Перейти к публикации

Գարնան արծիվ

Member
  • Публикаций

    1 700
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Дней в лидерах

    2

Все публикации пользователя Գարնան արծիվ

  1. Ну я и говорю, что на фоне этих публикаций то что армянские пограничники в 2006-м году заставили его играть с ними в нарды и шашки, чтобы впустить в страну, или же даже высадили с поезда ночью в Айруме, кажутся цветочками. https://puerrtto.livejournal.com/793057.html http://puerrtto.livejournal.com/50142.html
  2. Да уж. Армения на фоне этих выгладит настоящей демократической страной,. Лагерь смерти в центре Минска, часть первая - "руссиш швайне" Это трудно себе представить, но в самом центре белорусской столицы, практически на главной площади города расположено чудовищное место, в сравнении с которым вам не покажется фашистской концлагерь Освенцим таким уже страшным. Это минская тюрьма, иначе называемая СИЗО-1, или еще проще - Володарка. После ареста по запросу Азербайджана 15 декабря 2016, меня, после двух суток в Первомайском РОВД Минска без еды и питья (не полагается) отправили именно туда ждать экстрадицию в Баку. Про белорусскую милицию я расскажу отдельно и про то, что творилось в РОВД мы еще тоже поговорим. Это настоящее Гестапо в центре Европы, где незаконно держат сотни абсолютно невиновных людей, на многих из которых висят абсурдные обвинения в попытке подрыва государственного строя, или еще больший бред про оскорбление действующей власти. naviny.by(c) Старинное здание Пищаловского замка возведено в 1825 году в центре Минска и вот уже 200 лет используется в качестве тюрьмы. В годы фашистской оккупации здесь держали партизан и бойцов советской армии, многие из которых были там же и расстреляны. Здесь же казнили множество "врагов народа" в сталинскую эпоху. СИЗО № 1 является единственным исправительным учреждением в Республике Беларусь и в современной Европе, в котором осуществляется смертная казнь (путём расстрела). Именно сюда доставили в грязном автозаке скованного наручниками вашего покорного слугу. Привезли из РОВД, ночью, вначале долго держали в битком набитом автозаке на морозе. На улице слышался смех охраны и шутки "Шнейль, шнейль руссиш швайне". Ну реально попал к фашистам, ни дать ни взять. Слышать такое от белорусов, пусть и не самых умных сотрудников службы охраны тюрьмы, но все же чьи деды гибли в борьбе с фашистами - это жесть. Потом выпустили наружу, вокруг солдатня, собаки, гонят внутрь, смотреть по сторонам нельзя. Тюрьма не ремонтировалась лет сто, полагаю. Внутри все грязное, облезлое, жуткий холод и сырость и текущих труб канализации. Ко мне отношению каплю иное, чем к другим. Охрана даже высказала сочувствие "Это блогер, которого мы экстрадируем чуркобесам", подразумевая запрос Азербайджана. Первую ночь разместили в одной из пустовавших камер, страшно грязную, без окон, с десятком ржавых двухэтажных кроватей без матрасов и уже тем более без белья. Тупо всю ночь ходил по камере, чтобы не замерзнуть. Туалет - загаженная дырка в бетоне без дверей и каких-либо ограждений. Под утро в камеру завели какого-то парня, который со стоном еле дошел до железной кровати и упал на нее. Он обьяснил, что ему удалили грыжу буквально сегодня, менты его взяли из больницы прямо со швами на животе (он задрал свитер и показал жутковатый шов, с подтекающей из него кровью). За что взяли? Тот грустно усмехнулся "Живе Беларусь". Я не понял, за что? Тот бессильно махнул рукой, мол, оставь. Шли третьи сутки, как я вообще ничего не ел. В РОВД кормежка не полагается, а там я провел двое суток, а здесь на вас всем наплевать. Постучал ногой в дверь, распахнулось окошко в двери и там проявился охранник со злобной рожей "Чё надо, бля?". Говорю, тут человеку плохо, он после операции, а мне бы хотелось хоть что-то перекусить, ведь кормежка полагается по закону. Ответ соответствовал духу заведения "*уй тебе полагается, а не кормежка, будешь стучаться - его и получишь". Окошко с грохотом закрылось. Центр Европы! Утром дверь раскрылась "На выход, быстро!". Я вышел, а вот парень не смог - он еле дышал. Три дюжих охранника вошли внутри и стали пинать по железной кровати, мол, вставай, падла. Тот продолжал лежать. Один ткнул его дубинкой, тот лежит. Охрана заржала: "Че, сдох что ли?". Но тот со стоном начал вставать. Потом был обыск, в ходе которого, как выяснилось позднее, белорусские менты украли у меня порядка 300 евро и где-то 60 белорусских рублей. Но это выяснится позже. Ведут по каким-то мрачным подвалам с тусклым светом и паром от протекающих труб канализации. Преисподняя. Повсюду камеры, откуда слышны голоса людей. Дышать нечем даже в общем коридоре, страшно представить, что творится в камерах. Впрочем, недолго я ждал момента, пока сам окажусь внутри. Мне "повезло", попал в "элитную" камеру 22 на втором этаже уже относительно нового, советского корпуса. Элитность камеры заключается в том, что там туалет с дверью и отдельно раковина и есть холодная вода. Да, горячей нет нигде в тюрьме. Распахивается дверь и я оказываюсь внутри. Там человек двадцать, корявые двухэтажные кровати как и в первой камере. Но очень чисто. На меня все взляды, но вижу, много людей явно культурных, быдлятских рож нет. Принимали хорошо. Видя, что я без вещей и явно растерян, сокамерники прежде уточнив по какой статье (главное, чтобы не насильник и не педофил) налили чай, подарили тапки, зубную щетку, бритву, затем нарезали бутерброды. Прямо неудобно! Братан, удобно, угощайся, так принято в тюрьме. Каюсь, я ел, уж больно проголодался за три дня голода. А те за мной наблюдают. Вспомнились все эти фильмы про тюрьмы, что вначале смотрят, а потом начнут "докапываться". Но ничего подобного не произошло. Я же сказал, публика вполне культурная. Кого там только нет: крупные бизнесмены сидящие по подозрению к растратах, два полковника МВД Беларуси, руководство ошмянской таможни, пара главных инженеров ряда предприятий, финансовые директора фирм. Но еще интереснее был контингент иностранцев: японец, бразилец, нигериец и монгол. Трое, кроме японца были экстрадированы из разных стран мира по запросу Беларуси и все были мошенники по части кредитных карт. Японец был самый несчастный, он известный в Японии художник-карикатурист, зовут его Daichi Yoshida из пригорода Токио и попал он в тюрьму ну совсем на пустом месте. Летел из Европы с пересадкой в Минске и в его багаже белорусская таможня нашла сувенирный пистолет. Тот факт, что пистолет не настоящий никто и не отрицал. Вот только бедолагу сняли с рейса, а пистолет отправили на экспертизу, которая длилась уже... полгода! Да и вообще, как выяснилось, почти все сокамерники сидят уже давно в ожидании суда, некоторые по 2(!) года и к ним еще даже не приходил следователь. Все выглядят плохо, у всех от скудного питания бледная кожа, плохие зубы, болезненная худоба, синяки под глазами. Солнечного света нет, окна наглухо закрыты тремя рядами решеток, от чего не всегда понятно день сейчас, или ночь. Лежать днем в кроватях нельзя, за это могут определить в карцер. Что же делать днем? Сидеть на нижнем ярусе кроватей, или вокруг "общака" (длинный стол со скамейками вокруг). Иной раз кто-то от бессилия засыпал привалившись к стене, но бдительные охранники замечали через глазок непорядок и орали "Встать!". Человек нервно подскакивал. Принесли завтрак. Выглядит этот так: распахивается окошко и раздается крик "Каааааша". Иметь свою тарелку и ложку нельзя, каждый раз выдают заново и после трапезы забирают назад. Посуду приносят грязной, ее никто не моет. К алюминиевым тарелкам нередко прилипают дохлые насекомые и остатки пищи от других заключенных. Полная антисанитария. У нас камера элитная, можно тарелки помыть в раковине, но в других камерах раковин попросту нет. Сокамерники рассказали, что в тюрьме дофига больных туберкулезом, причем из-за переполненности камер многие из них сидят вместе со здоровыми. На обед дают жидкий суп из капусты, а на второе обычно картофельное пюре с крохотными кусочками самой дешевой собачьей колбасы. На ужин опять каша. Фактически, мяса и рыбы попросту нет, по крайней мере по факту. Скорее всего по правилам быть должно, но бюджеты разворовываются и остается только пюре и каша. Если вам не приносят передачи родные - вы быстро начнете болеть и в итоге погибните. К счастью, белорусские сидельцы жалеют иностранцев и делятся с ними своими домашними передачами. Прогулки по часу в день в крохотных "отсеках" примерно 5 на 5 метров, куда набивается по 20 и более человек. Старались ходить кругами, иные курили, большинство просто стояли вдоль стен, стараясь сквозь решетки вверху разглядеть небо. Были прогулочные дворики и 3 на 3 метра, но это был лютый кошмар при тех же 20 людях. Свидания с семьей раз в месяц на полчаса через стекло, причем начальство чаще никаких свиданий не разрешало без обьяснения причин. Были те, кто год и более не видел и не слышал своих близких. Еще не разрешается читать книги! Это не шутка. Идиотские правила якобы противопожарной безопасности запрещают иметь свои книги, то есть из дома вам не могут ничего передать для чтения. Можно брать книги в тюремной библиотеке, но во-первых нет каталога имеющихся книг, во-вторых библиотекарь-зек появляется раз-два в месяц и ему наплевать на ваши просьбы, никто вам ничего искать не будет и в третьих больше нескольких книг на всю камеру(!) всяко не полагается. Баня в тюрьме раз в неделю. Вас ведут по коридорам в маленькую комнатушку, где свешиваются с потолка 4-5 шлангов, откуда течет едва теплая вода. Дают полчаса. На двадцать человек. Делайте выводы, ведь вам надо успеть не только помыться самому, но и постирать свои вещи. Коррупция в тюрьме цветет буйным цветом. По секрету сокамерники делились, что если со свободы через "одного человечка" передать деньги, то и свидания с семьей разрешат чаще и камеру могут дать получше. Еще за взятку можно договориться чтобы вам в камеру поставили телевизор, это вам обойдется примерно в 500 евро взятки. Перевод в камеру получше стоит 1000-1500 евро в месяц. Лечь в больницу - еще около 2000 евро в месяц. Далее я расскажу про то, чем мы жили полтора месяца до отправки меня в Азербайджан и я вам должен сказать, что белорусские мужики - настоящние кремни. Еще никогда не встречал столь сильных духом и мужественных людей, которых фашистская тюрьма в центре Минска не сломила, а лишь сделала сильнее. Не могу молчать: один из лучших людей что я знал в жизни получил 7 лет тюрьмы Алесь Юркойц, известный краевед и патриот Беларуси, житель Ошмянского района приговорен на прошлой неделе минским судом к 7 годам тюрьмы. Мы с ним провели в одной камере минского СИЗО-1 около месяца в январе 2017. И я вам могу сказать, что это из лучших людей, что я знал в жизни. Подробнее читайте о нем в моей статье "Не могу молчать".
