Мура-Вей

Конечно, формирование мышления и сознания обусловлено не только языком, но и действительностью. Однако влияние языка на сознание состоит в том, что он придает мысли определенную "принудительность", заставляет ее двигаться по проторенным каналам языковых норм и как бы вгоняет эмоционально окрашенные сложные и изменчивые мысли в некоторые общие рамки.

Трилогия «Муравьи» француза Бернара Вербера ошеломила читателей и стала мировым бестселлером. Под пером писателя-энтомолога популяция насекомых предстает не менее совершенной организацией, чем человеческое общество. -- В чем состоит специфический разум муравьев? -- В приспособлении к муравейнику (назовем его поселением) и в его улучшении. Цель муравьев -- строить большие поселения, в которых проживает максимум индивидуумов. Чем оно больше, тем выше его интеллектуальный и организационный уровень, тем изощреннее в нем социальные отношения. В Париже и его предместьях насчитывается 15 миллионов жителей. А в любом лесном муравейнике их не менее 50 миллионов, и тем не менее там нет пробок, загрязнения, преступности, нет маргиналов и люмпенов. Для общественных проблем муравьи нашли более эффективные решения, чем люди. -- Что вас больше всего потрясло в этой социальной организации? -- В муравейнике происходит постоянная смена членов элит. Попасть в нее может любой, кто предлагает новую идею. Представьте, один индивид, прогуливаясь, обнаруживает запас еды. Он идет за другими и приводит к находке. Чтобы муравья выслушали, ему не нужно состоять во Французской академии, не требуется быть старым или иметь социальный трамплин. Если исходить из определения, что разум -- не только принятие решений, но и память и воображение, то муравьи не разумны. У них нет книг, видеокассет, лазерных дисков -- любых носителей информации. Но свой «муравьиный разум» они используют не менее эффективно, чем мы -- человеческий. Например, когда они сталкиваются с ядами, то вскоре вырабатывают иммунитет, и следующие поколения будут уже защищены от него. А человек страдает от взрывов ядерных бомб, но приспособиться к радиации не умеет. -- Вы считаете, это отдельная цивилизация? -- Конечно! Муравьи живут в таких экстремальных средах, которым человек противостоять не может: в безводных пустынях, в полярных районах, даже в бетоне. Что касается воображения, у муравьев его нет. Но они без конца экспериментируют! Там, где человек составляет теоретический план, муравей перебирает все варианты, пока не найдет что-нибудь стоящее. Например, если колония упирается в ручей, она вначале пошлет в воду разведчиков, которые вскоре потонут, затем -- цепь рабочих, которые в ходе работ тоже потонут. Но через несколько недель муравьи построят туннель. -- Сколько времени вы исследовали их поведение, прежде чем написали вашу трилогию? -- В течение года я держал у себя в кабинете колонию рыжих древесных муравьев: в огромном аквариуме с землей, в котором обитало примерно две тысячи особей. Это требует сложного ухода: они не едят что попало (мои ели только тараму и яблоки), нужно постоянно контролировать уровень влажности и т.д. Случались побеги. По утрам я находил муравьев в кровати, но, разумеется, не убивал их. В конце концов я начал узнавать их в лицо. -- Иногда говорят, что муравьи создают тоталитарные организации. -- Это устаревший образ. Пора реабилитировать существо, которое человек осудил за то, что не имел времени за ним понаблюдать. Если искать параллели в политической сфере, то муравьи скорее анархисты. Их общество блестяще организовано, но свобод много, и каждый, как хиппи, делает то, что ему нравится. Случается даже, что некоторые особи покидают поселение, чтобы пожить в одиночестве. А уровень организации, повторюсь, высочайший. Без начальников, без священников, без президентов, без полиции, без репрессий... Человек недооценивает общества животных, потому что переносит на них свой социальный опыт и свои фантазии. Но единственное тоталитарное животное -- это он сам.

Данная гипотеза была сформулирована Бенджамином Ли Уорфом (Benjamin Lee Whorf), учеником американского лингвиста Эдварда Сепира. Уорф работал в страховой компании и частенько был вынужден беседовать с жертвами пожаров. Разговаривая с работниками склада бензиновых цистерн, которые описывали причину возникновения огня, Уорф пришел к выводу, что люди воспринимают предметы не так, как указывают их органы чувств, а так, как их преподносит язык. Если на бочке написано "Вода", то в нее можно бросить непогашенный окурок, несмотря на то что от бочки за версту несет бензином и на воде плавает хорошо различимая бензиновая пленка. Если же рядом с пустой бочкой повесить объявление "Курить воспрещается! Бензин!", то люди будут оценивать безопасную обстановку как опасную и пугающую. Или другой пример Уорфа: возле склада под названием "Бензиновые цистерны" работники ведут себя крайне осторожно, однако рядом со складом, который называется "Пустые бензиновые цистерны" ("Empty gasoline drums"), они сразу забывают об осторожности: курят и бросают окурки, - хотя прекрасно знают, что в пустых цистернах могут содержатся взрывоопасные испарения. Уорф заключил, что при наличии реально опасной ситуации лингвистический анализ ориентируется на слово "пустой" (empty), которое имеет еще и переносное значение: "ничего не значащий, не имеющий последствий". Именно это переносное значение слова приводит к тому, что ситуация с пустыми цистернами "моделируется" в сознании работников склада как безопасная. Эти наблюдения, а также выслушанный Уорфом курс лекций Сепира привели к тому, то он развил взгляды своего учителя и сформулировал гипотезу лингвистической относительности (гипотезу Сепира-Уорфа), благодаря которой получил мировую известность.

