ХачПет

Наградив Орденом Чести Саакашвили, Армения плюнула себе же в колодец. Решение президента Армении Сержа Саогсяна наградить Орденом Чести президента Грузии Михаила Саакашвили "вряд ли будет способствовать спокойствию и стабилизации ситуации в Закавказье". Такое мнение выразил 26 июня член Комитета Госдумы России по международным делам, представитель фракции "Единая Россия" Валерий Богомолов в интервью ИО "Новости Федерации". Парламентарий назвал награждение "неоднозначным событием", заявив: "Каждая страна мира вольна награждать кого угодно и чем угодно, а также восхвалять или осуждать. Однако, важно понимать, что нельзя плевать в колодец, из которого тебе еще неоднократно придется напиться. Именно с этой позиции стоит оценивать весьма неоднозначное событие, которое произошло с награждением президента Грузии". Говоря о значении поступка президента Армении для будущего российско-армянских отношений, Богомолов отметил, что "Россия - великая страна, которая считает, что везде должна доказывать свою так называемую толерантность, а также проявлять понимание порой необъяснимых действий наших партнеров, зачастую прощая шалости других". В то же время депутат считает, что во внешней политике у государства не может быть друзей, "есть интересы и партнеры, которых можно использовать для достижения своих национальных интересов, связанные, в первую очередь, с сохранением стабильности в Закавказье". В свою очередь заместитель председателя Комитета Госдумы России по конституционному законодательству и государственному строительству, член фракции КПРФ Виктор Илюхин в интервью тому же изданию заявил, что "демонстративное вручение Арменией высокой государственной награды грузинскому президенту Михаилу Саакашвили является нетактичным и недружественным шагом по отношению к России". Депутат не считает, что поступок Армении "как-то негативно отразится на наших торговых и деловых отношениях", поскольку, по его словам, "сегодня Армения называет Россию своим главным партнером, а на ее территории находятся российские войска и военная база". "У нас взаимная выгода, а любое обострение отношений поднимет вопрос о ликвидации российской базы или увеличение цены за аренду земли", - отметил он. "Но неприятный осадок, безусловно, останется", - подытожил Илюхин.

Армяне Южной Осетии выражают глубокое сожаление по поводу чествования грузинского президента в Ереване. Армянское общество «Арарат» Республики Южная Осетия выступило с заявлением в связи с награждением Президента Грузиии М.Саакашвили армянским «Орденом Чести». В заявлении сказано, что «армяне Республики Южная Осетия с недоумением и возмущением восприняли награждение президента Грузии М. Саакашвили в ходе его визита в Армению армянским Орденом чести, а также и присвоение ему степени почётного доктора Ереванского государственного университета и награждение Золотой медалью университета. Мы понимаем необходимость соблюдения дипломатического протокола при встречах глав государств, хотя во всём цивилизованном мире М. Саакашвили после геноцидной агрессии в августе 2008 г. против Южной Осетии уже не принимается – стал, говоря дипломатическим языком, нерукопожатен. Однако награждение массового убийцы народа Южной Осетии армянским Орденом чести выходит за все рамки морали и здравого смысла. Никогда из памяти армян не изгладится ужас геноцида 1915 г., и награждение армянским Орденом чести человека, виновного в геноциде осетин, мы считаем недопустимым. Мы поддерживаем тех наших собратьев-армян, которые вынуждены были покинуть Самцхе-Джавахети из-за невыносимых условий жизни, созданных там «демократией» М. Саакашвили – они провели акцию протеста в центре Еревана в связи с визитом грузинского диктатора и тем самым спасли честь армянского народа. Всему миру известно об уничтожении в Грузии армянских кладбищ, захватах армянских церквей, разрушении армянских памятников культуры и истории, подавлении армянского языка. Об отношении грузинских властей к армянам красноречиво свидетельствует то, что жарким летом 2007 г. более десяти автобусов с армянами, направлявшимися к себе домой в Армению, были задержаны на границе Грузии и Южной Осетии, и в течение 28 суток женщины, дети, старики вынуждены были ждать решения о проезде по территории Грузии. Всё это время, пока они не могли достучаться до М. Саакашвили, помощь им оказывали только власти и народ Южной Осетии, в том числе и наше армянское общество. При попытке захвата Цхинвала в августе 2008 г. в упор расстреливались грузинскими танками дома жителей, в том числе и армян: так был разрушен, например, дом героя Сталинградской битвы, с боями дошедшего до Берлина, Василия Ягоровича Кулиджанова. Победитель гитлеровского фашизма пал жертвой фашизма саакашвилиевского! Армяне Республики Южная Осетия, пережившие вместе с осетинами, русскими, грузинами, евреями и другими национальностями геноцидную агрессию режима М. Саакашвили против Южной Осетии, выражают глубокое сожаление по поводу чествования грузинского президента в Ереване и заявляют о своей солидарности с требованиями отстранения М. Саакашвили от власти и наказании за кровопролитие мирных граждан и миротворцев в Южной Осетии». Источник - ИА Рес.

Саакашвили не заслуживал каких-либо орденов. Президент Грузии Михаил Саакашвили не заслуживал каких-либо орденов, поскольку не сделал ничего для решения проблем армян Джавахка. Об этом сегодня на пресс-конференции сказал глава Центрального офиса Ай Дата по политическим вопросам Армянской Революционной Федерации Дашнакцутюн Киро Маноян. (...) http://www.aysor.am/ru/news/2009/06/26/manoyan/

Посмотрел и послушал диалог. Считаю, что молодцы в САР, что организовали подобную встречу. Приветствую и со своей стороны нахожу нужным и важным продолжать подобные мероприятия. По диалогу: согласен со многими доводами С. Багдасарова с такими, как несостоятельная внешняя политика России со странами ближнего зарубежья. Думаю нет необходимости здесь перечислять те "промашки" которые имели место и видимо ещё будут иметь во взаимоотношениях (в политической плоскости) России со странами бывшего СССР и в частности с Арменией. С другой стороны хочу признаться, что и Армения не "подарок", что собственно и С.Багдасаров видимо хочет в своих выступлениях сказать. Внешнеполитическое ведомство Армении с подачи руководства страны порой делает просто необъяснимые шаги, что вызывает масса вопросов, противоречий и недоумений. Лично я сильно болею за свою малую родину Джавахк и могу судить по некоторым конкретным проявлениям внешней политики официального Еревана к своим соотечественникам проживающим в Грузии, а в частности в Джавахке. Чтобы далеко не ходить, вот свежие примеры: перед приездом М.Саакашвили в Ереван, в Грузию не пропустили председателя земляческой организации "Джавахк" Ш. Торосяна (он же депутат НС Армении). До этого инциндента грузинская таможня не пропустила в Джавахк армянские учебники и литературу предназначенные для дополнительного образования учащихся Джавахка. Практически в это же время грузинские спецслужбы запретили джавахкским учителям армянских школ выехать на запланированное в Армении культурно-образовательное мероприятие. Зная всё это, да и вообще общее состояние армян в Джавахке, руководство Армении даже словом не замолкнулось в поддержку армянской общины Джавахка. Мало того, ещё и додумались наградить М.Саакашвили высшей государственной наградой - ОРДЕНОМ ЧЕСТИ. А теперь вопросы: - это за "честь" в развязывании войны против наших братьев осетин и абхазов? - это за "честь" наглого попрания прав нацменьшинств проживающих в Грузии? - это за "честь" за военную риторику в адрес нашего большого брата России? - это за "честь" против разгона и расправы грузинской оппозиции? - это за "честь" установления диктатуры в Грузии и военно-полицейского режима? Этот список можно ещё долго продолжить, но считаю это ни к чему,. А теперь ещё вопрос: кому назло и вообще кому это может нравиться? Выводы делайте сами господа!!!

Диалог депутата Государственной Думы С.А. Багдасарова с вице-президентром САР Г.Л. Халатяном. http://media.sarinfo.org/videoplay.php?id=...5d755ed368279e8 http://rutube.ru/tracks/2051012.html?v=603...5d755ed368279e8 http://media.sarinfo.org/

Hачались приготовительные работы по строительству стены церкви Cб. Григор Лусаворич.