  3. Интересное интервью/ Валерий Соловей: Наверху преемника уже определили. Но будет иначе Дмитрий Быков Быков Дмитрий 17:02, 08 сентября 2017 Креативный редактор Sobesednik.ru Дмитрий Быков побеседовал с известным российским политологом Валерием Соловьем. Валерий Соловей – профессор, зав. кафедрой МГИМО и самый известный сегодня российский политолог. Как любит говорить он сам, «по двум простым причинам». Во-первых, его прогнозы подтверждаются в девяти случаях из десяти. Это потому, объясняет он, что у него хорошие информаторы. Лично мне кажется, что информаторы тут ни при чем, а хорошая у него интуиция, но пусть объясняет, как хочет. «И Кадырова могут сменить, и Шойгу до конца не доверяют» – Мы с вами разговариваем в день ареста Джабраилова... – Уже арест? Не задержание? – Пока задержание, но обвинение предъявлено: хулиганство. Стрелял в отеле. Four Seasons. У Красной площади. – Ну, ничего страшного. Думаю, отпустят. Максимум – под подписку. (Пока писал, отпустили под подписку. Либо кто-то ему стучит, либо он сам пишет сценарий. – Д. Б.) – Но раньше он вообще был неприкосновенным... – Да не будет сейчас неприкосновенных, кроме самого узкого круга. Проблема не в том, что в России нет институтов, а в том, что перестает работать типично русский институт – крыша. Месяц назад мне намекнули, что под ударом два банка – «Открытие» и еще один, считающийся этническим, и что средств на спасение обоих не хватит. Только что «Открытие» спасли. Значит, оставшемуся банку приготовиться? А уж там-то такая крыша! – А Кадыров? Его не хотят сменить? – Его хотели сменить уже давно. – После убийства Немцова? – После убийства Немцова он даже на время покинул Россию. Но идея была еще раньше, даже, говорят, нашли замену – но тот человек давно не бывал в Чечне и не подошел. Впрочем, для Кадырова это было бы почетное смещение: речь шла о статусе вице-премьера. Но без портфеля. – А в Чечне знали об этой предполагаемой з­амене? – Да. И Кадыров, естественно, знал. Ведь эта его знаменитая фраза, что он – «пехотинец Путина», означает готовность подчиниться любому приказу Верховного главнокомандующего. – Путин уже твердо принял решение идти на выборы? – Судя по тому, что предвыборная кампания идет полным ходом, – да. Собственно, все стало понятно, когда начались встречи с молодежью: в Кремле поняли, что упускают ее. Впрочем, президент встречается с молодыми людьми не только по обязанности: ему, похоже, нравится с ними общаться. – А им? – Им – не уверен. – Почему, интересно же: Шуберт, сифилис... – Сифилис у Шуберта был. И проблемы с женщинами были. Но все-таки молодежи интереснее другое, и Путин говорит не совсем на их языке. Его пиар вообще пока не выглядит блестящим: фотосессия с голым торсом – не самая удачная реплика фотосета десятилетней давности. – Как вы думаете, это последний срок – или он останется навсегда? – Я думаю, что это даже не последний срок, а транзит. Он изберется и уйдет по ельцинскому сценарию через два-три года. – Когда четыре года назад Ходорковский дал такой прогноз – как раз «Собеседнику», – все смеялись, а сегодня это почти общее место... – Ну, сейчас уже точно не до смеха. Есть признаки того, что ситуация выходит из-под контроля. Как именно выйдет, насколько травматично – пока неясно: в подобных исторических переплетах всегда колоссальное количество неизвестных переменных, и они прибавляются. Есть гладкий сценарий – что-то вроде повторения 31 декабря 1999 г. Есть негладкий, но мирный – с участием улицы, но без насилия. Как показывают события 1991 и 1993 годов, армия крайне неохотно стреляет в соотечественников. Ну а если, не дай бог, прольется кровь, то по опыту киевского Майдана видно, что даже мирная революция после первых убитых резко меняет характер. В Киеве убили порядка 120 человек, и после этого режим Януковича был обречен, на какие бы условия и компромиссы он потом ни шел. Если все произойдет гладко, Путин просто передаст власть преемнику. – Шойгу? – Вряд ли. К Шойгу нет полного, безоговорочного доверия. Вроде бы президент и министр обороны очень близки, но впечатление, что наряду с притяжением существует и какое-то психологическое отталкивание. Возможно, потому, что Путин и Шойгу в чем-то очень важном похожи: обоим присущ некоторый мессианизм. При этом Шойгу чуть ли не самый популярный министр России, в чем немалая заслуга его блестящей, еще со времен МЧС, пиар-службы. Правда, я нисколько и никогда не поверю, что, несмотря на свой мессианизм, министр обороны способен на какие-то дерзкие самостоятельные действия. – Рогозин? – Нет, конечно. Он, наверное, этого очень хотел. – Тогда кто? – Силовики – и армейцы, и спецслужбисты – обсуждают как предрешенную кандидатуру Дюмина. – И что такое Дюмин-президент? – Очень сомневаюсь в его способности удержаться и удержать ситуацию. Видите ли, путинская система – это система, заточенная персонально (подчеркиваю: персонально!) под Путина. Это пирамида, стоящая на вершине: шатко, но держится. Если вершину убрать, пирамида упадет, а вот как упадет – это уже непредсказуемо. «Суркову ничего не будет» – И тогда территориальный распад? – Господи, ну какой территориальный распад? С чего вдруг, откуда? Страну удерживают три, простите за выражение, скрепы, каждой из которых было бы вполне достаточно. Русский язык. Российский рубль. Русская культура. Главное же – никто не рвется вон из Российской Федерации, даже в Татарстане центробежные силы ничтожны – максимум могут попросить о каких-то символических преференциях... Даже Северный Кавказ, самый опасный в этом смысле регион, не понимает, к кому ему приткнуться вне России и как жить. – А кто может прийти к власти, если не удержится преемник? Фашики? – Во-первых, я и «фашиками» не стал бы их называть, потому что нет у них ни настоящей идейности, ни программы, ни организации. Давать интервью они способны, а построить работающую организацию – нет. Вдобавок сейчас они загнаны в подполье и порядком деморализованы. Во-вторых, если дать им избираться в парламент, они получат пять – семь процентов (это еще при лучшем для них раскладе). И я за то, чтобы ввести их в парламент – это очень цивилизует и снижает уровень опасности. Никакого фашизма сейчас быть не может, потому что всем лень. Вспомните настоящий фашизм: Италия, Германия – колоссальное напряжение сил. А сейчас вообще никто не хочет напрягаться, идей нет, а такие вещи без идеи не делаются. А у тех, кого вы называете «фашиками», весь антураж из прошлого века, никакой качественной новизны они не промыслили. – Массовые репрессии вы тоже исключаете? – А смысл? – Чистое удовольствие. – Даже генералы ФСБ не получат от этого настоящего удовольствия, то ли дело личная яхта. А их дети и подавно. Я понимаю, почему вы спрашиваете о репрессиях, но дело Серебренникова – это просто попытка силовиков показать, кто тут хозяин. Ненавязчиво так. А то некоторые уже подумали, что могут влиять на первое лицо. Никто не может, да и потом – первое лицо в вечности, в Истории. А здесь и сейчас управляют силовики. Как там скандировали на оппозиционных митингах 2012 года? «Мы здесь власть!» – А мне показалось, что это подкоп под Суркова. – Суркову ничто не угрожает. Он как раз неприкосновенен, потому что ведет все сложные переговоры по Украине, по Донбассу. «Отношения России и Украины никогда не станут прежними» – Кстати, об Украине. Какова, по-вашему, судьба Дон­басса? – Чем дольше он будет вне Украины, тем труднее будет его туда интегрировать, и временной рубеж, как мне кажется, – пять лет. После этого отчуждение и вражда могут стать труднопреодолимыми. Как говорит на переговорах российская сторона: если мы ослабим поддержку Донбасса, туда войдут украинские войска и начнутся массовые репрессии. Впрочем, существует некий компромиссный вариант: Донбасс переходит под временное международное управление (ООН, например) и туда входят «голубые каски». Несколько лет (не меньше пяти – семи) уйдет на реконструкцию региона, формирование местных органов власти и прочее. Потом проводится референдум о его статусе. В настоящее время Украина яростно отказывается от идеи федерализации, потому что ее предлагает Россия. А если федерализацию предложит Европа, то Украина эту идею может принять. – И никакого Захарченко? – Уедет куда-нибудь... Если не в Аргентину, то в Ростов. – Как вы полагаете: летом 2014 года можно было пойти на Мариуполь, Харьков, далее везде? – В апреле 2014 года это можно было сделать гораздо легче, и защититься никто не смог бы. Один местный высокопоставленный персонаж, не станем называть имен (хотя знаем), звонил Турчинову и говорил: будете сопротивляться – через два часа десант высадится на крышу Верховной рады. Он не высадился бы, конечно, но это звучало так убедительно! Турчинов пытался организовать оборону – но в его реальном распоряжении была только полиция с пистолетами. А сам он готов был с