Перейти к публикации

Художник, который не умел изображать кошек.


Bagirka

Рекомендованные сообщения

Ну что, - что ты делаешь, Дуглас? Зачем ты подскочил, как ошпаренный? Веди себя спокойнее. В конце концов тебе все равно предстоит признаться во всем семейству. Но не сейчас, не здесь...

- Анна... но почему именно она, Гоар?

Кажется, Гоар, поглощенная своими переживаниями, не обратила никакого внимания на мою реакцию.

- Но кому же еще, Давид? Ты со мной об этом говорить не станешь, - ты мне рассказываешь только о своей неземной любви на стороне, - а это мне невыносимо! Мама? Марина? Муж? Смешно!.. Зара? Или, может быть, моя родня? Нет, нет... нужен человек нейтральный, циничный, хладнокровный...

Последние слова задели меня не на шутку.

- Ты считаешь Анну такой? - спросил я не без интереса.

- Вне всяких сомнений. Она подошла бы больше других...

- Погоди, но... что именно заставляет тебя так думать об Анне?

- Давид, ты - художник, должен тонко чувствовать людей. Неужели ты не разглядел ее до сих пор?

Гоар смотрела на меня с некоторым подозрением. Ее, кажется, удивляло то, что я не разделял ее мнения об Анне.

- Ну, видимо, дело в том, что я... просто я не обращал на нее особого внимания...

Браво, Дуглас, блестяще! Главное, искренне и правдоподобно.

- Говорю тебе, она спокойна и цинична. Она не способна на искренние и глубокие чувства. Поэтому, я надеюсь, что ее реакция на мои откровения, ее юмор и спокойствие передадутся мне хотя бы частично.

Едва я хотел раскрыть рот, чтобы как-то переубедить ее общаться с Анной на заданную тему, как со двора вошла Марина, бледная и озлобленная. Резко подойдя ко мне, она с силой толкнула меня так, что я опрокинулся вместе со стулом. Ловко поднявшись, я схватил ее за руку и усадил на кушетку рядом с Гоар.

- Успокойся, и не смей так больше делать.

- Ты знаешь, что мои братья решили следить за тобой? Та знаешь, что они сделают с твоей любовницей, когда узнают, кто она? Ты никогда, никогда не будешь с ней, понятно? Это я тебе обещаю, это мне обещали мои братья.

- Послушай, Марина... если с ее головы упадет хоть один волос...

Марина, взревев, подскочила и попыталась вцепиться мне в лицо, однако, я успел нейтрализовать ее и снова резко усадил на кушетку.

- Между нами все кончено, Марина. Ты ведь понимаешь, что после таких твоих слов и действий я стану с тобой жить... даже если бы у меня и не было любовницы, - все равно ты мне больше не интересна...

- Я тебе никогда, никогда не была интересна! Тебя ничто не волнует в твоей семье!

- Ошибаешься, Марина. От детей я никогда не откажусь...

Казалось, что эти слова Марину слегка успокоили и даже обнадежили. Она победоносно взглянула на Гоар, словно говоря: ну что, видишь, - я ведь говорила тебе! После этого она заявила торжественно:

- А если ты посмеешь хоть один шаг сделать из семьи, я тебя и близко к детям не подпущу, бесчестная скотина!

Я не только казался, но и на самом деле был на удивление спокойным. Это взбесило Марину с новой силой.

- Слышишь, слышишь? - не унималась она.

- Слышу, Марина, только если ты заставишь меня выбирать, то... твои дети останутся без отца...

Марина вначале размахнулась было на меня двумя кулаками, но потом вдруг кинулась в объятия Гоар и разрыдалась.

Глаза Гоар говорили мне: "ну разве плохо бы было, если бы ты все свои похождения ограничил стенами этого дома?". Но я был совершенно уверен как в своих действиях и словах, так и в своем будущем - счастливом будущем с Анной.

