u-2

Документ: ИА REGNUM с начальником Генерального штаба Вооруженных сил Армении в 1992-1995гг., исполняющим обязанности министра обороны в 1993 году, генерал-лейтенантом Норатом Григорьевичем Тер-Григорьянцем. ИА REGNUM: Здравствуйте Норат Григорьевич. Прошу Вас, расскажите о себе. Что побудило руководство независимой Армении обратиться к российскому генерал-лейтенанту армянского происхождения с просьбой — создать, или сформировать, — Вооружённые силы страны? Здравствуйте. Постараюсь ответить на этот объёмный, самый главный, на мой взгляд, вопрос. Первое. Сложная военно-политическая обстановка в регионе, и в частности — развязанная война агрессивного государства Азербайджан против армянского народа в Нагорном Карабахе (Арцахе) с целью его выдворения, уничтожения и захвата указанной территории древней Армении. А также не утихающие провокации, и бомбёжки азербайджанской авиации вдоль границ Армении, из-за чего страдало население, живущее в приграничной зоне. Второе. Видимо руководство Армении с целью спасения положения и исключения сказанного выше, выбирало по миру военачальника — профессионала в области военных наук. Вот я и попал в их список, и, конечно, я благодарю тогдашнего президента Армении Тер-Петросяна и министра обороны Вазгена Саркисяна за оказанное мне доверие, которое позволило мне заниматься созданием Вооружённых сил и управлением ими совместно с другими военными и политическими деятелями Армении и Арцаха. Это для меня была огромная честь и огромное доверие — являться составной частью в спасении страны и народа — жителей Армении и НКР, от второго турецкого государства на данном театре военных действий, от страны, которая продолжила политику геноцида старшего брата. Так было сделано в Турции в 1915-23 годах, когда турки уничтожили 1,5 млн армян, а остальных изгнали со своей территории и создали своё государство на костях и богатстве армян. Вот точно так начал действовать шовинистический Азербайджан, но уже в 1990-х годах по отношению армян в Сумгаите, Баку и теперь приступил к завершающему этапу — захвату Нагорного Карабаха. И что делать? Опять допустить геноцид армян на нашей земле? Вот и было принято историческое решение со стороны руководства Армении — создать самый главный институт государства — Вооружённые силы для отражения агрессии и освобождении наших территорий, в ответ на их наступление. И почему именно меня избрали? Видимо потому, что я военный — профессионал в этой области. И служил в ВС СССР, прошёл все армейские должности, закончил все военные образовательные ВУЗы на отлично и участвовал почти во всех крупных конфликтах и даже войнах, которые были развязаны против моей страны. То есть, имел определённый боевой опыт. А с уходом СССР со сцены, произошли страшные события на постсоветском пространстве, и особенно на южном Кавказе. Для интереса могу доложить своё прохождение для убедительности: Я, Тер-Григорьянц Норат Григорьевич, генерал-лейтенант Вооружённых сил СССР и РФ. Родом я из Владикавказа, Северо-Осетинской Республики. Я потомок бывших граждан Османской Турции. Мои родители были родом из турецкой Армении, и во время Геноцида армян в Турции 1915-1923 годов, они смогли спастись. Под прикрытием частей Кавказского фронта, а точнее армянских формирований, они смогли целым родом дойти до Северного Кавказа (из Эрзрума, Вана и Карса) и здесь их, беженцев, приютили власти Осетии. Спасибо доброму, дружелюбному осетинскому народу за это. После окончания средней школы я был призван в Вооружённые силы СССР в 1955 году. После трёх лет солдатской службы поступил в Военное гвардейское ульяновское танковое училище им. В.И.Ленина. По завершении учёбы, в 1960 году приказом министра обороны мне было присвоено воинское звание — лейтенант. Так с 1960 года я начал свою уже офицерскую службу: Северо-Кавказский военный округ — г. Новочеркасск — командовал танковыми подразделениями — танковым взводом, танковой ротой, стал начальником штаба танкового батальона, а затем командиром танкового батальона, но уже в Забайкальском Военном округе. Здесь я служил Родине около 8 лет. В те годы была очень сложная военно-политическая обстановка с КНР. Ведь Китай тогда был враждебно настроен против СССР и требовал земли русские от Урала и до Дальнего востока. Именно поэтому в этом регионе были сосредоточены огромные силы нашей армии. И конечно были там и стычки. В 1970 году меня направили на учёбу в Москву, в Военную академию бронетанковых войск. После 3-х лет учёбы, в звании подполковника я был командирован для прохождения дальнейшей службы в Южную Группу войск — в Венгрию, где я прослужил 5 лет на должностях командира танкового полка, начальника штаба дивизии и 2 года командовал 93-ей гвардейской мотострелковой дивизией в составе Варшавского договора. После 5-ти лет военной службы в Южной группе войск, меня отправили на учёбу в Москву в Академию генерального штаба, после окончании которой, получив образование уже в стратегическом масштабе, в 1980 году я был направлен на службу в Туркестанский военный округ — на должность первого заместителя Начальника штаба военного округа. А через пару недель, был отправлен в Афганистан, где шла война. Там я, в составе 110 тысячной группировки