БЕССМЕРТНАЯ ДРУЖБА И СМЕРТЕЛЬНАЯ ВРАЖДА

[Гость Джанбазеан]

Пытаясь прогнозировать развитие ситуации в конфликтном Кавказско-каспийском регионе, нужно учитывать три обстоятельства. Во-первых, принять во внимание позиции всех игроков в регионе. Во-вторых, иметь в виду, что вычленить ситуацию только в Грузии, или только в Азербайджане, или только в Армении, или только на Северном Кавказе, а также в Турции и Иране невозможно. Все эти страны теснее, чем на первый взгляд может показаться, связаны культурными, политическими, экономическими и родственными узами. И, наконец, понять, в каких областях совпадения интересов не просматривается, а где реально найти компромисс.

ПОСЛЕДНИЕ СОБЫТИЯ И ТЕНДЕНЦИИ

Россия слабо контролирует ситуацию на Кавказе, теряя позиции не только в Закавказье, но и в своих северокавказских регионах, где ситуация усложняется, несмотря на бодрые рапорты региональных руководителей. Новых идей для решения межэтнических конфликтов нет. Причем сегодня осетино-ингушский конфликт находится на стадии более взрывоопасной, чем грузино-югоосетинский или армяно-азербайджанский. Мало кто принимает во внимание, что население непризнанных республик имеет высокий уровень политического сознания. Что бы ни говорили в Тбилиси и Баку, но без поддержки населения правительства Степанакерта, Сухуми и Цхинвали не удержались бы у власти полтора десятка лет.

Развитие ситуации на Кавказе вынудило Россию создать там крупнейшую группировку войск в Европе. Сегодня в Чечне действуют около 75 тыс. военнослужащих. Из них 33 тыс. - из состава Минобороны, в том числе 27 тыс. - войска Северо-Кавказского военного округа. Это не считая частей спецназа - 6-7 тыс. человек, и чеченской милиции – около 10 тыс. человек. На юге России сосредоточена группировка около 300 тыс. человек. Это примерно треть всей российской армии. Без учета внутренних и пограничных войск. Из пяти дивизий внутренних войск четыре находятся на юге страны.

Считается, что США считают Кавказ зоной своих первоочередных интересов, но многие, особенно грузинские, эксперты многократно преувеличивают внимание Америки к Кавказу. Вашингтон действительно проявляет обеспокоенность развитием иранских ядерных технологий. Заботясь о безопасности нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, США вкладывают деньги в развитие нефтегазовой инфраструктуры на Кавказе, но весьма незначительные по американским меркам. Планы США в отношении дальнейшего развития ситуации вокруг Ирака никому не известны.

Недооценивается влияние Турции и Ирана на страны Южного Кавказа, особенно в течение последних двух лет, когда явно усиливается курдское движение за самоопределение, поддержанное с началом войны в Ираке коалиционной группировкой и Израилем. Курдский вопрос может поссорить Турцию с США, помирить ее в водных вопросах с Сирией и заставить Анкару искать сотрудничества с Тегераном для предотвращения дальнейшего розыгрыша курдской карты. В последние годы Турция выдвинула несколько принципиально новых предложений по развитию сотрудничества со странами Южного Кавказа, Средней и Центральной Азии, с Россией, Ираном и Китаем, что особенно симптоматично на фоне тщетных усилий Анкары вступить в Европейский союз. Если в ближайшее время ситуация с присоединением Турции к ЕС не уладится и ее отношения с Грецией не нормализуются, вероятен поворот Анкары на север и восток. Не исключено, что при этом будут нормализованы отношения с Арменией. Эксперты уже отмечают усиление антиамериканских и антиевропейских высказываний у части турецкой элиты.

