Опровергайте аргументированно...

[Ессентуки]

Нашел пару ошибок, но исправлять не буду. Кто без греха?

[Ессентуки]

Извините, я просто пытаюсь здесь изложить свои мысли, которые меня душат в последнее время. Даже если не в тему, будьте снисходительны, не открывать же новую тему из-за пары идей.

[Semetoja]

а Ок, не вопрос. Речь Конди кое что значит, не спорю. Но голосование тоже не мало значит, по моему.

[Semetoja]

Виген Акопян: Последний удар Буша по Кавказу и Европе

Две платформы

Мировой финансовый кризис - последний и самый чувствительный удар уходящей администрации Джорджа Буша по системе международной стабильности. Разрушительные последствия политики США в последнее десятилетие делают тщетными надежды на прежнюю американскую глобальную власть. Каждая попытка выправить ситуацию путём пересмотра решений администрации Буша приведет к ещё более сложным последствиям. Так, анонсированный вывод американских войск из Ирака, который в дальнейшем обязательно потребует ухода из Афганистана, взорвет ситуацию в этом регионе, положит начало войны "всех против всех" в самом Ираке, в трансграничные конфликты втянутся Иран, Турция и плод усилий США - Курдистан. Это, в свою очередь, повлечёт ослабление региональных позиций Пакистана, Иордании и Израиля. Последним аргументом Тель-Авива останется оружие массового поражения. "Доверие к США подорвано окончательно", - говорит премьер-министр России Владимир Путин, понимающий, что развал мировой политической архитектуры, наступивший после признания Косово, и коллапс финансовой системы актуализировали юмористическую по форме, но трагическую по содержанию формулу: "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". А пока "специалист" по России Кондолиза Райс на обломках собственной теоретической империи от Тенгиза до Плоцка всё ещё выстраивает страны и народы в новые "оси" и комбинации, разворачивается международная дискуссия о создании платформ безопасности в Европе и на Кавказе.

8 октября на Конференции по мировой политике в Эвиане президент РФ Дмитрий Медведев озвучил пять принципов нового Договора о европейской безопасности. Впрочем, призыв Москвы переформатировать систему европейкой безопасности был озвучен еще до войны на Кавказе, в частности им был сопровожден выход России из ДОВСЕ.

Несущими элементами европейской инициативы Москвы являются гарантии обеспечения равной безопасности государств (недопустимости обеспечения своей безопасности за счет других, действий в рамках любых военных союзов или коалиций и развития этих союзов в ущерб безопасности других участников договора), а также установление базовых параметров контроля над вооружениями. Инициатива России резко диссонирует с процессами на Украине - узловой с точки зрения европейской безопасности стране. Намерение Киева обеспечить свою безопасность в ущерб России, то есть за счет расширения НАТО - лишь деталь в общей стратегии подрыва российских позиций.

Старт масштабной политической дестабилизации на Украине был дан после интенсивных консультаций в Вашингтоне. Президент Виктор Ющенко посетил США дважды за короткий период времени, после чего подписал закон о роспуске парламента и досрочных выборах. Важно отметить, что Ющенко нарочито увязывает свои решения с якобы внешними угрозами безопасности и территориальной целостности Украины. В основу публичных обвинений украинского президента в адрес украинского же премьер-министра легли "грузинские мотивы" (впрочем, они оказались скандально ущербнее для президента), Черноморский флот и отношения с Россией.