ВС СССР, прослужил 3 года в должности первого заместителя командующего армией — начальника штаба 40 армии. Как участник этой войны, я в составе наших войск выполнял приказ Родины по оказанию интернациональной помощи афганскому народу, защищая его от варваров — радикальных исламистов, которые оснащались средствами вооружённой борьбы со стороны США, КНР, Пакистана, Ирана, Саудовской Аравии. Они имели ту же цель, которую они имеют сегодня в Сирии и Ираке. Возглавляя штаб — мозг армии, мы планировали, организовывали, координировали, управляли и руководили боевыми действиями против этих врагов. После 3-х лет службы в Афганистане меня приказом министра обороны ССС, отправили в Москву для прохождения дальнейшей военной службы и назначили на должность заместителя начальника Главного штаба сухопутных войск вооруженных сил СССР, тогда же мне было присвоено воинское звание генерал-лейтенанта. Одновременно я занимал должность начальника организационно-мобилизационного управления Сухопутных войск ВС СССР. Служба в армии здесь продлилась до 1992 года, так как в начале 1992 года я получил приглашение руководства Армении — прибыть в Армению для того чтобы приступить к созданию ВС республики. Я написал рапорт на увольнение из ВС, и несмотря на то, что мне нужно было служить ещё 5 лет, приказом МО РФ я был уволен на пенсию и срочно, в августе 1992 года, приехал в Ереван. Там, после разработки Концепции строительства ВС и утверждения на совете безопасности РА, мы приступили к созданию войск страны. Вместе с моими боевыми товарищами и политическими деятелям мы создали мощную армию, боевая подготовка шла круглые сутки. И скажу вам в заключение, — отказавшись от должности министра обороны, я был назначен на должность командующего Вооружёнными силами Армении, в последующем возглавил Главный штаб ВС РА. Мы создали мощную, боеспособную, оснащённую, морально устойчивую армию на научной и регулярной основе. И эти регулярные Вооружённые силы провели контрнаступательную армейскую операцию на горном театре военных действий и изгнали противника с нашей армянской земли, из Карабаха. Наша армия разбила азербайджанскую армию и защитила народ Арцаха от геноцида, защитила честь и достоинство армянского народа и сейчас защищает всех армян. Она должна быть в постоянной боевой готовности и сейчас, ведь сегодня президент Азербайджана заявляет, что даже Ереван и Зангезур это их земля. После моей службы армянскому народу, с августа 1992 по 1995 годы, я подал прошение верховному главнокомандующему — Левону Тер-Петросяну с просьбой освободить меня от занимаемой должности в ВС Армении в связи с окончанием выполнения поставленных боевых задач и разрешить покинуть пределы Армении. Получив разрешение я, с чувством исполненного долга, после 4-х лет моей службы в Армении, вернулся в Россию, на Родину, где я родился и живу сейчас со своей семьёй. ИА REGNUM: Вы были знакомы с Левоном Тер-Петросяном до вашего приезда в Армению? Да, я однажды встречался с ним в 1990 году в связи с тем, что количество призывников из Армении в ВС СССР резко снизилось. Такой процесс тогда шёл и в некоторых других республиках — особенно на Украине и в Прибалтике. Тогда мы с начальником Главного штаба сухопутных войск СССР отправились в Армению, где встречались с Левоном Тер-Петросяном. Он тогда сказал, что эти молодые люди нужны ему в Армении, и он не может позволить себе отпускать их на срочную службу в ряды ВС СССР. На это я ему ответил, что он заблуждается, так как служба в армии даёт Армении возможность получать готовый военно-обученный резерв. В итоге мы смогли прийти к компромиссу, — призыв возобновлялся, но призывники, по возможности, отправлялись в части недалеко от Армении. По большей части их стали направлять в учебную дивизию в Грозном, и в последующим они служили в разных родах войск ВС РФ. До этого я был в Армении ещё один раз — незадолго до землетрясения. Тогда 127-ая мотострелковая дивизия, базировавшаяся в Ленинакане (Гюмри), была поднята мною по учебно-боевой тревоге и передислоцирована в Грузию для прохождения фронтовых учений и проверки боеспособности войск Закавказского военного округа. Сейчас на фондах этой дивизии, по моему предложению в 1992 году, находится 102 военная база в Армении. ИА REGNUM: Как вы относитесь к соглашению о прекращении огня, вступившему в силу 12 мая 1994 года? Принимали ли вы участие в его подписании? Я считаю, что это отвратительный, бездарный документ, который ни в коем случае нельзя было подписывать. Именно из-за него до сих пор не решён конфликт, а Азербайджан, вооружаясь за счёт нефтедолларов, продолжает угрожать Армении и НКР войной, и периодически устраивает стрельбу на границе. В подписании я не участвовал, и вопросами этими заниматься меня не приглашали — тогда я был на командном пункте, центре боевого управления. ИА REGNUM: Приезжали ли с вами из России другие офицеры для того, чтобы помочь? Нет. Я предлагал некоторым товарищам поехать, но сначала они ответили, что приедут тогда, когда я уже буду в Армении, и в них будет реальная нужда. Но когда «нужда» появилась, некоторые, ссылаясь на политические и другие факторы, отказались. Но, ряд офицеров приехал и с честью выполнил свой долг. ИА