Письмо Хачатуровa М. М. известному коллекционеру Ханукаеву Семену Нисановичу
Письмо написано Хачатуровым М. М. своему коллеге известному * * * * * * коллекционеру предметов восточного искусства Ханукаеву Семену Нисановичу (тату по национальности, выходцу из Дербента).
Примечание: адреса (и в случае автора первого письма — также фамилия) заменены звездочками, во избежание вторжения в личную жизнь людей, так или иначе связанных с этой историей.
г. * * * * * *,
ул. * * * * * * * , кв. * *,
Ханукаеву С. Н.
370***, Баку,
ул. * * * * * * *, кв. * *,
Хачатуров М. М.
Баку, 30/05/1979
Уважаемый Семен Нисанович!
Я вернулся домой в Баку, поговорил со своей старшей тетей, которая была свидетельницей событий прошлого, и она рассказала мне один из эпизодов в марте 1918 г. Этот эпизод подходит к нашему разговору в тот вечер. На всякий случай я сообщаю Вам о нем, это может оказаться полезным.
Итак, обстановка в Дербенте складывалась так. В конце 1917 – начале 1918 года в Дербенте в качестве главаря азербайджанских националистов активизировался некий однорукий Джаффар. Это был бандит из ближнего села (названия не знаю), он снимался на коне у моего деда, но фотография не сохранилась. У него была группа, которая крупных акций не проводила. Но вот в Баку начались мартовские события и в Дербент оттуда были направлены мусаватские эмиссары. На вокзале состоялась встреча с ними Джаффара, который получил наказ начать активные действия, подразумевается против армян, как основной силы противостоящей им.
Вначале на пороге своего дома был убит житель Макар Погосов. Был убит также житель Дербента Рувинов. Все это происходило 22 марта. К вечеру был окружен дом Мелик-Шахназаровых на Барятинской ул. (это немного ниже Реального училища). Сам хозяин дома Осеп и его сын Миша стали отстреливаться (Вся остальная семья их находилась в это время в Кисловодске).
Джаффаровцы привлекли к делу и лезгин, их было много. В ходе перестрелки был убит Миша. В это время загорелись ворота. Отец, видя безвыходность положения, по крышам домов бежал и тем спасся от гибели. Дом их был подожжен и полностью сгорел.
Опасность разгрома висела и над нашим домом, но по некоей причине это было исключено. Верный своей профессии дед сфотографировал от нас пылающий дом, но фотография эта утеряна.
Позднее, после поражения мусавата в Баку, оттуда прибыла в Дербент так называемая Третья рота, состоявшая из армян. После демонстрации их в городе, соответсвующих торжеств, бойцы прошли в то село, захватили Джаффара и обезглавили его.
Голову, насаженную на штык, носили по городу под клики. Семью Джаффара не тронули, потому что жена его позднее приходила к деду фотографироваться. Наши хорошо помнят эту красивую женщину. Так закончилась маленькая эпопея. А осенью пришли турки.
Семен Нисанович, по каким-то трудно объяснимым причинам Дербент всегда резко отличался (прежде всего психологически) от всех азербайджанских городов, хотя и до сих пор утверждают, что он является таковым.
Это в полной мере проявилось во время тех трех лет. Личные взаимоотношения между жителями, сложившиеся до событий, оказывались сильнее национальных. Происходило сложное переплетение личных авторитетов, дружб, привязанностей. С этим столкнулись и пришельцы. Это проявилось и во время прихода турок.
Я написал вкратце. Всегда к Вашим услугам, если в чем-то смогу помочь напишите.
С лучшими сердечными пожеланиями от всех нас.
Хачатуров М. М.
