ГРАНИЦЫ РАСШИРЕНИЯ

[Liloo]

ГРАНИЦЫ РАСШИРЕНИЯ

ТУРЦИЯ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЧАСТЬЮ "ЕВРОПЕЙСКОГО ПРОЕКТА"

Кандидат Турция

Вступление России в ЕС – это просто игра воображения, чего нельзя сказать о вступлении Турции. В сентябре 1963 года между Европейским экономическим сообществом и Турцией было подписано соглашение об ассоциации. Уже тогда ЕЭС намечало позднейшее полное членство Анкары. С 1952 года Турция входит в Североатлантический союз, то есть, с военной точки зрения, была и остается страной Запада. Уже в силу этого тесная связь с Западной Европой отвечала интересам обеих сторон. В 1995 году (Европейское экономическое сообщество превратилось к тому времени в качественно новое образование - Европейский Союз) Турция и ЕС приняли решение создать таможенный союз. В декабре 1999 года главы государств и правительств стран-членов ЕС договорились в Хельсинки предоставить Турции статус страны-кандидата на вступление. Это до сих пор оспариваемое решение было принято без предварительной общественной дискуссии и под массивным американским нажимом. США хотели приема в ЕС Турции, страны-партнера по НАТО, прежде всего по военно-стратегическим причинам. Евросоюз, граничащий с Сирией, Ираком и Ираном, а, кроме того, с Арменией и Грузией, отвечает, с точки зрения Вашингтона, западным интересам и, не в последнюю очередь, интересам самих Соединенных Штатов: он усилил бы опосредованно влияние США на богатый нефтью Ближний и Средний Восток.

В лице Турции членом ЕС стала бы страна, которая в географическом смысле находится главным образом вне Европы. Политическая культура Турции все еще сильно отличается от той, что существует на Западе. Процесс модернизации, через который прошла Турция со времени президентства Кемаля Ататюрка (1923-1938), сводился к частичной вестернизации, осуществленной с помощью авторитарных средств.

Хотя Турция и остается с тех пор единственным на исламском Ближнем Востоке чисто светским, легитимированным свободными выборами национальным государством, однако в основе этого достижения до сих пор лежит довольно сильное принуждение. Военные используют свое право вето в процессе принятия политических решений, которое несовместимо с западными представлениями о демократии. Победа умеренных исламистов на выборах 3 ноября 2002 года, по-видимому, ничего не меняет в этом положении. Несмотря на все реформы правовой системы, которые готова проводить (по крайней мере, на бумаге) Турция после решения в Хельсинки, она все еще не является демократией западного образца и очень далека от того, чтобы иметь развитое гражданское общество.

Во всех государствах, которые вступят в ЕС до 2004 года, существуют, пусть и выраженные в различной мере, исторические предпосылки для европейского чувства “Мы”. В некоторых из этих государств необходимо еще предпринимать активные усилия для дальнейшего развития основ демократии и гражданского общества. Но ни одно из них не ставит под сомнение действующие западные ценности.

В Турции значительные части “вестернизированной” элиты идентифицируют себя с Европой или, скорее, с тем образом Европы, который они сами создают. Западными являются внешний стиль жизни, рыночное поведение, техника, демократические процедуры. Однако нельзя утверждать, что турецкие элиты – не говоря уже о турецком обществе в целом, - усвоили западные ценности. К западным ценностям относятся свобода вероисповедания и свобода слова. Свободе вероисповедания в Турции все еще противостоит антиплюралистическое и репрессивное, поддерживаемое с помощью принуждения отделение церкви от государства. Политическая свобода слова заканчивается самое позднее тогда, когда нарушаются национальные табу. Подобными табу являются доктрина о единой турецкой нации и языке, продолжающаяся (несмотря на некоторые реформы последнего времени) дискриминация более чем 10 миллионов курдов и официальное отрицание геноцида армян в первую мировую войну.

В экономическом и социальном аспектах позиция Турции слабее, чем у всех других кандидатов на вступление. Ее доходы на душу населения достигают всего лишь 22% от среднего уровня ЕС и, таким образом, все еще сильно отстают от доходов беднейшего из десяти государств, которые должны быть приняты в ЕС в 2004 году: в Латвии этот показатель равняется 33%. Доля сельского хозяйства в создании брутто-стоимости достигает в Турции 12,1%, в ЕС – в среднем 2,1%. Инфляция в Евросоюзе составила в 2001 году 2,3%, в Турции – 57,6%. Дефицит бюджета равнялся в том же году в ЕС 0,8%, в Турции – 28,7% (4).