С 1978 года американский лингвист Джон Кихада (John Quijada) активно разрабатывал язык Ithkuil (Я связался с Джоном и уточнил, как точно произносится название его языка. Он утверждает, что в русской транскрипции правильнее всего писать название как "Ыфкуил"). Его особенность как раз и заключается в том, что на нем мысли, для выражения которых на английском языке понадобилось бы 15–20 слов, можно выразить лишь одним словом. Ithkuil имеет подробно расписанную азбуку, грамматику, словарь (около 4 тысяч слов), синтаксис, морфологию и фонетику. На официальном сайте языка можно даже скачать mp3-файлы, чтобы послушать, как звучит ыфкуильская речь. Очень рекомендую вам послушать самим (файлы по 20–30 Кбайт, и даже по модему они скачиваются секунд за десять) - рассказывать об этом бессмысленно. Так как полное описание языка было опубликовано лишь в апреле 2004 года, то людей, умеющих разговаривать на нем, кроме автора, пока нет. Однако очень похоже на то, что здесь мы имеем дело с действительно уникальным языком. Если найдутся люди, которые смогут его выучить и научатся на нем думать, то, возможно, скорость их мышления должна обгонять скорость мышления обычного человека, раз в пять-шесть. ЗЫ: вот ссылка Ithkuil

В 2001 году Соня Киса (Sonja Kisa), основываясь на философии даосизма, разработала язык Toki Pona, название которого переводится как "хороший язык". Как и в оруэлловском новоязе, словарный запас Toki Pona ограничен, однако в отличие от новояза, чьей целью является подчинение и контроль, задача Toki Pona иная. Он следует философии "меньше - это больше", его цели включают разбиение концепций на части, исключение лишних синонимов, установку на добро, приятное для уха звучание. Этот довольно примитивный язык призван освободить мышление от избыточных слов, сделать человека мудрее и научить его проще относиться к жизни. Язык Toki Pona за короткое время стал необычайно популярен. На него переводят художественные произведения, на нем пишут стихи. Существует даже вариант всемирной энциклопедии Wikipedia на Toki Pona (tokipona.wikipedia.org). Эллочка Щукина легко обходилась тридцатью словами. Так вот, словарь языка Toki Pona составляет всего 118 слов ( Полный список слов можно посмотреть на официальном сайте языка (www.tokipona.org/nimi.html)). В силу того, что он лишь в четыре раза больше словаря Эллочки-Людоедки, то двусмысленность неизбежна. Однако это не всегда плохо. Говоря на Toki Pona, человек останавливается лишь на базовых характеристиках вещей, не вдаваясь в ненужные подробности. Toki Pona - "контекстный язык", то есть в каждом конкретном случае он различает лишь те вещи, которые имеют критическое значение для понимания. Например, утка на Toki Pona - дословно переводится как "водная птица", но если для понимания принципиально важно, какая именно водная птица имеется в виду, то утку можно, к примеру, назвать "глупой водной птицей". Как можно сократить дробь 37/148 до 1/4, так и в Toki Pona приходится разбивать сложные семантические конструкции на простые и неделимые единицы смысла. Вместо того чтобы сказать "я голоден", говорят "я хочу есть", вместо "учить" - "давать знание", вместо "здоровье" - "хорошее тело", вместо "счастье" - "чувствовать хорошо" и т. д. Приверженцы Toki Pona утверждают, что, говоря на этом языке, мы открываем для себя глубинный смысл вещей, скрытый за запутанными конструкциями обычного языка. Toki Pona можно выучить всего за четыре часа, но потом его невозможно забыть всю оставшуюся жизнь. Носители языка утверждают, что, выучив его, они стали совсем по-другому смотреть на мир - более философски.

Согласно этой гипотезе, у людей картина мира в значительной степени определяется системой языка, на котором они говорят. Грамматические и семантические категории языка являются не только инструментами для передачи мыслей говорящего, но и управляют мыслительной деятельностью, формируя идеи человека. Таким образом, предполагается, что люди, которые говорят на разных языках, будут иметь и разные представления о мире. Сепир писал: Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочно полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле "реальный мир" в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества. Как вы считаете сами считаете, насколько язык, на котором мы говорим, влияет на ваше мировосприятие? И, если вы говорите на разных языках, то можете проанализировать что именно привносит в ваше видение действительности тот или иной используемый вами язык?