Офис ли Армения? К вопросу о численности армянской диаспоры. Армянская диаспора имеет очень длинную историю, но сегодняшняя диаспора образована преимущественно потомками спасшихся от Геноцида армян. Таким образом, армянская диаспора является скорее итогом депортаций, чем экономической миграции. В 20 веке предпринималось несколько попыток репатриации, в том числе в 40х и 60х гг., а в период с 1952 по 1979 г. положительный миграционный баланс Армянской ССР составил 360 тыс., большинство иммигрантов составляли армяне, выдавливаемые из Азербайджана и Грузии. При этом только за 1963-1967 гг. 48.3 тыс. армян переехало из Грузии и Азербайджана в Армению. В 1980х началась эмиграция населения Армении, которая привела к отъезду миллиона человек из страны в 1990х, которые, можно сказать, пополнили ряды армянской диаспоры. Диаспора участвует в общественной жизни этнической родины, Армении, а наиболее явно ее участие проявляется в экономической сфере. Состояние армянской диаспоры, даже по самым скромным подсчетам, оценивается в 100 млрд. долл., однако с учетом подушного ВВП стран проживания, а также, значительного количества бизнесменов армян, эту цифру можно смело корректировать в сторону многократного увеличения. Сегодня в Армении, да и вне ее, бытует мнение о том, что численность армян за рубежами страны, значительно превышает население Армении. Население Армении известно всем, оно составляет около 3 млн. чел., хотя и оспаривается, но его уточнение не является целью данной работы, а вот численность армян за рубежами страны не подсчитана даже приблизительно. Поэтому это число часто становится предметом интереса, а также, всевозможных спекуляций – называются числа вплоть до 12 млн. за рубежами Армении. При этом наименьшей численностью диаспоры обычно указывается вдвое превышающая население Армении. Перед нами встает вопрос методологии определения численности армян в той или иной стране. Основой для подсчета будут переписи населения в странах проживания той или иной общины. В странах, где этнический, конфессиональный или лингвистический учет не ведется, мы будем использовать данные исследований, которые отражают сегодняшнюю реальность, а также оценки с учетом темпов ассимиляции, динамики рождаемости и смертности и баланса миграции. С точки зрения методологии важным является и вопрос кого в данном случае считать представителями армянской диаспоры? Ведь из Армении эмигрировали не только армяне, но и небольшие группы греков, ассирийцев и русских. С другой стороны, ассимиляция подтачивает армянскую диаспору и многие люди забывают о своем армянском происхождении. Мы выбрали следующую методику: в странах, где при переписях учитывается этническая принадлежность индивида, мы будем считать армянами тех, кто назвал себя таковым сам, такими же критериями будем пользоваться и при оценке численности армян в других странах, хотя это и сопряжено с некоторыми сложностями. Было бы соблазном считать частью армянской диаспоры помимо армян всех немусульманских эмигрантов из Армении однако надо признать, что армянскую идентичность они потеряют в первом, либо во втором поколении, собственную этническую, либо субэтническую же сохранят дольше. Ассимиляция или адаптация наиболее быстро происходит там, где эмигранты мигрировали на свою этническую родину, как например, греки, евреи и русские. Армянские общины исторически являлись сетевыми структурами, без единого центра координации, тем более это проявлялось в период отсутствия армянского государства. Значительную автономность армянские общины сохраняют и поныне, но некое подобие центра уже есть и это Ереван. Чтобы как-то сгруппировать армянские диаспоры, мы использовали региональный принцип, представляющийся нам наиболее правильным, поскольку зачастую одинаковые, либо похожие тенденции можно наблюдать во всем регионе – будь то Ближний и Средний Восток, Европа, Северная Америка или Центральная Азия (....) автор - Грант Микаелян. http://www.mitq.org/?l=rus&id=13&news=2503

Армения разводится с Россией из-за Грузии? (тварь по имени Ван Байбурт) ИЦ BAGIN представляет интервью советника президента Грузии, известного армянофоба Ван Байбурта грузинской газете Ахали таоба (13.05.2009г.). Армения и Турция вплотную подошли к урегулированию двусторонних отношений. За переговорами между Ереваном и Анкарой с особым интересом следят в Тбилиси и Баку. Там хорошо понимают, что с урегулированием армяно-турецких отношений, в регионе многое изменится. Чем завершится процесс переговоров, никто не может сказать, но, несмотря на это, эксперты уже делают соответствующие прогнозы, отмечают, что в случае урегулирования турецко-армянских отношений, заметно пострадает грузинская экономика, поскольку в этом случае Армения уже не будет зависеть от Грузии и, следовательно, сможет не считаться с ней. Как утверждают некоторые, в свое время Ереван не признал независимость Абхазии и Южной Осетии именно по этой причине. Теперь же эксперты не исключают, что в ближайшем будущем Армения может предъявить претензии на Джавахк. Кстати, в Ереване этот вопрос уже активно обсуждают на неофициальном уровне. Советник президента Грузии Ван Байбурт этих опасений не разделяет, хотя, как он заявил в интервью изданию, Россия сделает все для осложнения обстановки на Южном Кавказе. «Ахали таоба»: В нынешней ситуации политика Армении в отношении Грузии действительно выглядит позитивно… В. Б.: Армения и Грузия друг для друга значат намного больше, чем это кажется. Я снова повторяю: страны Южного Кавказа должны найти между собой общий язык. Противостояние в нашем регионе должно остаться в прошлом. Да и не было бы этого противостояния, если бы не наш северный сосед, который делает все для того, чтобы здесь были война и беспорядки. Россия и впредь постарается не допустить стабильности в нашем регионе. «Ахали таоба»: Тем не менее, Армения поддерживает с этим соседом самые близкие отношения… В. Б.: Армения проводит сбалансированную политику в отношении, как России, так и Запада. Вообще, на политику Еревана большое влияние оказывает армянское лобби на Западе, которое никак не является пророссийским. Более того, это лобби всегда выступает за активное участие Армении в западных проектах. Кстати, об этом все более настойчиво говорят и армянские эксперты. К этому выводу они пришли после того, как проанализировали последний десятилетний период армяно-российских отношений. «Ахали таоба»: А что произошло за это десятилетие? В. Б.: Большая часть функционирующих в Армении предприятий оказалась в руках русских. Беда в том, что 90 процентов этих предприятий сейчас не работает, т.е. русские не хотят, чтобы они давали продукцию. Это приносит стране огромные убытки. «Ахали таоба»: Вы хотите сказать, что русские хотят утопить Армению? В. Б.: На протяжении 200 лет русские пытались утопить, как Грузию, так и Армению. Это ясно всем. Поэтому русским на Южном Кавказе никто не доверяет. Я, конечно, не отрицаю, что сегодня российско-армянские отношения весьма тесные, но, несмотря на это, все готовы к тому, что Москва устроит очередной подвох. В Армении решили взять пример с грузин, которые говорят с Россией на равных. Уже кончилось то время, когда Армения была намертво пристегнута к Москве. «Ахали таоба»: Вы хотите сказать, что в Армении появились антироссийские настроения? В. Б.: Это так и в этом есть заслуга Грузии. Однако это не значит, что Армения свернет отношения с Россией, от которой всего можно ожидать. Будут и провокации с тем, чтобы поссорить Армению и Грузию, но между нами такого не случалось и не случится в будущем. Весь мир хочет, чтобы наши страны жили в дружбе. От этого зависит благополучие Армении и Грузии. После этого и Москва захочет иметь с нами хорошие отношения, она откажется от агрессивной политики. автор - Теа Мархвадзе. http://bagin.info/default.asp?Lang=_Ru&New...&PagePosition=1

