Бжезинский призвал США и Китай создать

[Sari Galin]

Мир на двоих

Американский политолог Збигнев Бжезинский, который был советником Барака Обамы в период избирательной кампании, а когда-то занимал пост советника президента по национальной безопасности, предложил Китаю и США создать "большую двойку" (G2) и совместно решать мировые проблемы. Свою статью, содержащую этот призыв, он опубликовал 13 января в Financial Times на основе произнесенной днем ранее речи в Пекине.

Конечно, заявление Бжезинского можно было бы рассматривать просто как желание сказать что-то приятное на церемонии, посвященной 30-летию дипломатических отношений между США и КНР. В понедельник, 12 января, в Пекине по этому случаю было произнесено много речей.

Однако заявление это выходит далеко за рамки дипломатической любезности и отражает эволюцию одного из направлений американской внешнеполитической мысли относительно того, как выстраивать отношения с Китаем. Если сторонники жесткого курса разводят руками, сетуя на то, что "мы не можем 'сдерживать' Китай", а предложить откровенно конфронтационный сценарий не решаются, то их оппоненты, наконец, дошли до логического конца своей теории. Взаимовыгодное сотрудничество США и КНР по широкому списку направлений, учитывая потенциал двух стран, действительно закончится созданием самого эксклюзивного политического клуба, решения которого будут иметь определяющее значение для мирового развития.

Какие же горизонты открыл Бжезинский перед двумя странами в случае, если они решат вступить в этот неформальный союз? Горизонты широкие: Вашингтон и Пекин могли бы совместно участвовать в урегулировании ближневосточного кризиса, иранской и северокорейской ядерных проблем, мирить Индию и Пакистан, направлять под флагом ООН совместные контингенты в "несостоявшиеся государства". Последнее, о чем Бжезинский говорит несколько уклончиво, особенно интересно. Союзники-европейцы, не желающие воевать ни в Афганистане, ни в Ираке, Вашингтону действительно не очень полезны, и тут Китай мог бы помочь.

Для всего этого лидерам двух стран предстоит часто встречаться в неформальной обстановке. В нынешнюю же G8 предлагается включить новые страны и превратить ее в G14 или G16. Таким образом, клуб этот, по мысли Бжезинского, должен потерять нынешнюю эксклюзивность, что снизит влияние стран, входящих в него, но не вошедших в G2 (то есть всех стран, кроме самих США и Китая).

Но зачем это? Откуда взялась идея, будто Вашингтон должен выстраивать какие-то особые отношения с Пекином, делиться с ним влиянием на мировую политику? Дело, естественно, в стремительном росте китайской экономики, и соответственно, военного бюджета этой страны, что на фоне населения в миллиард и триста миллионов человек превращает Китай в самое серьезное препятствие единоличному доминированию США. Поднебесная уже вышла на второе место в мире по объему ВВП и стала крупнейшим внешним кредитором Соединенных Штатов. К 2015 году китайцы хотят построить два авианосца (для сравнения, целью РФ к тому времени является проведение Олимпиады).

Как подчеркивает Бжезинский, основой для союза двух стран является то, что Китай всячески подчеркивает мирный характер избранного им пути увеличения своего влияния в мире. Китай не ведет ни одной войны ни в одном регионе мира, нигде нет китайских "ограниченных контингентов", не происходит переворотов, за которыми стоял бы Пекин, председатель КНР не стучит ботинком по трибуне ООН, обещая "похоронить" Запад и показать ему китайскую мать. В общем, ошибки СССР, разорившегося на противостоянии с Западом (то есть со всем цивилизованным миром), учтены. Это не говоря уже о характере экономики Китая, выгодно и радикально отличающейся от советской.

Политика "сдерживания", которая помогла США уничтожить Союз, тут неприменима. Ведь в основе "сдерживания" лежала мысль о том, что если не позволять СССР постоянно расширять зону влияния, развиваться экстенсивно за счет советизации все новых стран, то режим его рухнет из-за безумной экономической системы и прочих противоречий. С Китаем этот номер не пройдет.

