Незавершенный Нюрнберг: 90 лет суду над младотурками

[Kornelij Glas]

К 90-летию процесса над младотурками, на котором организаторы и исполнители Геноцида армян были пригвоорены турецким военным трибуналом к смертной казни. Которая в последствии была приведена в исполнение над беглыми преступниками во время операции "Немезис".

Подробно о процессе - здесь - новая публикация Института Геноцида.

The Accused Sentenced in Absentia:

1. Talaat Pasha-Minister of Interior Affairs, Grand Vizier from 1917 till 1918 - He was sentenced to death by the Ottoman Military Tribunal in 1919

2. Enver Pasha-Military Minister - He was sentenced to death by the Ottoman Military tribunal in 1919

3. Jemal Pasha-Minister of Marine - He was sentenced to death by the Ottoman Military Tribunal in 1919

4. Bahaddin Shakir Bey-a member of the Central Committee of the Young Yurks Party, Leader of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

5. Doctor Nazim Bey-a member of the Central Committee of the Party, a member of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

6. Javid Bey-Minister of Finance

7. Suleyman Elbistani Bey-Minister of Trade and Farming from1915 till 1917

8. Mustafa Sherif Bey-Minister of Trade and Farming from 1917 till 1918

9. Oskar Effendi-Minister of Post and Telegraph from 1914 till 1917

10. Doctor Ruzuhi Effendi-a member of the Central Committee of the Party

11. Aziz Effendi-Minister of Public Security, a member of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

The Accused Present at Court:

1. Sayid Halim Pasha-Grand Vizier from 1913 till 1916

2. Midhat Shukru Bey-Secretary General of the Central Committee of the Party

3. Ahmed Jevid Bey-Commandant of Constantinople, a member of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

4. Atif Bey-Deputy of Ankara, a member of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

5. Zia Gyokalp-a member of the Central Committee of the Party

6. Kyuchuk Talaat Bey-a member of the Central Committee of the Party

7. Riza Bey-a member of the Central Committee of the Party and “Teşkilat-ı Mahsusa”

8. Ibrahim Bey-Speaker of the Mejlis

9. Hayri Effendi-Sheyh ul-Islam

10. Musa Kyazim Effendi-Sheyh ul Islam

11. Xalil Effendi-Minister of Foreign Affairs and Justice, a member of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

12. Ahmed Nesimi Bey-Minister of Foreign Affairs from 1917 till1918

13. Ismayil Janpolat Bey-Minister of Interior Affairs from 1917 till 1918

14. Abbas Halil Pasha-Minister of Public Affairs from 1917 till 1918

15. Ali Myunif Bey-Minister of Public Affairs from1917 till1918

16. Shukru Bey-Minister of Public Education, a member of the “Teşkilat-ı Mahsusa”

17. Kemal Bey-Minister of General Provision, a member of the Central Committee of the Party

18. Husein Hashim Bey-Minister of Post and Telegraph from 1917 till 1918

19. Rifat Bey-Speaker of the Mejlis

20. Mahmed Esad Effendi-Sheyh-ul-Islam

[Desperado Хайский]

Коварные мои!

У вас нет ощущения, что подписание Протоколов и начало грандиозных процессов в регионе каким-то интересным образом совпало с годовщиной Султанского военного трибунала? Все случайное неслучайно.

:zoro:

[Desperado Хайский]

Лев ТРОЦКИЙ: “Причины существования армянского вопроса надо искать в “инородческой” политике турецкой правящей касты”

Предлагаем читателям главу из мало кому известной монографии, недавно изданной в Москве, “Перед историческим рубежом.

Балканы и Балканская война”, автором которой является Лев ТРОЦКИЙ (1879-1940). Один из главных организаторов Октябрьского переворота и создателей Красной армии. (Следствием переворота стала и советизация Армении 29 ноября 1920 года — историческая дата, вспомнить которую стало дурным тоном.) Троцкий был далеко не однозначным человеком, и оценки его роли в истории диаметрально противоположны, однако в одном мнения сходятся: Троцкий блестящий инт

еллектуал. Это видно хоть по главе из его книги “Разложение Турции и Армянский вопрос”. Многие положения и мысли, изложенные автором едва ли не век назад, абсолютно верны и во многом сохраняют актуальность. Особенно на фоне происходящей нормализации отношений между Арменией и Турцией.

...Одним из элементов восточного вопроса является также и армянский, причины возникновения которого те же, что и македонского вопроса. И если этот последний мог довести до войны, которая должна повлечь за собой его окончательное разрешение, то естественно, что в настоящее время должен стать очередным также и вопрос армянский, тем более что положение в Армении всегда было хуже, чем в Македонии. Для Македонии соседство Болгарии было большим счастьем.

В самом деле, для своего революционного движения македонцы всегда находили со стороны Болгарии не только моральную, но и материальную поддержку, и после неудачных восстаний македонские революционеры спокойно возвращались в Болгарию, где всегда имели безопасный и даже радушный приют. Кроме того — и это самое главное, — Турция редко доходила в отношении Македонии до крайностей, так как не могла не иметь в виду, что постоянные угрозы Болгарии могут когда-нибудь вылиться в форму активного вмешательства.

