Он же - Лев Нуссимбаум, он же - Курбан Саид ... Яркая, талантливая и одновременно трагическая личность. Человек, чей жизненный и творческий путь заслуживает того внимания и уважения, которые и сегодня уделяют ему СМИ и читатели в разных странах. Источники информации об Асад бее есть и в Интернете, что также свидетельствует о всемирной известности писателя из Азербайджана, уроженца Баку.
Как писатель и публицист, историк и политолог он был широко известен на Западе и в США еще при жизни. Его книги издавали и переиздавали большими тиражами на немецком, английском, итальянском, турецком, русском, польском, азербайджанском языках... Впрочем, на азербайджанском языке он менее всего издан, чему виной разные версии, возникшие в последние годы в связи с одним из его романов - “Али и Нино”. Очевидно, они в известной мере охладили интерес местных издателей к его творчеству. Да и “расшифровка” его имени, точнее, псевдонимов, которые он выбирал под давлением обстоятельств, говоря точнее, “неудачно”, запутала во многом вопросы, связанные с авторством его книг.
А все объяснялось вот как: являясь одним из самых ярких представителей азербайджанской эмигрантской литературы, он оставался загадочной фигурой уже тогда, когда впервые покинул Азербайджан и появился в Европе: сначала в Германии, затем в Австрии и Италии, где скончался и похоронен в местечке Позитано недалеко от Неаполя.
Неизвестный в советские годы, ибо был публицистом, бичевавшим пороки большевистской системы, он сделался известным в Азербайджане уже после обретения независимости. И сразу же, именно вследствие скудности фактов о нем, его творчестве, наличии сразу нескольких псевдонимов, за которыми, как думали многие, стоят другие личности, он стал объектом споров и даже раздоров.
Мухаммед Асад бей (его полное имя высечено на надгробии в Позитано, причем арабскими буквами с добавлением традиционного: “Аллах она гэни-гэни ряхмят елясин”) родился в Баку в 1905 году в семье состоятельного предпринимателя. О его родителях известно немного, к тому же сведения эти достаточно противоречивы. Отдельные автобиографические моменты содержатся в книгах самого Асад бея: его отец - добропорядочный мусульманин, имевший в своем доме “женскую половину” - будущую мать писателя, которую при весьма романтических обстоятельствах спас от рук царских жандармов. Она по происхождению русская, или крещенная еврейка, скончалась, когда Асад бей был ребенком. Его воспитанием занималась гувернантка-немка.
В связи с революционными событиями в Баку Асад бей вместе с отцом перебрался в Турцию, затем в Германию, где ему, с детства свободно владевшему немецким и русским языками, открывалась возможность для продолжения своего образования и творческой деятельности. Этот период его жизни в определенной степени воспроизведен в его втором романе “Девушка из Золотого Рога”. В нем явно содержатся автобиографические моменты: учеба в университете, социальная атмосфера Берлина 20-х годов, описание городского антуража, точное и достоверное воспроизведение улиц и домов, учреждений и людей разных профессий, эмигрантской среды, взаимоотношений и реалий. А главное - жизнь в условиях эмиграции, начало новой жизни для героини романа - юной девушки из родовитой семьи, которая вместе с отцом после свержения султанской Турции и прихода к власти младотурков покидает Стамбул, эмигрируя в Германию. И судьба этих изгнанников во многом напоминает обстоятельства жизни самого Асад бея и его отца. В Берлине, где они обосновались, он производил впечатление на окружающих своими разносторонними знаниями о Востоке, Кавказе, выделялся как восточный человек - носил соответствующую одежду, слыл знатоком ислама и истории восточных стран, а также России.
Однако, ощущая вместе с тем настороженное отношение к собственной личности со стороны отдельных людей, Асад бей уже в 20-е годы понял, что его “экзотическое” прошлое и то, что он был выходцем из “большевистской России”, могут иметь для него и негативные последствия, так как секретные службы Германии подозрительно относились к такого рода эмигрантам из России и Кавказа... В этой ситуации вполне закономерно возникает необходимость адаптации к местным условиям, а именно, изменение не только внешнего облика - замены восточных одеяний на европейский костюм, сорочку и галстук (именно таким он выглядит на фронтисписе своего первого романа “Али и Нино”, изданного в 1937 году), но и “паспортных данных”: Мухаммед Асад бей становится Львом Нуссимбаумом, который, став “незаметным”, должен был раствориться в тысячной толпе берлинцев. Можно лишь предполагать и выдвигать разные версии о том, почему именно на имени Лев Нуссимбаум он остановился: то ли по фамилии его рано умершей матери, то ли гувернантки - немки Алилички, которая была рядом с ним и в эмиграции?
К слову, новое “европейское” (еврейское) имя открывало ему двери во многие респектабельные дома Берлина, в частности, в дом барона Рольфа фон Бодмерсхофа. Он вошел в круг русских эмигрантов, был вхож в дома Павла Пешковского (отца известного кинорежиссера Майка Николса) и Леонида Пастернака, общался с Еленой Набоковой - сестрой Владимира Набокова. Однако после 1933 года, когда к власти в Германии приходит Гитлер, отношение к нему, к его личности эмигранта с Кавказа, к его “сомнительной” фамилии меняется в условиях начавшегося преследования евреев.
Выбор “еврейской” фамилии и “сомнительное”, с точки зрения арийской теории, происхождение Асад бея - Льва Нуссимбаума сделали свое дело: Асад бей вынужден был переехать в соседнюю Австрию, в Вену, где был в относительной безопасности, а затем после аншлюса (присоединения Австрии к Германии) переехал в Италию... В предисловии к английскому изданию “Али и Нино” известный английский писатель Джон Уэйн, назвавший Асад бея “гениальным”, пишет, что этот переезд был не самым удачным для него, если учесть, что фашистский режим, установленный Муссолини в Италии, был ничем не лучше гитлеровского в Германии.
