Водная безопасность Арцаха и РА

[ZIDANE]

Проблема водной безопасности Республики

Армения и Арцаха в контексте урегулирования

Нагорно-Карабахского конфликта

ДАВИД БАБАЯН

Нагорно-карабахский конфликт и его различные

аспекты, казалось бы, уже достаточно хорошо изучены. Тем не ме-

нее, есть сфера, которая осталась практически незатронутой ис-

следователями данного конфликта. Этой сферой являются эколо-

гические аспекты нагорного-карабахского конфликта, в частности

ее «водная» составляющая. Между тем, данное направление явля-

ется одним из важнейших и ключевых аспектов как возникнове-

ния, так и урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Для

получения более полной картины данного аспекта рассмотрим ос-

новные направления водной политики или «гидрополитику» ба-

кинских властей в бывшей Нагорно-Карабахской Автономной Об-

ласти (НКАО), а также влияние этих факторов на урегулирование

нагорно-карабахского конфликта.

Цели и направления «гидрополитики» бакинских властей по

отношению к Нагорному Карабаху

Основными императивами азербайджанской политики в вод-

ном вопросе было всяческое препятствие экономическому и соци-

альному развитию бывшей Нагорно-Карабахской Автономной Об-

ласти для создания благоприятных условий оттока армянского на-

селения, а также максимальное использование водных ресурсов

Карабаха для удовлетворения потребностей сопредельных с Нагор-

ным Карабахом районов Азербайджана. Бакинские власти прово-

дили на данном направлении весьма эффективную и дальновид-

ную политику, чему сопутствовала и климатическая специфика края.

Дело в том, что если количество выпадаемых осадков меньше

600 мм в год, то необходимо искусственное орошение. В Нагорном

Карабахе количество выпадаемых осадков составляет 581 мм в год.

При этом большая часть осадков приходится зимой и ранней вес-

ной, т.е. не во время вегетации.

Основным «водным» механизмом, препятствовавшим эконо-

мическому и социальному развитию Нагорного Карабаха, было

всяческое ограничение расширению орошаемых сельхозугодий на

территории бывшей автономной области. На конец 1980-х гг. из 218

тыс. га сельхозугодий Карабаха только 26,2 тыс. га (12%) были оро-

шаемыми и условно орошаемые. Между тем, существовавшие

фонды позволяли довести площадь орошаемых сельхозугодий до

100 тыс. га. Для сравнения: на тот же период орошаемые земли в

Азербайджанской ССР составляли 28,2% от общей площади сель-

хозугодий1. И это при том, что водные ресурсы в пределах бывшей

автономной области составляли 1,2 млрд. м3 , и на одного жителя

в Нагорном Карабахе приходится в 6 раз больше водных ресурсов,

чем в Азербайджане2. По сравнению с 1913 г. (тогда площадь оро-

шаемых земель достигала 12,4 тыс. га)3 к начало 90-х гг. ХХ в. пло-

щадь орошаемых земель в Нагорном Карабахе увеличилась в 2,1

раза, тогда как в целом по Азербайджану более чем в 4,6 раза. При-

чем с середины 1960-х гг. до начала конфликта площадь орошае-

мых сельхозугодий увеличилась в Нагорном Карабахе лишь на

15%, тогда как в Азербайджане ­ более чем на 40%.

В данном контексте было бы целесообразно рассмотреть пло-

щадь орошаемых площадей в основных сельскохозяйственных

районах бывшей НКАО. На долю орошаемых сельхозугодий в Ас-

керанском районе приходилось 7,9%, Мартакертском районе ­

25%, Мартунинского ­ 6,6%, Гадрутского ­ 2,4%.4 Имея богатые

водные источники, эти районы испытывали хронический недоста-

ток в оросительной воде. На фоне всего этого приграничные с На-

горным Карабахом районы Азербайджанской ССР с каждым годом

увеличивали площади орошаемых сельхозугодий. Например, в Аг-

дамском районе площадь орошаемых земель уже к началу 1960-х

гг. достигала до 51-70% от общей площади сельхозугодий района5.