В совершенно иных условиях находились турецкие армяне. Их повстанцы, в случае даже удачных операций, не могли, конечно, оставаться долго на турецкой территории и должны были уходить за границу, то есть в Персию или на Кавказ. Но с Персией, как известно, турецкое правительство всегда мало считалось, и преследование армян продолжалось и на персидской территории. Кроме того, при переходе через границу им приходилось сталкиваться с персидскими курдами, которые являлись для них не меньшей опасностью, чем турки. На русской же территории армянским беженцам приходилось постоянно скрываться, так как русские власти смотрели на них не как на жертв ужасных условий турецкой действительности, а просто как на революционеров. А революционеров, как известно, надо всегда сажать в тюрьму, будь они хоть из Никарагуа или с Филиппин. И в середине девяностых, и в начале девятисотых годов тюрьмы на Кавказе были наполовину набиты “политическими преступниками”, вся преступность которых состояла в том, что они заботились об улучшении положения своих соотечественников, подвергавшихся систематическим избиениям, от которых приходил в содрогание весь цивилизованный мир. Дипломаты типа князя Лобанова-Ростовского давали carte blanche Абдул-Гамиду на истребление армян, а администраторы типа князя Голицына гноили в тюрьмах тех, кто осмеливался протестовать против гамидовских гекатомб.

Итак, армянский вопрос вновь приобретает актуальность. Собственно, он никогда не умирал, а на время лишь заглох в период 1897-1901 гг., когда ужасные избиения 1894-1896 гг. довели население до полного отчаяния и истощили ресурсы революционных организаций. Следует прибавить, что армяне потеряли веру также и в силу дипломатического вмешательства, и поэтому революционное движение на время было прекращено. Начиная с 1901 г. замечается некоторое оживление в этом движении, которое завершается Сасунским восстанием 1904 года, руководимым известным Андраником. Восстание это, однако, не дало положительных результатов, и Андраник с частью своих дружинников должен был покинуть родные горы. Но с этих пор усиленная революционная пропаганда, вооружение народа и отдельные вспышки не прекращаются. И если бы турецкая конституция запоздала еще на некоторое время, то весьма возможно, что турецкая Армения стала бы театром нового грандиозного восстания, в котором, кроме армян, принимали бы участие также и турки.

Турецкая конституция окрылила новыми надеждами армянское население. Правда, для него все дело тут ограничилось тоже лишь обещаниями об улучшении положения, но армяне охотно верили в обещания людей, сломивших абсолютизм Абдул-Гамида. Они им простили даже Адану с десятью тысячами жертв, так как и после этих кошмарных избиений не переставали верить в младотурецкие клятвы. Искреннее желание армян работать рука об руку с турками дошло до того, что самая влиятельная армянская партия “Дашнакцутюн” заключила формальный договор с младотурецкой партией “Единение и прогресс” для поддержания конституционного режима и осуществления местного самоуправления, дальнейшее развитие которого должно было привести к культурно-национальной автономии. Вскоре затем, по настояниям той же армянской партии, правительство, несмотря на противодействие турецких реакционных элементов, решилось привлечь к отбытию воинской повинности также и христиан, а в конце 1909 года министерством внутренних дел был выработан проект закона о вилайетах, который должен был осуществить административную децентрализацию и создать при генерал-губернаторах советы с участием представителей от населения.

Однако, как это всегда бывало в Турции, децентрализация осталась на бумаге, а обещания оказались лишь пустым звуком. Скоро для всех стало ясно, что конституция изменила лишь оболочку, а содержание осталось прежним. Ни одна из обещанных реформ не была проведена, к тому же в прошлом году начались систематические убийства в армянских областях, принявшие ныне угрожающие размеры. Так, с марта настоящего года в течение шести месяцев в одном только Ванском вилайете убито 60 армян, ранено и ограблено более 200. Все обращения к центральному правительству и жалобы на бездействие местных властей не дали никаких результатов. Заведомые убийцы до сих пор еще гуляют на свободе и не только продолжают свои бесчинства, но даже пользуются покровительством представителей власти. Весьма характерен ответ министра внутренних дел на жалобы армянского патриарха: “Ничего особенного, — заявил министр, — в данном случае я не вижу. Лишь обыкновенные убийства. И если бы не было этих насилий, то и незачем было бы существовать правительству”...

После такого ответа было совершенно очевидно, что армяне вновь предоставлялись своей собственной участи и что на их истребление вновь начинали смотреть как на обыкновенную и само собою понятную вещь. И вслед за этим впервые после объявления конституции было произнесено роковое “армянский вопрос”, и под таким же заголовком стали появляться в армянских газетах известия о зверствах в Армении, и таким образом вновь было сделано косвенное обращение через голову Турции к общественному мнению Европы.

