подобные случаи в истории известны. Многие государства старались поставить во главе своих потенциальных соперников «своих» людей и при их помощи достигнуть тех или иных целей. Кстати, в том же XVIII веке англичане сумели поставить на троне Нидерландов – своего главного в то время соперника –человека, всецело выполнявшего волю Британии. Наиболее ярко пробританское поведение короля Нидерландов Вильгельма V проявилось во время англо-голландской войны. К примеру, когда во время морского сражения на Доггер-банке 5 августа 1781 года нидерландский флот одержал первую и единственную в ходе войны победу, то голландский монарх выразил свою нескрываемую досаду . Но такого, чтобы возвести на трон собственного государства «инородный» элемент в качестве отвлекающего маневра, в мировой истории, пожалуй, было впервые.

4.2 Начало практического осуществления задуманного плана: создание буферного варианта Карабахского ханства и подготовка перевода Панаха в Арцах

Для достижения главной цели – удержания Арцаха в стороне от основных театров борьбы наступающего хаоса – необходимо было на первом этапе создать новое отдельное образование и поставить во главе его своего человека. Данное образование, как уже отмечалось выше, было создано Панахом и стало своего рода буфером между Арцахом и мусульманскими ханствами, Шекинским и Шемахинским ханствами и другими маленькими образованиями. Оно стало называться Карабахским ханством и первоначально включало в себя лишь территории, прилегающие к правобережью реки Куры. Если использовать современные ориентиры, то Карабахское ханство первоначально было расположено практически между Верхнекарабахским каналом и Курой от г.Евлаха до г.Агджебеды. С первого дня основания Карабахского ханства Панах начал вести войны с соседними мусульманскими ханствами. Так продолжалось на протяжении практически всего времени правления Панаха. Он постоянно воевал с мусульманскими ханствами и Персией.

После того, как буферное Карабахское ханство показало свою жизнеспособность, а Панах проявил себя в качестве правителя, было решено «перевести» его в Карабах. Но чтобы осуществить это, не вызвав подозрения потенциальных противников, необходимо было придумать «легенду», состоящую из двух частей: придание естественности реализуемому плану и осуществление целого ряда стратегических задач. Для того, чтобы придать естественность переводу Панаха в Арцах, необходимо было найти подходящую фигуру, причем очень высокопоставленную, посредством которой и должен был быть осуществлен данный план. Из всех меликов наиболее подходящей фигурой оказался мелик Варанды Шахназар. Во-первых, он был сыном Зохры-ханум, дочери хана Нахичевана, турчанки по происхождению, которую отец Шахназара мелик Хусейн привез как пленницу из Нахичевана и затем женился на ней . Это означало, что теоретически Шахназар вполне мог пойти против остальных меликов на союз с Панахом, имея в своих жилах мусульманкую кровь. С другой стороны, как уже отмечалось выше, при восхождении Шахназара на престол Варанды уже был случай убийства узурпатора, претендовавшего на трон мелика, и надо было попросту несколько иначе интерпретировать это событие, придав ему соответствующий окрас.

Основной стратегической задачей «воцарения» Панаха в Арцахе было создание независимого армянского государства, где власть де-факто была бы сконцентрирована в руках армян, хотя де-юре правителем явился бы мусульманин. Подобный подход был наиболее эффективным в сложившейся тогда ситуации. Уже в конце правления Надир-шаха ситуация в Персидской империи начала ухудшаться. После его смерти положение в Персии еще более осложнилось, началась ожесточенная борьба за власть. Понятно, что в подобного рода ситуациях в империях начинают проявляться центробежные тенденции, а соседние державы пытаются воспользоваться моментом и расширить свои границы за счет распадающейся империи. И здесь вполне мог бы повториться сценарий 1722-1228 гг., когда Арцах был вовлечен и битву великих держав и, не получив помощи, вынужден был вести борьбу лишь своими собственными силами. Нужно было сделать все возможное для недопущения аналогичной ситуации, тем более, что на этот раз соседние мусульманские народы и административные образования были намного более бдительны и чувствительны к возможным действиям со стороны армян. Поэтому, в случае повторения ситуации двадцатилетней давности, армянский народ, возможно, заплатил бы гораздо большую цену.

В то же самое время не воспользоваться ослаблением Персии для создания своего фактически независимого государства также было бы неправильно. Относительно безболезненным методом осуществления этого представал именно вышеуказанный сценарий, когда высший пост в государстве занимал мусульманин, который не мог решать абсолютно никаких ключевых вопросов без соответствующей санкции армянских меликов и полностью зависел от последних. Анализируя политику Карабахского ханства, особенно периода правления Панаха, можно достаточно ясно заметить, что данное государственное образование рассматривалось в качестве ядра армянской государственности, которая должна была быть воссоздана в будущем. Кстати, в XVIII веке не раз рассматривался вопрос о восстановлении армянской государственности под протекторатом России. При этом в качестве ядра рассматривался именно Карабах. Предполагалось, что царем Армении станет один из меликов Карабаха . Однако в отличие от других планов воссоздания армянской государственности, которые рассматривались и разрабатывались за пределами исторической родины как армянскими, так и иностранными деятелями, воссоздание армянской государственности на базе Карабахского ханства было идеей, которая была разработана и осуществлена непосредственно на исторической родине.

4.3 Основные стратегические императивы создания Карабахского ханства

4.3.1 Объединение Карабаха и Зангезура в рамках единого государственного образования

Но для этого необходимо было решить целый ряд задач стратегического значения, без которых создание в будущем армянского государства было бы попросту невозможно. Во-первых, необходимо было объединить и одновременно уберечь от грядущего хаоса два оставшихся осколка армянской государственности – Карабах и Зангезур. Только объединив их в рамках единого государства можно было реально создать дееспособное ядро будущего армянского государства. После объединения необходимо было вести весьма деликатную и тонкую внутреннюю политику и ждать в будущем подходящего момента для возрождения национальной государственности. Именно в рамках Карабахского ханства и были объединены Зангезур и Карабах. Создание армянского образования де-юре и де-факто было бы воспринято соседними мусульманскими образованиями, а также Турцией и Персией как серьезная угроза. Более того, весьма негативно к этому отнеслась бы и Грузия, которая, имея многочисленное армянское население на своей территории, опасалась бы того, оно начнет тяготеть к независимому армянскому государству. К тому же Грузия сама хотела усилить в христианских районах Закавказья свое влияние. А под властью Панах-хана Карабахское ханство было де-факто армянским государственным образованием, но де-юре им управлял мусульманин Панах, что не давало воспринимать это объединение как проводник интересов христианских стран, в частности Российской империи.

Подтверждением сказанного является то, что уже после того, как Панах объявил себя правителем Карабаха, сердар персидской провинции Азербайджан Амир Аслан хан, назначенный на этот пост преемником Надир-шаха Адиль-шахом, отправил Панаху коня, саблю и подарки , что в то время означало признание Панаха и Карабахского ханства. А в 1748 году, т.е. через год после создания Карабахского ханства, правитель Персии Адиль-шах издал указ о присвоении Панаху звания хана и назначении его правителем Карабаха . Получается, что уже через год после начала «операции» во воцарению Панаха в Карабахе, формальная сторона вопроса была решена. На своем посту Панах вел политику, которая практически не выдавала глубиных процессов, стоявших за его воцарением в Карабахе. Кстати, в вышеуказанный период во многих официальных документах Панах еще и не упоминался в качестве карабахского хана. Например, в одном из донесений российскому двору относительно похода Панаха на Гянджу в 1750 году он упоминается в качестве хана ширванского . Панах периодически вел войны с соседними ханствами и расширял свои владения. К примеру, как только дошла весть об убийстве Адиль-шаха и дистабилизации ситуации в Персии, Панах начал боевые действия с Гянджинским, Эриванским, Нахичеванским и Ардебильскими ханствами в целях расширения границ Карабахского ханства .

Но это были войны иного характера, чем войны Карабаха и Зангезура во время национально-освободительной борьбы и не воспринимались окружающими мусульманскими государственными образованиями в качестве религиозного или межнационального конфликта. Данное обстоятельство было весьма важным для успешного завершения объединения осколков армянской государственности без какого-либо шума и негативной реакции соседних образований. Только таким образом можно было объединить Карабах и Зангезур в рамках единого образования, ведя войны с отдельными соседями. В противном случае наличие религиозной составляющей в этой борьбе стало бы катализатором создания коалиции мусульманских образований, куда вошли бы не только ханства Закавказья, но и Персия, Османская империя, горцы Кавказа и т.д. Карабаху пришлось бы бороться со всей этой коалицией в одиночку, а перспективы осуществления его замыслов оказались бы весьма призрачными.

4.3.2 Основание единого крупного армянского центра власти и управления

Второй важнейшей стратегической целью было создание единого центра управления Карабахом и Зангезуром, т.е. крупного и хорошо укрепленного города. Понятно, что без существования подобного города невозможно было бы иметь жизнеспособное и эффективно управляемое государство. Меликства Хамсы и Зангезур не имели единого крупного административного и политического центра управления, что во многом способствовало раздробленности армянских государственных образований и препятствовало эффективной координации их действий. Во многом от выбора столицы зависел будущий успех всей этой беспрецедентной операции по созданию Карабахского ханства.

На территории Карабахского ханства наиболее известным городом был Барда (Партав), который в средние века являлся весьма крупным центром. В окресностях Барды кочевало племенное объединение Панаха – отузики. Сам город Барда в XVIII веке был во владении объединения 24 кочевых тюркских и курдских племен, известного под названием игирмидорд . Здесь возникает вопрос, почему Панах-хан не сделал столицей своего государства Барду, тем более, что ко времени создания Карабахского ханства район этого города был во владении кочевых тюркских и курдских племен, весьма близких к племенному образованию джеваншир? Выбор в качестве столицы древнего и известного во всем регионе города создал бы дополнительную ауру как вокруг самого Панаха, так и вокруг нового государственого образования.

Но этого не было сделано, и Панах решил построить крепость Баят и сделать ее своей столицей. Эта крепость находилась в Мильской степи, на территории нынешнего Агджебединского района Азербайджана. Крепость была сооружена в 1748 году, но так и не стала городом, даже несмотря на то, что Панах привел туда людей различных профессий из разных мест, в том числе ремесленников из Тебризского вилайета и Ардебиля . Тогда Карабахское ханство существовало, как уже отмечалось, в своем «буферном» варианте и Панаха еще не пригласили в Арцах. Кстати, основание крепости Баят Панахом было в интересах арцахской дипломатии в том смысле, что, дав ему возможность попытаться самому основать город, те, кто планировал перевод Панаха в Арцах, наглядно продемонстрировали неспособность вождя кочевого племени построить крупный город и развивать его без поддержки армян.

По прошествии нескольких лет Панах решил перенести столицу в другое место. В 1751/52 гг. Панах вместе с жителями крепости Баят переселился в новопостроенную крепость Тарнакут или Тернауг , располагавшийся практически на месте развлин арцахского Тигранакерта на границе Джрабердского и Хаченского меликств. Эта крепость больше известна под названием Шахбулаг.