REGNUM: Есть много слухов и рассказов о том, что министр обороны России Павел Грачёв оказывал всяческую поддержку Армении. Правда ли это? Грачёв был очень порядочный человек и справедливая личность, и на тот момент олицетворял РФ. Он тогда неоднократно приезжал в Армению, где я познакомил его с Вазгеном Саркисяном, и между ними сложилась настоящая мужская дружба. Он видел, что мы жертва в сложившейся ситуации и всегда старался нам помочь и словом, и делом. Нельзя сказать, что помощь была какая-то очень большая, но он всегда старался содействовать нам хотя бы словом, что уже было немало. По сути, на тот момент нам больше всего нужны были боеприпасы, их мы тогда получали самыми разными путями, Грачёв тоже нам несколько раз в этом помог. К сожалению, 7-ая полевая армия СССР, стоявшая в Армении, имела лишь полковые запасы боеприпасов, а 4-ая полевая армия СССР, дислоцированная в Азербайджане, имела запасы боеприпасов вплоть до стратегических (десятки тысяч вагонов). ИА REGNUM: Сейчас всем известно, что в Армении находится 102-ая база РФ. Есть ли ваш вклад в её создание? Было ли в начале 1990-х обоюдное желание Армении и РФ её создать? Почти сразу после моего приезда в Армению мы заговорили с руководством Армении о том, что же делать со 127-й мотострелковой дивизией Закавказского военного округа РФ, дислоцированной в Гюмри. Надо сказать, что тогдашнее руководство не горело желанием оставлять российских военнослужащих в Армении, придерживаясь позиции «пускай уходят». Я тогда сразу настоял на том, чтобы эту дивизию удерживали в Армении, обосновав это тем, что Армения стала независимой страной, на тот момент не входящей ни в какие военные блоки, и при этом имеющая границу с далеко недружелюбной Турцией и войну с Азербайджаном. Поэтому я сразу стал настаивать на том, чтобы на месте 127-й дивизии была создана военная база, прикрывающая границы Армении. Особого желания ни с той, ни с другой стороны не было. Москва была не очень заинтересована из-за сложного финансового положения и блокады Армении почти со всех направлений. Я тогда объяснил, что Турция сможет без особых проблем уничтожить Армению одним махом, так как никаких серьёзных войск у Еревана не было. РФ же сохраняла возможность защищаться от НАТО на дальних рубежах, сохранив единственную союзную, буферную страну в Закавказье. Я был назначен председателем комиссии, занимающейся вопросами организации этой военной базы, и договорённость в итоге была достигнута. Тогда же у нас шли переговоры с генералом армии Николаевым, командующим пограничными войсками России, в результате чего уже в 1992 году была достигнута договорённость о том, что 50% пограничников в Армении являются представителями ВС РФ, а другие 50% ВС Армении. Позже, к 1995 году, на переговорах с Павлом Грачёвым была достигнута договорённость о переброске на аэродром Эребуни истребительной авиации. ИА REGNUM: Развивали ли вы военные связи с другими государствами? За время моей службы в Армении, кроме формирования ВС, мы также успели заключить договор с Грецией об обучении там наших офицеров, причём бесплатно. Также был заключён договор об обучении с Россией, на платной основе. В итоге, к сегодняшнему дню подавляющее большинство офицеров в Армении обладают академическим образованием хорошего уровня. ИА REGNUM: Почему вы ушли из армянских вооружённых сил? Предлагали ли вам остаться, занять более высокие должности, например, министра обороны Армении? В 1995 году, как было сказано ранее, я написал рапорт Левону Тер-Петросяну с просьбой уволить меня из ВС, так как, на мой взгляд, я выполнил свои задачи. Мне предлагали остаться, но я посчитал, что мой долг выполнен, и я даже отказался от поста министра обороны. Правда, ещё 8 месяцев я оставался на должности 1-ого замминистра обороны, для того, чтобы ввести в курс дела нового министра обороны — Сержа Саргсяна, чью кандидатуру я тогда поддержал. И вот, к концу 1995 года я покинул Армению, и покинул с чистой совестью. Кстати, и.о. министра обороны я всё же некоторое время исполнял — в 1993 году, когда Вазген Саркисян покинул свой пост и был назначен государственным министром, а новый министр Вазген Манукян ещё не занял свой пост. Вазген Манукян — тоже оказался очень порядочным, разумным человеком, большим патриотом, который внёс свою лепту в победу нашей армии. Я считаю, что мне очень повезло, что для выполнения вышеуказанных задач выбрали именно меня, и я горжусь тем, что так произошло. Что меня окружали Патриоты Родины и своим поведением они и меня превратили в мощного патриота армянского народа и Армении с Арцахом. Спасибо Левону Тер-Петросяну, Вазгену Саркисяну, Вазгену Манукяну, Гагику Арутюняну, Гургену Далибалтаяну, генералу Андриасяну, президентам сегодняшней Армении и НКР, — героическим патриотам Страны. Офицерам, солдатам, служащим, фидаинам — в лице Манвела Григоряна и народа армянского — за то, что в ту трудную минуту мы все создали единый кулак и в единстве вышли победителями в этой войне. Так надо действовать и сейчас, чтобы наши государства процветали, и чтобы армяне, живущие на чужбине возвращались на Родину. И царство небесное тем, кто жизнью своей защитил мой народ и страну от агрессоров. Честь имею!