18 мая. Лачин умер! Да здравствует Бердзор! Бердзор – древнее армянское поселение, из которого армяне были изгнаны еще в XIX веке. Позже на этом месте возникла курдская деревня Абдалляр. В 1923 году населенный пункт был переименован в Лачин и стал центром Курдистанского уезда, первым председателем которого стал некий Гуси Гаджиев. Было объявлено, что границы уезда будут установлены вместе с границами автономной области Нагорного Карабаха (АОНК). АОНК, в итоге, была образована лишь на части армянских земель, а Красный Курдистан в 1929 году был благополучно ликвидирован, его земли стали простыми административно-территориальными единицами в составе Азербайджанской ССР. При этом часть Нагорного Карабаха, граничившая с Арменией, была включена в состав Лачинского района для искусственного создания анклавности АОНК. Таким образом, в результате различных не слишком хитрых административно-территориальных манипуляций, курды лишились своей автономии, а вскоре вообще исчезли из национального состава как Лачинского района, так и всей Азербайджанской ССР, а Арцах лишился общей границы с Армянской ССР. Стратегическое значение Лачина, разделявшего армянонаселенные Арцах и Сюник, власти «широко шагающей» республики прекрасно осознавали. Начиная с 50-х годов прошлого века район стал активными темпами заселяться тюркским элементом, райцентр – интенсивно застраиваться. Параллельно с этим политика дискриминации и насильственного отчуждения, проводимая руководителями Советского Азербайджана, пошатнула авторитет Советского Союза в многомиллионной среде зарубежных курдов. Об этом свидетельствовали публикации в известных курдских газетах и журналах. Так, корреспондент газеты «Армандж» Гасане Мзгини писал: «Я был застигнут врасплох, прочитав одну статью о курдах Азербайджана. Почему? Потому что постоянно повторялась мысль о том, что курдам в Советском Союзе живется спокойно. Решен их национальный вопрос. Увы, мы разочарованы... Идеи интернационализма призваны к жизни для определенных честных целей. Однако в некоторых местах и для некоторых наций понятие интернационализма осталось на бумаге. Лучший пример тому — Азербайджан». Выполняя наказы курдских избирателей, депутаты от Армянской ССР на заседании президиума Верховного Совета СССР 18 июля 1988 года подняли проблему и своих соседей — курдов Лачин-Кельбаджарского региона. Этот вопрос был в центре внимания армяно-курдской интеллигенции и в дальнейшем — на пленуме ЦК КПСС, посвященном национальным вопросам, на сессии ВС СССР и на съезде народных депутатов СССР. Депутаты от Армении и НКАО пытались вопрос восстановления курдской автономии держать в центре внимания съездов, противоположная сторона пыталась его всячески замять. Достаточно вспомнить усилия Зория Балаяна, задавшего вопрос Таразевичу: «Будет восстановлена область Курдистан или нет?» Таразевич тогда публично признал, что проблема эта существует, что он встречался с представителями курдского народа, которые требуют решить этот вопрос. Чтобы добиться признания своих гражданских прав, декларированных перестройкой, в мае 1989 года около 3 тысяч курдов из 8 союзных республик приехали в Москву. Они приняли участие в митингах, демонстрациях, встретились с компетентными руководителями... 21-22 сентября 1989 года в Москве состоялся учредительный съезд курдов СССР. В работе съезда приняли участие 160 делегатов из многих республик, в том числе, из Азербайджана. Главной целью съезда было — не только восстановить область Красный Курдистан, но и добиться статуса репрессированного народа. Наконец в 1989 г. курды были признаны репрессированным народом, а на сессии ВС СССР от 14 ноября 1989 г. известная Декларация зарегистрировала этот факт юридически. Тем не менее, азербайджанские власти в этом вопросе не намеревались ориентироваться на Конституцию СССР. В связи с этим тот же Гасане Мзгини отмечал: «Утверждение азербайджанских руководителей о «добровольном» отчуждении курдов бессмысленно, с другой стороны, азербайджанские руководители притворяются глухими к требованиям армян Нагорного Карабаха. Эти проблемы связаны друг с другом и имеют один исторический корень». Однако местное население, как тюркское, так и, к сожалению, записанное в «азербайджанцы» курдское, активно поддержало политику азербайджанских властей по удушению армянской автономии. С 1989 года Лачин был превращен в военную цитадель, держащую на замке ворота из Республики Армении в Арцах. Более того, с территории района предпринимались перманентные разбойничьи вылазки как в армянские села шушинского Бердадзора, так и в приграничные села Горисского района Армении. После взятия 8 мая 1992 г. армянскими подразделениями бывшей (и, надеюсь, будущей) столицы Арцаха – Шуши, азатамартики, развивая наступление, вышли к реке Хакари и 18 мая 1992 года освободили город Лачин, тем самым прервав трехлетнюю блокаду мятежной республики. На первых порах местному курдскому населению было предложено заниматься восстановлением своей автономии, однако начавшееся летом того же года широкомасштабное наступление азербайджанской военщины по всему периметру молодой республики положило на этой затее крест. В 1996 году в освобожденном от врага теперь уже армянском Бердзоре началось строительство храма, и 31 мая 1998 года состоялось торжественное освящение церкви Сурб Амбарцум, на северной базальтовой стене которой были высечены слова: «С надеждою в Господа мы, новообжившийся народ Кашатаха, построили церковь Святого Вознесения в память о бесчисленных братьях наших, павших за Отчизну. Храм Святого Вознесения основан в поселке Бердзор в году 1996-ом в День Святого Духа и освящен в году 1998-ом во патриаршество Католикоса Всех Армян Гарегина, во предводительство епископа края Арцахского - Паргева и во пастырство архимандрита провинции сей - Атанаса в году Армянском 1447-ом (1998) во славу Господа нашего Иисуса Христа, вовеки, аминь». Пандухт.

АРМЯНСКАЯ ВЕСНА: КУРСОМ СОЛНЦА. 18 мая 1992 года армянские силы самообороны вошли в Лачин, сбросили водруженный когда-то на здании городской мэрии азербайджанский флаг и с блеском разрешили важнейшую стратегическую задачу - обеспечение непосредственного сухопутного сообщения между двумя армянскими республиками. С анклавным положением Нагорного Карабаха было покончено. Заурядное чередование календарных месяцев - апреля и мая - рождает в нашем сознании несколько иные, более сложные и эмоционально более насыщенные, но вполне конкретные ассоциации. Оно определяет рубеж между фазой национальных катастроф и последующим этапом величайших приобретений. Важнейшая особенность, указывающая нам на то, что армянское время движется вперед, а не назад и что армянская весна развивается по курсу Солнца. Переставить содержимое этих двух месяцев - и нация отдалилась бы от Светила расстоянием в целое календарное переосмысление. Возможно, она превратилась бы в этнокультурного фаталиста, и в этом случае ей бы уже ничего не светило. МАЙ – ЭТО ПОБЕДА АРМЯНСКОГО КАЛЕНДАРЯ НАД ЛЕНЬЮ, раболепием и патологическим чувством безысходности. Убедительная констатация того, что всегда необходимо опираться на собственные силы, а не уповать на благосклонность держав, как это обычно – в течение чередующихся столетий – делается одиннадцать месяцев в году. Майские победы, коих только в прошлом веке было куда больше, чем прогнозировалось дервишами, – исключительная монополия национальных оптимистов. Между тем семнадцать лет назад май мог и не наступить. В начале месяца по приглашению иранского президента Хашеми Рафсанджани в Тегеран для ведения двусторонних переговоров и обсуждения региональных проблем прибыли осуществляющий полномочия главы азербайджанского государства Якуб Мамедов и президент Армении Левон Тер-Петросян. Встреча между ними состоялась 7 мая, а уже на следующий день было принято совместное заявление. Стороны договорились о том, что "в течение недели по прибытии в регион специального представителя президента Исламской Республики Иран М. Ваэзи, после проведения переговоров с заинтересованными сторонами и при поддержке глав государств Азербайджана и Армении осуществляется прекращение огня и одновременно открываются все коммуникационные дороги с целью обеспечения экономических потребностей". Несмотря на внешнюю привлекательность, заявление это было нелепым. Во-первых, в Азербайджане не было человека, способного гарантировать разблокирование коммуникаций (в республике не было даже президента, а появись президент - он выступил бы против разблокирования); во-вторых, иранская инициатива вполне прогнозируемо должна была (в течение нескольких ближайших дней) пресечься турецким вмешательством; в-третьих, Нагорный Карабах (это особенно важно для нас) вообще не фигурировал в качестве стороны конфликта, в-четвертых, он все еще являлся анклавом, и мнение его законных представителей было просто проигнорировано. НЕИЗВЕСТНО, ЧТО БЫ МЫ ИМЕЛИ СЕГОДНЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЭТОГО ИСТОРИЧЕСКОГО КРАЯ и кто бы вообще населял эти земли, если бы в тот самый день армянские силы самообороны не начали Шушинскую операцию; 9 мая крепость Шуши полностью перешла под армянский контроль. Это сенсационное известие вызвало шквал негодования не только в Баку, но и в рядах руководящей партии Армении; в Ереване было проведено заседание, на котором разгневанные лидеры Движения "судили" Аркадия Тер-Тадевосяна. 14 мая Милли меджлис вынужден был восстановить в должности азербайджанского президента Аяза Муталибова, подавшего в отставку еще 6 марта, впрочем, как оказалось, на день. Исполняющий обязанности главы государства Якуб Мамедов призвал "туранскую нацию к единению во имя возвращения Шуши". Во второй половине мая в Баку уже ждали специальную делегацию во главе с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем. В составе высокопоставленных визитеров числился и лидер "серых волков" Тюркеш, призвавший население поддержать Народный фронт и его лидера Абульфаза Эльчибея. Вторая отставка Муталибова явилась следствием не только турецкого вмешательства: к процессу азербайджанских кадровых преобразований были подключены и другие силы, причем не последнюю роль сыграли афганские моджахеды и чеченцы. Сразу после "потери" Шуши бежавший оттуда Хаттаб встретился с Эльчибеем и обсудил разработанный "серыми волками" план его прихода к власти. Но и это не помогло Азербайджану: 18 мая армянские силы самообороны вошли в Лачин, сбросили водруженный когда-то на здании городской мэрии азербайджанский флаг и с блеском разрешили важнейшую стратегическую задачу - обеспечение непосредственного сухопутного сообщения между двумя армянскими республиками. С анклавным положением Нагорного Карабаха было покончено. Арис КАЗИНЯН, «Голос Армении».