Особый интерес представляет столь быстрая смена столиц. Мирза Джамал Джеваншир дает следующее объяснение переноса столицы из Баята в Тарнакут: «По истечении пятилетнего срока пребывания в крепости Баят было решено, что, поскольку последняя находится в окружении многочисленных врагов, оставаться в ней и строить тут постоянные город и крепость несовместимо с правилами предосторожности. Поэтому крепость необходимо соорудить на таком месте, которое было бы связано с карабахскими горами, с тем, чтобы во время столкновения с врагами карабахские илаты (кочевые племена – Д.Б.) могли сохранить свой скот и имущество от посягательства врагов в неприступных горах Карабаха» .

Однако данное объяснение не только не раскрывает истинные причины переноса столицы, но и порождает целый ряд новых вопросов. Начнем с того, что в силу специфики кочевого хозяйства кочевники находятся в постоянном движении, и в случае опасности они могли бы и без переноса столицы пойти в горы. Тем более, что с учетом климатических и географических особенностей нагорной и низменных частей Карабаха животноводство обеих частей данного региона было тесно связано между собой и скот перегонялся из низин в горы и наоборот. Причем подобный порядок действовал задолго до основания крепости Баят Панах-ханом. Интересно, но проходя по землям армян, кочевники-тюрки надевали на головы своего скота так называемый себет, т.е. корзину, чтобы скот не делал потравы . Более того, уйдя из Баята, Панах основал новую резиденцию в месте, геостратегическое положение которого мало чем отличалось от прежней резиденции. Как пишет другой историк – Ахмед Бек Джеваншир, «по знойности климата, а более всего по неудобству местности, как стратегического пункта и административного центра ханств, он (Панах – Д.Б.) также нашел неудобным оставаться здесь навсегда» .

Не слишком ли странно ошибаться два раза подряд в таком важном вопросе, как выбор столицы? Какой логикой должны были руководствоваться Панах и его советники, чтобы основать первую столицу в неудобном и опасном месте, а затем перенести ее в практически аналогичное место? Если правитель не в состоянии выбрать подхдящее место для своей столицы, то в состоянии ли он вообще руководить государством? Более того, в ряде источников указано, что из-за слишком стремительного усиления Панах-хана, еще когда Карабахское ханство существовало в своем буферном варианте, была создана антипанаховская коалиция, в которую вошли мелики Хамсы, ханы Ширвана и Шеки и даже ряд племен, входивших в состав племенного образования джеваншир и отузики . Войска ширванского и шекинского ханов более одного месяца штурмовали крепость Баят, но так и не сумели ее взять. Именно после неудачного штурма Баята шекинсий хан Хаджи Челеби сказал следующее: «Панах хан был ханом. Мы пришли, воевали с ним и, не преуспев ни в чем, возвращаемся обратно, сделав его шахом» . Среди меликств Хамсы особую враждебность к Панаху проявлял Хачен. Мирза Джамал Джеваншир в своем труде приводит следующую весьма интересную информацию :

«Так как жители Хачинского магала, т.е. Тарнакута, расположенного у Шахбулагы, постоянно шли по пути ненависти и вражды с Панах-ханом, то он поставил себе задачей сначала подавить их смуту и со своим конным и пешим войском пошел на них войной... Жители Хачинского магала, численностью около 2 тыс. стрелков, укрывшись со своими семьями в труднодоступном месте, у Баллыгая, стали сопротивляться... На третий день штурма Панах-хан захватил укрепление, и после такого события население Хачена было охвачено невообразимым ужасом и страхом и то враждовало с ханом, то вступало с ним в мирные отношения... Несколько раз имели место стычки с меликом Джраберда Хатамом и меликом Талыша Усубом, которые располагали множеством людей. Наконец, не имея возможности более оставаться на своих местах, они вынуждены были ютиться в труднодоступных местах – глубоких ущельях и на вершинах высоких гор. Когда они увидели, что их посевы, сады и скот подвергаются уничтожению и истреблению со стороны подданных и войск Панах-хана, подобная жизнь стала им в тягость. Не имея иного выхода, они бросили свой край, дома, посевы и сады и убежали в Гянджу. Когда Панах избавился от вражды и смут жителей Хачена, он назначил отдельного мелика в Хачинский магал. Оставшиеся на месте жители покорились. Затем он приступил к постройке крепости Тарнакут».

Вышеприведенное описание ясно показывает несостоятельность классической интерпретации событий, связанных с выбором новой резиденции Панаха и его борьбой с Хаченом. Во-первых, вряд ли Панах-хан был в состоянии так разбить войска Хаченского меликства, особенно учитывая тот факт, что у Панаха было слишком мало войск, а тогда меликства Хамсы выступали единым фронтом против врага. К тому же арцахцы всегда выделялись своей воинственностью и противостояли несравненно более сильным противникам, чем Панах. Это ярко проявилось в том же самом XVIII веке во время уже упомянутой национально-освободительной войны. Во-вторых, если основной причиной переноса столицы из Баята в Тарнакут было то, что первая находилась в окружении многочисленных врагов, то чем в таком случае было отличие Тарнакута, тем более, что население, понесшее столько лишений из-за Панаха, вряд ли забыло бы обиду на него и в любой подходящий момент отомстило бы ему. Чтобы избежать этого необходимо было либо полностью уничтожить данное население, либо депортировать его. Но, прибегнув к указанным сценариям, Панах должен был полностью забыть о перспективах воцарения в Карабахе – ведь в таком случае борьба с Панахом приняла бы совершенно иной окрас. В-третьих, совершенно странным в данном контексте предстает тот факт, что через какие-то 5-6 лет после хаченских событий, когда в пределы Карабаха вторглась многочисленная армия Мухаммед Хасан-хан Каджара, отца будущего персидского шаха Ага Мухаммеда, а немногим позже и войска претендента на персидский престол одного из сардаров Надир-шаха Фатали-хан Афшара, то армянское население ожесточенно сопротивлялось захватчикам, причем особо отличились именно войска Хачена . Не странно ли? Почему же они не перешли на сторону персов для того, чтобы отомстить Панаху, особенно учитывая то обстоятельство, что вторгшиеся персидские войска преследовали цель свержения Панаха? Разве можно было пренебречь данной возможностью?

Действительно, если руководствоваться классической интерпретацией данных событий, то ответить на эти вопросы попросту невозможно. Но если посмотреть на события с того ракурса, который представлен в нашем исследовании, то картина в корне меняется. Создание армянского государства при использовании Панаха в качестве отвлекающего маневра просто не могло не предполагать основание столицы такого государства в пределах сугубо армянской среды. Наиболее подходящим для этого было именно месторасположение Шуши. Но основание столицы в Шуши с самого начала было нецелесообразным. Как уже отмечалось выше, для отвлечения внимания от самой сути осуществляемой политики необходимо было создать Карабахское ханство, первоначально в буферном варианте. Это и было сделано. Понятно, что Шуши не могло быть столицей данного образования ни географически, ни политически, так как с самого начала это выдало бы истинную суть происходящих событий. Поэтому перенос столицы в Шуши должен был осуществляться постепенно, причем этот процесс должен был выглядеть максимально естественным. Именно поэтому через несколько лет столица была переведена в Тарнакут, т.е. на территорию Хаченского меликства, и наконец оттуда – в Шуши.

Этому процессу, особенно переводу столицы в Шуши, был дан действительно естественный характер. Причем ключевую роль здесь сыграла именно легенда о предательстве Шахназара. К примеру, в своем масштабном труде по армянской истории один из классиков армянской историографии Лео дает следующее объяснение проникновению Панаха в Шуши: «После того, как в 1749 году Панах закрепился в Тарнакуте..., он начал столкновения с меликами Джраберда и Гюлистана... Но вскоре он понял, что невозможно покорить пять объединенных армянских провинций исключительно силой. Поэтому будучи весьма проницательным властителем с тонким складом ума, Панах начал дожидаться подходящего стечения обстоятельств, с помощью которых можно было бы разгромить меликов по одиночке. И наиболее реальную и благоприятную возможность для тюркского хана предоставляет внутренняя вражда между меликами, связанная с имевшим место в Аветараноце (столица меликства Варанда – Д.Б.) братоубийством» .

Таким образом, если следовать классической интрепретации, то братоубийство, совершенное меликом Шахназаром, имело место между 1749 и 1756/57 гг., когда столицей Карабаха стал Шуши. Между тем, как уже отмечалось в первой главе нашего исследования, в 1742/43 гг. с просьбой назначить Шахназара меликом Варанды обратился к самому Надир-шаху мелик Дизака Еган. Подобная погрешность в 7-12 лет в ином случае, возможно, не играла бы роли, однако, учитывая кардинально изменившуюся за эти годы ситуацию, становится совершенно ясно, что такого рода погрешность весьма существенна и не может быть случайной ошибкой. Здесь также мы имеем дело с целенаправленной подтасовкой фактов, являющейся результатом внедренного в наше сознание восприятия происходивших тогда событий.

Таким образом в 1756/57 гг. Шуши стал столицей Карабахского ханства. Месторасположение новой столицы было выбрано меликом Шахназаром. Как указано в исторических хрониках, вопрос о постройке Шушинской крепости был решен по совету и указанию мелика Шахназара . Кстати, то, что Панах и его приближенные не знали о столь стратегическом месторасположении Шуши, является наглядным подтверждением того, что они попросту не были знакомы с Арцахом. Более того, и выбор Тарнакута в качестве столицы также свидетельствует об этом. Эти специфические детали лишний раз показывают, что Панах и его окружение просто исполняли заранее подготовленный план.

Выбор Шуши в качестве столицы не был случайным. Помимо стратегического положения, на месте Шуши уже существовал населенный пункт, а во времена национально-освободительного движения в 20-х годах XVIII века здесь находился весьма укрепленный военный пункт. То, что Шуши существовал до того, как туда переселился Панах, является известным фактом. Укрепление здесь было основано Аваном юзбаши в 1724 году или даже ранее. Об этом пишут различные, в том числе и неармянские источники . А известный исследователь надгробных памятников Шуши Г.Арутюнян нашел в городе кладбища, датируемые 1751 годом, т.е. до обоснования там Панах-хана . Совершенно очевидно, что наличие надгробия, датируемого 1751 годом, предполагает, что до своей смерти этот человек жил здесь в течение многих лет. Таким образом, основание столицы в Шуши имело весьма важное психологическое значение для армян Карабаха и Зангезура, связывая нынешнюю столицу с укрепленным сыгнаком (укрепрайон – Д.Б.), что было очень важным компонентом восприятия столицы собственным населением.

