Преступления без наказания

[cartesius]

http://dead-mazay.livejournal.com/29377.html

Друзья мои. Мой ребёнок погиб. Мы не можем добиться от врачей - почему…

Помогите сделать так что бы это никогда больше нет повторилось... Я устал. Мы с женой боремся уже два месяца. Мы так и не знаем точно, почему погиб наш сын, одни догадки и недомолвки. Я никогда вас не просил о помощи. Теперь прошу, первый и последний раз. Этот ад должен наконец закончиться.

Пожалуйста, загоните запись в топ.

Я всё понимаю. Но это, пожалуй, последнее, что мы ещё не пробовали.

Роддом Добрянки.

8 апреля 2009 г. У меня должен был родился сын - Миша, плановая операция, кесарево сечение. Я приехал из Екатеринбурга, где живём, - в Добрянку (Пермский край, жена рожала «на родине»). В 9.15 нам сообщили что всё ок. Ребёнок здоров, 5,670 кг, 54 см. 7 балов по шкале. Закричал, даже пописал. Я конечно ликовал. Обзвонил всех, прыгал от счастья. Мы очень ждали Мишку, он был, пожалуй, самый желанный ребёнок на свете. Около 10 часов к нам зашла детский врач, сказала что ребенка положили под купол. Но всё нормально. Потом – что перевели в реанимацию, на аппарат искусственной вентиляции лёгких. Но всё нормально и жить будет. Потом – что перевезли в реанимобиле в Пермь, всё хорошо, ребёнок доехал благополучно и завтра его наверное переведут из реанимации. Потом, под самый вечер – сказали что порок сердца. Но жить будет непременно и беспокоится не стоит..

Дак вот, к этому времени ребёнок был уже фактически мёртв. Всё это – он начала и до конца, от первого до последнего слова - ложь.

Мы собирали правду по крупицам, официально нам никто ничего так и не сказал. Одна только ложь, лицемерие, трусость, шепотки и недомолвки. Но об этом читайте дальше.

Пермская больница (КДКБ )

В шесть утра я уже ехал в Пермь. Ехал и уговаривал «Мишенька, потерпи родной, папа едет, всё будет хорошо». Молился.

Этаж реанимации. Пустой гулкий коридор, только у самых дверей играет и прыгает девочка лет четырех, рядом мама в халатике. Звонок. Открывает мужчина в белом халате. - Здраствуйте, я к Мише Харину.

- Харин умер

- Что извините?

- Харин. УМЕР.

Коридор поплыл…

Женщина хватет девочку в охапку, убегает...Такое видимо у меня было лицо.

Сесть... Некуда....

Слёз нет, ничего нет. Всё умерло.

Врач хватает меня под локоток, тащит внутрь на диванчик. Что-то рассказывает. Я потом вспомню, что он говорил. Слёзы тоже будут потом. Пока только пустота и одна мысль – «как сказать Тане»…

Он говорил, что Мишеньку привезли с тяжелейшим отёком мозга, в состоянии глубокой комы. Что они боролись за его жизнь как могли, перелили литры крови и лекарства. До двух часов ночи. Не смогли. В два часа ночи он умер.

Морг

Врач технично берёт меня опять под локоток, выводит из реанимации на лестничную клетку. Показывает в окно, через двор, на отдельно стоящее маленькое здание – «Там ваш сын. В морге». Оборачиваюсь, его уже нет. Только пустая лестница. Спускаюсь.

Опять звонок. Заспанная медсестричка. Кафельная плитка и холод. О чём то говорим с санитаром, усатым, усталым, худым дядькой.

- …Как вы его повезёте? - спрашивает он

- Незнаю…

- Может быть Вам коробку какую дать?

Коробку….Тут меня «срубает». Мишку. Моего сына. В коробке. Я медленно сползаю и давлюсь слезами, кажется даже ору сквозь зубы…

Всё, хорош, собрался. Звоню папе (мамы у меня нет). Пару раз звонит Таня, малодушно сбрасываю. Пока главное – забрать Мишу. Звоню ритуальщикам, быстро везут гроб и всё остальное. Сижу в машине, жду их, курю наконец. Таня присылает смску «Милый, я всё знаю, держись». Добрые врачи сказали. Перезваниваю. О чём-то говорим, большей частью молчим и шмыгаем.