Кроме того, между КНР и США, по сути, нет идеологических противоречий. Допустив развитие частного бизнеса, Китай на деле отказался от коммунистической идеологии, а объявлять об этом открыто вовсе и незачем. Даже больше, идея частного предпринимательства, на которой выросла Америка, в Китае, похоже, утвердилась сильнее, чем в нынешних США. Американский бизнес бежит в Китай от социальных налогов, от всех Medicare и Medicaid, от профсоюзов и пособий по безработице, бежит от политиков, которые 70 лет выигрывают выборы на обещаниях все новых благ для "простых американцев" в ущерб бизнесу, отчего страна уже фактически разорилась. Так что и в мировоззренческой сфере союз США с Китаем не выглядит политическим извращением. А что до прав человека, то их в глубине души считают чрезмерными такое количество американцев, удивляющихся геям-священникам и чернокожему президенту, что и тут проблем быть не должно.

История знает прецеденты, когда сильнейшие державы отдавали приоритет сотрудничеству перед конфронтацией. В первой половине XX века Британская империя, все еще сохранявшая колоссальное влияние, не стала противиться усилению США, а, напротив, в союзе с ними выиграла обе мировые войны. Британские политики задавались таким вопросом - как может небольшая островная нация бесконечно управлять миром? И приходили к ответу - никак. Поэтому росту влияния США было решено не препятствовать.

Подобный вопрос задают себе и американские стратеги - как же могут пять процентов населения земли, проживающие в Америке, в одиночку контролировать политические процессы на планете? Бжезинский дал на него ответ. В своих последних книгах он пишет о том, что господствовать США не могут, а могут лишь какое-то время лидировать, чтобы впоследствии все равно разделить влияние на мир с вновь усилившимися державами. Короче говоря, его мысль состоит в том, что Соединенным Штатам нет смысла тратить триллионы на противостояние с Китаем, а лучше заинтересовать его в постепенном, плавном реформировании мирового порядка, в котором Вашингтону все равно не удастся удержать нынешние позиции.

То, что не удастся, становится все более очевидно. В оценке перспектив сохранения американского влияния в мире американских экспертов можно условно разделить на "паникеров" и "беззаботных". Если Хантингтон и Бьюкенен говорят об угрожающем США распаде по этническим и расовым причинам, после чего будет уже не до власти над миром, то Фарид Закария, напротив, уверяет, что все замечательно и беспокоиться не о чем. В своей статье в Foreign Affairs Закария пишет, что у Америки есть важное отличие от загнивавшей Британской империи - здоровая экономика, на которой основано ее могущество. Правда, время для этой публикации было выбрано не совсем удачно - она вышла весной 2008 года, а уже осенью американская экономика оказалась на грани коллапса.

А что же будет с Россией в случае, если реализуется идея Бжезинского об американо-китайском союзе? Интересно, что именно такое развитие событий в начале XX века предсказал Николай Бердяев. "После ослабления и разложения Европы и России воцарится китаизм и американизм, две силы, которые могут найти точки сближения между собой, - писал философ в сборнике "Судьба России" сразу после революции. - Тогда осуществится китайско-американское царство равенства, в котором невозможны уже будут никакие восхождения и подъемы".

Для России американо-китайское сближение может означать лишь оттеснение ее уже вовсе на задворки мировой политики. Совместно высказанному мнению Вашингтона и Пекина Москве нечего будет противопоставить, заигрывания с европейцами тут не помогут. В общем, наверняка можно сказать только одно - мир ждут большие перемены.

Максим Момот

<http://www.lenta.ru/articles/2009/01/15/brzezinski/>

[shmidt]

...сли начать войну с Китаем, и убивать их по миллиону в день, то за год можно убить всего 365 миллионов китайцев, что составляет 25% всего населения Китая, и равно ежегодной рождаемости .........

..лучше с ними дружить..