В данном контексте особый интерес представляет также название столицы. Как известно, Панах-хан решил назвать новую столицу Панахабадом. Однако данное название не привилось. Как пишет Ахмед Бек Джеваншир, город стал называться Шуши-каласы, т.е. Шушинской крепостью – от армянской деревни Шушикенд (Шушинская деревня) . Имеется и ряд других объяснений тому, как название деревни перешло на название города. Как уже отмечалось выше, упоминания о наличии крепости в Шуши до Панах-хана встречаются в целом ряде источников. В данном контексте хотелось бы привести весьма интересный факт. В письме Авана юзбаши, посланном в Петербург посредством кехвы Чалаби (кехва – сельский староста – Д.Б.), было указано, что село Шуши окружено высокими горами . Село Шушикенд или Шош не окружено такими горами, у него совершенно иной рельеф. К данному описанию подходит сам город Шуши. Таким образом, совершенно обоснованным представляется утверждение о том, что именно село, находящееся по соседству с крепостью, получило свое название от крепости, а не наоборот .

Но шушинское укрепление тогда не трансформировалось в крупный столичный город, а таковой играет ключевое значение, становясь центром эффективного и централизованного управления страной. Ослабевший от затяжной и крупномасштабной войны Карабах в первой трети XVIII века не мог довести до конца создание столичного города, тем более, что основание такого города могло бы также вызвать весьма негативную реакцию Персии, Османской империи и соседних мусульманских ханств. Не случайно, что во многом именно из-за того, что Панах обосновался в Шуши и заново укрепил крепость, войска соседей организовали вторжение в Карабах, в первую очередь с целью захвата столицы. Так, спустя всего год после основания крепости, Мухаммед Хасан хан Каджар, как уже отмечалось выше, переправился с войсками из Ирака и Азербайджана через Аракс и разбил лагерь в непосредственной близости от города.

Штурм продолжался около месяца, но персы, имея большую армию, даже не сумели приблизиться к окрестностям крепости. Ключевую роль в этом сыграли армянские войска и ополчение. Как явно, так и тайно, карабахцы захватывали коней, мулов и прочий вьючный скот армии и наносили большой урон войскам Мухаммед Хасан хана . Практически сразу после неудачи Мухаммед Хасан хана, на Шуши повел свои войска один из претендентов на персидский престол – Фатали-хан Афшар. Шесть месяцев войска Фатали-хана находились у крепости, и стычки происходили практически каждый день. В день главного сражения карабахские войска разбивают войско Фатали-хана и берут в плен более 2 тыс. человек .

Но вернемся к названию города. Как ни парадоксально, но даже объяснение относительно названия Шуши, приводимое Ахмед Бек Джеванширом, позволяет сделать определенные выводы относительно того, почему название Панахабад не привилось. В истории, особенно на Востоке, нет случаев, когда город, не говоря уже о столице, основанный обладавшим всей полнотой власти правителем и названный им в свою честь, менял данное название еще при жизни этого правителя. Причем изменение названия произошло не в результате покорения этого города другим правителем или свержения действующего правителя, а как-то естественно. Более того, новое название столица получила от ничем не примечательной деревушки, расположенной недалеку от столицы. Понятно, что подобное развитие ситуации весьма негативно отразилось бы на имидже этого правителя как в самом государстве, так и за его пределами. Почему же в таком случае Панах-хан позволил событиям развиваться по подобному сценарию? Более того, почему именно Шош, а не какая-нибудь другая близлежащая деревня, дал название городу? Классическая историография не дает ответов на эти вопросы. В данном контексте единственным вразумительным объяснением предстает тот довод, что Панах-хан не обладал полнотой власти, и следовательно, вопрос о названии столицы решал не он, а те, кто фактически управлял Карабахом. Назвать столицу Шуши планировалось изначально, причем здесь совпали как географические, так и политические мотивы. Как уже отмечалось, Шуши имел стратегическое географическое положение и располагался на месте бывшего сыгнака.

Что касается попытки назвать город Панахабадом, то здесь наиболее логическими представляются следующие объяснения. Во-первых, это могло быть очередным звеном отвлекающего маневра: название Панахабад придавало определенную естественность воцарению Панаха в Карабахе. Не исключено также и то, что здесь Панах попытался сыграть свою собственную игру. Однако, с учетом того, что название Панахабад не привилось, можно сделать вывод о пресечении предполагаемой самодеятельности Панаха. В обоих случаях наличие поблизости деревни Шош представляло весьма удобную возможность для обоснования названия Шуши. Именно этой логикой и руководствовались мусульманские историки, освещавшие данные события.

Столица, будучи средоточием власти, весьма наглядно отражает реальную политическую ситуацию в данном государстве. Столица Карабахского ханства начала достаточно динамично развиваться, население города стало расти. Причем рост армянского населения был весьма высоким. С самого начала функционирования Шуши в качестве столицы большая часть населения города всегда была армянской. В Шуши на постоянное место жительства начали переселяться люди из разных уголков Арцаха, в основном из Варанды. При Панахе в Шуши переселилась часть жителей Казанчи, Агулиса и Мегри. Там они построили известные всем церкви и кварталы Казанчецоц, Агулецоц и Мегрецоц. Понятно, что переселение в Шуши армян из разных мест Арцаха и Зангезура входило в стратегические планы по укреплению города, который действительно с полным основанием можно было назвать общеармянской столицей. Возникает естественный вопрос – стал бы Панах, будучи полновластным правителем Карабаха, увеличивать численность армянского населения в своей столице, вместо того, чтобы превратить ее в преимущественно мусульманский город? Даже месторасположение дворцов Панаха и Шахназара отражало реальную политическую ситуацию в ханстве. Замок мелика Шахназара находился в центре города, на самом высоком месте, а замок Панаха – в нижней мусульманской части, ближе к краю шушинского плато, обрывающегося в глубокий каньон . Там же располагалось и племя Панаха, которое вместе с другим мусульманским элементом прибыло в Шуши из Тарнакута. Понятно, что сам факт расположения замка и племени Панаха ниже замка Шахназара и его подданных также отражал политическую конфигурацию внутри Карабахского ханства.

Таким образом, Карабахское ханство было армянским государственным образованием, причем единственным образованием на территории исторической Армении, которое реально контролировалось армянскими силами. Именно это образование и должно было стать ядром будущего объединенного армянского государства. Но для достижения данной цели необходимо было на практике осуществить политическую мимикрию, одним из наиболее наглядных проявлений которой было то, что во главе государства по геостратегическим соображениям был поставлен представитель кочевого племени. Благодаря этому Карабах не воспринимался как угроза мусульманскому миру, ведь события 1720-х годов не раз заставляли заклятых врагов – Персию и Османскую империю – объединяться на религиозной основе против армян. Не удивительно, что при вторжении внешних сил в Карабах армяне абсолютно не принимали в расчет то, что во главе их государства стоит человек неармянского происхождения и яростно защищали свою страну, особо отличаясь при отражении штурмов столицы – г.Шуши.

Аналогичным образом, кстати, поступали и армяне Зангезура. В данном контексте хотелось бы привести события, которые развернулись в Татевском монастыре, когда к нему подошли отступавшие из Шуши войска уже упомянутого Фатали-хан Авшара. Подступив с войсками к Татевскому монастырю, Фатали-хан Авшар узнал, что в монастыре собралось большое количество армян, которые по приказу Панах-хана не хотели признавать власть Фатали-хана. Во избежание кровопролития Фатали-хан потребовал, что

[Ундина]

ГЛАВА V

ПРАВЛЕНИЕ ИБРАГИМ-ХАНА

5.1 Борьба за передачу трона Карабахского ханства Ибрагим Халилу

После того, как Панах-хан скончался в Хорасане у Керим-хана Зенда, началась довольно серьезная борьба за то, кто будет главой Карабахского ханства. В большинстве источников указано, что сразу после Панаха ханом Карабаха стал его старший сын Ибрагим Халил-ага . Однако в реальности дело обстояло несколько иначе и намного сложнее: началась настоящая борьба за карабахское наследство с непосредственным вовлечением внешних сил. Еще при жизни Панаха, когда последний находился у Керим-хана Зенда в Ширазе, владыка Ирана издал фирман, в соответствии с которым правителем Карабахского ханства был назначен второй сын Панаха – Мехрали . Панах-хан не был против такого назначения и даже дал определенные инструкции сыну относительно управления ханством . Подобным шагом, Панах попытался сыграть собственную игру, основной целью которой было достижение независимости будущего хана Карабаха от правящих армянских кругов. Подобное развитие ситуации могло полностью изменить ситуацию в Карабахском ханстве и представляло серьезную угрозу интересам реально правящего в стране армянского элемента.

Получалось так, что тщательно подготовленная программа по назначению номинальным главой Карабаха представителя кочевого племени и поддерживаемая с таким трудом и пролитой междоусобной кровью структура одним росчерком пера могла перейти в руки инородного элемента. Здесь может возникнуть ряд вопросов. Например, в чем же разница между Панахом и Мехрали? Почему Мехрали не мог с аналогичным успехом выполнять те же функции, что и Панах? Коренное отличие между этими двумя личностями заключалось в том, что Панаха ханом Карабаха сделали армянские круги, которым он был лично обязан как за это, так и за то, что в свое время именно мелики Арцаха спасли ему жизнь. В случае же с Мехрали был замешан Иран, при непосредственной поддержке которого он и должен был стать главой Карабаха. Понятно, что, не имея даже права стать ханом по первородству, Мехрали должен был всячески зависеть от Ирана. Но самое опасное заключалось в том, что главным препятствием для удержания власти в Карабахе для него становился именно коренной армянский элемент, против которого новый хан и должен будет направить свой основной удар. Ясно, что подобного сценария развития ситуации необходимо было избежать. Сделать это нужно было весьма тонко, так, чтобы ключевую роль в данном процессе, как и в случае с Панахом, играл армянский элемент, но в то же самое время это не должно было бросаться в глаза.

Соответствующая тактика была разработана и применена на практике. При этом полностью сохранялась уже отработанная структура, где номинальным главой государства должен был быть представитель кочевого мусульманского племени, а реальной властью должен был обладать коренной армянский элемент. В данном контексте наиболее целесообразным было инициирование борьбы за ханский престол между сыновьями Панаха, основной целью которой должно было стать отстранение от власти ставленника Ирана – Мехрали-хана – руками его же ближащего единокровного родственника. Наиболее подходящей кандидатурой здесь представал старший сын Панаха – Ибрагим Халил.

Между братьями начался конфликт за трон. И в данной борьбе Ибрагим Халил мог стать ханом исключительно при поддержке армянских кругов, что и имело место на практике. По-всей видимости, ставка на Ибрагима в качестве преемника Панаха была сделана еще при жизни последнего. Подтверждением этому является тот факт, что мелик Шахназар выдал свою дочь Хуризат-ханум за Ибрагима, когда тот еще не был ханом. По некоторым данным это произошло еще в начале правления Панах-хана . Хуризат-ханум была к тому же внучкой мелика Дизака Есаи, и таким образом Ибрагим попадал под влияние одновременно двух армянских меликов. Кстати, этот брак был первым для Ибрагима, что еще больше усиливало влияние тестя на него. То, что Шахназар пошел на столь непопулярный шаг из-за геополитических соображений подтверждается тем, что впоследствии во искупление этого греха он отреставрировал Амарасский монастырь . К сожалению, данный дипломатический шаг был воспринят старым меликом Дизака Есаи весьма эмоционально и даже вызвал стычки между вооруженными силами двух меликств. Были ли эти стычки действительно результатом выдачи за Ибрагима дочери Шахназара, или они происходили вследствие иных процессов, до сих пор не ясно. Тем не менее, вышеуказанные обстоятельства имели ключевое значение и закрепляли зависимое положение Ибрагима по отношению к армянским правящим кругам Арцаха.