Добрянка

Я выходу из морга, неся на руках маленький синий гробик с измученным, растерзанным телом своего маленького сына. Это ему мы пели песенки и читали сказки с Таней. Это он узнавал мои руки. Это его так ждали все-все, родные друзья, мы… Осталось - только синий гробик на заднем сиденье моей машины. Долго плутал по Перми, которую совсем не знаю. Кое-как доехал. Уговаривал Мишу потерпеть. Как не сошел тогда с ума, не улетел с дороги – не знаю… Доехал. Созвонился, заплатил, организовал, похоронил… Всё на автомате. Поверьте – это самое страшно, что может случиться в жизни. Собственными руками зарывать в сырую апрельскую землю своего долгожданного ребёнка. Теперь уже ничего не страшно, любое горе – не горе, ей богу, практически терминатором себя чувствую…

Дальше была задача – вытащить Таню из этого роддома. Дежурили у неё постоянно, боялись, что что-то сделает с собой. Ей кололи какие то сильные лекарства несколько дней. Спала почти всё время. Находиться там было конечно невыносимо. За стеной заплачет ребёнок – она в слёзы. Остальные роженицы от нас шарахаются, как от чумных. Врачи глаза прячут, молчат и стараются шмыгнуть куда-нибудь. Таня еле ходит, живот распорот, шов болит, молоко бежит. Но держится. Выписались.

Что же случилось?

Мы начали выяснять, в чём же дело. Почему совершенно здоровый ребёнок оказался на кладбище. Вот что мы выяснили, правдами и неправдами.

• На плановой операции по кесаревому сечению просто не было аппарата искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ). Вернее был, но был занят другим ребёнком, малышом на 1700. Когда у Миши началась асфиксия (удушье) – ИВЛ делали «грушей», руками.

• Испугавшись, что не справляются и ребёнок «уходит» - вызвали реанимобиль из Перми. В нём - такая же «груша». Несмотря на то, что ребёнка просто нельзя было везти в этом состоянии – повезли, с глаз долой, что бы не портить и так очень неблагополучную статистику роддому. В итоге - в Пермь привезли уже фактически труп, в глубокой коме, с умершим мозгом и многочисленными кровоизлияниями.

• Почему же началась асфиксия? Врачи отвечают туманной фразой «роковое стечение обстоятельств». Одни из них, однако, проговорился, и позже эта гипотеза подтвердилась. «Тяжелейшая травма». Ребёнку фактически свернули голову, когда извлекали при кесаревом. Непонятно зачем, как потом вспомнила жена, акушер очень сильно давил на живот, «выдавливая» ребёнка, что категорически нельзя делать при кесаревом.

Куда мы стучались.

Адвокатская контора. Семейная пара, муж с женой. Очень приятные, первые люди за всё это время, кто выразил нам соболезнования. Когда мы обратились к ним, они нам сообщила, что Добрянский роддом, оказывается один из первых по детской смертности в крае. Что таких случаев, и даже более вопиющих – по нескольку в год, уже было много и будет ещё много. Что ни одно из дел – не дошло до конца, никто ничего таки и не добился. Врачей она характеризовала, дословно - как «циничных тёток, которые ничего не боятся и делают, что хотят». Под нож, на кесарево, уходит большинство рожениц, вне зависимости от показаний. Так быстрее и выгоднее больнице. В конце сообщили, что за дело не возьмётся, в виду его полной бесперспективности. Ни за какие деньги.

Руководство больницы. Беседовали (зам главного врача по стационару, и.о. главного врача, сам главврач спешно свалил «на учёбу»). Так ничего внятного нам и не сказали. Всё те же сказки про «роковое стечение обстоятельств». И набор аргументов из разряда «сами виноваты», я их даже пересказывать не буду. В итоге - обещали провести служебное расследование. Разобраться, наказать, сделать выводы, нас проинформировать в течении двух недель. Прошло уже два месяца. Всё по-прежнему. Тишина.