В унисон Ющенко действуют националистические организации Украины, уверенно анонсирующие войну в Крыму, а также представители США и НАТО, говорящие об "угрозе" увеличения числа российских граждан на полуострове (но игнорирующие при этом геометрический рост числа граждан Румынии на украинской Северной Буковине и в Молдавии). Таким образом, очевидно, что внутриполитическая дестабилизация на Украине будет сопровождаться попытками перекинуть кризис за пределы страны. И вряд ли кто верит, что такое безумие могло родиться на Украине без помощи советологической акушерки. "Война в Крыму обязательно будет", - отвечает на стабилизирующую инициативу Медведева лидер радикальной партии "Братство" Дмитрий Корчинский. "Мы будем наблюдать то, что мы наблюдали в Абхазии, Приднестровье, Южной Осетии", - говорит он. МВД Украины заявляет о существовании плана дестабилизации ситуации в Крыму, который носит условное название "300 спартанцев" и направлен против Черноморского флота России. Как заявил глава МВД Юрий Луценко, он разработан консультантом Секретариата президента Ющенко. Усилия Ющенко по привязке кавказского кризиса к Украине вовсе не случайны и давно спрогнозированы. События в Грузии не могли не отразиться на Украине, точно так же, как падение первой кости в аккуратно выстроенной ленточке домино - обязательно ведет к падению второй. На наших глазах "линия сдерживания" становится линией агрессивного наступления.

Между тем, выдержавшая подчеркнутый нейтралитет в период военных действий в Южной Осетии, Турция выступила с инициативой создания пятисторонней (Турция, Россия, Грузия, Азербайджан, Армения) Платформы стабильности и безопасности на Кавказе. Инициатива была озвучена турецким премьер-министром и лидером правящей партии Реджеп Тайип Эрдоганом в Москве и получила одобрение последней.

Осторожность, проявленная турецкой стороной в вопросе развертывания американского военного присутствия в бассейне Черного моря, вызвала мгновенную реакцию США. Американский аналитик Зейно Баран - супруга представителя Райс в этом регионе Мэтью Брайзы - со страниц The Wall Street Journal оформила в адрес Турции следующий вопрос: "Поскольку сегодня все больше американских кораблей на полных парах идет в сторону Черного моря, приходит время выбора для Турции - станет ли Анкара на сторону своего союзника по НАТО США, пропустив дополнительное количество американских боевых кораблей в Черное море на помощь Грузии, или она предпочтет Россию?". Перед лицом российско-турецкого компромисса Зейно Баран вспоминает армянский геноцид и "аннексию" Азербайджана Советами (но забывает упомянуть предшествовавшую ей фактическую аннексию Азербайджана Турцией и Великобританией).

Сам Брайза, уступавший после уничтожения Цхинвала по активности пропаганды грузинского взгляда на вещи разве что Михаилу Саакашвили, продолжает активно играть на стороне Азербайджана в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. Глобальные разногласия между США и Россией, давшие повод для разговоров о кончине Минской группы ОБСЕ по мирному урегулированию карабахского конфликта, только активизировали работу американского сопредседателя в этом совместном с Россией посредническом формате. На фоне тотального молчания российского партнера Брайзы Юрия Мерзлякова позиция США в карабахском урегулировании формирует стержень переговорного процесса, прямо конкурируя с турецкой платформой.

Два посредника

Война в Южной Осетии и итоги этой войны не только не способствовали разрядке ситуации, но и укоренили разделительные линии на Южном Кавказе, остро обнажив еще одну угрозу - возможность армяно-азербайджанского конфликта с участием России и Турции. Важно подчеркнуть, что, отягощенные историческими и юридическими обязательствами, Москва и Анкара лишены возможности в случае войны самоустраниться из процесса так, как США сделали это в момент разгрома построенных на её деньги вооружённых сил Грузии.

На сегодняшний день вокруг карабахского процесса наблюдаются две тенденции - активизация Турции и затухающая и оттого предельно прямая и крайне агрессивная линия США.

