К 70-летию Пакта Молотова-Риббентропа

[ФРУНЗИК]

Пранкстер, хорошая статья про Катынь. Надеюсь теперь вам понятно, почему Россию обвиняют во всех грехах. Все сводится к простой формуле. Виновен-плати. Отсюда и все обвинения " оккупация, нажали спусковой кусок 2МВ и тому подобное"

utкаrsh- а если бы эти рабочие получали по 4000s, вы бы сказали - они живут в шоколаде?

(в моем регионе продавцы и за 15тыщ рублей не всегда согласны работать, мне кажется ваши цифры занижены,хотя все может быть).

кстати, я не говорил, что режим был не тоталитарный. А насчет Ельцина, посмотрим какой вердикт вынесет история ему через лет 50.

[utkarsh]

utкаrsh- а если бы эти рабочие получали по 4000s, вы бы сказали - они живут в шоколаде?

(в моем регионе продавцы и за 15тыщ рублей не всегда согласны работать, мне кажется ваши цифры  занижены,хотя все может быть).

[Nakomichi]

Ну как бы мы жили без такого грамотного комментария?

Сразу видна глубина владения военной историей.

А как насчёт того, что к 1945 году у Японии не осталось флота, авиации и последней её военной силой была Квантунская армия, которая была уничтожена Советской армией без всяких ядерных зарядов?,

После разгрома Квантунской армии японцам просто нечем было воевать и сдались они вовсе не из-за страха перед ядерным оружием, а из-за исчерпания ресурсов.

Сама же ядерная бомбардировка - это типичный случай скотского отношения сышыа к другим народам, постановка эксперимента на живых людях и демонстрация силы для СССР.

[Desperado Хайский]

Похоже, у Радзиховского выборочная амнезия. Чего стоит этот фантастически лукавый фрагмент:

Это, кстати, проявилось и в столь любимой в России истории с Сербией. Косовские албанцы, надо думать, не давали взяток правительствам ЕС, ни одна страна ЕС не имеет никаких территориальных или экономических интересов в Косово, Косово не стало марионеткой какого-либо государства. ЕС и НАТО считали, что в Югославии – чужой, далекой стране – происходит «гуманитарная катастрофа» и, не имея никаких утилитарных целей, вмешались как умели.

[Desperado Хайский]

Кстати, 01.09 в 22.55 по каналу РТР (Россия) будет показан документальный фильм "Операция "Вайс". Как началась Вторая мировая". Там, по-моему, будет и о Райнхарде Гейдрихе - одного из инициаторов еврейского вопроса.

[Колючка Анчара]

Ребята, все очень просто: если был Пакт, с целью ненападения на СССР - типа, пусть повернет на запад, значит СССР способствовал оккупации Европы. Какие же мы тогда освободители?

Если делили Европу - значит оба хищники. Просто вцепились.

Как ни крути, Пакт - очень сомнительный с нравственной точки зрения.

[Desperado Хайский]

А какие цели ЕС преследовали в Косово или в бывшей Югославии?

[Desperado Хайский]

Но радзиховский же писал именно о ЕС? А у Вас монитор покраснел от п**дежа Радзиховского. Укажите мне слово США в этой статье у Радзиховского(контрол Ф мне дал всего одно упоминание и то в другом месте) . Либо раскройте- какие цели преследовали сами ЕС в Косово(пусть даже они лохи педальные).

[utkarsh]

Desperado, y меня вот какой вопрос, ты кроме того, что "political scientist", еще и "economical scientist"? И вообще, тебе научные степени кто выдавал, если не секрет?

[Desperado Хайский]

Desperado, y меня вот какой вопрос, ты кроме того, что "political scientist", еще и "economical scientist"? И вообще, тебе научные степени кто выдавал, если не секрет?

