«Киликию» опять спасли ведра

[Arm]

«КИЛИКИЮ» ОПЯТЬ СПАСЛИ ВЕДРА

http://www.armtown.com/news/ru/azg/20060704/2006070402/

Три дня в открытом море в центре Балтики. За горизонтом не видно земли. Не работают сотовые телефоны. Только спутниковая ультракоротковолновая связь. Но это уже не для всех. К концу третьих суток послышались звонки. Первым был месседж, который и разбудил меня в шесть тридцать по среднеевропейскому: «Арментел и Шарм приглашают молодежь (а у нас - на борту они есть) на площадь Шаумяна, где будут петь любимые певцы и будут сюрпризы». А остальные звонки - это было уже нечто невероятное. Все говорящие почему-то, презрев обычно плохую слышимость, говорили громко и невнятно. В голосах можно было уловить тревогу. Наконец я разобрался. Оказалось, что в газете "Азг" опубликована информация о том, о чем, кроме нас никто не знает. Ведь повторяю, три дня подряд не было никакой связи с внешним миром. Причем, каждый, кто звонил, по-своему толковал информацию. Смысл был в том, что «Киликия» чуть не утонула и два члена экипажа оказались за бортом.

Начнем с того, что, по существу, информация верна. Дело в том, что так не раз уже бывало, когда мы не хотели обнародовать тот или иной случай: будь то падение за борт, ушибы, ранения, разрыв мениска и даже перелом ребер. Есть у нас своя внутренняя информация только для «внутреннего пользования». Зачем пугать родных и близких? Но меня в данном случае не так заинтересовало, как заинтриговало то, что о случившемся узнала "Азг". Хотя, если призадуматься, то вроде бы ничего удивительного. Я часто убеждался, что какая-либо весть, не ставшая еще достоянием общественности, уже как-то в общих чертах была интерпретирована на страницах "Азга".

Теперь, когда тайное стало явным, я вынужден хотя бы вкратце рассказать о случившемся. Из Клайпеды мы вышли в полночь. Время выбирали не мы, а обстоятельства. Только в одиннадцать вечера поднимается мост в центре города, где стояла «Киликия». И как только вышли за ворота бухты, поняли, что нас явно измотает мучительная бортовая качка, когда, подчас, мачта чуть ли не касается своим топом (пиком) верхушки гребня волны. Стало ясно, что спать не придется. Это значит, сплошной аврал и сплошная вахта для всех. Время - далеко за полночь, но хорошо была видна бугристая поверхность моря. Разгар белых ночей на Балтике. Да еще с каждой милей устремлялись на север. То есть с каждой милей будет еще светлее. Шли к Шведским берегам. Волны, лишенные закономерностей, называются толчеей. Это - каша, хаос. Когда одна волна бьется об другую, когда, кажется, все они кувыркаются в разных направлениях. Несколько раз случались «взрывы» волн прямо у борта. Не раз во время большого крена волна ударяла с подветренной стороны. Именно так и случилось где-то под утро. В это время все были на палубе, в том числе и кок Самвел Саркисян. Неожиданно судно накрыло огромной волной. И, все без исключения, осязаемо почувствовали, как вторая волна буквально налегла на первую. Благо грузовой люк был закрыт решеткой. Так что мощный поток водопада хлынул в трюм через выходной квадратный люк. Но никто на это не обращал внимание. Вся палуба взревела от возгласов «Человек за бортом!». Да еще не один, а два человека.

Теперь мы уже всю жизнь будем молиться такому удивительному, воспетому поэтами и влюбленными явлению природы, как белые ночи. А Белая ночь 29 июня станет, пожалуй, самой памятной и счастливой для "Киликии". Все было видно, словно случилось это не в четыре часа утра, а в полдень.

Капитан Карен Балаян дал команду спустить паруса. Тотчас же завели мотор и капитан-наставник начал четкое маневрирование. Без парусов судно то валилось на бок, то взбиралось на вершину волны и тотчас падало в яму. Несколько громких возгласов и советов были прерваны строгим голосом капитана: слушать только мою команду и команду Сэма (Самвела Карапетяна)! Два самых хрупких на вид матроса Гайк Садоян и Ара Таманян одновременно метнули, как заправские дискоболы, яркооранжевого цвета спасательные круги, которые упали прямо перед плывущими в штормовках Гайком Бадаляном и Самвелом Бабасяном. Оба довольно ловко подхватили круги. Через несколько минут Самвел и Гайк поднялись на борт, сбросили с себя отяжелевшие штормовки, переоделись и, словно ничего не произошло, сразу же подключились к общей борьбе за спасение судна. Лишь потом мы будем признаваться друг другу, что думали все об одном и том же: не дай бог еще раз две шальные волны, вырвавшись из толчеи, накроют судно. Ведь вода в трюме поднялась до первых полок. Надо было откачать ее в считанные минуты. Арам Салатян и я налегли на рычаги помпы, Гайк Садоян и Ваагн Матевосян под руководством боцмана Мушега Барсегяна несколько раз в носовой части судна ныряли в холодную воду в поисках ведер. Тут как не вспомнить, что когда после потийского шторма у нас сломались оба рулевых весла и судно управляли ведрами, то вскоре их утопили. И тогда я настоял на том, чтобы приобрели не менее десяти алюминиевых ведер. С тех пор еще три потеряли. Осталось семь и, казалось, они нам мешают. Вот теперь жизнь показала, что запас никогда на корабле не помешает. Надо было видеть, стоя по пояс в воде отец (Армен Назарян) подает наверх тяжелое ведро сыну (Арегу Назаряну) и как тот выливает воду за борт. Битый час работали две помпы, семь ведер и тринадцать членов экипажа «Киликии». Довольно часто шутили. Это была не то эйфория, не то чокнутость, не то обычная работа во время аврала.

Откачали. Ни грамма воды под паāлами. Но тут выяснилось, что вся наша обувь оказалась в воде и с появлением солнца, она выставилась на палубе, как на витрине магазина. Абсолютное большинство продуктов питания испортилось. Вода в баке с пресной водой смешалась с морской, так что плыть более двух суток без воды и пищи. Большая часть одежды стала мокрой. Но это уже мелочи. Как мелочи и то, что на Бабаса и Гайка я потратил целых две бутылки нектара под названием "Карабахская тутовка". Я ею растирал их тела докрасна, а «утопленники» говорили: «Жалко такое добро переводить». Такие вот они неблагодарные.

Всю эту картину наблюдали с борта литовского рыболовного сейнера, который тотчас же устремился к нам. Они в бинокль увидели, как двое упали за борт. Когда через полчаса подошли к нам, все работы были уже закончены. Литовские рыбаки признались, что не верят своим глазам. Мы поблагодарили их за такое вот искреннее желание помочь нам и обменялись сувенирами. Они нам - бутылку красного вина, мы им карабахскую тутовку.

Вот и все. Если бы не «Азг», то этого репортажа не было бы. Что касается других подробностей и деталей, то читатель узнает о них из будущей, третьей по счету книги о плавании ««Киликия»: «Возвращение»

Зорий БАЛАЯН

[Arm]

на Бабаса и Гайка я потратил целых две бутылки нектара под названием "Карабахская тутовка". Я ею растирал их тела докрасна, а «утопленники» говорили: «Жалко такое добро переводить». Такие вот они неблагодарные.