Изгнанник

[Harib]

«В ночь на 16 мая 1992 года, уже под утро, к военному аэродрому Калы в тридцати километрах от Баку подъехали «Жигули» — темно-синяя пятерка. За рулем был мужчина лет тридцати — очевидно, охранник. Пассажир на заднем сиденье то ли дремал, то ли просто сидел с закрытыми глазами, чтобы справиться с волнением.

Дежурный офицер на КПП спал, стука не слышал или делал вид, что не слышал, — охранник барабанил в дверь и в конце концов просто выбил ее ударом ноги. Разбудил офицера. Когда тот вышел на улицу, пассажир из пятерки уже стоял рядом с машиной. Протянул офицеру удостоверение, тот подсветил себе фонариком — в документе на двух языках, русском и азербайджанском, было написано: «Президент Азербайджанской республики Аяз Ниязи оглы Муталибов».

Муталибов попросил офицера связать его с командованием Закавказского военного округа — командующего, генерал-полковника Валериана Патрикеева офицер так и не смог найти, минут через тридцать вызвонил кого-то из патрикеевских заместителей. Муталибов ждал в машине. Офицер окликнул его, президент подошел к телефону:

— Слушай, — сказал он в телефон, — если ничего не сделать, произойдет трагедия. Речь идет о сохранении жизни — моей и моей семьи. Дай мне самолет, мне нужно отсюда улететь.

Заместитель командующего попросил подождать на проводе, и уже через минуту или две ответил, что самолет будет. Ту-134 без опознавательных знаков приземлился на аэродроме Калы в семь часов утра. В десять утра самолет с президентом Муталибовым совершил посадку на подмосковном аэродроме Чкаловский. В Баку Муталибов больше не вернется.»

«В начале 1990 года журналист Андрей Караулов брал интервью у доживавшего свой век в Москве персонального пенсионера Гейдара Алиева; 67-летний Алиев выглядел призраком из брежневского прошлого, говорил, что у него все позади: «Знаете, я ни с кем не хочу быть, я хочу быть сам с собой. Я хочу быть самим собой. Ни с кем не хочу, хватит... Я и так уже осложнил себе жизнь». Кто бы мог тогда подумать, что всего через три года изгнанник Алиев триумфально вернется в Баку, проруководит страной еще почти десять лет и передаст власть сыну? Параллель с Муталибовым (сейчас ему семьдесят) слишком очевидна, но еще более очевидно, что на Алиева он совсем не похож, и в Баку не вернется — никогда.»

http://www.rulife.ru/mode/article/1259/

Чем же страшен старый Муталибов молодому Ильхаму?

[Grig]

ничем...

[Harib]

ничем...

[UrArtur]

А тогда почему не разрешает вернуться в Баку?

[Harib]

Я думаю, что стоит обратить внимание на эту часть беседы:

«Азербайджанский народ — он мирный, толерантный. Он никогда... Работать, пахать, торговать — горазд. Но не воевать. Он не хочет воевать (Я не удержался и уточнил: «Не хочет и не умеет?» Муталибов согласился: «И не умеет, да».)»

Как же воинствующие речи Ильхама не стыкуются с тем, что говорит Муталибов…