В приграничном с Гадрутским и Мартунинским районами Караба-

ха Физулинском районе в середине 1980-х годов площадь орошае-

мых земель составляла 28,2% от площадь пригодных для использования в сельском хозяйстве земель6. В Джебраильском районе оро-

шаемых земель составляла 20,3% от площади пригодных для сель-

ского хозяйства земель7, а в Мир-Баширском районе площадь оро-

шаемых угодий составляла 75,8% от площадь всех пригодных для

сельского хозяйства земель8.

Между тем, орошение сельхозугодий на территории сопре-

дельных с НКАО районов бывшей Азербайджанской ССР осуще-

ствлялось за счет использования водных ресурсов Нагорного Кара-

баха. Крупнейшее в Нагорном Карабахе Сарсангское водохранили-

ще орошало 128 тыс. га сельхозугодий, из коих 110 тыс. га за пре-

делами границ бывшей НКАО, в Мирбаширском, Агдамском, Бар-

динском, Касумисмаиловском и других районах Азербайджанской

ССР. Всякие попытки НКАО добиться орошения собственных

сельхозугодий водами Сарсанга наталкивались на яростное сопро-

тивление бакинских властей. В частности, предлагалось построить

канал и довести воду Сарсанга в низменные области Мартунинско-

го района в окрестностях села Куропаткино. Но это так не было

сделано, хотя водами Сарсанга орошались сельхозугодия Агдам-

ского района вплоть до границ Мартунинского района.

Аналогичным образом дело обстояло и с Хаченским водохра-

нилищем, построенным на реке Хачен в пределах Агдамского рай-

она, которое в советское время орошало почти четверть всех пахот-

ных земель в данном районе. Кстати, еще до строительства Хачен-

ского водохранилища в министерстве мелиорации и водного хозяй-

ства Азербайджанской ССР было два проекта строительства водо-

хранилищ на карабахских реках. Вместе с проектом Хаченского во-

дохранилища был представлен и проект строительства водохрани-

лища на реке Каркар в районе поселка Аскеран в пределах бывшей

НКАО. По своим технико-экономическим показателям Каркарский

проект был намного предпочтительнее Хаченского. В частности,

фильтрация в районе места строительства Каркарского водохрани-

лища была намного меньше, чем в Хаченском, где фильтрация на

порядок превышала допустимые нормы9. Но выбор бакинских вла-

стей был остановлен на Хаченском варианте. Подобное решение

полностью вписывалось в политику «гидродавления», так как по-

строив водохранилище на реке Хачен за пределами бывшей НКАО,

бакинские власти не только удовлетворяли потребности Агдамско-

го района, но и автоматически лишали возможности интенсивной

эксплуатации реки Хачен в пределах Нагорного Карабаха со всеми

вытекающими из этого последствиями.

То же самое произошло и в граничащем на юге с бывшей

НКАО Физулинском районе, на реках Варанда и Ишханагет. Там

были построены три водохранилища, на долю которых приходи-

лось более 41% от площади орошаемых земель в Физулинском рай-

оне. Когда же Нагорный Карабах предложил построить водохрани-

лище на реке Варанда для орошения нескольких тысяч гектаров

плодородных земель в окресностях пгт. Красный Базар Мартунин-

ского района бывшей НКАО, то последовал отказ из Баку, который

мотивировал тем, что в нижнем течении реки Варанда в Физулин-

ском районе уже построены водохранилища и постройка нового ре-

зервуара в верховьях приведет к обмелению этих водохранилищ и

экономическим убыткам.

Политика «гидродавления» была сильным тормозом социаль-

но-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной об-

ласти. Область не могла обеспечить себя хлебом, картофелем,

фруктами и овощами. В результате НКАО, особенно ее столица ­

Степанакерт, полностью зависели от поставок овощей, фруктов и

других продуктов растениеводства из соседних азербайджанских

районов.

