Оставим пока в стороне германский план и поговорим об ужасном времени 1915 года.
Политическая ситуация с давних пор оказывалась решающей для судьбы армянского народа. Как и следовало опасаться, Османская империя снова вернулась к взлелеянному Абдулом Гамидом плану уничтожения этого христианского народа, чтобы осуществить его в буквальном смысле. Страшная резня началась в 1915 году. Из документов, которые у нас сохранились с тех трагических времен, мы можем обратиться, в частности, к приказу министра внутренних дел, подписанному собственноручно, в котором говорится:
«В соответствии с более ранним приказом принято решение изолировать армянский элемент; тот народ, который уже несколько веков стремится подорвать твердую основу государства и который наносит вред нашему правительству; однако тогда момент еще не созрел, чтобы следовать этому священному велению. Но сейчас, когда устранены все препятствия, близится время, когда мы сможем избавиться от этого опасного элемента.
Нам строго-настрого приказано, чтобы мы не поддавались чувству сожаления, а действовали неумолимо, чтобы быстрейшим образом положить конец его существованию. Армянин должен исчезнуть из Турции. Чтобы быть уверенными в том, что задание будет выполнено самым добросовестным образом, мы поручаем его выполнение исключительно хорошим патриотам и доверенным лицам».
Позволю себе привести здесь слова сенатора Генри Лафонтена, почетного президента бывшего «Международного общества мира». В качестве посла Бельгии он на 1 съезде Лиги Наций сказал следующее:
«Мы хотим энергично заняться армянским вопросом и решить его без промедления».
В своем предисловии к брошюре «Час Армении» (опубликована в марте 1922 года), он выражает свои чувства:
«Как нам не испытывать глубокое сострадание по поводу неописуемой беды и не делать все, что в наших силах, чтобы положить конец этой самой ужасной из всех драм? Честь человечества поставлена на карту ... Настал серьезный час. Правительства должны использовать последнюю возможность, чтобы потомки их не судили. Спасение Армении будет явным свидетельством международной порядочности». В 1914 году в Анатолии жили приблизительно три миллиона армян. После депортаций и массовой резни осталось всего лишь полтора миллиона; то есть половина была уничтожена. Здесь следует отметить, что некоторое количество молодых людей, которым удалось спастись бегством, объединилось в легион, воевало на стороне союзников и отличилось при завоевании Палестины. В знак признания их заслуг они получили почетные награды из рук генерала Аленби. Союзники восхваляли храбрые действия этой армянской молодежи, называли их «наши маленькие союзники» и давали льстивые обещания на будущее, после окончания войны.
Окрыленные этими заманчивыми надеждами, лидеры армянской нации изъявили желание присутствовать на мирных переговорах в Париже. Однако поскольку было невозможным явиться туда в качестве посланников угнетенного и рассеянного народа, было решено скорейшим образом создать маленькое государство, что и было сделано, но не на турецкой территории, а на русской, на Кавказе.
28 мая 1918 года, то есть за шесть месяцев до перемирия, была основана эта маленькая республика. Этим было устранено препятствие, и армянская делегация могла присутствовать на мирной Парижской конференции от имени хорошо организованной, официально признанной республики. Во время подготовки Версальского договора продолжались усилия, чтобы видеть осуществление полученных ранее обещаний.
Но посланцы молодой Кавказской республики должны были набраться терпения и опыта в том, что на официальных приемах очередь маленьких и слабых доходит последней, и если их слишком часто утешают необходимостью ожидания, то это верный признак того, что их просьбы либо не могут, либо не хотят принять во внимание.
Несмотря на все превратности судьбы, нашлись бескорыстные и симпатизирующие друзья, особенно в «Арменофильной Лиге», которая была основана в 1920 году в Париже и Женеве с резиденцией в последнем городе. Правда, армяне часто сталкивались с равнодушием и недопониманием своей проблемы, но, тем не менее, Лига существовала и продолжает существовать до сих пор, будучи законно признанной Лигой Наций. В тогдашних условиях, конечно, ее деятельность была приостановлена. Следовательно, надо было ждать и ждать, ... ибо враг, которого Христос окрестил «Маммоной», не хочет сдаваться, ... с ним еще приходится считаться!