Борьба между братьями, а в реальности между арцахской и иранской дипломатиями, приняла достаточно затяжной характер. По прошествии некоторого времени Ибрагим начал постепенно теснить брата. Мехали-хан был оттеснен из нагорной части Карабаха и из столицы Шуши в низменные районы ханства. Он снова обратился за помощью к правителю Ирана и своему патрону Керим-хан Зенду. Последний своим фирманом на имя Гидаят-хана Ардебильского снова подтвердил права Мехрали-хана, но данное распоряжение так и осталось на бумаге ввиду смерти Керим-хана в 1779 году . После этого Мехрали наладил связи с Фатали-ханом Кубинским с целью совместной борьбы. Для того, чтобы противостоять Кубинскому ханству более широким фронтом, между Ибрагим Халилом и правителем Аварии были установлены союзнические отношения, и последний отдал в жены Ибрагиму свою сестру. Между тем, собрав верные ему части, Мехрали дожидался прихода правителя Кубы, который планировал до этого взять Гянджу, чтобы затем совместными силами идти на столицу – Шуши. Однако после взятия Гянджи Фатали-хан Кубинский скоропостижно скончался, а Мехрали-хан был предательски убит, как указывает в своем труде Ахмед Бек Джеваншир, Агаси-ханом Ширванским с сыновьями, изгнанными из Шемахи Фатали-ханом и ведшими, подобно бродягам, скитальческую жизнь .

Сам факт убийства Мехрали-хана не вызывает никаких сомнений, но возникают сомнения относительно непосредственных исполнителей. Выглядит весьма странно, что Мехрали-хан, дожидавшийся с верными ему войсками прихода Фатали-хана, от которого на тот момент фактически зависело его собственное будущее, пригласил бы к себе людей, питавших к кубинскому правителю личную и непримиримую вражду. Этот поступок не поддается никакому логическому объяснению. Более того, он должен был пригласить их к себе в ставку, иначе они не могли совершить убийство, тем более, что вели бродяжный образ жизни и не имели армии, чтобы одолеть Мехрали-хана в бою. Приглашение в ставку самого хана не могло быть дано каким-то бродягам. Если бы Мехрали действительно пригласил их, то это означало бы признание важности этих людей и их притязаний на свое потерянное положение. Вряд ли Фатали-хану данный поступок Мехрали-хана понравился бы. Более логичным представляется то, что убийцы были подосланы противоположным лагерем, т.е. Ибрагим Халилом. Наиболее подходящими людьми, на которых можно было переложить ответственность за убийство Мехрали-хана, были ведущие бродяжный образ жизни представители бывшей правящей в Шемахи фамилии.

Таким образом, лишь в конце 1779 – начале 1780 гг. Ибрагим Халил при помощи армянских правящих кругов окончательно стал ханом Карабаха. Это было весьма важно, ведь номинальный глава ханства должен был занять этот пост исключительно при поддержке коренного элемента. Иначе вся конструкция и философия построения армянского Карабахского ханства столкнулись бы с весьма сложными проблемами внешнеполитического характера. После победы в противостоянии с Мехрали-ханом на территории Карабахского ханства было запрещено титуловать его ханом, вместо этого в случае необходимости его называли Мехрали-беком . Кроме того, практически ни один автор XIX века, как мусульманский, так и армянский, кроме Ахмед Бек Джеваншира, не упоминает о периоде борьбы с Мехрали-ханом. Даже Джеваншир говорит об этом весьма коротко. Между тем, противостояние длилось достаточно долго – около 18 лет. Подобное молчание выглядит весьма странным. Мусульманские историки, по всей видимости, пытались скрыть братоубийственную борьбу и решающую роль армянских кругов в воцарении Ибрагима. Что касается армянских источников, то ранние источники не могли этого сделать по той причине, что подобного рода данные, как и в случае с Панахом, всячески скрывались. У поздних же источников, по-видимому, были две основные причины обходить эту тему. Первое – отсутствие каких-либо данных об этих событиях по уже озвученной причине. И второе – критический подход к данным событиям, даже на основе дошедших до нас источников, ставил под сомнение классическую интерпретацию имевших место событий, к чему наши историографы не были готовы даже психологически.

5.2. Первый период правления Ибрагим-хана (1779-1795)

Правление Ибрагим-хана можно назвать одним из наиболее активных и в тоже самое время трагических периодов в истории Карабаха. Период его правления можно условно разделить на два этапа. Первый этап, который будет рассматриваться в данном подразделе, характеризовался в основном доминированием центростремительных тенденций над центробежными и поддержанием достаточно жестких рамок в отношении действий Ибрагим-хана. Данный этап завершился после окончания первого похода правителя Персии Ага Мухаммед-шаха в Карабах (1795 год).

5.2.1 Политический расклад сил в Карабахском ханстве и восстановление единства в армянской политической среде

В первый период правления Ибрагим-хана созданная в самом начале формирования Карабахского ханства система сдерживаний и противовесов все еще весьма эффективно действовала. Ибрагим, как и его отец, не имел права вмешиваться во внутренние дела меликств, решать в одиночку вопросы войны и мира и т.д. Войско ханства также по преимуществу было армянским, особенно если вставал вопрос народного ополчения. Для поддержания действенного контроля над Ибрагимом регулярные вооруженные силы арцахских меликов были существенно увеличены. В одном из рапортов российского полководца А.Суворова кянзю Г.А. Потемкину от 15 февраля 1780 года указано, что джрабердский мелик имеет 1000 воинов, гюлистанский – 1000 человек, дизакский – более 2000 человек, варандийский Шахназар – 1000 человек, хаченский – 1000 человек . К тому же армяне Сисиана и Капана также посылали войско численностью в 1000 человек для служения карабахскому хану . Получается, что на постоянной основе в Карабахском ханстве содержалось армянское войско из более 7 тыс. человек. Для сравнения: у Ибрагим-хана постоянное войско состояло исключительно из наемных лезгин численностью около 3 тыс. человек .

Имеется ряд весьма интересных исторических фактов, наглядно демонстрирующих взаимоотношения меликов и хана. Особый интерес в данном контексте представляет донесение Габриэла Караханова П.С.Потемкину о своем пребывании в Карабахе в первой половине 1780-х годов. Автор донесения, в частности, сообщает о следующем интересном факте. «Шушинский Ибраим хан, собравший народ, своего брата и родственников, а при том призван был и тесть его армянской нации мелик Шахназар, объявил им, что желает он укрепить Шушинскую крепость для незапной безопасности, почему и требовал их для того вспоможения, на что отвечал ему брат ево и родственники, что крепость Шушинская в порядке и укреплять ее более и делать народу изнурение не для чего, но тесть Ибраима хана Шахназар, назвав их несмысленными, настоял о ее укреплении. Почему и хан, на то склонившись, призывал ее укреплять, но брат и родственники ханские единогласно с народом сказали хану, что когда не приемлет он их совета, а склоняется на согласие своего тестя, то и они в том ево, хана, не послушают, а когда приемлет их совет, то б укрепление крепости оставил, и Шахназара, котораго они, естли отдан им будет, истребить должны, не слушал. Но хан, склонившись на совет Шахназаров и собравши с пяти Меликов по сту человек, да также и з другаго там обитаемого народу по несколькому числу и набравши всего до тысячи человек, начал помянутую крепость укреплять. Чрез то и происходит ныне у хана с родственниками своими ссора и так, будучи хан опасен, выпрося у шурина своего аварского Ум хана 300 человек лезгин, содержит их для охранения своего при себе» .

На первый взгляд может показаться странным, что всесильный хан ссорится с родственниками, защищая при этом позицию своего вассала и представителя другой религии и народа мелика Шахназара (который вдобавок обзывает этих самых родственников «несмысленными»), а затем, под угрозой смерти со стороны родственников, нанимает охрану и исполняет предложение Шахназара. Классическая историография не в состоянии прояснить данный феномен. Это объясняется лишь логикой рассмотрения внутриполитической ситуации, которой руководствуется настоящая монография. В даном контексте хотелось бы привестии и весьма интересные данные известного армянского политического деятеля того времени Овсепа Эмина, который посетил Карабах и написал о своих впечатлениях в заметках, датируемых приблизительно 1771-72 годами и опубликованных в 1772 году . В соответствии приводимыми им данными, в Карабахе, в отличие от других частей исторической Армении, все еще имеется возможность воссоздать армянскую государственность. В качестве доказательства Эмин приводит тот факт, что хотя персиянин (Ибрагим-хан – Д.Б.) является главой Карабаха, но он всецело зависит от армян и ни шагу не может предпринять без меликов. Его войско в подавляющем своем большинстве является армянским, все посты и должности находятся в руках армян, налоги и пошлины получает от армян. Даже охранники в его палатах составляют армяне.

В этой ситуации Эмин заключает, что отстранить и выгнать хана из Карабаха не составит абсолютно никакого труда. Конечно, это не составило бы никакого труда, но стратегические императивы требовали сохранения именно такого положения дел, при которых власть хана носила номинальный характер, реальная же власть была сосредоточена в руках армянских правящих кругов.

Данные факты являются достаточно показательными. Во-первых, они отражают реальный расклад сил в политической жизни Карабахского ханства и номинальный характер власти хана. В укреплении Шуши прежде всего был заинтересован коренной армянский элемент, для которого Шуши была и столицей, и единым центром управления армянскими землями. Отказ бывших кочевников укреплять город полностью оправдан. Они знали, что Шуши – именно армянский центр. К тому же, как отмечалось в одном из предыдущих разделов, кочевники, переселившись в Шуши, более не в состоянии были вести свой привычный образ жизни и из-за географических и климатических особенностей города и его окрестностей не сумели перейти к ведению оседлого хозяйства, попав таким образом в полную зависимость от оседлого армянского населения. Понятно, что в дальнейшем укреплении города они видели в какой-то степени и дальнейшее усиление своей зависимости от коренного элемента. Не исключено также и то, что мусульманский сегмент карабахской столицы не видел смысла защищать такой город от своих единоверцев из Ирана или соседних ханств, от возможного нашествия которых и укрепляли Шуши. Во-вторых, эти факты показывают, что в то время имел место консолидированный подход всех пяти меликов Арцаха к общей цели.