Причины существования армянского вопроса надо искать в традиционной “инородческой” политике турецкой правящей касты и в экономическом положении населения армянских областей. Пресловутый младотурецкий оттоманизм очень скоро выродился в исламизм, а потом даже в тюркизм. Признавая, что консолидация нового режима и вообще целости империи возможна лишь при условии полного и действительного равноправия всех элементов населения без различия национальности и религии, и определяя такое равноправие понятием оттоманизма, младотурки в то же время на своем конгрессе в Салониках (октябрь 1910 г.) провозгласили преимущество магометанских народностей перед немагометанскими и объявили опорой государства турецкий элемент. В частности “христиане” — так мотивировали они свое постановление, — элемент ненадежный. В Румелии их взоры обращены на Болгарию, Сербию, Грецию, а в Анатолии — на великие державы и в частности на Россию. Христиане никогда искренно не могут считать себя гражданами турецкой империи, и поэтому они могут быть только терпимы. При таком положении обеспечить им равноправие и признавать их специальные национальные интересы и стремления значило бы создать у себя же дома условия его разрушения. Что же касается магометанских народностей, то не ко всем можно относиться с одинаковым доверием, так как и арабы, и албанцы продолжают питать сепаратистские тенденции, а курды легко могут поддаться влиянию русской пропаганды. Единственным элементом, таким образом, на который может опираться правительство, являются турки, и поэтому заботы младотурецкого комитета и правительства должны быть направлены на усиление политического влияния и усиление экономического положения главным образом турок Анатолии и Румелии и остальных народностей тюркского племени. Первым практическим шагом в этом направлении было создание мухаджирского (переселенческого) вопроса. Младотурецкий парламент вотировал огромный кредит на переселение турок и татар из Боснии, Болгарии, с Кавказа и даже из Африки и Афганистана и на их устройство в тех областях, где христианские народности составляли компактную массу; в короткое время лучшие земли в Македонии и отчасти в Армении были отданы мухаджирам, и если дело это не выгорело и большинство переселенцев вернулось на родину, то это надо приписать исключительно неуменью турецкого правительства устроить что-либо.

В частности для армян огромным несчастьем является то привилегированное положение, в котором находятся их соседи — курды. Политика в отношении курдов мало изменилась со времен Гамида. Абдул-Гамид, как известно, особенно благоволил к полудиким племенам курдов, считая их, во-первых, оплотом против России, формируя из них иррегулярную кавалерию в качестве противовеса до сих пор еще страшным для турок казакам и, что самое главное, пользуясь ими как орудием для обуздания армян. Младотурки продолжали ту же политику. Первым делом курды были для них единственным народом, который до сих пор еще не восставал против правительства, и поэтому младотурки не хотели раздражать их, боясь, что и они перейдут в лагерь недовольных. Кроме того, последние два года не раз выплывал слух, что русские эмиссары ведут усиленную пропаганду среди пограничных курдов, что заставило младотурок, с одной стороны, сохранить курдам их льготы, а с другой — возродить распавшиеся было после конституции иррегулярные полки “Гамидие”, изменив только их название. Наконец, несмотря на все свои хорошие слова и клятвы, младотурки, как уже было сказано, мало доверяли искренности оттоманизма армян, как и всех других христиан, и, предполагая, что при первом же удобном случае армяне перейдут на путь активной борьбы, держали курдов в виде постоянной угрозы над ними. Этим и объясняется то, что ни один из авторов убийств последнего времени не арестован и не наказан.

В числе политических причин, вызвавших к жизни армянский вопрос, является почти полное бесправие армян. Мы уже видели, что насилия над армянами не считаются за преступления. Если даже дело о каком-нибудь насилии тем не менее доходит до суда, то оно кончается всегда оправданием насильника, так как ни один магометанин не захочет и не решится показать против своего единоверца и в пользу гяура, а показания христиан против правоверных не принимаются в расчет. И теперь почти повсюду в анатолийских вилайетах царят те же беззаконие и произвол, которые характеризовали старый режим. Чиновничество — это одно из самых крупных зол для населения и одна из главных причин развала турецкой государственности.

Переходя к экономическому положению армянских провинций, мы должны поставить на первом месте земельный вопрос. Как известно, более 90 процентов армянского населения занимается земледелием. Но в настоящее время армянское крестьянство почти лишено единственного источника своего пропитания, так как во время резни 1894-1896 гг. курдскими феодалами были захвачены земли не только эмигрировавших армян, но и тех, которые остались на родине. После конституции армяне не раз обращались к правительству, требуя обратно свои земли. Правительство, признавая справедливость этого требования, предлагало армянам добиться своих прав судебным порядком. Однако, имея в виду царящую в турецком суде волокиту и отсутствие у многих настоящих хозяев земли документов, доказывающих их права на землю, передача дела в суд должна была означать фактический отказ армян от своих прав. Вследствие этого армянский патриарх и партия “Дашнакцутюн” настаивали на административном решении вопроса, и кабинет Саида-паши после долгих колебаний и решился наконец принять это предложение и даже назначил комиссию, которая должна была на местах заняться регулированием земельного вопроса. Но комиссия так и не выехала из Константинополя, и мы слышим о новых захватах армянских земель феодалами.