Активность Турции (визит турецкого президента Абдуллы Гюля в Ереван) удостоилась, мягко говоря, глухого молчания Азербайджана, всегда ревностно воспринимающего любое известие о возможности потепления армяно-турецких отношений. Именно на стороне Баку и выступил американский сопредседатель МГ ОБСЕ и главный адвокат Саакашвили Мэтью Брайза. В интервью BBC он заявил, что в процессе урегулирования карабахского вопроса осталось несколько "мелких проблем". При этом Брайза подчеркнул, что "с юридической точки зрения, по закону, Нагорный Карабах является частью Азербайджана", призвав Армению согласиться с этим. Остается только догадываться, какие еще проблемы останутся после того, как Ереван последует совету Брайзы и признает принадлежность Нагорного Карабаха Азербайджану. О чем вообще будут говорить после этого стороны? И останется ли какой-либо смысл для существования Минской группы? Или ей надо будет последовать за своим сопредседателем - и сложить полномочия перед новой администрацией США?

Провокационная откровенность Брайзы столь же не случайна, как и статья его супруги о турецком выборе. США предлагают Азербайджану страховку на случай турецко-российского консенсуса, однако в Баку не могли не заметить, чем завершилась американская опека для Грузии. Вместе с тем, своим признанием Брайза априори сжимает маневр Еревана исключительно до пределов капитуляции.

Говоря о нескольких "мелких проблемах", стоящих на пути урегулирования нагорно-карабахского конфликта, Брайза фактически вторит министру иностранных дел России Сергею Лаврову, который после посещения Анкары и Еревана также выступил с рядом тезисов. С тем лишь отличием, что Лавров детализирует одну из таких "мелких" проблем: "прежде всего, речь идет о Лачинском коридоре". Детально описав все "ужасы", которые терпит Армения в результате блокады со стороны Турции (собственно, независимая Армения с её стороны никогда и не знала ничего лучше блокады, а хуже - знала), Лавров заявил: "как только нагорно-карабахское урегулирование станет фактом, Турция готова будет помочь Армении установить нормальные связи с внешним миром". Глава МИД России считает, что проблемы, которые испытала Армения в ходе кризиса вокруг Южной Осетии, прежде всего трудности с бесперебойным транзитом через Грузию, показывают абсолютную необходимость и срочность скорейшего урегулирования карабахского конфликта.

Итак, роли поменялись. Если раньше за скорейшее налаживание отношений между Турцией и Арменией выступали США, - прямо и жёстко лоббируя открытие армяно-турецкой границы на любых турецких условиях - сегодня это делает Россия. Налаживание это видится главе МИД РФ следующей стадией после решения нагорно-карабахского конфликта. В этом собственно и состоит суть турецкой платформы - сначала урегулирование конфликта, затем платформа безопасности в виде налаживания дипломатических отношений, открытия границ и восстановления сообщения. Однако глава российской дипломатии забыл уточнить, кто будет гарантировать безопасность всей этой схемы - Турция, Россия, или, может быть, США? Если Армения согласится не трогать проблему статуса Нагорного Карабаха в ближайшие десять-пятнадцать лет, в условиях долгосрочной коммуникационной изоляции России от Южного Кавказа (вот уже несколько лет Россия не открывает сухопутное сообщение с регионом через грузинские КПП, а после войны не действует и паром "Кавказ-Поти"), турецкое влияние здесь будет волнообразно нарастать. Лаврова такая перспектива вовсе не пугает. В интервью "Российской газете" он отмечает: "турки, по-моему, очень своевременно поняли уникальность этого момента, уникальность, которая позволяет им обозначить свое присутствие в этом регионе. Они непосредственные соседи Кавказа и одновременно сторона, которая имеет хорошие отношения практически со всеми странами Кавказского региона (в отличие от России? - так и хочется здесь договорить этот странный, по крайней мере, в части турецко-армянских отношений, комплимент Лаврова Турции - В.А.). Турецкая идея о том, чтобы именно странам региона подумать сообща о некоей платформе стабильности и сотрудничества на Кавказе, отражает опытность турецкой дипломатии". С последним тезисом вряд ли согласятся в Иране, для которого опытная турецкая дипломатия не нашла места среди стран региона.