Гидротерроризм

По отношению к армянскому населению НКАО Бакинские

власти также проводили политику «гидротерроризма», в результа-

те чего в Нагорном Карабахе в 1970-80-е гг. произошел всплеск ра-

ковых заболеваний. В 1975 г. число больных с впервые в жизни ус-

тановленным диагнозом злокачественного новообразования, уч-

тенных онкологическими учреждениями в Нагорном Карабахе со-

ставляло 90,7 человек, в Армении ­ 116,3, в Азербайджане ­ 107,8,

Грузии ­ 108,8, на Украине ­ 213,5, в Беларуси ­ 178 10. По данным

же республиканского онкологического диспансера НКР, накануне

начала Карабахского движения, в 1987 году вышеуказанный пока-

затель составил 142 человека11. В 1988 году число больных с впер-

вые в жизни установленным диагнозом злокачественного новооб-

разования, учтенных онкологическими учреждениями на 100 тыс.

населения в Грузии составило 109,1 человек, в Азербайджане 105,7, в Армении ­ 122,2.

Как видно из приведенных данных, Нагорный Карабах был

среди лидеров по заболеваемости раком на Южном Кавказе. Меж-

ду тем, в Нагорном Карабахе никогда не было крупных промыш-

ленных загрязнителей окружающей среды, которые также влияют

на возникновение злокачественных новообразований, и здесь дей-

ствительно курортная природа. К тому же карабахцы всегда слави-

лись своим крепким здоровьем и долголетием. На территории быв-

шего СССР больше всего лиц в возрасте 100 лет и выше прожива-

ло именно в бывшей НКАО ­ 144 человека на 100 тыс. жителей. В

целом по Азербайджанской ССР этот показатель составлял 84 че-

ловека, по Грузинской ССР ­ 51 человек, по Армянской ССР ­ 33.

Для сравнения: в конце 50-х - начале 60-х гг. ХХ в. в СССР в возра-

сте 100 лет и старше на 100 тысяч населения приходится 10 чело-

век, из коих в Украинской ССР ­ 6 человек, в Белоруссии ­ 1312. Вы-

сокий показатель заболеваемости злокачественными образования-

ми в таких республиках, как Украина и Белоруссия, вполне соотно-

сится с низким числом долгожителей в этих республиках.

Принимая во внимание большой процент долгожителей, хоро-

шие природно-климатические условия Нагорного Карабаха, нерв-

ная составляющая в причинах возникновения рака у населения

НКАО не была определяющей. На 100 тыс. населения количество

больных психическими и нервными заболеваниями на территории

бывшей НКАО более чем в два раза уступало аналогичному пока-

зателю Армянской ССР. Для сравнения: если в 1990 г. на 100 тыс.

населения в Армянской ССР приходилось 6210 больных нервными

и психическими заболеваниями, то в бывшей НКАО этот показа-

тель составлял 2646 человек13. Степанакерт имел образцово низкие

показатели по число больных психическими и нервными заболева-

ниями на территории бывшей Азербайджанской ССР14. Диета кара-

бахцев также не была причиной возникновения раковых заболева-

ний. Особенности национальной кухни карабахцев признавалась

одним из важнейших предпосылок долголетия жителей этого

края15. Кстати, по сравнению с переписью населения 1926 г. в 60-е

гг. ХХ в. число жителей в возрасте 100 лет и более увеличилось в

крае более чем в три раза. К началу 1968 г. их стало 239 человек при

населении в 152600 человек.16

Поэтому среди факторов окружающей среды, способствующих развитию рака, остается лишь вероятность «вмешательств из-