При Ибрагиме армянские правящие круги предприняли ряд весьма важных шагов по предотвращению внутренних трений и междоусобиц. Еще в начале 1760-х годов, когда противостояние с Мехрали-ханом было в самом разгаре, Ибрагим обратился к опальным меликам Джаберта и Гюлистана – Атаму и Овсепу, с предложением вернуться на родину, гарантируя при этом возвращение всех былых владений и привилегий . Интересно, но практически в то же самое время началась и другая весьма важная дипломатическая кампания, связанная с вопросом престолонаследия в Агванском (Гандзасарском) католикосате. В 1763 году, будучи прикованным к постели и в предсмертном состоянии в г.Гянджа, 120-летний католикос Агванка Нерсес заявил народу и меликам, что назначает своим преемником собственного племянника Исраэля, который после смерти Нерсеса и был посвящен в католикосы. В этот период Эчмиадзинский католикос пытался упразднить традицию наследственной передачи титула Агванского католикоса. До своей смерти Нерсес пообещал не передавать трон своему родственнику, но в последний момент не сдержал своего слова. В деле передачи престола Агванского католикоса Исраэлю ключевую роль сыграл гянджинский хан Шахверди . Оставалось получить соответствующее согласие Эчмиадзина. Католикос Симеаон потребовал, чтобы Исраэль направился в Эчмиаздин и там был рукоположен в католикосы, после чего возвратился бы в свою епархию.

Однако такое положение дел не удовлетворяло народ и власти Карабаха, и они потребовали, чтобы Исраэль в качестве католикоса Агванка возвратился бы в Гандзасарский монастырь. Гандзасарский монастырь с конца XIII века был резиденцией Агванского католикоса, а этот титул стал наследственным для рода меликов Асан-Джалалянов. Для Карабахского ханства, которое фактически было ядром для воссоздания армянской государственности в более широких границах, было попросту неприемлемо, чтобы Агванский католикосат, власть которого распространялась почти на все Восточное Закавказье, не имел свою практически самостоятельную церковь. Здесь необходимо четко понять, что данный подход отнюдь не означал раскола Армянской Апостольской церкви. Просто по объективным причинам тогда Эчмиадзин находился под влиянием эриванского хана и Персии, а Исраэля проталкивал гянджинский хан, и в случае избрания новый католикос был бы обязан Шахверди-хану и попал бы под его влияние. Поэтому правящие круги Карабаха не хотели, чтобы и Агванский католикосат попал под влияние внешних сил.

Однако, подстрекаемый властями Гянджинского ханства, Исраэль отказался прийти в Гандзасар. В ответ на это в 1763 году все пять меликств Арцаха всенародно сформировали делегацию, численностью в 50 человек, которые взяли с собой епископа Ованеса из рода Асан-Джалалянов и направились в Эчмиадзин для того, чтобы католикос Симеон рукоприложил его в католикосы Агванка. У делегации было письмо с многочислеными подписями и обращение Ибрагим-хана, в котором высказывалось требование удовлетворить просьбу народа. Католикос Симеон отказывает карабахской делегации, мотивируя это тем, что у Агванка уже есть католикос. По возвращении из Эчмиадзина Ованес, как и Исраэль, избирается католикосом без согласия Эчмиадзина. После этого между Карабахским и Гянджинским ханствами начинается борьба, где обе стороны прибегают к давлению как друг на друга, так и на Эчмиадзин и Эриванское ханство. Карабахское ханство даже стягивает войска к границе Эриванского ханства в районе Зангезура. Опальные мелики Гюлистана и Джраберда в этой борьбе поддерживали Гянджинское ханство.

В 1765 году в Эчмиадзин направляется очередная карабахская делегация во главе с католикосом Ованесом. На этот раз мелики и Ибрагим-хан предлагали католикосу Симеону выбрать одного из двух претендентов, но с условием, что тот, кто окончательно станет католикосом Агванка, обязательно восседал бы в Гандзасарском монастыре. Гянджа никак не хотела уступать и даже заявила, что Агванский католикосат преобладает над Эчмиадзином, а католикосом Агванка может быть лишь Исраэль. Окончательный вердикт католикоса Симеона был в пользу Ованеса, и Эчмиадзин разослал циркуляры с подтверждением, что католикосом Агванка является Ованес, а также требованием не признавать Исраэля в качестве католикоса.

После успешного для Карабаха разрешения ситуации с Агванским католикосом снова начались переговоры о возвращении опальных меликов в Арцах. Сами мелики склонялись к тому, чтобы вернуться обратно, но гянджинский Шахверди-хан, заинтересованный в том, чтобы они оставались на подвластной ему территории, препятствовал этому. На этой почве между меликами и гянджинским ханом возникли трения. С мелик Атамом у гянджинского хана были дружеские отношения и трения были улажены, но с меликом Овсепом личные отношения не сложились. Овсеп сперва ушел в Грузию, а затем вернулся и обосновался в Геташене. В декабре 1766 года Шахверди-хан послал против мелика Овсепа войска под командованием своего старшего сына Магомет-Гасан-хана. Гянджинские войска не сумели пленить гюлистанского мелика, и военная кампания потерпела неудачу . Интересно, но здесь на стороне гянджинского хана выступил мелик Атам, который прибыл в Геташен вместе с приближенными Магомет-хана и передал Овсепу требование последнего вернуться в Шамхор и вновь признать себя подданным Шахверди-хана, но мелик отказался выполнить это. Через некоторое время мелик Атам вернулся вновь, предлагая на этот раз мир без всяких условий, на что мелик Овсеп согласился. Войска Магомет-хана отправились обратно, взяв в качестве временного заложника младшего сына мелика Овсепа - Абова, вскоре вернувшегося обратно . Однако вскоре после этих событий мелик Овсеп вернулся в свое меликство и по заранее достигнутой договоренности ему были возвращены все права и привилегии. Немногим позже в Карабах вернулся и мелик Атам.

Вышеуказанные эпизоды лишний раз показывают, кто реально управлял Карабахским ханством. Иначе зачем должен был Ибрагим всячески содействовать меликам и армянскому населению в данном вопросе? Особенно учитывая то, что в это время Мехрали-хан все еще не был побежден, и подобного рода действия могли стать весьма действенным оружием в руках последнего для дискредитации брата перед мусульманским элементом ханства и поднятия на этом фоне своего собственного рейтинга. Понятно, что за всеми этими процессами стояли правящие армянские круги. Таким образом, к середине 60-х годов XVIII века внутренние раздоры среди армянских меликов Арцаха были предотвращены. Во многом благодаря данной консолидации стало возможным окончательно избавиться от внешних угроз, в частности, от иранской в лице Мехрали-хана. Положение Карабахского ханства на международной арене также заметно окрепло. Карабах вел самостоятельную внешнюю политику и не зависел от какого-либо государства . Как и при Панахе, Карабахское ханство вело войны с соседними ханствами для расширения сферы своего влияния. Весьма высоко было влияние Карабаха в Эриванском, Шекинском, Гянджинском, Ардебильском, Карадагском и ряде других ханств.

Таким образом, уже к середине 60-х годов XVIII века центростремительные силы в Карабахе одержали убедительную победу. Одним из ключевых аспектов здесь было то, что эта победа была не только силовой. К примеру, добровольное возвращение мелика Овсепа было весьма важным аспектом поддержания согласия и исключения в будущем реваншистских действий. Таким образом, удалось укрепить территорию де-факто армянского государственного образования, превышающую 23 тыс. км2. Причем с экономической точки зрения эта территория, особенно учитывая доминирующую роль сельского хозяйства, была практически самодостаточной. Естественно, что такого рода образование служило наилучшим ядром для воссоздания армянской государственности, в состав которой вошли бы и другие исторические армянские территории. Именно поэтому в данном контексте первоочередную роль играло поддержание целостности страны и всяческое пресечение каких-либо центробежных тенденций.

Однако в борьбе за внутреннюю консолидацию армянского элемента приходилось сталкиваться не только с центробежными тенденциями, возникающими непосредственно в пределах самого Карабахского ханства, но и с внешними силами, которые своими действиями фактически инициировали центробежные тенденции в Карабахе. Эти силы имели армянское и неармянское происхождение. В первом случае представители указанных сил были в основном теоретиками-мечтателями, которые, по большому счету, не имея всестороннего представления о реальной ситуации на исторической родине, ставили перед собой цель воссоздать армянскую государственность. Неармянскими силами в основном были государства, которые преследовали свои собственные цели и для их достижения нередко поддерживали центробежные силы в Карабахе. Но и в этом случае данные силы использовали как вышеуказанных мечтателей, так и тех или иных представителей правящих армянских кругов Карабахского ханства.

Во второй половине 60-х годов XVIII века в пределах Карабаха появился такого рода мечтатель – Овсеп Эмин, у которого было свое видение освобождения армянских земель, сводившееся, по сути, к созданию армяно-грузинского государства, где грузинский царь одновременно стал бы и армянским царем, а Россия установила бы протекторат над этим образованием. Подобного рода мечты, естественно, были нереальны в то время, тем более, что и сама Грузия видела в этом лишь возможность расширения своей территории. Более того, как уже не раз отмечалось, Карабахское ханство было уже де-факто существующим армянским государством и необходимо было вести очень взвешенную политику для поддержания сформировавшейся структуры, чтобы затем постепенно расширять границы и превратить государство из де-факто в де-юре армянское. Эмин, по всей видимости, этого не понял и предлагал заведомо опасные сценарии. В планах Эмина непосредственно были заинтересованы англичане, которые испытывали серьезную конкуренцию армянских купцов в Индии и на Ближнем Востоке. Начало широкомасштабных боевых действий с участием армян сулило им серьезный подрыв доверия к армянам в странах региона и разрыв налаженной ими торговой сети. Однако миссия Овсепа Эмина в Карабахе оказалась бесплодной. Все арцахские мелики единодушно отклонили предложения Эмина, в результате чего ему пришлось попросту покинуть пределы Карабаха .

5.2.2. Борьба центробежных и центростремительных сил

Следующим вызовом для Карабаха стала русско-турецкая война 1768-1774 гг. В это время для ослабления Османской империи Россия заявила, что одной из основных целей данной войны является освобождение христианских народов из-под османского ига. В Закавказье начали распростроняться слухи о том, что русские войска совместно с грузинскими войсками начнут военную кампанию против Османской империи. Перспектива развития событий по данному сценарию вдохновила армян России, которые надеялись восстановить армянскую государственность под протекторатом Россиийской империи. Среди самых активных деятелей, ратовавших за образование армянского государства под российским протекторатом, был один из самых богатых армян России Мовсес Сарафян, который подготовил свою программу освобождения Армении и в июне 1769 года представил ее коллегии иностранных дел России. В соответствии с данным планом, после создания армянского государства царем Армении должен был стать один из меликов Карабаха .

Хотя данная идея и была весьма соблазнительной, но в Карабахе к ней не проявили практически никакого интереса и, как показало дальнейшее развитие событий, это было единственно правильным решением, особенно с учетом опыта национально-освободительной борьбы в 20-х годах того же века. Не было никакой гарантии, что широкомасштабная антиосманская кампания увенчается успехом, тем более, что в то время Россия сама не намеревалась начинать широкомаштабные военные действия с Турцией в Закавказье. Русские лишь хотели использовать грузинские войска, чтобы из-за этого Османская империя перебросила из европейского на азиатский театр часть своих подразделений . Понятно, что в данном контексте питать надежды на создание армянского государства было попросту наивно. Таким образом, «внутренний фильтр» Карабаха по отношению к подобного рода мечтам сработал весьма эффективно, не допустив даже возникновения каких-либо центробежных тенденций, порожденных этими идеями.