Было бы, конечно, несправедливо сказать, что конституция не внесла никаких изменений в адские условия жизни армянского населения. Первое время, когда представители старого режима и профессиональные насильники не знали еще, как отнесется к ним новый режим, и потому казались растерявшимися, армяне, в особенности в центрах, вздохнули несколько свободнее. В короткое время у них открылись политические клубы, библиотеки, читальни, увеличилось число школ, всевозможных благотворительных и просветительных обществ. Но в общем армянин остался тем же гяуром, то есть существом, с которым турок и курд могут поступать как им вздумается. Над армянином осталось по-прежнему висеть проклятие резни, от которой не гарантировано даже население столицы. Так, когда в прошлом году борьба между партиями “Единение и прогресс” и “Либеральный союз” дошла до того, что предполагалось, что дело может дойти до открытого столкновения между ними, некоторые из турецких друзей армян предлагали им принять меры предосторожности, так как может произойти резня армян. Казалось бы, не должно быть ничего общего между борьбой чисто турецких партий и армянской резней, но и сами армяне, очевидно, примирились с тем, что каждое крупное явление в политической или общественной жизни Турции должно повлечь за собой резню армян. “В будущем году, — говорил мне в Константинополе один армянский общественный деятель, — у нас, вероятно, будет резня”. — “Почему же вы думаете?” — “Как почему? А вы забыли, что в будущем году открывается Панамский канал?” Весной нынешнего года в Константинополе распространился слух, что французское посольство получило от эрзерумского консула сообщение об имевшей там место армянской резне. С эрзерумским депутатом г. П. мы побежали во французское посольство, где нам заявили, что слух этот вымышлен. Однако г. П. был сильно расстроен. “Сколько цены тому, — говорил он, — что сейчас посольство опровергло известие о резне. Ведь это прямо трагично, что вообще могут распространяться подобные слухи и мы можем верить им”.

После всего сказанного является вопрос, каким образом можно улучшить положение армянского населения в турецких провинциях и способно ли вообще турецкое правительство собственными средствами решать армянский вопрос.

Вместо ответа я приведу слова одного из виднейших членов партии “Дашнакцутюн”, прекрасно знающего Турцию, ее государственных и партийных деятелей.

“Мы были, быть может, более младотурками, чем сами младотурки, так как мы не менее искренно заботились об упрочении нового режима, чем они. Многие разочаровались в них и отошли от них, перенося свое недоверие от лиц к режиму. Но мы продолжали верить им или, правильнее, хотели верить, так как мы ясно сознавали, что конституция — это последняя ставка независимой Турции. Но и мы разочаровались, хотя и позже всех других, но тем сильнее было наше разочарование и тем основательнее недоверие, что вытекало из долгих наблюдений и опыта. И теперь, говорю вам совершенно откровенно, мое убеждение, что ничего не выйдет также и из турецкой конституции. Турецкое правительство, из кого бы оно ни состояло, ни на что, кроме обещаний, не способно. Но этим обещаниям давно уже перестали придавать какое-либо значение. И тот, кто отныне будет обращаться к турецкому правительству, будет требовать солидных гарантий. И так как турки не могут дать никакой гарантии, то дело реформ, будь это в Македонии, или в Албании, или в Армении, должно перейти в руки Европы. Но и в этом случае Европа должна будет отказаться от обычных полумер и приняться за радикальное лечение “больного человека”. Во всяком случае дело без операции не обойдется”.

Слова эти, сказанные шесть месяцев тому назад, оказались пророческими. Европа дала на Берлинском конгрессе Македонии параграф 23-й, а Армении — 61-й, которые обещали обеим странам реформы. И хотя Европа оставила за собой право контроля над проведением этих реформ, тем не менее положение в названных областях с каждым годом все более ухудшалось и несколько раз даже приводило к кровавым восстаниям, так как осуществление реформ было предоставлено самой Турции. То же самое было и с “меморандумом” 1895 года, врученным представителями России, Англии и Франции Порте и принятым этой последней. Вместо широких реформ, которые обещал Армении этот меморандум, на армян посыпались ужасы новых избиений, которые совершались в местах, посещаемых специально назначенным для надзора за проведением реформ верховным комиссаром Сакиром-пашой.

Были назначены турками комиссии реформ после конституции, но их деятельность ограничилась исключительно организационными заседаниями, имевшими место у Босфора. В конце концов Македония оказалась ахиллесовой пятой турецкого государственного организма, но, к счастью для этого последнего, нынешнее поражение завершилось только частичной ампутацией, так как Македония была вообще только одной из конечностей его.