К счастью, президент Вильсон благосклонно поддержал дело армянского народа, и ему принадлежит величайшая заслуга при формулировке статьи 88 в Севрском мирном договоре, который был заключен 10 августа 1920 года между союзниками и Турцией. Руководители армянской делегации Аветис Агаронян и Погос Нубар подписали его от имени своего народа с понятным душевным волнением.
В этом драгоценном документе, абсолютную законность которого признавали обе державы — победившая и побежденная — Армении был обещан максимум того, на что она могла надеяться. Это действительно было победой! После стольких горечи и страданий этот счастливый итог был воспринят с благодарностью, и новый прилив сил оживил сердца.
Хотя и статья 61 договора 1878 года наметила политику, направленную на создание максимально выгодных условий, и этим ожидала добиться удовлетворительных результатов, тем не менее, обещанные по Севрскому договору гарантии казались намного более внушающими доверие и вселили в древний христианский народ, который упорно придерживается древних традиций и своей веры, огромную уверенность в лучшем будущем.
Я вспоминаю здесь о моей встрече с президентом Агароняном в Берлине, на которой мне удалось представить его федеральному президенту Джузеппе Мотта. Позже я всегда сожалел, что не записал тогда беседу этих двух людей — президента самой старой и президента самой молодой республики. Оба — выдающиеся личности и бескорыстные патриоты — были преданы своим народам и оба были знамениты как отличные ораторы и поэты.
Вместе с Аветисом Агароняном я нанес визит также директору Международного почтового бюро, чтобы представить ему на рассмотрение будущие почтовые марки Армянской республики, а также объяснить, что отчеканенные золотые монеты будут носить название «Лумма», что означает то же, что лепта — в память о библейской истории о бедной вдове.
Однако одновременно со стремлением решить армянскую проблему, чтобы избавить порабощенный народ от оков, в Турции готовились события, имевшие своей целью внезапно разрушить тщательно возведенное здание; точнее выражаясь, объявить недействительным Севрский договор вместе со статьей 88, которая гарантировала армянам равноправие и определенные права.
Это было мрачное время в истории борьбы армян, борьбы, которая велась предводителями нации с разумом, воодушевлением и готовностью к самопожертвованию. От имени арменофильной Лиги мы разделяли с нашими друзьями боль и страдания.
Предостережения и призывы к правительствам Западной Европы удвоились. Я снова должен вспомнить о беседе, которую мы — профессор Морио и я — имели с Мильераном, министром Французской республики. Известия, которые мы ему сообщили, оказали глубокое впечатление на этого государственного деятеля, особенно последняя полученная депеша от руководительницы сиротского приюта в Сивасе, которая была лаконичной: "Молитесь за нас!"
То обстоятельство, что эта телеграмма проскользнула через турецкую цензуру, доказывает, что она не поняла истинного смысла этих слов. Министр Милеран согласился с нами, что вырвавшийся в смертельном страхе крик должен был означать потерю последней надежды на человеческую помощь.
Грустно, когда видишь, до какой степени руководствуются гнусными интересами люди, а также политика. Этот дух таил в себе опасность погубить с самого начала работу Лиги Наций, которая была только в стадии становления. Малодушие и отчаяние наложили свой отпечаток, всеобщая подавленность была огромной. После основательных размышлений 31 октября 1919 года мы отправили президенту Вильсону и председателю американского сената телеграмму следующего содержания:
«Господин Президент,
В мировом конфликте ни один народ так дорого не заплатил за свою надежду на свободу, как армяне. Армения умирает! Крик о помощи оставшихся в живых умышленно не хотят услышать, и все предупреждения, как бы они ни были оправданны, оставляются без внимания. Так дальше продолжаться не может, злодеяниям должен быть конец. Оставить этот энергичный, древний и цивилизованный народ страдать под гнетом правительства, которое его постоянно подвергает мукам и подавляет, равносильно тому, чтобы поддерживать пожар, который рано или поздно охватит весь мир. Человечество умоляет Вас взять под свою защиту этот мученический народ. Лучшие из американских граждан вот уже сто лет помогают ему в духовном и моральном развитии, в деле освобождения, которое дает хорошие плоды. Кроме того, Америка уже оказывала великодушную помощь этому многострадальному народу в его горчайшей беде. Вам известно об этом, и поэтому Вы благосклонны к нему. Не покидайте его. Спасите армян, это в Вашей власти. Взоры всех устремлены на Вас, и все с доверием ожидают Вашего решения. Возьмите на себя мандат на его защиту, и Армения будет жить
От имени Союза
Швейцарских комитетов друзей армян
Президент: Леопольд Фавр Генеральный.
