Степан Затикян

Удача · 17 ноября 2011

Я открываю эту тему с надеждой и верой, что когда нибудь мы узнем правду об этой истории. Напомню, что 8 января 1977 года в Москве прогремели 3 взрыва-один в метро и два в магазинах. По обвинению в терроризме были арестованы три армянина- Степан Затикян, Акоп Степанян, Завен Багдасарян. Суд над ними был проведен довольно в сжатые сроки и тайно. Все трое были приговорены к растрелу. Степан Затикян не признал юрисдикции суда и заявил об этом на суде -"Ваше жидомасонское государство не имеет права меня судить". Они были приговорены к растрелу, несмотря на то, что имелись масса доказательств опровергающих их участие в террористичеких актах, особенно по С.Затикяну.

Кроме того, С.Затикян был одним из основателей НОП (Միացյալ Ազգային կուսակցություն), однако сейчас даже П.Айрикян не упоминает о нем, когда часами расхваливает себя за подпольную борьбу за независимость Армении. Как будто и не было этого человека (а ведь он кроме всего еще и зять (муж сестры) П.Айрикяна). Необходимо восстановить память о наших героях, которые пали в борьбе за независимость страны (при этом не пролив ни капли чужой крови!!!!!).

Я считаю необходимым не только вспомнить героя, но и добиться его реабилитации. Однако в нашем СНБ нет материалов по этому делу (либо мне так сказали), все материалы находятся в Москве, а оттуда не выдадут. Однако при имении достаточного количества фактов, можно попытаться решить вопрос в нашем суде, с требованием судебного запроса в архив ФСБ. По этому, я тут буду выкладывать так или иначе связанные этому делу материалы, которые смогу найти в открытом доступе. Если кто то сможет предоставить так же материалы, поможет делу. Если же ничего не получится, то хотя бы люди смогут ознакомится и узнать правду.

начнем с того, что я лично гарантирую что в время взрывов Степан был в Армении (я сам его видел и хоть был ребенком, но помню). Дальше (уже после ареста) помню слезы его матери,слезы бессилия и горечи.

Удача · 17 ноября 2011

Отрывок выступления Затикяна на суде

http://www.youtube.c...e&v=GXTKxprsmWs

sacred · 17 ноября 2011

Мне как то говорили,что его кгб как бы посмертно реабилитировала и в Правде было пару незаметных строк об этом.Но докозательств этого нету.Надо бы искать в архивах газеты.

Удача · 17 ноября 2011

А. Д. Сахаров

ВОСПОМИНАНИЯ

ГЛАВА 26

1979 год. Третья поездка Люси.

Дело Затикяна, Багдасаряна и Степаняна.

Мои обращения к Брежневу. Две поездки в Ташкент.

Новое дело Мустафы Джемилева. Адвентисты. Владимир Шелков.

Письмо крымских татар Жискар д’Эстену

и мое новое обращение к Брежневу.

Збигнев Ромашевский. Вера Федоровна Ливчак. Новые аресты

Люся улетела 15 января. Фреззотти и крупнейший американский офтальмолог д-р Скеппенс не сочли возможным делать ей еще одну операцию и были вынуждены ограничиться консервативным лечением и выпиской новых очков, соответствующих изменившемуся состоянию глаз. В связи с консультацией у д-ра Скеппенса Люся вылетела в США и смогла своими глазами посмотреть, как живут и осваиваются в новом и чужом мире дети и внуки; до сих пор мы никому не говорили, что Люся была в США; даже в клинике Скеппенса никто, кроме его самого, не знал ее подлинной фамилии, но я думаю, что к моменту выхода “Воспоминаний” в свет скрывать Люсину поездку уже не будет необходимости. (Добавление 1987 г. КГБ знал о поездке Люси, а мы знали, что они знают. В мае 1984 г. в статье в “Известиях” они выложили эту карту на стол. Так что теперь мы можем писать обо всем.)

Люсины впечатления были сильными и сложными, быть может даже противоречивыми.

Уже будучи интернированным в Горький, я написал документ, согласно которому Ефрем Янкелевич является моим официальным представителем за рубежом. Но еще задолго до этого, фактически с самого начала, на Ефрема и Таню легла большая, тяжелая работа и, позволю себе заметить, – расходы, связанные с тем, что никто, кроме них, не мог адекватно представлять за рубежом мою позицию и мои интересы. Одновременно выяснилось, что быть родственником Сахарова за рубежом, скажем конкретно в Бостоне, конечно, менее “накладно”, чем в СССР, но вовсе не открывает никаких дорог – даже наоборот.

Это очень явственно проявилось в судьбе и трудоустройстве Ефрема, в истории поступления в МТИ Алеши, отчасти и в Танином трудоустройстве. Те обещания, которые приходили к нам в 1973–1977 гг. из МТИ, оказались чистой формальностью; никто из подписывавших, оказывается, не принимал их всерьез. Алешу в МТИ не приняли, когда он сразу по приезде в США туда пришел, а приняли в Брандейский университет, куда он пришел, как говорится, “с улицы”. Там, на его счастье, не знали, что он родственник Сахарова, а может, не знали, кто такой Сахаров. (Брандейский университет – прекрасный, так что, быть может, Алеше повезло.) А вот Ефрему определенно не повезло. Уже 3 года он без работы, хотя у него было удачное начало, руководитель был им доволен. И ругать потенциальных работодателей тоже не приходится – Ефрем и Таня то и дело вынуждены куда-то ехать по делам Сахарова, или выступать, или срочно что-то писать – кому это понравится не только в деловой Америке, но и в более безалаберном обществе? Ситуация почти тупиковая!..

Контуры всех этих трудностей выявились к концу Люсиного (очень недолгого) пребывания в США; она вернулась с этим тягостным впечатлением. Но, конечно, было также много радостного, в особенности от общения с внуками, уже освоившимися с языком и со всей разноплеменной средой Ньютона (город-спутник Бостона, где живут дети и внуки).

15 февраля в Танином и Ремином доме в Ньютоне торжественно отмечали Люсин день рожденья, дети пели традиционную песенку:

Happy birthday to you,

Happy birthday to you...

Пока Люся находилась за рубежом, у нас происходили драматические общественные события, и на мою долю выпало как-то в них участвовать.

Часть этих дел была связана с положением крымских татар, в котором вновь наступило обострение. Летом 1978 года Совет Министров СССР принял постановление № 700, дававшее органам МВД новые широкие полномочия в выселении крымских татар из Крыма и препятствовании их возвращению в Крым. Это постановление было формально секретным, но в Крыму о нем открыто и с угрозой говорили татарам в милиции и других советских учреждениях. В соответствии с постановлением были созданы специальные подразделения МВД (или КГБ?), проводившие жестокие акции выселения – с разрушением домов, насилием и погромами. Категорически запрещались прописка и трудоустройство крымских татар в Крыму, продажа им домов. Я позвонил сотруднику ЦК Альберту Иванову, занимавшемуся вопросами, связанными с функциями МВД (дела о выезде и поездках, положение в лагерях, прописка и т. п.). Я спросил его, правильны ли сведения о постановлении № 700. Он ответил утвердительно. На мое высказывание, что это – национальная дискриминация крымских татар и несправедливость по отношению к народу, ставшему 35 лет назад объектом преступлений Сталина и его администрации, он ничего не возразил, только сказал:

– Так или иначе, но крымским татарам в Крыму делать нечего. Их место там занято. Мы не можем выселять украинцев.

На мою реплику, что никто не требует выселять украинцев, места в Крыму не меньше, чем в любом другом районе, единственное, что надо, – покончить с национальной дискриминацией, Иванов ничего не ответил.

Выселения крымских татар продолжались. Они происходили и до принятия постановления № 700. Летом 1978 года милицейская команда подошла к дому крымского татарина Мусы Мамута. В знак протеста против преследований крымских татар Муса облил себя бензином и поджег. Когда милиционеры взломали дверь, они увидели пылающий факел-человека. По дороге в больницу нестерпимо страдающий Мамут сказал:

– Надо было кому-то это сделать!..

В больнице Муса Мамут умер.

Я написал большое письмо о судьбе крымских татар в СССР, о национальной дискриминации и их общенародной мечте о возвращении в Крым, за которую они борются законными ненасильственными методами. Это письмо я направил Генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму и постоянному представителю США в ООН Эндрю Янгу. (Письма я посылал через консульство США. Быть может, это два различных письма: Вальдхайму раньше, чем Янгу, – я сейчас не помню этого точно. В письме, написанном в 1978 году, я сообщал о самосожжении Мамута.) Ни на одно из писем я не получил ответа.

В январе 1979 года (уже после отъезда Люси) крымские татары вновь несколько раз приходили ко мне и сообщали о новых вопиющих фактах произвола и дискриминации, осуществлявшихся на основании постановления № 700. Я решил обратиться по проблеме крымских татар к Брежневу и подготовил соответствующий документ. Однако раньше, чем я успел его отправить, передо мной встало другое трагическое дело, и получилось так, что я отправил на имя Брежнева одновременно два обращения.

Еще летом 1978 года Мальва Ланда сообщила нам, что в Ереване распространяются слухи об аресте бывшего политзаключенного Степана Затикяна по обвинению в соучастии во взрыве в московском метро в январе 1977 года. При этом сообщалось о давлении, оказываемом на армянских политзаключенных в разных лагерях, с тем чтобы они подтвердили, что Затикян замышлял акты террора. Мальва была очень взволнована. Но я не стал выступать в какой-либо форме на основании этих сообщений, считая их слишком неопределенными и отрывочными. В январе 1979 года, примерно 25-го числа, ко мне пришла Юла Закс (сестра А. Твердохлебова) и рассказала (вернее, написала на бумажке), что трое армян – Затикян, Степанян и Багдасарян – приговорены к смертной казни за совершение террористического акта – взрыва в московском метро. Никто не знает, когда и где был суд, как он происходил, о нем никто не был извещен, даже родственники подсудимых. Единственное, что было известно, это то, что два дня назад родственники подсудимых были срочно доставлены в Москву и тут им сообщили об уже вынесенном приговоре. Завтра у родственников последнее свидание с осужденными. Юла также сказала (написала) – тогда и ей, и мне это казалось решающе важным, – что Затикян в момент совершения взрыва находился в Ереване: этому множество свидетелей и документальные подтверждения, т. е. он имеет алиби. На другой день утром (в понедельник) я позвонил в иностранные агентства и сообщил полученные мною сведения. Так я делал всегда, когда узнавал что-либо важное, практически каждую неделю. В понедельник же или утром во вторник ко мне пришел корреспондент Би-би-си в Москве Кэвин Руйэн, чтобы узнать какие-либо подробности. Со своей стороны, он рассказал, что несколько дней назад ему позвонил один из его постоянных информаторов (которого он считал связанным с КГБ, но для инкоров и такие люди часто бывают полезны). Информатор сообщил, что 15 января где-то под Москвой начался большой процесс над группой террористов, армян и евреев, осуществивших террористический акт в московском метро. Общее число обвиняемых якобы 100 человек! В этом сообщении многое было невероятным и непонятным (непонятно и до сих пор), но сообщенная дата начала суда показалась мне заслуживающей внимания.

Вечером во вторник я написал обращение к Брежневу. Я просил его способствовать приостановке исполнения смертного приговора и назначению нового судебного разбирательства. Я сообщил известные мне сведения, заставлявшие меня сомневаться в вине обвиняемых в совершении ужасного, не имеющего оправдания преступления. Главный мой аргумент – что в суде не были обеспечены необходимые для исключения судебной ошибки и несправедливости гласность и публичность, о суде никому не было известно: ни общественности, ни даже родственникам осужденных. Я закончил составление документа и собирался ложиться спать. В это время позвонил Кэвин. Он сообщил, что только что было передано по телетайпам сообщение об осуждении трех армян за взрыв в метро и одновременно сообщено, что приговор приведен в исполнение.

Совершенно потрясенный, я почти что прокричал в трубку:

– Это убийство! Я объявляю в знак траура однодневную голодовку...

Кэвин воскликнул:

– Андрей, зачем вы это делаете?! Ведь они – террористы!

– Их вина не доказана. Как можно считать их террористами?..

На другой день утром я пошел отправлять оба письма (я сдал их, как всегда, в приемную писем Президиума Верховного Совета в Кутафьей башне). По дороге я прочитал в вывешенной газете сообщение “В Верховном суде СССР”. Оно было очень странным, необычным для сообщений такого рода. Сообщалось, что в Верховном суде СССР рассмотрено дело по обвинению во взрыве в московском метро, повлекшем человеческие жертвы, но не было указано, когда состоялся суд, под чьим председательством, состав суда, кто представлял защиту. Далее говорилось, что преступники – рецидивист Затикян и два его сообщника – приговорены к исключительной мере наказания (смертной казни) и что приговор приведен в исполнение. Не были даже указаны фамилии Багдасаряна и Степаняна, как-никак приговоренных к смерти. Наличие в этом сообщении таких умолчаний является одним из факторов, способствующих моим сомнениям в этом деле.

О своем письме Брежневу я сообщил по телефону иностранным корреспондентам и в агентства. Через час или два начались звонки в нашу квартиру. Звонившие обычно говорили, что они присутствовали на суде над террористами, которых я защищаю, и выражали свое возмущение моей позицией защиты убийц. Форма, в которой это говорилось, в разных звонках была различной: иногда это было только сожаление по поводу моей неосведомленности и наивности, иногда ирония, насмешка (психологически очень странная в данной ситуации), иногда – гневное возмущение, угрозы расправиться со мной самим. Я пытался задавать звонившим мне, якобы присутствовавшим на суде, вопросы, но большинство из них оставалось без ответа (например, когда был суд, под чьим председательством). Все же на некоторые вопросы мне отвечали:

– Почему на суде не присутствовали родственники подсудимых?

– Чтобы не было эксцессов со стороны родственников погибших.

– В чем вина Затикяна? Ведь известно, что его не было в Москве.

– Он организатор преступления.