Другое дело — армяне. “Мы, — говорил мне года два тому назад один турецкий деятель, когда почтенные парламентские “ходжи” грозили пойти походом против Греции из-за Крита, — мы давно потеряли чувство действительности. Что нам Крит? Ведь он давно пропал для нас, а из-за него мы еще больших бед наделаем себе. Наше будущее в Азии. Если бы мы раньше сознали эту истину и, выбросив романтизм из нашей политики, занялись бы устройством в Малой Азии, мы бы сейчас не были тем quantite negligeable, с которым никто более не считается”. “Я уже перешел в Азию, — говорил мне один видный депутат в начале Триполитанской войны, поселившийся в Скутари против Константинополя, — так как все равно нас скоро выгонят из Европы. И наше правительство поступило бы очень умно, если бы последовало моему примеру”. И действительно, Малая Азия — это корпус Турции, это сама Турция. Армяне уже не верят туркам, не верят и в обещания Европы и требуют солидных гарантий. Но что такое эти гарантии и как могут державы гарантировать осуществление реформ, если не возьмут это дело в свои руки. А это, как известно, всегда означает “временную” оккупацию областей, нуждающихся в реформах. Но “временность” — это только одно из технических выражений дипломатического лексикона, и в новейшее время мы не знаем ни одного примера, где бы оккупационная армия не оставалась на долгую зимовку в занятых местах. Такими оккупациями разрешались до сих пор все элементы восточного вопроса и таким образом Турция лишилась своих владений. И потом, есть ли какие-нибудь гарантии, что после оккупации, скажем, Армении и другие области Малой Азии — Месопотамия, Сирия, Киликия, Аравия — тоже не захотят быть “оккупированными”? Да и державы едва ли посмотрят дружелюбно на оккупацию Армении, скажем, Россией и едва ли захотят “вознаградить” себя за это. В дипломатических кругах уже довольно громко говорят о том, что после удаления турок из Европы через несколько месяцев неминуемо станет на очередь вопрос о разделении также и азиатской Турции. Переселение турецких масс из европейской Турции в Малую Азию должно еще более осложнить там положение некоторых народностей, издавна нуждающихся в улучшении условий существования. Если сейчас же не приняться за реформы, то возникновение беспорядков в Малой Азии неизбежно. Но Турция сама не в состоянии будет сделать что-либо толковое, и поэтому окажется необходимым вмешательство Европы, которая, чтобы не создать из азиатской Турции новой постоянной угрозы для европейского мира, воспользуется первым удобным случаем для раздела азиатских владений Турции.

Многие считают возможным уже теперь набросать схему этого раздела.

12 ноября 1912 г.

Подготовила

Елена ШУВАЕВА-ПЕТРОСЯН

http://nv.am/index.php?option=com_content&view=article&id=2730:2009-12-05-10-00-52&catid=6:2009-06-06-11-26-42&Itemid=9

[СолнЫчка]

Думаю это будет уместно и в этой теме:

№ 587. ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКРЕТАРЯ США Р. ЛАНСИНГА ПОСЛУ В ЛОНДОНЕ ДЭВИСУ О НЕОБХОДИМОСТИ ЗАЩИТИТЬ АРМЯН ОТ УНИЧТОЖЕНИЯ26

августа 1919 г.

3. Депортация и резня армян в 1915 и 1916 гг. произошли главным образом в силу желания младотурок создать однородную Турцию.

Пантуранские и панисламские устремления турок все еще существуют...

Армяне и создание армянского государства рассматривались турками как серьезное препятствие на пути реализации этих устремлений, особенно пантуранских. Кажется, поэтому, в интересах Великобритании и других союзников помочь армянам и защитить их от уничтожения.

Papers relating to the Foreign Relations of the United States, 1919. Vol. II, Washington, 1934. P. 836-837.

[СолнЫчка]

Армянские ужасы 1915/1916 гг. – армянская ли выдумка? «Исторический журнал», XXI год издания, 1973. № 2, Издательство «Наука» Берлин

Wernif, Ernst Die Armeniergreuel 1915/16 — ein armenisches Greuelmarchen?

«Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», XXI. Jahrgang. 1973. Heft 2.

VEB Deutscher Verlag der Wissenschaft Berlin.

После того, как Иоганнес Лепсиус^[1] разоблачил депортацию и резню армянского населения в Анатолии во время первой мировой войны, появилось большое количество других свидетельств очевидцев и документов, подтверждающих и детализирующих ужасающие факты. Младотурки изображали ситуацию так, как будто из-за армянских восстаний, шпионажа и саботажа они были вынуждены перейти к энергичным мерам. Партийный конгресс комитета «Единение и прогресс» 28 сентября 1916 года заявил, что якобы многие из армян, среди которых были и депутаты, перебегали к русским. Комитет буржуазно-националистической партии дашнаков оперировал за спиной турецкой армии, нападал на (оружейные?) склады, избивал чиновников, убивал и грабил мусульман. Поэтому правительство приступило к выселению всех армян из военной зоны»^[2]. Главное лицо, ответственное за «выселение», османский министр внутренних дел Мехмет Талаат бей после своей отставки в 1918 г. сказал морскому министру Рауфу Орбею: «Когда армяне сошлись с нашим врагом, можно ли было прибегнуть к иному средству, чем выселение их из военной зоны? Конечно, это было нелегкое дело. Поэтому при его осуществлении применялись жестокости. Сейчас я испытываю глубокую боль, что не смог воспрепятствовать расправам вне зоны восстаний»^[3].

Идеолог пантюркизма Зия Гёкальп, входивший в ЦК правитель ственной партии «Единение и прогресс», 13 и 17 мая 1919 года перед военным судом заявил председателю Назим-паше: «Не клевещите на нашу нацию! В Турции нет никакой резни армян, а только обоюдная турецко-армянская резня. Они напали на нас с тыла, мы же дали отпор»^[4].

Эта версия в современной турецкой историографии возведена в ранг официальной точки зрения. При этом ссылаются на восстания армян против турецкого террора в Ване, на их связи с Россией задолго до 1914 г., а также на реакцию армянских эмигрантов в Париже и в Лондоне. Ответственным за поражение турецкой Кавказской армии зимой 1914/45 гг. под Сарыкамышем признали не военного министра Энвера-пашу, который из-за своего военного дилетантства послал на верную смерть десятки тысяч солдат, а свалили все на армян^[5]. Против этой версии еще в 1928 году выступил долгое Бремя бывший австрийским военным атташе И. Помианковский. Во время его службы в Стамбуле ведущие представители младотурок высказывали ему недовольство по поводу того, что турецкие султаны были слишком гуманны в отношении христиан. Им надо было или заставить всех жителей завоеванных провинций принять ислам, или уничтожить их. Помианковский подчеркивает, что младотурецкое правительство еще до 1914 г. решило использовать любой представившийся случай в будущем для ликвидации армян^[6].