гранатометом и в каске лезть на крышу... – И почему не пошли? Испугались, что SWIFT отключат? – Не думаю, что отключили бы. По-моему, проглотили бы это так же, как проглотили в конце концов Крым: ведь главные санкции у нас за Донбасс. Но, во-первых, обнаружилось, что в Харькове и Днепропетровске настроения далеко не те, что в Донецке. А во-вторых, допустим даже, вы аннексировали Украину целиком – и что делать? В Крыму всего два с половиной миллиона человек – и то его интеграция в Россию идет, прямо скажем, негладко. А тут – около сорока пяти миллионов! И что вы с ними будете делать, когда со своими непонятно, как разобраться? – Вообще-то есть еще один сценарий. Ким Чен Ын бабахнет – и все наши проблемы перестанут существовать. – Не бабахнет. – Но почему? Ракету-то над Японией он запустил? – У него мало этих ракет. И с Гуамом он ничего не сделает. Единственное, чему он угрожает реально – это Сеулу. Но Южная Корея имеет статус стратегического союзника США, и после первого удара по Сеулу – а там действительно ничего не сделаешь, расстояние 30–40 км до границы – у Трампа развязаны руки и режим Кимов перестает существовать. – То есть там все кончится ничем? – Думаю, что при Трампе – да. Мои друзья из Сеула... – Тоже источники?! – Коллеги. И они говорят, что никакого предчувствия войны и даже военной угрозы не ощущается: мегаполис живет обычной жизнью, люди не паникуют... «Обама попросил, и Путин перестал» – Какова, по-вашему, реальная роль России в победе Трампа? – Россия (или, как это назвал Путин, «патриотически настроенные хакеры») действительно предпринимала атаки, после чего Обама, по его словам, предупредил Путина, и атаки прекратились. Но все это было еще до сентября 2016 года! В остальном победа Трампа – результат его удачной политической стратегии и ошибок Хиллари. Ей нельзя было играть на факторе предопределенности. Если все время говорить о своей безальтернативной победе – вас захотят проучить. Это, кстати, одна из причин, по которой Путин медлит с объявлением кампании. Что сделал Трамп? Его команда четко поняла, в каких штатах надо победить. Трамп успешно политизировал реднеков, белый средний класс, озлобленный и отчасти стагнирующий. Он показал им альтернативу: вы голосуете не за человека из истеблишмента, а за простого парня, плоть от плоти подлинной Америки. И выиграл на этом. Но Трамп – и это здесь понимали – не так уж хорош для России: скорее Москве просто очень не нравилась Клинтон. – А нет ли в мире глобального реванша консерваторов? – В эти мифы можно было верить в шестнадцатом году, когда одновременно случился брекзит, победил Трамп и некоторые шансы появились у Ле Пен. Но Ле Пен никогда не имела шансов пройти дальше второго тура. Да и потом... Рецидивы бывают, без них эпоха не уходит, но как закончилась эпоха Гутенберга – так закончилось и время политического консерватизма, каким мы его прежде знали. Люди живут другими противопоставлениями, другими желаниями, а борьба с глобализмом – удел тех, кто хочет жить в «ментальном Донбассе». Такие люди будут всегда, это их личные представления, ни на что не влияющие. – А большая война не просматривается на российских путях? – Мы точно ее не инициируем. Если другие начнут, что крайне маловероятно, – придется участвовать, но у самой России нет ни идеи, ни ресурса, ни желания. Какая война, о чем вы? Посмотрите вокруг: многие ли поехали добровольцами в Донбасс? Война – прекрасный способ решения внутренних проблем, пока она не приводит к самоубийству: сейчас именно такая ситуация. – Но почему тогда взяли Крым? Отвлекали от протестов? – Не думаю. Протесты не были опасны. Просто Путин задался вопросом: что от него останется в истории? Олимпиада? А если он действительно поднял Россию с колен, в чем это выразилось? Идея присвоения/возвращения Крыма существовала до Майдана, просто в более мягком варианте. Давайте мы его у вас как бы купим. Об этом с Януковичем можно было договориться, но тут власть на Украине рухнула, а Крым фактически сам упал в руки. – И останется русским? – Полагаю, да. В украинской Конституции будет записано, что он украинский, но все смирятся. – А вот как вы себе представляете ту идею, с которой будет жить постпутинская Россия? – Очень просто: выздоровление. Потому что сейчас страна и общество тяжело больны, и мы все это чувствуем. Проблема даже не в коррупции, это частный случай. Проблема в глубочайшем, торжествующем, всеобщем аморализме. В абсолютном абсурде, идиотизме, который ощутим на всех уровнях. В средневековье, куда мы падаем – не по чьей-то злой воле, а просто потому, что если нет движения вперед, то мир катится назад. Нужно возвращение к норме: нормальному образованию, спокойному бизнесу, объективной информации. Этого хотят все, причем, за небольшим исключением, даже в окружении Путина. И все вздохнут с огромным облегчением, когда вернется норма. Когда перестанут нагнетать ненависть, а главной эмоцией перестанет быть страх. И тогда довольно быстро в страну вернутся деньги – в том числе российские, выведенные и спрятанные. И мы станем одной из лучших стартовых площадок для бизнеса, и экономический рост в течение десяти – двадцати лет может оказаться рекордным. – А как же мы все будем опять жить вместе – так сказать, Крымнаш и Намкрыш? – Ну а после Гражданской войны как жили? Вы не представляете, как быстро все это зарастает. Люди выясняют отношения, когда им делать нечего, а тут у всех появится дело, потому что сегодня в стране тотальная обессмысленность и бесцельность. Это закончится – и все найдут себе занятие. Кроме тех, конечно, которые захотят остаться непримиримыми. Таких во всяком обществе процентов пять, и это уж их личный выбор. – Напоследок объясните: как вас терпят в МГИМО? – Вы на собственном опыте знаете, что в МГИМО разные люди. Есть ретрограды и либералы, есть правые и левые. А я не тот и не другой. Я смотрю на все с позиций обычного, неангажированного здравого смысла. И всем, кто хочет тут быть успешным толкователем реальности, могу дать единственный совет: не ищите коварных планов и злого умысла там, где действуют банальные глупость, жадность и трусость.
  4. Тоже самое, касаемо пограничного пункта, говорит и этот путешественник. Этот вопрос последнее время из Елка поднимали, что туристов на пустом месте отбивают на таможне. И, кажется, наконец-то решили все-таки прекратить этот процесс тупого отбора денег у иностранцев. 2018թ. հունվարի 1-ից այլ պետություններում գրանցված մարդատար ավտոմեքենայով ՀՀ ժամանող անձանցից գումար չի գանձվի. ՊԵԿ http://www.tert.am/am/news/2017/08/22/customs/2463422#.WZy799i8GIs.facebook .
  5. #Кавказтревел - Граница Грузии и Армении, Ниноцминда - Бавра #Кавказтревел - Армения, Как я пролазил через святой камень желаний Тцак-Кар #Кавказтревел - Армения, Гюмри (Ленинакан), по следам землетрясения 1988 года #Кавказтревел - Армения, Ереван - город, который старше Рима #Кавказтревел - Армения, Храм Гарни и Симфония камней #Кавказтревел - Граница Грузии и Армении, Садахло - Айрум
  6. #Кавказтревел - Граница Грузии и Армении, Ниноцминда - Бавра Следующей точкой нашего путешествия был город Гюмри в Армении. Попасть в Армению было проще всего на пограничном переходе Ниноцминда - Бавра, который не сильно популярен среди туристов. После Ниноцминда вы проедите еще через два села с очень русским названием - Орловка и Гореловка. Села ужасно запущенные и бедные с плохими дорогами. В одном из сел на столбе мы увидели гнездо аиста. Это вообще первый аист, которого я увидел. А вот показалась и сама граница. Вообще, граница необычная, посередине само здание, а по краям по полям никакого заграждения, только на горизонте видны горы по обоим сторонам. Может быть, Грузия и Армения особо не беспокоятся, что их граждане могут просто перейти друг к другу. Грузинскую границу переходим уже 4-ый раз и снова за 5 минут без лишних вопросов. А вот на армянской застряли. Гостеприимство тут уже не такое как в Грузии, а с тобой общаются на "ты", как будто уже тысячу лет знакомы. В отличии от Грузии, въезд в Армению не бесплатный, необходимо заплатить госпошлину на автомобиль за дорогу и за экологию. В общем, у меня за это вышло 1700 рублей (расплачивался рублями, т.к. местной валюты у меня не было, сдачу тоже отдали рублями), но пришлось побегать из одного здания в другое здание примерно полчаса. По итогам выдали вот такую бумажку, которую нужно обязательно сохранить и отдать обратно на границе при выезде, иначе придется снова ее оплачивать. Данный сбор оплачивается на 15 дней, если вы будете в Армении больше времени, то придется доплатить еще. А вот такие дороги сразу после границы, я даже не понял, за что заплатил этот дорожный налог. Зато все компенсировалось видами, которые по ощущениям, немного отличались от Грузии. От границы до Гюмри всего 45 километров, но до самого города мы решили заехать еще в одно интересное место.