Однако испытания, с которыми пришлось столкнуться Карабаху, не ограничивались лишь наличием мечтателей из армянской среды. В 70-е годы XVIII века началась также подача центробежных идей внешними неармянскими силами. В немалой степени эти процессы стали результатом борьбы между великими державами. В это время усилилась борьба между Великобританией и Францией в Индии, ввиду чего поток товаров водным путем из этого региона в Европу и обратно был перекрыт. В данной ситуации товары стали перевозиться сухопутным путем по двум маршрутам. Первый был из Индии в Персию и через южный берег Каспийского моря в Россию, а оттуда - в Европу. Второй поток из южного берега Каспийского моря попадал в Европу через Османскую империю. Вышеуказанное развитие событий заново актуализировало в России планы Петра I о создании бесперебойного пути из южного берега Каспия в Россию, а оттуда – в Европу. В свете этого ключевую роль опять стала играть идея завоевания побережья Каспия, включая его южную оконечность, что позволило бы перенаправить поток товаров в Европу именно через территорию России. В конце 1779 году по приказу императрицы Екатерины II военная составляющая кампании по осуществлению этого замысла была возложена на великого русского полководца А.В.Суворова, а общее руководство осуществлял фаворит императрицы князь Г.Потемкин, которого называли вторым императором России .

В данном контексте заново актуализировался вопрос о христианах Закавказья, где одна из ключевых ролей отводилась армянам. Снова стала озвучиваться идея создания под протекторатом Российской империи армянского государства, и к этому плану с особым участием относились как князь Потемкин, так и полководец Суворов . Активное участие в этом принимали и представители армянской общины России. В 1779 году с участием известного армянского мецената Ивана Лазарева и будущего армянского католикоса архиепископа Овсепа Аргутяна (Аргутинского) был разработан очередной план создания независимого армянского государства. Уже в начале 1780 года в Петербурге начались интенсивные консультации с различными представителями российских правящих кругов и представителями армянской общины во главе с И.Лазаревым и О.Аргутяном . Во время данных консультаций обсуждался и вопрос Карабаха. Аргутян подготовил справку, в которой представил ситуацию в Карабахе. Интересно, но справка содержала много ошибок и неточностей и показывала, что Аргутян попросту не был в курсе внутриполитической ситуации в Карабахе. Кстати, то же самое имело место и в другой справке, которую Аргутян представил Потемкину в 1790 году .

Однако консультации не ограничивались лишь контактами между армянской общиной и российским двором. Идеи о создании армянского государства при помощи России начали активно муссироваться на исторических армянских землях, особенно в Карабахе, и здесь они начали находить поддержку. Этому во многом способствовал ряд тяжелых утрат в правящих армянских кругах ханства. В 1781 году скончался мелик Дизака Есаи, а в 1783 году – мелики Джраберда и Гюлистана – Атам и Овсеп. Новым владельцем Дизака стал мелик Бахтам, Джраберда – мелик Межлум, а Гюлистана – мелик Абов. Все эти мелики были еще юношами и, будучи наделенными природной храбростью, не имели солидного опыта во внутренней и особенно во внешней политике.

В начале 1783 года молодые мелики созывают совет в Гандзасарском монастыре, на котором присутствуют представители духовенства, предводители народа и простой люд, заявляют о своей верности Российской империи и назначают архиепископа Аргутяна представителем Карабаха в России. Отдельное письмо направляется меликами князю Потемкину, в котором ему выражается благодарность и содержится просьба ускорить обещанный русскими поход. При этом выражается полная готовность Карабаха оказать всевозможную помощь русским войскам. Вся эта переписка ведется через Аргутяна. 5 марта 1783 года со стороны Гандзасарского собора за подписью агванского католикоса Ованеса, шести епископов и шести меликов направляется слезное прошение российскому двору, в котором сообщается, что к Карабаху присоединяется также и Карадаг. Среди этих шести меликов лишь трое являлись главами меликств, остальные были ниже их по рангу. Мелики Варанды и Хачена не подписали данное прошение. После этого княть Г.А.Потемкин направляет директиву своему родственику и командующему русскими войсками на Кавказе генералу П.С.Потемкину о том, что необходимо сбросить Ибрагим-хана с трона ввиду того, что отныне Карабах должен стать отдельным, не зависящим ни от кого, кроме России, государством, к которому будут стремиться присоединиться и другие армянские земли, и таким образом будет создано христианское государство в соответствии с планом российской императрицы Екатерины II .

Казалось, наконец настало время, которого так долго ждал армянский народ, и осталось сделать лишь самую малость – убрать Ибрагима и воссоздать армянскую государственность. Соблазн усиливался и тем обстоятельством, что правящие российские круги всерьез рассматривали и возможность расчленения Османской империи, что среди прочего предусматривало и создание греческого государства со столицей в Константинополе, во главе которого должен был стать один из представителей Романовых. Поэтому, когда в 1779 году у императрицы Екатерины II родился второй внук, его назвали Константином, потому что именно его планировалось сделать греческим царем . Такого рода детали не могли не быть известны в Карабахе, ведь и Лазарев, и Аргутян были вхожи в российские коридоры власти и для подбодрения юных меликов должны были поведать им об этом. Получалось, что создавалась реальная возможность присоединения западноармянских земель к возрожденному армянскому государству, во главе которого должен был стать один из этих меликов.

В свете вышесказанного может показаться, что мелики Варанды и Хачена, не поддержав столь патриотическое начинание, действительно являлись предателями и в немалой степени именно они несут ответственность за провал исторического предприятия. Но если оставить в стороне эмоции и подойти к данному вопросу со всесторонним и трезвым анализом, то увидим, что решимость юных меликов войти в данные процессы, действительно, было весьма опасным предприятием с крайне непредсказуемыми последствиями. Во-первых, практически те же самые ожидания были у армян Карабаха в 20-х годах XVIII века и результаты этого было бы попросту неправильно игнорировать. Кстати, в свое время и Петр I, как уже отмечалось в самом начале данной монографии, лелеял надежду о воссоздании греческого царства и видел на его троне самого себя. Во-вторых, при принятии решений о вовлечении в такого рода процессы необходимо также рассчитать разноплановые последствия, особенно возможные контрмеры других игроков, в частности, других великих держав – Османской империи, Персии, соседних ханств, а также различных сил в самом Карабахе. В решении меликов этого не наблюдалось. Молодых меликов, по всей видимости, охватила эйфория, и они были уверены, что если такая сильная держава, как Россия, дала обещание, то ничто уже не сможет помешать осуществлению плана.

У противоположного лагеря было свое, совершенно иное видение развития ситуации. Существовали серьезные опасения относительно того, что под воздействием целого ряда факторов может повториться ситуация 20-х годов, но с той лишь разницей, что на этот раз положением может воспользоваться Ибрагим-хан, попытавшись из номинального главы превратиться в фактического владыку Карабаха, а это означало бы уже конец Арцаху и планам возрождения армянской государственности. Дилемма, с которой столкнулись центростремительные силы, возглавляемые меликами Варанды и Хачена, заключалась в следующем: поставить под угрозу существование де-факто армянского карабахского государства и пойти на сверхрискованное предприятие с весьма призрачными перспективами. Понятно, что слишком многое ставилось на карту и было решено воздержаться от каких-либо активных действий. Необходимо было выдержать весьма долгую и обдуманную паузу. Никто не был против воссоздания объединенного армянского государства под покровительством России, но к этой идее надо было тщательно подготовиться и начать действовать лишь тогда, когда события приняли бы необратимый характер. Как показало время, это было единственно верной стратегией. Но для того, ч

[Ундина]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ политической истории Карабахского ханства, изложенный в данной монографии, покзывает, что в XVIII веке арцахская дипломатия поставила перед собой действительно грандиозные планы и задачи. Основным и успешно осуществленным на практике стал амбициозный план создания Карабахского ханства, где реальная власть находилсь в руках армянского элемента, а номинальным главой государства был представитель одного из кочевых племен. Подобная структура власти давала возможность последним осколкам армянской государственности – Арцаху и Зангезуру – объединиться в рамках единого государственного образования, которое в будущем должно было служить ядром для возрождения независимой Армении. Понятно, что такое намерение было бы воспринято весьма негативно со стороны Персидской и Османской империй, которые опасались как воссоздания армянской государственности, так и ее возможной пророссийской ориентации. В данном контексте реакция на появление армянского карабахского государства со стороны Османской империи и Персии было весьма предсказуемым. Поставив же во главе государства иноверца, правящие армянские круги добились того, чтобы это образование не воспринималось окружающими странами в качестве серьезной угрозы. Весьма важным было и то, что номинальный глава Карабахского ханства был представителем кочевого племени, у которого вместо национальной была племенная идентичность. Это обстоятельство было весьма важным, ведь в таком случае карабахский хан не идентифицировал себя с этнической точки зрения с какой-либо сопредельной великой державой.

Следующая весьма важная особенность создания структуры, в которой реальная власть находилась в руках коренного элемента, а номинальным главой выступал инородец и иноверец, заключалась в том, что это придало дополнительный стимул для консолидации армянского народа и не давало ему расслабиться.

За весь период существования Карабахаского ханства нередко возникала борьба между разными армянскими силами. В классической историографии она представляется в качестве борьбы между армянскими силами и ханом. Однако подобная постановка вопроса не отражает истинного положения дел. Эта борьба была, скорее, столкновением между центростремительными и центробежными силами. Карабахский хан же, обладая лишь номинальной властью, естественно, был вовлечен в данную борьбу на стороне центростремительных сил. Можно сказать, что центростремительные силы всегда одерживали вверх. Следует отметить, что в данной борьбе необходимо было одновременно достичь двух основных целей – справиться с центробежными тенденциями и держать в зависимом положении пришлый кочевой элемент и имеющего номинальную власть хана, который, воспользовавшись данной борьбой, мог бы расширить свои полномочия и трансформировать номинальный характер своей власти в реальный. При этом карабахцам удавалось проводить независимую внешнюю политику и держать государство в стороне от глобальных столкновений между великими державами.

Вопрос о борьбе центростремительных и центробежных сил имеет и свою эмоциональную составляющую, которая зачастую весьма затрудняет объективный анализ происходивших событий. Но если подходить к анализу ситуации и перспектив ее развития без эмоций, то станет очевидно, что для выживания последних осколков армянской государственности и воссоздания на их основе объединенного армянского государства наиболее целесообразным было поддержание и укрепление Карабахского ханства. Одно консолидированное и сильное государственое образование, которое строит и укрепляет свою самостоятельность и государственность, не надеясь на какие-то обещания извне, естественно, намного предпочтительнее нескольких маленьких и разрозненных княжеств, которые постоянно связывали свое спасение с внешними силами. Поэтому, несмотря на всю эмоциональность имевших место тогда конфликтов, в которых друг другу противостояли армянские силы, данные столкновения необходимо рассматривать с позиции абсолютной или даже относительной предпочтительности для национальных интересов. С этой точки зрения центростремительные тенденции были намного предпочтительнее. Интересы и судьба народа, несомненно, были важнее интересов и судеб конкретных людей. Тем более, что было создано и укреплялось де-факто армянское государственное образование, территория которого превышала 23 тыс. км2. Причем эта территория с экономической точки зрения, особенно учитывая доминирующую роль сельского хозяйства, была практически самодостаточной. Естественно, что такого рода образование служило наилучшим ядром для воссоздания армянской государственности, в состав которой вошли бы и другие исторические армянские территории.