вне». И в данном контексте наиболее подходящим представлялась

именно питьевая вода. В одном из опубликованных учеными ин-

ститута Общей генетики Российской академии наук материалов,

указано, что сверхмалые дозы отравляющих веществ, попадающие

в воду, оказывают разрушительное воздействие на наследствен-

ность человека17. По данным Международной организации здоро-

вья (World Health Organization) и Национального института рака

США (National Cancer Institute), до 90% случаев заболевания раком

являются следствием воздействия различных канцерогенных ве-

ществ18.Между тем, в Нагорном Карабахе широко использовали хлор в

качестве дезинфектанта питьевой воды. Жители села Балуджа до

сих пор помнят, что долго стоять у одноименной реки было попро-

сту невозможно из-за сильнейшего запаха хлора, который чувство-

вался за несколько сотен метров от реки. Но все же дело, по всей

видимости, хлором не заканчивалось. И вполне вероятно, что в пи-

тьевую воду подбрасывали и другие химические вещества. Особо

уязвимой в этом вопросе была столица Нагорного Карабаха ­ г.Сте-

панакерт, где было наибольший удельный вес больных раком. Но

здесь возникает естественный вопрос? А были ли у бакинских вла-

стей реальные возможности регулярно применять гидротерроризм,

ведь для того, чтобы подрывать здоровье населения Нагорного Ка-

рабаха одноразовым подбрасыванием каких-то химикатов не обой-

тись? Здесь необходимо длительное воздействие на воду особенно,

если отравляющие вещества используются в сверхмалых дозах.

Ответ на вышеуказанный вопрос утвердительный. Отравляю-

щие вещества могли попадать в снабжавшие город водные источ-

ники или непосредственно на протяжении их течения или же на

фильтрационных станциях. В обоих случаях у бакинских властей

были все возможности проводить данную политику. Из реки Гайба-

лу, берущей начало в пределах административных границ Шушин-

ского района Карабаха, поступает до 50% воды города Степанакер-

та. В советское время охраной водных артерий на территории быв-

шей НКАО занимался отдел охраны при областном управлении

внутренних дел. Охрану водных ресурсов реки Гайбалу осуществ-

ляли исключительно милиционеры-азербайджанцы, не проживаю-

щие в Степанакерте. Охраной ресурсов другого источника поступающей в город воды ­ реки Тракет также занимались исключитель-

но милиционеры-азербайджанцы, которые были жителями Агдам-

ского района и азербайджанских сел Шушинского района НКАО19.

В советское время отдел охраны на 70-80% был укомплектован

милиционерами-азербайджанцами, большинство из которых были

из соседнего Агдамского района, которые ежедневно приезжали на

работу в Степанакерт. А с конца 1960-х до 1990 г. должность на-

чальника областного отдела охраны непрерывно занимали азербай-

джанцы. В системе горводоканала Степанакерта также работали

много азербайджанцев20. Большинство работников (около 80%)

фильтрной станции N1 г.Степанакерта вплоть до 1989/90 гг. были

азербайджанцы,21 подавляющая часть которых не были жителями

Степанакерта. Начальниками 2-й фильтрной станции карабахской

столицы с конца 1960-х до 1989 г. также были азербайджанцами.

На станции в Гайбалу работали исключительно азербайджанцы. В

советское время за качеством воды в бывшей Азербайджанской

ССР следил Комитет охраны природы при Минэкологии республи-

ки, который располагался в Баку. К тому же в СССР решение эко-

логических проблем никогда не было приоритетным и имела мес-

то явная недооценка опасности экологических последствий хозяй-

ственной деятельности22. По мнению ряда ученых, можно конста-

тировать, что концепция экологической безопасности и теория эко-

логического риска в Советском Союзе фактически отсутствовала23.

Именно по этому от подобная политика Бакинских властей и стала

незамеченной центральными властями советского государства. Ес-

тественно, что от политики «гидротеррора» Бакинских властей

страдали и проживавшие на территории бывшей НКАО азербайд-

жанцы, но они, если так можно выразится, были «издержками про-

изводства», судьба которых не волновала азербайджанское руко-

водство.