  7. Ссылки на оригинал. Часть 1-я - http://theins.ru/confession/59757 Часть 2-я - http://theins.ru/confession/61361 Исповедь Исповедь пропагандиста. Часть I. Как делают новости на государственном ТВ Используйте ← → (стрелки) для смены слайдов В этом материале The Insider предлагает узнать о том, как устроена пропаганда на российском телевидении, непосредственно от сотрудников государственных телеканалов. Первая часть «исповеди», которую мы публикуем сегодня, посвящена цензуре и пропаганде в новостном эфире, вторая часть — тому, как организована пропаганда в политических ток-шоу. В сегодняшнем тексте представлены исповеди сотрудника телеканала «Россия», сотрудника телеканала RT, и бывшего шеф-редактора «Вестей». Они рассказывают о том, как Кремль контролирует политическую повестку, почему редактора новостей можно безнаказанно избить прямо в студии, что сотрудникам госканалов говорят люди из регионов и как деньги вытесняют политические убеждения. Сотрудник телеканала «Россия» Понятно, что не может быть ни социальных, ни политических протестов в эфире. Навальный когда в апреле выступил, каналы молчали 2 недели, потом только что-то стали комментировать. Все, что касается политики, согласуется, иногда перестраховываются и на всякий случай не дают ничего. Иногда, наоборот, дают указание освещать – например, когда были майские указы, нам из Кремля привезли папку, на которой крупными буквами было написано «ИМБАРГО» через «И». Когда Трамп стал кандидатом, дали указание давать только позитив. Так и давали, пока он не начал по Сирии удары наносить. Если в Кремле были чем-то недовольны – все решалось моментально. С коллегой был случай: президент был на елке в Кремле, то ли не тот ракурс дали, то ли еще какой-то технический момент – сотрудника мгновенно убрали с дневных эфиров. Но вообще в Кремле смотрят только 20-часовой выпуск «Вестей Недели», все остальное Добродееву малоинтересно. Он вообще уже от всего устал, и ему не до чего, кроме того, чтобы выходила итоговая программа. Помимо политической цензуры есть еще и блок на некоторые госкорпорации. Я знаю как минимум про одну государственную компанию, у которой есть бюджет на блокировку негативных упоминаний. Это общеизвестный факт. В эфире она если звучит, то очень обтекаемо, а если серьезное что-то, то не звучит никак. Я говорю не только о техническом браке, но и о профессионализме в целом. Вот, скажем, был скандал с Антоном Лядовым, корреспондентом «Вестей», когда он снял репортаж во Франции, исказив слова участниц акции протеста. Каналу пришлось оправдываться… Или он же, Антон, во время Олимпиады в Бразилии в одном из своих репортажей вновь отличился: «Здесь говорят на бразильском языке»… Вот недавно ему медаль дали, говорят, что его кто-то крышует активно. Ничего ему после того эфира из Франции не было, канал его стал выгораживать. Сделали отдельный выпуск, 150-минутный репортаж, что французы не знают французский, бабушки сказали то, что сказал Антон Лядов и так далее. Дурость какая-то. Ведущий, если хочет сесть в кадр, должен с кем-то вступить в интимную связь, чтобы его продвинули. Или кого-то надо сознательно очернить или подставить, чтобы человек говорящий допустил брак в эфире, разными способами можно это сделать. В этих условиях, разумеется, нет никакого корпоративного духа. Когда двух наших ребят корреспондентов убили на Донбассе, в 11 утра было прощание. Пришел Добродеев, Златопольский, еще несколько человек. Не было некоторых сотрудников «Вестей». Добродеев звонит Ревенко, тот говорит: «У нас же летучка»… Пропаганда, конечно, мощно промывает головы, особенно в регионах. Я сам был шокирован тем, насколько люди однобоко воспринимают. Когда общаешься с жителями регионов, понимаешь, насколько легко все-таки управлять Россией. Я удивляюсь – как можно так рассуждать, а они в ответ — «вы же сами сказали». Я пытаюсь им объяснять: «Надо же анализировать. Смотрите РБК, смотрите Дождь». — «А что такое Дождь?». — «Включите и посмотрите». — «Но они же врут все!». Воровство и кумовство на канале страшное. Обычные корреспонденты получают по 30 тысяч, а, к примеру, у Скабеевой почти 400 тысяч зарплата. Там образовался такой семейный тандем, Скабеева-Попов, командировки были у них с таким бюджетом, в Нью-Йорк они летали, какие-то проводили свои «расследования». <подробнее о фейках в эфирах Евгения Попова см. здесь>. Супруги Ольга Скабеева и Евгений Попов Еще один показательный момент: помните, принимали закон о «гей-пропаганде»? На телевидении много представителей ЛГБТ-сообщества, включая топ-менеджмент. И что, кто-то хоть слово против сказал? И такое не только на ТВ. Общался с одним депутатом, когда был принят этот закон, спрашиваю его: «Что это было? Вы же там все одного цвета. Поименно могу назвать». Отвечает: «Старина, пойми правильно, это был социальный запрос общества, мы пошли навстречу, так было надо». Но не было такого запроса, конечно. Государственные СМИ, власть, депутаты, госкорпорации – везде есть в руководстве геи. Живут ли они в конфликте с совестью, не знаю, но, по крайней мере, все на своих местах, значит, всех всё устраивает… Я что-то не слышал о громких отставках и резонансных увольнениях. http://theins.ru/confession/59757 Исповедь Исповедь пропагандиста. Часть II. Как делают политические ток-шоу на государственном ТВ By Софья Адамова · On 20.07.2017 38391 просмотров The Insider продолжает рассказывать о том, как устроена пропаганда на российском телевидении, на основании интервью с сотрудниками государственных телеканалов. Первая часть «исповеди» была посвящена цензуре и пропаганде в новостном эфире, вторая часть, которую мы публикуем сегодня — тому, как организована пропаганда в политических ток-шоу. The Insider ранее уже отчасти затрагивал эту тему, например, в рассказе о том, как Администрация президента указывает Владимиру Соловьеву, о чем должны быть его программы и каких гостей можно или нельзя звать. На этот раз мы покажем, как пропаганда выглядит со стороны самих организаторов политических ток-шоу и гостей их программ. Сотрудник «Первого канала»: Бывший прапор внезапно сделался идеологом всех программ Сначала я работала в программе «Политика», которая сейчас накрылась медным тазом по причине того, что Петр Толстой ушел в депутаты. Программа выходила поздно по средам. Сейчас это стало называться «Первая студия», Шейнин ее х**ачит в ежедневном формате по вечерам. Толстой ограничивался одним разом, мне кажется, это было более адекватно, ибо весомую знаковую политическую тему можно найти максимум раз в неделю, а на каждый день – приходится высасывать из пальца. Даже когда программу вел Толстой, это уже было дерьмо, но его ели не половником, а хотя бы чайной ложечкой. Шейнин, кстати, уже тогда при Толстом был у руля, хотя изначально работал у Познера. С чего вдруг он оказался руководителем всей политической редакции, мне сказать сложно: бывший прапор внезапно сделался идеологом всех программ. Если говорить о «Время покажет», то стоит отметить, что программа действительно прямоэфирная, не вживую она выходила считанное количество раз по причине, допустим, личных планов ведущего. Из-за этого ответственность, конечно, мощно повышалась, нам постоянно ставили сверхзадачи. Руководители очень хотели иметь в эфире либерастов, причем это были либерасты лайт — чтобы в прямом эфире не выдали «Путин- говно!» или что-нибудь в таком роде. Задача на самом деле невыполнимая: «Найдите мне либерала, который будет ругать Россию, но ругать так, чтобы никаких проблем потом ни у кого не возникло». Признаться, я с большим удовольствием открывала новых людей, мне удалось найти парочку таких, кто раньше нигде не появлялся. Например, мы нашли потрясающую женщину из «Народного фронта», Елену Дыбову, она оказалась голосистая и яркая. Но руководство постоянно проявляло полнейшее отсутствие логики: они требовали новых лиц. Ты эксперта оттестируешь, возьмешь прединтервью, поймешь его позицию по разным вопросам, убедишься, что он подходит, говоришь: «Давайте попробуем». И потом его либо не приглашают, либо сажают на скамейку запасных и слова ему не дают, и неясно, во имя чего все это было затевать. Сама структура работы следующая: всего в программе трудится пять или шесть бригад, состоят они из 3-4 человек – это белая кость. Шеф-редактор бригады, человек, отвечающий за видео, человек, отвечающий за предварительную подготовку сценария. И два стада: одно — побелее, редакторы по статусным экспертам, на них общение с випами; и второе стадо – это уж совсем работа для рабов, так называемые редакторы по репликантам. У меня эта должность ассоциируется с доисторическими животными. Что такое редактор по репликантам? Более стремную работу найти невозможно — это человек, отвечающий за вскакивающих и тянущих руку людей из народа, их даже не подписывают титрами, они лишь вставляют свои реплики. Вы, будьте любезны, найдите этих людей с историями под некую политическую тему, причем эти люди действительно существуют живьем, и они правда хотят высказаться, ты их приводишь, но скорее всего им эту реплику сказать не дадут. Я репликантами не занималась, но наблюдала за работой редакторов: за них отвечал здоровый отдел, человек 20, самая неблагодарная работа. Гостями занимается тоже, в общем, человек 25-30. У тебя есть какие-то выходные, но ты работаешь неважно на какую бригаду. Однажды руководство включило здравый смысл в сфере работы с высокими гостями. Чтобы випы не матерились, не бросали трубку и не посылали всех, потому что гостевых редакторов 30 штук, если кто-то шел на контакт, гостя закрепляли за определенными редакторами. Тогда неважно, выходной ты или не выходной, тебе звонят и говорят: «Узнай у своего, он может приехать на эфир?» Действительно, гости ходят более или менее одни и те же, например, Михаил Бом <Майкл Бом — бывший страховой агент, переехавший в Россию из США. В ток-шоу его представляют как «независимого журналиста», хотя он никогда не работал журналистом и лишь несколько лет писал колонки для российской газеты на английском языке The Moscow Times — The Insider> Мишу мне не жалко, по нему можно проехаться танком, он хороший, но странноватый. Раньше одно его посещение программы стоило то ли 10, то ли 15 тысяч рублей. Полтора часика посидеть поизображать врага России, ручками помахать, получить тут же в кассе 15 штук и отвалить – милое дело, тем более что Михаила дергают часто. С тех пор, возможно, гонорар увеличился, но я сильно сомневаюсь, поскольку цены везде падают. Боссы так и спрашивали про новых экспертов: «А он оручий?» Это один из основных показателей Что особенно меня бесило в той работе — у руководства был в ходу термин «оручесть». Ты должна предоставлять лица для эфира и этим новым (или неновым) лицам испортить настроение, накрутить — они должны орать. Боссы так и спрашивали про новых экспертов: «А он оручий?» Это один из основных показателей, причем любой интеллигентный адекватный человек, когда слышит этот хоровой ор в эфире, сразу перестает воспринимать информацию, а у начальников это считается высшим пилотажем. Если базар-вокзал в программе – значит эфир задался, если же они худо бедно друг друга дослушивали: один закончил, другой продолжил – все, эфир — говно, все переключили – на нас вопили начальники и Шейнин. При Толстом «Политика» была более или менее ничего, туда считалось статусно ходить — 6 собеседников и ведущий, давали высказаться, а на «Время покажет» принцип другой: «А он орет? Не орет, тогда не надо». Откуда у них такое видение, я не знаю, но редактор получал выговор, если его гость не орал. Можно было бы эту логику объяснить рейтингами, но я лично рейтингам не доверяю. В регионах те, кто не покупает тарелки, смотрят «Первый канал» и «Россию», поэтому и Аншлаг до сих пор существует – смотреть