Вопрос о выдаче солдата Армении будет решаться на политическом уровне Подробнее на РБК: http://top.rbc.ru/politics/16/01/2015/54b91d3e9a79473cc8db8ac1#xtor=AL-%5Binternal_traffic%5D--%5Bm.rbc.ru_smartphone%5D-%5Bmain_body%5D-%5Bitem_11%5D

иншаллах ! тебе плусь

плюсуй что в течении нескольких дней выступал по тв а не новые годы отмечал в оджахе и забыл добавить лично отправил "Де Голь" бомбить мусульман к едреней матери :innocent:

«Вся злость была направлена против властей Армении» Текст: Екатерина Нерозникова «В обществе начинают думать: почему Армения платит за коммунальные услуги военных баз?» – рассказал газете ВЗГЛЯД глава журналистского клуба «Аспарез», правозащитник из Гюмри Левон Барсегян. По его словам, новых протестов пока что не планируется, но настроения в Гюмри накалены. Убийство солдатом граждан Армении обнажило бардак на российских военных базах. Протестная волна накрыла второй по величине армянский город Гюмри, после того как российский солдат Валерий Пермяков ворвался в дом к местной семье и расстрелял находившихся там шестерых человек. Возмущение общественности вызвал тот факт, что Пермякова отказались выдавать правоохранительным органам Армении. Массовая акция протеста прошла в Гюмри 14 января. Тысячи протестующих, многие из которых специально приехали для этого из Еревана, под армянскими флагами двинулись к российскому консульству, расположенному на улице Гарегина Нжде. Прибыв на место, участники начали кричать «Выйдите к нам» и «Западло». Протестующие требовали, чтобы с ними поговорили представители властей, но безрезультатно. После этого митингующие двинулись к 102-й российской военной базе, которую охраняли около 300 срочно прибывших полицейских и спецназовцев, где начали требовать выдать им Валерия Пермякова. Затем участники акции выдвинули свое главное требование – передать расследование дела о массовом убийстве республиканскому следственному комитету. В случае отказа протестующие пообещали провести более массовую и радикальную акцию 15 января, в день похорон членов семьи Аветисян. В четверг, 15 января, группа протестующих в количестве примерно 200 человек вышла на улицы Гюмри и направилась к генеральному консульству России. Произошли столкновения с полицией, в ходе которых было несколько десятков пострадавших с обеих сторон. Обстановку разрядил депутат парламента Армении от Гюмри Мартун Григорян. «Прошу вас уйти отсюда. Люди, это тупик, это провокация, все, как один, уйдем от генерального консульства к прокуратуре! Продемонстрируем, что гюмрийцы – народ организованный и с достоинством!» – передает слова Григоряна ТАСС. До этого генпрокурор Армении Геворк Костанян заверял митингующих, что попросит российского коллегу Юрия Чайку передать дело обвиняемого в убийстве российского солдата под юрисдикцию Армении, хотя изначально сообщалось, что Пермяков не будет передан правоохранительным органам Армении. Во вторник, 14 января, Валерий Пермяков был задержан российскими пограничниками, охраняющими армяно-турецкую границу. Позднее он дал показания и признался в убийстве шести человек. По данным следствия, 12 января утром служащий 102-й военной базы в Гюмри Валерий Пермяков пришел в дом семьи Аветисян и открыл по людям огонь из автомата Калашникова. В результате были убиты Сережа Аветисян 1961 года рождения, Асмик Аветисян 1959 года рождения, Аида Аветисян 1979 года рождения, Армен Аветисян 1981 года рождения, Араксия Погосян 1990 года рождения и один двухлетний ребенок. Другой ребенок – шестимесячный младенец – был доставлен в больницу в крайне тяжелом состоянии. О том, какие настроения сейчас установились в Гюмри, газете ВЗГЛЯД рассказал глава журналистского клуба «Аспарез», правозащитник из Гюмри Левон Барсегян. Левон Барсегян (фото: кадр из видео) ВЗГЛЯД: Господин Барсегян, расскажите, как сейчас обстоит ситуация в Гюмри? Левон Барсегян: Я бы назвал ситуацию напряженной. На улицах очень много полицейских, которые приехали из Еревана и других городов. Они стоят целый день около российских воинских частей. По городу ведется скрытое наблюдение за всеми активными участниками демонстраций. Люди очень озабочены и злы, но в целом сейчас спокойно. Я думаю, будет спокойно и завтра. Все ждут, пока прокуратура сделает конкретные шаги по передаче дела под юрисдикцию республики Армения. ВЗГЛЯД: Это и было главным требованием протестующих? Л. Б.: Да, ведь все разозлились после того, как прокурор Армении начал объяснять публично, что по Конституции РФ нельзя сделать те или иные шаги. Люди не поняли, почему это прокурор Армении ссылается на Конституцию России. Пускай он защищает права граждан Армении. Заметьте, два дня после трагических событий никаких маршей и демонстраций не было. Разозлились только