(До этого я не учитывал такой возможности соучастия, так же как и Юла.)

Никаких, после первой вышеупомянутой заметки, ответственных разъяснений или даже репортажей корреспондентов “из зала суда” (обычная форма сообщений в советской прессе) опубликовано не было. Но в “Известиях” примерно 8 февраля было напечатано письмо от имени родственника погибшего при взрыве мальчика, который, по его словам, присутствовал на суде. Как мне сказали, этот человек работал водителем при одном из московских театров. Он якобы долго колебался, прежде чем дать свою подпись. Вскоре он получил квартиру. Письмо называлось “Позор защитникам убийц” и было направлено прямо против меня. На самом деле большинству читателей газеты, вероятно, гораздо интересней существо дела, а не полемика со мной. Но и по существу сообщалось довольно много. Суд якобы проходил в присутствии нескольких сот представителей советской общественности. Сообщники Затикяна (их фамилии вновь не назывались) рассказали, как, по поручению Затикяна, они оставили в вагоне метро взрывное устройство. Другое аналогичное взрывное устройство должно было быть использовано при взрыве на Курском вокзале. На часовом стекле этого второго устройства были якобы обнаружены отпечатки пальцев Затикяна. На обыске у Затикяна был найден изготовленный им чертеж электрической схемы взрывного устройства. Когда я спросил Мальву Ланда об этом чертеже, она ответила, что действительно в Ереване было известно, что на обыске у Затикяна нашли схему; вероятно, это схема “какого-нибудь дверного звонка”. Я не мог согласиться с ней: схема взрывного устройства и схема дверного звонка сильно непохожи. Однако, конечно, удивительно, зачем Затикян хранил такой компрометирующий его чертеж через год после изготовления устройства; несложную схему он вполне мог бы просто запомнить, если она вообще не вполне тривиальна. И зачем было распространять по Еревану слух о найденной схеме?.. Все же, если принять гипотезу следствия, то обнаружение схемы – серьезная улика. Но как раз добросовестность следствия, объективность суда и точность сообщений в письме родственника (за которую он не несет никакой ответственности) больше всего требуют к себе осторожного отношения.

Кончалось письмо в “Известиях” утверждением, что Затикян вел себя на суде злобно, допускал антисемитские выкрики, восхвалял Гитлера (автор прибавлял: “Послушал бы его Сахаров!”).

Через несколько дней после статьи в “Известиях” в нашу квартиру пришли два неожиданных посетителя. Я открыл им дверь и, видя их возбужденные, заплаканные лица, спросил:

– У вас какое-нибудь горе?

– Да. Мы родные погибших при взрыве в метро. И мы пришли спросить вас, почему вы защищаете убийц.

Один из посетителей был крупный, немного рыхлый мужчина с бледным рябым лицом и бегающими глазами. Он непрерывно вынимал из кармана носовой платок и прикладывал его к глазам, даже тер их. Другой – приземистый, крепкий и смуглый, со злыми черными глазами, время от времени весь как бы подбирающийся от удара. И все же первый, по виду “старший по чину”, был страшней. Несомненно, это были гебисты. Я пытался говорить, что вина не может быть доказана без открытого суда, а его не было. Спросил, почему не были извещены родственники, и получил уже известный мне ответ, очевидно уже ставший стандартным для гебистов:

– Мы бы их растерзали; это они виноваты, что вырастили таких убийц.

Я говорил нарочно размеренно, а они – все громче и возбужденнее. Маленький начал подступать ко мне с криками и выбрасывать у меня перед лицом сжатый кулак. Я продолжал, стараясь соблюдать спокойствие и неподвижность, свои аргументы. В квартире были Лиза и Мальва Ланда. Они прибежали на шум. Один из посетителей сказал Мальве:

– Вам, Мальва Ноевна, тут делать нечего. Опять клевету напишете!

(Выдав тем самым окончательно свою гебистскую принадлежность.) Крики и размахивание руками усилились. Обстановка становилась все напряженней. Лиза стала протискиваться между мной и гебистами, пытаясь как-то защитить меня. В этот момент один из гебистов быстро нанес ей – незаметно для меня – сильный и болезненный, как она потом призналась, удар в живот, но тогда Лиза даже не поморщилась. Продолжая кричать, “посетители” постепенно двигались к двери и, наконец, ушли, пообещав напоследок прийти со всеми родственниками погибших и окончательно разделаться со мной.

Потом начался поток писем. Всего их пришло более 30, может около 40 – с оскорблениями, упреками (Почему ты защищаешь убийц, а не их жертв? И тебе не стыдно?..), угрозами. Примерно в 15 письмах содержались прямые угрозы убийства. В одном из них мне обещали отрезать голову и положить ее напротив американского посольства. Авторы многих писем сообщали, что они уже отсидели немало и готовы посидеть еще ради того, чтобы покарать такого мерзавца, как я. Эти угрозы получили свое продолжение спустя два месяца во время моей поездки в Ташкент.

Поистине можно сказать, что КГБ проявил в этом деле большую “нервность” и не только в отношении меня. Одновременно со мной письма с угрозами пришли и другим москвичам. Елена Сиротенко, невеста одного из бывших членов НОПа (см. ниже) Паруйра Айрикяна, отбывающего повторное заключение, получила письмо такого примерно содержания:

“...(Нецензурное обращение), из-за тебя погибли наши ребята, наши славные борцы. Но не радуйся (нецензурное слово), в день нашего национального праздника (день геноцида – это вовсе не праздник. – А. С.) мы будем резать наших врагов и тебя не забудем”.

Подпись: Группа армян.

В середине февраля в одном из московских кинотеатров во время сеанса кто-то выкрикнул в темноте:

– Да здравствует независимая свободная Армения! Слава погибшим героям!

Никто кричавшего не задерживал.

Говорили, что были и другие подобные эпизоды. По-моему, очевидно, что это действия ГБ, никто другой на такое не решился бы. В феврале в некоторых московских учреждениях (в том числе на больших заводах) на политинформациях сообщалось, что преступники – армяне; они действовали из “лютой злобы” к русскому народу и повешены (?!!.., а не расстреляны; более жестокая казнь вызывает более сильные эмоции ненависти!). Вышесказанное противоречит тому объяснению, распространяемому, по-видимому, также КГБ, что фамилии Багдасаряна и Степаняна не были названы, чтобы не вызывать в стране антиармянской истерии, по просьбе “армянских товарищей”. Верней – тут были какие-то другие причины.

Через два дня после сообщения о приговоре ко мне неожиданно приехали двое молодых армян (рабочие). Они сказали, что их послали рабочие того электротехнического завода в Ереване, где работали Затикян, Багдасарян и Степанян (Затикян – мастер, остальные двое – рабочие). Их послали другие рабочие, чтобы как-то предупредить или отсрочить казнь их товарищей (они считали, что, несмотря на сообщение о приведении приговора в исполнение, на самом деле это не так; то же считал возможным и я, посылая письмо Брежневу). Рабочие хотели собрать подписи под петицией у известных армян в Москве, занимающих видное положение. Я при моих гостях позвонил одному из академиков, армянину по национальности, однако тот категорически отказался не только что-либо подписать, но даже и встретиться с приехавшими делегатами рабочих из Еревана. Через два дня делегаты пришли ко мне вновь – никто их не поддержал. Они были этим потрясены и растеряны. Они встречались с адвокатом одного из осужденных (не помню, кого именно). Адвокат сказал:

– Нам (т. е. защите) пришлось поднять руки: слишком сильны были доказательства обвинения.

(Эту формулу – “поднять руки” – я раньше слышал у другого адвоката по другому делу.)

Официальных и не вызывающих сомнения данных по делу совершенно недостаточно. Некоторую информацию я получил “частным” образом и приведу здесь, что мне передали, хотя и эти сообщения вызывают в ряде пунктов сомнения, тем более что они частично противоречат друг другу.

Одно из сообщений исходит якобы от человека, участвовавшего в экспертизе осколков взрывного устройства и присутствовавшего на суде. Сообщение было передано мне “по цепочке”; когда я пытался кое-что уточнить и передал свои вопросы (11 вопросов, в том числе о дате суда), я не получил на них ответа. Эксперт сообщал:

1) 8 января 1977 года было взорвано два устройства: одно – в метро (погибло много людей, в том числе детей), другое – в урне для мусора (погиб 1 человек, и у женщины произошли преждевременные роды с гибелью ребенка).

2) Было закуплено около 10 “гусятниц” (кастрюль для жарки гуся). Две из них были использованы, третья намечалась к использованию на Курском вокзале в октябре 1977 года. Но при проверке документов Багдасарян и Степанян сбежали, оставив сумку с устройством в зале. Их арестовали в поезде Москва – Ереван.

3) Багдасарян и Степанян заявили на суде, что их первоначальные показания об участии Затикяна в качестве организатора и изготовителя устройства – ложь. Затикян к делу непричастен.

Второе сообщение исходит якобы от женщины, работающей в Верховном суде СССР. В середине января многих работников аппарата Суда пригласили присутствовать на заседании суда по делу о взрыве в метро. Это было кассационное заседание – суд первой инстанции состоялся когда-то раньше (это противоречит сообщению в советской печати и всем остальным сообщениям). Председатель суда – Смоленцев, заместитель Председателя Верховного суда (действительно, есть такой заместитель). На суде все трое обвиняемых признали свою вину (на самом деле, на кассационном суде обвиняемые не присутствуют).

Далее, существует группа сообщений, исходящих от знакомых и родственников осужденных. Это утверждения типа: Затикян – не такой человек, который мог бы стать на путь террора; это полностью противоречит его принципам. Затикян был членом и одним из организаторов так называемой Национальной объединенной партии Армении (НОП), жестоко преследовавшейся группы армянских националистов (слово “партия” звучит тут слишком громко). Они выступали за создание независимой объединенной Армении, с присоединением находящихся в Турции районов. В качестве первого шага они рассматривали проведение плебисцита по вопросу отделения Армении от СССР. Каким способом они собирались присоединять находящиеся в Турции районы, я не знаю. На мой взгляд, эта программа утопическая и опасная. Но я признаю право людей придерживаться подобных взглядов и проповедовать их, поскольку они не применяют насилия и не призывают к нему (это необходимое условие). Приговоры членам НОП непомерно суровые; я неоднократно выступал в защиту некоторых из них (Айрикяна и др.). Затикян тоже находился в заключении (поэтому в официальном сообщении он назван рецидивистом). По освобождении отошел от НОП, женился, имел трех детей. Незадолго до инкриминируемого ему преступления стал добиваться эмиграции. Что скрывается за этими внешними контурами, я не знаю. Во время свидания после приговора (единственного с момента ареста) брат Затикяна отвел его в сторону от женщин – матери и жены – и спросил, виновен ли он в преступлении. Степан Затикян ответил:

– Я ни в чем не виновен, кроме того, что сделал своих детей сиротами.

В отличие от Мальвы Ланда, я считаю, что в этой фразе есть некоторая двусмысленность, быть может не намеренная. В принципе возможно, что убежденный террорист не считает террор преступлением, но сожалеет о том, что в результате его действий его дети стали сиротами. Но прямой смысл ответа – я не виновен.

Степаняна на том же свидании спросили:

– Как проходил суд?

Он якобы ответил:

– Никакого суда не было. Нас просто привезли (не помню, куда) и зачитали приговор.

Через несколько месяцев я прочитал в “Вестнике”, издаваемом Кронидом Любарским, что в марте 1979 года в Ереване палач КГБ (называлась армянская фамилия) осуществил казнь Степана Затикяна. О Багдасаряне и Степаняне я не имею никаких сообщений.

Известные мне инакомыслящие очень по-разному относятся к делу Затикяна, Багдасаряна и Степаняна. Некоторые убеждены, что все дело – сплошная фальсификация КГБ: первоначально – с целью расправы над всеми инакомыслящими или с какой-то иной провокационной целью; потом, когда вышла осечка, – с целью расправы над НОП. Сторонники этой теории считают, что все вещественные доказательства сфабрикованы КГБ, что Багдасарян и Степанян сотрудничали с КГБ либо только на стадии следствия, либо даже на стадии осуществления преступления, что им было обещано сохранить жизнь и именно поэтому их фамилии не упоминаются в печати. Возможно, что потом договоренность была нарушена той или иной стороной. Суда, в соответствии со свидетельством Степаняна, не было (поэтому никто не может назвать даты суда и не были приглашены родственники). Другие мои друзья считают, что Затикян и его товарищи – типичные националисты, подобно баскам, ИРА и т. п., и что нет ничего неожиданного в том, что кто-то в СССР стал террористом. Вина обвиняемых неопровержимо доказана, отсутствие гласности – в традиции политических процессов в СССР, а в данном случае КГБ мог опасаться вызвать цепную реакцию терроризма. Что касается меня, то я вижу слабые места в обеих крайних позициях. Моя позиция – промежуточная, а точней – неопределенная. Я по-прежнему считаю правильным свое письмо Брежневу, так как считаю, что без подлинной гласности подобное дело не может быть объективно рассмотрено, тем более что альтернативным обвинителем является КГБ.

Сказанным исчерпывается то, что я хотел рассказать об этом запутанном и мрачном деле, которое оказалось странно переплетенным с моей судьбой и судьбой моих близких.

Удача · 17 ноября 2011

Вот дословное заявлени Затикяна на суде

Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не властны меня судить, поскольку жидороссийская империя — не есть правовое государство! Это надо твёрдо помнить.

Удача · 17 ноября 2011

Хорошо забытое старое

На одной из первых демонстраций, организованных «Мемориалом», главный лозунг звучал так: «Помнить погибших во имя свободы живых».

Герцен писал: «Русское правительство, как обратное провидение , организует к лучшему не будущее, но прошедшее» . Общество, забывшее свое историю, как известно, обречено на ее повторение.

И поэтому, пытаясь постичь причины трагических событий сегодняшнего дня, мы постоянно обращаемся к прошлому.