Ввиду сильного превышения рождаемости над смертностью Турция с ее 80 миллионами жителей превратилась бы примерно через пятнадцать лет в страну с самым большим населением в ЕС и оттеснила бы Германию на второе место. “Комбинация из демографической силы и экономической слабости вскрывает взрывоопасность заявки Турции на вступление: она сразу стала бы крупнейшим в ЕС получателем помощи”, - отмечал 30 ноября 2002 года в газете “Зюддойче цайтунг” Николаус Пипер. Конечно, цифры, приведенные Брюсселем: ежегодные выплаты Турции составили бы 20 миллиардов евро, причем пять миллиардов пришлись бы на Германию, - могут быть прикинуты на глазок. Эксперты считают их реальными (5).

Будучи членом ЕС Турция, рано или поздно воспользуется правом свободного передвижения и повсеместного проживания. Даже если будет достигнута договоренность о больших переходных сроках, необходимо учитывать нарастающую миграцию в ЕС и конкретно в Германию. В результате обострились бы и без того значительные проблемы в деле интеграции проживающих в Германии турок. Потоки мигрантов из Турции привели бы не к “мультикультурному обществу”, а к возникновению моносубкультуры – крайне взрывоопасный в социальном, культурном и политическом отношении процесс для всех стран Евросоюза, которых он коснется.

Европейская идентичность

Заявка Турции на вступление в ЕС, как никакое другое заявление о приеме, затрагивает идентичность этого сообщества (6). Проблемы различных политических культур и разрыва в социально-экономическом развитии тесно связаны с еще одной проблемой: опасностью “imperial overstretch” – чрезмерного пространственного растяжения за счет ослабления внутренней монолитности. Автор понятия “imperial overstretch” историк Пол Кеннеди усматривает в подобном растяжении глубинную причину крушения всех великих держав (7). Европейский Союз, граничащий с Сирией, Ираком и Ираном, имел бы, пожалуй, будущее в качестве зоны свободной торговли, но не в качестве политического союза.

Перед лицом подобной опасности Европе необходима принципиальная дискуссия – диспут о границах расширяемости ЕС, о его идентичности и будущем. Наложенные историей отпечатки невозможно заменить. Идентичности невозможно предписать. Те, кто хотят углублять европейское единство, не могут проводить расширение без оглядки на историю и будущее Европы. Подобное расширение было бы безмерным и бесцельным растяжением. Чрезмерно расширенный Евросоюз не мог бы больше апеллировать к чувству “Мы”. Европа, не сознающая более свою идентичность, испытала бы возрождение национализма. Национализм удовлетворяет потребность в идентичности, но он проделал бы это ведущим вспять образом, что имело бы катастрофические последствия для Европы.

Проблема турецкого вступления представляет собой практическую проверку будущего Европейского проекта. “Турецкий вопрос” вынуждает начать давно уже назревшую и перезревшую дискуссию о “европейском вопросе”: вопросе о взаимосвязи между финальной стадией процесса объединения, внешних границах и идентичности ЕС. Дискуссия о финальной стадии ведется, о внешних границах и идентичности, напротив, почти ничего не слышно.

Однако после саммита в Копенгагене ЕС не может уже уклоняться от этой дискуссии. Принятие Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Чешской Республики, Словакии, Словении, Венгрии, Мальты и Кипра меняет облик Европейского Союза. Он может стать более европейским, чем когда-либо был. Конечно, это произойдет только в том случае, если некоторые из новых государств-членов осознают, что недостаточно заявлять о своей принадлежности к “Западу” и понимать под этим прежде всего Соединенные Штаты Америки. Европа Европейского Союза – часть Запада, но часть с собственными традициями и интересами, которые не везде и не всегда совпадают с традициями и интересами США.

С другой стороны, Турции впервые была косвенно названа в форме решения “если, тогда” дата возможного начала переговоров о вступлении, конечно, гораздо более поздняя, чем требовали сама Турция и США. Если ЕС придет на основании доклада Европейской Комиссии в декабре 2004 года после вступления десяти новых членов к выводу о том, что все критерии, установленные на всех переговорах о вступлении выполнены, с Турцией могут быть “незамедлительно” начаты переговоры о вступлении. Таким образом, они могут начаться, самое раннее, в 2005 году. Неофициально в качестве самой ранней возможной даты начала переговоров о вступлении указывается 2013 год.

Препятствия и неверные пути

Общественные, экономические, политические и ментальные препятствия, стоящие на пути турецкого членства в ЕС, настолько массивны, что этот график окажется, по-видимому, иллюзией. Если в отношении Турции должны действовать те же самые стандарты, что и в отношении всех других стран-кандидатов, переговоры будут вестись не годы, а десятилетия. Прогнозируемым последствием стала бы нарастающая фрустрация с обеих сторон. Неизбежные ограничения права свободного передвижения и повсеместного проживания после вступления Турции, возможно, были бы восприняты ею как унижение. В длительной перспективе ни Турция, ни Европа не могли бы жить в состоянии турецкого членства в Европейском Союзе на дискриминационных условиях. Подобный результат переговоров не послужил бы часто цитируемому “приобщению” Турции к Европе. Полноправное членство Турции и, как следствие, неограниченная свобода передвижения и повсеместного проживания привело бы к внутриполитическим перекосам, которые потрясли бы основы государств-членов ЕС и Европейского Союза в целом.