Гистология. Делали в Перми, в морге, где вскрывали Мишу. Анализ тканей показал, что ни порока сердца, ни инфекции, на которые надеялись врачи – не было. Было – кровоизлияние в мозг, разрыв мозжечка (свернули голову), обширный отёк мозга, нераскрывшиеся, «не дышавшие» лёгкие (отсутствие ИВЛ). Всё как мы и думали. Результаты гистологии передали в роддом. На руки их нам не дали. В роддоме же они, скорее всего, и сгинут навечно.

Страховая компания. Написали заявление на проведение независимой экспертизы. Месяц её проводили. Как нам сообщили шепотком по телефону – экспертиза показа множественные нарушения, но какие именно? На руки нам её опять не дадут, переправили в роддом. Видимо будут договариваться, кто, кому, сколько денег теперь должен. Даже ознакомится с результатами мы не можем, пока роддом не разрешит. Я думаю – они между собой договорятся, и эту экспертизу мы тоже не увидим.

Прокуратура Добрянки. Следователь сразу сказал, что дело безнадёжное, всё замнут, но обязанности свои выполнил, за что ему большое спасибо. Запросил все документы, как придут из роддома (если придут) – возбудит дело. Наверное.

Журналисты. Не берутся. Фактов нет, бумажек никто не даст, а скандал будет большой. Я их понимаю, и не виню, им тоже в Добрянке ещё жить.

Опека.

Мы хотели усыновить ребёнка. И сейчас хотим. Это совершенно обдуманное, взвешенное и обоснованное решение двух взрослых людей. Поверьте, два месяца – достаточный срок, для того что бы отойти от аффекта и осознавать свои действия и ответственность. Просто у нас скопилось столько любви, столько не отданного счастья – что хотелось подарить всё это, пусть не Мише, другому малышу, дать ему семью и радость. Собрали миллион разных справок. Отдали в опеку.

И опять полтора месяца тишины. Ни да, ни нет. Таня моталась к этим тёткам почти каждый день, как на работу, стояла под дверями как побитая собака, просила, умоляла. Нет ответа. Когда истекли все сроки – оказали.

Показательно, что буквально на следующий день после Мишиных похорон – пропороли все колёса у машины, позвонили, предупредили. Мы не послушались, искали правду, ходили по кабинетам. Видимо зря.

Показательно, что та же опека, как нам известно, отдаёт детей в деревню пятым-шестым ребёнком. В семьи, где единственный источник пропитания - детские пособия и работающие на огороде дети. Им дают. Нам с Таней – нет. Хотя у ребёнка было бы всё.

Так мы потеряли ещё одного, не усыновленного ребёнка. Опять горе. «А что вы хотели?». Город маленький. Скандал большой. Мы с Таней уедем, а тёткам из опеки здесь ещё жить.

Эпилог

Мишу уже не вернуть. Мы не жаждем «крови», мы просто хотим, мы имеем право знать, что же всё таки случилось в Добрянском роддоме 8 апреля. И ещё мы хотим, что бы этот кошмар остался только нашим кошмаром. Бегать по кругу и стучаться в закрытые двери мы уже устали. Таня постарела лет на десять. У меня полголовы седые. Остальные - тоже не в лучшей форме.

Это мы с Таней. Осень 2008 года.

Изображение из фотоальбомов E1.ru

Спасибо, что прочитали.

Для сомневающихся:

Добрянский роддом: (34265)26-578

Владимирова Ольга Ивановна (зав. родильным отделением) (34265) 255-24

Ярамова Светлана (детский врач)

Зямбахтина Мария Александровна (зам гл. врача по стационару)

Кугаевский Владимир Иванович (и.о. главного врача)

Прокуратура Добрянки: (34265) 29-023, 26-764

Опека Добрянки: (34265) 22-852

Черемных Вера Павловна

Решетова Любовь Борисовна

UPD Моя аська 484347772, мыло [email protected], если кому нужно

[Prankster]

ничего не докажут. надо было делать вскрытие и требовать протокол. или ексгумацию и тоже с протоколом. а так - неизвестно что там было - врачабная ошибка, порок сердца или чего еще. все на уровне "кто-то как-то сказал". кстати, на живот при кесаревом давят во всем мире - иначе ребенка не вытащить. чтоб не давить надо матку разрезать так, что потом не сошьешь - теxнически невозможно. так что обманули иx, что на живот давить нельзя.