Основная проблема политических элит стран Южного Кавказа - Грузии, Азербайджана и Армении - отсутствие новых подходов к решению замороженных межнациональных конфликтов. Ожидания руководства государств Южного Кавказа сводятся к возможности замены российского присутствия. Здесь уповают на то, что другие игроки - США, НАТО или Европейский Союз с ОБСЕ – сумеют решить их внутренние проблемы. Между тем, в странах Южного Кавказа не завершены вопросы государственного становления, не реализуются политические реформы и опыта государственного разрешения конфликтов тоже нет. Политически слабые государства создают условия для отдельных этнических групп, на которые можно опереться, но это не может стать основой для решения конфликтов, которые из замороженных перерастают в перманентные.

Очевидно, что к вопросу решения кавказских конфликтов нельзя подходить только с позиции создания политико-экономических условий для в отдельных стран, без выработки общей стратегии всеми заинтересованными игроками. Складывающаяся в регионе ситуация обусловлена тремя уровнями: глобальным, региональным и местным. На глобальном уровне к решению задач готовы не все, поэтому судьба региона в большей степени будет зависеть от позиций стран региона - тех, которые замешаны в конфликтах, и тех, которые могут стать гарантами их разрешения. Нравится или не нравится это кавказским элитам, но первую строчку в списке таких гарантов занимает Россия, которая, к сожалению, не может определиться в своей собственной политике на Кавказе.

Окончательное решение конфликтов возможно только на местном уровне, поскольку налицо слишком большое несовпадение интересов всех играющих на этом пространстве.

ОБЛАСТИ РАЗНОГЛАСИЙ

Из множества проблем региона чаще всего интересы игроков сталкиваются по нескольким наиболее важным: передислокация НАТО на Кавказ и Среднюю Азию и отношение к военным базам России на Кавказе; подходы к разрешению замороженных конфликтов; оценка действий России на Кавказе вообще и в Чечне в частности; влияние войны в Ираке на события в Кавказском регионе.

В Азербайджане и Грузии надеются, что со вступлением в НАТО будут решены проблемы безопасности, а Баку и Тбилиси получат дополнительные экономические и финансовые рычаги. При размещении в этих странах воинского контингента появятся дополнительные рабочие места. Поэтому и азербайджанское, и грузинское руководство готово идти на определенные компромиссы и даже поступиться частью суверенитета.

В Москве же уверены, что после вступления Азербайджана и Грузии в Североатлантический альянс у них останутся проблемы, несущие угрозу безопасности: слабая, коррумпированная власть; наркомания; открытые для международных террористов границы; нестабильные регионы с долговременными конфликтами, а на руках населения много легкого стрелкового оружия. Кроме того, и Тбилиси, и Баку станут заложниками ситуации в случае силового решения Вашингтоном иранской проблемы по иракской схеме. Угроза ракетно-бомбовых ударов со стороны Ирана по базам НАТО и США, дислоцированным в Азербайджане и Грузии, станет реальной. Об этом, кстати, уже было серьезное иранское предупреждение.

Мнения ведущих игроков по вопросам разрешения замороженных конфликтов разнятся диаметрально. И дело не в соперничестве между Россией и США на Кавказе. Например, в Вашингтоне и Москве едины во мнении, что Минская группа ОБСЕ далеко продвинулась в поисках взаимоприемлемого варианта решения карабахского конфликта. Однако в Баку и Ереване с ними не согласны.

Другой пример: предложенный президентом Грузии Михаилом Саакашвили «план Тироля» для Южной Осетии не встречает понимания ни в Москве, ни в Цхинвали. Что их не устраивает? Во-первых, надзор за ходом процесса предполагается отдать на откуп международным организациям без участия России. Во–вторых, автономный вариант для итальянской провинции Тироль устанавливался не один десяток лет, в то время как с Южной Осетией Саакшвили предполагает управиться за три года. В-третьих, «план Тироля» увязан с возвращением беженцев, а непродуманный процесс возвращения, по мнению России, даст толчок для последующих конфликтов. Дополнительной мерой снижения военного противостояния и уровня милитаризации в конфликтных зонах могло быть развитие диалога кавказских стран и стран-гарантов по применению в зонах конфликтов оружия нелетального воздействия и поэтапной замены им огнестрельного оружия.