Марина что-то восклицала сквозь рыдания, в отчаянии жалуясь Гоар на своего нерадивого мужа, и среди восклицаний было:

- Он даже кошку, даже кошку не нарисовал! Ты представляешь? Он даже кошку не нарисовал для своей дочери!

Может быть, воспользоваться ситуацией? Я нашарил в кармане мелок, и спросил, деловито опершись руками о стол:

- Скажи, на чем нужно нарисовать?

Марина замерла на пару секунд, потом вдруг поднялась, подошла к швейной машинке и, выдвинув одну из полочек, вытащила оттуда квадратный кусок белой ткани. Рисовать на нем было неудобно, - он все время съезжал, поэтому, она закрепила его на скатерти иголками.

- Что это? Это по-твоему, кошка? - слегка ошарашенно произнесла Марина, когда я закончил.

- А по-твоему, что это? - передразнил ее я.

- У кошек не такая морда... это же просто колобок с ушами!.. Я и сама могла бы такое нарисовать! Вот видишь, - Марина снова обратилась к Гоар, - он просто издевается надо мной! - она, злобно фыркнув, стремительно вышла из гостиной во двор и направилась скорее всего в нашу спальню.

- Гоар... что она тут плела про братьев? ты знаешь что-нибудь?

- Ну, она говорила мне, что попросит их устроить несчастный случай... - апатично отозвалась Гоар.

- Гоар, ты соображаешь?..

- Что я теперь могу?

- Но ты могла бы образумить ее. Ты же понимаешь, что это не выход. Разве ты не видишь, что она с ума сходит? Или ты заодно с ней?

- Конечно... я ее понимаю. Она ведь любит тебя.

- О какой любви ты говоришь, - у нее это просто эгоизм и нежелание потерять кошелек!

- Ты действительно думаешь, что так просто понять, любит женщина или нет? - Гоар подняла на меня раскрасневшиеся глаза, и я понял, что союзника в ее лице я не найду.

- Я не чувствую в Марине никакой любви. Там только желание обладать, подавлять, гордиться, использовать!

- И чем это не любовь? Разве твоя любовница относится к тебе иначе?

- Гоар... Марина не понимает меня, не разделяет моих вкусов, взглядов, убеждений... она только ходит и показывает всем цацки, рассказывает всем, какой у нее современный, образованный, интересный муж, но сама она этого совершенно не ценит. И в конце концов... мне с ней абсолютно не о чем разговаривать.

Гоар поднялась с места, намереваясь идти спать.

- Мне как-то неинтересно слушать то, что ты думаешь о Марине. Я знаю, что для тебя она пустое место. И мне она совершенно не мешает. Меня мучает существование той, другой...

- Что?

- Да, Давид, это я подала идею... это я сказала Марине, что если она организует несчастный случай, суд ее поймет.

Кровь прихлынула к моей голове, у меня даже потемнело в глазах на мгновение.

- Да... мне как раз приходила мысль о том, что Марина ни за что бы до такого не додумалась. Но ты-то... ты подумала, как бы ты стала жить дальше, если бы знала, что по твоей вине погибла женщина? А если бы Марина тебя выдала? А если бы я все равно ушел из семьи?

- Давид, мне все рано. Я должна была хоть что-то сделать, ты понимаешь? Не сидеть сложа руки. Меня всю распирало внутри, я не могла бездействовать. О последствиях я не думала вообще...

- Странно, Гоар. А для чего тебе все это было нужно, если не для последствий?

- Давид, не мучай меня. Я теперь больше всего на свете боюсь, что Марина даст ход этому...

- Ты о ее братьях? Пожалуй, они способны на такой идиотизм.

- Давид, я прошу тебя, не встречайся с ней больше, я боюсь!

- Черт побери, Гоар... ты добавила мне кучу проблем.

- Перестань с ней встречаться! Обещаю тебе, я всегда, всегда буду с тобой!