после его высказываний. Вообще прослеживалась очень пассивная позиция властей Армении. Они могли бы реагировать быстрее, солиднее, чтобы такие эмоции не возникали. Еще люди ждали простого соболезнования от президента РФ – одной минуты, не более того. Честного, мужского разговора. Это могло бы очень успокоить эмоции. Может, это еще не поздно сделать. ВЗГЛЯД: Есть ли негативная реакция в российскую сторону? Л. Б.: Некие выпады были, конечно, но на индивидуальном уровне. Некоторые говорили слова против российских войск. Но это не была какая-то организованная группа, только человеческая реакция нескольких людей. В целом же вся злость была направлена против властей Армении. ВЗГЛЯД: А что вы можете сказать по поводу вчерашнего протеста? Л. Б.: Вчера 200 человек пошли на консульство, несмотря на уговоры. Я сам говорил им: не надо, не делайте ничего сгоряча, это ничего не даст. Но они все равно решили пойти в ту сторону. Дорогу перекрыли полицейские, была стычка, 20–25 человек были ранены. Половина полицейских, половина демонстрантов. Сейчас, наверное, всех уже отпустили. ВЗГЛЯД: Последние действия прокурора охладили протестные настроения? Л. Б.: Вчера поздно вечером прокурор Армении действительно заявил, что готов направить ходатайство с просьбой передачи дела под юрисдикцию Армении. Нужно только подождать некоторое время для следственных действий. Это немного успокоило людей. Они поняли, что их требование дошло до армянских властей, что их протест услышан. Такого еще не было в истории Гюмри, чтобы прокурор 15 часов находился в здании местной прокуратуры, оцепленном демонстрантами. Конечно, у него была возможность уйти через черный ход, но он решил, что надо переговариваться. Переговоры были долгими, в них участвовали и двое депутатов парламента, которые приехали в Гюмри. ВЗГЛЯД: Если дело будут затягивать, то народ может снова выйти на улицы? Л. Б.: Такое возможно, и это серьезный риск. Но если заявка будет подана, то требований у народа к местной власти больше не будет. Вот если будет отказ, то направление критики поменяется в российскую сторону, чего не хотелось бы, ведь никто не желает обострения. ВЗГЛЯД: С юридической стороны этому есть препятствия? Л. Б.: Это очень просто решается с юридической стороны. Множество юристов трое суток объясняют прокурору, что по всем соглашениям межгосударственного договора о размещении этих баз дело должно вестись под юрисдикцией Республики Армения. Российская сторона обязательно должна участвовать: это дезертирство. Но понятно, что главное преступление – это убийство граждан Армении на территории Армении. ВЗГЛЯД: Вы говорили, что на улицах Гюмри в последние дни не видно русских. Это правда? Люди испугались? Л. Б.: Я не думаю, что они испугались. Скорее это внутренний приказ – не выходить пока на улицы. Я говорил с владельцами магазинов по соседству с российскими военными частями и из микрорайона военного городка, где живут российские военные со своими семьями. Они рассказали, что те уже четвертые сутки не посещают магазины. Но сегодня мы были в российском городке. Там живут и армяне, но в основном это офицерский городок. Так вот, проезд туда открыт. Мы свободно ходили, они тоже передвигаются свободно. ВЗГЛЯД: Были ли случаи провокаций против русского населения? Л. Б.: Кто-то написал в социальной сети, что якобы где-то там кинули «коктейль Молотова», но это ложь. Если бы такое произошло, я бы точно узнал об этом. Никто, конечно, не гарантирует, что не найдутся люди, готовые подобное сделать. Но до сих пор такого не было, и думаю, что не будет. ВЗГЛЯД: Могут ли найтись силы, которые попытаются воспользоваться ситуацией и «разогреть» народ? Л. Б.: Организовывать погромы и так далее – думаю, никакая группа не пойдет на это. Может, только на индивидуальном уровне. ВЗГЛЯД: Может ли «гюмринский инцидент» стать поводом для обсуждения вопросов, связанных непосредственно с военной базой? Л. Б.: Сейчас действительно интеллектуальная часть общества начинает думать – почему Армения платит за коммунальные услуги военных баз? Газ, электричество, вода – все ведь оплачивается из бюджета Армении. За размещение баз Россия не платит стране ничего, но уступает миллиардные долги Кубе и другим странам. Платит за базу в Киргизии. Эти вопросы возникали и раньше, но широкая общественность об этом не думала. А сейчас заговорила об этом. Выходит, что мы держим мину за пазухой, которая может взорваться в одном, потом в другом доме. Да, данное преступление совершено по непонятным мотивам, тут предстоит разобраться. Но бардак в воинской части – это уже факт. И связанные с этим вопросы поднимаются на уровне общественных дискуссий. Текст: Екатерина Нерозниковаhttp://www.vz.ru/world/2015/1/16/724755.print.html