Гидродемография

За все время нахождения Нагорного Карабаха в составе Азер-

байджанской ССР бакинские власти проводили в бывшей Нагорно-

Карабахской автономной области политику «гидродемографии»,

основной целью которой было установление демографического

контроля над основными водными артериями Карабаха. Вообще,азербайджанские власти уделяли очень большое внимание измене-

нию демографической ситуации в Нагорном Карабахе. Так, если в

1921 г. азербайджанцы составляли лишь 3% населения НК , то в

1988 г. ­ уже 24%24. И это несмотря на то, что естественный при-

рост населения в НКАО был одним из высоких в СССР. Так, в 1955

г. он составлял 25,1 на 1000 жителей, в 1956 ­ 28,8, в 1961 ­ 3225. Бо-

лее того, в конце 1930-х гг. НК по плотности населения занимал

второе (после района Баку) место в Азербайджане26. Но вот уже в

1960-х гг. он не входил даже в десятку27. В НКАО за период 1926-

1976 гг. стало на 85 армянских населенных пунктов меньше28. За пе-

риод 1921-1988 гг. на территории бывшей Нагорно-Карабахской

Автономной Области появилось 36 новых азербайджанских сел29.

Но в некоторых случаях азербайджанская политика вообще

принимала открытые формы и бакинские власти просто обманным

путем выселяли армян из своих домов и заселяли их азербайджан-

цами. Так произошло, например, с селом Джамилли Аскеранского

района, расположенного на одном из основных притоков Каркара ­

реке Тракет. По данным перепеси населения 1926 г., население это-

го села было полностью армянским и составляло 106 человек30. В

начале 1960-х гг. население села составляло около 150 человек и

оно было полностью армянским31. В 1963-1964 гг. под предлогом

строительства водопровода из реки Тракет в Степанакерт прямо у

села Джамилли и нецелесообразности нахождения в непосредст-

венной близости от водопровода населенного пункта, населению

села были спешно предоставлены паспорта (хотя в то время жите-

лям деревень не предоставлялись паспорта) и земельные участки в

размере 600 м2 в городе Степанакерт, после чего появилась улица

Зорге, где до сих пор живут выходцы из Джамиллу32. Однако неце-

лесообразность существования населенного пункта в непосредст-

венной близости от представляющего стратегическую важность

водопровода относилась лишь к представителям армянской нацио-

нальности. Поэтому сразу после ухода ухода оттуда армян в Дажа-

миллу переселили азербайджанцев. По данным перепеси населе-

ния 1989 г. население села составило 549 человек33.

В результате политики гидродемографии азербайджанцы уста-

новили полный демографический контроль на истоками рек Тер-

тер, Хачен, Каркар, а также их притоков.В данном процессе перво-

очередное значение имело основание новых сел в Кельбаджарском районе, так как истоки рек Тертер и Хачен располагаются именно в

данном районе. Между тем, среднегодовой сток этих трех водных

артерий составляет 828 млн. м кубометров, что составляет 88%

среднегодового стока всех рек в пределах бывшей НКАО, который

составляет 942 млн. м3. Гидродемографическая политика Азербай-

джана привела к тому, что в бывшей НКАО на 1989 г. из 19300 че-

ловек сельского азербайджанского населения 14317 (74,1%) прожи-

вало в селах, имеющих гидрополитическое значение. Из основан-

ных между 1923-1989 гг. новых азербайджанских сел, 30 имели ги-

дрополитическое значение. Это составляет 83,3% от всего количе-

ства образованных за данный промежуток времени азербайджан-

ских сел и 61,2% от общего количества всех азербайджанских сел,

существовавших в пределах бывшей НКАО.