- Об этом забудь. Я не смогу перестать с ней видеться. Остается только надеяться, что браться окажутся разумнее вас, да и... в конце концов не такие уж они крутые, чтобы так запросто меня выследить.

- А что за тобой следить-то, Давид! Ты если и бываешь где-то, то только на Вернисаже.

- Да... это правда. Придется быть осторожнее. Но это даже интереснее. Иди спать, Гоар, спокойной ночи.

***

Я на самом деле даже не знал, как мне относиться к тому, что надумали Марина с Гоар. Выглядит глупо, но закончиться может чем угодно. Впрочем, самые опасные происшествия обычно являются следствием чьих-то глупостей. Поэтому, я решил, что не могу недооценивать ситуацию, и уже был готов к тому, чтобы встретиться с Анной как можно скорее и обсудить детали конспирации. Думаю, с ее авантюризмом, ей даже понравится эта игра.

Брат, когда я увидел его утром, курящего у лавочки, просто окинул меня взглядом с головы до ног, словно убеждаясь, что я тот же, что и был раньше, что принадлежащий ему предмет не попортили во время несанкционированного использования. Все его поведение говорило о том, что он намеревается непременно поговорить со мной, но не сейчас, поскольку сейчас он устал, и ему нужно отдохнуть. Я, однако, решил взять его на абордаж, - мне хотелось как можно скорее положить конец всякому грубому вмешательству в мои дела.

- Поговорить нужно, прямо сейчас.

- Лучше отойди... - ответил он, почти позеленев.

- Ты успокойся, братец, нет никаких причин для такой реакции.

- Я сказал, я с тобой вечером поговорю.

- Да? А что произойдет вечером?

- Вечером ее родители будут здесь.

- Чьи родители, братец?

- Ты редкая тварь, Давид, я от тебя чего угодно мог ожидать, но такого скотства...

- Э, кажется мы не поймем друг друга...

- Что я должен понять, - брат выругался и продолжал: - что можно бросаться на все, что шевелится, послав к чертям все, что только можно?

- Я ничего не знал. Мы встретились раньше...

- Не понял...

- Что тут непонятного? Мы познакомились с ней раньше, до того как она пришла сюда, - я не знал, кто она, а она тем более... понятия не имела.

Шумно вздохнув, словно переваривая информацию, брат процедил сквозь зубы - еще более злобно:

- Так какого черта ты тогда не прекратил это... это безобразие!?

- Я уже не мог, братец. И она уже не могла.

Помолчав, брат прошелся вокруг лавочки. Потом вдруг остановился.

- Погоди-погоди. Я ведь помню... Она резко, неожиданно решила не приходить к нам больше. Ведь так? Она решила с этим покончить, так? И это именно ты ей голову заморочил!

- Уверяю тебя, братец, мне это почти ничего не стоило.

- И сволочь же ты!.. Что ты собираешься говорить ее родителям?

- Что и следует. Просить ее руки.

Когда брат, тяжело дыша, замахнулся, я среагировал на его движение так, что со стороны могло показаться, будто он хотел поправить мне воротничок, а я не дал ему этого сделать.

- Держи при себе свои руки, братец. Ты меня не одолеешь, - так зачем позориться?

- Ты понимаешь, о чем говоришь? Или ты совсем уже свихнулся? Какой руки? Они тебя заживо порвут за такое! Лучше успокойся и веди себя с ними так, будто это было недоразумение. Понял? И подумай о матери... ты ее в могилу сведешь!

- Вот уж, за кого я спокоен, братец, так это за нашу маму. Она меня поймет.

Словно исчерпав все средства воздействия на меня, брат вдруг произнес совершенно иным, необычным для меня, где-то даже дружеским тоном:

- Давид, ты знаешь, где сейчас Анна? Поехали к ней прямо сейчас. Я должен поговорить с ней. Я не представляю себе, как она могла такое допустить. Это просто невозможно, или мы говорим о разных людях.