Одновременно он подтвердил выдвинутое еще И. Лепсиусом мнение, что на Вильгельмштрассе преследуют ту же цель. Германский посол при Порте барон фон Вангенгейм неоднократно за являл ему еще до убийства в Сараеве, что он рассматривает акции великих держав на реформы в Армении, как гиблое дело. Армяне должны были принять ислам, тогда их оставили бы в покое^[7]. Того же мнения в отношении политики кайзеровской Германии придержи вался на основании глубокого изучения фактов А. С. Аветян. Правители рейха уже из стратегических соображений были заинтересованы в выселении, османизации, а в случае необходимости — и ликвидации армян^[8]. Если даже германские политики иногда и высказывали недовольство таким экзальтированным сумасбродным и авантюрным человеком, как Энвер-паша, то, в конечном счете, у них была одинаковая цель.

Может быть, депортация и резня 1915 и 1916 гг. были некстати для Вангенгейма и его берлинских доверителей, как пишет У. Трумпенер^[9], но в принципе никто не был против, только бы общественность узнала по возможности меньше об этом. Правда, американский посол Генри Моргентау тоже предпринимал ничего такого, что в какой-либо мере смогло облегчить судьбу несчастных, а президент Вильсон не порвал отношений с Портой, а проливал крокодиловы слезы^[10]. Для империалистических государств армяне были только пешками на шахматной доске, которых передвигали по мере необхо димости, так же, как, не моргнув глазом, сжигали на полях сражений гекатомбы людей.

После победы революции 1908 года младотурки заявили, что в противоположность османским либералам они добиваются создания централизованного государства. Однако централизм для них был идентичен пантюркизму^[11]. Даже албанцы, которые в значительной степени содействовали победе революции, энергично сопротивлялись этой политике. Панисламизм стал оборотной стороной пантюркизма. Экрем бей Влора по этому поводу в 1911 г. писал: «Мы не только думаем, что сейчас слишком поздно проводить на Балканском полуострове политику денационализирования на религиозной основе, но и считаем эту попытку, которая кажется теперешнему правительству многообещающей, в высшей степени неудачной для такой необходи мой консолидации государства»^[12]. Если на Балканах центральный комитет младотурецкой партии должен был действовать осторожно, то в Анатолии он распустил узду. В 1909 году подстрекаемый улич ный сброд вырезал тысячи армян в так называемом Киликийском Веспере^[13]. При этом правительство ловко использовало классовую ненависть бедных турецких крестьян и ремесленников, которые в лиге армянских купцов и ростовщиков видели христианских кровососов. Младотурки рассматривали киликийские инциденты как репетицию, проверку «окончательного решения» армянского вопроса. Затем мировая война предоставила им возможность ее осуществления, чтобы очистить Анатолию, сердце империи, от всего «нетурецкого и немусульманского»^[14]. Свыше 1 миллиона армян пали жертвами уничтожения.

Против этих фактов, давно доказанных мировым исследованием, теперь заявляет решительный протест турецкий историк Салахи Р. Сониел. В статье, опубликованной на турецком и английском языках, он пытается на основании новых данных, извлеченных из архива Форин Оффис по новому осветить факты и подвести якобы к объективному разрешению весь круг проблем^[15].

Вначале он резко выступает против статьи А. О. Саркисяна^[16], в которой автор сравнивает турецкие меры с фашистскими лагерями смерти во время второй мировой войны. Далее он высказывает сомнение в большом количестве убитых. Так как османские регистры не надежны, он приводит сообщения французских и английских консульств за период между 1900 и 1914 гг., в которых говорится о наличии 1.300.000 армян в империи, из них около 913.875 поселились в Анатолии и составляли здесь 15% населения. По турецким оценкам во время депортаций 1915—1916 гг. погибло лишь 200.000—300.000. Французские источники 1920 г. указывают цифру в половину миллиона.