[cartesius]

http://colette31.livejournal.com/347211.html

Вот снова пост из серии "Хотела бы промолчать, но не могу".

В топ выведен пост о гибели новорожденного ребенка вскоре после кесарева. Ссылку давать не буду, сами найдете, если еще не нашли. В комментах - толпа воющих от негодования потрясает дрекольем, грозя идти войной на всех врачей-убийц.

Друзья мои. Господа хорошие. Братья, сестры и камрады. Может, все же не стоит поддаваться массовой истерике? Может, стоит прочесть внимательнее сам исходный пост, который вы в топ выводите?

Давайте сразу расставим все акценты. Я глубоко и искренне сочувствую родителям, потерявшим ребенка. Я считаю, что это горе неизмеримо. Я разделяю их боль.

Но именно потому, что я разделяю их боль, я прошу вас всех отделить эмоции от фактов.

Пойду по пунктам.

1. Первое, что ударяет по глазам - вес ребенка. Он, простите, ненормален. Врачи, которые гоняют беременных за то, что те не хотят себе отказывать в удовольствии слопать еще одно (четвертое) пирожное или еще одну (десятую) конфету, правы. Лишний вес плода - куча проблем для него и для матери при родах, да и после родов тоже... И обратите внимание - речь идет о весе выше 4000 граммов, а тот ребенок был больше 5500. Это вам любой врач скажет - макросомия, скорее всего, что есть симптом целого ряда патологий.

2. Плановое кесарево (ясно дело, кесарево, никакая Брунгильда такого младенца сама не сможет родить, даже при росте 195 см и объеме бедер 120). Почему, зная о плановом кесаревом и о тяжелой, патологической беременности, едут рожать из Екатеринбурга в Нижние Мымры? Потому что - цитирую пост - "рожать надо на родине"? Фиг. Рожать надо там, где лучше медицина и там, где тебя наблюдали всю беременность. Мне известно, что жены европейских дипломатов в Израиле остаются рожать там. Потому что по акушерству и гинекологии Израиль на первом месте в мире, и потому что врач наблюдает их все время беременности именно там (не говоря уже о том, что авиаперелеты для беременных нежелательны).

3. Я понимаю мать, она в состоянии глубокой депрессии. Именно потому ее рассказ о том, что "врач давил на живот" не вызывает доверия. Кесарят под общим наркозом. Как можно помнить, что было с тобой под общим наркозом?!

4. Далее, про ИВЛ. Отец ребенка пишет, что аппарат ИВЛ в больнице был, но был уже занят "другим ребенком, на 1700". В больнице в райцентре не оказалось двух аппаратов ИВЛ. Плохо, очень плохо. Но это ни в коем случае не вина врачей. Снова повторю: ну вы же знали, что беременность патологическая и что будет кесарево - скорее всего, тяжелое - так зачем не остались рожать в Екатеринбурге? Там-то уж с аппаратами ИВЛ получше будет всяко. И еще такой момент. Скорее эмоциональный. Вот этот акцент - что ребенок, который уже был на ИВЛ, весом в 1700, несет в себе явственный подтекст - мол, какого-то недоношенного выхаживали, а мы тут... Господа, простите за цинизм, но у новорожденного весом 1700 куда больше шансов, чем у того, кто родился весом 5600. Классика акушерства, неонаталогии, педиатрии и так далее.

5. 7 по шкале Апгар ничего не значат. Ровным счетом ничего. ИВЛ может потребоваться и при 9-ти по Апгар.

6. Пункт последний, психологический. В семье еще двое старших детей: 7 и 1,7 лет. Пара, потерявшая ребенка при родах, через 2 месяца хочет усыновить еще ребенка, "потому что не на кого изливать свою любовь". Тут уж простите, приличных слов не остается. Семье нужен психолог, и срочно. Имея семилетнего и полуторалетнего малышей, не на кого изливать свою любовь?! Уж на что я не люблю соцработников, но тут полностью согласна с их отказом.