секретарь: А. Краффт-Боннард».
Мы возложили наши надежды на президента Вильсона, твердые убеждения и лояльные намерения которого относительно благотворительной помощи армянской нации были достаточно известны. Он неоднократно выражал желание обеспечить независимость этого народа на родной земле, которая простирается до подножия Арарата. И можно сказать, что этот влиятельный человек уже добился отличной победы подписанием Севрского договора.
Наш комитет помощи, который не занимался политикой и единственной целью которого было помочь страдающим, не терял времени. До сих пор у меня перед глазами лежат тюки с одеждой на Женевском вокзале, которые собирали у нас в стране. Упакованные в толстые кожаные мешки, хорошо закрытые и опечатанные, они имели значок «Красного креста». На 6000 франков нам удалось запастись обувью всех размеров для мужчин и женщин.
Армянские беженцы в большом количестве прибывали в Швейцарию. Благодаря постоянной готовности к помощи нашего первого комитета 1896 года и, действуя согласно принятым на себя обязательствам, мы, безусловно, должны были, учитывая неописуемые страдания, оказывать также финансовую помощь и, проходя мимо одних, постоянно помогать другим. Среди нуждающихся были также старые и больные люди, которые долгие годы зависели от нашей поддержки. Один из этих больных, который умер в последнем пятилетии, в течение двадцати пяти лет находился в скромном пансионате в Лейзине.
1922
Эта дата имеет особое значение, так как она является поворотной во внешней политике, в политике, которая из-за бурных изменений на Ближнем Востоке — да и в других местах — пошла с тех пор по пути, полному жестоких разочарований.
После войны, длившейся более года, Мустафа Кемаль осенью окончательно победил греческую армию. Последняя во время отступления увела в Грецию оставшуюся часть христиан из Малой Азии. Это были бурные недели: беда началась с пожара в Смирне. 280.000 беженцев были быстро взяты на европейские пароходы, стоявшие на якоре в гавани. Помощь была оказана всем тем, кому удалось спас-тись в кровавых боях, в которых погибло огромное количество греков и армян. Корабли со спасенными прибыли к песчаным берегам Греции. Это случилось в ужасно дождливое время. В нашем распоряжении имеется несколько удачных фотоснимков, на которых запечатлены баржи и лодки, где лежат или стоят дети, тесно прижавшись друг к другу. Бедняжки, оторванные от своих родителей и родственников, пожалуй, больше никогда не увидели их.
Вряд ли можно объяснить причину невиданной победы турецкой армии, которая после поражения от союзников должна была быть совершенно ослабленной, без оружия, без орудий, без обмундирования, и которую никто не считал бы способной на подобный успех через такое короткое время после ожесточенных боев.
Чтобы представить себе значение этого события, можно в целом утверждать, что турки одержали победу не только над греками, а в действительности, над Западом с его правительствами и политикой, которая, как известно, зависела от финансовых интересов.
Перемирие между союзниками и Турцией, подписанное в Мудросе 10 октября 1918 года английским адмиралом Калторпом, дало туркам редкое преимущество, заключающееся в том, что их не разоружили.
Мустафа Кемаль — способный генерал, которого любил народ, постепенно собрал остатки побежденной армии и разделил ее на батальоны. Теперь ему нужны были военная техника, военное обмундирование, обувь и многое другое. Западноевропейские страны прислали ему из жажды прибыли значительные запасы, оставшиеся еще с мировой войны, и таким образом, Мустафе Кемалю была оказана большая помощь, если не непосредственно правительствами, то торговыми и финансовыми предприятиями Запада. Были налажены деловые связи и приобретены концессии для строительства в Анатолии. Таким образом, генерал располагал достаточными средствами, чтобы делать все по своему желанию. Еще одним вспомогательным источником явились конфискованные богатства депортированных и убитых армян. Посылки хорошо оплачивались, и благодаря этому взаимные сделки стали успешно процветать.