[Prankster]

Путин в Польше

3 СЕНТЯБРЯ 2009 г. ВЛАДИМИР НАДЕИН

Десять лет безраздельной власти, десять лет безразмерной лести не прошли для Путина бесследно. Он полностью утратил способность слышать других и слушать себя. В России это проходит. Тут все вокруг свое. Проходит, в общем, и на Западе. Так ничего до конца и не понявший Запад вежливо кивает улыбчивой головой, пока у него не отбирают свежую утреннюю булочку. Но Польша – не Запад. Запад знает коммунизм – Польша его чувствует. Она ощущает его на вкус, на запах, на прикосновение. Вкус баланды, запах лагерного сортира и прикосновение холодного «вальтера» к затылку. Какой там Путин с его приблатненным косноязычием! Тысячи Цицеронов не убедят поляков в том, что черствая булка Молотова-Риббентропа содержала хотя бы одну-единственную изюмину.

Он много чего наговорил, но это было вершиной: «...если мы говорим об объективной оценке истории, мы должны понять, что она не имеет одного цвета, она была многообразной, и ошибок было наделано со многих сторон огромное количество. И все эти действия, так или иначе, создавали условия для начала крупномасштабной агрессии нацистской Германии. Вот над чем мы должны работать, если хотим видеть объективную картину. А если кто-то ставит перед собой цель выискивать из этой старой и уже заплесневелой булки какие-то изюминки для себя, а всю плесень оставлять одной из участниц этого процесса, то ничего хорошего из этого не получится».

Уважаемый читатель, владеете ли вы новоязом? Сейчас проверим. Что такое «объективная оценка истории»? Компьютерный интеграл исторических работ из Америки, Англии, Франции, Польши, Эстонии, России, Китая, Зимбабве? Ничего подобного. Объективно – это как в Кремле. Что такое «мы должны понять»? Мы – это кто? Путин с Медведевым? Ничего подобного. Мы говорим «мы», а подразумеваем – «вы». Мы-то знаем, что история «не имеет одного цвета». А вот вы – увы. И вы – должны!

Идем дальше. «Один цвет» по новоязу – как это будет по-русски? Это значит, что нельзя говорить, будто палачи Сталина расстреляли, без суда и следствия, без малейшей личной вины 20 тысяч безоружных интернированных (не пленных, у нас же не было войны!) польских интеллигентов. Так говорить – значит мазать историю одним неприличным цветом. Следует, для объективной радуги, тут же вставить про пленных красноармейцев в Березе-Картузской, про пакт Пилсудского-Кого-то, да и Лжедмитрий – мы еще не забыли, откуда он пришел. И вот над всей этой хренью, сказал полякам Путин, «мы (то есть – вы) должны работать». Он что, приехал в страну идиотов?

Но и это – цветочки «не одного цвета». Путинская «заплесневелая булка» – это… Это… Сейчас я признаюсь в том, в чем обычно стараюсь не признаваться. Читателю нет дела до того, сколько усилий и времени затратил литератор на поиски нужного слова. А хоть сто лет! Даже в лучших ресторанах Парижа, гласит старая поговорка, едокам не показывают кухни. Но «заплесневелая булка» – совершенно особый случай. Вот уже полчаса я силюсь найти краткое и верное определение, борюсь с терминами и эпитетами, но всякий раз обессилено уползаю с вокабулярного ковра. Ах, как много всего наболтано в этом уникальном хлебобулочном чуде! Тут и ослепительное невежество оратора: история принципиально не ведает черствых булок. Все, что с нами было – вечно свежий хлеб. Тут и выдающаяся душевная заскорузлость: 1939 год – незаживающая рана поляков. В растерзании родины для них ни изюма, ни плесени – только реки родной крови, не просто ничуть не забытой, но еще и не запекшейся, алой и дымящейся. Тут и кухонная мелочность: вон как ревниво подсчитал, кому изюм, кому плесень. Тут и политический склероз. Вспомни, что ты же вещаешь не просто в теплый осенний день, а в круглую годовщину вероломного нападения страны, где ты начальником, на страну, где ты гостем. Тут и политическая близорукость: колкостью и язвительностью нельзя строить отношения с одной из крупнейших стран Европы. Тут и вершина пацаньей самовлюбленности. Привык изъясняться полуматом перед восхищенной отарой тонкошеих вождей, вот и здесь брякнул тупым экспромтом на виду у совсем другой аудитории.