Полностью неприемлемым становится сегодня силовой вариант восстановления территориальной целостности. Об этом все чаще говорят грузинские политики и государственные деятели. Сравнение с Аджарией также некорректно, поскольку в этой грузинской автономии живут в основном этнические грузины, а у абхазов и осетин совершенно другой менталитет. Они уже довольно долго прожили в условиях фактической независимости от Грузии. Михаил Саакшвили как-то пообещал ночевать в казарме, пока Сухуми не будет «освобожден». Если ситуация в корне не изменится, президент проведет там всю жизнь.

Самым худшим сценарием было бы подключение Грузии к решению карабахского, а Азербайджана - абхазского конфликта. Россия настороженно относится к решениям грузинской стороны по привлечению войск третьих стран в зоны конфликтов, поскольку такое вмешательство может еще более дестабилизировать обстановку на всем Кавказе.

Зачастую руководители стран Южного Кавказа в приостановке процессов мирного урегулирования и в поддержании нестабильности обвиняют внешние силы, полностью забывая о внутренних. Но каждая страна, будь то Россия, Турция или США, всегда будет действовать в своих интересах, а не в интересах Грузии, Армении или Азербайджана. Опыт государств, прошедших аналогичный период развития, показывает, что большая часть конфликтов может быть решена только за счет внутренних усилий, при главенстве законов, а не с помощью других стран.

Принципиально различаются позиции в оценке влияния на ситуацию на Кавказе ведущейся войны в Ираке и возможной – в Иране. Финансовые и людские возможности у Вашингтона немалые: действует армейская группировка в Ираке; силы США и НАТО дислоцируются на территории Афганистана и Пакистана; возможно развертывание частей боевого обеспечения на территории Грузии и Азербайджана; в военном отношении Америка превосходит Иран, и ее победа будет бесспорной. Правда, возникают вопросы: какой ценой и каковы будут последствия для региона в условиях создания еще одной горячей точки в непосредственной близости от российских границ?

С большой долей уверенности можно утверждать, что силовая акция повлечет за собой усиление активности курдского населения на территории Ирака, северо-западе Ирана, юго-востоке Турции и северо-востоке Сирии. В ответ Анкара может пойти на создание коалиции Турции, Сирии и Ирана против восставших курдов, и не факт, что эта коалиция займет нейтральную позицию, как в прошлой иракской войне. Резко усилится сепаратистская и террористическая деятельность. Оживятся криминал и наркомафия. Вместо стабилизации сформируется новая зона нестабильности. Следует учитывать, что в последние два года большая часть политической элиты всех стран Южного Кавказа, особенно грузинской, стала активно выступать против участия своих стран в любой форме сотрудничества при силовом решении иранского вопроса.

ОБЛАСТИ СОГЛАСИЯ

Сегодня нельзя говорить о влиянии на Кавказ какой-то одной страны - США или России - в противовес другой. Такого рода противопоставления ушли в прошлое в конце прошлого века. После 11 сентября 2001 г. в российско-американских отношениях произошли серьезные изменения, что, конечно, не означает полного исчезновения противоречий и конкуренции. Однако прежней бескомпромиссной борьбы за зоны влияния, в том числе и в ближнем зарубежье, больше не ведется. Свидетельство тому - ситуация в грузинской энергетике, ставшая примером уживания политических и экономических интересов двух влиятельных стран на Кавказе. Все основные игроки в Кавказско–Каспийском регионе заинтересованы в региональной стабильности и безопасности по разным причинам. У Москвы и Вашингтона в этой части Евразии имеются свои экономические, политические и военные интересы. Для Америки – это бесперебойная работа нефтепровода Баку- Тбилиси – Джейхан, для России энергетическая инфраструктура. Но и то, и другое - средство, а не цель. Михаил Саакашвили преднамеренно призвал Россию и США на грузинскую территорию, чтобы в будущем поиграть на российской экономической и американской военно-политической струнах.

Россия, США и Евросоюз имеют общие интересы на Южном Кавказе, и не исключено, что они могут успешно сотрудничать в этом регионе. Полностью совпадают интересы по открытию железнодорожного сообщения через Абхазию, что, кстати, важно не только для Грузии, но для Армении. Евросоюз даже назначил специального представителя по Южному Кавказу, курирующего решения по конфликтам. Открытие железной дороги Карс-Гюмри важно для США, чтобы переправлять оружие и людей в Афганистан и Среднюю Азию. Вашингтон хочет иметь в Закавказье силу, чтобы влиять на Иран. Россия должна понимать их цели и использовать их в своих интересах.

Главным звеном, ухватившись за которое можно вытащить всю цепь, вполне могла бы стать экономика. Основными направлениями экономической реабилитации зоны грузино-абхазского конфликта, кроме открытия железнодорожного сообщения Сочи - Тбилиси, можно считать модернизацию каскада ИнгуриГЭС и определение перспектив других гидротехнических объектов в верховьях реки Ингури.

Еще одна область согласия - нормализация отношений между Турцией и странами Южного Кавказа, в первую очередь - возможность улучшения отношений между Анкарой и Ереваном. Армения активно участвует в натовской программе «Партнерство во имя мира», имеет хорошие двусторонние военно-политические отношения с отдельными странами-членами альянса. Закрытая армяно-турецкая граница автоматически закрыта и для НАТО. Вероятно, рано или поздно открыть ее придется. Хотя возникнет неловкая ситуация с Ираном. Армянский рынок и крупные местные собственники еще не готовы к сопротивлению - капитал еще не созрел. Вопрос открытия границы лоббирует Европа. Очевидно, что улучшение двусторонних отношений выгодно как турецкой, так и армянской стороне. Но чудес от такой акции никто ждать не должен. Пример открытой границы между Турцией и Грузией демонстрирует, что каких-то невероятных скачков в темпах экономического роста не происходит.

В региональном плане открытие армяно-турецкой границы важно не только с точки зрения экономики, но и в смысле политики и безопасности. Во-первых, и Азербайджан уже не сможет продолжать политику изоляции Армении. Во-вторых, Турция перестанет выглядеть чужаком на Южном Кавказе, страной, которая хоть и имеет теплые отношения с Азербайджаном и хорошие отношения с Грузией, но не может позитивно утвердить себя в регионе из-за своей политики, проводимой в отношении Армении. Открытая граница нужна армянам и туркам, а признание геноцида - всему миру как важный фактор в разрешении проблем между народами и государствами. Открытие границы – лишь элемент в отношениях с Турцией.

Москву, которую больше всего волнует исламский фактор, пока устраивает закрытая армяно-турецкая граница, поскольку Турцию в России побаиваются. Но, если будут соответствующие гарантии, ситуация может измениться, что приведет к усилению американского присутствия на Кавказе.

И, наконец, интересы Москвы и Вашингтона часто совпадают в борьбе с преступностью и терроризмом. Уже говорят о необходимости разработки программ по демилитаризации гражданского населения всего Кавказа и изъятию легкого стрелкового оружия у людей, как на российской территории, так и в странах Южного Кавказа. Одновременно речь идет о создании единого кавказского антитеррористического центра для обмена информацией между специальными службами и правоохранительными органами. Естественно, что во всем мире у спецслужб существует недоверие к милиции, полиции и жандармерии, но без единого центра, регулирующего и дозирующего информацию о программах по борьбе с терроризмом, ожидать каких-то подвижек в этой области немыслимо.

У нормализации отношений России со странами Южного Кавказа нет альтернативы, не зря же горская пословица гласит: «Сосед ближе дальнего родственника». И против этой народной мудрости нечего возразить.