Все это не могло ускользнуть от внимания западноевропейских правительств, особенно от бдительного ока Великобритании, которая в этих необычных действиях подозревала о приготовлениях к новой войне и была обеспокоена этим. Чтобы воспрепятствовать этому, она подтолкнула греков к восстанию. Однако эти из-за отсутствия необходимой помощи снова были разбиты в новой войне (Греко-турецкая война 1921—1922 гг.).
Эта победа турок над греками вызвала резкие противоречия между западными державами и Соединенными Штатами в связи с создавшейся новой политической ситуацией на Ближнем Востоке. Точнее говоря, согласно Севрскому договору, Запад вышел победителем в мировой войне, в то время как в 1922 году он оказался побежденным, и именно потому, что Мустафа Кемаль внес изменения в обстановку, и этим Севрский договор утратил свою силу. Это привело к разладу между политическими державами Севрского договора и теми, которые намеревались сделать правильные выводы из возникшей неразберихи.
В создавшейся ситуации союзные государства сочли необходимым созвать международную встречу с целью пересмотра мирных условий.
Эта конференция состоялась 10 ноября 1922 года в Лозанне и завершилась подписанием Лозаннского договора 24 июля 1923 года.
На этих переговорах делегаты, естественно, должны были выбрать экономический план в качестве первой опоры. Надлежало решить два больших вопроса. Первым обсуждалась будущая судьба армянского народа, вторым, не менее важным, был вопрос Мосульской нефти.
Посланцы Турции как представители победившего государства были во всех отношениях хозяевами положения: ведь изгнание армян из страны частично уже имело место и, кроме того, имелось то преимущество, что желанные источники нефти находились на турецкой территории.
Эта нефть, самая ценная из всех полезных ископаемых, пробуждала алчность и зависть у всех, кто стремился овладеть ею, и конкуренция за обладание концессиями была настолько бурной, что трудно было достичь единства между конкурирующими сторонами. Воля победителя, как можно предугадать, была решающей.
В обеих статьях 88 и 89 текст Севрского договора имел следующую формулировку в отношении Армении:
Статья 88:
«Турция, в согласии с Союзническими державами, заявляет о независимости Армении и признании этой страны свободным государством».
Статья 89:
«Турция и Армения, а также Высокие Договаривающиеся стороны, договорились о том, чтобы предоставить Президенту Соединенных Штатов Америки решение вопроса обозначения границ между Турцией и Арменией в провинциях Эрзерум, Трапезунд, Ван и Битлис, и выражают готовность принять решение Президента, а также установки относительно выхода Армении к морю и разоружения в прилегающих к армянским провинциям областях на турецкой территории».
Что же сделали после всего этого в Лозанне? Заключили договор, в котором не фигурировали ни «Армения», ни «армяне»! Армянский народ был глубоко оскорблен и чувствовал себя повергнутым в мрачнейшую ночь отчаяния.
Вечером после памятного заседания Аветис Агаронян, который первым подписал Севрский договор, с болью воскликнул:
«Сегодня нами пожертвовали ради денег!»
Ради денег. Это навело меня на мысль побеседовать с адмиралом Бристолем, который был верховным комиссаром Соединенных штатов в Константинополе и одновременно занимал важный пост как пред-ставитель крупных нефтяных компаний. Когда этот дипломат находился в Турции, он искренне благожелательно относился к армянским деятелям и при случае оказывал им любезности, что было верным признаком того, что он не одобрял действия турок против армян. Итак, я знал этого человека в выгоднейшем свете. Возможность мне была предоставлена, во время беседы мы обменялись нашими впечатлениями, и он был со мной согласен, когда я ему сообщил о моих опасениях, что будущее армянской нации может быть пожертвовано в угоду финансовым интересам.
«Вы правы,— ответил он мне,— к сожалению, это именно так и не иначе». И трижды во время беседы он повторил эту фразу.
«Ну, тогда,— вырвалось у меня наивно и без знания дела,— если турок преклоняется только перед силой, следовало бы ради спасения Армении послать туда несколько военных кораблей. Поскольку ни у кого нет охоты ввязываться в новую войну, наверно нет другого средства заставить турка пойти на уступки? Я узнал, что Вы представляете компанию, которая имеет виды на нефть. А туркам нужны деньги ... Не могли бы Вы дать им понять и сказать им так, как примерно угрожал бы главнокомандующий врагу: Если не сдадитесь, то буду стрелять!... Другими словами: Если не будете выполнять положения Севрского договора, статью 88, то не получите ни гроша!»