В этом году исполнилось 20 лет расстрелу трех людей, обвиненных КГБ в организации взрывов в московском метро. 10 лет назад ушел из жизни академик А.Д.Сахаров – один из тех, кто выступил за справедливый суд над арестованными, против попытки переложить ответственность за этот терракт на всех диссидентов и всех армян. Но мы вспомнили об этих событиях не только и не столько из-за круглых дат. Террористические акты, которые используются властью для решения текущих политических задач. Усиление спецслужб. Попытки взвалить вину на тех, у кого не та национальность, не та прописка, не тот язык. Всенародное шельмование тех, кто возражает против подобных методов власти, кто думает иначе, и... Это не только наше прошлое. Это – наше настоящее. Хочется верить, что будущее будет другим...

ВОКРУГ ВЗРЫВОВ В МОСКВЕ

Хроника текущих событий № 44

8 января [1977 года] в московском метро произошел взрыв. 10 января ТАСС сообщило, что взрыв был небольшой силы, «пострадавшим оказана медицинская помощь, ведется расследование». Позднее на партийных активах рассказывалось, что 8 января незадолго до взрыва в метро на улице 25 Октября произошло еще два взрыва.

Западная печать и радио оживленно комментировали это событие. Обсуждалась версия, по слухам, исходящая из официальных источников, по которой взрыв в метро – дело «диссидентов». При этом все комментаторы ссылались на корреспондента одной из английских газет, советского гражданина Виктора ЛУИ, известного своей близостью к КГБ.Позднее В.ЛУИ заявил, что в своем сообщении о взрывах он термина «диссиденты» не употреблял.

11 января бывший член ВСХСОНа (Хр.1) Леонид БОРОДИН сделал Заявление для печати:

Поддерживая даже в порядке обсуждения версию взрыва в московском метро как якобы акцию диссидентов, западное радио и печать поступают крайне безответственно. Если бы кто-то решился покончить со всякого рода оппозицией в СССР, то начал бы именно с подобных действий, т.е. террористических актов. Сегодня все, кто именует себя инакомыслящими, будь то либерально-демократическая часть их или национально-религиозное направление, – все крайне отрицательно относятся даже к менее радикальным средствам. Запад должен понимать, что то, что для него является материалом для сенсаций, для нас, как и в данном случае, есть вопрос нашего существования. Заявление Виктора Луи есть сознательная дезинформация, рассчитанная на любовь к сенсациям западной прессы. Оно есть нелепость и абсурд со всех точек зрения.

12 января к мировой общественности обратился А.Д.САХАРОВ:

... Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей – это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов. Именно это ощущение и связанные с ним опасения, что эта провокация может привести к изменениям всего внутреннего климата страны, явились побудительной причиной для написания этой статьи. Я был бы очень рад, если мои мысли оказались неверными...

В тот же день домой к Владимиру РУБЦОВУ пришли два сотрудника КГБ. Они попросили вспомнить, где он был 8 января вечером, и сказали, что это очень важно в связи с неким транспортным происшествием...

Хроника текущих событий – выпускавшийся в 1968-1983 подпольный правозащитный бюллетень Всего вышло 64 номера . Все 15 лет КГБ преследовал издателей хроники и состав редакции часто менялся. Редактировали бюллетень в разное время Н. Горбаневсккая, С..Ковалев, А.Лавут, Т. Великанова, Ю.Шиханович., А, Якобсон и другие Публикации: вып 1-27 Фонд им. Чехова , Амстердам,1979, вып28-59 и 60-64 изд. Хроника, Нью-Йорк, 1974-1983, вып.65 не издавался.

Подобным же «внепротокольным допросам» в связи со взрывами подверглись секретарь советской секции «Международной Амнистии» Владимир АЛЬБРЕХТ и бывшие политзаключенные Иван ЧЕРДЫНЦЕВ (Владимирская обл.), Вячеслав РОДИОНОВ (Александров), Владимир ЖИЛЬЦОВ (Горький). Известно, что «допрос» АЛЬБРЕХТА проводился в очень грубой форме, с угрозами ( «Сними очки – в морду дам!»); у него вырвали и осмотрели портфель. Допрашивающие не представились и не предъявили никаких полномочий на допрос и обыск. 22 января только что освободившемуся из Владимирской тюрьмы Крониду ЛЮБАРСКОМУ (см. раздел «После освобождения», [ХТС №44]) в милиции сказали, что, если бы он вышел немного раньше, ему пришлось доказывать свое алиби на день взрыва. 14 января Московская группа «Хельсинки» организовала пресс-конференцию, на которой от имени украинской и московской групп «Хельсинки», Инициативной группы защиты прав человека в СССР, Инициативной группы защиты прав человека в Грузии, советской секции «Международной Амнистии», Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях, Еврейского движения за выезд в Израиль и Христианского комитета защиты верующих было сделано заявление:

...Диссиденты относятся к террору с негодованием и отвращением. ...Мы обращаемся к работникам средств информации во всем мире с призывом употреблять термин «диссиденты» только в этом смысле и не расширять его включением лиц, применяющих насилие. ...Мы просим помнить, что каждый журналист или комментатор, который не проводит различия между диссидентами и террористами, помогает тем, кто старается возродить сталинские методы расправы с инакомыслящими.

На этой же пресс-конференции к Форуму миролюбивых сил в Москве обратились Петр ГРИГОРЕНКО и Юрий ОРЛОВ. Они заявили, что сейчас в СССР «ситуация опасным образом напоминает дни поджога Рейхстага».

В последние дни власти решились применить против этих групп (групп «Хельсинки» – Хр.) тот арсенал средств, который был испытан в СССР и Германии 43-44 года назад – подлоги, инсинуации, клевету...

25 января А. Д. САХАРОВ был вызван в Прокуратуру СССР.

Заместитель Генерального Прокурора СССР С. И. ГУСЕВ сказал ему:

... Цель вызова – официальное предупреждение. Недавно вы сделали и широко распространили заявление, которое используется враждебной нам зарубежной пропагандой. В этом заявлении вы чудовищно и клеветнически утверждаете, что взрыв в московском метро – дело рук и провокация органов власти...,направленная против так называемых диссидентов. Вы обязаны дезавуировать свое заведомо ложное утверждение, опубликовав опровержение... Некоторое время назад вы были предупреждены заместителем Генерального Прокурора СССР тов. Маляровым, но продолжали ваши действия, которые по законам СССР являются уголовно наказуемым деянием. Вы злоупотребляете нашим терпением. Сегодня я предъявляю вам второе чрезвычайно серьезное предупреждение. Вы должны сделать выводы. В противном случае вы будете нести ответственность по закону.

ГУСЕВ предложил А. Д. САХАРОВУ подписать Предупреждение:

Гражданин Сахаров А. Д. предупреждается в том, что он сделал заведомо ложное клеветническое заявление, в котором утверждается, что взрыв в московском метро является провокацией органов власти, направленной против так называемых диссидентов. Гр. Сахаров предупреждается, что при продолжении и повторении его преступных действий он будет нести ответственность в соответствии с действующими в стране законами.

САХАРОВ ответил:

Я отказываюсь подписать этот документ. Я прежде всего должен уточнить сказанное вами относительно моего последнего заявления. В нем нет прямого обвинения органов КГБ в организации взрыва в московском метро, но я высказываю определенные опасения (ощущения, как у меня написано). Я высказываю в нем также надежду, что это не было санкционированное свыше преступление. Но я сознаю острый характер моего заявления и не раскаиваюсь в нем. В острых ситуациях необходимы острые средства. Если в результате моего заявления будет проведено объективное расследование и найдены истинные виновники, а невинные не пострадают, если провокация против диссидентов не будет осуществлена, я буду чувствовать большое удовлетворение. Я имею сейчас веские основания для опасений. Это – провокационная статья Виктора Луи в газете «Лондон ивнинг ньюс», до сих пор не дезавуированная газетой. Это начавшиеся допросы о местонахождении в момент взрыва лиц, относительно которых мне ясна их непричастность. Это многие убийства последних месяцев, в которых можно предполагать участие КГБ и которые не были расследованы. Я упомяну о двух из них – об убийстве поэта Константина Богатырева и юриста Евгения Брунова. Вы ничего не сказали об этих убийствах, занимающих важное место в моей аргументации.

26 января в советских газетах было помещено короткое сообщение ТАСС о вызове А. Д. САХАРОВА в Прокуратуру СССР под заголовком «Клеветник предупрежден». 29 января 16 человек опубликовали заявление «По поводу предупреждения и угроз А. Д. Сахарову», в котором они отмечают, что ГУСЕВ, назвав заявление САХАРОВА преступлением,

грубо нарушает Закон, т. к. по ст. 102 Конституции СССР... никто не может быть признан (а, следовательно, и наказан) преступником иначе, как по приговору суда... Мы, как и А. Д. Сахаров, не исключаем и другие версии... Ст. 51 Конституции СССР вменяет в обязанность Верховному Совету СССР в необходимых случаях назначать следственные комиссии. Специально созданная для расследования дела о взрыве в московском метро 8/1-77 г. следственная комиссия должна расследовать все возможные версии, в том числе и версию, выдвинутую А. Д. Сахаровым. Не подлежит сомнению, что вся работа такой комиссии должна быть гласной.

23 февраля в газете «Нью-Йорк Таймс» была напечатана статья С.И.ГУСЕВА под названием «Москва о Сахарове». Изложив официальную оценку заявления А.Д.САХАРОВА от 12 января (см. выше), ГУСЕВ пишет:

Исходя из соображений гуманности, мы пока что не применяем к Сахарову и некоторым другим лицам меры морального и предупредительного характера. Это часто оценивается иностранной прессой и некоторыми «диссидентами», включая Сахарова, как результат внешнего давления на советские власти, которые, как полагают, вынуждены «считаться с западным общественным мнением». Все это беспочвенные иллюзии...

5 марта А. Д. САХАРОВ ответил на эту статью:

... Статья Гусева написана вскоре после опубликования письма ко мне Президента США Д. Картера (см. раздел «Выступления Сахарова» – [Хр. 44]) и является реакцией на него... Статья Гусева – это явная попытка проверить твердость... позиции Запада... Гусев тенденциозно излагает мое заявление и полностью умалчивает о моей аргументации. Сам же он в своей статье через полтора месяца после взрыва ничего не сообщает о том, ведется ли расследование этого преступления. Гусев также обходит молчанием, ведется ли расследование тех пяти убийств, о которых я пишу в своем заявлении... Каждый день приносит сегодня новые проблемы. Так, 4 марта газета «Известия» публикует отвратительную провокационную статью, в которой желающие эмигрировать евреи обвиняются в шпионаже. Это – современный вариант дела Дрейфуса.r

ДЕЛО О ВЗРЫВЕ В МЕТРО

Хроника текущих событий № 52

8 января 1977 г. произошел взрыв в поезде московского метро. Тогда же власти попытались связать этот террористический акт с деятельностью диссидентов (Хр.44). 31 января 1979 г. [в «Известиях»] было опубликовано следующее сообщение:

В Верховном суде Союза ССР

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР рассмотрела в открытом заседании уголовное дело по обвинению особо опасного рецидивиста Затикяна С.С. и двух его сообщников в совершении в январе 1977 г. в вагоне московского метрополитена взрыва, повлекшего за собой человеческие жертвы. В ходе судебного разбирательства вина подсудимых полностью доказана показаниями свидетелей, заключением экспертизы и другими материалами дела. Затикян и его сообщники приговорены к исключительной мере наказания – смертной казни. Приговор приведен в исполнение.

Осуждены и преданы смертной казни трое: Степан ЗАТИКЯН, Акоп СТЕПАНЯН и Завен БАГДАСАРЯН.

Степан ЗАТИКЯН (1947г.р.), окончив школу с золотой медалью, поступил в Ереванский политехнический институт. В 1968г. студент 3-го курса ЗАТИКЯН был арестован как один из активных участников группы, издававшей подпольную газету «Парос» ( «Маяк»). Именно из этой группы выросла впоследствии Национальная объединенная партия Армении – НОП. ЗАТИКЯНУ было предъявлено обвинение в «антисоветской агитации и пропаганде», и он был осужден на четыре года лагерей строгого режима. Свой срок он отбывал сначала в мордовских лагерях, а затем во Владимирской тюрьме, куда был переведен за протесты против произвола лагерной администрации (Хр.25, 27). После освобождения по концу срока ЗАТИКЯН был поставлен под административный надзор. Последнее время он работал на Ереванском электромеханическом заводе сборщиком трансформаторов. В общественной деятельности он не участвовал, считая эмиграцию самым разумным выходом для себя и для других армян, отбывших заключение.

В 1975 г. ЗАТИКЯН направил в Верховный Совет заявление, в котором отказывался от советского гражданства и просил предоставить ему возможность выехать в любую несоциалистическую страну. Вместе с заявлением он послал и свой паспорт. Ответа ЗАТИКЯН не получил, а паспорт был переслан в КГБ. ЗАТИКЯНА вызвали туда, но он идти отказался.Тогда паспорт передали в милицию, куда вызвали жену ЗАТИКЯНА.Паспорт отдали ей. В сентябре 1977 г. (за полтора месяца до последнего ареста) ЗАТИКЯН был доставлен в КГБ, где с ним беседовали около 12 часов. Тогда ни о каких диверсиях, взрывах, террористических актах разговора не было... Хроника» не располагает сведениями о двух других осужденных. Известно только, что Акоп СТЕПАНЯН (1949г.р.) и Завен БАГДАСАРЯН (1954г.р.?) – родственники, оба – рабочие; СТЕПАНЯН работал сварщиком по ремонту городских сооружений и жил по соседству с ЗАТИКЯНОМ. СТЕПАНЯН и БАГДАСАРЯН были арестованы в конце октября 1977 г. 27 октября СТЕПАНЯНА в последний раз видели дома; 30 октября на его квартиру пришли с обыском... Одновременно с арестом ЗАТИКЯНА, СТЕПАНЯНА и БАГДАСАРЯНА начались обыски и допросы их друзей и родственников. Вскоре допрашиваемым стали говорить, что ЗАТИКЯН, СТЕПАНЯН и БАГДАСАРЯН виновны во взрыве в московском метро ...Спрашивали... об отношении арестованных к идее террора, выясняли, не предпринимали ли они попыток достать взрывчатку;интересовались взглядами ЗАТИКЯНА, СТЕПАНЯНА и БАГДАСАРЯНА ... Во многих случаях на свидетелей оказывалось давление.

