Скончалась Сильва Капутикян

[alef]

ну в день похорон Статина пожалуй было бы неусместно.

[alef]

груль,

мы ведь не дети чтоб вести обсуждение на уровне "а может она тоже...", "а может весь союзпис тоже...". не может. а следующее твое предположение - прямо-таки апология морали - "#бись оно все конем, своя рубашка ближе" - для "совести" нации признай не самая подходящая идеология/мораль. и если все-таки пастернак был для нее никем, что совершенно нереально для "поэтессы" - это лишь говорит не в ее пользу.

насчет пастернака - повторю, меня совершенно не интересует был ли пастернак мучеником и приспособленцем. в данный момент меня лишь затрагивает то что его пнула (использую твое выражение - именно пнула) "совесть". мне не нужна такая совесть.

про конъюнктуру - я вижу что ты сам делаешь, чем занимаешься. и сказать по-правде у меня нет впечатления что ты - конъюнктурщик. так почему ты нам отказываешь в этом?

остальные доводы повторять бессмысленно - лучше паскаля я не скажу.

[Arm]

в смысле - затоптали б? или как?

[Lady An]

Ерехек, у меня просьба. Не могли бы вы мне помочь найти стихи Сильвы, которые Вы здесь вывесили (особенно любовную лирику) на армянском,pls.

P.S.И пожалуста перестаньте плохо говорить в адрес покойной. Никто из нас не ангел.

[FRD]

Она была и останется Великой для нашешо народа! Его действия особенно последние подчеркнули что в ней достаточно гражданской совести и храбрости...

[groul]

Паскаль, твое сравнение Сильвы Капутикян с Талаатом не оставляет для меня другого выбора, кроме как прекратить с тобой диалог. Извини, но все твои разговоры об объективности и "всей правде" после этих слов выглядят как лукавство. Мягко говоря.

Алеф:

мы ведь не дети чтоб вести обсуждение на уровне "а может она тоже..."

[Pascal]

Паскаль, твое сравнение Сильвы Капутикян с Талаатом не оставляет для меня другого выбора, кроме как прекратить с тобой диалог. Извини, но все твои разговоры об объективности и "всей правде" после этих слов выглядят как лукавство. Мягко говоря.

Алеф:

Если не ошибаюсь, именно ты обвинял ее в том, что она получила Сталинскую премию (а не Чаренц или Маяковский), хотя потом оказалось, что этой премии во времена Чаренца и Маяковского просто не существовало. Так что давай, расскажи еще о детском садике.

За сим я заканчиваю свое участие в этом трэде, потому что мерзко.

[ARTUR2005]

Паскаль - я бы в день похорон Сталина не стал бы писать каким приспособленцем он был. То же относится и к Талаату.

Вообще не ожидал от Вас такого .... перехода от моих слов о написании небесспорных отрицательных качеств в теме посвященной смерти человека к обобщению "Ну тогда стоит молчать о Сталине и Тальяте.

А то небось побеспокоим.... " я не говорил о том что вообще писать - табу. Надеюсь это было ясно.

Может быть для кого то эта позиция не более чем позерство и "этика". Может быть для кого то и так. Но это моя позиция. Я бы не стал.

Или у меня нет права иметь свою позицию? Если колебатьсся то только с линией партии?

Извините.

[Pascal]

Ваша позиция - Ваше право.

Извините - если обидел.

[ARTUR2005]

Ваша позиция - Ваше право.

[adi]

Сам Пастернак практически всегда был в неплохих отношениях с палачом и как вы сами изволили выразиться убийцей Сталиным. С Хрущовым отношения не сложились. Всё дело только в этом.

В этом ряду стоит и знаменитый телефонный звонок вождя Борису Пастернаку. Писатель не оставил записи того разговора, хотя часто о нём рассказывал. По воспоминаниям Зинаиды Пастернак, муж не испытывал во время разговора никакой растерянности: «Боря разговаривал со Сталиным просто, без оглядок, без политики, очень непосредственно».

Существует несколько версий этого телефонного разговора, но ближе к истине версия друга О. Мандельштама и Б. Пастернака Анны Ахматовой:

«Сталин сообщил, что отдано распоряжение, что с Мандельштамом всё будет в порядке. Он спросил Пастернака, почему тот не хлопотал. «Если б мой друг попал в беду, я бы лез на стену, чтобы его спасти». Пастернак ответил, что если бы он не хлопотал, то Сталин бы не узнал об этом деле. «Почему вы не обратились ко мне или в писательские организации?».- «Писательские организации не занимаются этим с 1927 года». – «Но ведь он ваш друг?» Пастернак замялся, и Сталин после недолгой паузы продолжил вопрос: «Но ведь он же мастер, мастер?» Пастернак ответил: «Это не имеет значения…». Пастернак думал, что Сталин его проверяет, знает ли он про стихи, и этим он объяснил свои шаткие ответы. «Почему мы всё говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить». – «О чём?» - «О жизни и смерти». Сталин повесил трубку».