Адмирал мне возразил: «Мне понятен Ваш страх, но могу только с сожалением сказать, что я не главнокомандующий. Он один и никого не имеет над собой. Если бы я поступил так, как Вы советуете, то достиг бы этим того, что турок с улыбкой отвернулся бы от меня и ... обратился бы к конкурирующей фирме!».
Это было ослепительной молнией, сверкнувшей во тьме. Следовательно, больше не существовало надежды, Армения была обречена на гибель. Как бы то ни было, я не мог не поставить ему в заслугу его чистосердечность. Что касается меня, то мне стало совершенно ясно, что собственно являлось причиной трусости политических держав. В тот момент, когда на Лозаннской конференции делали ставку на деньги и считали их важным фактором, в момент, когда был сделан ясный намек, что для выигрыша Мосула надо пощадить турка и ради гнусной жажды к наживе надо преклоняться перед ним, игра была окончательно проиграна, и армяне были отданы палачам.
Мы горько переживали это унизительное поражение. Делегат Великобритании, сэр Горац Румбольд, с которым встретились профессор Эдуард Навилль и я в отеле Бо-Риваж в Женеве, признался нам:
«От нас в Лозанне требуют изменить то, что нельзя изменить. Но ведь мы пришли сюда не для того, чтобы ставить условия, а для того, чтобы подчиниться им. Турок уступает только силе, а мы не можем противопоставить ему таковую. Новую войну начинать невозможно; войну нельзя вести даже ради армян. Мы не хотим отрицать наши обязательства, но мы не в состоянии выполнить их. Нам не остается ничего, кроме как капитулировать, чтобы, во что бы то ни стало выиграть мир. Конечно, при этом армяне принесены в жертву».
В целом подводя итоги, надо отметить, что собственно вопрос нефти стал центром оси, вокруг которой все вертелось. Следовательно, Лозаннский мирный договор сильно пахнул керосином и окончательно перечеркнул надежды на освобождение Армении. Неоднократно заявлялись совершенно обоснованные протесты высокопоставленным лицам, от которых ожидалось энергичное вмешательство, однако все осталось не более чем усилиями. ... А земля продолжала вертеться ...
Эта цитата взята из произведения Эсада бея: «Эпос к восхвалению нефти».
Итак, одним росчерком пера с карты была вычеркнута Армения, мощное когда-то царство, в котором 3000 лет жил трудолюбивый народ. Сегодня пустынно и печально там, в опустошенных областях, где неистовствовал враг ...
* *
*
Вернемся снова к событиям, связанным с нашим Швейцарским комитетом помощи. Новоприбывшие армянские сироты, трагическая судьба которых вызывала глубокое сочувствие, нашли покровителей, которые с любовью желали заботиться о них и понимали, что это святое дело и прежде всего простая Христова обязанность предоставить невинно преследуемым крышу и защиту, что им надлежало по праву. Человеческая совесть пробудилась из дремоты; прозвучало серьезное предостережение, мрачные события привели к внезапному познанию — делать то, что мы должны делать в отношении наших ближних. То есть теперь следовало претворить в жизнь хорошие замыслы и превратить чувства в действия!
В 1922 году общества помощи, которые постоянно зависели от изменчивой внешней политики, вынуждены были по очереди принимать важные и срочные решения. Именно в этом году это влияние стало особенно сказываться.
Чтобы правильно понять необычное состояние благотворительного дела, совершаемого людьми, далекими от политики, нам надо заглянуть назад. Присутствие беженцев, прибывших в Швейцарию из Ближнего Востока, часто создавало щепетильные проблемы. Этим несчастным, будь то стар или млад, изгнанным навсегда из родной земли, надо было, прежде всего, помочь советом и делом и обеспечить им нор-мальное существование.
Оказание помощи бедным выражалось по-разному, и случайные благодетели добровольно принимали на себя необходимую ответственность. Благодаря также щедрости филантропа Леопольда Фавра были покрыты многие долги. Он это делал с радостным сердцем, причем он сделал много доброго, чтобы смягчить их страдания, и скончался в глубокой старости от болезни (апрель 1922 г.).