БАБУШКА СЕЕР, ОНА ЖЕ ЕРАНУШ. Бесхитростная книга известного турецкого адвоката Фетхие ЧЕТИН “Бабушка”, изданная в Турции, сразу же стала бестселлером и уже выдержала несколько изданий. Ее армянский перевод, вышедший небольшим тиражом, тоже моментально разошелся. Фетхие Четин, адвокат Гранта Динка, известна в Турции не только как высококлассный юрист, но и своими левыми взглядами, за что не раз подвергалась гонениям и даже пару лет провела в тюрьме. Ее автобиографическая книга о жизни родной бабушки-армянки, вынужденно принявшей мусульманство, вызвала большое оживление среди потомков таких же исламизированных соотечественников Четин, которые начали поиски своих корней. Эта книга впервые в мире сняла табу с запретной темы, о которой не принято было говорить не только публично, но даже в кругу семьи. На армянский язык книга переведена тюркологом Рубеном МЕЛКОНЯНОМ, автором ряда научных статей о современной турецкой литературе и омусульманившихся армянах Турции. Будучи лично знакома с переводчиком своей книги, Фетхие Четин не только дала согласие на издание “Бабушки” в Армении, но и отказалась от авторского гонорара. В книге Четин сконцентрирована вся биография женщины, изменившей имя, язык, религию, но никогда не забывавшей о своем происхождении. Предлагаемые вниманию читателей отрывки приведены не в той последовательности, в которой они представлены в книге, а в той, которая позволяет наиболее полно представить историю турчанки Сеер, некогда бывшей армянкой Ерануш. Некролог в “Агосе” Ее звали Ерануш. Она была внучкой Ерабета Катаряна, единственной дочерью Искуи и Ованнеса Катарянов. Провела счастливое детство в деревне Балун Хабаб вплоть до четвертого класса. И сразу же нагрянули времена, полные страданий, о которых она говорила: “Пусть эти дни уйдут и больше не вернутся”. Ерануш потеряла всю свою родню и не смогла больше с ней встретиться. У нее появилась новая семья, новое имя. Она забыла свой язык и свою религию, обрела новый язык и новую религию, в течение жизни ни разу не возроптала за это, но никогда не забывала свое имя, село, мать, отца, деда и родных. В надежде, что однажды встретит их, обнимет, прожила 95 лет. Наверное, благодаря именно этой надежде и прожила так долго, в полном сознании до самых последних дней. Моя бабушка Ерануш скончалась на прошлой неделе, и мы проводили ее в вечность. Мы надеемся с помощью этого объявления найти ту ее родню (нашу родню), которую не смогли разыскать при ее жизни, разделить с ними наши горести, сказать: “Пусть эти дни уйдут и больше не вернутся”. Однажды, когда я была в нашем доме, в Анкаре, бабушка сказала: — Если тебе нечего делать, подойди-ка ко мне, скажу тебе кое о чем. Я подошла к ней, она, как всегда, взяла мои руки в свои и сказала: — Знаешь, моя мать, отец, брат в Америке, твой дядя затерял их адреса. Если кто-то и найдет их, так это ты. Найди их, ради меня. По тому, как она говорила, по ее монотонному голосу чувствовалось, что ей с большим трудом удалось принять решение рассказать мне обо всем. Я не сразу догадалась, о чем она: “Что ты говоришь, бабушка, выходит, у нас сейчас есть родня в Америке?” Говоря это, я даже чуть подтрунивала над ее словами. Но бабушка была очень серьезна. — Не знаю их адресов, только знаю, что живут в Америке, в Нью-Йорке, — сказала она. — Хорошо, бабушка, почему они уехали в Америку? — Уехали... — Когда уехали? — Когда я была ребенком. — Хорошо, а тебя почему не взяли? — Я позже должна была поехать. Твой дядя Махмуд испортил наши отношения. Потерял их адреса. Все в моей душе перевернулось. В голове возникла куча вопросов, но многое из того, что она говорила, я никак не могла воспринять как ответы на них. Днями пыталась я вытащить из нее хоть еще одно слово, но кроме того, что настоящие ее мать и отец в Америке, ничего не смогла узнать. Мы думали, что дед и бабушка — родители тетушки. Оказалось, что это неправда. Мы думали, что бабушка — чермикская, и это тоже оказалось неправдой. Многое из того, что я знала прежде, оказалось неправдой. Теперь уже мне больше хотелось узнать правду, чем найти родню бабушки. Я все допытывалась у бабушки, стараясь остаться с ней наедине. То, что я узнала в те дни, я не в состоянии была рассказать кому-либо, не смогла разделить с кем-либо свое потрясение. Не знаю, потому ли, что этого хотела бабушка или со стыда, но услышанное теперь уже я сама утаивала от других, пытаясь в одиночку преодолеть бурную сумятицу своих чувств и тяжелых переживаний. Между нами установились очень своеобразные и необычайно таинственные отношения. Потом, в один из дней, я почувствовала, что ей самой хочется рассказать, приоткрыть завесу над этой тайной, освободиться от груза того, что знает, и о чем никому не поведала, вместе с тем заметила, что она боится подвергнуть меня опасности, доверив мне больше, чем я знала до сего дня. Она щадила меня. Я была очень настойчива, и в конце концов она стала рассказывать. Рассказывая, часто останавливалась, но после моих упорных расспросов продолжала. Рассказывала о случившемся, не делая никаких комментариев, особенно избегала проявлять свои чувства, высказывать отношение. “Меня звали Ерануш, маму — Искуи, отца — Ованнес, он в то время с двумя своими братьями находился в Америке. У меня было два брата. Дедушку звали Айрапет эфенди. К слову его прислушивались не только в нашей деревне, но и по всей округе, многие приходили просить у него совета. Наше село было большое, имело трех сельских старост”, — так начала она свой рассказ. Рассказала, что однажды в село пришли жандармы и увели деда, братьев отца и матери, всех мужчин, и больше никто о них ничего не узнал, вместе с матерью и братьями они нашли приют у молодой жены дяди в соседнем селе, но жандармы добрались и туда, забрали всех, мужчин, женщин, отвели в Балу — мужчин зарезали, побросали в реку, и река несколько дней текла вся в крови. Потом рассказала о дороге в изгнание. — Мать не хотела, чтобы мы оказались в последних рядах, когда нас изгоняли, и потому шла быстро-быстро и, чтобы мы могли шагать вровень с ней, тащила нас, держа за руки. Часто нам в спину доносились крики, плач, и тогда мать еще больше убыстряла шаги, чтобы мы не оборачивались назад. Вечером первого дня две сестры матери из последних рядов прибежали к нам, горько рыдая. Бабушка замолкла, вздохнула. Я поцеловала ее руку. Она стала рассказывать дальше. — Молодую жену дяди, которая захворала и не могла идти, жандармы закололи штыками и бросили труп на обочине пути. — Она была женой брата твоего отца, бабушка? — Нет, маминого брата, беременная. В пути жандармы закалывали штыками стариков, немощных, тех, кто не мог идти, оставляли там же, под открытым небом, в скалах. На корм волкам, хищным птицам. Я заметила, что, рассказывая эти ужасные, неправдоподобные истории, бабушка не глядела на меня, а, вперив взгляд в одну точку на ковре и крепко держа в своей левой руке мою руку, правой непрестанно проделывала одно и то же движение, проводя ею от бедра до колена, словно разглаживала ткань. — ...Перейдя через мост Мадена, в Авлере, моя бабушка с отцовской стороны сбросила в воду двух своих внучек. Это были дочери братьев отца, которых убили, их жен тоже убили, а сами дети уже еле передвигались. Одна из девочек сразу ушла под воду, но вторая вытащила голову из воды. Бабушка затолкала ее голову в воду. Ребенок снова высунулся из воды, в последний раз взглянул на светлый мир, бабушка опять погрузила ее в воду... Потом сама бросилась в безумную водную путину и исчезла из глаз. Бабушка замолчала. Было очевидно, что случившееся очень сильно подействовало на нее, в тот день она по нескольку раз повторяла свой рассказ. Спустя годы она вновь и вновь вернется к случившемуся, и каждый раз ее рассказ завершится глубоким молчанием. Еще она поведала о том, что произошло в Чермик Амамбаше, когда наступило короткое затишье, и мать, наперекор своей матери и тетке, отказалась отдать им свою дочь, но те похитили девочку. — Меня привели в какой-то сад. Как и сады в нашем селе, он весь утопал в зелени. Деревья гнулись под тяжестью плодов. Посередине сада протекала прозрачная речка. В этом саду кроме меня находились еще восемь девочек из нашего села. Нас накормили горячим обедом, разрешили полакомиться фруктами с деревьев. Спустя немного времени я стала громко плакать, требуя вернуться к матери, мне обещали, что поведут к ней. Другим девочкам тоже пообещали, что вернутся домой. Мы допоздна заигрались в саду. Срывали с деревьев яблоки, груши, поели вдосталь, попили холодной воды. В этот вечер всех девочек по одной разобрали по домам. За Ерануш явился в сад жандармский десятник. Ерануш наотрез отказалась идти с ним, стала плакать, повторяя, что хочет к матери, и так и проплакала всю ночь до самого утра. — Проплакала всю ночь до самого утра, увидели, что со мной нет сладу, утром повели в Амамбаш. Пришли, и что вижу: Амамбаш пустым-пустой, ни души. Наших увели, я поняла, что меня продержали всю ночь и только сейчас привели сюда, чтобы у меня не осталось никакой надежды. Я узнала, что маму и наших повели в сторону Сиверека (центр подчиненного Урфе гавара — прим. пер.). С того дня я каждый день смотрела на горы Сиверека и плакала. Все, что я услышала, никак не соответствовало тому, что я знала. Все, что я знала до того дня, перевернулось, все мои ценности разлетелись вдребезги от услышанного, мозг разрывался от страшного внутреннего разлада, голова раскалывалась от боли, меня обуял страх, словно накопившееся внутри могло прорваться наружу и потопить под собой всех и вся. Несколько видений, оживших в моем воображении, постоянно стояли перед глазами, будь они закрыты или нет: толпа, ожидающая во дворе церкви, особенно глаза детей, малыши, сброшенные в воду, и их головки, в инстинктивном стремлении выжить выплывающие из воды, миг похищения Ерануш у матери... И параллельно с этим я поневоле вспоминала стихи, которые по торжественным случаям декламировала в школе. Поскольку я считалась одной из лучших учениц, учителя на все праздники давали мне декламировать героические стихи. Душераздирающая лирика о “славном прошлом”, которую я некогда декламировала, столкнувшись с широко раскрытыми от испуга глазами детей, с головками погруженных в воду младенцев, с реками, дни напролет истекающими кровью, разлетались на мелкие осколки. ...Я вспомнила, как всякий раз, когда мы проходили мимо кладбища Мадена, бабушка, замечая наш детский страх, говорила: “Дети, не бойтесь покойников, они не могут сделать ничего плохого, плохое делают живущие, а не умершие”. Может быть, говоря это, бабушка вспоминала о том, что случилось с ней. Я так и не узнала этого. - Меня взял к себе начальник жандармского участка Чермика десятник Хусейн. Его жену звали Эсма. Как они ни старались, так и не смогли заиметь своего ребенка. Господь да озарит его душу, пусть земля ему будет пухом, хорошим человеком был Хусейн. Власти у него было больше, чем у иного сотника. Он принял меня как родную дочь и относился очень хорошо. О нем говорили, что он человек сердобольный. Армян, населявших Чермик, всех поубивали и сбросили в бездонный колодец. Между Чермиком и Дзюнагушем (центр гавара, подчинявшегося Диарбекиру — прим. пер.) находилось ущелье, называвшееся Андзавом. Обезглавленных армян сбрасывали в Андзав. Десятник Хусейн участвовал в убиении мужчин, но отказался идти в Андзав, куда сбрасывали детей и женщин, восстал против приказа. Поговаривали, что за это он понес наказание. Я, еле сдерживая себя, спросила: — Бабушка, сердобольное сердце десятника Хусейна не болело, когда он обезглавливал мужчин и бросал их в колодец? Слегка помолчав и поразмыслив, бабушка сказала: — Откуда мне знать? Чувствовалось, что бабушка очень любила десятника Хусейна и никогда не спрашивала его об этом, да и не хотела спрашивать. — Мне дали имя Сеер. За короткое время я выучилась турецкому. Слушалась их. Но только моя вода не текла по одному руслу с водой Эсмы-ханум. Десятник Хусейн хотел, чтобы я называла его отцом. Очень радовался, когда я называла его отцом. “Ну, дочка, повтори-ка еще раз “отец”, — говорил он. ...Как-то на праздник десятник Хусейн вернулся домой с двумя отрезами на платье, Эсма-ханум и я встретили его, поцеловали руку. Он открыл сверток и достал оттуда два одинаковых шелковых отреза на платье и сказал: — Смотрите, что я вам принес! Эсма-ханум как только увидела, что муж купил для меня такую же ткань, что и для нее, с завистью сказала буквально такие слова: — Если прислуга и служанки будут носить шелка, во что тогда одеться ханум? Вот тогда-то я и поняла, что я всего-навсего прислуга. Из Чермика нас было восемь девочек. Все мы жили в разных семьях. Женщины, завидя меня, говорили: “Самая несчастная из них — ты”. Когда я спросила у своей матери, почему от нас скрывали правду, она сказала: — Дочка, бабушка и нам ничего не рассказывала. Мы узнали по ряду событий, да и то от других? — Что за события? — В детстве, бывало, затеем ссору с дворовой ребятней, и они тогда называли нас ублюдками-вероотступниками. Бабушку твою эти слова очень гневили. Как только она такое слышала, тотчас накидывала на голову платок и прямиком шла к соседям. Вступала с ним и в долгие разговоры и споры, то лаской, то угрозами, но в конце концов добилась своего: нас больше не дразнили ублюдками-вероотступниками. Они замолчали, ну и мы больше не затрагивали эту тему. Прежде мы не знали, что значит вероотступник, а теперь узнали. Нам стало известно, что наша мать армянка и что ее родители, уезжая в Америку, оставили ее здесь. Но поскольку каждый раз, когда в доме заводили об этом разговор, тут же меняли тему, мы поняли, что не надо говорить об этом, и не говорили. Подготовила Роза ЕГИАЗАРЯН, «Новое время».