Восемьдесят лет назад Гитлер и Сталин, с кровавыми клыками наперевес, ринулись раздирать Польшу. У Сталина есть формальный преемник. Это (забудем на миг о сомнительном кремлевском двуумвирате) бывший комсомолец Владимир Путин. У Гитлера – бывшая комсомолка Анжела Меркель. Про путинскую булку вы знаете. А вот что сказала Меркель: «Я склоняю свою голову перед мужеством жертв войны. Конечно, мы понимаем, что эти шрамы останутся еще надолго. Мы, немцы, никогда не забудем о тех наших партнерах на Востоке и на Западе, которые проложили дорогу к возрождению и восстановлению отношений. И никогда больше в будущем у нас не будет даже в мыслях каким-то образом встать на дорогу, которая была избрана Германией много лет назад».

Вам не кажется, что канцлер Меркель мажет историю своей страны одним цветом? «Никогда в будущем…» «Даже и в мыслях…» «Каким-то образом…» Эк её угораздило измазаться одним-единственным цветом. Могла бы по-путински поработать над цветовой гаммой. Такой, скажем, колер: прежде, чем запустить свои танки, Гитлер полгода вполне артистично умолял поляков разрешить проезд к Гданьску, который тогда был Данцигом и говорил по-немецки намного лучше, нежели Львов – по-украински. Уильям Ширер, американец, автор хрестоматийной работы «Вознесение и падение Третьего рейха», слушал в рейхстаге 1 сентября речь Гитлера о начале войны с Польшей. Даже много лет спустя Ширер признавал её тогдашнюю убедительность. Геббельс создал досье польской вероломности, уровень его правдоподобности вполне сравним с агитпроповским. Видите, какими яркими красками пренебрегла Меркель, забыв заодно и об изюме.Еще будучи президентом, Владимир Путин отметился непреклонными претензиями на управление историей. Это не беглое впечатление о пристрастиях нашего лидера. Путин действительно не понимает, что президенты и премьеры – люди в управлении временные, а порою и случайные и лишены каких-либо прав на руководство астрономией, химией, филологией и другими фундаментальными науками. Он действительно не знает того, что ученый не несет ответственности за то, как практики используют его изыскания. Он не видит разницы между историей, которая суетливая пропаганда, и историей, которая просто наука. Отсюда его искренность, которая вызывает оторопь у собеседников, не прошедших курсов путинского новояза. «Госдума Российской Федерации, парламент страны осудил пакт Молотова-Риббентропа, – доложил он не без гордости, чтобы тут же, в своей излюбленной манере, выдвинуть очередную претензию. – Мы вправе ожидать того, чтобы и в других странах, которые пошли на сделку с нацистами, это тоже было сделано. И не на уровне заявлений политических лидеров, а на уровне политических решений».

Все в мире помнят, сквозь какие ухабы протащили еще в Верховном Совете СССР, а затем при Ельцине раскрытие и осуждение секретного пакта. Тут осталось много места для скромности. Но для Путина важно прикрыться другими странами, «которые пошли на сделку». Вам известна какая-нибудь другая страна, кроме СССР, которая подписала с Гитлером секретный протокол для захвата целой группы соседних стран, а затем, в боевом союзе с нацистами, развязала Третью мировую войну? Если Путину известно – пусть назовет. Если нет – пусть объяснит, какое именно «это» должно быть сделано. И почему это неведомое «это» запрещено делать на уровне заявлений политических лидеров. И какие именно «политические решения» следует делать, скажем, Польше? Это Польша, злорадно напомнил Путин, в 1938 году, «если мне не изменяет память», под шумок Мюнхенского сговора откусила две чехословацкие области. А еще до того, все никак не мог угомониться наш эрудит, Польша отхватила у Германии Силезию. «Этого Гитлер не забыл и не простил», – элегантно завершил свои исторические изыски национальный лидер России перед лицом изумленной страны своего краткосрочного пребывания. При этом он не привел никаких свидетельств того, что правительства Германии или Чехии хоть как-то уполномочили его решать двусторонние проблемы, к которым Путин не имеет никакого отношения.

В наших схватках с зарубежными очернителями цифры наших военных потерь всегда были и поныне остаются крыльями политического вдохновения. При этом никакой черты между павшими от стремительного Гудериана и тупого Ворошилова не проводится. Путин продолжил советскую традицию округления жертв до удобных сотен тысяч: «Только за освобождение Гданьска отдали свои жизни свыше 53 тысяч солдат и офицеров Красной Армии. В польской земле лежат 600 тысяч моих соотечественников, которые приближали победу над нацизмом. Шестьсот тысяч! А всего из 55 миллионов павших во Второй мировой войне более половины – это граждане СССР. Вдумайтесь в эти страшные цифры».