Действительно, с главой МИД РФ хочется согласиться. Взаимоотношения Турции с Азербайджаном иначе как братскими не назовешь, да и грузинская армия окрепла и окрылилась во многом благодаря поддержке Анкары. Этот факт в последнее время в Москве стараются особо не акцентировать, демонстрируя на выставке грузинской трофеев из Южной Осетии лишь постный турецкий военный хлеб. Но кто может гарантировать армяно-турецкую дружбу после того, как Ереван сдаст все свои оборонные и стратегические позиции? Собственно и ведут её к этому шагу не путём взаимного разблокирования границ, а наоборот, принуждая к односторонним уступкам, в чем и состоит реальный смысл турецкой платформы. Главное, о чём так и не сказал в своём интервью "Российской газете" Лавров: отдавая дипломатическую инициативу Турции, кому именно предлагает он отдать российскую военную базу в Гюмри, российскую собственность в энергетике, технологиях и коммуникациях Армении?

Две России

Генеральная доверенность на патронаж над регионом, которую Сергей Лавров выписал Турции, открывает перед армянской стороной вполне прогнозируемые и отнюдь не радужные перспективы. С другой стороны, в свете предстоящего визита президента РФ Дмитрия Медведева в Ереван вырисовывается не вполне понятная повестка - неужели Москва и Ереван будут обсуждать стабилизирующую роль Анкары в проблеме Нагорного Карабаха? Здесь стоит напомнить формулировку, которую неоднократно и очень четко озвучивал сам президент России. В его видении, Москву устроит такое решение карабахской проблемы, которое устроит все стороны конфликта - Азербайджан, Армению и Нагорный Карабах (подпись представителя Степанакерта стоит практически под всеми документами, подписанными в процессе примирения сторон).

Ясно, что предел уступок Еревана ограничивается отказом от пояса безопасности - азербайджанских районов, граничащих с Нагорным Карабахом - взамен признания права армянского населения края на самоопределение. Кроме того, в официальной позиции Армении закреплена невозможность вертикального подчинения Степанакерта Баку, наличие сухопутной границы между Арменией и Нагорным Карабахом (та самая "мелкая" проблема Лачинского коридора), а также безопасность населения края. Брайза, призывающий Ереван признать, что Нагорный Карабах является территорией Азербайджана, и Лавров, ставящий перспективу разблокирования Армении в прямую зависимость от статуса Лачинского коридора, лишают армянскую сторону всяческого маневра. Вряд ли кто-нибудь в Армении видит Турцию гарантом безопасности армян в Нагорном Карабахе. Не в поисках ли отдушины премьер-министр Армении Тигран Саркисян направляется в Вашингтон, где проводит переговоры с патентованным американским русофобом и "ястребом", автором новой фултоновской речи в Вильнюсе Диком Чейни?

Миротворческая активность Турции может быть приемлема для Армении исключительно в условиях активного гарантирующего и корректирующего участия России. В любом ином виде она может привести армянский народ к катастрофе. Обрисовывая перспективы армяно-турецкого примирения, любой представитель России просто обязан максимально подробно и четко оговорить роль Москвы в этом процессе, описать будущие задачи российской военной базы и российских пограничников, оберегающих мир и спокойствие в этом регионе. Специально по этому поводу должна быть оговорена гарантирующая функция ОДКБ. Здесь важно дать знать, что успешное отражение грузинской агрессии может и должно стать не причиной для отступления из Армении, а наоборот - прелюдией к цементированию здесь своей позиции.