https://vk.com/antimaidan__zaria

Люк джан он мне лично не инересует разве тебе интересно что скажет например губенатор Мурманской области? я жду "нашего" генерал губернатора Бордюжы с посланием от имени короля

Менты меняют тактику ? теперь каждый митигующиый может быть обвинен в нашении оружия

Жироиц hеру чи

Незнайкон фейкери спецa каси хеса ))

Процесс вокруг Пермякова диктуют российские властиСобеседник Первого Информационного – депутат партии «Наследие» Заруи Постанджян - Госпожа Постанджян, генеральный прокурор Геворг Костанян заявил, что российский военнослужащий Валерий Пермяков, убивший гюмрийскую семью, обязательно будет привлечен к ответственности в Армении, но не опроверг того, что он может понести свое наказание в России. Фактически, после того, как здесь его осудят, могут перевезти в РФ. - Во-первых, мы должны разделить весь процесс, и рассмотреть его не только с правовой, но и с политической точки зрения. Дело в том, что приоритет ведения дела в правовом направлении уже не действует, действует политическое требование. Все процессы уже происходят в рамках политического требования. - Кому принадлежит это политическое требование? - Процессы происходят согласно политическим требованиям, продиктованным российской стороной. Произошло тяжкое преступление, у нас есть убитые граждане. Но у нас нет должного правового процесса, соответствующего как нашему национальному, так и международному законодательству. Если бы это произошло, то контроль над делом, арест, объявление в розыск – должны были осуществляться со стороны наших правоохранительных органов. А когда представители российской военной базы свободно прогуливались в Гюмри, это уже было нарушением протокола. Если было совместное поисковое мероприятие, и если преступник был арестован у армяно-турецкой границы, в таком случае, где были представители наших правоохранительных органов. У нас уже был аналогичный случай в 1999-ом году, но в то время не было политического требования о передаче военнослужащих российской стороне, расследование и судебный процесс осуществили наши правоохранители, и их судили по нашему национальному законодательству. А в этом случае от российской стороны поступило четкое политическое требование, что правоохранительные органы РА не должны иметь никакого участия. Ясно, что правовые процессы прекратились, и происходит политический процесс. В данный момент правоохранительные органы Армении не могут реализовать свои полномочия. - Было ли нарушением правовых норм Армении то, что российские солдаты тоже искали подозреваемого? - Нарушение состоит в следующем: власти РА разрешили деятельность военной базы в Армении, на основании соответствующих договоров между РА и РФ, в которых четко отмечено, что в случае таких преступлений, какие правомочия должны применяться. В данном случае, власти РА не используют свои правомочия. Они даже должны были запретить деятельность российских правоохранительных органов. А если действия по поискам и обнаружению подозреваемого происходили совместно, то правоохранительные органы РА должны были осуществить контроль, и взять подозреваемого под стражу. Следовательно, эти действия не были совместными, и наши правоохранительные органы на территории РА позволили вооруженным представителям другой страны развернуть правоохранительную деятельность. Такой случай произошел в 2013 году на межгосударственной трассе Мегри-Ереван, вблизи Каджарана, когда представители российских пограничных сил осуществляли на этой дороге действия, ограничивающие права граждан РА. - Случай был связан с Вами, когда Вы отправились в Сюник для осуществления предвыборной агитационной деятельности. - Да. А в этом случае, если розыскные мероприятия были совместными, то это должно было происходить под юрисдикцией наших правоохранительных органов. Как так произошло, что задержание произошло с их стороны? Из иностранной базы выходит иностранный солдат, совершает преступление на территории РА в отношении мирных граждан РА, а потом вооруженные силы РФ якобы предполагаемого преступника берут под арест. А вооруженных представителей иностранной армии в Армении несколько тысяч. Эти люди свободно могут выйти из своей военной базы, и подвергнуть насилию наших граждан. Я сама и несколько членов нашей партии становились жертвой такого насилия. Эти люди могут совершить любое преступление в отношении любого гражданина РА, и оставаться под покровительством иностранного государства. - Но, можно ли сейчас передать подозреваемого правосудию РА? Ведь как российская, так и армянская сторона говорят, что тот, кто задержал, тот и осуществит правосудие. - Во-первых, почему задержала российская сторона, кто позволил? Это изначально незаконное действие со стороны правоохранительных органов Армении. Они не взяли под свою юрисдикцию весь этот процесс. Если действия были совместными, то в момент задержания правоохранительные органы должны были присутствовать. Почему они нет присутствовали? - То есть, можно ли взять дело под контроль правоохранительных органов Армении? - Это дело должно расследоваться со стороны правоохранительных органов Армении, и приговор должен быть вынесен со стороны суда Армении, именем Республики Армения. Но в очередной раз мы понимаем, что мы не имеем дело с суверенной Республикой Армения. А на территории РА, будь то в Гюмри, Мегри, Каджаране, или Ереване, есть иностранное военное присутствие. Между тем, вооруженный представитель иностранной военной базы не имеет права находиться на улицах Республики Армения. http://ru.1in.am/1077960.html

Маразм а они не предлогают встать в очередь перед базой и поцеловать зад этом Пермякову?

Зинвор урес помнишь когда я примерно 5-6 месяцев назад говорил что из Ираяванского ханства в Гюмри будут ездить по визе Ширакская область будет под "особым контролем"подчинятся будет русским