ФОТО АХАЛЦХА. http://foto.mail.ru/bk/mediacia/ http://javakhk.net/forum/index.php?showtopic=272 http://axalcxa.do.am/photo/

Никогда не было так тяжело. Никогда не был так счастлив. Необходимое вступление. Шуши! Город крепость. Город, ставший в 1920 году братской могилой для 30 тысяч армян. Город, подаривший армянскому народу многочисленных ученых, поэтов, писателей, героев... Город, превращенный для армян Арцаха в страшное и любимое воспоминание одновременно. Шуши – естественный исторический центр Арцаха, неприступная природная крепость. Город на скале: на которой только армяне, умеющие «из камня хлеб выжимать», и могли жить. Шуши, отнятый у армян в 1920 году, но так и не ставший чужим. Согласно злосчастному решению КавБюро ВКП (б) от 5 июля 1921 года Шуши должен был быть центром армянской автономии. Оставим на время «законность», вернее, проявленный произвол при принятии этого решения. Задумаемся, почему в 1923 году, когда претворялось в жизнь решение от 5 июля, Шуши не был провозглашен столицей Нагорного Карабаха? Какие цели преследовал Баку, лишая единственный город в Арцахе естественного права быть политическим центром Арцаха? Вопреки решению КавБюро ВКП (б), тому самому решению, которого Азербайджан добился путем закулисных грязных игр. Проблема была в том, что в Азербайджане прекрасно понимали, центр армянской автономии неминуемо вновь заселится армянами, превратится в крупный очаг армянской культурной и политической жизни, в защищенный самой природой центр освободительного движения армянского населения Арцаха. Баку испытывал страх разбойника перед неминуемым наказанием. Кроме того, Шуши являлся географически связующим звеном большей части Арцаха с остальной Арменией. Он расположен на пути к «материковой» Армении. В 1923 году в Шуши практически не было армян, их, как уже было сказано, вырезали за три года до этого, однако в Азербайджане знали, что в городе (при одно- двухэтажных застройках!) до того жили без малого сорок тысяч армян. Именно поэтому Шуши, по замыслу спешно перекрасившихся в большевиков мусаватистов (и те, и другие, кстати, стоят друг друга, потому и «смена декораций» прошла практически незаметно), больше не должен быть заселен армянами. Вместе с тем, согласно задумке тех же «большевиков», Шуши должен был продолжать играть роль крепости, теперь уже для азербайджанских тюрок. Крепости с многофункциональным значением. Именно поэтому в Баку решили, что центром армянской автономии должен был стать Степанакерт, малюсенькое поселение с населением в 350-400 человек у подножия Шуши. Отметим, что хотя автономия армянам была предоставлена на сильно усеченной части Арцаха, тем не менее, территорий «под центр» было достаточно: тот же Мартакерт, например, имеющий возможность значительного территориального разрастания. Однако в Баку был выбран Степанакерт, сильно пересеченный ландшафт которого не позволяла разрастись городу до необходимых для столицы размеров. Кроме того, Шуши в самом прямом смысле нависал над Степанакертом: при отдалении по прямой менее трех километров, Шуши расположен выше Степанкерта на 750 метров. То есть в расчет брался и чисто психологический фактор: всякий раз, поднимая голову вверх, армянин должен был видеть нависающий над ним до боли родной, но азербайджанонаселенный Шуши. Ну и, естественно, каждый арцахец, решивший выехать в Армению, должен был пройти «шушинский» контроль. Все это красноречиво указывает на то, что бакинские деятели прекрасно понимали чудовищную несправедливость пребывания Арцаха в пределах Азербайджана. Понимали и то, что рано или поздно армяне поднимутся на борьбу за освобождение украденной и попранной Родины. Понимали и готовились. С 1921 года... Шуши против армян? Уже с двадцатых годов прошлого века Азербайджан стал активно использовать стратегическое расположение Шуши против коренного армянского населения Арцаха. В Шуши была расположена тюрьма, превращенная Азербайджаном в кару Божью для армян. В этой тюрьме невозможно было увидеть уголовников, она использовалась исключительно в качестве «меры воздействия» на армянскую интеллигенцию. Практически все национально мыслящие армянские интеллигенты Арцаха прошли испытание шушинскими застенками. Все семьдесят с лишним лет пребывания города под властью иноплеменников! Вплоть до благословенного мая 1992 года. Но если бы только тюрьма? В Шуши нередко «пропадали» армяне, «рискнувшие» приехать в город за покупками (город снабжался несравненно лучше Степанакерта). Из самого Шуши азербайджанцы частенько совершали разбойничьи набеги (генетика – великая наука) на окрестные армянские поселения. Так, шушинцами было полностью сожжено армянское село Гайбалу, неоднократным набегам подвергались Каринтак, Мехтишен, Цахкадзор (Тас верст) и другие армянские деревни. И все это на протяжении десятилетий. В Баку на «проделки» проживающих в Шуши азербайджанцев закрывали глаза: они были нужны Азербайджану для стратегических целей. Армяне, проезжающие через или мимо Шуши в «материковую» Армению или армянские поселения урочища Бердадзор, частенько подвергались забрасыванию камнями. Многие брали с собой в рискованное путешествие теплые одеяла, чтобы можно было прикрыться от камней. Находящиеся в Шуши армянские храмы: уютный Канач Жам и великолепнейший, величественный Казанчецоц были превращены в питейное заведение и свалку для мусора соответственно. Армянское кладбище было разграблено и разрушено. При этом, обратите внимание, в городе много десятилетий сохранялись в неприкосновенности руины и развалины сожженных в 1920 году армянских домов. Равно, как и разрушенное армянское кладбище. В качестве убедительного напоминания армянам о том, что их ожидает в случае попытки заявить о своих национальных правах. Одно лишь не удалось Азербайджану – заселить город большим количеством азербайджанцев. Несмотря на все потуги, на серьезные льготы и неприкрытые денежные вознаграждения, азербайджанцев в Шуши больше не становилось. Можно было бы сказать, что армянский город отторгал от себя пришельцев, однако причина гораздо прозаичнее и... глубиннее. Азербайджанские тюрки, потомки кочевых пришельцев, не привыкли жить в суровых условиях каменистого плато, где обрабатывать надо было не землю, а... камень, скалу. Непривычные для кочевников скотоводов природно-климатические условия, чуждый для них ареал проживания становился причиной постоянного оттока жителей. Армянский город Шуши так и не стал городом для азербайджанцев. Однако с началом карабахского противостояния азербайджанцы стали использовать Шуши в качестве военного опорного пункта против армян. И вновь Шуши вынужден был выполнять непривычную для себя роль. Шуши – это крепость, подаренная армянам Богом и природой. Азербайджанская сторона использовала город не в качестве оборонительного бастиона, а как разрушительную силу. День и ночь из Шуши обстреливался Степанакерт и все окрестные армянские села. Все типы оружия, имеющиеся на вооружении у Азербайджана, находились в Шуши. Артиллерийские установки, в том числе и ракетные реактивные установки залпового огня БМ-21 «Град», танки, бетеэры, крупнокалиберные пулеметы... С начала ноября 1991 года и до 9 мая 1992 года. Каждый божий день. Каждую ночь. Методично, квартал за кварталом огненный смерч из Шуши разрушал Степанакерт, убивал ни в чем не повинных и практически беззащитных стариков, женщин, детей. Как писал один из азербайджанских авторов: «Каждый офицер мог ночью проснуться с головной болью от выпитого вечером, сесть за установку и начать обстреливать Степанакерт». Безжалостно, с садистским удовлетворением от вида рушившихся домов. Жители Степанакерта не имели возможности даже хоронить погибших, ибо похоронные процессии, даже самые немногочисленные, превратились в излюбленную мишень для азербайджанских солдат и офицеров. Многих погибших тогда хоронили два, а то и три раза. Вначале во дворе дома, затем, улучшив момент, быстро везли на кладбище. И в этих условиях было принято решение об освобождении древнего армянского города. Этот день победы... В данном рассказе я не ставил перед собой цели рассказывать о военно-стратегическом составляющем Шушинской операции. Речь о другом. Решение об освобождении Шуши вначале было принято гражданским населением Нагорно-Карабахской Республики и, в первую очередь, Степанакерта. При этом никто не сомневался, что операция по освобождению Шуши может провалиться. В городе постоянно звучал один и тот же вопрос: «Когда будем брать Шуши?». Однажды я спросил у знакомого пожилого человека, ныне, кстати, живущего в Шуши: «А как быть, если операция закончится неудачей?». Он внимательно посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос: «Как может операция по освобождению родного города завершиться неудачей? Кому мы тогда нужны? Какие мы после этого армяне?» За несколько часов до штурма я заехал к супруге и сыновьям. Приказав им никому ничего не говорить (начало операции хранилось в тайне), я наказал ночью не спать. «Поднимитесь на холм и смотрите: возможно, никогда больше не посчастливится видеть такое». Скажу также, что вся моя семья до сих пор с неописуемым чувством счастья вспоминает эту ночь, когда первые армянские снаряды полетели в расположение обороняющих Шуши азербайджанских аскеров. Меня, однако, из города не выпустили. Ашот Гулян (Осколка, или теперь более известный как Бекор) фактически силой заставил меня остаться на рабочем месте. «Ты нужен здесь». Вообще-то, он был прав конечно, но я не хотел ничего слышать. Тогда Осколка протянул мне рацию: «Ты знаешь наш маршрут. Если будет тяжело, я тебя позову на помощь. Обещаю. Честное слово». Слово у Осколки было крепче стали, и я согласился. И, горько жалею об этом. Никогда в жизни мне не было так тяжело: видеть летящие в наших ребят трассирующие пули, всматриваться в темень, пытаясь угадать, как там держатся ребята, переживать за каждого из них. Столь дорогих и родных. При этом я сидел на радиоперехвате и сообщал нашим командирам о передвижениях солдат противника. До самого конца операции я ходил в обнимку с рацией Осколки, и каждые тридцать-сорок минут Ашот выходил на связь: «Л-мек, все нормально, все идет по плану». Это потом мне придется узнать, что Ашот был ранен в руку, и даже во время перевязки не забывал сообщать мне, что у них «все нормально». Но и без сообщений Осколки было видно, что операция движется к успешному завершению. Вскоре мы уже узнали, что азербайджанские вояки бегут в сторону села Лисогор. Связавшись в очередной раз с Осколкой, я узнал, что он с ребятами уже вошел в город. И тогда у меня, не спавшего несколько суток, случился самый настоящий упадок сил. Впервые в жизни. Я буквально поплелся в кабинет... спать. Будучи уверенным, что Шуши нас не предаст, Шуши примет своих сыновей. Проспал я, как мне показалось, минут пять. Меня разбудили шумные радостные крики: «Вставай! Едем в Шуши! Президиум Верховного Совета в полном составе едет в Шуши! Принимать освобожденный армянский город». Наспех побрившись, я выбежал из здания и сел в машину, которая рванула в Шуши! Вокруг была сумасшедшая радость. 9 мая 1992 года. Мы едем в Шуши! Шуши свободен! Волею Божьей и силой воли наших ребят, Шуши свободен! Никогда в жизни не испытывал я такого счастья! Шуши свободен! Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН.