[cartesius]

http://sumlenny.livejournal.com/639115.html

Вкратце прокомментирую скандал вокруг топовой записи про погибшего ребенка (кто не видел - в провинциальной российской больнице при родах погиб ребенок, отец обвиняет врачей в убийстве, те указывают на крайне тяжелые показания, сделавшие кесарево сечение более чем рискованным, что привело к смерти ребенка) и к комментариям врачей на него.

Даже если в данном случае врачи не виноваты ни в чем, никуда не деться от факта, что среди врачей царит полная круговая порука, когда самые криминальные ошибки покрываются и защищаются, а пациенты воспринимаются как бессловесные профаны, которых не стоит удостаивать никакими ответами. Вымаранные задним числом истории болезни, призванные скрыть ошибки врачей; написанные задним числом карты и так далее - все это повседневная реальность российских поликлиник и больниц. "Нестандарный случай", в большинстве вариантов приводящий к ступору врача - а далее уж как повезет: к инвалидности, гибели и т.д. пациента - тоже реальность. Отсутствие у врачей всякого желания объяснить пациенту, что с ним происходит, и как его собираются лечить: "а что там, он все равно ничего не поймет, только мешать вопросами будет, развелось их, спрашивающих" - еще один повседневный факт.

То, что происходит в сфере ухода за беременными - вообще кошмар. В очень многих случаях врачи воспринимают беременных как невменяемых людей, создающих проблемы и стараются не только общаться с ними путем приказов, не объясняя ничего, но и полностью исключить присутствие родных, включая мужа, даже на самых невинных процедурах - например, на плановом узи. Полагаю, в этих случаях речь идет об исключении возможных свидетелей потенциальных ошибок, а также исключении присутствия в ходе консультации более спокойного человека, который может задать дополнительный вопрос (понятно, что беременную проще задавить страхом и авторитетом).

Неудивительно, что все это приводит к тому, что пациенты подозревают врачей в преступлении даже тогда, когда все "чисто". Российским врачам как корпорации стоит серьезно пересмотреть свое отношение к себе и к окружающему миру, в то время как они лишь упорствуют в своей закрытости. Врачам необходимо понять, что они не являются ни высшей кастой, ни носителями сокровенного знания. Они представляют очень важную, но все-таки сферу услуг, и свои отношения с пациентом должны строить, исходя из этого простого факта.

Это я как сын врача говорю.

(PS: вопросы оплаты труда врачей, количества проходящих через них пациентов, трудности "выгорания" и т.д. я здесь намеренно не затрагиваю)

UPD: В одном из обсуждений - замечательный пример врачебной логики (выделение мое):

Ну-ну. А когда американские или слизавшие во многом у них в послевоенный период систему японские врачи прописывают больному некое лекарство, они не уведомляют его вообще, чего дают. Дают просто таблетку в баночке без этикетке. И не его, больного собачье дело, чего ему прописали. Его дело выпить.

Так что у нас ещё верх открытости в сравнении с отдельными другими странами.

И вообще, моё давнее мнение таково, что больной в ЛПУ должен войти и выйти с одним из шести исходов. И ни кто ему не обязан отчитаться в том, что именно с ним делали, его дело только безрополно принимать прописанное лечение и соблюдать в полном объёме режим. И родственника ни кто не обязан отчитываться. И право на судебнуо ошибку и неподсудность врачей закреплено должно быть законодательно.

[cartesius]

http://velca.livejournal.com/172568.html

Пост о погибшем ребенке на первом месте топа яндекса. Это неудивительно- дети не должны умирать в родах и после них. Но иногда-умирают.

Я не хочу касаться перинатальной смертности в целом, остановлюсь на этой конкретной смерти. И начну с азов. С техники кесарева сечения.

Прошу учесть, что кесарево я наблюдаю со стороны, но, если что, гинекологи поправят.

Итак, имеется матка- мышечный орган. Как и любой орган, матка имеет питающие ее артерии. Эти артерии расположены вдоль боков матки. От этих главных артерий отходят более мелкие артерии, питающие переднюю и заднюю стенки матки.

Понятно, что во время беременности диаметр маточных артерий увеличивается в несколько раз.

Теперь непосредственно КС.