нечего, жрут то, что дают. Темы для программы спускают сверху, часто бывает так, что приходится собирать и разбирать программу в течение дня по 2-3 раза. Тебе дают тему, часто из социальной сферы для первой части «Время покажет» — например, «дороги посыпают солью». Ты подбираешь по ней узкопрофильных экспертов — по городскому хозяйству, из мэрии, зовешь, они соглашаются. Потом тебе объявляют: «Нет, тема меняется на новую — «гомосексуалисты в металлургической промышленности», — и ты должен тех отменить, собрать новых, всем наплевать, что половина двенадцатого. Собрал новый состав гостей, а с утра, допустим, прилетает: «Нет, что-то мы передумали, возвращаем тему». И ты обратно собираешь всех тех, кого отменил. Именно поэтому умение быть психологом, нянькаться с гостями, петь им дифирамбы было необходимо, потому что иначе тебя уволят, вздрючат, оштрафуют за нехватку экспертов, а ты уже отменял эфир два раза, человек просто тебя послал. Бедный Ковтун, он платник, сидит на зарплате, — такой официальный проплаченный враг России. По теме Украины — всегда одни и те же морды, а где ты других возьмешь – тема опасная. Нужно, чтобы они орали и не зарывались. Допустим, бедный Ковтун, он платник, сидит на зарплате, — такой официальный проплаченный враг России <Вячеслав Ковтун приехал из Украины в Россию в 2014 году в статусе «временно безработного». В политических ток-шоу его представляют как «украинского политолога» — The Insider>. Он действительно выглядит полным дерьмом проукраинским, человек получает денежку, программа заканчивается, приходит кассир и раздает конвертики. В очередь выстраиваются Бом, Ковтун, такие зарплатные враги. Майкл Бом и Вячеслав Ковтун Отбор тем происходил следующим образом: бригада, за которой был закреплен тот или иной эфир, за несколько дней начинала предлагать темы, на чем-то в итоге Шейнин и шеф-редактор останавливались. Не исключаю, что согласовывали выше, но скорее всего лишь в экстраординарных случаях. Если было что-то острое, что могло стать опасным, сам Эрнст находился в аппаратной и курил На «Политике», например, которая тоже шла в прямом эфире, если было что-то острое, что могло стать опасным, сам Эрнст находился в аппаратной и курил. Он вообще приходил иногда, а его заместитель всегда присутствовал на эфирах. Сейчас, когда завели «Первую студию» и она идет в ежедневном режиме, я сомневаюсь, что они каждый день сидят в эфирке, это можно озвереть. Запретные эксперты, конечно, есть, запретных тем тоже не исключаю, хотя правила игры известны, и народ всегда сам понимает, что точно не пойдет, и априори не предлагает такие темы. Были и люди, которые проштрафились, их фамилии записывали на доске и про них надолго забывали. Точно помню, что таким был Геннадий Гудков и другие воинственные либералы. Иногда прилетало распоряжение временно забыть про человека, когда им «перекармливали» и он надоедал. Эрнст бывал не в духе и говорил: «Задолбал такой-то», хоть и хороший спикер, нам без объяснения причин спускали, чтобы мы его больше не звали. Мы рабы, нам знать не положено, на вопросы о причинах они отвечали: «Не твоего ума дело». На моей памяти не было такого, чтобы по звонку сверху увольняли редактора из-за какой-то острой ситуации. Часто нам устраивали дичайшие скандалы, разбор полетов. Спикера, который ходит на эфиры уже 350 лет, вдруг могло понести, но это человеческий фактор. Приходилось перестраховывались на гостях, но почти все они настолько безопасны, что действительно лишнего не скажут, почти все на зарплате. Есть и дорогие гонорарники, например, уважаемый мной Доренко стоит соточку за эфир. Если брать категориями каналов, на ВГТРК финансирование, конечно, лучше, чем на «Первом». Но есть и дорогие гонорарники, например, уважаемый мной Доренко стоит соточку за эфир. Ему объясняют, что от него хотят, он говорит: «Ок, не вопрос», — и великолепно обыгрывает любую тему. Был прецедент, его позвали конкретно мочить врагов по украинской теме, там была женщина-либералка, он ее просто размазал, совершенно омерзительно, с переходом на личности. Наступила рекламная пауза, он встает подходит к ней и говорит: «Слушай, ты не сердись, ты же понимаешь, работа такая», — ручку поцеловал и сел обратно. Как говорится, не хотите – не зовите, я стою 100 тысяч рублей. Но в принципе «Первый канал» не обладает такими жирными бюджетами, как ВГТРК. За это время наплодили и клонов — на НТВ копия «Время покажет», например, у Норкина, но основное соперничество всегда было с Соловьевым, конечно. Всегда сравнивали — «У Соловьева столько-то, у нас столько-то – плохо», но это проявление исторического соперничества Добродеева и Эрнста. Степень оручести – это показатель успеха программы номер один, не рейтинг. Или какой-то неожиданно найденный герой, от которого ничего не ожидали, выстрелил, за это могли даже премию выписать, но это скорее уникальная ситуация. Рейтинги с нами никогда не обсуждали, это прерогатива тех, у кого белая кость, но все понимали, что до Соловьева нам не допрыгнуть. Сотрудник, отвечающий за политическое ток-шоу на «Первом канале»: Почему все орут друг на друга на шоу? Наш зритель — это, в основном, домохозяйки, которые днем дома, и им не нужны философствования, разъяснения или глубокий анализ, у них телевизор работает фоном, пока они готовят обед или его едят. Задача канала — дать им эмоции, за хрустом капусты, которую хозяйка жует перед телевизором, слов все равно не слышно. И мы даем им эту страсть. А гости программы уже знают, что от них ждут, и ведут себя соответственно. Выбирая темы для обсуждения в шоу, мы ориентируемся на социальные сети, никто нам не спускает темы сверху, никаких звонков или инструкций. Отслеживание тем происходит в ежесекундном режиме. Простой пример — Лолиту сняли с поезда по пути на Украину, эту новость обсуждали абсолютно все, и мы, конечно, тоже стали ее обсуждать. Я знаю как минимум три случая, когда экспертов пытались похитить — одного, например, из гостиницы Между каналами дикая конкуренция за гостей. За последний год я знаю как минимум три случая, когда экспертов пытались похитить — одного, например, из гостиницы. Сделали вид, что за ним приехала машина от нас, благо, он успел нам позвонить. Но один раз я была свидетелем вопиющего случая: гостя пытались украсть прямо в коридорах Останкино, когда он шел на эфир. Просто схватили за рукав и тянули — хорошо, что он знал, куда на самом деле хочет идти выступать. Да, у кого-то есть ощущение, что вообще Украина как информповод всем надоела, но она правда волнует, иначе не было бы рейтингов <О том, как госканалы теряют рейтинг, навязывая тему Украины, The Insider уже писал>. После каждой программы мы делаем замер смотрения по минутам, отмечаем, в каких местах зритель отваливается. На летучке обсуждаются удачные и неудачные ходы. Мы ни с кем не консультируемся, верстая эфир, команда канала — профессионалы, они сами знают, чего от нас ждут. Например, есть тема с этим безумным сносом пятиэтажек. Мы все понимаем, что это важно, хотели бы ее делать, но не делаем. Почему? Есть определенные внутренние правила, они не прописаны, но хорошо известны всем на интуитивном уровне: если брать такую тему, то надо подавать ее в позитивном ключе, объективно нам ее сделать не дадут. При этом среди редакторов есть те, кто против сноса, кто последние деньги принес в банк, взял ипотеку, купил квартиру в пятиэтажке и сделал ремонт. Они возмущены этим законом. Та же история с дальнобойщиками. Если честно, я поражаюсь недальновидности властей. Что они творят с этим сносом, зачем настраивают против себя огромное количество людей, провоцируют их на протесты? На канале есть кураторы от администрации президента, все они производят впечатление умных и адекватных людей. У меня создается впечатление, что рядовые работники АП — это патриоты, а вот те, кто выше — просто рубят бабло, им вообще плевать на все. Они такие глупые ошибки совершают — как, например, с Навальным. Помните, он в твиттере накануне своей акции обещал отсудить в ЕСПЧ по 10 тыс. евро всем кого посадят за участие в акции? Что делают люди, которые курируют политику? Находят кучку каких-то болванов с плакатиками, и те якобы выходят на пикет с требованием вернуть им деньги. Выглядит это убого и дешево. В этом смысле предыдущая администрация работала солиднее и профессиональнее. Что бы там ни говорили о Володине, он умный и жесткий человек, а телодвижения людей Кириенко выглядят беспомощно. Зигмунт Дженчеловский, польский публицист, гость политических ток-шоу: Первый раз на ток-шоу меня пригласили в 2015 году. Конечно, я был в курсе, что это за телевизионный продукт, но все равно решил попробовать. Слишком многие российские эксперты говорят о том, какое влияние пропаганда оказывает на российское общественное сознание, чтобы упустить такую возможность. Зигмунт Дженчеловский в центре Первый опыт был ужасен. В 2015 году в передаче Андрея Норкина на телеканале «Россия» обсуждали поляков и другие восточноевропейские народы, которые якобы не испытывают благодарности и не разделяют отношения русских к великой Победе. Сначала звучали ожидаемые обвинения: «Мы вас освободили, спасли от нацизма, погибли сотни тысяч наших солдат, а вы этого не признаете!» Аудитория и участники дискуссии никак не хотели согласиться с распространенной в Польше точкой зрения, что победа над нацизмом не принесла нам свободы, что под дулами советских автоматов у нас был установлен авторитарный коммунистический строй. Меня не спасла попытка найти с залом общий язык, поделиться семейным опытом, хотя мне казалось, что таким образом я смогу достучаться до присутствующих в студии и убедить их, что правда о прошлых временах сложнее. Я рассказал о своей матери-еврейке, которая спаслась в эвакуации в советском Узбекистане, в то время как все ее родные и близкие, которые остались в Польше, стали жертвами Холокоста. Не успел я полностью рассказать свою семейную историю, как какая-то женщина в военной форме с кучей медали на груди заорала: «Вы предали свою мать!» И получила бурные аплодисменты. Так мне заткнули рот. Мне стало жутко обидно, но, с другой стороны, еще больше захотелось понять, как устроен и как работает этот удивительный российский телевизионный механизм. Когда люди стали узнавать меня на улице, в основном подходили те, кто хотел плюнуть мне в рожу. Для меня телевидение и реакция аудитории на него — это своеобразный барометр общественного настроения. Когда люди стали узнавать меня на улице, в основном подходили те, кто хотел плюнуть мне в рожу. Мужик с красным лицом и носом, который встретил меня у входа в метро «Аэропорт», закричал: «Ты сволочь! Ненавидишь Россию! Кто тебя сюда пускает вообще?!» Впрочем, те, кто хотел выразить поддержку, тоже удивлялись, что меня пускают в страну. Крепко пожимая руку, просили не сдаваться, потому что в эфире нужна и альтернативная точка зрения. Раньше таких было совсем немного, а теперь, в 2017, их стало больше — они хотят сфотографироваться, выражают озабоченность положением в экономике, делятся сомнениями по поводу участия России в войне в Сирии. Спрашивают, сколько можно все валить на Америку. Понятно, что после моих реплик во время шоу редко хлопали — ведь это делается по сигналу модератора. Как-то я пожаловался отвечавшей за них девушке, что я не тупее тех, кому так громко аплодируют! «Тоже хотите аплодисменты?» — удивилась она, понимая лучше меня, что здесь хлопают не за то, что ты сказал что-то умное. «Ну да», — сказал я, ведь зритель должен увидеть, что так называемым гнилым либералам тоже хлопают. «Хорошо, — пообещала девушка. — Я посоветуюсь с руководством. Для вас тоже что-нибудь организуем». Руководство, очевидно, дало добро, и впервые я получил громкие, бурные овации. Иржи Юст, чешский журналист: На меня производит