В свою очередь, Армения после президентских выборов в Азербайджане и нового электорального триумфа Ильхама Алиева рискует оказаться в цейтноте. Активность Турции не оставляет места внешнеполитическому лавированию между США и Россией, заставляя разве что настаивать на участии в региональной платформе Ирана. Давно и самостоятельно вычленив Нагорный Карабах из связки с Абхазией и Южной Осетией, Ереван лишил себя права пользоваться "косовским прецедентом". Вместо этого сегодня Армения пытается поменять "шило на мыло" - грузинский транзит на турецкий, но уже только при дополнительных уступках транзитеру. Уступив Грузии и не признав Южную Осетию и Абхазию (иначе и быть не могло), Армения оказалась перед перспективой уступки Карабаха (а это - вряд ли приемлемая для неё перспектива). Поэтому признание Нагорного Карабаха до запуска турецкой платформы и без предварительных условий - единственный способ не потерять его в будущем. В этом сценарии Ереван может смело апеллировать к прецеденту, созданному США и Европой в Косово, поддержанному Россией в Абхазии и Южной Осетии. В противоположном случае карабахская проблема будет решаться в "приднестровском" режиме - максимум сторон-участниц при минимуме возможностей для реального диалога.

Постоянный адрес новости: www.regnum.ru/news/1068272.html

[mazd]

Հակոբ ջան, դու մեր մեջի օպտիմիստն ես: Ապրես, ախպերս:

մենակ մի բան ասեմ. համոզված եմ, որ Փիղն էլ, Դավիթն էլ, Արինն ու մնացածն էլ շատ լավ հասկանում են, թե ինչ ա կատարվում հիմա, ուղղակի իրանց թքածը չեն ուզում լիզեն: Մանթո շվշվացնում են ու ձեւեր են թափում: Էդքան բան:

Իսկ Հայաստանի վիճակն ուղղակի աննախադեպ վատ ա, մեկ էլ երեւի 1992-93-ին ա էսքան վատ եղել...

[Grig]

Ну тогда СС скажет посредникам и Ильхамчегу - всё ребяты, я пас. С вами я мог переговоры вести, а с арцахцами сами ведите. Дикий народ :brows:

+1

Но ведите с ними переговоры, а не забрасывайте бомбами....

а если начнете забрасывать, то, сорри, я тут как тут...

не могу же я смотреть сложа руки, как уничтожают армян...

[Anahit]

Отвратительно. Просто отвратительно все это читать

[mazd]

А это читали?

* * *

Interview with Paul Goble

First published in September 13, 2008 Armenian Reporter.

Paul Goble: Georgia crisis is 9/11 for the Caucasus

An interview with a Cold War veteran who now works for Azerbaijan

Paul Goble, a former Soviet ethnic affairs analyst for the U.S. State Department, Central Intelligence Agency, and Radio Liberty, is known for his adversarial rhetoric on Russia both before and after the Soviet collapse. He has been a supporter of separatist aspirations of minority groups in Russia, particularly in the North Caucasus, where the Russian government fought two brutal military campaigns against Chechen (1994–96) and Islamist (since 2000) insurgencies.

Last year Mr. Goble joined the staff of Azerbaijan’s Diplomatic Academy as its director for research and publications. Back in Washington, he testified at the congressional Commission for Security and Cooperation in Europe (CSCE) on the Georgia crisis on September 10, 2008.

After the hearing he granted the Armenian Reporter’s Emil Sanamyan and Lusine Sarkisyan an interview, in which he spoke about the impact of Georgia crisis, his “modest proposal” for Karabakh that had reverberations for years, and how his current station in Baku impacts his outlook.

U.S. global leadership, existence of Russian Federation put into question

Reporter: What main lesson do you draw from the debacle in Georgia?

Goble: [The main lesson for the United States is that] we cannot have a foreign policy on the cheap. If we want to be a global power we need to know a lot more, invest a lot more. It is complicated and hard. And maybe it would be more complicated and more hard than we would be willing to do.

But the worst thing we could do is to suggest to others that we are a global power that can do anything and then not be in a position to back that up.

Reporter: Should the United States put Russia back at the top of its foreign policy agenda as was the case in the Cold War days?

Goble: Certainly not. I think China is more important and I think, in the short-term, some parts of the Middle East are. Russia is not nearly as important as it imagines itself to be. And it should not be encouraged to think that it is more important that it is. Tragically, it has been.