Так, Васьену КАРАХАНЯНУ угрожали арестом за печатание листовок, в чем он, по утверждению следователя, был замешан в 1968 г. В начале 1978 г. по тому же обвинению, которым угрожали КАРАХАНЯНУ, арестовали братьев Володю и Месропа САРАТИКЯНОВ.

Тем временем распространился слух, что они причастны к делу о взрыве. Через четыре месяца их освободили. Допрашивали также заключенных – бывших солагерников ЗАТИКЯНА: ТАМОЯНА, ВАНДАКУРОВА и др. Были допрошены Паруйр АЙРИКЯН и Шаген АРУТЮНЯН (их привозили в Москву – Хр.51). АРУТЮНЯНУ предложили «вопросник» из 30 пунктов, ответы на которые он должен был обдумать в камере. Вопросы касались дела о взрыве в метро, НОП и Армянской группы «Хельсинки». Содержание «вопросника» свидетельствует о попытках связать взрывы с деятельностью Национальной объединенной партии и Хельсинкской группы. АРУТЮНЯНУ позволили увезти текст «вопросника» из Лефортова в лагерь...

Начиная с весны 1978 г. некоторые сведения о деле ЗАТИКЯНА, СТЕПАНЯНА и БАГДАСАРЯНА начали распространяться по официальным и полуофициальным каналам. На инструктажах в сети политпросвещения сообщалось, что лица, совершившие взрыв в метро, арестованы и что они оказались армянскими диссидентами. Слушателям показывали фотографии арестованных, называли их имена. При этом говорилось, что распространять эту информацию пока не следует, так как над террористами предполагается провести показательный процесс, который будет широко освещаться средствами массовой информации. Версия о виновности арестованных распространялась в Армении. По утверждению бывшего политзаключенного Азата АРШАКЯНА, сотрудники госбезопасности убедили его в том, что ЗАТИКЯН, СТЕПАНЯН и БАГДАСАРЯН действительно совершили этот террористический акт. Баграту ШАХВЕРДЯНУ о виновности ЗАТИКЯНА и двух других армян во взрыве сообщил офицер КГБ во время этапирования из Владимирской тюрьмы в ссылку. В сентябре 1978 г., т.е. за четыре месяца до опубликования сообщения о приговоре, в издающейся в СССР для русских эмигрантов газете «Голос Родины» сообщалось:

Среди задержанных по взрыву в московском метро в январе 1977 г. есть субъект, который был осужден ... за ведение антисоветской агитации и пропаганды... С подачи диссидентов западная пропаганда ударила во все колокола, что возвысило мерзавца в собственных глазах. Результат налицо – восхваляемый как «борец за права» преступник стал рецидивистом, убийцей москвичей ...

30 января А.Д.САХАРОВ написал письмо Л.И.БРЕЖНЕВУ, в котором, в частности, говорилось:

Есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация. Затикян не находился в Москве в момент взрыва в метро – много свидетелей могут подтвердить его алиби; следствие не проявило никакой заинтересованности в выяснении этого и других важных обстоятельств. Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным, даже родственники ничего не знали о его проведении. Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину ...

Официального ответа САХАРОВ не получил, однако 8 февраля в «Известиях» (московский вечерний выпуск) было опубликовано письмо «Позор защитникам убийц», подписанное неким Д.В.ТЮЖИНЫМ. ТЮЖИН рассказывает, что он присутствовал на суде (не называя, впрочем, даты суда и упоминая только одного из осужденных – ЗАТИКЯНА; другие фамилии, как и в газетном сообщении о приговоре, не названы).

Автор утверждает, что организатор преступления Затикян и его сообщники были изобличены вещественными доказательствами...

В письме ТЮЖИНА впервые названо количество пострадавших во время взрыва: 44 человека, из которых 7 погибло...

И разве не требует подлинный гуманизм того, чтобы очистить землю от таких негодяев?!

– пишет автор. Однако письмо ТЮЖИНА посвящено не только рассказу о процессе. Тюжин обрушивается на тех, кто «подлых негодяев, заложивших бомбу в метро... пытается взять под защиту»:

Первоисточником клеветнической информации, распространенной среди иностранных корреспондентов, как об этом сообщили радиостанции Запада, является академик А. Сахаров. Именно он разглагольствует о невиновности привлеченных к уголовной ответственности. Это не ново для Сахарова... А на Западе нашлись досужие благодетели, которые рассуждают о жестокости приговора. Думаю, им все равно, за кого выступать, лишь бы под флагом защиты прав человека...

К письму ТЮЖИНА было сделано редакционное примечание:

Письмо москвича Дмитрия Владимировича Тюжина – одно из многих, поступивших в «Известия». Во всех письмах звучит гнев по поводу злодейского преступления Затикяна и его сообщников, полностью одобряется справедливый приговор Верховного суда СССР.

В распоряжении «Хроники» есть два письма, посланных в «Известия», авторы которых, напротив, сомневаются в справедливости приговора и возмущаются извращением позиции САХАРОВА по делу о взрыве в метро. Научный работник из Калинина И. Г. ДЯДЬКИН пишет:

О суде над Затикяном и сообщниками вы сообщили в прошедшем времени: суд был, были изобличены, был приведен в исполнение смертный приговор... Двухлетняя таинственность и послерасстрельное сообщение о процессе дают основание сомневаться, осуществлено ли правосудие... Статья преднамеренно подменяет тезис о необходимости публичной гласности, беспристрастности и своевременного освещения судебного разбирательства тезисом о защите убийц.

В письме И. КОВАЛЕВА, отправленном в «Известия» 14 февраля, говорится, что

утверждение Тюжина, будто Сахаров стремится покрыть преступников, скажем мягко, не соответствует действительности и, говоря его же словами, представляет «позорное зрелище, вызывающее отвращение у каждого честного человека».

КОВАЛЕВУ прислали ответ:

«Известия» 28.02.1979 г.

Уважаемый товарищ Ковалев!

Получили Ваше гневное письмо с осуждением Сахарова! Разделяем Ваши чувства. Ваше мнение (а таких писем редакция получила очень много) мы доведем до сведения Президиума Академии наук СССР.

Отдел права и морали(Ответ отпечатан типографским способом, фамилия вписана.)

Вскоре начались демонстративные выходки против САХАРОВА, учиняемые якобы родственниками погибших в метро. Эти «родственники», раздобывшие неизвестно каким образом домашний адрес и телефон САХАРОВА («Мосгорсправка» отказывается давать их), врывались в его квартиру, оскорбляли его и угрожали расправой. Все они утверждали, что лично присутствовали на процессе. Однако никто не назвал ни своего адреса и места работы, ни точной даты суда. САХАРОВУ также угрожали по телефону и в письмах без обратного адреса.

По поводу этой хулиганской кампании к ЩЕЛОКОВУ и АНДРОПОВУ обратились Георгий ВЛАДИМОВ, Владимир ВОЙНОВИЧ, о.Сергий ЖЕЛУДКОВ, Лев КОПЕЛЕВ, Владимир КОРНИЛОВ, Раиса ЛЕРТ и Лидия ЧУКОВСКАЯ. Они писали:

Академик Сахаров никогда не защищал убийц, а только ходатайствовал о гласности и справедливости суда.

Тем временем попытки дискредитировать академика САХАРОВА и правозащитное движение в целом продолжаются. На многочисленных лекциях в сети политпросвещения рассказывается, что САХАРОВ и еще человек 50 диссидентов в дубленках и джинсах находились у здания, где проходили заседания по делу о взрыве в Московском метрополитене, пытались мешать отправлению правосудия, выкрикивали злобные антисоветские лозунги.1 февраля 1979 г. был обнародован документ № 81 московской группы «Хельсинки»:

Приведен в исполнение смертный приговор трем молодым людям, вынесенный в неизвестном месте, в неизвестный день, в обстановке, полной тайны и секретности, Судебной коллегией Верховного суда СССР. Случай беспрецедентный в судебной практике, но указана фамилия лишь одного из приговоренных к смерти, фамилии двух других даже не названы. Все трое приговорены к смерти по обвинению во взрыве в московском метро с человеческими жертвами в январе 1977 г. Невозможно понять, почему процесс по такому обвинению понадобилось проводить в полной тайне, не известив даже самых близких родственников обвиняемых. Ведь взрыв в метро вызвал всеобщее возмущение, и убедительное доказательство вины обвиняемых, если только обвинение располагает такими доказательствами, содействовало бы всеобщему осуждению преступников. Отсутствие гласности и вся обстановка секретности дают основание сомневаться в обоснованности обвинения, в объективности и беспристрастности суда. Ряд лиц, например, утверждает, что С.Затикян вообще не был в Москве в момент взрыва. Является ли такой суд судом в общепринятом значении этого слова? r

Из «Воспоминаний» А.Д. Сахарова:

В феврале в некоторых московских учреждениях (в том числе на больших заводах) на политинформациях сообщалось, что преступники – армяне; они действовали из «лютой злобы» к русскому народу и повешены (?!, а не расстреляны; более жестокая казнь вызывает более сильные эмоции ненависти!). Вышесказанное противоречит тому объяснению, распространяемому, по-видимому, также КГБ, что фамилии Багдасаряна и Степаняна не были названы, чтобы не вызывать в стране антиармянской истерии, по просьбе «армянских товарищей». Верней – тут были какие-то другие причины.

(Сахаров А.Д. Воспоминания. В 2-х т. Т.1. М.: «Права человека», 1996. С.734.)r

ОТКЛИКИ НА «ДЕЛО О ВЗРЫВЕ» В МОСКОВСКОМ МЕТРО

Журнал «Поиски»№5

Появившееся в печати десятистрочное сообщение о суде над тремя людьми (совершившими, как говорится в этом сообщении, взрыв в метро, повлекший за собой человеческие жертвы) и о казни этих людей (двое из которых даже не названы) вызвало недоумение и потрясение у многих людей, отнюдь не настроенных ни диссидентски, ни оппозиционно. От чьего имени сообщение? Кто обвиняемые? Кто судил? Кто обвинял? Кто защищал? Что показало следствие? Где происходил суд? Что значат ранее не употреблявшиеся слова «исключительная мера» – разве смертная казнь сама по себе не исключительная мера? Как можно сообщить о «приведении в исполнение» смертного приговора, не сказав – кому, не приведя ни одного доказательства вины. Ведь даже фамилии и адреса погибших при взрыве не названы.Естественно, это породило ряд слухов. Слухи – главный источник «информации» в наших условиях отсутствия объективной информации. Какие слухи правдивы, какие – нет, каждый решает по-своему. А правда выясняется иногда через много лет, а то и десятилетий.Это касается всех сторон нашей действительности, но особенно страшно это, когда речь идет о человеческой жизни. Отсутствие законности плюс отсутствие гласности создает ту густую атмосферу лжи, неопределенности, зловещей туманности, которая окутывает человеческие мозги и души. И не рассеивается этот зловещий туман корреспонденцией в «Известиях», написанной от имени родственника пострадавших, а только сгущается.Если в метро совершен заранее обдуманный взрыв, повлекший за собой гибель и искалечение детей и взрослых, то это – подлое преступление, за которое надо судить всенародно и открыто. Если же кого-то судят и казнят втихую, не приводя доказательств, то это само собой вызывает недоверие и сомнения. А было ли преступление? Если было, то кто его совершил? Каковы его мотивы? Кто в нем заинтересован? Соблюдено ли правосудие? Ведь оно нарушено уже самой тайной, окутывающей процесс.

Академик А. Д. Сахаров в своем письме на имя главы верховной власти в СССР никаких убийц не защищал. Он предостерегал от судебной ошибки, от поспешности и скрытности в деле, касающемся человеческой жизни. Не только жизни осужденных – нет, всей нашей жизни: и тех, кто погиб при взрыве, и тех, в отношении которых вынесен смертный приговор, и тех, кто пока еще не пострадал от поспешного и тайного «правосудия».

История, в том числе и недавняя слишком много знает примеров «узаконенных убийств» – от смертного приговора Сакко и Ванцетти до сталинских казней. И история ничего не прощает. Это бы следует помнить тем, кто выносит смертные приговоры.

* * *

Ниже мы публикуем некоторые из полученных нами писем, касающихся «взрыва в метро».

Не во всем разделяя оценки их авторов, редакция журнала вполне разделяет нарастающую тревогу о связи с беспрецедентной секретностью дела, по которому уже казнены три человека, – без объявления доказательств их вины, статей обвинения – и даже фамилий двоих из них.

К ВОПРОСУ О ТЕРРОРИЗМЕ

...Если правительство терроризирует подведомственный ему народ, значит, оно этого народа боится. Чего оно боится – террора со стороны народа? Вздор, этим у нас и не пахнет. Боится оно только одного – инакомыслия, разномыслия.

Поэтому-то правительственные усилия направлены на то, чтобы объявить инакомыслящих террористами, – тогда можно развернуть против них террор, не впадая в антагонизм с «массами».

Это, конечно, всего лишь логическая схема, но в нашем случае она описывает действительность с высокой степенью приближения.

...Из какого-то подвального грота дохнуло мраком и сыростью – и по ленте венка газетным петитом побежали крысиные буквы: приведен в исполнение. Затикян... Затикян... Затикян...