своеобразное впечатление контент федеральных каналов, ведь я журналист, и мне хочется получать более или менее объективную информацию, а если не объективную, то хотя бы взвешенную. Возьмем, например, выборы президента во Франции – было невозможно смотреть, что показывали на российских каналах. Я был вынужден слушать чешское радио и смотреть чешское телевидение, чтобы хоть что-то узнать про других кандидатов, а не только что Ле Пен — прекрасная дама, а Макрон — полный придурок. Иржи Юст в программе «Время покажет», «Первый канал» От себя могу сказать, что на «Первом канале» не делают никаких внушений, что надо говорить. Просто на телевидении работают умные люди, разбирающиеся в психологии поведения, они подбирают гостей так, что могут спрогнозировать, что именно они скажут. Если на повестке Украина, то они подберут упертых так называемых украинских политологов, которых, естественно, в Украине никто не знает, но они выдают их за экспертов, и сразу понятно, что они будут говорить. Затем приглашают их оппонентов и могут на основе предыдущих эфиров рассчитать, что они скажут. В шоу обычно есть главные эксперты, которые постоянно орут, и гости, сидящие на втором ряду, которые иногда поднимаются и говорят, например: «Я житель Донбасса и хочу сказать…». Я склонен верить, что их могут как-то наставлять, чтобы они сказали именно то, что нужно, чтобы сделать акцент на какой-то мысли. «Время покажет» — это шоу для домохозяек, это не серьезный разговор, а способ развлечь людей разговором на политическую тему. Серьезную дискуссию, увы, никто и не собирается затевать. Если взять Украину, то кому интересно, что, например, в отставку подала глава ЦБ Украины? Тебе это интересно? Мне это тоже неинтересно. А они будто серьезно обсуждают, как это может повлиять на Украину, хотя главное тут — это визг, крик и эмоции. Это сублимация эмоций на политическую тему. Мы же видим, что политическая повестка дня в России вообще отсутствует , поэтому создается иллюзия, что в стране есть политика, что обсуждаются важные темы. Люди этим удовлетворяются. Я бы сказал, что основная цель этих передач — имитировать наслаждение политикой. У кого-то спрашивали, надо ли вводить российские войска в Сирию? Не спрашивали. Но если это обсудят Сатановский и Коротченко, люди будут довольны. У кого-то спрашивали, надо ли вводить российские войска в Сирию? Нет. Но если это обсудят Сатановский и Коротченко, люди будут довольны. Последняя история — с ведром дерьма на «Первом канале» — это вообще запредельно, полнейшая деградация того, что они называют политической дискуссией. Правда, у меня есть свое отношение к этим псевдоукраинцам. Российские телевизионщики вытащили их из ниоткуда — этих Запорожского, Суворова, Ковтуна, создали квазиукраинцев, им хамят, они друг другу хамят, и в качестве награды в 2017 году им дали ведро с шоколадным, прости господи, говном. Тема уже никому не интересна, самое главное — картинка, эмоции, которые создаются благодаря ей. А положительные они или отвратительные, неважно. «Первая студия» не может конкурировать с программой «60 минут» на канале «Россия», они по рейтингам рвут «Первый канал» в последнее время, поэтому отстающие стараются каким-то способом их догнать и перегнать. Пробуют всякие «гопнические» штучки — Артем Шейнин приносит на телевидение пистолет (неважно, что он газовый) и бейсбольную биту, и размахивает ими на всю студию, а потом эту биту дарит как бы представителю США Майклу Бому. Кстати, на «Звезду» перестали приглашать так называемых иностранных экспертов, приглашают только россиян. Похоже, поняли, что этот цирк с иностранцами уже неинтересен, и нужен другой подход. Когда-то мне предлагали деньги, не буду говорить, какой канал. 15 тысяч рублей за один раз Я не понимаю некоторых коллег, которые в этом участвуют ради славы. Каждый день они проводят в студиях невероятное количество часов, как рассказывал недавно Майкл Бом. Он был на «Первом канале» 6 часов, когда был теракт в Питере. Это печально и грустно — провести на телеканале столько времени и нести там пургу, хотя ты ничего не знаешь о том, что произошло в Петербурге, сидишь в Останкино, и основываешь свои выводы на информации, часто однобокой, которую тебе говорят работники канала, вместо того чтобы получить информацию от людей на месте событий. Многим гостям за это платят. Я помню, что когда-то мне предлагали деньги, не буду говорить, какой канал, — 15 тысяч рублей за один раз. Тех же самых псевдоукраинцев они приглашают откуда-то из Украины, им оплачивают полностью билет и проживание в Москве в гостинице. Они так и зарабатывают. Когда видишь, как часто они появляются в эфире, то понимаешь, что вряд ли это только тщеславие. Поэтому на программах и собирается такой контингент. Но я к людям в карман не лезу и сам всегда от денег отказывался. Когда меня приглашали на программу «Место встречи», тоже говорили: «Приходите на любых ваших условиях». То есть я мог бы назвать им любую цифру. Но, так как мне это неинтересно, я ответил, что у меня никаких условий нет, самое главное, чтобы была приличная тема. Деньги приятная штука, и я не дебил или альтруист, но просто есть вещи, за которые не стоит брать деньги.
  8. Интересная статья. Исповедь пропагандиста Исповедь пропагандиста. Часть I. Как делают новости на государственном ТВ http://echo.msk.ru/blog/insider_1/2022138-echo/
  9. Дело еще и в том, что в Довехе вообще нет фамилии Карапетян))
  10. Татул Акопян тоже говорит, что такого человека нет у них в деревне. Кто же он?)) Tatul Hakobyan 1 ч · ՏՐԱԿՏՈՐԻՍՏ ԹԱԹՈՒԼ ՀԱԿՈԲՅԱՆԻ պատասխանը ՎԵՐԼՈՒԾԱԲԱՆ ՍՏՈՅՊԱ ՍԱՖԱՐՅԱՆԻՆ Որպես Դովեղ գյուղի բնակիչ, ի պատասխան Styopa Safaryan-ի հարցումի ասեմ, որ ադրբեջանցիների տարածած նյութում Դովեղ գյուղից ներկայացող անձը Դովեղից չէ։ Նման մարդ չկա մեր գյուղում։ Ուղղակի չկա։ Բնական է, որ ես դեմքով ճանաչում եմ մեր գյուղի բոլոր 500 բնակիչներին։ Եվ ի դեպ, մեր գյուղի դիվերսանտները առնվազն հասնում են Բաքու և ոչ թե բռնվում են մեր հարևան Քամառլույում
  11. Причем, он там провел не два года, а всего несколько месяцев. Затем уехал в Одессу, и просто заезжал туда время от времени,
  12. Просто аж тайну века раскрыл))) Ваан Мартиросян 3 ч · Уважаемые представители международных и европейских структур, правозащитники, журналисты, с которыми я общался в рамках так называемой Бакинской платформы и с которым я не общался, но которые вовлечены в этот процесс. В первую очередь хочу подчеркнуть, что данное заявление я делаю сугубо добровольно, находясь за пределами Армении и Азербайджана, без всякого давления каких-либо армянских структур и организаций, тем более криминальных. Если и было на меня и других армян – участников платформы оказано давление, то именно со стороны азербайджанских спецслужб. Я не шпион и не предатель, как это утверждают мои азербайджанские «доброжелатели» из так называемой «Бакинской платформы мира», я гражданский активист и именно в этом качестве считаю своим долгом довести до вас всю правду о «Бакинской платформе мира». Хочу, чтобы вы знали настоящую историю этой Платформы и ее истинное предназначение. Вы должны знать, что за так называемыми представителями гражданского общества Азербайджана в действительности стоят видные функционеры госструктур Азербайджанской Республики, в том числе аппарата президента и офицеры СГБ, такие как Анар Зейналов, Фарид Мамедов и другие. Указанные сотрудники госбезопасности Азербайджана обрабатывают участников платформы армянского происхождения, при этом присваивая большую часть финансовых средств, выделенных Президентом Азербайджана, на функционирование данной платформы. Ещё в 2015-м году когда я был в Ереване, со мной связался некий азербайджанец, который представился активистом гражданского общества Азербайджана, и который стал со мной обсуждать важность мира между нашими двумя народами, а также уникальную роль гражданского общества в его достижении. Я был полностью согласен с ним в том плане, что нужен мир между нашими народами и что мир может быть достигнут в первую очередь благодаря инициативе гражданского общества. Я хочу прямо отметить, что никакого конкретного плана по решению Карабахского конфликта мы не обсуждали. Мы обсуждали только важность самого процесса. Этот азербайджанец, имени которого я не разглашаю по этическим соображениям, мне сказал, что у него есть контакты в государственных структурах Азербайджана и что ему удалось уговорить их не препятствовать мирному процессу между армянскими и азербайджанским общественными структурами. Когда я уже переехал в Азербайджан во второй же день моего пребывания в Баку мне подсунули документ, который назывался Бакинской декларацией. Ознакомившись с документом я высказал мнение что, во-первых мы не обсуждали никакого готового решения Карабахского конфликта. А во-вторых, там нет ничего общего с разумными интересами армянских сторон. Я даже в полу-шуточной форме спросил не является ли этот документ планом-максимумом азербайджанского МИДа. Мне сказали что документ не подлежит обсуждению и что моё дело лишь в одном: найти как можно больше армян, которые согласятся быть вовлечены в "процесс". Я сказал, что вряд ли найдутся армяне, которые ознакомившись с уже готовым решением войдут в процесс. На что мне ответили что таких надо искать по трём признакам: первое, те которые максимально недовольны властью РА; второе, те которые недовольны своим общественным статусом и финансовым положением; и третье, люди, склонные к авантюрам, без каких-либо патриотических чувств к Армении. Необходимо подчеркнуть, что в «платформе» бакинскими властями был изначально заложен и закреплен принцип территориальной целостности Азербайджана, а именно, что мир может быть заключен только при условии вхождения Нагорного Карабаха в состав Азербайджана, т.е. платформа содержит предварительные условия, тогда как сама идея мирного сосуществования армянского и азербайджанского народов хорошая и вряд ли может вызвать возражения у здравомыслящих представителей обоих народов, да и у кого-либо в мире. Для осуществления своих планов и оказания соответствующего воздействия на мировую общественность, власти Азербайджана прибегли к откровенной лжи и фальсификациям. А именно из-за нехватки реальных армян, готовых присоединиться к платформе, они создали вымышленных лиц, якобы армянской национальности, которые присоединились к платформе и делали заявления в поддержку установления мира между армянами и азербайджанцами. Например, широко разрекламированные азербайджанскими СМИ якобы проживающая в США Анна Синанян в действительности не существует, от ее имени представлена дочь друга редактора Haqqin.az Эйнулы Фатуллаева Алена Абдуллаева, а некто Арам Карапетян в действительности гражданин Украины Евгений Рогачко, который впоследствии публично опровергнул свою причастность к данному процессу. Поверьте, у меня есть множество других фактов и имен, однако не хочется злоупотреблять вашим вниманием, могу лишь добавить, что так называемые азербайджанские миротворцы в штатском требовали от меня информацию военного характера о положении в приграничных районах Армении, а также предлагали сумму в $5000, если я смогу обеспечить выезд в Баку какого-либо армянского военнослужащего. В конце хочу прямо отметить, что за эти два года которые я провёл Азербайджане, я чётко понял одно: по крайней мере, на данный момент в Азербайджане больше не существует свободного гражданского общества. К большому сожалению, там не с кем больше разговаривать. Уровень армянофобии в азербайджанском обществе может быть сравним лишь с уровнем антисемитизма в средневековых странах. И мне очень горестно это признавать. Ведь мы же соседи, и никуда друг от друга не денемся." Если мы – гражданские общества обеих стран действительно хотим мира, то никаких предварительных условий быть не должно.