- Поехали!..

***

Анна наверняка еще не успела проснуться там, на Сарьяна, поэтому, прежде чем ехать, я дал брату время поесть.

Не знаю, существует ли загадочная связь между братьями, но я в те минуты, управляя машиной, ощущал каждую мысль, каждое чувство брата. Он то и дело менялся в лице, - то надежда, то сомнение, то злоба, то умиление, - он наверняка вспоминал свои веселые беседы с Анной, сопоставлял факты, копошился в мелочах...

Анна встретила нас в весьма забавном и в то же время торжественном виде: в легкой спортивке и с сооруженным на голове тюрбаном из полотенца, - судя по всему, она только что выкупалась. Кроме того, ей наверняка было сейчас не до гостей.

- Батюшки! Какие люди! Вы?.. - Анна лишилась дара речи.

- Нужно поговорить, Анна. Можно к тебе? - неуверенным голосом осведомился брат.

- Конечно... у меня как раз есть свободное время - мне нужно высохнуть! - она кокетливо, изящными движениями рук стала поправлять свой "тюрбан", - присаживайтесь. Кофе поставить?

- Нет, мы уже пили сегодня...

Я молча, с довольной улыбкой уселся рядом с братом напротив Анны, которая расположилась в кресле.

Некоторое время все мы трое молчали, переводя взгляды с одного на другого.

- Что случилось?..

- Анна, это правда, что Давид... хочет на тебе жениться?

Лицо Анны выглядело так, будто ее спросили, не она ли стреляла в Джона Кеннеди.

- Не знаю, честно говоря... он художник, а у них богатая фантазия...

- Значит... ты не собираешься связывать с ним свою жизнь?

- С кем?! - чуть ли не прыснув со смеху, воскликнула девушка, - Вы меня удивляете, право! Вы ведь знаете сами, что Ваш брат женат, что у него трое детей...

Брат повернулся ко мне, на лице его было написано что-то вроде сочувствия. Я же полностью лишился дара речи. Я просто не знал как реагировать, что говорить. Однако молчание длилось достаточно долго, и я успел придти в себя.

- Погоди, брат, она это от смущения... Анна... Анна, расскажи, где ты была эти три дня и с кем.

- Где была? Здесь и была, на этой квартире. Ко мне заходили девчонки, ребята.... они подтвердят...

- Зачем ты это, Анна?

- Давид, я вас не понимаю, что за спектакль?

- Скажи моему брату, что это за квартира, как ты здесь оказалась?

- Это квартира Вашего друга. Вы мне дали ключ, чтобы мне не пришлось каждый раз искать ночлег у родственников. Кстати, большое Вам за это спасибо.

- Ладно, хватит... я устал. Мне теперь все ясно, и я спокоен. - Брат хотел было подняться со своего места, чтобы распрощаться и уйти, однако я остановил его:

- Погоди, брат. Сейчас... я сейчас, - подождите меня здесь, я на минутку!

Словно утопающий, хватающийся за соломинку, я бросился вниз, к своей машине, отыскал черную тетрадь, и, подскакивая, как подросток, взбежав по ступенькам, вернулся в квартиру Легу.

- Вот... смотри. Тут все записано. Все слово в слово. Вот это я писал, а это - она. Это мы писали там, когда были вместе...

Анна сидела спокойно, как статуэтка, на ее лице не шевельнулся ни один мускул, - вероятно, она догадывалась, за чем я спускался, и была к этому готова. Брат неохотно заглянул в тетрадь.

- Это по-русски? Что тут написано? Я не в том состоянии, чтобы разбирать эти каракули, да еще по-русски.

Анна, слегка выпрямившись в кресле, вытянув шею, рассматривала тетрадь, как что-то совершенно ей не знакомое.

- Ого! - воскликнула она, - действительно, похоже на мой почерк. Художники, я слыхала, могут при желании подделать любой почерк?..