В условиях быстроменяющейся действительности, когда в Европе один за другим возникали тоталитарные режимы, а немецкий читательский рынок, на который ориентировал свои книги Асад бей, закрывался для него, ему не оставалось ничего другого, как прибегнуть к новой уловке, чтобы выпускать свои книги. Так возник союз - творческий тандем “Асад бей и баронесса Эльфрида Эренфельс фон Бодмерсхоф”. Баронесса - вторая жена барона Рольфа, с которым был знаком Асад бей, по совместной с ним договоренности взялась защищать интересы писателя, по-существу она своим “арийским” именем прикрыла его от возможных преследований со стороны германской полиции. Именно она является законной носительницей имени Курбан Саид - псевдонима, за которым “спрятались” сразу два человека: баронесса и Асад бей.
Так, в разделе об авторах Свода книжных изданий третьего рейха за вторую половину 30-х годов под именем Курбан Саид появилась запись, подтверждавшая, что это псевдоним баронессы Эльфриды Эренфельс фон Бодмерсхоф. Последняя, связанная тесными (интимными, как полагали некоторые осведомленные их знакомые) узами с Асад беем, лишь защищала издательские интересы писателя. Только он мог воссоздать, причем ярко и достоверно, жизнь, обычаи, культуру и историю Азербайджана, Турции, Кавказа, России и тех мест, где он бывал. Баронесса, как видно из переписки Асад бея, получала из издательства в Германии его гонорары за книги и переправляла ему вплоть до того момента, когда он, будучи больным и одиноким, обращался к ней за помощью. Они соблюдали при этом определенную конспирацию. Так, в четырех письмах, которые оказались у американского журналиста Тома Рейза, опубликовавшего большую статью об Асад бее в журнале “Нью-Йоркер” (октябрь, 1999г.), содержится немало любопытного. Эти письма писал из своего последнего прибежища в Италии - Позитано Асад бей мужу баронессы Эльфриды барону Рольфу фон Бодмерсхофу. Первое письмо было датировано 21 июля 1938 года, в котором Асад бей пытался склонить барона Рольфа посетить его, объявить всем о его одиночестве и затерянности. Затем он пишет: “Я получил 200 долларов через афинское бюро “Американ Экспресс” из Югославии от имени миссис Курбан Саид”. В следующем письме Асад бей касается Курбана Саида в третьем лице, что также подтверждает, что оно было тайным именем, используемым для перевода денежных средств через границу: “В издательство Геза Кон, Белград. Дополнительные 150 долларов оставлены для Курбана Саида. Сможет ли Курбан Саид забрать эти деньги по пути? И каким образом кто-нибудь сможет связаться с ней?.. Напиши мне об этом и сообщи, связался ли Курбан Саид с издательством, и как можно скорее”.
Том Рейз пишет в этой связи: “Ничего не зная об этом, баронесса тем не менее пошла в издательство. Почти в таком же отчаянном тоне он писал из Позитано и другие письма: видно было, что Курбан Саид был прикрытием для Эссада (т.е. Асад бея) и таким образом он мог продолжать получать авторские гонорары за свои работы”.
В те годы еврейские авторы должны были маскировать свое происхождение: издательства, большинство которых были европейскими, оказались в сложных условиях в связи с приходом к власти Гитлера в 1933 году. Было три рынка книг, издаваемых на немецком языке: Австрия, Германия и Швейцария. Германский был самым большим из них. Поэтому было невыгодно издавать книгу, если нельзя было ее реализовать в Германии. Даже тогда, когда Австрия оставалась независимой, австрийские издательства, дабы получить доступ к большинству германской читающей публики, должны были подвергать свои книги нацистской цензуре. В этих условиях, то есть почти за год до аншлюса Австрии, а именно в апреле 1937 года был подписан контракт на издание романа “Али и Нино” под псевдонимом Курбан Саид, открывавшем доступ книге на германский рынок.
Для того, чтобы дезориентировать цензуру, в третьих странах, таких, как Голландия или Швеция, были созданы фиктивные издательские дочерние дома, и книги, печатаясь в одной стране и переплетаясь в другой, проходили много границ, прежде чем достичь рейха. Так, например, Тал, издавший “Али и Нино”, прибег к такой уловке. Другим методом решения проблемы было использование авторами скрытых имен-псевдонимов. “Позже, в файлах итальянской фашистской политической полиции в Риме, - пишет Том Рейз, я обнаружил письма, указывающие на то, что Эссад имел особую причину для использования скрытого имени в 1937 году. Записка от итальянского информатора в Вене своему начальнику в Риме является типичным примером скрытой слежки, которой он подвергался тем летом. Датирована она была июлем: “Ваше превосходительство, имею честь сообщить вам, что публикации Эссада Бея под псевдонимом Лев Нуссимбаум запрещены в Германии. По этой причине он пытался под новым именем тайно пронести их в страну. Однако трюк был раскрыт, и Эссад Бей не достиг своей цели”.
Ясно одно: автор “Али и Нино” менялся вместе с меняющимся временем. Он переживал разные стадии и состояния мира: от помещичье-феодального (на Кавказе, в Азербайджане), коммунистически-пролетарского к буржуазной, европейской демократии. Затем - фашистский режим в Германии, который его преследует в Австрии и Италии. От полуфеодальной российской действительности, с ее сложностями и спецификой, к европейской жизни, в которой на него обрушиваются новые испытания. Вот причина, побуждающая менять имя, свой имидж, а нередко и гражданство.
Свистнула у одного на форуме, ссылки нет, надеюсь, я буду прощена им,