Достойно похвалы также то, что в 1919 году несколько американцев приняли близко к сердцу судьбу бежавших в Швейцарию армян. Они основали комитет и позаботились о необходимых средствах, которые тогда обильно прибывали к нам. Однако уже в следующем году этот источник помощи иссяк.
Мы сожалели о том факте, что и общие пожертвования становились все реже. Потеря большого друга армян также способствовала тому, что господствующие условия становились все серьезнее, особенно для тех, которым эти подарки пошли на пользу. Несомненно, находились все новые покровители и друзья, которые брали на себя обязательства и выполняли их. В то же время во Французской Швейцарии находились некоторые армяне, которые предпочитали скорее терпеть жестокие лишения, чем просить милостыню. Несколько таких случаев я мог бы здесь перечислить и рассказать одновременно в целом о положении, которое становилось все труднее, чтобы доставать необходимые деньги для оказания помощи. Принимая во внимание некоторые личные обстоятельства, мы вынуждены были действовать скрытно, что было нелегкой задачей, тем более что пропаганда тоже была запрещена.
* *
*
Тогда — то есть еще при жизни господина Фавра — я чувствовал себя обязанным внести в Центральный комитет Союза друзей армян, в котором г-н Фавр являлся президентом, а я — генеральным секретарем, следующее хорошо взвешенное предложение; создание приюта для армян, который занимался бы приемом и уходом за беженцами, не имеющими средств к существованию .
Об этом я хочу специально напомнить, чтобы его не путали с «Союзом друзей армян», который хорошо известен в Немецкой Швейцарии под этим названием и был основан позже, чтобы осуществлять благородное дело помощи слепым в Сирии (Газир).
В тексте моей брошюры я не думал делать намека о последнем Союзе, который касается Немецкой Швейцарии. Это другая тема, которую я не буду здесь затрагивать. Союзный комитет, о котором я упоминаю в настоящей брошюре, это тот, который взял на себя ответственность за оказание помощи армянским сиротам, это общество помощи, которое было решено основать в 1896 году. Однако упомянутый комитет был распущен осенью 1922 года, то есть в то время, когда сиротский дом на Востоке должен был бежать в Швейцарию и устроиться в Бениньсе, где в то время уже 1,5 года существовал армянский приют, который комитет называл «Le Foyer armenien» («Армянский очаг»).
С этих пор прежний комитет «Союза» стал недействительным и объединился в одно целое с «Comite du foyer armenien» (Комитет армянского очага»). Он до сих пор существует в Женеве.
Это уточнение важно для того, чтобы избежать возможных недоразумений.
Это дело казалось мне тем легче выполнимым, когда я пришел к убеждению, что многие из жертвователей скорее склонны давать свои взносы законному учреждению, чем помогать отдельным лицам или семьям; к тому же общественность заинтересована больше в хорошем пристанище или приюте для беженцев, который содержится на эти денежные взносы. Такой приют в любое время был бы открыт для посещения дружелюбными посетителями, как это однажды имело место, когда президент Объединения позже почтил приют своим посещением.
Это предложение было дополнительно рассмотрено, однако 4 мая 1921 года Комитет воспротивился созданию такого приюта. О решении мне сообщили в письменном виде. Я привожу несколько предложений из этого письма, чтобы показать, что проблема приема беженцев в Швейцарии зашла в тупик.
В письме говорится:
«Что касается Вашего проекта о создании армянского приюта, мы считаем, что такая забота, конечно, необходима, однако «Союз» не может взять на себя ни финансовые, ни административные обяза-тельства. Поскольку для планируемого создания приюта требовались бы значительный капитал и помимо этого еще дополнительные средства для ежедневных расходов на содержание указанного приюта, нам кажется более целесообразным, чтобы эти деньги, которые естественно являются очень значительными суммами, были пожертвованы или собраны богатыми армянами. Таким образом, можно будет избежать ошибок, чтобы при будущих сборах для создаваемого фонда у нынешних жертвователей на цели нашего комитета не возникло путаницы, что могло бы отрицательно сказаться на общем сборе пожертвований».
Следовательно, надо было любой ценой найти средство для достижения цели. Собственно говоря, снова повторилось все то, что было предметом дискуссии на первом заседании в сентябре 1896 г. Еще тогда члены комитета единогласно отвергли проект создания общества помощи в Швейцарии. Как было упомянуто выше, в то время было основано специальное общество.