Помню, что в ту минуту, когда Анна произнесла эти слова, я ощутил начало неизбежного падения... Больше мне в своей жизни подыматься не приходилось, - до этой высоты, с которой я сейчас медленно, невесомо, неминуемо устремляюсь вниз. На несколько секунд я ощутил безумное желание проделать с Анной то же, что я допустил тогда, ночью, в моей машине, когда я, не зная как еще с ней разговаривать, просто грубо взял ее. Одно лишь присутствие брата...

Я тогда все еще не утрачивал надежды что-то изменить, - найти более удобный случай, чтобы снова использовать свою неотразимость и вернуть ту хрупкую стабильность между мной и Анной, которая существовала то ли в реальности, то ли в моем воображении до этой удручающей и позорной сцены.

Не помню, какими еще фразами обменялись Анна и мой брат перед тем, как мы вышли из квартиры Легу. Помню только, что все оставшееся время там я мысленно провел в той ночи, когда впервые привез сюда Анну. Когда она начала со мной настоящий флирт, когда мы были так новы друг для друга, когда мы еще понятия не имели о наших родственных связях, когда я мог сделать все иначе, - не так пресно и бездарно, как я это сделал тогда - хотя тогда мне это казалось верхом зрелого мужского стратегического подхода. Я с досадой ощутил всю безнадежность и нелепость каких-либо стратегий и заранее продуманных ходов, когда на той стороне все давно решено и не в твою пользу, и с тобой просто играют как с красивым воздушным шариком, - приятно, легко, весело, - но только до того момента, пока он не лопнет. Ты, Дуглас, лопнул, и эта маленькая тряпочка уже никому не нужна и не интересна.

****

- Ты поведешь машину, или лучше я? - слова брата пробудили меня, когда мы уже оба стояли внизу, у моей "восьмерки".

Я не мог ответить сразу, и брат, открыв правую дверь, просто подтолкнул меня на пассажирское место, а сам сел за руль.

- Послушай... это все ложь. Она лжет. И я.. я это докажу! Докажу! - вне себя от досады и отчаяния, дрожащим голосом бормотал я.

- Докажешь, - для чего? Допустим, и я скорее верю тебе, чем ей. Ну и что? В любом случае, она более права, чем ты, - даже если ты говоришь правду, а она лжет.

- Права? Права в том, что лжет? В том, что растоптала меня и все то светлое, что между нами было?

- Давид, ничего светлого между вами не было. Разве только в твоем воображении. Но и ты тоже не имел на это права. Никакого права, Давид, - у тебя семья, и они не должны были стать жертвами твоего сумасбродства... что с тобой? Давид? Да успокойся ты, ради Бога!

Я действительно разрыдался, - как ни пытался сдержаться, - ничего не получилось, что-то тяжелое и терпкое, сдавливая грудь, вырвалось наружу, и я рыдал как ребенок, разве что не в голос.

- Просто приди в себя, стань, наконец, настоящим мужиком, не позволяй женщинам тобой играть.

- Пойми, она мне нравится, очень нравится, мне никогда ни с кем не было так как с ней...

- Давид, насколько я понимаю, она не против с тобой встречаться, - она просто не хочет доводить дело до абсурда. Вот и встречайся с ней так же, как и раньше, - я обещаю, что буду вас поддерживать и прикрывать, - и перед ее родителями, и перед нашей семьей...

- Так же как и раньше не получится. Без надежды - не получится. Мне она не нужна без надежды. Я не могу жить с ней пошлой связью...

- Но именно так она тебя и воспринимает, - разве ты не понимаешь?

Я промолчал в ответ. Брат припарковался у Площади.

- Пошли, посидим в баре.