преступления уже слишком известно, чтобы останавливаться на подробностях. Российский военнослужащий-срочник, 18-летний уроженец Читинской области, ушел из части с оружием, убил первую попавшуюся местную семью и попытался сбежать в Турцию, но был задержан на границе. В первое время после того, как информация об этом стала расходиться сперва по Гюмри, а затем и по Армении в целом, в ряде местных СМИ стали одна за другой выходить публикации откровенно антирусские и даже почти расистские. Акцент намеренно делался на гражданстве и национальности предполагаемого преступника. Затем пошли того же рода «обобщения» и «аналитика», а истерика перекочевала в интернет и социальные сети, где и пребывает до сих пор. Подавляющее большинство армянских экспертов и представителей правительства в подобном замечены не были. Наоборот, они пытались урезонить участников истерики, разъясняя «дважды два»: делать упор на национальности нельзя, вина пока не доказана, да и преступление по всем признакам бытовое. Одновременно поползли слухи о том, что преступление это якобы «не такое простое», «это все придумали турки», «его же на турецкой границе взяли». Да, его взяли на турецкой границе, в гражданской одежде, с фонариком и деньгами (в долларовом эквиваленте 12; не тысяч, просто – 12 долларов). Новый всплеск эмоций естественным образом пришелся на день похорон жертв трагедии. Разгоряченные люди двинулись к российской военной базе и российскому консульству. Непосредственное участие в акции приняли, к сожалению, и представители армянской церкви. Людей распалили слухи о том, что солдата якобы собираются вывезти в Россию. Разумный довод о том, что если бы хотели, уже пятьдесят раз бы вывезли, никого не вразумил. Это было не столько политическое, сколько именно эмоциональное действие. Столкнувшись с местной полицией, которая оцепила базу и здание консульства, люди не разошлись. Появились «активисты» с мегафонами, и митинг продлился до темноты. Постепенно градус истерики стал спадать, однако он искусственно поддерживается в среде так называемых армянских активистов через социальные сети. Никаких аргументов с реальным политическим содержанием «активисты» не приводят, они лишь апеллируют к эмоциям шокированных людей (порой весьма агрессивно). Как это ни парадоксально, вывода базы из Гюмри требуют именно малообразованные российские «эксперты», а не «армянские активисты». Эта категория «комментаторов» призывает уйти из Закавказья, чтоб «они там сами с собой разбирались». В Армении же даже наиболее популистские оппозиционные группы стали призывать к «совместному расследованию» и «взвешенному подходу». Основным поводом для политизации расследования стала юрисдикция. Солдат – гражданин России, по Конституции он не может быть выдан другой стране. Однако в российско-армянском Договоре 1997 года о правовом статусе военных баз есть пункт № 4, согласно которому преступления, совершенные военнослужащими базы или членами их семей на территории Республики Армения, расследуются именно армянскими властями. Если бы преступление было совершенно на территории базы, то такого спора бы не возникло. Сейчас же юридическая коллизия привела к эмоциональному всплеску в Гюмри. К слову, военнослужащие российских баз в Абхазии и Южной Осетии пользуются абсолютным иммунитетом и ни при каких обстоятельствах не попадают под юрисдикцию властей страны пребывания. Компромисс, между тем, реально существует, и к настоящему моменту он почти выработан. Солдат остается на гауптвахте комендатуры базы, но расследование будет проводиться в основном армянскими полицейскими. Это разумно со всех сторон: и политической, и следственной. Передавать сейчас солдата армянской полиции было бы большой ошибкой. Надо сказать, что армянская полиция не сильно жаждет такого поворота событий, а представители властей Армении стараются соблюсти именно юридическую процедуру, не нарушив ничьи интересы. Только «активисты» продолжают требовать чуть ли не немедленного линчевания, поскольку «он признался». Стремление Еревана к соблюдению духа и буквы соглашений с Россией трактуется «активистами» как слабость президента Сержа Саргсяна и «унижение» перед Москвой. Это только частично выглядит как эмоциональные крики невыдержанных людей. Все больше и больше стало появляться интернет-заявлений и комментариев по уже знакомому сценарию «пишет дочь офицера, все не так однозначно...». Делается это как бы от лица «жителей Гюмри», «уставших» от российской базы. Простая манипуляция словами сразу меняет акценты. Например, говорится, что «это уже не первый случай со 102-й базой», и сразу создается соответствующий негативный эмоциональный фон. Да, не первый. С 1997 года – третий. Один раз местные дети зачем-то пошли играть на артиллерийский полигон и подорвались на старом снаряде. База проводила тяжелое расследование, которое выявило недостатки в охранении полигона, хотя и родителям стоило бы лучше за детьми смотреть. В другой раз, действительно, пара прапорщиков открыла пьяную стрельбу на городском рынке. Здесь все понятно. И вот – случай номер три. Совместное расследование – единственный разумный путь, поскольку оно просто обязано проводиться (даже географически) в двух разных юрисдикциях. Непосредственно на месте преступления следственные действия проводили армянские полицейские, они же совместно с военной прокуратурой РФ проводят допросы подозреваемого. Но выявление мотивов и характеристики личности солдата потребует, например, допросов его родных в Читинской области, а также допросов сослуживцев и командования базы. А это могут сделать только российские следователи. Одна из заслуживающих внимания версий связана с деятельностью пятидесятнической секты на «малой родине» солдата, в поселках Читинской области. В частности, одним из старших пасторов там обнаружился человек с такой же, как у солдата, фамилией. Степень их родства пока только проверяется, как проверяются и вообще все обстоятельства его 18-летней жизни до призыва. Это так называемая характеристика личности, которая обязательно потребуется для прояснения реальной картины происшедшего. #{ussr}Но уже сейчас наиболее перспективной можно назвать версию о неуставных отношениях среди военнослужащих 102-й базы. Слухи о нездоровой атмосфере как на самой базе, так и вокруг нее, ходили давно. Изолированность проживания и общая криминогенность вокруг объекта не способствуют благочестию. Для того чтобы поддерживать дисциплину и порядок, нужны, видимо, если не другие