Reporter: But in your testimony you compare the events of last month to the Soviet collapse of 1991 and the September 11, 2001, attacks, events that heralded the end of the Cold War and the start of the War on Terror respectively. Are we in the new era of confrontation with Russia?

Goble: It is one of those events where we divide the world as it was before and after the event. The Russian government, for the first time since Afghanistan, has sent its forces across an international boundary in violation of international law. We assumed that the Soviet action in 1979 in Afghanistan was one of the things that brought Soviet Union down because it was so at variance with international law.

Reporter: Do you expect this to bring down the Russian Federation?

Goble: I think the Russian Federation has seriously wounded itself. The current leadership, Mr. Putin and Mr. Medvedev, have done things that are not in the interest of continued existence of the Russian Federation. That does not mean it will disappear overnight; it just means a more authoritarian and hence a more unstable and poor Russia in the future.

The man with the “Plan”

Mr. Goble agrees that if he is known for one thing it is his 16-year-old proposal for Azerbaijan and Armenia to exchange territories as a way to resolve the Karabakh conflict.

It was January 1992. Cyrus Vance, a former U.S. secretary of state under President Jimmy Carter, was getting ready to launch the first Western mediation effort under the United Nations umbrella in the Karabakh conflict, until then largely an internal Soviet affair.

At the time the republics had just become independent, and Armenians in Karabakh were militarily surrounded by Azerbaijan on all sides and appeared on the verge of adding another page of victimization to their national narrative.

Before his departure for the region, Mr. Vance asked around for ideas. Mr. Goble, who had left the government service the previous year and was by then working at the Carnegie Endowment for International Peace, offered one.

In a briefing paper “done very quickly and without any grand thinking,” as Mr. Goble relates, he suggested stepping away from Stalin-era borders: Let Armenia get Karabakh and the Lachin area linking Karabakh with Armenia proper, and let Azerbaijan get the Meghri area, thus connecting directly to Nakhichevan and, from there, Turkey.

The briefing paper became an article titled “Coping with the Nagorno- Karabakh Crisis,” published in the Fletcher Forum of World Affairs, a Tufts University publication, in summer 1992.

But in an unsophisticated and conspiracy-minded Caucasus hungry for outside information about itself, the paper was quickly interpreted as a U.S. plan, which Mr.

Goble insists and subsequent years proved it never was.

The “plan” has always been anathema in Armenia (as well as Karabakh), seen as a plot to stitch Azerbaijan and Turkey together and cut Armenia off from Iran. Although generally opposed in Azerbaijan as well, the idea was supported by Azerbaijan’s late President Heydar Aliyev, who pushed for a territorial swap with Armenia before his death in 2003.

In a sign that the “plan” still has some potency, in the recent election campaign in Armenia, opposition presidential candidate and former president Levon Ter-Petrossian charged his successor, President Robert Kocharian, with a “grave conspiracy against the Republic of Armenia.” Although Mr. Ter-Petrossian did not make a direct charge, the implication was that Mr. Kocharian was going to exchange Meghri for Karabakh and then for some reason did not. It was the dreaded “Goble plan” again.

In a televised response, Foreign Minister Vartan Oskanian, who handled Karabakh talks under both presidents, denied that either president ever intended to surrender Meghri – although various discussions inside the government and with Azerbaijan did take place. He revealed further that the “plan” was in fact discussed by Mr. Ter-Petrossian and a narrow circle of advisors, including Mr. Oskanian, in 1994.

Mr. Oskanian – who wanted to make the point that considering a plan does not imply agreeing with it – added, “Mr. Ter-Petrosian had expressed an opinion saying ‘if the

northern section of the Azerbaijani exclave Nakhichevan were given to Armenia to ensure a border with Iran, the Goble plan would be beneficial for Armenia.’” At the same time Mr. Oskanian said that it would be incorrect to say that “Ter-Petrosian wanted to hand Meghri to Azerbaijan.”