ДОЛГИЙ ПОБЕДНЫЙ ПУТЬ К ШУШИ. "Бывало, что мы храбро побеждали врагов, и было, что они нас побеждали, но чаще бывало так, что мы оказывались победителями, а не побежденными". Из обращения Вардана Мамиконяна к воинам перед Аварайрским сражением. 451-й год. Вероятно, еще длительное время мы (а возможно, и наши потомки) будем размышлять над тем, казалось бы, немыслимым для сложившегося в веках армянского менталитета обстоятельством, что после обретения желанной независимости в нашей стране возобладали не естественные процессы бурного роста национального самосознания, национальной гордости и самоуважения, а настроения растерянности, упадка, пораженчества, распространенные среди армян разве что после Геноцида и постепенно изживаемые в последующие десятилетия. Конечно, случившееся не могло произойти само собой: оно стало следствием целенаправленно проводимой властями официальной антинациональной идеологии и политики. Общество, которое в предшествовавшие годы Карабахского движения сумело продемонстрировать редкие в отечественной и мировой истории высоты национального духа и единения, гордости и самоуважения, готово было решать новые и все более сложные общенациональные задачи, что и было продемонстрировано в ходе Арцахской войны. Однако оно внезапно обнаружило и, не желая верить собственным глазам, постепенно убеждалось в том, что столь близкая народной душе патриотическая риторика в устах ее вчерашних кумиров была лишь коварной спекуляцией на священных чувствах, лишь инструментом захвата власти и достижения других темных целей. Это было настолько шокирующе, что многие долго не могли осознать происходящее (кое-кто не может осознать до сих пор), чему, кстати, мешало и то психологическое обстоятельство, что людям вообще трудно признавать собственные заблуждения, особенно в данном случае, когда требовалось четкое понимание того, что заблуждались они не в целях и идеалах Карабахского движения, которое было истинно и в тот исторический момент неизбежно, а только лишь в людях, так или иначе оказавшихся во главе этого движения. Конечно, разлагающая антинациональная идеология АОД противоречила настроениям общества, которое упорно пыталось, в частности, воспользовавшись представившейся возможностью свободного творчества и книгоиздания, продолжить поиск и утверждение забытых или запрещенных прежде национальных духовных ценностей, но они, как правило, оставались достоянием узкого круга лиц, не получая необходимого общественного резонанса. Вопиющее противоречие официальной идеологии ("Наша сила в нашей слабости") и реальной армянской действительности наиболее ярким образом проявилось в том, что народ, движимый патриотическими чувствами, самоотверженно воевал на полях сражений, а власти делали вид, будто никакой войны нет, а следовательно, и побед нет. В итоге власти украли победу у народа. Вероятно, впервые в мировой истории победоносная война послужила не взлету национального духа, повсеместному утверждению чувства народа-победителя, героизации армии и участников войны, патриотическому воспитанию молодежи, а еще большей деморализации общества, отравляемого настроениями пацифизма и "миротворчества". Если дегероизировалась и опошлялась победа, одержанная в наши дни армянским народом буквально на глазах у всего мира, то что говорить о победах исторических, реальных и легендарных? Шла (и продолжается) бешеная атака на армянскую историю - надежную опору, как и у всех народов, национального самосознания и всепобеждающего национального духа. По всем глобалистским правилам нация лишается собственной истории, история - героического начала. Без какого-либо стыда внушается, особенно молодежи, будто армянский народ на всем протяжении своей истории был жалким и слабым, "не одержал в войнах ни одной победы" и т.д. Между тем беспристрастный взгляд не может не заметить тех положительных тенденций, которые с трудом, но неуклонно утверждаются в нашей действительности в последнее десятилетие. Иногда даже создается впечатление, будто в Армении преодолены потери и настроения, насаждавшиеся в первые годы независимости, будто повсюду властвует приоритет национальных ценностей и идеалов... Увы, коренной перелом пока не наступил. И причина этого в том, что множество осуществляемых акций и мероприятий воспринимаются как отдельные, даже случайные явления, не объединенные ни целостной государственной идеологией, ни программой. А для достижения желанного перелома необходимы масштабные проекты, прежде всего образовательные, глубоко продуманные и целенаправленно и адекватно противостоящие технологиям антинациональной идеологической агрессии. "Без истории нет народа", - утверждал еще 200 лет назад Карамзин. Но эту истину еще за тысячу лет до европейцев знал "отец армянской истории" Мовсес Хоренаци, который не просто создал первую письменную историю Армении, но и, что, возможно, еще важнее, создал национальную версию армянской истории. Сегодня нас вынуждают отступить от традиций, заложенных еще Мовсесом Хоренаци, его соратниками и последователями и хранивших армянскую нацию как армянскую на протяжении тысячелетий. Вынуждают отречься от собственной истории и прежде всего ее национальной версии. Для предотвращения этой опасности нам не надо придумывать что-то новое, нам нужно просто продолжить наши собственные традиции, и не только в историографии, но и в арменоведении в целом, последовательно и бескомпромиссно утверждать национальную версию собственной истории. Естественно, в формах современных и не противоречащих объективной истине. Для этого нужны прежде всего масштабные проекты, новаторские и общедоступные, воздействие которых на общественное сознание должно быть как минимум адекватным денационализирующим технологиям. Левон МИКАЕЛЯН, «Голос Армении».