  13. А ведь youtube все помнит))) Реально могут спокойно судить, за сотрудничество с вражескими спецслужбами.
  14. Прошел ровно год. Именно в эти часы 2-го апреля началось. Вечная память
  15. «Առաջնային գծում հակառակորդի կողմից խնդրի կատարման հնարավորությունները մի քանի անգամ նվազել են, եթե չասենք՝ բացառվել» Էդիկ Բաղդասարյան 13:24, 22 մարտի, 2017 «Հետքի» հարցերին պատասխանում է Արցախի Հանրապետության պաշտպանության նախարար, ՊԲ հրամանատար, գեներալ-լեյտենանտ Լևոն Մնացականյանը։ - Իրավիճակը սահմանին ինչպիսին է այժմ, ինչպես եք բնութագրում այն։ - Կարելի է ասել, որ համեմատած նախորդ ամիսների ու հատկապես ապրիլյան առճակատմանը հաջորդած մի որոշակի շրջափուլում տեղ գտած սրացումների հետ` լարվածության անկման միտում է գրանցվել: Դա, մանավանդ, նկատելի է վերջին օրերի ընթացքում, մասնավորապես ս.թ. փետրվարի 25-ի գիշերը շփման գծի հարավարևելյան՝ Մարտունու ուղղությամբ, հակառակորդի ձեռնարկած դիվերսիոն-հետախուզական ներթափանցման փորձը չեզոքացնելուց հետո: Եթե մինչ այդ ադրբեջանական կողմը բավականին ակտիվ էր իրեն պահում առաջնագծում և մոտակա խորքում, ինչն արտահայտվում էր զորքերի տեղաշարժերով կամ ականանետային ու դիպուկահարային գործողություններով, ապա դրանից հետո, կարծես թե ձեռնպահ է մնում գնալ բացահայտ սրացումների: Այնպես որ այս պահի դրությամբ կարելի է ասել, որ վիճակն անհամեմատ հանգիստ է: - Իսկ հնարավո՞ր է, որ դա ավելի շատ բանակցային այս գործընթացներով է պայմանավորված։ - Միգուցե, բայց ես ավելի շատ հակված եմ ստեղծված իրավիճակը կապել փետրվարի 25-ին տեղի ունեցածի հետ։ Չեմ բացառում նաև, որ այս դադարը ժամանակավոր է և նպատակաուղղված է ներքին դժգոհությունների մարմանը, որոնք հիմնականում պայմանավորված են չարդարացված կորուստներով։ Ակնհայտ է նաև, որ հակառակորդի զինված ուժերում դժգոհություններ կան իրենց ղեկավարության նկատմամբ... Բոլոր դեպքերում մենք պատրաստ ենք ցանկացած զարգացման: - Սովորաբար, Նովրուզից առաջ եւ այդ ընթացքում ինչ-որ գործողություններ կատարում են, միգուցե դրա՞ն են սպասում։ - Նախկինում եղել են նման դեպքեր։ Սովորաբար, աշխատում էին մուսուլմանական տոն օրերին հատուկ խմբերի գործողություններով ինչ-որ խնդիրներ լուծել։ Թե ինչ են մտածում հիմա, դժվար է ասել: Բայց որ մենք պատրաստ ենք, նորից եմ ասում, ցանկացած զարգացման, դա հաստատ է: - Հակառակորդի գործողություններից երբեմն կարելի է ենթադրել, որ իրենք տեղյակ չեն, որ ՊԲ-ն գիշեր-ցերեկ առաջնագծի դիտարկում է անում։ Փետրվարի 24-25-ի գործողության տեսանյութերը դիտելիս մտածում ես, որ ոչ գրագետ գործողություն են անում տեսանկարահանվող տարածքում։ - Չէի ասի, որ չգիտեին, քանի որ մեկ անգամ չէ, որ մենք մեր հակազդիչ գործողություններով հակառակորդին ցույց ենք տվել, որ իրենց կողմից ձեռնակվող ցանկացած սադրիչ քայլի հետևում և անհրաժեշտության դեպքում պատասխան ենք տալիս: Այստեղ խնդիրը, երևի այլ բանում է՝ նրանք, կարծես թե չեն պատկերացնում մեր կողմից իրականացված գործողությունների ծավալները: Իսկ մենք մեր պաշտպանական միջոցառումները, այդ թվում՝ ինժեներական, տեխնիկական և հարակից մյուս աշխատանքները իրականացնում ենք ամբողջական ծավալով, ինչը մեզ հնարավորություն է տալիս լիովին և լիարժեք հսկողություն սահմանել ողջ առաջնագծի երկայնքով: Այլ հարց է, որ ի տարբերություն նրանց, մենք մեր պաշտպանական համակարգերը տեղադրում ենք բացառապես անտեսանելի և բավականին լավ քողարկված տեղանքներում: - Այսինքն՝ նրանք չգիտե՞ն մեր սարքերի տեղերը։ - Իհարկե, չգիտեն։ Հակառակ դեպքում անիմաստ կլիներ խոսել դրանց կիրառման արդյունավետության մասին: - Իսկ իրենց անօդաչուները հետախուզություն չեն անու՞մ։ Ընդհանրապես, շա՞տ են անցնում սահմանը։ - Ս.թ. մարտի 4-ին, երբ մեր կողմից խփվեց հերթական անօդաչու թռչող սարքը, հակառակորդը կարծես թե այլևս ձեռնպահ է մնում դրանց կիրառումից: Դրանից հետո անօդաչու թռչող սարքերի թռիչք ընդհանրապես չի արձանագրվել։ Սահմանի հատում չի եղել։ Միգուցե իրենց մոտ ուսումնական նպատակով թռիչքներ կատարվել են, բայց այդ դեպքից հետո ոչ մի անօդաչու թռչող սարք մեր սահմանը չի հատել։ - ORBITER տեսակի անօդաչուն խփելը, մի տեսակ, շատերի համար անակնկալ էր, ինչպես է խփվել։ -Ինձ թվում է` հանրությանը ներկայացնելու անհրաժեշտություն չկա, կարևորն այն է, որ մենք մեկ անգամ չենք ցույց տվել անօդաչու սարք խոցելու մեր հնարավորություններն ու պատրաստականությունը։ Միայն կարող եմ ավելացնել, որ առաջատար ոչ բոլոր բանակներում են ի վիճակի խոցել նման անօդաչու թռչող սարք։ - Եթե ամփոփենք, սահմանի քանի տոկոսն է ապահովված սարքավորումներով։ - Գրեթե ամբողջությամբ։ - Իսկ դրանց որակական չափանիշներն ինչպիսի՞ն են։ - Այս պահի դրությամբ դեռևս մեզ բավարարում են։ Բայց զարգացման, կատարելագործման անհրաժեշտությունը կա։ Այսօրվա ցանկացած արդյունք, որ ցույց ենք տալիս, վաղը, մյուս օրը մեզ համար բավարար չի լինի՝ պետք է ձգտենք ավելիին։ - Ապրիլյան հարձակման մեկ տարին է լրանում շուտով։ Եթե ամփոփենք, Ադրբեջանի այդ ռազմական գործողությունը մեզ ի՞նչ դասեր տվեց։ Քանի որ հսկայական աշխատանքներ դրանից հետո կատարվեցին, որոնք նախկինում չէին կատարվում։ Եթե ապրիլյան գործողությունները չլինեին, այս աշխատանքերն էլ երևի չէին լինի, կամ էլ այս չափով չէին լինի։ Անհնար էր այս չափով կատարել, կարճ ժամանակում այսքան ճանապարհ վերանորոգել, ինժեներական այլ աշխատանքներ կատարել։ - Ասել, որ նախկինում չէին կատարվում նման աշխատանքներ, ճիշտ չէ: Բանակի առաջնագծի ամրապնդման ուղղությամբ միշտ էլ կատարվել են համապատասխան քայլեր, այլ հարց է, թե ինչ ծավալի և ինչ ինտենսիվությամբ: Պարզապես այն ժամանակ խտություններն այնպիսին չէին, ինչպիսին հիմա է՝ 100 տոկոս։ Այսինքն՝ ապրիլը չի մեզ հուշել, ստիպել կատարել այս աշխատանքները։ Ապրիլն ընդամենը մեզ հուշել է, որ ավելի արագ կատարենք։ Տեմպերն ենք արագացրել։ Բայց այն ծավալով, որ պետք է կատարվեր, մինչև ապրիլ արդեն սկսվել էր և իրականացվում էր։ Ապրիլը մեզ հուշեց, որ հակառակորդն իր մարտավարությունը որոշակիորեն փոխել է։ Ապրիլյան պատերազմը մեզ որոշ բաներ հուշել է, և մենք մեր զորքերի պատրաստվածության մեջ ենք որոշակի փոփոխություններ մտցրել։ Հատկապես մեծ ուշադրություն ենք դարձնում գիշերային ժամերի պարապմունքներին, գիշերային հրաձգություններին։ Չկա մի զինծառայող, որ այս ուսումնական փուլում մի քանի անգամ գիշերը հրաձգություններ կատարած չլինի։ Եվ այստեղ մեր նշաձողը եղել է ոչ թե բավարար գնահատականով բավարարավելը, այլ լավ և գերազանց արդյունքի ապահովումը գիշերային հրաձգությունից։ Մեր դիպուկահարների պատրաստվածության մեջ մեծ փոփոխություններ ենք կատարել՝ հաշվի առնելով և