Активную гидродемографическую политику азербайджанские

власти проводили и в Лачинском районе. До Октябрьской револю-

ции там оставалось лишь несколько армянонаселенных сел, при-

чем все они располагались у истоков крупных рек. Особо хотелось

бы здесь отметить три села - Хак, Алгули и Харар, которые, кстати,

с 1905 г. систематически опусташались набегами тюрков. В 1918 г.

в селе Хак (Минкенд) армянское население составляло 811 чело-

век34. В 1918 г. армяне были изгнаны из этого села и даже с установ-

лением Советской власти армяне обратно практически не возврати-

лись. По перепеси населения 1926 г. население Минкенда составля-

ло 751 человек, из коих армян было всего 5 человек, а остальное на-

селение было курдским35. Но и курды вскоре «исчезли» и по дан-

ным на начало 1980-х гг. население Минкенда составляло 2306 че-

ловек азербайджанской национальности36. Практически та же судь-

ба постигла и армянское село Алгули. Село расположено на одном

из правых притоков реки Акера и в 1918 г. население села также ос-

тавалось армянским и составляло 1012 человек37. Но в том же году

село снова было разорено и алгулинцы вынуждены были покинуть

свои дома и обосноваться в различных местах Нагорного Карабаха

и Зангезура, главным образом в пределах территории нынешнего

Мартунинского, Мартакерсткого, Аскеранского районов Нагорного

Карабаха и бывшего Горисского района Армении. В столице НКР

имеется целый район, который основали алгулинцы. Примечатель-

но, но по перепеси населения 1926 г. село Алгули не упоминается,

оно все еще оставалось незаселенным. Но вот уже в 1961 г. оно упоминается как одно из сел Пирджаханского сельсовета Лачинского

района38. Кстати алгулинцы никогда не забывали о своем селе и да-

же в 1960-е гг. не раз организовывали поездки в свое село, но посе-

литься там им никто так и не разрешил39. Важное гидрополитиче-

ское значение имело и село Харар (Ашагы Фараджан), которое рас-

положено на одном из левых притоков реки Акера. По данным на

1918 г. армянское село Харар имело население в 1078 человек40, а в

1921 г. ­ 55 человек41. По переписи населения 1926 г. данное село

вообще не упоминается. Причиной тому может быть только то, что

там не осталось населения. Во второй половине 1979-х гг. населе-

ние уже азербайджанского села Ашаги Фараджан составляло 268

человек42. Суммируя уже приведенные данные на 1918 г. население

этих трех сел (Хак, Алгули, Харар) составляло 2901 человек. Насе-

ление же Лачинского района, где располагались эти села, по пере-

писи населения 1926 г. составляло 25474 человек43. Таким образом,

армянское население там уже не составляло подавляющего боль-

шинства и недопущение их возвращения туда имело число гидро-

политическое значение, так как все эти три села, как уже отмеча-

лось выше, располагались у истоков крупных водных артерий.

Kстати, еще в 1919 г. глава Азербайджанской Демократической Ре-

спублики Мамед Эмин Расулзаде, говоря о важности контроля над

Карабахом, указал именно на то, что там находятся истоки рек44.

Проблема водных ресурсов в контексте урегулирования

нагорно-карабахского конфликта

Из всего вышеприведенного становится ясно, что при урегули-

ровании нагорно-карабахского конфликта для карабахской стороны

одним из ключевых компонентов становится обеспечение экологи-

ческой и водной безопасности своей страны. В данном контексте

жизненно важное значение для обеспечения водной безопасности

Нагорно-Карабахской Республики (НКР) приобретают Карвачар-

ский (Кельбаджарский) и Кашатагские (Лачинский) районы. Сред-

негодовой сток основных рек бывшей НКАО составляет 942,3 млн.