Затикяном заткнули Ваала взалкавшего зев. Имена двух других даже не сообщили – неважны, – важно лишь то, что заклали, – и это объявлено.Затикяна, тройку казнили не затем, что они террористы, а:во-первых, жертва уже нужна. Изошедшие страхом утвердили бы смертный приговор любой тройке (еще бы лучше – пятерке), ибо нервное напряжение ежедневного визга шипованных шин накапливается болезнью и требует терапии;во-вторых, давно не было смертненького, а топор без применения ржавеет;в-третьих, инородцы распоясались! То из одной, то из другой республики слышатся наглые требования о самоопределении. Где-то возникли демонстрации в связи с новой конституцией. Раздражает, наконец, их возраст, их древняя культура. Почему именно армяне, не евреи? Ну тут, наверное, «высокие» соображения, может быть, внешнеполитические, а может, и другие ... В-четвертых... в-пятых... в-шестых...

Я могу привести не менее тридцати веских доводов в обоснование казни, но пусть поупражняется читатель.

Мой двадцать седьмой, например: а что делать Комитету? Если реальных врагов нет. Если практически государству угрожает только одна опасность – саморазложения, то чем отчитываться многотысячному Комитету Безопасности?..

Покопаемся в советской прессе, в материалах об отечественном терроре. Найдем немного: ростовскую банду грабителей касс да двух литовцев, убивших Надю Куркину заради турецкой свободы. Где-то мелькнет коротенькое сообщение об упомянутом стрелке у Кремля. Листая дальше, однако, наткнемся в декабрьской прессе за 1976 г. на «террориста» Буковского, который-де проводил занятия по огневой подготовке с навербованными пятерками головорезов (это в Москве-то!! ). Правда, узнаем из газет, за огневые забавы его почему-то не судили (простили, должно быть?), но уж за антисоветскую пропаганду вмазали семерик. Из других источников в том же декабре мы узнали, что «на такого хулигана обменяли Корвалана», зато уже через месяц, в начале 1977-го официальные органы сообщили через прессу (и не только через нее одну) о взрывах...

Где? Что? Как? – возникли тут же вопросы, на которые тут же выдали и ответы: в метро – взрыв – устроили диссиденты.

И туманность, и оперативность ответов насторожили, но не всех. Кое-кто – я, например, – думал, что если бы взорвалось действительно, то, скорее всего, умолчали бы. Если же объявили – то, стало быть... так надо... Время шло, не объявлялось ни одного очевидца взрыва, ни одного пострадавшего. Зато диссидентов дергали на допросы в связи с взрывными делами, хотя за неделю до события под кодовым названием «взрыв» квартиры их «главарей» подверглись обыскам. Ничего взрывоопасного, разумеется, обнаружено не было. Но – со взрывами или без – судьба их была решена, и в конце января они пошли «на посадку».

Полтора года извилистая мысль КГБ топталась вокруг дел, ясность которых «яснее ясного». И только приняв по ним окончательное решение, официоз сообщил, будто пойманы и те, кто взрывал. Да мог бы и не сообщать: к этому шумному времени уже забыли о якобы взрыве. Но раз напомнили – значит, надо.

Так, пробираясь на ощупь по нише первичных инстинктов, инстанции оформляли собственное мировоззрение. В конце концов они испытали нечто вроде самонаграды – оргазма казни – грубой, средневековой – за закрытыми дверями, без следствия и без суда...

(Подыскивать название для условного скоморошеского акта, разыгрываемого в неизвестном месте в неизвестное время неизвестными лицами – дело лексикологии, а не юриспруденции. В правовой терминологии судом называется открытое, законодательно регламентированное расследование обстоятельств незаинтересованным и независимым составом граждан, именуемых судьями. В нашем же обществе, где «в законе» внесудебная расправа, производимая в боксах, помеченных табличками «народный суд», мы, заложники мафии, по неистребимой своей приверженности к логике, праву и мысли, оцениваем ее действия в рамках той самой законности, которая изначально чужда уголовному миру.)

Об убитых в метро неизвестно ничего. Об убитых в неизвестном месте в неизвестное время неизвестными лицами неизвестных армянах известно только то, что ранее они (по крайней мере один из них) подвергались пытке ГУЛАГом за нежелание соучаствовать во лжи (»антисоветская агитация»). Известно также, что после освобождения они были арестованы вновь и через четырнадцать месяцев были убиты. Известно также, что единственное названное по имени лицо отсутствовало во время совершения инкриминируемого преступления на месте происшествия.

На сей раз истосковавшиеся по свежатине не заботились ни о процедурной видимости, ни о цензурованной гласности.

Что мы знаем о взрывах? Знаем, что в партийном бюллетене было сообщение о некоем неизвестном происшествии при неизвестных лицах неизвестно, по каким причинам, неизвестно, по чьей вине. Известно только одно – было сообщение; был ли взрыв – неизвестно.

(Мне удалось узнать в частном порядке, что число, которым были намечены взрывы в официальных сообщениях, указано в приказе по МПС как дата, когда группа работников арбатско-щелковского радиуса метро устранила аварию электропроводки, за что ей, группе, этим приказом объявлена благодарность. Я вполне допускаю и то, что в другом министерстве есть приказ, помеченный этим же числом, – о поощрении работников, отличившихся в операции «взрыв».

Известно еще кое-что. Через день после сообщения о взрыве (или за день?) печально знаменитый Виктор Луи обронил между прочим, что известны-де организаторы взрыва: диссиденты «наподобие банды Баадера – Майнхоф». И хотя Луи виновники были известны уже 8 января 1977 г., те, кого в конце концов объявили виновниками, схвачены были только в ноябре. (Говорят, схватили с неопровержимой уликой: целым чемоданом проводов... )

...Убитым никто не вернет их жизни, даже если бы (пофантазируем) новое расследование обнаружило их невиновность.

Как никто не вернет всем невиновным жизней, изъятых виновниками клишированных обвинений, так не вернет нам, утратившим память о собственных винах, способности самостоятельно искать вирусы наших недугов – в нас самих, а не в подсунутых наводчиком препарированных штампах...

6 февраля 1979 г.

«Зоркость этих времен – это зоркость к ветрам тупика./ Не по древу умом растекаться пристало пока, по плевкам по стене, и не князя будить: динозавра,/ для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера. /Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора да зеленого лавра»

И. Бродский

Постскриптум. По поводу «Известий» от 8 февраля 1979 г.

Уж сколько шапок сгорело на ворах, а все не найти им средства

Удача · 17 ноября 2011

Из воспоминаний одного из лидеров подпольной Неокоммунистической партии Советского Союза Александра Тарасова, который спустя 4 месяца после взрывов был задержан по подозрению в их организации и освобожден только после того, как доказал своё «трёхсотпроцентное» алиби (он во время теракта лежал в больнице).

… поскольку я помню, как меня убеждали, что эту бомбу именно я взорвал, у меня есть сильные сомнения в том, что Затикян и двое его товарищей, расстрелянных по этому делу, действительно взрывали эту бомбу. Равно как есть у меня сильное подозрение, что, не будь этого «трехсотпроцентного» алиби, вместо Затикяна расстреляли бы меня.

Удача · 17 ноября 2011

Тут, для всех любителей привязывания слова терроизм к Армянам и совершенно беспочвенные упоминания С.Затикяна, приведу неполный перечень террактов или попыток с 1958 года до 1989 год, а то иногда складывается ложное впечатление, что кроме взрыва в метро террактов и не было больше.

1958 25 октября — первый в истории СССР теракт на воздушном траспорте: попытка захвата 2 неизвестными пассажирского самолёта «Ан-2» (маршрут Якутск-Безымянный) в аэропорту г. Нижние Кресты (Якутская АССР). Захватчики потребовали лететь в США, угрожая в противном случае взорвать самолёт. Пилотам удалось известить наземные службы аэропорта, которые проинформировали милицию и КГБ. Операция по обезвреживанию террористов заняла несколько часов, после неудачных переговоров предпринят штурм самолёта. Террористы обезврежены и позднее осуждены. Жертв нет.

1959 Март — инцидент в мавзолее Ленина-Сталина (Москва): некий мужчина пронёс в помещение тяжёлый молоток и, проходя в процессии, швырнул его в саркофаг, разбив стекло вдребезги. Осколки причинили множественные повреждения коже лица и рук мумии Ленина, однако этот урон учёным удалось быстро ликвидировать и уже спустя несколько месяцев мавзолей снова открылся для посетителей. Нарушитель схвачен.

1961 21 июня — попытка захвата пассажирского самолёта «Ан-2» в аэропорту г. Ашхабад (Туркменская ССР). Нападавших двое. Жертв нет.

1964 Сентябрь — в Молдавской ССР имела место одна из первых попыток угона пассажирского самолёта: 2 судимых гражданина пытались сбежать на Запад. Однако попытка угона провалилась, один из террористов застрелился, другой арестован.

1969 22 января — младший лейтенант В. Ильин из г. Ломоносов Ленинградской области предпринял попытку покушения на Л.И. Брежнева. Раздобыв форму работника милиции, он затесался в Кремле в оцепление, расставленное на время торжественной встречи кортежа с космонавтами, и расстрелял 2 обоймы в лобовое стекло первой машины, в которой, по его мнению, должен был находиться генсек. Однако в машине находились космонавты, машина Брежнева же проехала через другое ворота. От пуль погиб водитель. Ильин признан психически больным и приговорён к заключению в Казанской психбольнице. 3 июня — вооруженной группой из 3 жителей г. Ленинград захвачен самолет «Ил-14», совершавший внутренний рейс по маршруту Ленинград-Таллин. Убит бортмеханик, вступивший в борьбу с угонщиками. Теракция пресечена силами экипажа самолёта. Члены экипажа награждены орденами.

1970 1 мая — в г. Архангельск во время праздничной демонстрации на трибуну, на которой находилось партийно-советское руководство области, ворвался местный житель и открыл огонь из автомата. Несколько человек убито, многие ранены. 15 июня — органами КГБ в аэропорту «Пулково» (г. Ленинград) пресечена попытка вооруженного захвата и угона за границу пассажирского самолета: 16 граждан еврейской национальности намеревались таким путём улететь в Израиль, однако арестованы прямо на лётном поле. В декабре участники группы (Э. Кузнецов, М. Дымшиц и др.) сурово осуждены (приговоры вплоть до «высшей меры»). Протесты мировой общественности против смертных приговоров сыграли свою роль: ВМН заменена 15-летним тюремным заключением. 15 июля — попытка захвата пассажирского самолёта «Ан-2» (рейс Ленинград-Сортавала). Нападавших двое. Жертв нет. 15 октября — первый состоявшийся случай «воздушного терроризма» в СССР. Отцом и сыном Бразинскасами захвачен пассажирский самолет «Ан-24» (рейс Батуми-Сухуми). При этом убита бортпроводница Н. Курченко, тяжело ранены 2 пилота. Террористы посадили самолет в Турции, но уже через несколько дней его со всеми пассажирами вернули в СССР. Самих преступников турецкие власти не выдали по политическим соображениям, позднее они экстрадированы в США, где объявлены «политическими беженцами». В 2004 Бразинскас-сын осужден за убийство отца. 27 октября — захват 2 пассажирами и угон в Турцию самолёта «Л-202» (рейс Керчь-Краснодар). Жертв нет. Угонщики выданы СССР. 13 ноября — попытка захвата самолёта «Ил-14» (рейс Вильнюс-Паланга). Нападавших двое. Жертв нет.

1973 19 мая — трагическая попытка захвата пассажирского самолёта «Ту-104» (рейс Москва-Чита): один из пассажиров пронёс на борту бомбу и огнестрельное оружие и во время полёта потребовал изменить маршрут в сторону Китая. Находившийся на борту вооружённый милиционер попытался обезвредить преступника, однако тот успел привесть взрывное устройство в действие. Самолёт взорвался в воздухе в районе озера Байкал, все находившиеся на борту (около 100 человек) погибли. 25 июля — захват и угон в Трабзон (Турция) пассажирского самолёта «Ан-2» (рейс Ростов-Сальск). Угонщик один. Жертв нет. 26 июля — попытка захвата самолёта «Ил-14» (рейс Вильнюс-Паланга), 1 человек ранен. 1 сентября — бывший заключенный, отсидевший 10 лет, осуществил «покушение на Ленина» в мавзолее на Красной площади. Спрятав под одеждой взрывное устройство, он в числе экскурсантов прошёл в здание, где и привел его в действие. Его разнесло на части, погибла супружеская чета из Астрахани, ранены 4 школьника, контужены и разбросаны взрывной волной по залу солдаты почетного караула. Тело же Ленина оказалось защищено достаточно надежно и не пострадало. Мотивы «камикадзе» так и остались тайной. 2 ноября — захват пассажирского самолёта «Як-40» (рейс Москва-Брянск): 4 учащихся старших классов, вооружённые огнестрельным оружием, потребовали 1,5 миллиона долларов, дозаправки в г. Ленинград и свободного вылета в Скандинавию. Ранены 2 члена экипажа, попытавшиеся обезоружить их. Самолёт приземлился в аэропорту Внуково, в ходе штурма 2 захватчикa убиты, 2 сдались; ранены также 2 пассажира.

1975 3 взрыва в городах Грузинской ССР: Сухуми (возле обкома КПСС, один человек погиб), Тбилиси (на проспекте Руставели перед зданием дома правительства) и Кутаиси (в городском сквере). Их организатор, некто В. Жвания впоследствии был разыскан и расстрелян по приговору суда в январе 1977. В том же году взрыв был организован в г. Баку (Азербайджанская СССР).

1976 26 января — попытка захвата самолёта «Ил-62» (рейс Фрунзе-Москва). Угонщик один. Жертв нет. 4 июля — попытка захвата самолёта «Ан-2» (рейс Грозный-Элиста). 23 сентября — второй пилот «Ан-2» Засимов совершил угон своего самолёта без пассажиров из Пушкинского района Азербайджанской ССР в соседний Иран. Властями Ирана 25 сентября возвращён в Советский Союз. + группа студентов из Гайаны захватила в доме №148 по Ленинскому проспекту (Москва) консула своей страны и, угрожая ему топором, потребовала от него увеличения стипендий. Ситуацию удалось разрешить без штурма.