Однако дело не должно доходить до этого. ЕС все еще может сойти с неверного пути, на который он вступил в 1999 году, когда присвоил Турции статус страны-кандидата. Он не принимал обязательств великодушно закрывать на саммите в 2004 году глаза на существующие в Турции недостатки в обеспечении верховенства права, демократии и плюрализма и принимать решение о начале переговоров о вступлении в 2005 году. Он может также констатировать, что предпосылок для подобных переговоров не существует. Вместо последующего переноса обсуждения темы, Евросоюз может предложить Анкаре привилегированное партнерство, “ассоциацию плюс”, закрепленное в договорах тесное сотрудничество во всех областях, где имеются общие интересы, например, в области обороны. Подобная связь не означала бы завышенных требований ни к одной из сторон ни в политическом, ни в культурном или эмоциональном плане. “Ассоциация плюс” была бы лучше, чем “членство минус”, привилегированное партнерство больше удовлетворило бы как Турцию, так и Европу, чем вступление в ЕС на дискриминационных условиях.

Срастание Европы после окончания “холодной войны” является для этой части планеты вопросом политического выживания. Было бы фатальным, если бы этот проект осуществлялся только лишь технократически, волюнтаристски или прагматически без оглядки на его исторические основы. Память об общем наследии и опыте может укрепить сознание общности судеб западно- и восточноевропейцев. Его необходимо укреплять, ибо в противном случае у граждан не сможет выработаться эмоциональная поддержка трудного процесса объединения. А без такой поддержки у Европейского проекта не будет обязательных нематериальных ресурсов: “веры в легитимность” в смысле Макса Вебера (8).

Зона свободной торговли или рыхлый союз государств могут отказаться от такого связующего средства. Европа как политический союз не может это сделать. Ей требуется идея самой себя. Она должна иметь возможность опереться на чувство “Мы” – на сознание общего прошлого и будущих общих вызовов и ответственности. Европа кончается там, где не существует предпосылок для подобного чувства “Мы”. Если европейская политика объединения будет следовать этой максиме, у нее будет надежный компас.

http://www.moskau.diplo.de/ru/Startseite.html (Журнал «Internationale Politik»)

[hracher]

ЕС могла бы принять турков если ето страна была бы возможно раздробить на маленькие государство ето верн и для России. В етом случае можно было интегрировать ети територии поэтапно и оно не могло бы представит единный блок в составе ЕС. как же раздробить? Во первых надо убить чудовише в моральном плане (что было сделанно с СССР) затем разжеч межнациональные конфликты (что было сделанно в СССР). Турков в етой стране 52 миллиона остальные в не турки но в основном мусулмане. Есть Около 10 миллионов курдов, вот вам лист национальных меншиств

http://www.joshuaproject.net/countries.php?rog3=TU

Abaza 15,000 0.00 % 0.10 % Y 1.1 0 Islam Abaza

Abkhaz 41,000 0.00 % 0.01 % Y 1.1 0 Islam Abkhaz

Alawite 51,000 0.02 % Y 1.2 Islam Arabic, North Levant

Albanian, Tosk 15,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Albanian, Tosk

American, U.S. 12,000 78.00 % 4.1 5 Christianity English

Arab, Levantine 1,230,000 1.00 % Y 1.2 0 Islam Arabic, North Mesopo

Arab, Tunisian 101,000 0.01 % 5.54 % 2.1 0 Islam Arabic, Tunisian Spo

Armenian, Ermeni 46,000 1.00 % 71.00 % 2.1 4 Christianity Armenian

Assyrian 30,000 1.00 % 90.00 % 2.1 Christianity Assyrian Neo-Aramaic

Assyrian, Turoyo, Syrian Ar 3,000 1.00 % 2.1 4 Christianity Turoyo

Azerbaijani, South 537,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Azerbaijani, South