ПОБЕДНЫЙ ФЛАГ НАД КАЗАНЧЕЦОЦ. Освобождение армянского города Шуши 8-9 мая 1992 года — одна из блестящих страниц карабахской войны. План операции был разработан Аркадием ТЕР-ТАДЕВОСЯНОМ, легендарным Командосом, первым командиром ВС Нагорного Карабаха. Тер-Тадевосян в своем недавнем интервью подчеркнул, что главную роль в освобождении города сыграли простые бойцы, карабахский народ в целом. “С освобождением Шуши были обезврежены все азербайджанские огневые точки и военные базы в окрестностях Степанакерта. По мнению специалистов, эта операция подтвердила жизнеспособность военной мысли армянского народа”, — говорит генерал. С этим трудно не согласиться даже людям, далеким от военного дела, ведь армянская сторона в те дни уступала врагу и в живой силе, и технически. Но... решался вопрос жизни и смерти. И он был решен, причем очень убедительно. После Шуши был открыт Лачинский коридор и разорвана блокада Карабаха. Одним из участников шушинской операции был писатель Зорий БАЛАЯН, чьи воспоминания публикуются ниже. Мне говорили, официальный Тегеран был очень огорчен, что именно в дни, когда Левон Тер-Петросян пребывал в Иране, армяне взяли Шуши. Я официально заявляю официальному Тегерану, что речь идет всего лишь о совпадении сроков, не более. Советник президента по национальной безопасности Ашот Манучарян сказал, что, когда президент Армении, выразив беспокойство ряда глав государств, заметил, что “Шуши брать нельзя”, Роберт Кочарян ответил: “Фраза построена верно, только одно уточнение: “Шуши не брать нельзя”. Что же касается сроков, то никому из армян и в голову не могло прийти подгонять начало операции к визиту главы Армении в очень для нас дружественный Иран. Добавлю: операция была отложена исключительно из-за погоды, из-за невероятного для этого времени года снегопада. Накануне вечером командующий армией НКР Аркадий Тер-Тадевосян в присутствии Паргева Србазана сказал в интервью арцахскому телевидению: “Мы выполняем волю армянского народа”. До приезда в Ереван Тер-Тадевосян служил в Белоруссии. Подполковник на майорской должности на военной кафедре Сельхозинститута. Через год перевели на полковничью должность, начальником военной кафедры. В 1989 году он, до мозга костей военный человек, принял решение: уйти в отставку и продолжать действительную службу. Тер-Тадевосян стал руководить отрядом с гордым названием “Сасунци Давид”. Отряд его получил боевое крещение почти по всей границе, где шастали азерские банды, убивающие пастухов и угоняющие скот, большей частью в Горисском и Красносельском районах. Воевали обрезами, охотничьими ружьями, автоматами. Он нашел свое место в Арцахе. Мардакертский район. Гадрут. Считал своим долгом быть наставником молодых бойцов. Это великий труд: из мальчишки делать солдата, из молодого человека — просто человека. Один из его бывших однокашников по военному училищу рассказывал мне об Аркадии Тер-Тадевосяне: на первом курсе тот сдал экзамен по математике сразу за четыре года. И военные педагоги не знали, что с ним делать оставшиеся годы. Смысл обучения солдата заключается в том, что нужно действовать по формуле: “Делай как я”. Это значит не только показывать, но и самому идти в поход. Однако временами он чувствовал, как недостает ему педагогического такта. Он мог просто наброситься, как он сам говорил, на самонадеянных бестолочей и пижонов. При этом он кричал: “Я не турок боюсь, а таких, как вы, потому что вы загубите свой народ”. Шла жестокая и современная война. Фидаизм, овеянный легендами, в нынешних условиях — гибель для нации. Нужно было создавать современные вооруженные силы. И в их строительстве командующему всерьез помогала его прежняя военная жизнь и опыт: служба в ГДР, ЧССР, Польше, Египте, Афганистане. Конечно, армия НКР создавалась до того, как Аркадий Тер-Тадевосян оказался в Арцахе. Создавали арцахцы, находясь еще в подполье. Многим из них не довелось дожить до операции “Шуши”. — Считаешь ли ты себя полководцем? — спросил я Аркадия. — Думаю, что я не отягощен классическим опытом полководца. — Поясни мысль мне, человеку, имевшему очень давно звание старшего матроса. — Один мой коллега, большой начальник, сказал, что для взятия Ходжалу нужно около шести батальонов. Я бы так калькулятивно не мыслил. Дело в том, что советский генерал, особенно после войны, практически не встречается с солдатами. А ведь каждый солдат — целый мир, неповторимая философия. Так что огневую точку можно брать и философией. — Ты очень понятно мне ответил. Главное, конкретно. По-военному четко. Генерал расхохотался. ...В два часа тридцать минут ночи с седьмого на восьмое мая 1992 года Аркадий Тер-Тадевосян, прозванный в народе Командосом, отдал приказ о начале уникальной операции. Она разрабатывалась на протяжении долгих недель. Иные побаивались, что, мол, некоторые газеты опубликовали схемы, чертежи, карты операции Шуши. Не надо беспокоиться, что противнику будут выданы секреты. Нет оснований для беспокойства. Я день и ночь находился рядом с Командосом. Накануне вместе с генералом Далибалтаяном обходил командные пункты всех направлений. И скажу, что речь действительно идет не о чертежах или статистических данных. Речь идет о чистой воды философии. На подступах к Шуши горели свои и вражеские танки, БТРы, БМП, Легковые и грузовые машины, автобусы. От прямого попадания снаряда взорвался армянский танк. Башню со стволом выбросило в сторону, а тела двух танкистов подняло в воздух. Словно они катапультировались. О героическом экипаже танка я еще расскажу позже. Все это происходило на наших глазах. Среди разнородных шумов доминировал голос начальника связи армии Артура Папазяна. Казалось, слышишь страстного комментатора спортивных состязаний. Увы! Здесь шла жестокая война и погибали люди. ...К вечеру Командос, который в шутку и всерьез называл меня комиссаром, попросил, чтобы я срочно отправился в город и передал Сержику (министру обороны НКР Сержу Саркисяну) то, что нужно. Я поехал в город одетым в зимний камуфляж, не подумав о том, что в таком виде меня можно принять за пижона. Уж чего я боюсь в жизни — даже невзначай походить на пижона. Я ведь, презрев кокетство, прекрасно сознаю, что все наши жители знают меня в лицо. И знают, что я человек сугубо штатский. Не станешь же объяснять каждому, что накануне ты взял у министра внутренних дел Арцаха А.