Indeed, that was the outline of the “Goble Plan 2.0,” which received less attention than the original idea. Today both concepts are not realistic, says Mr. Goble.

Goble: Too much time has elapsed, too many realities created on the ground. The Zangezur region, the bridge to Iran, is fundamentally more important to Armenia than it was in 1992, when the border was effectively closed. Now it is an important conduit. That means that some of the things I thought about 16 years ago were absurd or would be absurd now.

I have no interest of reviving the “plan.” But I have always said that some day – when I am very old, hopefully – I’ll die and there will be an obituary that would say that this was Paul Goble and author of the “Goble Plan.” But I would like to believe that I have done more with my life than write that one paragraph [in an article from 1992].

But I do believe that borders drawn inside the Soviet Union were drawn to create tensions, to make people hate one another, and that this was the border as long as it existed was going to be a source of tension.

What I wrote about Karabakh, Armenia, and Azerbaijan was a derivative of my general understanding rather than being a true expert opinion since I was never an expert on either place. What I was trying to do was not to resolve anything specific, but to point to a general problem [in the former Soviet space].

Reporter: But in the end the “Goble plan” is what then-President Heydar Aliyev wanted to agree on at the time of talks in Key West, with Armenia resisting the Meghri aspect of it.

Goble: That’s right. I think that Heydar Aliyev wanted to resolve the refugee crisis; for him it was terribly important and he was prepared to consider a variety of things that no other Azerbaijani official could have considered.

Now, it is going to be harder not easier to get a resolution [in the Karabakh conflict] because the world has changed – in the Caucasus part of the world especially – fundamentally. I think the events in Georgia are going to make it harder.

Although, having been away from Azerbaijan since May, I cannot say exactly how the Georgia crisis changed the moods there, in my just published article “Ten shattered assumptions of Azerbaijani foreign policy,” I outline my ideas about that.

[in the article published in the Azerbaijani Diplomatic Academy’s biweekly newsletter, Mr. Goble argues that President Ilham Aliyev is wrong to assume that “Azerbaijan’s growing economy might well allow it to counter any challenge posed by Armenia over Karabakh”; and that “Armenia, now more than ever, can count on Russian help.”)

Goble: I am not working for the Azerbaijani government

Reporter: How does a former U.S. official find himself working for a foreign government?

Goble: Well, first of all, I am working for a teaching institution. I worked at state institutions in Estonia as well. I work for a Diplomatic Academy [in Azerbaijan]. I teach students, I edit things. Many people do that when they are in their declining years.

Reporter: While teachers may be relatively independent at the Foreign Service Institute or National Defense University. . . .

Goble: They didn’t offer me a job.

Reporter: It is hard to imagine you would have much independence when your boss is the former Azerbaijani ambassador to the United States Hafiz Pashayev, who is also a deputy foreign minister and a close relative of President Aliyev’s.

Goble: The first time someone says I can’t say something, I won’t be there anymore. At the same time, I decided on the personal level that I would not get involved in Azerbaijani domestic politics; I have avoided that. What I did do is I have co-taught a course on the Karabakh crisis.

No one asked me to do this in Ukraine, Kazakhstan, or Armenia.

I just happened to know Ambassador Pashayev from his years in Washington, he invited me, and that is what I did. I would certainly never work for a foreign government directly.

Reporter: In terms of Azerbaijan’s very special relationship with Armenians, are you under pressure to say or write certain things as far as Armenians are concerned?

Goble: No, no, no. Nothing that I have written has been edited. So the answer is absolutely no.

Reporter: Just recently [in the August 2 Armenian Reporter] we published an article on one of the many disinformation campaigns undertaken by Azerbaijan. That one tries to falsely link Karabakh to the Kurdistan Workers’ Party (PKK) and you were one of the people spinning that idea that sort of went nowhere in the end, but was illustrative nevertheless.