Во Второй мировой войне Польша потеряла 17,5 процентов населения – это в процентах больше, чем в Германии (7,2%) и СССР (15,3%). Но поляк Дональд Туск предпочел уклониться от жутких сравнений. «Никто в Польше не забыл и не забудет, сколько на нашей земле осталось крови советских солдат, которые освобождали Польшу от оккупации Гитлера», – сказал польский премьер. Путин, конечно, видел, в каком идеальном порядке содержат в Польше могилы советских воинов, и подтверждающее кивнул. «Советские солдаты в 45-м году, – продолжал поляк, – освободили наши земли, но не могли нам дать свободы, потому что у них у самих ее не было». Тут знаков ободрения не последовало.

Было бы просто замечательно, если бы все то, что наговорил за пару дней наш премьер, объяснялось только его нетребовательностью к ораторскому дарованию, полученному им от неотесанной природы. Оборотившись к любимому газу (куда же без него!), Путин произнес дивную фразу: «Я не хочу никого обвинять, но думаю, что нужно посмотреть на коррупционность этого решения». С такой элегантностью – да «в сложные двусторонние отношения? На совместной пресс-конференции двух премьеров поляк по поводу газопровода «Северный поток» говорит, что «мы скептически оцениваем (этот) проект» и что «позиция со стороны Польши не скрывается». Но россиянину все же проще потемнить: «Кто-то хочет представить («Северный поток») как какое-то антипольское решение». А потом срубил по-кремлевски: «Это не так». То есть мы здесь не «кое-кто», нам виднее, что полякам так, а что – не так.

Но дело не только в безответственной импровизации на рискованные темы. Польский визит показал глубинную причину того, почему десять лет правления Путина завершились глухой международной изоляцией России. Если бы не бомбы, доставшиеся по наследству, и не газ, доставшийся от Бога, с нами просто перестали бы говорить. Курс международной политики России нацелен в тупик, квалификация руководителей её дипломатии не выдерживает критики. Проще говоря, Путин делает то, чего он делать не умеет. А поскольку лорд Актон прав, и абсолютная власть развращает абсолютно, нет никаких надежд, что польский синдром закончится по возвращении из Польши.

[Prankster]

Путин и Сталин ("The Financial Times", Великобритания)

Редакционная статья, 02 сентября 2009

В честь семидесятилетия начала Второй мировой войны премьер-министр России Владимир Путин сделал долгожданную попытку ослабить напряжение, сложившееся вокруг исторической оценки той роли, которую сыграл в этом конфликте Советский Союз.

Впрочем, не надо думать, что незначительные дипломатические жесты, предпринятые им, означают, что Россия начала каким-либо кардинальным образом пересматривать свое сталинское прошлое.

Путин, во вторник встретившийся в Польше с европейскими лидерами по случаю годовщины, на церемонии сказал, что пакт Молотова-Риббентропа, заключенный в 1939 году и приведший к разделу Восточной Европы Гитлером и Сталиным, был "аморальным". Эта точка зрения звучит в унисон со взглядами поляков и прибалтов, считающих, что пакт стал непосредственной причиной нападения Гитлера на Польшу и начала кровопролитнейшей войны в истории человечества.

Но Путин подкрепил свои слова сделанным им предположением о том, что пакт якобы ничем не отличался от сделок, заключенных с Гитлером западными державами, включая Мюнхенское соглашение 1938 года.

Сказанного им было достаточно, чтобы церемонии прошли без эксцессов. Что ж, спасибо и на том: пусть уж лучше поляки и русские общаются друг с другом сквозь зубы, чем вообще не общаются. Недавно и Варшава, и Москва приложили большие усилия к улучшению отношений и прекращению споров о войне, отравляющих обеим сторонам жизнь.