м3. Аналогичный показатель основных рек Карвачарского и Каша-

тагского районов составляет 2588,5 млн. м3. По среднегодовому

стоку основных рек Кашатагский и Карвачарский районы превы-

шают аналогичный показатель рек бывшей НКАО в 2,7 раза. Но дело не заканчивается лишь физическим объемом поверхностных ги-

дроресурсов этих двух районов. В данном контексте необходимо

учитывать и роль водных ресурсов в обеспечении продовольствен-

ной безопасности НКР. Учитывая нормы потребления воды, для

обеспечения собственной продовольственной безопасности и пить-

евых нужд населения НКР в 200 тыс. человек нужно максимум 355

млн. м3 воды в год (330 млн. м3 для обеспечения продовольственной

безопасности и 21,9 млн. м3 - для удовлетворения питьевых нужд

населения). Это составляет всего лишь немногим больше 59% от

объема крупнейшего в Нагорном Карабахе Сарсангского водохра-

нилища, расположенного на реке Тертер, и 37,6% от среднегодово-

го стока основных рек бывшей НКАО.

Однако и водные ресурсы в пределах бывшей НКАО весьма

уязвимы. Дело в том, что львиная доля гидроресурсов в бывшей

НКАО берет свое начало за ее административными пределами. Так,

из 942,3 млн. м3 среднегодового стока основных рек бывшей

НКАО, 785,9 млн. м3 (83,4%) приходится на Тертер и Хачен, кото-

рые берут начало в пределах Карвачарского района. При этом в

Карвачарском районе образуется 81% среднегодового стока Терте-

ра. Это очень серьезный рычаг воздействия на НКР, который дела-

ет республику очень уязвимой перед внешним давлением. Поэтому

в случае потери этого района водная безопасность НКР будет под

реальной угрозой. Оставшиеся 16,6% (156,4 млн. м3) не в состоя-

нии даже обеспечить половину необходимого объема воды для

удовлетворения нужд населения страны и обеспечения ее продо-

вольственной безопасности. К тому же, нельзя не учитывать и то,

что практически все реки, берущие начало непосредственно в пре-

делах территории бывшей НКАО ,высыхают в летнее время.

В данном контексте вопрос о статусе территории Карвачарско-

го и Кашатагского районов становится вопросом самого существо-

вания Нагорно-Карабахской Республики. Если Азербайджан снова

получит возможность применять гидротеррор по отношению к На-

горному Карабаху, то было бы просто наивным полагать, что это не

будет сделано. Последствия будут катастрофическими не только

потому, что могут быть отравлены основные реки Карабаха - Тер-

тер и Хачен, но под угрозой окажется и водная безопасность Арме-

нии, так как в Карвачарском районе берут начало реки Арпа и Во-

ротан, которые среди прочего играют ключевую роль в спасении основного источника воды Армении ­ озера Севан.

История знает целый ряд случаев отравления водных ресурсов

какой-либо страны соседним государством и это не является нечто

новым. На данном этапе уязвимость водных ресурсов на порядок

увеличилась перед возможными террористическими актами. Даже

такие страны, как Соединенные Штаты Америки не только очень

серьезно относятся к возможному отравлению водных ресурсов со

стороны террористов, но и относят атаки на водные ресурсы к ос-

новным вызовам своей безопасности. Это находит свое отражение

даже в официальных речах и документах американских президен-

тов. Например, президент Клинтон, представляя документ «Страте-

гия национальной безопасности в новом веке» в октябре 1998 года,

указал, что хотя на ближайшую перспективу никто не в состоянии

бросить вызов США обычными военными средствами, в будущем

резко возрастет вероятность ассиметричных атак на представляю-

щих критическое значение инфраструктуры, способных нанести

существенный урон экономике и военному потенциалу страны. К

таким критическим инфраструктурам президент Клинтон отнес и

водные ресурсы45. Аналогичного подхода придерживается и адми-

нистрация Джорджа Буша-младшего. Так, в одной из президент-

ских директив также указано, что возможные ассиметричные атаки

на США будут нацелены на критически важнейшие инфраструкту-

ры, к которым причисляется и водные ресурсы и система46. Как

видно, проблема безопасности водных ресурсов весьма актуальна

даже для самой сильной державы мира. И это при том, что США не

имеют каких либо крупных водных артерий, берущих начало на

территории враждебного им государства.