И вот теперь, в 1922 году, Общество помощи во второй раз распалось. Созданный в 1896 году специальный комитет для армянских беженцев прекратил свою деятельность в 1914 году.
13 июля 1921 года около шестидесяти армян разного возраста были приняты в первом доме в Беньинсе (Ваадт), который назывался «Foyer armenien» («Армянский очаг»).
То, что нельзя было предвидеть в 1921 году, случилось через полтора года, а именно, то, что жители дома в Беньинсе были в спешном порядке переведены в Женеву, чтобы разместить в нем прибывших из Малой Азии армянских сирот.
По стечению обстоятельств, несмотря на возражение Центрального комитета, продолжал существовать открытый в 1921 году приют в Беньинсе, и благодаря этому приюту стало возможным спасение сирот, бежавших из Сиваса в Самсун и затем в Константинополь.
Осенью 1922 года состоялось открытие Женевского дома-приюта в сельском квартале Шампель, где была размещена сравнительно большая группа детей из Беньинса. В одной из моих прежних брошюр имеются фотоснимки обоих приютов Беньинса и Женевы. Теперь Швейцарское общество помощи слилось воедино и зависело от общества, основанного 21 июля 1921 года под названием «Le Foyer armenien». Уставы включают в себя 17 статей и сформулированы нотариусом Эрнстом Бонцоном в Нионе.
Заседания Комитета Союза и заседания Объединения «Le Foyer armenien» никогда не созывались отдельно. Акция помощи на Востоке прекратила свое существование, но снова влилась в одно целое со Швейцарским обществом помощи беженцам.
В 1922 году все действующие в Малой Азии общества помощи, в том числе наше, были вынуждены бежать. Некоторые искали защиты в Греции. В противном случае тысячи армянских сирот погибли бы в этом штормовом приливе. Первоначальный план истребления армянского народа, выполнение которого начал кровожадный султан, был продолжен в страшном 1922 году и завершен.
И этот план, осуществленный методически, преследовал хорошо продуманную цель — провалить политико-финансовые цели Запада и Соединенных штатов. Вопреки справедливости единственным виновником несчастья армян является пагубная политика, армян, остатки которых бродят по миру, в изгнании, и тяжелое положение которых еще больше ухудшается из-за теперешней войны.
1943
С 1922—1943 гг. армяне были вынуждены отказаться от всякой надежды получить от прежнего правительства своей родины хотя бы малейшую помощь, не говоря уже о защите; разумеется, они не могли рассчитывать на интервенцию ради себя.
Тот, кому удалось избежать катастрофы, теперь должен жить в изгнании; о возвращении нечего и думать, ворота были для него закрыты. Это страшная действительность.
Во время Лозаннской конференции мы обратились к Исмету Инёню и д-ру Риза Нуру и попытались побудить владык Османской империи к акту милости для армян. В ответ мы услышали следующее:
«Армяне являются христианами, следовательно, Вашими братьями. Вы уже давно изнуряете себя елейными речами. Так покажите же хоть раз, что можете эти слова превратить в дела?! Армяне при-надлежат Вам, они живут у Вас, следовательно, под Вашей опекой. Для нас армянского вопроса больше не существует».
Значит, наши просьбы были напрасны, как бы бескорыстными они ни были. Строго националистическая политика желала другого. Положение было более чем отчаянным. У нас в Швейцарии был человек, имя которого я произношу с благоговением и глубокой благодарностью — Джузеппе Мотта.
Как президент V-й ассамблеи Лиги Наций (1924 г.) он сказал в своем выступлении незабываемые слова, имеющие большое значение:
«Позвольте мне на несколько минут затронуть тему, имеющую отношение к Армении. Во время моего посещения приюта для армянских сирот, созданного благодаря щедрости нескольких благотворителей, я увидел группу мальчиков и девочек. Каждый из этих детей олицетворяет живую трагедию. У них нет подлинных документов, они были свидетелями ужасного убийства их отцов, матерей, близких родственников. Теперь они воспитываются в приюте, им преподают на их родном языке. Красота их расы выражена в их чертах лица, и грустное выражение их глаз говорит нам об их немом страдании. Когда они меня увидели, они запели мой национальный гимн: "О, родина моя». Глубоко тронутый, я обещал себе, в качестве президента V-й ассамблеи, обратиться с призывом ко всему миру, что наши братья нуждаются в помощи и что простейший человеческий долг требует им помочь. Мы будем удовлетворены, если благодаря стараниям Лиги Наций, которая называет достойнейшего апостола д-ра Нансена своим мудрым вождем, удастся добиться для лишенных родины людей постоянного места жительства».