С поправкой на сказанное - Россия совершенно не готова к откровенному разговору о Сталине. Большинство россиян признает, что Сталин совершал и ошибки, и ужасные преступления, в особенности против советского народа. Но они никогда не согласятся с тем, что он был диктатором-убийцей, которого можно сравнить с Гитлером. Русские боятся: это означало бы, что ставится под вопрос победа Советов над нацистами, а также те гигантские жертвы, с которыми она была сопряжена.

Путинская авторитарная элита, так и не осудившая своих предшественников-коммунистов, бессовестно играет на чувствах русских, зачастую представляя критику в адрес Сталина как критику в адрес России.

Россия нуждается в таком диалоге, в котором оценка героического триумфа советского народа над нацистской Германией была бы отделена от оценки личного поведения Сталина. Историкам надо предоставить свободу, в особенности - на телевидении. Но на это мало надежды, особенно теперь, когда появилась уголовная статья за "фальсифицирование истории". Похоже, что Путин твердо намерен взять прошлое под такой же жесткий контроль, как и политические свободы в настоящем.

Конечно, Запад едва ли может как-то повлиять на отношение России к собственной истории. Но одну вещь сделать необходимо, а именно - широко распространять знания о том, как много советские люди страдали во время войны. Даже сейчас на Западе слишком многие просто не знают, что самую высокую цену за победу над Гитлером заплатил Советский Союз.

Source

[ФРУНЗИК]

Пранкстер, статьи интересные. Особенно первая. Видно , что писал "грамотный" чел. "80годовщина начало войны, третья мировая война".

"И этот человек (журналист) будет учить нас жизни?" (с).

Да и поляки тоже молодцы(судя по статье), " вы у нас забрали земли на востоке, вы такие сякие, а то что мы забрали у чехов и немцев - не ваше дело, и не гоже даже сравнивать."

[utkarsh]

многое об'ясняет, имхо.

Держава обиженных

ТЕКСТ: Борис Туманов

Российская внешняя политика представляет собой беспорядочный набор импульсивных и безапелляционных претензий в адрес других участников мирового политэкономического процесса, которые сопровождаются немедленными обидами на отказ эти претензии удовлетворить.

Полтора века тому назад, потерпев позорное поражение в спровоцированной Николаем I Крымской войне, Россия ощутимо снизила свою активность на европейской политической сцене. В Европе это было интерпретировано как признак того, что Россия «дуется» на победителей – Англию, Францию и их союзников в Крымской войне.

Именно тогда князь Горчаков, ведавший российской внешней политикой, и сформулировал в одной из циркулярных нот свою знаменитую фразу: «La Russie ne boude pas – elle se recueille». В точном переводе с французского она так и звучит: «Россия не дуется – она сосредотачивается».

А для большей точности добавим, что французский глагол «se recueillir» переводится еще и как «размышлять».

Ценность этой формулы заключается вовсе не в том, что князь Горчаков с ее помощью дал, дескать, «показательный отлуп» всем недоброжелателям России. А в том, что она с абсолютной адекватностью отражала процессы, реально происходившие в России уже при Александре II. Россия действительно сосредоточилась и размышляла для того, чтобы без истерик, без стенаний, без обличений в адрес «вражеского окружения» извлечь уроки из поражения в Крымской войне, которая выявила не только ужасающую техническую отсталость российской армии, но, прежде всего, многовековую отсталость самого российского общества, застрявшего в патриархальном феодализме. Именно в эти годы и была начата модернизация российской армии, а главное – освободительная реформа Александра II.

То спокойное достоинство, с которым князь Горчаков, да и вся политическая элита России не только пережили унизительный эпизод Крымской войны, но и сделали из него рациональные выводы, может объясняться, прежде всего, тем обстоятельством, что они не испытывали никакого комплекса неполноценности по отношению к другим игрокам на европейской политической сцене. Будучи полностью вовлеченными в европейскую культуру – от этикета и блестящего владения языками до личных связей и образа мыслей, – они чувствовали себя полноправными участниками политических процессов на континенте, где обиды, капризы, жалобы и грубость считались проявлением дурного тона.

