Владимир Семенович Высоцкий

[Mambaru]

Ир, а помнишь нашу с тобой на пару "Баньку по белому"

[Гость Nosferatu]

Песенка ни про что, или Что случилось в Африке (Одна семейная хроника)

(1968)

В жёлтой жаркой Африке,

В центральной её части,

Как-то вдруг вне графика

Случилося несчастье.

Слон сказал, не разобрав:

"Видно, быть потопу!.."

В общем, так: один Жираф

Влюбился — в Антилопу!

Поднялся галдёж и лай,

И только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

"Жираф большой — ему видней!"

"Что же, что рога у ней? —

Кричал Жираф любовно. —

Нынче в нашей фауне

Равны все поголовно!

Если вся моя родня

Будет ей не рада —

Не пеняйте на меня, —

Я уйду из стада!"

Тут поднялся галдёж и лай,

Только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

"Жираф большой — ему видней!"

Папе Антилопьему

Зачем такого сына:

Всё равно, что в лоб ему,

Что по лбу — всё едино!

И Жирафов зять брюзжит:

"Видали остолопа?!"

И ушла к бизонам жить

С Жирафом Антилопа.

Поднялся галдёж и лай,

И только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

"Жираф большой — ему видней!"

В жёлтой жаркой Африке

Не видать идиллий —

Льют Жираф с Жирафихой

Слёзы крокодильи...

Только горю не помочь —

Нет теперь закона:

У Жирафов вышла дочь

Замуж за Бизона!

...Пусть Жираф

был не прав,

Но виновен не Жираф,

А тот, кто крикнул из ветвей:

"Жираф большой — ему видней!"

[Olenenok]

http://vysotsky.russian.ru/music/m3u.php?play=71015

[Гость Nosferatu]

возьмите меня с собой.

[Mambaru]

а вот тебe и банька, хозяюшка..

привыкнуть невозможно.

[Mambaru]

возьмите меня с собой.

[Olenenok]

возьмите меня с собой.

[teak]

но разве от этого легче....

Братские могилы

(из к/ф "Я родом из детства")

На братских могилах не ставят крестов,

И вдовы на них на рыдают,

К ним кто-то приносит букеты цветов

И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,

А нынче - гранитные плиты.

Здесь нет ни одной персональной судьбы,

Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,

Горящие русские хаты,

Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,

Горящее сердце солдата.

На братских могилах нет плачущих вдов,

Сюда ходят люди покрепче.

На братских могилах не ставят крестов,

Но разве от этого легче?

[teak]

обожаю его песни про войну...

Тот, который не стрелял

Я вам мозги не пудрю - уже не тот завод.

Меня стрелял поутру из ружей целый взвод.

За что мне эта злая, нелепая стезя?

Не то, чтобы не знаю - рассказывать нельзя.

Мой командир меня почти что спас,

Но кто-то на расстреле настоял,

И взвод отлично выполнил приказ.

Но был один, который не стрелял.

Судьба моя лихая давно наперекос:

Однажды языка я добыл, но не донес.

И особист Суэтин, неутомимый наш,

Еще тогда приметил и взял на карандаш.

Он выволок на свет и приволок

Подколотый, подшитый материал -

Никто поделать ничего не смог...

Нет, смог один, который не стрелял.

Рука упала в пропасть с дурацким криком "Пли"

И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.

Но, слышу:- Жив зараза. Тащите в медсанбат.-

Расстреливать два раза уставы не велят.

А врач потом все цокал языком

И, удивляясь, пули удалял.

А я в бреду беседовал тайком

С тем пареньком, который не стрелял.

Я раны, как собака, лизал, а не лечил,

В госпиталях однако в большом почете был.

Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол:

Эй ты, недостреленный, давай-ка на укол!

Наш батальон геройствовал в Крыму,

И я туда глюкозу посылал,

Чтоб было слаще воевать ему,

Кому? Тому, который не стрелял.

Я пил чаек из блюдца, со спиртиком бывал,

Мне не пришлось загнуться, и я довоевал.

В свой полк определили. Воюй - сказал комбат,

А что не дострелили, так я брат даже рад.

Я тоже рад бы, да присев у пня,

Я выл белугой и судьбину клял:

Немецкий снайпер дострелил меня

Убив того, который не стрелял.

[Mountskier]

Вот ета замечательная - "Автобиография"

Час зачатья я помню неточно

(Значит, память моя - однобока),

Но зачат я был ночью, порочно,

И явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе:

Девять месяцев - это не лет.

Первый срок отбывал я в утробе,

Ничего там хорошего нет!

Спасибо вам, святители,

Что плюнули да дунули,

Что вдруг мои родители

Зачать меня задумали

В те времена укромные,

Теперь почти былинные,

Когда срока огромные

Брели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,

А многих - даже ранее,

Но вот живет же братия,

Моя честна компания!

Ходу! Думушки резвые, ходу!

Слова! Строченьки милые, слова!

