У моего отца был диагностировать рак в неаперабельной форме в сентябре 2009. То есть речь шла о 3-й стадии онкологии. Якобы были уже метастазы.
Он нормально жил, питался, ходил, без каких-либо косяков весь 2009, весь 2010 и большую часть 2011. В сентября - ноябре 2011 года вообще жил в Армении, всё ел, пил, без ограничений.
От химии отказался. Лишь раз в месяц уколы, сдерживающие рост опухоли (т.к. она была гармонозависимая). Хотя, сейчас думаю, что без этих уколов, возможно ещё дольше бы продлилась жизнь. Т.к. уколы, возможно, лишь ускоряют агрессивизацию опухоли (её перерождению и гармонозависимой в гармононезависимую). С какого-то момента он бросил делать уколы, т.к. презирал саму идею химической кастрации (не говоря уже о физической). Он хотел оставаться мужчиной даже в последние дни своей жизни.
Лишь в декабре 2011 - спустя более чем 2 года нахождения в 3-й стадии онкологии (с сентября 2009) - отец начал слабеть. В январе 2012 всё больше лежал, но и вставал, и передвигался по квартре без чужой помощи. С февраля начал нарастать астенический синдром (т.е. худоба). До апреля он ещё продолжал работать за столом или лёжа в постели. Май был последний месяц жизни.
Болей не было. Паники не было. Помутнения рассудка тоже не было. За несколько дней до смерти он подождал, чтобы мать вышла в магазин и сообщил мне, что хочет хачкар и надпись "И хишатаки Самвел Ишхани ....яни" без указания дат жизни, без фото, без каких-то художественных деталей и изыской. Я заплакал, а по телевизору в это время Ефим Шифрин по каналу "Культура" читал какое-то призведение Даниила Хармса, в котором персонаж вопрошает: "есть ли жизнь вечная, есть ли бог?" Отец добавил: "да, есть.." Через несколько дней он ушел у меня на руках, я его обнимал. Рядом была мама и дядя, которых я позвал с кухни в последние секунды.