ապրիլյան գործողությունները, և ապրիլից հետո դիպուկահարային պատերազմի պահանջները։ Այսօր վստահորեն կարող ենք ասել, որ մեր դիպուկահարաները մի քանի գլուխ բարձր են հակառակորդի դիպուկահարներից։ Այդ մասին են փաստում ինչպես մեր հետախուզության տվյալները, այնպես էլ հակառակորդ կողմի ունեցած կորուստները: - Մամուլում անընդհատ հրապարակումներ են լինում, տարբեր կենտրոններ արձանագրում են, որ Ադրբեջանը նոր զինտեխնիկա է գնում։ Պաշտպանության բանակը կարողանու՞մ ենք համալրել համապատասխան զինտեխնիկայով: - Իհարկե։ Մեր զինանոցն էլ է զարգանում, համալրվում արդիական միջոցներով։ Եղածը կատարելագործվում է, համակարգեր են տեղադրվում։ Աշխատում ենք, որպեսզի բոլոր միջոցները ձեռք բերվեն, այդ ուղղությամբ աշխատանքները դեռ ընթացքի մեջ են, և 2017 թվականի վերջին տարբերությունն ավելի ակնհայտ կլինի։ Այն, ինչ իրենք ձեռք են բերում, չէի ասի, թե կատարելապես տիրապետում են դրանց կիրառմանը։ Մի հարց է ունենալ, այլ հարց՝ դրանք կիրառել։ Եթե ունեն, չի նշանակում դրանց կիրառմանը տիրապետում են։ Նրանց մոտ այդ զենքերի կիրառման օգտակար գործողության գործակիցը, կարելի է ասել, շատ ցածր է՝ 0,2-0,3 տոկոս։ Նման եզրահանգման եմ եկել հատկապես ապրիլյան առճակատումից հետո իմ կողմից արված համակողմանի դիտարկման արդյունքում։ - Տեղեկություններ հրապարակվեցին, թե թուրք հրահանգիչներ կան Ադրբեջանի զինուժում, անօդաչուների վրա իսրայելցի հրահանգիչներ են աշխատում։ Այսինքն` նրանք նաեւ սովորեցնում են։ - Որ ադրբեջանական բանակում թուրք հրահանգիչների առկայությունը փաստ է, դա ոչ մեկի համար երևի թե նորություն չէ: Սակայն թե որքանով է նրանց աշխատանքն արդյունավետ և ինչ են նրանք տալիս ադրբեջանցի զինվորին, երևում է այն գործողություններից, որոնց հաճախ ականատես ենք լինում մարտագծում: Ինչ վերաբերում է իսրայելցի մասնագետներին, ապա վերջիններս, իրոք, ինչ-որ բան արել են անօդաչու թռչող սարքերի կիրառման ուղղությամբ, սակայն դա բավարար չէ լուրջ արդյունքների հասնելու համար: Այստեղ կարևորը ոչ թե ուսուցանողն է, այլ ուսուցանվողի մակարդակը: - Նոր տեխնոլոգիաների հետեւում, որոնք մտնում են Պաշտպանության բանակ, ովքե՞ր են կանգնած, ունե՞ք ծրագրավորողների խումբ։ Երբ մասնագետների հետ շփվում ես, ակամայից մտածում ես, որ կարող է ինչ-որ պահի այլ երկրների զինված ուժերը ևս օգտագործեն Արցախի բանակի ստեղծած միջոցները։ - Մենք ունենք բանիմաց, գրագետ, ներկա տեխնոլոգիաներին տիրապետող երիտասարդներ, ովքեր բուհերից զորակոչվում են բանակ, և մենք այստեղ մեր մոտեցումները փոխել ենք։ Մի քանի ուղղությամբ կատարել ենք ընտրություն` և անօդաչուների, և բարձր տեխնոլոգիաների կիրառման, և տեխնիկական վերազինման, և առաջնային գծի կահավորման։ Մենք համագործակցում ենք բուհերի հետ։ Նախքան զորակոչվելն արդեն իրենց հետ համատեղ անցկացնում ենք պարապմունքներ, ուսուցանում ենք, որից հետո զորակոչվելիս ըստ նշանակության կիրառում ենք։ Արդեն փորձ ունենք։ - Հակառակորդը նույնպես տեղադրում է տեսախցիկներ, սահմանի տարբեր հատվածներում օդապարիկները տեսանելի են։ Դա նշանակում է, որ ՊԲ-ի համար նույնպես դժվարացել է պատժիչ գործողություններ իրականացնելը։ - Իրենց մոտ էլ այդ տեսախցիկները տեղադրվում են մեծ քանակով, հատկապես՝ կենտրոնական ուղղությամբ։ Բայց մենք էլ ձեռքներս ծալած նստած չենք։ Մենք էլ համապատասխան հակազդիչ գործողություններ ենք իրականացնում։ Վերջերս երկու տեսախցիկ մեկ օրվա ընթացքում շարքից հանել ենք։ Իսկ մենք չունենք մի տեսախցիկ, որ խոցված լինի իրենց կողմից։ - Իսկ բանակցային այս գործընթացից տեղյա՞կ եք։ - Մենք մեր գործով ենք զբաղված։ Իսկ բանակցային գործընթացով զբաղվում է մեր քաղաքական ղեկավարությունը։ Մենք աշխատում ենք, որպեսզի առաջնային գծում այնպիսի պայմաններ ստեղծենք, որպեսզի բանակցային գործընթացը մեզ համար առավելագույն լավ պայմաններում անցնի, ավելի ամուր դիրքերից խոսենք իրենց հետ, միշտ թելադրողի դերում լինենք։ - Հիմա կարողանու՞մ եք դա անել։ - Համարում եմ, որ, այո։ Ալիևի վերջին հայտարարությունը Ֆրանսիայում, թե իրենք պատրաստ են նստել բանակցային սեղանի շուրջ, խոսում է այն մասին, որ իրենք ստիպված են դա անել... Իհարկե, չէի ասի, թե իրենք իրոք ցանկանում են հարցը լուծել այնպես, ինչպես պահանջում է առողջ տրամաբանությունը, բայց, համենայնդեպս, ստիպված են, թեկուզ ներքուստ, հետևել խաղի այն կանոներին, որոնց թելադրողն այսօր մենք ենք։ - Դուք՝ ոչ որպես նախարար, որպես Արցախի հանրապետոթւյան քաղաքացի, ինչ եք պատկերացնում, երբ խոսում են զիջումների, փոխզիջումների մասին։ - Եթե մենք խոսում ենք Արցախի Հանրապեության անկախության վերջնական ճանաչման մասին, կարելի է նստել, բանակցել ինչ-որ հարցի շուրջ։ Առաջին հերթին անկախության հարցն է։ Անկախությունը կա, կարելի է նստել ինչ-որ հարցի շուրջ խոսել, բանակցել, բայց եթե անկախությունը չկա, չի ճանաչվում, որևէ բանի մասին խոսելու անհրաժեշտություն ես այստեղ չեմ տեսնում։ Սա բոլորի կարծիքն է։ - Իսկ միջազգային հանրության ճնշումը։ - Եթե միջազգային հանրությունը ճնշելու լիներ, մինչև այսօր էլ կճնշեր։ Շատերը շփում ունեն Արցախի Հանրապետության հետ։ Այցելությունների ընթացքում հարցի լուծման տարբերակներ են առաջարկում՝տարբեր ձևաչափով, անկախ նրանից` պետական, թե ոչ պետական այցելություններ են։ Համեմայն դեպս, եթե ոչ պետական այցելություն է, ամեն մեկը իր երկրում երևի և հարաբերություններ ունի, և շփումներ ունի, և ազդեցություն ունի, ու, վերջ ի վերջո, այդ մարդիկ, վերադառնալով իրենց երկրներ, ներկայացնում են, թե ինչպիսի իրավիճակ է տիրում Արցախի Հանրապետությունում։ Այսինքն՝ տեսնում են, թե ինչպիսի պետություն է այստեղ կառուցվում և գալիս են այն եզրակացության, որ մեր պահանջն օրինական է, մարդկային, բոլոր սկզբունքներին համապատասխան։ Եվ այստեղ ճնշումների մասին ակնարկ չկա և չի էլ կարող լինել: - Ինչքանո՞վ է Արցախի պաշտպանության բանակը ինքնուրույն որոշումներ կայացնում։ - Բոլոր որոշումներն ընդունվում են տեղում, բոլոր որոշումների մասին զեկուցում ենք մեր երկրի ղեկավարությանը, Գերագույն գլխավոր հրամանատարին։ Այնպես որ ապրում և գործում ենք կայացած ինքնիշխան պետության Զինված ուժերին հարիր առօրյայով:
  16. Многие наверное давно видели этот репортаж, но я вот первые посмотрел. Не знал в какую именно тему поставить.
  17. Никакой войны с Украиной никогда не будет, потому что любой человек, который на полном серьезе попытается осуществить такого рода акт, является преступником, притом я не могу себе представить какого размера....)))))))))) Война с украинцами является самым страшным преступлением, которое можно себе придумать!!!

×
×
  • Создать...