методы, то, по крайней мере, другие люди. Скорее всего, командование базы, в частности, заместитель командующего по воспитательной работе и прочие «политруки», понесут наказание при любом исходе расследования. Но общие выводы по армии, к огромному сожалению, последуют вряд ли. Даже несмотря на то, что разговоры о том, что так называемую систему «воспитательной работы», построенную по устаревшим лекалам, пора менять, идут уже давно. Как минимум назрела тотальная переаттестация всех «политруков», на каких бы должностях они ни находились (включая гражданскую службу). Однако вернемся в Армению. Значительная часть жителей Гюмри прямо зависит от российской базы, работая в сфере ее обслуживания. В целом у российских военных и местных всегда были очень хорошие отношения на бытовом уровне, и среди «активистов» не нашлось жителей Гюмри, открыто требовавших вывода базы. Она – один из ключевых пунктов обороны самой Армении, о ее ликвидации не может идти и речи. Даже несмотря на некоторое улучшение отношений Еревана и Анкары в последние годы, абсолютного доверия между Арменией и Турцией не будет никогда. Даже если НАТО или США захотят предоставить Еревану такие гарантии в обмен на вывод российских баз, никто в Армении таким гарантиям не поверит. Историческая память в регионе намного сильнее сиюминутных тактических раскладов. Другое дело, что попытки раскачать ситуацию в Армении, используя какие угодно поводы, причины и методы, участились, что не может не вызывать беспокойства. #{weapon}Взаимоотношения с Арменией для России не только союзнические и родственные. Армения особо важна как стратегический пункт, для которого ближневосточный регион – задний двор. Российские военные базы в Армении для РФ – форпост ближневосточной политики. Они специально выстраивались как особый ТВД, на котором (вкупе с аналогичными базами в Южной Осетии и Абхазии) мы способны самостоятельно вести конвенциональную войну до прибытия подкреплений. База в Гюмри, например, самим своим существованием парализует стратегические аэродромы НАТО в Эрзуруме и Диярбакыре. Расквартированные в Гюмри и под Ереваном системы С-300 и С-400 способны прикрывать воздушное пространство вплоть до северных границ Израиля и Сирии. В период сирийского кризиса позапрошлого года эти базы находились в режиме постоянного дежурства. Там же базируются и российские истребители, в задачи которых входит патрулирование воздушного пространства Армении, однако радиус их возможного действия куда шире. Одним словом, российские военные базы в Армении – не прихоть и не дань каким-то мифическим или историческим связям. Они – важная и сознательно созданная часть российской военной стратегии во взрывоопасном регионе. Причем это единственный пример того, что система тактической обороны может быть вынесена за пределы РФ и дополнительно влиять на расклад сил на совсем другом театре военных действий – Ближневосточном. Сейчас, возможно, нечто подобное может быть сформировано в Средней Азии на базе ВБ в Таджикистане и аэродрома в Киргизии (имея в виду афганское стратегическое направление). При этом разговоры о выводе баз с территории Армении носят исключительно дилетантский и эмоциональный характер. В Ереване действительно обеспокоены тем, что в последние годы Россия стала продавать оружие Азербайджану. Это вызывает глухой ропот и иные формы недовольства, вплоть до отсылки к политике США, которые Баку вооружения не продают, ссылаясь на наличие карабахской проблемы. Одновременно некоторые представители российской дипломатии и политической элиты, расслабившись, стали вести себя по отношению к Армении слишком уж неаккуратно. Регулярно стали возникать локальные скандалы из-за неосторожных высказываний, задевающих чувства и эмоции армян, что, конечно же, не улучшает взаимопонимания. В последний год российско-армянские отношения несколько раз обострялись до крайне неприятного уровня как раз из-за странного поведения российских чиновников. Одновременно с этим Ереван превратился в удобную площадку для различных НПО с американским или европейским участием, которые организуют там всякого рода «конференции», «тренинги», «встречи народной дипломатии». В Москве, занятой совсем другими проблемами, Армении уделяли слишком мало внимания, что в итоге и привело к возникновению чувства отчуждения у части армянских оппозиционных сил. Скорее всего, в трагедии в Гюмри не больше конспирологии, чем в любом другом подобном преступлении. Разумно предположить, что большая часть вины лежит именно на офицерском составе базы, который много чего недоглядел, сделал не так или не сделал вовсе. Глупость – такой же источник человеческих бед и несчастий, как и злая воля, а глупость в армии, на изолированной военной базе в чужой стране – угроза втройне. Что-то наверняка найдут в прошлом солдата (это прошлое не могло быть изумительным в многодетной семье в бедном поселке Читинской области). Совместными усилиями и российской, и армянской сторон будет найден разумный юридический компромисс, который, по большому счету, и изобретать-то не надо: он на поверхности. Однако трагедия выявила несколько болезненных просчетов во внешней политике и пропаганде. Во-первых, любое абсурдное антироссийское обвинение или требование (например, вывести базы) может быть в любой момент активизировано, и никто даже не попытается этому противостоять. Во-вторых, не ведется никакой идеологической работы, разъясняющей смысл существования российских баз в Закавказье, а если таковая и ведется, то удивительно топорно, и не только в Армении. Например, в прошлом году вокруг базы в Южной Осетии полыхал скандал из-за артиллерийских стрельб, угрожавших соседним селам. Вместо того чтобы провести разъяснительную работу и переговоры, «прикомандированные» в Цхинвал отставные офицеры-политруки принялись угрожать журналистам и местным активистам, по сути дела дискредитируя позицию и роль России. В-третьих, российские посольства и военные миссии сосуществуют в параллельных мирах, пересекаясь в основном на официальных приемах. То же можно сказать и о командированных работниках из Москвы, включая пропагандистов. Вкупе это порождает атмосферу недоверия и отчужденности, в которой легко циркулируют любые слухи и эмоциональные оценки антироссийского и даже антирусского характера. А доверие, разрушенное таким вот образом, восстанавливать придется годами. Текст: Евгений Крутиков

Какой на Х... сказать что то вчера "президент" с рпа старый новый год отмеЦали в ресторане