По сравнению с политической плеядой тех времен наша сегодняшняя элита, включая руководителей государства, ведет себя на международной арене, как чеховский провинциальный телеграфист, которому шальные деньги открыли доступ в петербургское высшее общество, и который вращается там в постоянной готовности обидеться на всех завсегдатаев светского салона из-за их недостаточного, на его взгляд, внимания к нему и очевидного их нежелания мириться с его далеко не светскими манерами. Между тем

сегодняшнее состояние нашей страны и ее положение во внешнем мире (при всех переменах, произошедших за полтора века) ничем не лучше (если не хуже) периода, который переживала Россия после Крымской войны.

А вот наша внешняя политика не имеет ничего общего со спокойной и глубокой паузой князя Горчакова. Она представляет собой беспорядочный набор импульсивных и безапелляционных претензий в адрес других участников мирового политэкономического процесса, которые сопровождаются немедленными обидами на отказ эти претензии удовлетворить.

В последнее время внешняя политика Москвы приобрела даже устойчивое мимическое выражение: наморщенный лоб, высоко поднятые брови, сурово сжатый рот и немигающий взгляд. С этим обиженным выражением лица мы грозим Украине, наказываем Грузию, обижаемся на «фальсификаторов истории», на инициаторов газопровода «Набукко» – на всех, кто отказывается признавать величие России, а также ее естественное право управлять своими исконными имперскими территориями. Та же незатейливая мимика сопровождает наши обиды на несовершенство американской экономики, на сугубо антироссийскую предвзятость Европейского суда по правам человека, на попытки недругов России очернить память об «эффективном менеджере» всех времен и народов и даже на собственное подсознательное понимание несостоятельности претензий Москвы на роль «мирового полюса».

Мы с почти маниакальной скрупулезностью фиксируем любой факт, любое высказывание, любую публикацию, которые кажутся нам недостаточно соответствующими нашим собственным химерам о величии России и об ее безупречности.

Именно поэтому наше поведение на международной арене сводится к тому, что мы постоянно и мстительно огрызаемся на тех, кого считаем своими обидчиками.

Западные аналитики, добросовестно пытающиеся разобраться в причинах гипертрофированной обидчивости россиян, с недоверчивым изумлением вынуждены констатировать, что мотивация последних сводится к одержимости некоей моноидеей, не отвечающей ни реальному состоянию, ни реальным возможностям России. Газета The Wall Street Journal расшифровывает эту моноидею так: «Россия жаждет называться «великой державой». И это, подчеркивает газета, в обстоятельствах, когда «влияние России на мировую ситуацию заключается не в ее экономической силе или культурном авторитете, а в ее уникальном геополитическом расположении, которое страна буквально эксплуатирует». Поэтому самый простой для России способ почувствовать свое величие – это сказать «нет» общепризнанной «супердержаве» – США, констатирует газета.

Чем мы, собственно говоря, и занимаемся в тех пор, как «встали с колен».

Квинтэссенция коллективного кредо российского руководства и российского общества исчерпывающе сформулирована в следующих двух дословно цитируемых (за исключением орфографии, разумеется) репликах читателей «Газеты.Ru» и слушателей «Эха Москвы».

«Игра с современной историей выгодна некоей кучке «шакалов», которые пытаются обвинить Россию и ее народ, дабы они почувствовали себя виноватыми и отдали себя на растерзание кучке империалистов, жаждущих наживы, – кстати, тоже абсолютно не думающих о благе человека!» Отметим эту трогательно-фрейдистскую оговорку – «тоже», которая относится, конечно же, к российской реальности.

А вот вторая реплика: «Великая страна – это не та страна, где чисто метут улицы, где удобно жить, где соблюдают законы, где все сыты, обуты, одеты и имеют автомобили, а это та страна, которая распоряжается другими странами и влияет на их судьбы».

Поэтому стоит ли удивляться, что

мы истерически реагируем на пусть и по-деревенски бестактное, но, по сути, справедливое высказывание вице-президента США Джо Байдена о «падении численности населения России» и об ее «чахнущей экономике», но сами походя раздаем смачные плевки в адрес всего мирового сообщества.

Как, например, тот, который с мстительным удовольствием позволил себе наиболее красноречивый из дуумвиров: «Сегодня немногие участники международного общения пользуются суверенитетом в полном смысле слова. Все, находясь под давлением одной супердержавы — США, исполняют ее политическую волю, не вникая и не желая вникать в суть происходящих событий». Это мы так глубоко обиделись на все страны мира (кроме, разумеется, Никарагуа) за нежелание признать независимость Абхазии и Южной Осетии, что обозвали их вассалами Соединенных Штатов. Короче говоря, вся «международная рота» шагает не в ногу, и только лишь один подполковник шагает в ногу.