Наиболее драматическим в истории существования Карабахского ханства был период правления Ибрагим-хана. Драматичность этого периода заключается в том, что в последние годы правления Ибрагим-хану удалось трансформировать свою номинальную власть в реальную. Это случилось после второго нашествия Ага-Мухаммед-шаха в 1797 году. Воспользовавшись вторжением персов и тем, что карабахские мелики во время персидской кампании генерала Зубова 1796 года открыто поддержали русских, Ибрагим-хан покинул Карабах, который из-за трехлетней засухи и последствий первого похода вышеуказанного шаха настолько ослаблел, что не сумел противостоять новой агрессии. Карабах был разорен персидскими войсками, а ряд меликов вынужден был покинуть пределы родины. После убийства Ага-Мухаммед-шаха в Шуши своими же приближенными, Ибрагим-хан возвратился обратно и, используя негативное отношение персов к армянам из-за их пророссийской ориентации, сумел получить поддержку нового персидского шаха и сконцентрировать у себя в руках реальные рычаги управления государством. Мелики же Карабаха временно обосновались в Грузии и пытались заручиться поддержкой России для возвращения обратно в Карабах. Однако данная ситуация продлилась недолго. В начале 1803 года началась новая персидская кампания русских войск. В январе 1804 года Ибрагим-хан признал верховенство России, и в мае 1805 года Карабах официально вошел в состав Российской империи. В Карабах возвратился мелик Варанды Джумшуд. Однако Ибрагим-хан нарушил свои обязательства, ввиду чего и был убит русским майором Лисаневичем и меликом Джумшудом в ночь с 8 на 9 мая 1806 года. Власть сменившего Ибрагима на посту карабахского хана Мехтикули, естественно, уже носила чисто номинальный характер.

Подытоживая политическую историю Карабахского ханства, можно сказать, что в целом создание данного государственного образования оправдало себя. Вплоть до 1797 года Арцах и Зангезур сумели консолидироваться в единое сильное государственное образование, дистанцироваться от борьбы великих держав, не вызывая при этом подозрения со стороны соседних мусульманских государств. Одно это уже было большим достижением. К сожалению, не удалось воплотить в жизнь, если так можно выразиться, программу максимум – воссоздать армянское государство, ядром которого должен был стать именно Карабах. До 1792 года основной внешнеполитической доктриной Карабаха было ведение независимой и сбалансированной внешней политики и недопущение использования фактора Арцаха в интересах других стран, а тем более соперничающих друг с другом великих держав. После смерти мелика Шахназара эта доктрина более не соблюдалась, и внешнеполитический курс Карабаха принял одностроннюю направленность, чем и воспользовались как соседние государства, так и карабахский хан. Тем не менее, программа минимум, т.е. присоединение Карабаха к России, была осуществлена, что было намного предпочтительнее нахождения Карабаха в составе Персии.

Одним из основных вопросов, который не может не возникнуть в контексте данной работы, это вопрос о том, кому конкретно принадлежит авторство плана создания Карабахского ханства. Понятно, что в целях соблюдения секретности делалось все возможное, чтобы тщательно законспирировать это. Тем не менее, можно со всей уверенностью утверждать, что такое решение принималось коллективно, причем в нем участвовал достаточно узкий и преданный идеалам родины круг, состоящий из меликов и духовенства. Ясно, что одним из них выступал мелик Шахназар, на которого был возложен непосредственный контроль над карабахским ханом. В любом случае абсолютно ясно, что разработать и осуществить подобный план в состоянии лишь народ, имеющий тысячелетнюю историю государственности и глубоко укоренившееся государственное мышление.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Источники на армянском языке

²µñ³Ñ³ÙÛ³Ý Ø., ¾ç ²Ý¹ñÏáíϳëÇ ÅáÕáíáõñ¹Ý»ñÇ ¨ ѳÛ-éáõë³Ï³Ý ѳñ³µ»ñáõÃÛáõÝÝ»ñÇ å³ïÙáõÃÛáõÝÇó, ºñ¨³Ý, 1953 (Абрамян М., Страница из истории взаимоотношений закавказских народов и армян с русскими, Ереван, 1953)

ijٳݳϳ•ñáõÃÛáõÝ ä»ïñáë ¹Ç ê³ñ•Çë ÇɳݻóÇ, ÎéáõÝÏ Ð³Ûáó ³ß˳ñÑ ³Ù볕Çñ, 1863, (Хронология Петроса ди Саргис Гиланеци, журнал Крунк Айоц Ашхари, 1863).

È³É³Û³Ý º.,³ÝÓ³ÏÇ •³í³é, ²½•³•ñ³Ï³Ý ѳݹ»ë, N1, 1899 (Лалаян Е., Гандзакский край, Этнографический вестник, N1, 1899).

È»á, ºñÏ»ñÇ ÅáÕáí³Íáõ ï³ëÁ ѳïáñáí, гÛáó å³ïÙáõÃÛáõÝ, Ñ.3, Ù³ë 2, Ñ.4, ºñ¨³Ý, г۳ëï³Ý, 1973, 1984 (Лео, История Армении, собрание сочинений в десяти томах, т.III, книга IV, т.IV, Ереван, Айастан, 1973, 1984).

È»á, ä³ïÙáõÃÛáõÝ Ô³ñ³µ³ÕÇ Ñ³Ûáó Ã»Ù³Ï³Ý Ñᕨáñ ¹åñáóÇ, ÂÇýÉÇë, 1914 (Лео, История армянской духовной школы Карабахской епархии, Тифлис, 1914).

гñáõÃÛáõÝÛ³Ý Ø., ÐáíѳÝÝÇëÛ³Ý È., ²ñó³ËÇ 18-ñ¹ ¹³ñ³í»ñçÇ ¨ 19-ñ¹ ¹³ñÇ ¿ÃÝáù³Õ³ù³Ï³Ý å³ïÙáõÃÛ³Ý ÙÇ ù³ÝÇ ÑÇÙݳѳñó»ñÇ Ù³ëÇÝ Áëï ûï³ñ ³ÕµÛáõñÝ»ñÇ, ä³ïÙ³•Çï³Ï³Ý áõëáõÙݳëÇñáõÃÛáõÝÝ»ñ, Ñá¹í³ÍÝ»ñÇ ÅáÕáí³Íáõ, Ø³ë ³é³çÇÝ, ²ñó³ËÇ å»ïѳٳÉë³ñ³ÝÇ Ññ³ï³ñ³ÏãáõÃÛáõÝ, êï»÷³Ý³Ï»ñï, 2003. (Арутюнян А., Оганесян Л., Ряд вопросов этнополитической истории Арцаха конца 18 и 19 веков по данным неармянских источников, Сборник статей по историографическим исследованиям, ч. I, Издательство Арцахского госуниверситета, Степанакерт 2003.

ÐáíѳÝÝÇëÛ³Ý ²., ä»ïñáë ¹Ç ê³ñ•Çë ÇɳݻÝó, ì³Õ³ñß³å³ï, 1916 (Оганесян А., Петрос ди Саргис Гиланенц, Вагаршапат, 1916).

Ø»ÉÇùë»ï-µ»Ï È., ìñ³ó ³ÕµÛáõñÝ»ñÁ г۳ëï³ÝÇ ¨ ѳۻñÇ Ù³ëÇÝ, ѳïáñ , ºñ¨³Ý, 1955 (Меликсет-бек Л., Грузинские источники об Армении и армянах, т.3, Ереван, 1955).

ØÇñ½³ Úáõëáõý Ü»ñë»ëáí, ÖßÙ³ñï³óÇ å³ïÙáõÃÛáõÝ, ÐÐ, ²² ²ñ¨»É³•ÇïáõÃÛ³Ý ÇÝëïÇïáõï, ºñ¨³Ý, 2000 (Мирза Юсуф Нерсесов, Правдивая история, Институт востоковедения НАН РА, Ереван, 2000).

Üáñ ë»ïñ³Ï, áñ ÏáãíáõÙ ¿ Ñáñ¹ññ³Ï, óñ•Ù³ÝáõÃÛáõÝÁ •ñ³µ³ñ µÝ³•ñÇó ¨ Í³Ýáó•ñáõÃÛáõÝÝ»ñÁ ä.ʳã³ïñÛ³ÝÇ, ºñ¨³Ý, 1991 (Новая тетрадь, под названием наставления, перевод подлинника с грабара и примечания П.Хачатряна, Ереван, 1991).

âáµ³ÝÛ³Ý ä., гÛ-éáõë-íñ³ó³Ï³Ý ÷áËѳñ³µ»ñáõÃÛáõÝÝ»ñÁ ÄÀ ¹³ñÇ »ñÏñáñ¹ Ï»ëÇÝ, سÛñ ²Ãáé ê.¾çÙdzÍÝÇ Ññ³ï³ñ³ÏãáõÃÛáõÝ, ¾çÙdzÍÇÝ, 2006 (Чобанян П., Армяно-русско-грузинские отношения во второй половине XVIII века, издательство Первопрестольного Св.Эчмиадзина, Эчмиадзин, 2006:

âáµ³ÝÛ³Ý ä., Þáß ¨ ø³ñ³•ÉáõË ëÕݳËÝ»ñÇ ÝáõÛݳóÙ³Ý Ñ³ñóÇ ßáõñç, ä´Ð, N1-2, 1994 (Чобанян П., К вопросу отождествления Шошского и Караглухского сгнаков, Историко-филологический журнал, N1-2, 1994).

ä³Ûù³ñ, ´áëïáÝ,1960 (Борьба, Бостон, 1960):

Источники на русском языке

Абдуллаев Г., Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией, издательство Академии наук Азербайджанской ССР, Баку, 1965.

Абдул-Латиф-Эфенди, История шекинских ханов. Текст и перевод, перевод с тюркского А.Дадашева, Баку, 1926.

Алекперов А., Исследования по археологии и этнографии Азербайджана, Издательство Академии наук Азербайджанской ССР, Баку, 1960.

Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (АКАК), т. I, II, т.III, Тифлис, 1866, 1869.

Армяно-русские отношения во втором тридцатилетии XVIII век, сборник документов, т.III, Ереван, 1978.

Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века, сборник документов под редакцией А.Иоаннисяна, т.II, ч. I, Ереван, 1964

Армяно-российские отношения в XVIII веке, сборник документов, издательство Академии наук Армянской ССР, Ереван, 1990.

Ахмед Бек Джеваншир, О политическом существовании Карабахского ханства с 1747 по 1805 годы, Шуши, 1901.

Бакиханов Абас-Кули-Ага, Гюлистан-Ирам, Издание Общества обследования и изучения Азербайджана, Баку, 1926.