Что касается цифр, то пусть они говорят сами за себя. Цифры погибших должны быть больше, так как местное армянское население было более многочисленным. Но это приобретает первостепенное значение, как для Саркисяна, так и для его оппонента Сониела. Тогда как первый разоблачает депортацию, заведомо запланированную правительством, Сониел пытается преподнести выселение и ссылку как военную необходимость, возникшую по вине самих армян. В своей аргументации, как мы увидели, он не столь оригинален. Этим уже пытались оправдать себя члены ЦК и правительство младотурок в 1918 г. и позже. Несомненно, с приходом к власти партия «Единение и прогресс» занималась вопросом «окончательного решения», гласящим: исламизация и туркизация, или — смерть^[17]. Заслуживает всеобщего внимания тайный турецкий приказ вали Джелала от 28 низана (апрель) 1915 г. мутесарифу (ландрат) Айнтапа (Antep). Шифрованная телеграмма имела следующее содержание: «Настоящим препровождаю шифрованное извещение (sifreli bir mesaj?), получен ное мною от министра внутренних дел. Прошу немедленно закрыть все филиалы комитетов гнчаков и дашнаков. Арестуйте всех опасных и вредных руководителей и активных членов (veya uyeleri aras?nda tehlikeli vaya zrarli), обыщите их квартиры (onlar arastiriniz), и со общите мне о найденных там документах (belgeler). Так как необходимо основательное (esasii) исполнение этого приказа (emir), я советую Вам, перед началом действий подготовить достаточно мобильные вооруженные силы (kafi sayida kuvvet tedarik), чтобы суметь противостоять возможному сопротивлению». С телеграммой препровож далось приложение (ilisik) вали, которое, по всей вероятности, было составлено Талаатом и разослано всем губернаторам. В нем давалось обоснование драконовых мер. После перечисления всех действий дашнаков и их сторонников следовали предусмотренные правительством контрмеры: «Филиалы гнчаков и дашнаков и подобных комитетов в вилайетах должны быть закрыты одним ударом (derhal) и все документы, найденные в этих филиалах, должны быть конфискованы, прежде чем возникает возможность их уничтожения... Вся конфискованная документация должна быть проверена: а лица, арестованные на основании отягощающих материалов, предстанут перед военным судом (Asleri Mahkemeye sevkedil melidir)... Так как этот приказ касается только мер против распространения влияния комитетов, вы должны воздержаться от проведения его в такой форме, которая может выродиться во взаимную резню между мусульманами и армянами (Musluman ve Ermenilerin birbirlerini katletmerlerine yol acacak)» S. 39 f).

Сониел делает из приказа три заключения:

1. Османское правительство предпринимало меры только против армянских националистов.

2. Аресту и депортации подвергались только активные националисты.

3. Министр внутренних дел категорически запретил резню. В качестве свидетелей он приводит высокопоставленных служащих Форин Оффиса, которые в 1920 году, прокомментировав цитированный выше документ, оправдали османское правительство или, по крайней мере, выразили сомнение в массовом уничтожении. Злоупотребления, которым не мог воспрепятствовать слабый конвой, происходили только со стороны курдов и отдельных разбойничьих банд.

Одним словом: заблуждения, клевета, преувеличения, страшные сказки злонамеренной армянской пропаганды!

Однако имеются внушающие полное доверие свидетельства очевидцев, которые на месте наблюдали, как выглядела практика арестов и депортации и в какой мере она предназначалась только для дашнаков и гнчаков.

Так, австрийский патер Хофер, который жил в Эрзеруме в капуцинском конвенте, оценивает претворение указа о депортации следующим образом: «Декрет предусматривает смертную казнь для виновных или подозреваемых и ссылку всех прочих. Слово «ссылка» (депортация) означает:

1. Полное отделение мужей от их жен и матерей, от их детей.

2, Угрозы и лесть турецких уполномоченных, чтобы побудить тех и других к измене. Отщепенцы — а их много – тотчас же отсылаются в чисто мусульманские области, откуда нет больше возврата.

3. Похищение женщин, по своему телосложению подходящих для продажи их в гаремы или для удовлетворения низменных похотей знати и конвоя.

4. Маленькие девочки из различных областей определяются маленькими служанками в турецкие дома, которым надлежит дать и соответствующее магометанское воспитание. В других местах все христианские мальчики подвергаются обрезанию и распре деляются по турецким домам.

5. Есть местности, где жены и дочери армян-солдат, которые в настоящее время (1915—Э. В.) сражаются … собираются и распределяются в исключительно турецкие деревни. Это произошло в Измире...

Если выбор происходил подобным образом, то оставшихся вынудили бросить все владения, дома, имущество, деньги и двигаться вглубь страны. Сопровождаемые в большинстве своем жестокими жан дармами, бредут они к неизвестной цели от деревни к деревне, от равнины к равнине, без передышки и покоя»^[18].

Протестантский пастор из Анкары сообщил, что там «во время резни было уничтожено все мужское население старше 10 лет^[19].

Нет надобности приводить множество подлинных картин ужасов, собранных и опубликованных И. Лепсиусом в 1919 году, они давно известны. Примечательно, что Сониел не дал себе труда хотя бы од ним словом упомянуть о них. По всей вероятности, он считает это вражеской пропагандой. Во всех случаях, по его мнению, османское правительство не несет ответственности за эти эксцессы, и даже едва ли оно имело о них какие-либо точные сведения. Конечно, он обходит молчанием также рапорт графа Вольфа Маттерниха рейхсканцлеру Бетману-Гольвегу от 30 июня 1916 г., в котором говорится, что в Стамбуле власть имеет только Меркез и Умуми, и что никто более не в состоянии «обуздать шовинизм и фанатизм. Комитет требует истребления последних остатков армян, и правительство должно уступить... Комитет имеет влияние во всех вилайетах. К каждому вали вплоть до каймакама прикреплен один член комитета для поддержки или для контроля»^[20]. Однако в 1915 г. не весь состав ЦК поддержал «окончательное решение». Один из бывших членов Мидхат Шюкрю после войны сообщал: «Меркез и Умуми решил выслать некоторых подозрительных армян из ближайших границ зон в тыл. Д-р Бехаеддин Шакир (доверенное лицо Энвера-паши—Э. В.) превратил эту меру во всеобщую депортацию, проведение которой наш ЦК не одобрял совсем»^[21]. Радикальное крыло во главе с Талаатом и Энвером взяло верх и приговорило к гибели целый народ. Этим оно превратило в практику свою шовинистическую теорию, причем уничтожение армян было только началом, за которым в возможно короткий срок должны были последовать малоазиатские греки. «Свора с нетерпением готовится к моменту, когда Греция, побуждаемая Антантой, выступит против Турции или ее союзников. Тогда резня будет грандиознее резни армян. Больше жертв — соблазнительная добыча... туркизировать — это значит изгнать или убить, уничтожить всё нетурецкое и насильственно присваивать себе имущество других людей»^[22].