Кстати, этот раздраженный навет на «участников международного общения» был опровергнут реальностью буквально спустя несколько дней, когда «германские вассалы США» отказались от предложения General Motors продать Opel группе Magna при условии, что в консорциуме не будет российского «Сбербанка» и «Группы ГАЗ».

Не поэтому ли та же The Wall Street Journal осторожно предлагает использовать в отношениях с Россией методы, которые можно отнести к психотерапевтическим. В особенности, пишет газета, «нужно избегать любых действий, которые Россия может принять за «военное окружение» страны. Ее правительство и граждане считают НАТО враждебной организацией. Поэтому мы не должны забывать об обидчивости российских властей, когда пытаемся разместить западные военные объекты вблизи границ России».

Это очень разумная, но, боюсь, запоздалая рекомендация. «Попытки США размещать западные военные объекты вблизи границ России», да и не только России, изначально не имели никакого рационального мотива и были анахроничным проявлением комплекса самоуверенного могущества и собственной непогрешимости. Американцы спохватились лишь тогда, когда на периферии их геополитических забот возникла «державная обидчивость» России, постоянно готовой ввязаться в новую «холодную войну», что называется, на ровном месте.

Можно сделать осторожное предположение, что публикация влиятельной американской газеты отражает пока еще не сформулированные официально намерения Барака Обамы отказаться от размещения системы ПРО в Польше и Чехии. Будем надеяться, что это произойдет. Но в таком случае останется вопрос: достаточно ли будет такого лояльного демарша со стороны Вашингтона хотя бы для того, чтобы в России для начала перестали нести бред, скажем, о «нелегитимности» украинской независимости или о карах, которые ждут всякого, кто усомнится в благотворных последствиях пакта Молотова-Риббентропа? И

достаточно ли этого будет, чтобы вместо бессмысленных геополитических истерик Россия действительно «сосредоточилась в размышлении» над своими реальными проблемами и нуждами и занялась своим обустройством, без которого она не сможет вновь обрести свое подлинное и заслуженное величие.

Впрочем, это предположение относится, пожалуй, к области мечтаний. Поскольку возможный компромисс со стороны Соединенных Штатов будет нами воспринят, скорее всего, как свидетельство эффективности нашей «державной обидчивости». Так что «дуться» на Запад мы вряд ли перестанем.

А ведь пора бы уж вспомнить, что на обиженных воду возят…

газета.ру

[Desperado Хайский]

Статья, которую разместил Пранкстер, оставляет очень неприятное впечатление. С одной стороны, я согласен с критикой в адрес топорной кремлиноидной политики, особенно в вопросах трактовки истории. Но, с другой стороны, материал настолько пропитан ядом, что невольно думаешь: за что автор так ненавидит свою страну? (да-да, именно страну, а не просто Путина, ведь его и Медведева выбирал народ России, а не марсиане).

Автор, беспрестанно критикуя ВВП за "мазать одним цветом", сам измазал все исключительно черно-белым цветом: козлиная Россия и многострадальная Европа (особенно Польша).

Лукавство.

Зачем делать вид, что Польша - жертва?

Польша до 1 сентября 1939 была агрессивным шовинистическим государством, перессорившимся со всеми соседями. У литовцев отобрали Вильнюс, в 1920 году отобрали Западную Украину и Белоруссию, после Мюнхена забрали у чехов Тешинскую область - фигассе жертва!

Поляки были еще и самонадеянными - намеревались конницей победить немецкие танки. Я чуть не упал со стула, услышав этого злобного карлика Качиньского. Оказывается, польская армия уже вот-вот победила немцев, как вдруг Красная армия нанесла удар в спину (17 сентября 1939 года). И биться сердце перестало!

Уже через 2 недели после вторжения немцев основные части польской армии были либо уничтожены, либо окружены и отрезаны. Я, конечно, не оправдываю Ножвспину 17 сентября, но зачем же валить все на СССР?