Первый раз получил я свободу

По Указу от тридцать восьмого.

Знать бы мне, кто так долго мурыжил –

Отыгрался бы на подлеце!..

Но родился, и жил я, и выжил –

Дом на Первой Мещанской, в конце.

Там за стеной, за стеночкою,

За перегородочкой

Содедушка с соседочкою

Баловались водочкой.

Все жили вровень, скромно так –

Система коридорная:

На тридцать восемь комнаток

Всего одна уборная.

Здесь на зуб зуб не попадал,

Не грела телогреечка,

Здесь я доподлинно узнал,

Почём она, копеечка.

Не боялась сирены соседка,

И привыкла к ней мать понемногу,

И плевал я, здоровый трёхлетка,

На воздушную эту тревогу.

Да не всё то, что сверху, - от Бога,

И народ зажигалки тушил.

И как малая фронту подмога –

Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три луча,

Сквозь дыры крыш просеяно

На Евдоким Кириллыча

И Гисю Моисеевну.

Она ему: «Как сыновья?» -

«Да безвести пропавшие.

Эх, Гиська! Мы одна семья –

Вы тоже пострадавшие!

Вы тоже пострадавшие,

А значит, обрусевшие.

Мои - безвести павшие,

Твои - безвинно севшие».

Я ушёл от пелёнок и сосок,

Поживал не забыт, не заброшен,

Но дразнили меня: «Недоносок!»,

Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я:

Пленных гонют - чего ж мы дрожим!..

Возвращались отцы наши, братья

По домам - по своим да чужим.

У тети Зины – кофточка

С драконами да змеями,

То у Попова Вовчика

Отец пришел с трофеями.

Трофейная Япония,

Трофейная Германия...

Пришла страна-лимония,

Сплошная чемодания.

Взял у отца на станции

Погоны, словно цацки, я.

А из эвакуации

Толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,

Похмелились, потом протрезвели.

И отплакали те, что дождались,

Недождавшиеся отревели.

Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,

Мы спросили, зачем - он в ответ:

Мол, коридоры кончаются стенкой,

А тоннели выводят на свет!

Пророчество папашино

Не слушал Витька с корешем –

Из коридора нашего

В тюремный коридор ушёл.

Да он всегда был спорщиком,

Припрут к стене - откажется.

Прошел он коридорчиком

И кончил стенкой, кажется.

Ну, у отцов - свои умы!

А что до нас касательно –

На жизнь засматривались мы

Уже самостоятельно.

Все, от нас до почти годовалых,

Толковищу вели до кровянки,

А в подвалах и полуподвалах

Ребятишкам хотелось под танки:

Не досталось им даже по пуле –

В ремеслухе живи да тужи,

Ни дерзнуть, ни рискнуть...

Но рискнули

Из напильников делать ножи.

Они воткнутся в лёгкие,

От никотина чёрные,

По рукоятки лёгкие,

Трехцветные, наборные.

Вели дела обменные

Сопливые острожники –

На стройке немцы пленные

На хлеб меняли ножики.

Сперва играли в фантики,

В пристенок с крохоборами –

И вот ушли романтики

Из подворотен ворами.

...Было время - и были подвалы,

Было дело - и цены снижали,

И текли куда надо каналы,

И в конце куда надо впадали.

Дети бывших старшин да майоров

До ледовых широт поднялись.

Потому что из тех коридоров

Им казалось: сподручнее - вниз

[Гость Funky]

соединил с темой МК. Обратите внимание, тема в разделе "мысли вслух".

[†Azura†]

Я не люблю

(1968)

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

Когда весёлых песен не пою................

[Mambaru]

соединил с темой МК.

[Aghavni]

Одна из наилюбимейших...

Баллада о борьбе

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден

Их возраст и быт,-

И дрались мы ло ссадин,

До смертных обид.

Но одежды латали

Нам матери в срок,

Мы же книги глотали,

пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы.

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой,

Тайну слова "приказ",

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам

Не давали остыть,

И прекраснейших дам

Обещали любить,

И, друзей успокоив

И ближних любя,

Мы на роли героев

Вводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать:

Краткий миг у забав - столько болти вокруг!

Постарайся ладони у мертвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев

Еще теплым мечом

И доспехи надев,

Что почем, что почем!

Разберись, кто ты - трус

Иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус

Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг,

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили его - не тебя,-

Ты поймешь, что узнал,

Отличил, отыскал

По оскалу забрал:

Это - смерти оскал!

Ложь и зло - погляди,

Как их лица грубы!

И всегда позади -

Воронье и гробы.

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,

Если руки сложа наблюдал свысока,

И в борьбу не вступил с подлецом, с палачом, -

Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!

Если, путь прорубая

Отцовским мечом,

Ты соленые слезы

На ус намотал,

Если в жарком бою

Испытал, что почем, -

Значит нужные книги

Ты в детстве читал!

:wub:

[Glukhov]

А не говорил ли Высоцкий что-нибудь про армян?