Вначале делается разрез кожи ( чаще-горизонтальный) и подлежащих тканей, потом- разрез на матке. Очень-очень маленький разрез. И после этого два акушера вводят в разрез пальцы и расслаивают мышечную ткань матки до максимально приемлемой длины. Не до нужной длины ! До артерий.

Со стороны это выглядит как перетягивание каната-оперирующие синхронно откидываются назад, помогая себе собственным весом. Ткань матки довольно крепкая, силы рук недостаточно.

Почему бы сразу не сделать разрез, да впридачу нужной длины ?

Потому что-артерии. Порежешь артерию- сильнейшее кровотечение, а удастся ли ее быстро зашить- вопрос. При расслаивании тканей шанс повредить артерию намного меньше.

Дальше начинается самое сложное- извлечение ребенка. Разрезанная ( а до того еще и расслабленная лекарствами) матка не сокращается и вытолкнуть плод не может. Нащупать голову и тянуть за нее ? Нельзя. Что же делать ?

Акушер-хирург вводит в разрез кисть ладонью вверх, нащупывает в глубине матки головку ребенка ( да, именно так, ребенок в разрез не виден вообще). Нащупал ? Теперь головка лежит у него на ладони ( глубоко в матке). Тогда акушер-ассистент давит на место, где сходятся ребра, " подает" попу ребенка к разрезу. А за попой движется и головка, скользя по руке акушера-хирурга. Как только головка продвинется, акушер-хирург подцепляет ребенка за плечи и подмышки. Теперь он может вытащить ребенка, не повредив шею. Вытащить не рывком, а мягко покачивая из стороны в сторону и одновременно подтягивая к себе.

Здесь кроется масса подводных камней. Как нащупать головку, если она уже почти на выходе ( экстренное кесарево при большом раскрытии) ? А если она уже плотно вставилась в кости ? Как выколупать ее обратно, вверх к разрезу ?

Или не удается " подать " туловище. Давят- а головка не продвигается.

Или вот, большой ребенок. Разрез маленький, головка большая. Не лезет. Хоть тресни- не лезет. Продолжить разрез- порвется артерия, продолжить " подавать"- свернется шея ( сдавление позвоночника). Поворачивать головку, чтобы прошла в разрез хоть каким боком ? Свернется шея ( растяжение позвоночника). Тупо тянуть за голову ? А шея ?

Время идет...

Я не пожелаю даже врагу извлекать путем кесарева ребенка весом 5600. Я знаю, что чудеса случаются, и даже часто, но подобные вводные- 5600, кесарево- превентивно у любого неонатолога вызовут панику.

Далее. Ребенка извлекли. Он закричал. Это НИЧЕГО не значит. Очень часто при родовой травме симптомы видны не сразу- " нужно" время для развития отека мозга и, следовательно, нарушения жизненно важных функций.

Но вот ребенку стало плохо. Что может врач, если единственный аппарат ИВЛ занят ? Снять предыдущего ? Извините, нет.

" Дышать" вручную- да. Холодным сухим кислородом, повреждающим глаза и легкие. Такой кислород вызывает распад сурфактанта- вещества, препятствующего спадению легких на выдохе. Спавшиеся легкие не пропускают кислород в кровь. Долго на таком лечении ребенок не протянет. Может, лучше вообще не " дышать"? Но тогда ребенок начнет прилагать сумасшедшие усилия для обеспечения себя кислородом, и его легкие отекут. Отекшие легкие не пропускают кислород в кровь. Во втором случае неблагоприятный исход наступит быстрее, то есть холодный кислород все же лучше никакого.

Еще один минус "ручной" вентиляции- невозможность подобрать правильные параметры дыхания. Риск разрыва и отека легких.

Единственный микроскопический шанс- перевод в то отделение, где есть нормальная аппаратура. Авось доедет.

И еще немного насчет веса. Масса тела при рождении более 4 кг ( условно)- группа повышенного риска. У таких детей чаще плохо раскрываются легкие, может резко упасть уровень глюкозы в крови, выше риск отека органов. И, разумеется, намного выше риск травмы в родах, особенно если женщина небольшая, а ребенок- первый. Это " трудные" в адаптации дети, каким бы путем они ни родились.