Бартольд В., Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира, Баку, 1925.

Брикнер А., История Екатерины Второй, т. II, СПБ., 1885.

Бутков П., Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг, ч. I, II, III, СПБ, 1869.

Валишевский К., Вокруг трона, Москва, 1910.

Грамоты и другие исторические документы, относящиеся к Грузии, часть 1, СПб., 1891.

Документ N2523 из архива Института востоковедения Российской академии наук.

Дубровин Н., Война и владычество русских на Кавказе, том I, книга II, СПб., 1871 том III, СПБ, 1886.

Дубровин, Н., В. Г. Мадатов, Русский мир, N297, 1872.

Есаи Каталикос, Краткая история страны Агван, перевод Т.И.Тер-Григорьяна, Эривань, 1868.

Жигарев С., Русская политика в восточном вопросе, т.I, Москва, 1898.

Жизнь генерал-лейтенанта Мадатова, СПб., 1874.

Известия А.Н. Армянской ССР, N12,1951.

Иоаннисян А., Иосиф Эмин, Ереван, 1945.

Иоаннисян А., Иосиф Эмин, Издательство АН Армянской ССР, Ереван, 1989.

Иоаннисян А., Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия, Ереван, 1947.

История Азербайджана, том 1, под редакцией И.А.Гусейнова, А.С.Сумбат-заде, А.Н.Гулиева, Е.А.Токаржевского, издательство Академии наук Азербайджанской ССР, Баку 1958.

История Европы, т..5, «От французской революции конца XVIII века до Первой мировой войны», Москва, «Наука», 2000.

История человечества, под общей редакцией Г.Гельмольта, том V, Юго-Восточная и Восточная Европа, С-Петербург, типо-литография книгоиздательского товарищества «Просвещение», 1905.

Кавказская старина, N2, 1872.

Кавказский вестник, Тифлис, N10, 1901.

Карапетян С., Памятники армянской культуры в зоне Нагорного Карабаха, Ереван, «Гитутюн», 2000.

Кишмишев С., Походы Надир-шаха в Герат, Кандагар, Индию и события в Персии после его смерти, Тифлис, 1889.

Князь В. Г. Мадатов, Русская старина, N1, 1873.

Левиатов В., Очерки из истории Азербайджана в XVIII веке, Издательство А.Н. Азербайджанской ССР, Баку, 1948.

Маркова О., Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке, Москва, 1966.

Мелик-Шахназаров А., «О заблуждениях по поводу Мелик-Шахназара», Karabakh Open, http://www.karabakhopen.com/src/index.php?...u&nid=1121&id=2, 8 июля 2006.

Мирза Адигезаль бек, Карабаг-наме, Баку, 1950.

Мирза Джамал Джеваншир Карабагский, История Карабага, Баку, 1959.

Мустафаев Дж., Северные ханства Азербайджана и Россия (конец XVIII -начало XIX вв.). Баку, 1989.

Нерсисян М., А.В. Суворов и русско-армянские отношения в 1770-1780-х годах, Ереван, «Айастан», 1981.

Очерки истории СССР, XVIII век. Первая четверть, Москва, 1954.

Пайчадзе П., Русско-грузинские отношения в 1725-1735 гг., Тбилиси, 1965.

Петрушевский А., Генералиссимус князь Суворов, т.I, СПб., 1884.

Петрушевский И., Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XV – начале XIX вв., Издательство Ленинградского государственного университета, Ленинград, 1949.

Писарькова Ф., Чиновник на службе в конце XVII– середине XIX века, Отечественные записки, N2, 2004.

Посошков И., Книга о скудности и богатстве, Москва, 1937.

Потто В., Кавказская война, т.II. Ставрополь, 1994.

Потто В., Первые добровольцы Карабага, Тифлис, 1902.

Раффи, Меликства Хамсы 1600-1827, материалы для новой армянской истории, Ереван, «Наири», 1991.

Российский Кавказский календарь на 1917 год, Тифлис, 1916.

Саркисян М., Из истории градостроительства Шуши, Армянский Центр стратегических и национальных исследований, Ереван, 1996.

Сборник Императорского русского исторического общества (С.И.Р.И.О.), т.27, СПБ, 1895.

Сборник Русского исторического общества, т.55, СПБ., 1886.

Собрание актов, относящихся к обозрению истории армянского народа, ч. II, Москва, 1838.

Соловьев О., История России с древнейших времен, т.18, Москва, 1867.

Страницы из истории Грузии, Институт истории, археологии и этнографии Академии наук Грузинской ССР, Тбилиси, 1965.

Тагиева Ш., Национально-освободительное движение в Иранском Азербайджане в 1917-1920 гг., Издательство Академии наук Азербайджанской ССР, Баку, 1956.

Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. Кабинет Петра I, отд.2, кн.63, л.748.

Цагарели А., Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии, СПб. 1891.

Эзов, Г., Сношения Петра Великого с армянским народом, СПБ, 1898.

Источники на других языках

Peter G. Tsouras, Warrior's Words: A Quotation Book: From Sesostris III to Schwarzkopf, 1871 B.C. to A.D. 1991 (Тзорас Питер, Слова войнов: Книга цитат от Сесостриса III 1871 г. до н.э. до Шварцкофа 1991 год н.э.) (на англ. языке), London, Cassell Arms and Armour, 1992.

Lepsius J., Der Todestag des Armenischen Volkes, (Лепсиус, Смертный день армянского народа) (на нем. языке), Potsdam, 1919, с. XV.

Ахундов Н., Карабах-наме (на азербайджанском языке), Баку, 1950.

Информация, полученная в ходе частных бесед:

Информация относительно рода Шахназаровых на основе исследованных в г.Шуши надгробных памятников, полученная во время частной беседы с известным арцахским исследователем надгробных памятников Шуши Г.Арутюняном, Степанакерт, 26 апреля 2006.

Информация относительно армянских и мусульманских надгробных плит на основе исследованных в г.Шуши надгробных памятников, полученная во время частной беседы с известным арцахским исследователем надгробных памятников Шуши, Г.Арутюняном, Степанакерт, 10 апреля 2007.

[Ундина]

Бабаян Давид Климович

Родился в 1973 году в г.Степанакерте. Окончил Ереванский институт народного хозяйства (1994 год) по специальности государственное регулирование экономики, факультет политологии Американского университета Армении (1997 г.), факультет международных отношений Центрально-европейского университета (1998 г., г.Будапешт). В мае 2005 года защитил кандидатскую диссертацию по теме «Проблема водных ресурсов в контексте урегулирования нагорно-карабахского конфликта» в Институте востоковедения Национальной Академии Наук Республики Армения. В 1998-1999 гг. работал вторым секретарем Политического управления Mинистерства иностранных дел НКР, в 2000-2001 гг. - начальником отдела Политического программирования Политического управления МИД НКР, с мая по декабрь 2001 года занимал должность начальника Политического управления МИД НКР. С декабря 2001 года по январь 2005 года работал экспертом Группы планирования при Президенте НКР. В феврале 2005 года назначен помощником Президента Нагорно-Карабахской Республики. Занимается также предопавательской деятельностью. Читает лекции по политологии и основам дипломатии в Арцахском государственном университете и преподает международное публичное и гуманитарное право, а также историю политических и правовых учений в Степанакертском представительстве Российско-Армянской современной гуманитарной академии. Часто представляет НКР на разного рода международных форумах, конференциях и встречах. Имеет около 140 публикаций и статей, в том числе более десятка научных. Автор монографии «Проблема воды в контексте урегулирования нагорно-карабахского конфликта», вышедшей в свет в 2007 году в Степанакерте.

Рекомендовано для печати Министерством иностранных дел НКР.

Главный научный редактор доктор исторических наук, заместитель директора Института востоковедения Национальной академии наук Республики Армения Павел Чобанян.

Редактор Ашот Бегларян.

Компьютерная верстка Артур В. Григорян

О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение .................................................................................................................... 5

Глава I

Пробелы в традиционной интерпретации воцарения

Панах-хана в Карабахе …………………………………………… ……...............9

Глава II

Национально-освободительное движение в Арцахе в 1722-1728 годах

в контексте создания Карабахского ханства ….................................................15

Глава III

Период, предшествовавший появлению Панах-хана в Карабахе ................ 29

ГЛАВА IV

Воцарение и правление Панах-хана в Карабахе .............................................. 31

4.1 Фигура Панах-хана и стратегические соображения его выбора ................. 31

4.2 Начало практического осуществления задуманного плана: создание

буферного варианта Карабахского ханства и подготовка

перевода Панаха в Арцах ……………………………………………….….…...... 33

4.3 Основные стратегические императивы создания Карабахского ханства....35

4.3.1 Объединение Карабаха и Зангезура в рамках единого

государственного образования ................................................................................ 35

4.3.2 Основание единого крупного армянского центра власти и управления ... 37

4.4.Политический расклад сил в Карабахском ханстве ....................................... 48

4.4.1 Внешняя политика Карабахского ханства ......................................................48

4.4.2 Внутриполитический расклад сил в ханстве ..................................................53

Глава V

Правление Ибрагим-хана .......................................................................................60

5.1 Борьба за передачу трона Карабахского ханства Ибрагим Халилу ..............60

5.2 Первый период правления Ибрагим-хана (1779-1795).......................................63

5.2.1 Политический расклад сил в Карабахском ханстве и восстановление

политического единства в армянской политической среде ...................................63

5.2.2. Борьба центробежных и центростремительных сил ……………...………..70

5.2.3 Первое нашествие Ага-Мухаммед-шаха в Карабах ………………..……….80

5.3. Второй период правления Ибрагим-хана (1796-1806) ………………..…..….82

5.3.1. Внутриполитическая ситуация в Карабахе и

поход русских войск в Закавказье .............................................................................82

5.3.2 Второе нашествие Ага-Мухаммед-шаха в Карабах и его последствия ........87

5.3.3 Дипломатические усилия меликов Карабаха на чужбине .............................89

5.3.4. Военная кампания русских в Закавказье и

присоединение Карабаха к России ............................................................................93

Заключение .................................................................................................................99

Список использованных источников .....................................................................103

[Ундина]

спасибо Карабах Опену за предоставление электронной версии этой книги.

[HORANGI]

спосибо тибе за полезный post

[Robbit]

Բռա՜վո:

Հայ ժողովրդի պատմության ամոթալի էջերից մեկը` Ղարաբաղի մելիքների եղբայրասպան պառակտումները եւ դրա արդյունքում օտարազգի մահմեդական տիրակալի հրավիրումը, դարձրեց «արցախյան դիվանագիտության» :hi: կողմից մշակված նախագիծ...

:hm: :wallbash:

Ինչպես ասում են` «մեռնեմ հավեսիդ» :flower:

[Dismiss]

"Карабахское ханство", Давид Бабаян:

http://www.atc.az/forum/index.php?showtopic=3926&st=all]http://www.atc.az/forum/index.php?showtopic=3926&st=all

[Марга]

модеры, уберите активную ссылку. Да и сомневаюсь, что она вообще тут уместна.