Вождь слишком ценил время, чтобы тратить его впустую на досужие разговоры на общие темы…Пастернак этого не понял. Поэтому он перезвонил в секретариат И.В.Сталина. Но с вождём писателя вторично не соединили. Жена Пастернака утверждает, что её муж поинтересовался, может ли он рассказывать об этом звонке. В секретариате ответили утвердительно.

Другие версии знаменитого разговора здесь. По другим версиям более явственно чувствуется нерешителность Пастернака, если не сказать абсолютно наплевательское отношение Пастернака к Мандельштамму, и если подходить к вопросу с логикой тех кто сейчас осуждают Капутикян то выходит что Пастернак практически соучастник убийства Мандельштамма. В этом кратком диалоге, во всех его версиях, Сталин выглядит гораздо порядочнее собеседника, ему явно не нравится поведение поэта, который пытается отмежеваться от опального товарища.

То, что И.В.Сталин дал отбой Пастернаку вовсе не означало, что он изменил своё мнение о писателе. Оно как было, так и осталось доброжелательным. Вот свидетельство Зинаиды Пастернак: «После сталинского звонка через несколько часов вся Москва знала о разговоре Пастернака со Сталиным. В Союзе писателей всё перевернулось. До этого, когда мы приходили в ресторан обедать, перед нами никто не раскрывал дверей, никто не подавал пальто – одевались сами. Когда же мы появились там после разговора, швейцар распахнул перед нами двери и побежал нас раздевать. В ресторане стали нас особенно внимательно обслуживать, рассыпались в любезностях, вплоть до того, что когда Боря приглашал к столу нуждавшихся писателей, то за их обед расплачивался Союз писателей. Эта перемена по отношению к нам в Союзе после звонка Сталина нас поразила».

Другой яркий факт. Летом 1935 года в Париже проходил Международный конгресс писателей в защиту культуры. В представительную советскую делегацию первоначально Б.Пастернак включён не был. Но затем, по указанию И.В. Сталина, А.Поскрёбышев пригласил Бориса Пастернака на беседу и предложил не только принять участие в этом крупном антифашистском мероприятии, но и выступить в Париже, что тот весьма блестяще и сделал. [1]

17 ноября 1932 г. в "Литературной газете" было опубликовано соболезнование советских писателей И. Сталину с припиской Бориса Пастернака . "Дорогой т. Сталин ! Трудно найти такие слова соболезнования, которые могли бы выразить боль собственной нашей утраты. Примите нашу скорбь о смерти Н.С.Аллилуевой, отдавшей все силы делу освобождения миллионов угнетённого человечества, тому делу, которое ВЫ возглавляете и за которое мы готовы отдать свои жизни, как утверждение несокрушимой жизненной силы этого дела.

Л. Леонов, Вера Инбер, Л. Никулин, Г.Никифоров, В. Шкловский, Ю. Олеша, А. Малышкин, Вс. Иванов, В. Лидин, И.Сельвинский, А. Архангельский, И.Ильф, Е. Петров, Раиса Азарх, Б.Пильняк, М.Светлов, Эд. Багрицкий, С.Кирсанов, В. Киршон, К. Зелинский, М.Шагинян, А. Фадеев, П. Павленко, В.Катаев, С. Буданцев, М. Кольцов, С.Динамов, Е. Усиевич, А.Селивановский, М. Серебрянский, Л. Авербах, М.Субоцкий, И. Анисимов. Присоединяюсь к чувству товарищей.

Накануне глубоко и упорно думал о Сталине , как художник - впервые. Утром прочёл известье. Потрясён так, точно был рядом, жил и видел. Борис Пастернак [2]

Известие о смерти Сталина Пастернак получил в санатории "Болшево", где долечивался после инфаркта. 7 марта 1953 года он написал В.Т. Шаламову: "Нынешнее трагическое событие застало меня тоже вне Москвы, в зимнем лесу, и состояние здоровья не позволит мне в дни прощания приехать в город. Вчера утром вдали за березами пронесли свернутые знамена с черною каймою, я понял, что случилось. Тихо кругом. Все слова наполнились до краев значением, истиной. И тихо в лесу". [3]

О похоронах Сталина Пастернак написал Фадееву 14 марта 1953 года (письмо опубликовано в 1997 г.): "Как поразительна была сломившая все границы очевидность этого величия и его необозримость! Это тело в гробу с такими исполненными мысли и впервые отдыхающими руками вдруг покинуло рамки отдельного явления и заняло место какого-то как бы олицетворенного начала, широчайшей общности, рядом с могуществом смерти и музыки, могуществом подытожившего себя века и могуществом пришедшего к гробу народа. Каждый плакал теми безотчетными и несознаваемыми слезами, которые текут и текут, а ты их не утираешь, отвлеченный в сторону обогнавшим тебя потоком общего горя, которое задело и тебя, проволоклось по тебе и увлажнило тебе лицо и пропитало собою твою душу. А этот второй город, город в городе, город погребальных венков, поднявшийся на площади! Словно это пришло нести караул целое растительное царство, в полном сборе явившееся на похороны".[3]

Пастернак с портретом тов. Сталина на съезде советских писателей

1934. [4]