1977 г. 25 мая — дважды судимый В. Сосновский захватил самолет «Ан-24» (рейс Рига-Даугавпилс), потребовал изменить курс и следовать в Стокгольм (Швеция). Самолёт с членами экипажа и пассажирами возвращён 27 мая, угонщик осуждён в Швеции на 4 года. 11 июня — в Москве возле гостиницы «Советская», что на Ленинградском проспекте, взорвано такси, ранены несколько случайных прохожих. Преступник, заложивший взрывное устройство, спустя месяц задержан, но о мотивах ничего не сообщалось. 17 июня — неизвестный, угрожая взрывом, захватил самолёт «Як-40» (рейс Таллин-Калининград), и потребовал лететь в Швецию. Самолёт посажен в аэропорту г. Вентспилс, террорист обезврежен. 10 июля — пассажирский самолёт «Ту-134» (рейс Петрозаводск-Ленинград), захвачен 2 неизвестными, вооружёнными гранатами, которые потребовали направить его в Стокгольм. Экипаж совершил посадку на дозаправку в аэропорту Хельсинки (Финляндия), где преступники были арестованы и позже переданы СССР. 19 октября — попытка захвата самолёта «Ан-2» в аэропорту г. Тарту (Эстонская ССР). Угонщик один. Жертв нет. 6 ноября — попытка захвата самолёта «Ан-24» (рейс Паланга-Вильнюс). Безработный с муляжом гранаты потребовал изменить курс и лететь в Швейцарию. Самолёт посажен в Вильнюсе, преступник задержан опергруппой.

1978 21 февраля — захват самолёта «Ту-134» (рейс Пулково-Мурманск) с требованием следовать в Осло под угрозой взрыва. После применения спецсредств преступник, запершийся в туалете, задержан, взрывоопасных предметов при себе не имел. 9 апреля — в самолете «Як-40» (рейс Паланга-Рига-Таллин) неизвестный потребовал от экипажа следовать в Швецию. После отказа выполнить его требование 11 раз выстрелил в дверь кабины экипажа и стены самолёта. Самолет посажен в аэропорту г. Пярну, преступник задержан. 1 мая — во время полёта самолёта «Ил-18» (рейс Ашхабад-Минеральные Воды) некто Скубенко потребовал изменить курс и сесть в Тегеране (Иран), угрожая при этом пистолетом и гранатой. Вторым пилотом террорист застрелен, самолёт посажен в аэропорту г. Ашхабад. 24 мая — беспрецедентное в истории СССР ЧП в Москве: вооружённый огнестрельным оружием террорист захватил офис финской авиакомпании «Финнэйр» (ул. Кузнецкий мост), взяв сотрудников в заложники. Требование: помочь ему улететь в Финляндию. Через несколько часов захватчик обезврежен нарядом милиции. 15 октября — попытка захвата самолёта «Ан-24» (рейс Симферополь-Одессу-Тернополь): пассажир, угрожая пистолетом, потребовал изменения курса (не назвав маршрута), угрожал взрывом. Самолет возвратился в Симферополь, захватчик задержан. 9 ноября — душевнобольной чечен потребовал изменить курс самолёта «Ан-24» (рейс Грозный-Махачкала), произвёл несколько выстрелов в обшивку самолёта, перед посадкой застрелился. 10 ноября — захват самолёта «Ан-24», вылетевшего из аэропорта г. Сухуми (рейс Чарьков-Ростов-Сухуми-Батуми). Пассажир через бортпроводницу передал записку экипажу с требованием лететь в Турцию, угрожая взорвать самолёт. Самолет посажен в аэропорту г. Батуми, оружия и взрывного устройства у преступника не оказалось.

1979 6 января — попытка захвата самолёта «Ту-134» в аэропорту Пулково (г. Ленинград). Угонщиков четверо. Жертв нет. 28 марта — житель г. Херсон (Украинская ССР) Ю. Власенко проник в здание посольства США, прошёл в консульский отдел и в ультимативной форме потребовал крупную сумму денег и незамедлительного вылета за рубеж (в США). В случае отказа он пригрозил привести в действие самодельное взрывное устройство. Двухчасовые переговоры не привели к результату, «террориста» попытались обезвредить выстрелами из бесшумного пистолета, однако он всё-таки смог произвести взрыв и вскоре скончался от полученных ран. В помещении начался сильный пожар, вскоре ликвидированный. 1 апреля — экипажу самолёта «Як-40», вылетевшего из аэропорта г. Симферополя (рейс Одесса-Кутаиси) через стюардессу передана записка с требованием следовать в Турцию под угрозой взрыва. Самолет вернулся в Симферополь, угонщик арестован, у него изъят муляж взрывного устройства. 14 мая — захват 2 местными жителями пассажирского автобуса в г. Новокузнецк. Террористы потребовали везти их в аэропорт, на возражения пассажиров одного из них убили, 4 взяли в заложники. Им предоставлен вертолёт, но на взлётно-посадочной полосе в перестрелке с охраной и сотрудниками милиции один из захватчиков убит, другой схвачен (позже приговорён к расстрелу). При себе имели обрезы охотничьих ружей, ручную гранату и взрывное устройство. 8 июня — взрыв возле кинотеатра «Мир» в г. Клин (Московская область). Пострадали 2 человека. Подрывник — детский хирург, недовольный политикой властей и решивший встать на путь индивидуального террора. 26 июля — второй взрыв, на сей раз на Ленинградском шоссе (Московская область). Пострадал 1 человек. 14 сентября — инцидент на самолёте «Ил-18» (рейс Анадырь-Магадан-Хабаровск): один из служащих конвоя потребовал изменить курс, тяжело ранил одного своего напарника, но сам смертельно ранен другим. Пассажиры и экипаж не пострадали. 29 сентября — третий взрыв, организованный клинским подрывником, в деревне Малое Щапово Клинского района (Московская область). Погиб 1 человек. На следующий день подрывник арестован.

1980 20 марта —попытка захвата самолёта «Ту-134» .Угрожая бортпроводнице ножом, потребовал изменить курс и следовать в Турцию, однако обезоружен и связан экипажем. Самолёт приземлился в аэропорту Ереван. 14 апреля — во время рейса самолёта «Л-410» (Батуми-Сухуми) пассажир, ученик 10-го класса, подбросил в кабину экипажа письмо с угроза взрыва самолёта, если его не посадят в Турции. Самолет вернулся в Батуми, хулиган задержан. 7 мая — в аэропорту г. Минск ученик 9-го класса попытался проникнуть в самолёт «Ту-134» (рейс Минск-Вильнюс-Ленинград), имея при себе похищенную ранее малокалиберную винтовку «Биатлон-8» и патроны к ней. Однако дверь самолёта оказалась закрыта, «террорист» вскоре задержан у трапа. 8 августа — в строго охраняемой партийной здравнице (посёлок Чолпон-Ата на Иссык-Куле) убит председатель Совета министров Киргизской ССР С.Ш. Ибраимов. Первоначально событие квалифицировано как «террористический акт». Убийца — некто Н. Смагин — объявлен во всесоюзный розыск и спустя несколько месяцев обнаружен в поезде, следовавшем в г. Куйбышев, повесившимся в вагонном тамбуре на... милицейском шарфе. Официально объявлено, что Смагин был душевнобольным и совершил преступления безмотивационно, в бреду. Газета английских коммунистов «Morning Star» в номере от 8 января 1981 написала, что «это убийство, совершенное по политическим мотивам».

1981 По информации КГБ СССР в ЦК КПСС от 29 ноября, житель города Ярославля Е. Негрий готовил взрыв самодельных бомб в различных местах Ярославля «с целью побуждения населения к активному выражению недовольства недостатками в снабжении продуктами». В 1980 его уже профилактировали за «антисоветскую агитацию и пропаганду». Декабрь — в г. Челябинске в переполненном трамвае прогремел взрыв. Обнаруженные на месте происшествия обрывки портфеля, в котором находилось взрывное устройство, вывели оперативников на след террориста, который, впрочем, задержан и изобличен лишь спустя 5 лет. Выяснилось, что теракт он совершил по мотивам личной мести. 18 декабря — первый в истории СССР захват школы: в г. Сарапула Удмуртской АССР. 2 военнослужащих мотострелковой дивизии самовольно оставили часть с оружием и захватили школу близлежащего города. Они забаррикадировались в классе с учащимися и пытались заставить местные органы власти выполнить их требования: выдать деньги и визы, а также предоставить самолёт для вылета за границу (в США). В аэропорту г. Ижевск расположено подразделение группы спецреагирования «Витязь», школу блокировала группа «А». С преступниками проведены переговоры, в результате которых они спустя несколько часов сдались. Никто из заложников не пострадал.

1982 2 марта — обезвреживание группой спецназа «А» на территории посольства США в Москве некоего Ушакова, вооруженного самодельным взрывным устройством. 8 июля — инцидент в аэропорту г. Мурманск: после посадки пассажиров в самолёт «Ту-154», вылетавший в г. Ленинград, один из пассажиров передал стюардессе записку с требованием доставить на борт 2 чемодана по 250 тысяч рублей в каждом, угрожая открыть стрельбу на поражение. Сотрудниками милиции пассажир задержан. 19 сентября — попытка захвата самолёта «Як-40» (рейс Кингисепп-Таллин). Угонщиков четверо. Жертв нет. 7 ноября — захват самолёта «Ан-24» (рейс Новороссийск-Одесса): один из пассажиров, угрожая взрывным устройством, потребовал лететь в Турцию. Экипаж совершил посадку в турецком аэропорту г. Синоп. На следующий день самолёт со всеми пассажирами возвращён в СССР, исполнители приговорены турецким судом к 8 годам тюремного заключения.

1983 25 января — попытка захвата одним из пассажиров самолёта «Ту-154» (рейс Ашхабад-Ереван). Угрожая самодельным взрывным устройством, он потребовал лететь в Турцию. В результате проведённой спецоперации преступник обезврежен, бомба изъята. 27 мая — командир звена летного отряда Латвийского УГА, обманным путём завладев самолётом «Ан-2», перелетел границу и приземлился на острове Готланд (Швеция). Самолёт возвращён СССР. 5 июля — захват пассажирского самолёта «Ту-134» (рейс Шереметьево-1 — Таллин). Угрожая взрывом, 2 преступника потребовали изменить курс на Лондон или Осло. При эвакуации пассажиров сотрудник фельдсвязи применил личное оружие, убив одного и ранив второго захватчика. 18 ноября — захват самолёта «Ту-134» (маршрут Батуми-Киев-Ленинград): группа вооружённых преступников из числа «золотой молодежи» (дети высокопоставленных родителей из Грузии, оружие пронесли через «депутатский зал») ворвались в кабину экипажа и потребовали лететь в Турцию, при попытке обезоружить их убили 2 лётчиков, стюардессу и 2 пассажиров, тяжело ранили ещё 2 членов экипажа. Самолет приземлился в аэропорту г. Тбилиси, 19 ноября в результате проведённой спецоперации «Набат» преступники схвачены, пассажиры освобождены.

1984 18 июня — попытка захвата самолёта «Ту-154» (рейс Домодедово-Сургут). Угонщик один. Жертв нет.

1985 17 ноября — попытка захвата самолёта «Ан-24» (рейс Таллин-Рига-Вильнюс). Угонщики — семейная пара — под угрозой взрыва потребовали следовать в Швецию. Для угрозы экипажу в качестве взрывного устройства использовались часы «Севан» и школьный компас. Самолёт произвёл посадку на военном аэродроме в Хаапсалу, где угонщики задержаны, впоследствии осуждены. 19 декабря — захват и угон в Китай самолёта «Ан-24» (рейс Якутск-Чулман-Тахтамыгда-Чита-Иркутск). Второй пилот пересёк государственную границу с КНР и приземлился у г. Хайлар (KHP). Судом Харбина осуждён к 8 годам лишения свободы, по отбытию половины наказания возвращён в СССР, где приговорён дополнительно к 5 годам тюрьмы.

1986 20 сентября — теракт в г. Уфа (Башкирская АССР): 3 солдат из полка внутренней службы МВД, находясь во внутреннем наряде, завладели оружием и захватили такси. По дороге они расстреляли 2 милиционеров. Испугавшись содеянного, один из них скрылся, остальные направились на аэродром, где ворвались в самолёт «Ту-134 А» и захватили его, убив 2 пассажиров. Требование террористов: следовать в Пакистан. В результате штурма, осуществленного сотрудниками группы «Альфа» 21 сентября, один из террористов убит, а второй ранен и впоследствии расстрелян по приговору суда.

1987 27 мая — угон в Швецию самолёта «Ан-2» Латвийского управления гражданской авиации. Самолёт, не долетев до острова Готланд около километра, приземлился на воду. Угонщик осуждён в Швеции к условному лишению свободы. 13 сентября — попытка угона самолёта «Ту-134» (рейс Минск-Ростов). Угонщик под угрозой взрыва требовал лететь во Францию, но обезврежен экипажем, после задержания у него изъята имитация взрывного устройства из кусков мыла, прищепки, звонка и телефонного провода. Судебно-психиатрической экспертизой угонщик признан невменяемым.

1988 8 марта — один из самых знаменитых терактов в истории СССР: семья Овечкиных (11 человек: участники группы «Семь Симеонов», мать и малолетние дети) из Иркутска захватила пассажирский самолёт «Ту-154» (рейс Иркутск-Курган-Ленинград), потребовав лететь в Лондон. После приземления самолёта на дозаправку на аэродроме Вещево под г. Выборг отдан приказ на штурм. В результате непрофессиональных действий группы захвата погибли 3 человека, в том числе бортпроводница, 19 пассажиров получили ранения. Самолет полностью сгорел. Из террористов погибли 5 угонщиков. 30 марта — попытка захвата самолёта «Ту-134» (рейс Фрунзе-Москва). Угонщик один. Жертв нет. 1 декабря — теракт в г. Орджоникидзе (Северо-Осетинская АССР): 5 преступников захватили автобус с 30 учениками 4-го класса школы №42 и их учительницей. В обмен на детей власти предоставили нападавшим 2 миллиона долларов, оружие и самолёт для вылета в Пакистан. Достигнуто соглашение об их вылете в Израиль, 2 декабря в аэропорту Тель-Авива в ходе операции тамошних спецслужб террористы задержаны, а 3 декабря выданы СССР. В марте 1989 бандиты получили от 14 до 15 лет тюрьмы.