Произошедшая в Китае авария на химзаводе в провинции Цзы-

линь и попадание ядовитых веществ в правый приток Амура - ре-

ку Сунгари, лишний раз актуализировал проблему обеспечения

водной безопасности Нагорного Карабаха и Армении при урегули-

ровании нагорно-карабахского конфликта. Ситуация на Дальнем

Востоке настолько серьезная, что ряд специалистов даже считают,

что вода в Амуре будет непригодна для питья вплоть до весны 2006

года. Между тем и Сунгари и Амур являются достаточно крупны-

ми реками. Среднегодовой сток Сунгари превышает 77 млрд. м3, а

Амур занимает 4-е место среди рек России и 10-е место среди рек

мира. Среднегодовой сток данной реки превышает 343 млрд. м3.

При этом попадание всего 100 тонн бензольных веществ в эти ги-

гантские реки уже чревато серьезными последствиями. Для созда-

ния такой же ситуации, что и в районе Амура и Сунгари, в реки

Тертер, Арпа и Воротан достаточно будет подбросить всего 200 ли-

тров бензольных веществ. Это в случае, если туда попадут бензоль-

ные соединения. А что будет, если в эти реки будут подброшены ра-

диоактивные вещества? Тем более, что вот уже много лет бакин-

ские власти усиленно дезинформируют международное сообщест-

во относительно того, что армяне, якобы, проводят захоронение

ядерных отходов на территории Кельбаджарского района. Завтра в

наши реки могут быть подброшены разного рода химикаты, вина

будет возложена на армян, а азербайджанцы будут прикрываться

тем, что это те отходы, которые мы сами там захоронили и о кото-

рых азербайджанцы твердили в течение многих лет.

Кстати, у Азербайджана имеется достаточно большое количе-

ство биологического и химического оружия. Например, в сентябре

2005 г. Азербайджан передал США более 60 образцов смертельно

опасного бактериологического оружия на проверку. Эти вещества

американский военно-транспортный самолет доставил на военную

базу Довер в штате Делавэр47. При этом азербайджанские власти

точно даже не знают, где находятся радиоактивные вещества на

территории их собственного государства. Так, директор Института

радиационных проблем Национальной академии наук Азербайд-

жанской Республики Адиль Гарибов заявил следующее: «Сейчас,

по прошествии 15 лет, можно говорить, что многие источники ра-

диации утеряны, и это вызывает большое беспокойство в разных

странах. Например, в соседней Грузии в прошлом году был найден

целый радиоизотопный генератор, который вызвал большое беспо-

койство в международных организациях. Потому что это мощный

источник. Есть большая вероятность, что такие же генераторы,

опасные для здоровья населения, можно обнаружить и на террито-

рии Азербайджана... У нас в стране находились воинские части, ко-

торые располагали разного рода радиоизотопными источниками,

может быть, и они сегодня лежат где-нибудь... Попади они в руки

террористов, и на их основе могут быть изготовлены «грязные»

бомбы и другие предметы для совершения терактов»48. Думается,

комментарии здесь излишни. Все это делает невозможным даже са-

му идею возвращения указанных территорий под юрисдикцию

Азербайджана. Сказанное в равной мере относится и к водным ре-

сурсам бывших Кубатлинского, Зангеланского, Джабраильского и

Физулинского районов, которые, кроме гидрографической и эколо-

гической значимости, представляют значительный интерес и с точ-

ки зрения проблем энергетической безопасности НКР. В частности,

по мнению специалистов, весьма экономически перспективным яв-

ляется строительство каскада гидроэлектростанций на реках, про-

текающих по территориям бывших Кубатлинского и Зангеланского

районов.