Вопрос вины, который затрагивает Сониел в конце своей статьи и на который он пытается ответить тем, что ответственность несут великие державы — Россия, Франция и Англия, но ни в коей мере не турецкий народ, исходит из неправильной предпосылки, что османское правительство и турецкий народ являлись единым целым. Он упускает из виду классовую структуру «народа империи», не замечает, что продажная, беззастенчивая и жестокая диктатура младотурецкой партии не имела ничего общего с чувствами и думами, нуждой и нищетой анатолийских крестьян и ремесленников, которых она вступлением в войну повергла в несказанную нищету, чтобы осуществить свои тщеславные, фантастические завоевательные цели и одновременно преодолеть внутренний кризис^[23].<br clear="all">

[1] Lepsius J. Deutschland und Armenien 1914—1918. Sammlung diplomatischer Aktenstucke, Potsdam 1919. [2] Die europaischen Machte und die Turkei wahrend des Weitkrieges. Die Auftei lung der asiatischen Turkei. Unter Red. von E. Adamov, Dresden. 1932. Nr. 195, S. 160.

[3] Ferudin Kan demir. Yaku Tarihimiz (Unsere jungste Geschichte), t., 1, Istan bul 1962, S. 81.

[4] Ebenda, t. 11, S. 340. Zitiert nach G. Jaschke in einer Rezension in der «Welt des Islam», IX, 1964, S. 297,

[5] Лудшувейт E. Турция в годы первой мировой войны. М., 1966, с. 64—67.

[6] Pomiankowski J. Der Zusammenbruch des Ottomanischen Reiches. Erinne rungen an die Turkei aus der Zeit des Weltkrieges. Zurich (Leipzig) Wien, 1928, S. 162.

[7] Ebenda, S. 163.

[8] Аветян А. Германский империализм на Ближнем Востоке. М., 1956, с. 36, 45.

[9] Trumpener U. Germany and the Ottoman Empire 1914—1918. Princeton, New Jersey, 1968, S. 204.

[10] Ebenda, S. 269 f.

[11] Vgl. E. Werner Wesen und Formen des turkisohen Nationalismus, in ZfG, 1968, H. 10

[12] Bartl P. Die albanischen Muslime zur Zeit der nationalen Unabhangigkeitsbe wegung (1878 bis 1912), Albanische Forschungen, 8, Wiesbaden, 1968, S. 161.

[13] Mandelstam A. Le sort de l'Empire Ottoman, Paris, 1917, S. 203—206.

[14] Vgl. dazu N. Deyrmenjian. An important Turkisch Document on the «Extermi nate Armenians» Plan, in Armenian Review 1961, S. 53—55; Haigaz K- KazaHwi. Mi nutes of Secret Meetings Organizing the Turkish Genocide of Armenians, in: ebenda, 18, 1965, S. 18—40.

[15] Salahi R. Son/el. Yeni belgelerin isigi altinda Ermini tehcirleri-Armenian Deportations: Areappraisal in the light of new documents, Belleten С. XXXVI, N. 141, Ankara, 1972, S. 31—49 (turkische Fassung), S. 51—69 (engl. Ubersetzung), dazu Photokopien von 16 gedruckten und ungedruckten Aktenstucken.

[16] In: History of the First World War, vol. 3, 1970.

[17] См. Гасанова Э. Ю. Идеология буржуазного национализма в Турции в пе риод младотурок (1908—1914 гг.), Баку, 1966, с. 45.

[18] Haus-, Hof-, und Staatsarchiv Wien, XII, 404 PA, Turkei, XLVll/4, fol. 17—I9.

[19] Ebenda, fol. 19.

[20] Lepslus J. Nr. 282, S. 277

[21] Ferudin Kandemir. t. 11, S. 339.

[22] Из сообщения Гольфа Метгерниха. Уже в июне 1914 года в Фракии и Малой Азии начались изгнания и убийства греков. Британский генеральный консул в Смир не- (Измир) говорил о 90000 греческих беженцах, которые искали защиты на остро вах Салоники и Пирей. Германский адмирал Узедом в доверительной беседе с американским послом Моргентау выболтал, что массовые депортации соответствуют планам правительства рейха укрепить турецкий тыл (vgl. Chr. Teodoulou,., Greece and the Entente. August 1, 1914 —September 25. 1916. Thessaloniki 1971, S, 5 L).

[23] Работа Э. Вернера печатается в переводе на русский язык с некоторыми сокращениями с согласия автора