1989 20 января — попытка захвата пассажирского самолёта «Ту-134» (рейс Архангельск-Борисполь-Одесса). Угонщик под угрозой взрыва потребовал после вылета из Борисполя следовать в Бухарест (Румыния). Самолёт произвёл посадку в г. Одесса, где «террорист» задержан, взрывчатых веществ не обнаружено. 21 января — попытка захвата самолёта «Ан-24» (рейс Ивано-Франковск — Киев). Угонщик под угрозой взрыва во время руления самолёта в аэропорту Ивано-Франковска потребовал вылета за границу. Задержан охраной аэропорта, взрывчатых веществ не обнаружено. 30 марта — захват пассажирского самолёта «Ту-134» (рейс Воронеж-Астрахань-Баку): находящийся во всесоюзном розыске пассажир заявил, что в самолёте якобы находятся 2 его сообщника, а в грузовом отсеке — взрывное устройство. Угрожая взрывом, он потребовал полмиллиона долларов и возможность вылета за границу. Террорист обезврежен сотрудниками группы «Альфа» 31 марта. 20 апреля — на станциях «Павелецкая» (радиальная) и «ВДНХ» Московского метрополитена обнаружены 2 самодельных взрывных устройства. Благодаря грамотным и оперативным действиям взрывотехников бомбы своевременно обезврежены. Май — захват преступниками заложников в следственном изоляторе г. Кизела Пермской области и в исправительно-трудовой колонии пос. Лесное Кировской области. Успешные операции по освобождению заложников провёл спецназ внутренних войск МВД. 10-12 мая — захват заложников в изоляторе №1 УИТУ УВД Саратовского облисполкома. 4 уголовника, вооруженные заточками и «гранатами» (раскрашенные муляжи из хлебного мякиша), завладев ключами от 3-го этажа корпуса, открыли одну из камер и взяли в заложники 2 несовершеннолетних подследственных. Они предъявили ультиматум: 2 автомата, 4 пистолета с боекомплектом, гранаты, 10 тысяч рублей и автомобиль для беспрепятственного выезда из тюрьмы за пределы области. В случае невыполнения требований преступники угрожали расправой над заложниками. Милиция выполнила все условия, предоставив микроавтобус «РАФ» с полной заправкой бензином, на котором бандиты скрылись. По дороге захватили ещё 4 заложников, в т.ч. семью. Они выставили новые условия: самолёт для вылета за границу, крупная сумма денег, наркотики и водка. При этом вели себя крайне агрессивно. В результате проведённой группой «А» операции по освобождению заложников бандиты обезврежены, никто из заложников не пострадал. 20 мая — военный летчик А. Зуев угнал истребитель «МиГ-29» с аэродрома базы Цхакая (Грузинская ССР) в Турцию. Угонщик предстал перед турецким судом, но оправдан. Эмигрировал в США, где погиб в... авиакатастрофе. 21 декабря — попытка захвата самолёта «Як-42» (рейс Днепропетровск-Москва). Угонщик через стюардессу передал экипажу новогоднюю открытку с текстом, в котором требовал лететь за границу под угрозой взрыва самолёта. Посадка совершена в аэропорту Быково, где «террорист» задержан, при проверке никаких взрывчатых веществ не обнаружено. __________________________________________________________

sacred · 17 ноября 2011

Молодец Удача,отличная тема

miqos · 17 ноября 2011

А вот, наверное единственное интервью, где Айрикйан признает, что кроме него были еще и другие борцы за свободу. Да и то на российском телевидении.А то наше как ни включишь, все время я да я, я сделал то, я сделал это.

http://www.youtube.c...e&v=0miFf5crU_U

Удача · 18 ноября 2011

А теперь построим некую логическую цепочку.

Степан Затикян был против пролития крови в любой форме. Главной целью, созданной им и соратниками партии была "Независимая Армения". Однако независимости Армении они добивались исключительно путем плебисцита и референдума, на основе положений концтитуции СССР. Расмотрим некую историческую очередность принятия устава НОП и обратим внимание на годы, учитывая что взрывы произошли в 77 году.Обратите внимание на выделенное.

АРМЯНСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Самым ранним свидетельством об организованных формах этого движения является сообщение о подпольной группе «Союз армянской молодежи», возникшей в 1963 г. и просуществовавшей до 1966 г. [2]

В 1965 г. участники этой группы деятельно готовились к 50-летней годовщине гибели 1,5 млн. армян, отмечаемой 24 апреля. В Ереване в этот день прошли очень скромные по масштабам и сдержанные по тону официальные «мероприятия» и — состоялось незапланированное властями 100-тысячное траурное шествие. Большинство участников составляла молодежь.

В этот день студенты, собравшись с утра в институтах, не приступили к занятиям, а вышли на улицы. Они устремились в центр Еревана, к площади Ленина, по дороге заходя в учреждения, библиотеки и т.п. и призывая находящихся там людей присоединиться к ним. Демонстранты несли плакаты: «Справедливо решить армянский вопрос!» и т.п.

С полудня на площади Ленина начались митинги. К вечеру толпа окружила здание оперы, где проходило официальное собрание «представителей общественности» по случаю годовщины. В окна полетели камни. Стоявшие наготове пожарники направили на людей брандспойты. Демонстрация была разогнана. В городе дружинники избивали прохожих с траурными значками на груди. [3]

Как хотели бы армяне разрешить свои национальные проблемы и каковы их доводы, явствует из письма Е.Г. Ованнисяна в ЦК КПСС (начало 1965 г.). Он обратился в ЦК с предложением поставить памятник армянам — жертвам турецкого геноцида 1915 г. — и при этом сформулировал претензии армян к советскому правительству:

«Армянский народ разбросан по всему свету, в то время как армянские земли с разрушенными городами и селами безлюдствуют на территории Турции» (речь идет о Западной Армении).

Рано или поздно народ, изгнанный со своей родной земли, должен вернуться на свою родину. Это не должно случиться путем кровопролития. Все империалисты, хоть и не без сожаления, вынуждены вернуть свободу захваченным ими чужим территориям. Турки не могут составить исключения. Вопрос был бы давно решен, если бы партия и правительство занялись бы им, но неизвестно почему, муки и горе армян не интересуют их... Из 767 тыс. кв. км (территории Турции) Армении полагается 200 тыс. кв. км, которые нужно присоединить к Армянской ССР, т.е. Муш, Ван, Требизунд. В СССР живет более 3,5 млн. армян. Наше правительство должно выступить в защиту этого народа".

Кроме того, Ованнисян требует

«...ликвидировать последствия Батумского договора, заключенного с Турцией дашнакским правительством Армении»,

по которому к Турции отошли Карс и Ардаган.

Надо сказать, что аналогичные требования Турции выдвинул в 1948 г. тогдашний секретарь ЦК КП Армении Арутюнов в выступлении на сессии ООН, обосновывая их так же, как и Ованнисян, невозможностью иным путем покончить с рассеянием армян из Западной Армении: нынешняя Армения слишком мала, чтобы принять всех репатриантов. [4]

Между тем значительную часть репатриантов, прибывших тогда в СССР, прямо из Батумского порта отправляли на Алтай и в Сибирь. Туда же отправляли массами армян, высылаемых из Советской Армении, а на их место привозили жителей опустошенных войной русских районов. Лишь после 1956 г. оставшиеся к этому времени в живых высланные армяне получили возможность перебраться в Армению. [5]

Относительно пограничных с Арменией районов, заселенных армянами, но отданных в 1924 г. Азербайджану, Ованнисян пишет:

«Крым был передан Украинской ССР; Голодная степь, которая в полтора раза обширнее Армении, была отдана Узбекистану, и т.д. Почему армянам нельзя воссоединиться со своим родным народом в пределах Республики? ...Армянские районы — Шалмхорский, Дащкесанский, Ханларский, Шаумянский и Нагорный Карабах следует присоединить к Армянской ССР». [6]

Примерно на платформе, изложенной Ованнисяном, в 1966 г. в Ереване была создана (подпольно) Национально-Объединенная партия (НОП) Армении. Ее основателями были художник Айкануз Хачатрян (1919 г.р.) и студенты Степан Затикян и Шаген Арутюнян.

А. Хачатрян написал программу НОП и текст клятвы, которую полагалось дать при вступлении в партию. Он вместе с Ш. Арутюняном и С. Затикяном выпустил первый номер газеты НОП «Парос» («Маяк»). Присоединившиеся к ним члены НОП писали статьи, призывавшие к созданию независимой Армении, распространяли листовку «Больше молчать нельзя», подготовили издание журнала «Во имя родины» (343 экземпляра).

В 1968 г. основателей НОП и несколько их последователей арестовали, и фактическим руководителем НОП стал 19-летний Паруйр Айрикян, студент ереванского политехнического института, сочинитель армянских патриотических песен. Однако в 1969 г. и он был арестован и предстал перед судом вместе с 5-ю своими сверстниками («процесс двадцатилетних»).

Их, как и прежде и потом всех деятелей НОП, судили за «антисоветскую агитацию и пропаганду» и за участие в «антисоветской организации». Айрикяну было предъявлено обвинение в руководстве подпольной группой и в том, что он читал сам и давал читать другим газету «Парос», программу и устав НОП. Вместе с другими обвиняемыми он организовал 24 апреля 1969 г. радиопередачу у памятника жертвам резни 1915 г. Молодые люди, собираясь тайно, читали статьи о судьбе армянского народа, о советской национальной политике («Не только хлебом насущным», «Вновь на алтарь жертв русско-турецкой дипломатии», «Пути разрешения армянского вопроса» и др.). Юноши распространяли изготовленные ими листовки с протестом против «российского шовинизма», с требованием вернуть Армении Нагорный Карабах и Нахичевань и с призывами к независимости Армении.

Айрикян был приговорен тогда к 4 годам лагеря строгого режима. В апреле 1973 г. он возвратился на родину и был поставлен под административный надзор, но в феврале 1974 г. был снова арестован «за нарушение правил надзора». Уже находясь под арестом, он был вторично обвинен в «антисоветской агитации» и приговорен к 7 годам лагеря строгого режима. В конце этого лагерного срока, в 1980 г., против него было возбуждено новое дело и он получил еще 3 года лагеря. Похоже, Айрикяну уготована судьба «вечного лагерника».В 1974 г., уже находясь в заключении, П. Айрикян вместе с другим членом НОП А. Аршакяном отредактировал программу и устав партии, и с тех пор они не менялись.

Эта программа НОП отвергает антикоммунизм и антимарксизм, свойственный прежней ее программе, исключает экстремистские методы и применение насилия. В новой программе речь идет тоже об Армении в ее «исторических границах» (без их указания), но — лишь как об отдаленной, а не как о конкретной цели. Основной же упор делается на достижение независимости нынешней Армянской ССР путем выхода ее из состава Советского Союза на основе записанного в советской конституции права. Поскольку в конституции СССР не оговаривается, каким путем должно быть выражено желание населения союзной республики на выход из СССР, НОП в своей программе предлагает добиваться всеармянского референдума на этот счет (в нем предполагается участие всех армян, а не только живущих на территории Армянской ССР) под международным контролем — НОП имеет в виду ООН. Предварительным условием такого референдума должно быть обеспечение свободы выражения мнений каждого и, как одно из проявлений этой свободы, — легализации НОП. В программе особо подчеркивается, что НОП не является антисоветской организацией, поскольку будущая свободная Армения мыслится как дружественное СССР государство, а вопрос о ее социальном устройстве вообще не ставится НОП, она оставляет его на обсуждение народа свободной Армении.

Программа определяет НОП как «национально-демократическую партию», общеармянскую организацию, членом которой может стать каждый армянин независимо от его политических и религиозных убеждений и даже партийной принадлежности, если только он готов поставить «общие интересы нации выше личных выгод и интересов». НОП мыслится скорее как национальный фронт, чем как партия, так как она стремится не к приходу к власти, а к независимости Армении и имеет в виду свое распадение на разные партии в соответствии с политическими взглядами отдельных своих членов после достижения Арменией независимости.

Во главе НОП стоит партийный Совет, состоящий из руководителей группировок НОП. Руководителя партии выбирают члены Совета. Все решения принимаются голосованием, причем руководитель партии имеет два голоса. Решение Совета обязательно для исполнения членами НОП.

НОП разрешает выступать от ее имени группам и индивидуумам, не нашедшим еще контактов с НОП, если они действуют под ее основным лозунгом: «Да здравствует независимая Армения! Требуем референдума!». Члены НОП распространяют этот лозунг с помощью листовок, надписей на стенах зданий, разъясняют его в самиздатских статьях, для чего организуют издание соответствующей самиздатской периодики, ведут исследовательскую и организационную работу, цель которой — развитие национального самосознания армян.

Обращаясь к зарубежным армянам, НОП призывает их поддерживать ее основной лозунг демонстрациями перед советскими посольствами, петициями, и заявлениями, публикацией и распространением документов НОП.

Паруйр Айрикян, на суде в 1974 г. признавший свою принадлежность к НОП, но отрицавший свою ведущую роль в партии, в лагере открыто объявил, что он — секретарь НОП. Некоторые члены НОП — политзаключенные — последовали его примеру и тоже стали открыто выступать от имени партии с ее требованиями. Так, 5 августа 1974 г. П. Айрикян и пятеро его товарищей по партии провели трехдневную голодовку в поддержку своего обращения в ООН к К. Вальдхайму с просьбой создать международную комиссию для расследования преступлений советской власти против народа Армении.

В 1976 г. в День конституции (5 декабря) провел голодовку член НОП политзаключенный Размик Маркосян, пославший председателям Верховных Советов СССР и Армянской ССР заявления, в которых настаивал на законности НОП,

«...ставящей своей задачей добиться независимости Армении в ее исторических границах мирными средствами, в том числе путем проведения референдума в советской части Армении».