Исагулова его форму с зимним бушлатом потому, что ночь на командном пункте придется проводить под открытым небом. На меня действительно обращали внимание, когда я вылез из машины и направился к зданию, где находился Серж Саркисян. Карабахское подполье нельзя представить без Сержа. И позже я напишу о нем. Пока лишь скажу, что родился он в Арцахе, живет в Арцахе, семья его — в Арцахе. Этот невысокого роста парень в очках (так назовем, чтобы подчеркнуть нашу разницу в возрастах) всерьез озабочен одним — проблемами боеспособности нашей молодой армянской армии. Скажу лучше словами Командоса: “Сейчас полегчало. Серж приехал. На душе стало спокойнее”. Аркадию Тер-Тадевосяну не откажешь в объективности. Перед рассветом следующего дня, 9 мая, я в последний раз с нашей командной сопки бросил взгляд на подавленную и поверженную огневую точку Шуши. Оттуда еще доносились выстрелы. Горели дома, подожженные азербайджанскими омоновцами. Глядя с нашей сопки на Шуши, я думал о том, как он горел в 1920 году. Родной до боли город в том году, словно живой человек, истекал кровью. Надо бы всем напомнить библейское предупреждение: “Кто прольет кровь человеческую, того прольется кровь рукою человека”. Через мгновение, через год, а то и через сто лет придет к убийцам не месть, а воздаяние. С этими мыслями на рассвете я отправился в Шуши. Нашу машину остановили бойцы сил самообороны. Дальше ехать нельзя. Там — мины. Последние полтора-два километра мы шли, то и дело перешагивая через зеленые диски противотанковых мин. Они были установлены явно наспех. Ночной дождь смыл тонкий слой земли, насыпанный на зеленые горшки с крышками. Мины кончились, когда мы подошли к армянскому кладбищу. Двое бойцов самообороны вели пленного азербайджанского омоновца. Я спросил: “Как зовут и откуда ты родом?” Он ответил: “Казимов из Бардинского района”. А что ты делаешь здесь?” — “Семья у нас большая, много детей. Бедно жили. Пришли к нам и сказали, что в Шуши много денег дают, что без экзаменов в институт поступим, что будет много продуктов питания и одежды”. — “Кто здесь воевал?” — “Парни из Гянджи, бакинский полк, из других районов республики”. — “А шушинцы были?” — “Почти не было”. С группой бойцов мы поднялись по брусчатым улицам к храму Казанчецоц. Кто-то из ребят достал из рюкзака армянский красно-сине-оранжевый флаг. Подобрал по дороге палку и прикрепил к нему яркое полотнище. За поворотом неожиданно перед нами вырос храм. Трудно передать, какое мы испытали волнение. Шесть или семь лет кряду я ездил сюда, когда шла реставрация храма. Под косыми взглядами азеров работала группа реставраторов, руководимая инженером-строителем Ромой Ерицяном. Это ему и Володе Бабаяну, их упорству мы обязаны тем, что храм выстоял. Всех руководителей в Ереване мы подняли тогда на ноги. Многое успели сделать. Заменили разбитые и украденные камни. Восстанавливали по науке. Успели сварить остов разрушенного купола. Укрепили несущие конструкции. Так получилось, что в процессе реставрации камни стали моими добрыми знакомыми. А сам храм — частицей моей души. Все эти годы я думал о храме как о родном человеке. И вот он предстал передо мной в своем одушевленном, очеловеченном облике. Израненный, закопченный, с подтеками от дождя и снега, словно истекающий кровью. Поцеловав камень у входа, я вошел в храм и замер. От пола до потолка аккуратно уложены зеленые ящики. Теперь я понял, почему азеры говорили, что храм превращен в арсенал. Знали, что мы по храму стрелять не будем. Парни подняли над армянским храмом армянский флаг. Вокруг храма валялись длинные ящики от ракет “Град”. Гора. Я стал считать ящики по придуманной тут же системе. Частями. Потом умножал на высоту, на ширину. Вышло около двух тысяч единиц. Бедный Степанакерт. Все это падало на голову моего города. И еще сколько должно было упасть. И сколько мы должны были бы бросить на Шуши. Выходит, что подавление огневой точки нужно было обоим народам. ФФФ К полудню 9 мая 1992 года нарастал наплыв людей, желавших увидеть Шуши собственными глазами. Вместе с епископом Паргевом и телеоператором Шаваршем Варданяном решили в первые же часы совершить путешествие по вырвавшемуся из плена Шуши. Шаварш снимал. Я комментировал. Мы шли по маю 1992 года, и нас не оставляло ощущение того, что камни Орлиного гнезда (Шуши) хранили следы ног князя Сахла Смбатяна (IX век), Асана Джалаляна (XIII век), Мелика Шахназаряна и полководца Авана (XVII-XVIII). ...Выстрелы из автомата. То салютовали победители. Пожары делали свое дело. Горели арсеналы в частных домах, в милицейском подвале — всюду. И раздавались выстрелы из огня. Неожиданно начальник штаба встал посреди улицы, смачно матюкнулся и громко сказал, пытаясь заглушить перезвон и перекличку перестрелки: “Это еще не победа, что вы делаете? Это еще не победа”. Я понимал, что речь не только о том, что будет нелегко пройти с боями через Заставу, Заросла, Лисогор, Лачин, Забух к Горису, чтобы открыть живительный коридор. Я понимал, что речь идет о Победе. Я никогда не забуду этот истерический выкрик Феликса — начальника штаба. Взятие Шуши и я не считал окончательной победой. Скорее — аргументом самоуважения. Впервые за последние 250 лет в Шуши нет и намека на конфликт. Но это не значит, что мы должны забыть историю. Первое, что было предпринято: удержать людей, переживших “Сумгаит”, “Баку” и многое другое, от неправедных чувств мести и злобы. Сберечь мусульманскую мечеть, построенную в начале нынешнего века персами. Не исключаю (скорее, уверен), что нам предстоит пережить еще много тяжелого. Будут дни трагические, будут хаос и паника, новые потери земли. Но в любом случае Шуши — это событие в истории войны. Шуши мы брали умением. Сам слышал в одной передаче, что на Шуши напали одиннадцать тысяч армян. Чего только не выдумывали, чтобы оправдать себя. Приводили фантастические статистические данные боя, рассказывали небылицы. Все было намного проще. Народ воевал за свою землю и чувствовал спину Армении. Когда-нибудь люди узнают о деталях разработанной операции и поразятся, как хитро была она задумана и реализована молодыми парнями, имена которых я могу здесь перечислить. Может, в другой, специальной книге постараюсь рассказать о героях, воевавших на всех направлениях. И еще я надеюсь, что мои коллеги-писатели непременно “разговорят” Аркадия Тер-Тадевосяна, Сержа Саркисяна, Аркадия Карапетяна, Самвела Бабаяна и других. И мир многое узнает о Шуши, Арцахе и их славных сынах. [i]«Новое время»

Поздравляем всех с днём освобождения города Шуши ! Мир да услышит голос мой: Пусть разразятся беды бед, Пусть смертоносный меч комет Вонзится в древний шар земной, Пусть реки устремятся вспять, Пусть вздыбится морская гладь, В чудовищный сольется всплеск, Пусть звезды потеряют блеск И с неба ссыплются золой, Пустыня пусть подымет вой, Пусть глуби, вскрытые до дна, Масис поглотят с головой, Из недр горячих брызнет кровь, — Не сгинет родина! Она Из пепла возродится вновь. Ованес Шираз

ПРЕЗИДЕНТ РОССИИ УВЕРЕН В ДИНАМИЧНОМ РАЗВИТИИ АРМЯНО-РОССИЙСКОГО СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПАРТНЕРСТВА. Президент России Дмитрий Медведев направил поздравительное послание президенту Армении Сержу Саргсяну в связи с 64-й годовщиной Великой Победы, в котором выразил уверенность в динамичном развитии армяно-российского стратегического партнерства. «Уверен, что российско-армянское стратегическое партнёрство, направленное на дальнейшее укрепление отношений дружбы и союзничества, будет и впредь динамично развиваться на благо наших народов, в интересах укрепления стабильности и безопасности на Кавказе», - говорится в послании, размещенном на официальном сайте главы российского государства. «В эти светлые майские дни мы отдаем дань памяти всем, кто своей боевой доблестью на фронте и самоотверженным трудом в тылу выковал Великую Победу. Их бессмертный подвиг учит нынешние поколения верности Родине, напоминает о необходимости единства в борьбе с общими вызовами и угрозами», - отмечается в послании. Новости-Армения