Goble: I only mentioned that [the PKK – Karabakh story] had been reported, but I didn’t do an article on it. It is in the media. We report things that are asserted.

Reporter: I understand you may not be an expert on this specific issue, but I would think you could sense you were being involved in a sort of a campaign against Armenia.

Goble: No one has ever had a conversation with me about that issue or indeed any issue like that. To suggest that I am being used in some way – it is not true.

Reporter: Finally in terms of Azerbaijan’s threats to take Karabakh by force, do you think such an attack would be justified under international law or any other rationale?

Goble: I would very much hope that no one uses military force. “Justified” is a terrible term. The fact is once you start down the road of using force, as Russians have just done, all kinds of things happen that are ugly. I would not want to see a military solution.

But that does not mean that a final status should be determined because one side is occupying the area and the other isn’t.

As I said in my testimony both national self-determination and territorial integrity should be respected. What it would look like in any one place, I assume there will be more than one answer.

The use of force should be the last resort.

Reporter: Are you open to travel to Armenia?

Goble: I have never been invited. I know that it can be a problem for people coming to Azerbaijan if they have a Karabakh visa in their passport. Just like in the Middle East, if you go to Israel you can’t go to certain Arab countries. But I don’t preclude going, but neither do I have any plans.

I am an American citizen and I want to be able to travel and see and do things.

Just reporting the news?

Since beginning to work for Azerbaijani Diplomatic Academy in fall 2007, Mr. Goble in his blog and comments for the media has

• In August 2008, alleged Armenian involvement in a grenade attack on a Baku mosque on August 17 (the Azerbaijani government itself later blamed Islamic radicals);

• In February 2008, spun the Azerbaijani government’s narrative on the anniversary of

the 1992 Armenian operation to capture Khojaly during the Karabakh war;

• In February 2008, promoted Azerbaijan’s efforts to establish a lobby in the United States to counter the Armenian-American community;

• In December 2007, promoted a fictitious report initiated by Azerbaijan that alleged Armenian government support for establishing a Kurdish military and political presence in Karabakh;

• In November 2007 promoted charges that Armenia was involved in a campaign to stir up ethnic minorities in Azerbaijan.

[Nakomichi]

Мне ситуация видится таким образом:

1. Проблема НКР. И ежу понятно, что НКР - фикция. //////////

Поймите меня правильно. В современной политике главенствуют двойные стандарты. Но это не эксклюзив сильных, состоявшихся государств. Мы должны быть такими же циниками, как они. Т.е., ОЧЕНЬ ВАЖНО для внешнего мира поддерживать иллюзию, что Армения и НКР - два разных мира.

[Mambaru]

Mazd, mi moracir, qo nshac mardikanc mec masn shaaat heru en. U amenakarevorn - nranc yerexanern en heru, kam el ughaki gojutjun chunen.

[Злодиюка]

համոզված եմ, որ Փիղն էլ, Դավիթն էլ, Արինն ու մնացածն էլ շատ լավ հասկանում են, թե ինչ ա կատարվում հիմա, ուղղակի իրանց թքածը չեն ուզում լիզեն: Մանթո շվշվացնում են ու ձեւեր են թափում: Էդքան բան:

[Ara55]

Isk es Erevanum em aprum ev txas shutov banak kgna.

Uremn im karciqy Mazdi karciqic aveli srtamot e che ?

[Mambaru]

Mazd, Sem isk sa kardacel ek?

http://www.a1plus.am/ru/?page=issue&iid=64973

[Mambaru]

Isk es Erevanum em aprum ev txas shutov banak kgna.

Uremn im karciqy Mazdi karciqic aveli srtamot e che ?

[Ara55]

Meronq benzinov li shish gcen vran, astvac@ inch ani ?

Asacs ena, vor et heru aprox hayer@, aveli xeloq u staph en datum, @st indz iharke.

Im havatqi masin aveli manramasn, kxndrem.Uxxaki norutyun e im hamar.