В тот же день политзаключенные П. Айрикян, Р. Маркосян и А. Аршакян выпустили общее заявление, требуя легализации НОП и проведения референдума в Армении. Их требование было поддержано заявлениями в Президиум Верховного Совета Армянской ССР 15-ти политзаключенных разных национальностей (русских, евреев, украинцев и литовцев).

В 1974-1975 гг. голодовки политзаключенных в поддержку требований НОП сопровождались петиционной кампанией: в советские инстанции и в ООН писали армяне, требовавшие легализации НОП и освобождения ее арестованных членов (к этому времени прошли через суды около 80 членов НОП).

1 апреля 1977 г. была объявлена открытая правозащитная ассоциация — Армянская Хельсинкская группа (АХГ). В нее вошли: экономист Эдуард Арутюнян (1926 г.р.), он стал руководителем Группы; студент политехнического института Самвел Осян и Роберт Назарян (1948 г.р.) — физик и дьякон армянской православной церкви. Позднее в АХГ вошли рабочие — Шаген Арутюнян (один из основателей НОП) и Амбарцум Хлгатян. АХГ обнародовала декларацию, в которой к целям, определяемым Заключительным Актом Хельсинкских соглашений, добавила: стремиться к принятию Армянской ССР в члены ООН

«...с целью решения общенациональных проблем рассеянных по всему миру армян»,

добиваться

«...воссоединения с Армянской республикой включенных ныне в территорию Азербайджанской СССР Нагорного Карабаха и Нахичеванской автономной области»;

«...требовать использования армянского языка во всех сферах жизни в Армении»

(дело в том, что сейчас в Армении примерно половина школ является русскими, и среди молодых армян нередки люди, не знающие толком родного языка).

Армянская Хельсинкская группа сделала несколько сообщений о нарушениях гражданских и человеческих прав на территории Армянской ССР. Сообщение в адрес Белградской конференции является суммарным, в нем отмечаются факты подавления национальной армянской культуры; дискриминации армянского языка; приводятся фамилии людей, лишившихся работы по идеологическим мотивам; указывается на нарушение человеческих прав политзаключенных-армян; перечисляются лица, которым отказано в праве эмигрировать; перечисляются книги, изъятые из библиотек и уничтоженные только потому, что их авторы эмигрировали из СССР.

Роберт Назарян, который поклялся не говорить на армянском языке до тех пор, пока Карабах не вернется в состав Армении, выступил с обращением к советским и зарубежным армянам оказать материальную помощь армянским политзаключенным и их семьям. 22 декабря 1977 г. Назарян был арестован, обвинен в «антисоветской агитации» и осужден на 5 лет лагеря и 2 года ссылки. В один день с ним был арестован другой член АХГ — Шаген Арутюнян, получивший 3 года лагеря по сфабрикованному делу о «злостном хулиганстве» — избиении работников милиции.

После их ареста руководитель АХГ Э. Арутюнян выступил с обращением к армянскому народу за рубежом — он сообщал, что АХГ разгромлена. [14] И действительно, вскоре из нее вышел С. Осян, убедившийся, по его словам, в бессмысленности правозащитной работы в советских условиях. Группа не пополнилась новыми членами. Деятельность ее прекратилась. Однако другая форма правозащитной деятельности — более привычная, чем открытая общественная ассоциация, приобрела в это же время довольно широкие масштабы и дала заметный эффект. Я имею в виду обсуждение проекта новой конституции Армянской ССР, происходившее весной 1978 г.

В Армении, как и в Грузии, основное внимание во время обсуждения сосредоточилось на требовании сохранить родной язык как язык государственный. Здесь не было многотысячной демонстрации по этому поводу, как это имело место в Тбилиси, но были соответствующие письма в газеты и выступления на собраниях, проходивших в учреждениях, на предприятиях и в институтах.

После событий в Грузии рисковать в Армении не решились, формулировка о языке в ст. 72 конституции Армянской ССР осталась неизменной.

Одновременно с обсуждением новой конституции в Армении шли многочисленные допросы по делу Степана Затикяна (1947 г.р.), арестованного 3 ноября 1977 г., и двух молодых рабочих, живущих с ним по соседству, — Акопа Степаняна (1949 г.р.) и Завена Багдасаряна (1954? г.р.). С весны 1978 г. от побывавших на допросах стало известно, что этих троих обвиняют во взрыве в московском метро, случившемся 8 января 1977 г. и повлекшем человеческие жертвы (44 раненых и 7 убитых, по сведениям в «Известиях», 8 февраля 1979 г.).

Степан Затикян был одним из основателей НОП. Отбыв за эту свою деятельность заключение в 1968-1972 гг., после освобождения он не имел возможности продолжать образование (он был арестован на 3-м курсе Ереванского политехнического института) и стал работать сборщиком трансформаторов на Ереванском электромеханическом заводе. Женился (на сестре П. Айрикяна), имел двух маленьких детей. К деятельности НОП не вернулся, полагая ее безнадежной. В 1975 г. отказался от гражданства и подал заявление на выезд из СССР. О Степаняне и Багдасаряне известно только, что они — родственники, свидетельств о какой-либо их причастности к армянскому национальному движению нет.

Из допросов можно было заключить, что следствие стремится связать воедино НОП, Армянскую Хельсинкскую группу и дело о взрывах.

Суд был проведен в Москве, и происходил настолько тайно, что неизвестен день, когда он начался. Никто из родственников о суде извещен не был, никто из них на нем не присутствовал.

Приговор был вынесен 24 января 1979 г.: всем троим — расстрел.

Известно, что подсудимые виновными себя не признали (хотя в «Известиях» утверждалось обратное).

Родственники узнали о приговоре лишь на свидании после суда. «Нас осудили за 10 минут в пустом зале», — сказал А. Степанян. «За все 15 месяцев я не сказал им ни слова», — сказал Затикян. На вопрос брата — «Скажи мне, ты действительно участвовал в этом преступлении?» — он ответил: «Единственная моя вина в том, что я оставил в этом мире двоих детей. Другой вины на мне нет».

Приговор был приведен в исполнение до 31 января 1979 г., до истечения срока обжалования. [16]

А.Д. Сахаров сразу после взрыва в метро высказал предположение, что взрыв этот, возможно, затеянная в политических целях провокация КГБ. На такую мысль наводила, в частности, необычайная быстрота, с которой сообщили о нем западным корреспондентам официальные лица, хотя обычно такие происшествия от западной прессы скрываются, а если о них и сообщается, то после долгих «согласований». Здесь же оперативность сообщения наводит на мысль, что оно было «согласовано» заранее. Если же это не провокация КГБ, то истинные виновники взрыва или не были найдены или, будучи обнаруженными, оказались «невыгодными» в политическом отношении. По Москве ходили слухи, что следствие привело в подмосковный город Александров на радиозавод и что виновники взрыва — русские рабочие, действовавшие на почве недовольства нехваткой продуктов. Если это действительно оказалось так, «наверху» могли принять решение скрыть истинных виновников, чтобы не обнаруживать недовольства русских рабочих экономической ситуацией в стране, и использовать взрыв для дискредитации «врагов внутренних» по выбору КГБ. Изобразить террористами московских правозащитников, как попытались сразу, оказалось невозможным: они сами и их мирная деятельность были достаточно известны на Западе. С точки зрения КГБ, вполне разумно было остановить выбор на армянском национальном движении. Армения — единственная в СССР республика, где существует партия, ставящая своей целью отделение от СССР, и идея эта вызывает сочувствие народа. В течение 15 лет КГБ имел возможность убедиться в неуничтожаемости НОП — после каждой серии арестов появлялись новые и новые приверженцы. В то же время НОП и вообще настроения в Армении мало известны за ее пределами. Московские правозащитники тоже смутно представляют себе цели и методы НОП (в «Хронике текущих событий» отдельная рубрика «События в Армении» появилась лишь в 56 и 57 выпусках — апрель и август 1980 г., а до тех пор информация из Армении были эпизодической и очень краткой).

Армянская диаспора не оказывает действенной помощи НОП, не осведомлена о настроениях в Армении, но в то же время известны зарубежные террористические организации. Это облегчало дискредитацию армянского национального движения внутри СССР и за его пределами путем представления его как пользующегося методами террора.

Многочисленные допросы по делу Затикяна, проведенные в Армении, вызвали разнотолки среди сочувствующих НОП о том, причастен ли Закитян на самом деле к взрыву. Большинство знавших его категорически отрицают такую возможность. Некоторых следователи убедили в виновности обвиняемых. Но надо сказать, что в этих дебатах речь шла лишь о причастности к взрыву самого Затикяна (отошедшего от НОП) и его подельников, никому из членов НОП не известных. Даже те, кто верил в их вину, не сомневался в полной непричастности к терроризму НОП и никто не предлагал ее жертвенный, но мирный путь сменить на путь террора.

Теперь прочитем выделенное вместе

Основной же упор делается на достижение независимости нынешней Армянской ССР путем выхода ее из состава Советского Союза на основе записанного в советской конституции права. Поскольку в конституции СССР не оговаривается, каким путем должно быть выражено желание населения союзной республики на выход из СССР, НОП в своей программе предлагает добиваться всеармянского референдума на этот счет (в нем предполагается участие всех армян, а не только живущих на территории Армянской ССР) под международным контролем — НОП имеет в виду ООН. В программе особо подчеркивается, что НОП не является антисоветской организацией, поскольку будущая свободная Армения мыслится как дружественное СССР государство, а вопрос о ее социальном устройстве вообще не ставится НОП, она оставляет его на обсуждение народа свободной Армении.
По Москве ходили слухи, что следствие привело в подмосковный город Александров на радиозавод и что виновники взрыва — русские рабочие, действовавшие на почве недовольства нехваткой продуктов. Если это действительно оказалось так, «наверху» могли принять решение скрыть истинных виновников, чтобы не обнаруживать недовольства русских рабочих экономической ситуацией в стране, и использовать взрыв для дискредитации «врагов внутренних» по выбору КГБ. Изобразить террористами московских правозащитников, как попытались сразу, оказалось невозможным: они сами и их мирная деятельность были достаточно известны на Западе. С точки зрения КГБ, вполне разумно было остановить выбор на армянском национальном движении.

Армянская диаспора не оказывает действенной помощи НОП, не осведомлена о настроениях в Армении, но в то же время известны зарубежные террористические организации. Это облегчало дискредитацию армянского национального движения внутри СССР и за его пределами путем представления его как пользующегося методами террора.

Многочисленные допросы по делу Затикяна, проведенные в Армении, вызвали разнотолки среди сочувствующих НОП о том, причастен ли Закитян на самом деле к взрыву. Большинство знавших его категорически отрицают такую возможность. Некоторых следователи убедили в виновности обвиняемых. Но надо сказать, что в этих дебатах речь шла лишь о причастности к взрыву самого Затикяна (отошедшего от НОП) и его подельников, никому из членов НОП не известных. Даже те, кто верил в их вину, не сомневался в полной непричастности к терроризму НОП и никто не предлагал ее жертвенный, но мирный путь сменить на путь террора.

Теперь давайте подумаем, как могло случится так, что основатель НОП, который был одним из авторов устава НОП, который позже был отредактирован, но не изменил сути мог предать устав НОП, изменить своим принципам и совершить теракт. НОП действительно был не очень известен в диаспоре, да и в СССР. Однако были известны наши организации за рубежом, которые добивались справедливости путем террористических актов. В 1975 году основана Асала и легенды о ее деятельности распространены уже и в СССР.

КГБ одним выстрелом убило трех зайцев. С одной стороны оно освободилось от человека, который стоял у них костью в горле. С другой стороны КГБ связало организацию, которая в принципе не принимала силовые методы, с террористичеким актом. В сознании людей эти два понятия сплелись. И наконец третье, они освободились от "русского следа" с бытовой(экономической) основой.

Об абсурдности некоторых доказательств пред'явленных Затикяну мы поговорим позже.

GrantB · 18 ноября 2011

На всякий случай размещаю современную росссийскую версию:

Удача · 19 ноября 2011

Теперь давайте попробуем проанализировать некоторые из обвинений и доказательств на основании которых их расстреляли.

До сих пор есть разные толкования этой трагедии, но мы попытаемся взять информацию из наиболее приближенных к государству источников. Для начала проанализируем информацию на сайте antiterror.ru которая фактически является сайтов российских спецслужб.

Прежде всего, дотошно были изучены место происшествия, сам пострадавший вагон, буквально разобранный на винтики, и плотные залежи снега вокруг путей метро. Это дало положительный результат: в одном из осколков была опознана ручка от чугунной гусятницы (кастрюли для жарки гуся).Эксперты установили, что именно эта кухонная посудина с крышкой послужила контейнером для взрывного устройства. По отдельным фрагментам восстановили, как выглядела хозяйственная сумка из кожзаменителя, в которой переносили смертоносный груз. Фотографии гусятницы и сумки были разосланы в отделения милиции по всей стране. Вскоре в Ташкентском аэропорту при досмотре была задержана женщина с точно такой же сумкой. Внутри оказалась обычная поклажа, но по ярлыку удалось установить место ее изготовления - город Ереван. Туда же вели следы и от металлической шпильки, обнаруженной возле взорванного вагона и тоже служившей частью адской машины.

Удача · 19 ноября 2011

Если кто то подскажет эл.адрес Паруйра Айрикяна, буду благодарен. Если кто то сможет включить его в эту тему, думаю всем будет интересна его позиция, а может и новая информация. А если еще и помощь, то вообще хорошо.

Эду · 19 ноября 2011

Я открываю эту тему с надеждой и верой, что когда нибудь мы узнем правду об этой истории.

Войти

Степан Затикян

Рекомендованные сообщения

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Архивировано

Наш выбор

Сейчас в сети 11 пользователей, 1 анонимный, 724 гостя (Полный список)

День рождения сегодня

Сейчас в сети

Сейчас на странице

Сейчас на странице