К несчастью, Лига Наций была вынуждена подтвердить действительность Лозаннского договора. Был предпринят ряд попыток, чтобы не упрекнуть эту высшую власть в том, что она что-то упустила и этим способствовала тому, что беззащитный народ, умышленно лишенный своих прав, остался предоставленным своей судьбе.
Но уже на I сессии мы пережили разочарование и с сожалением констатировали, что резко сказывается влияние ловких политиков и финансовый вопрос, хотя и не явно, но играет роль. Поэтому ратификация Лозаннского договора Лигой Наций уже не была для нас особым сюрпризом.
На этот раз была сделана повторная попытка обратиться в «Union internationale pour la Societe des Nations» («Международный союз в поддержку Лиги Наций») в связи с VIII собранием в Лионе в июне и июле 1924 года, на котором делегаты швейцарского Объединения внесли ясное предложение, которое нашло всеобщее одобрение (за исключением Турции).
Текст предложения следующий:
«V-й съезд
1. с сожалением констатирует, что, несмотря на неоднократные единые согласования между народами армянский вопрос далек от того, чтобы быть урегулированным Лозаннским договором, остается все еще открытым и ждет своего решения;
2. желает видеть армянскую проблему в программе Союза, пока не будет найдено решение, которое гарантирует нации права, на которые она претендует;
3. требует от общества, а также от всех правительств осуществить необходимые меры, чтобы тысячам беженцев и более чем сотне тысяч сирот была незамедлительно оказана необходимая помощь».
Все это не дало никакой пользы. «Международный Союз» отказал в поддержке этого решения, которое превратилось в мертвые буквы. «Швейцарское объединение», как и другие, молчало.
Итак, в данный момент ничего нельзя было ожидать от политических шагов. Чтобы охарактеризовать серьезность этого поражения, я хотел бы вспомнить слова одной армянской писательницы и настоящей патриотки, имя которой с уважением произносили все, кто ее знал. Фрау Теотиг, неизлечимо больная, находилась в санатории в Лейзине, далеко от своей семьи и своего народа, ради которого она пожертвовала собой. Когда она заметила, что ее состояние доставляет мне огорчение, она за два дня до смерти воскликнула:
«Не надо обо мне заботиться, я ведь умру, скорее, позаботьтесь об Армении, так как Армения не должна умереть ...»Это было 30 декабря 1921 года.
Посол одной великой державы посоветовал нам обратиться к церквам.
Выполнили ли последние свои обязательства? Это важный вопрос. Конечно, мы должны признательно подтвердить, что в кассы помощи, особенно в кассу Швейцарского фонда, деньги в основном вносились членами церкви. Следовательно, церкви официально и на свою ответственность выполняли свой долг и обязанность так, как они должны и могли сделать.
Я мог бы здесь перечислить примеры, которые воодушевляли нас, так как они являлись проявлением симпатии, как со стороны отдельных пасторов, так и церквей и собраний общин. Мы горячо бла-годарим их за то, что они внесли свой вклад таким образом, чтобы спасти честь Запада.
Короче говоря, здесь речь идет о поступках, которые могли быть велением сердца или совести; поступки, достойные похвалы, поступки, на которые решались отдельные люди или большинство и выполнялись.
Пусть представители церковных учреждений в Швейцарии или в других местах сами проанализируют и решат, насколько ответственными они себя чувствовали в те печальные времена за судьбу бедных и осиротевших.
Не раз мы замечали, что молодых теологов за все время их учебы на отечественных факультетах никто ни разу не спросил о трагических событиях в Малой Азии. А ведь эти армяне были свидетелями мрачного театра, который закончился уничтожением христианского элемента в той стране, именно там, где апостол Павел как первый посланец посеял семена .
-----------------------------------------
странно что история нас ничему не учит, правда?
слова сказанные пости 100 лет назад, звучат зловеще-актуально и сегодня ....
Без топора не интересно даже :hammer: Ружье уже освоили, глянь! :wow: