Потребительство и глобализм...

[Aquila]

Прошу не ругать за длинный пост...

ИМХО, если короче будет не очень понятно, что хотел сказать...

Вот недавно прочитал книжечку...

Довольно забавно...

Как-то сразу пришла на ум любимая фраза знакомой :"Шоппинг - это болезнь".

Понятное дело, что не все читали эту книгу, но по приведенной ниже рецензии можно понять, что примерно хотел выразить автор ( я с такой оценкой согласен)...

Только не надо кидаться помидорами, мол, чего обсуждать по принципу:" я книгу не читал, но автора осуждаю"....

Нет, я просто хочу поинтересоваться мнением форумчан о проблеме...

Существует она или нет?

Как кто себя ощущает...

Сначала отрывок из введения в книгу...

"ВВЕДЕНИЕ: ЧТО ТАКОЕ СИНДРОМ ИЗОБИЛИЯ

Представьте, если угодно, следующую картину.

Некий врач, принимая привлекательную, богато одетую пациентку, ставит ей диагноз. «С точки зрения физиологии, - говорит он, - вы абсолютно здоровы. Пациентка не верит. «Но тогда почему же я так ужасно себя чувствую?» - спрашивает она. «Откуда это пресыщение и вялость? Ведь у меня новый большой дом, новенькая машина, я недавно сменила свой гардероб, и меня только что повысили в должности. Почему же я так несчастна, доктор? Может быть, есть какие-нибудь таблетки от этого?» Доктор качает головой. «Боюсь, что нет», - отвечает он. Таблеток от вашей болезни не существует. «Но что же это за болезнь?» - спрашивает обеспокоенная пациентка. «Синдром изобилия», - мрачно отвечает доктор. «Это новая болезнь. Очень заразная. Её можно вылечить, но это нелегко».

Конечно, сцена вымышлена, но такая болезнь действительно существует. В разгар процветания, в период экономического взлёта, которым ознаменовался рассвет нового тысячелетия, мощный вирус поразил американское общество, угрожая нашим кошелькам, нашим дружеским отношениям между собой, нашим семьям, нашему окружению и нашей природе.

Цена и последствия синдрома изобилия огромны, хотя о них часто умалчивают. При отсутствии лечения болезнь вызывает состояние постоянной неудовлетворённости. В Английском Оксфордском Словаре определение этой болезни выглядело бы примерно следующим образом:

синдром изобилия – болезненное, заразное, передающееся внутри общества состояние пресыщения, обременённости долгами, тревоги и опустошённости, которое является результатомупрямой погони за новыми и новыми приобретениями.

Основную часть времени на протяжении всей нашей истории мы, американцы, стремились к чему-то большему, в особенности - к большему количеству вещей. В ущерб подавляющему числу других ценностей, мы делали это, начиная с 80-х годов и, подобно голодным детям, оказавшимся у шведского стола, последние несколько лет непрерывного экономического роста."

И, собственно, рецензия....

"Affluenza. The all – consuming epidemic "

Оригинальное название этой в высшей степени показательной работы, обнажающей сущность общества потребления, «Affluenza. The all – consuming epidemic» ассоциируется вероятнее с инфлюэнцей – болезнью, унесшей в начале ХХ века больше жизней, чем Первая мировая война. А не как уж с безнравственным поведением, свидетельствующем скорее о крепком здоровье. Уж если переводчик хотел внести в русское название эротический момент, то «Потребомоноз» или «Потребифилис» или на худой конец «Потрегриппер», более отразили сущность представляемой книги.

Судьба «Потреблятства» весьма показательна. Это первая в мире книга, написанная по мотивам телепередачи. Одноименная телевизионная программа вышла на американские телеэкраны в 1998 году и тут же завоевала сердца зрителей. Как признают сами авторы, их книга - это, выражаясь языком общества потребления, «новый и усовершенствованный продукт». И действительно, книга о вреде потребления написана в стиле аннотации к упаковке гербалайфа или мормонской проповеди. Весьма точный анализ сложившейся в западном мире ситуации совершенно алогично переходит к призывам к рациональному потреблению в рамках существующего капиталистического общества, на безудержном потреблении, собственно и основывающемся. То есть предлагается сесть на некую потребительскую диету. «Хочешь потреблять? Спроси у меня как». Подобная авторская позиция может вызвать определенное недоумение у нашей читающей публики. Но не у американской. Которая другого языка, другой точки зрения, просто не воспринимает.

Книга изобилует примерами неправильного потребления, как будто взятыми из советского агитпропа времен «холодной войны». Среднестатистический Джон, лишившийся работы (его заменили роботом), теряет дом, автомобиль, телевизор и холодильник, взятые в кредит. Правда, в брошюрах «Политпросвета» Джон начинал подпевать Полю Робсону и вступать в КПЮСА. В «Потреблятстве» же Джон вкупе с семьей и домашним любимцем находит приют в специальном диспансере «Движения за добровольную умеренность», где его лечат от синдрома «потреблятства» эффектом двадцать пятого кадра по методе Джейкоба Маршака. В книге, конечно, много непонятного нашему читателю, судящему о происходящим в Соединенных Штатах процессам по голливудским агиткам и кривому зеркалу отечественного ТВ. Но тем интереснее ее читать, так как кроме справочника по симптомам и методам лечения синдрома «потреблятства», она интересна как путеводитель по закоулкам загадочной американской души.

В книге масса совершенно потрясающих пассажей в стиле афоризмов Фоменко, звучащих на «Русском радио». И другого Фоменко, историка. Чего стоят, например рассуждения о этно-антропологических корнях потребительских излишеств. Оказывается, наиболее склонны к потребительству потомки тех древних племен, что вели оседлый образ жизни, в отличие от кочевников, имевших имущество, количество которого ограничивалось грузоподъемностью их лошадей или верблюдов. В свете этого наблюдения самым не «потребляцким» народом объявляются евреи. Они, после сорокалетнего хождения с Моисеем, оставив все лишние предметы в песках Синайской пустыни, приобрели, таким образом, врожденный иммунитет против синдрома «потреблятства». Русских же, которые, как известно, произошли от древлян, ограничавших свои потребительские аппетиты размерами порой весьма обширных дупел, согласно этой теории можно считать врожденными потребителями. Единственное, что их оправдывает, это то, что они как белки, забывают, где хранят нажитое. Про это в книге нет. Но всякая теория требует логического завершения.

Руководство Советского Союза видело в синдроме «потреблятства» крайне опасную для существования своего государства тенденцию. Периодически проводились кампании по борьбе с «мещанским бытом», «вещизмом». Неограниченный властитель СССР Иосиф Сталин «умер агитационно», оставив поношенный тулуп и сапоги. Все остальное - дома, автомобили и парадные мундиры - было казенным. Но идеологические заклинания не помогли. Загнанный внутрь вирус собственничества пустил метастазы по всему организму. Напомню, что в СССР практически не было частной собственности. Была государственная (народная), общественная и личная. После развала империи народное, а значит, ничье достояние растащили по приватным норам.

Современный глобалисткий империализм использует вирус синдрома «потреблятсва» как биологическое оружие. Внедрение «американского образа жизни», основанного на эскалации потребления - обязательная составляющая происходящих сегодня глобализационных процессов. Легко покорить страну, жители которой думают только о наживе и об удовлетворении своих прихотей. Бусы, зеркала и виски были в руках колониалистов оружием не менее действенным, чем ружья.

О симптомах «потреблятсва» и о том, что это весьма опасная, сродни чуме, болезнь, еще в позапрошлом веке говорил антиглобалист «прямого действия», индейский вождь Татанка Йотанка (Сидящий Бык). «Любовь к собственности - это болезнь, которой они (бледнолицые) заражены».

Яков Шустов

[lilit]

Как-то сразу пришла на ум любимая фраза знакомой :"Шоппинг - это болезнь".

[French]

Лилит, этой болезнью болен весь мир. И Армения не исключение, увы...

[lilit]

И Армения не исключение

[HORANGI]

А мне вот люди, побывавшие как на Западе (в Англии, скажем, в Америке)

и на востоке (в Китае, Южной Корее), говорят, что консюмеризм и деньги как высшая ценность характерны сейчас как раз для России, а там вроде как люди на фоне стабильности уже задумываются о чем-то высшем, о культуре, там, о духовности.

Не знаю, правда это или нет