Bosnian 93,000 0.03 % Y 1.2 Islam Serbian

British 3,800 12.50 % 78.99 % 4.1 5 Christianity English

Bulgar 274,000 1.00 % 72.00 % 2.1 4 Christianity Bulgarian

Chaldean, Neo-Aramaic 300 1.00 % 2.1 4 Christianity Chaldean Neo-Aramaic

Chechen 6,700 1.00 % Y 1.2 0 Islam Chechen

Circassian, Adyghe 274,000 0.00 % Y 1.1 0 Islam Adyghe

Circassian, East 284,000 0.00 % 1.00 % Y 1.1 0 Islam Kabardian

Crimean Tatar 2,028,000 0.00 % Y 1.1 0 Islam Crimean Turkish

Dutch 2,500 12.50 % 4.1 5 Christianity Dutch

Estonian 20 1.00 % 90.00 % 2.1 Christianity Estonian

French 2,600 76.00 % 3.2 4 Christianity French

Gagauzi Turk, Balkan 14,000 0.50 % 2.1 3 Christianity Gagauz

Georgian 41,000 1.00 % 4.06 % 2.1 4 Christianity Georgian

German 9,600 78.00 % 4.1 5 Christianity German, Standard

Greek 4,100 1.00 % 90.00 % 2.1 4 Christianity Greek

Gypsy, Domari, Yuruk 20,000 0.00 % 1.00 % Y 1.1 0 Islam Domari

Han Chinese, Mandarin 43,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Non-Religious Chinese, Mandarin

Herki 35,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Kurdish, Northern

Hertevin 300 Y 1.0 Islam Hertevin

Hungarian 6,300 1.00 % 2.1 5 Christianity Hungarian

Irani, Persian 811,000 0.00 % Y 1.1 0 Islam Farsi, Western

Italian 7,700 83.00 % 4.1 5 Christianity Italian

Jew, Ladino 12,000 0.00 % 0.10 % Y 1.2 1 Ethnic Religions Ladino

Karakalpak 63,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Karakalpak

Kazakh, Qazaqi 20,000 0.03 % Y 1.2 1 Islam Kazakh

Kumyk 1,200 0.00 % Y 1.1 0 Islam Kumyk

Kurd, Turkish 5,678,000 Y 1.2 2 Islam Turkish

Kurdish, Alevica 142,000 0.00 % 0.00 % Y 1.2 1 Islam Kirmanjki

Kurdish, Dimili 1,217,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Dimli

Kurmanji, Northern Kurd 6,387,000 0.00 % Y 1.1 0 Islam Kurdish, Northern

Kyrgyz 1,100 1.00 % Y 1.2 0 Islam Kirghiz

Mingrelian 30,000 0.00 % 2.00 % Y 1.2 1 Islam Laz

Ossetian, Western 31,000 0.00 % 10.00 % 2.1 3 Islam Osetin

Pashtun, Northern, Afghani 54,000 1.00 % Y 1.2 0 Islam Pashto, Northern

Persian, Dari 4,400 0.03 % 2.1 3 Islam Farsi, Eastern

Pomak Bulgar 306,000 1.00 % Y 1.2 0 Islam Bulgarian

Romani, Balkan, Arlija 56,000 0.00 % 0.10 % Y 1.1 1 Islam Romani, Balkan

Romanian 18,000 1.00 % 85.00 % 2.1 5 Christianity Romanian

Russian 18,000 31.00 % 4.1 4 Christianity Russian

Serb 20,000 0.00 % 70.00 % 2.1 4 Christianity Serbian

Shikaki 18,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Kurdish, Northern

Tahtaci 112,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 Islam Language Unknown

Tatar 21,000 0.00 % 1.00 % Y 1.1 1 Islam Tatar

Turk 51,700,000 0.00 % Y 1.2 3 Islam Turkish

Turkmen, Turkoman 900 1.00 % Y 1.2 0 Islam Turkmen

Uighur 500 1.00 % Y 1.2 0 Islam Uyghur

Urdu 18,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Urdu

Uzbek, Southern 2,000 1.00 % 1.00 % Y 1.2 0 Islam Uzbek, Southern

Yoruk, Anatolian Gagauzi 332,000 0.00 % 0.00 % Y 1.1 0 Islam Balkan Gagauz Turkis

[Liloo]

интересно бы узнать, кто разжигал межнациональные конфликты в СССР и каким образом, ну да ладно, не в этом суть...кроме курдов, все остальные нац. меньшинства там в принципе не представляют какой-либо силы\угрозы, а вот 80 млн турок, к тому же, с тенденцией к ну очень большой, по сравнению, с Европой рождаемостью, конечно не могут их не пугать...и если бы не давление США, все могло бы закончиться привилегированным партнерством, что на мой взгляд самое оптимальное решение..

[hracher]

ну курды достаточно чтоб расчленить турции никак 15 миллионов. А кто разжигал межнациональные конфликты ? На заподе все были за. А СССР не смог просто проблемы решить так как он уже был морально убит. На пример при хрушёве если Арцах вернули бы Армянам никто бы не смог сказать нет так как СССР был морально живой.

[Liloo]

Арцах не надо было изначально присоединять, а на тот момент мирно к сожалению этот вопрос решить уже невозможно было....

По поводу Запада это естественно, согласитесь? но ведь не на Западе была продумана и осуществлена национальная политика СССР....

по поводу курдов, да, но Турция ооочень далека от того, чтобы позволить им отделиться, она скорее откажется от идеи интеграции в ЕС, но такого условия перед ней никто и не ставил...