***

Когда вечером в четверг родители Анны приехали к нам, весь разговор получился как нельзя более нейтральным и спокойным - насколько это возможно для данной ситуации. Гоар, Марина и мама, а также, вероятно, Виктория, мать Анны, остались в полной уверенности, что Анна не имела никакого отношения к моей постыдной истории на стороне. Лишь Владимир, брат и я время от времени переглядывались, следя за своей речью и за речью друг друга.

***

Арег, видя мое состояние, присоветовал мне попробовать последнее средство воздействия на Анну: ревность. Он предложил мне на роль пассии одну из тех девушек, с которыми мы провели ночь - Нелли. Я отказался, так как Нелли была знакома с Анной и могла меня выдать. Тогда мы вспомнили о Лилит, девушке с курса, которой я был увлечен, и чьим именем назвал свою дочь. Оказалось, что Лилит была в разводе и жила одна. Эта женщина спасла меня. Ей не удалось ни загасить во мне любовь к Анне, ни вызвать что-то подобное по отношению к себе, но я все же не чувствовал себя одиноким, обделенным, брошенным. Да и перед Анной не пришлось особо притворяться - между мной и Лилит действительно была любовная связь, и Анна в этом убедилась. Хотя, насколько я понял по ее поведению и рассказам Арега, ей это было совершенно неинтересно. Я для нее был не более чем приключением, а моя искренняя и честная любовь - всего лишь букетом, который можно смять в крепких объятиях полусна и вышвырнуть на дорогу.

***

К сожалению, мне не довелось встретиться с Анной наедине после того, как мы с братом побывали на Сарьяна. На квартире, где я пытался ее несколько раз подкараулить, она так и не появилась. Лишь в конце августа она пришла на Вернисаж и отдала мне ключ, сказав, что на днях уезжает за границу, по работе в Посольстве Армении. Возможно, я бы поговорил с ней, но она была предусмотрительна: ее сопровождал молодой холеный жеребец с наглой и заносчивой физиономией, которого она даже не сочла нужным мне представить.

***

Кошка, которую я начал вырезать в день своей неудавшейся поездки к родителям Анны, продалась лишь к концу августа, - через пару часов после того, как Анна вернула мне ключ, - ее, представившись коллекционером нелепостей, не торгуясь, приобрел какой-то старичок, похожий на сказочного гнома.

***

После того, как Анна уехала из города, ее родня переехала в Москву. И когда я в следующий раз услышал об Анне от кого-то из многочисленных родственников, они рассказывали о ее удачном и замечательном во всех отношениях замужестве, - там, за границей.

***

Я не знаю, кто, где и как решает наши судьбы, - но, как человек, не лишенный воображения, я вполне допускаю, что кто-то там наверху знал что делает, когда тот грузовик, выскочив словно из-под земли на скорости, не предполагающей резкого торможения, - в одну долю долгой-предолгой секунды смёл мой велосипед, - а с ним меня, моего подросшего на пару лет после описанных событий сына и ящик с моими работами - со своей дороги, а заодно - из этой жизни. Однако, как ни стараюсь, - не могу вспомнить, чтобы я об этом пожалел, - то ли не успел пожалеть, то ли просто не стал...

Сан-Диего, США, июнь 2007.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 40
  • Создано
  • Последний ответ

Ыыыыыы! :lol: Тока смотри, когда будешь печатать - внизу напиши: Багирка! Чтобы авторские права не нарушать! :brows:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ПИши голубушка джан, я не против. Авось что-то получится! ;)

(А ты все от и до прочла??) :brows:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

остаюсь при своем мнении - немного жаль его…

но как говориться, каждый сам кузнец своего несчастья…

Багирка, огромнейшее спасибо…

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • OpenArmenia Club

:shljapa: спасибо, Багз, потрясающе. ТОлько вот сына жалко, хотя наверное так и надо

:flower:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

А я против гибели сына. Пусть уж сам...

Не могу видеть,как умирают дети... Даже в литературе. Даже в кино... :crying:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 4 года спустя...

Архивировано

Эта тема находится в архиве и закрыта для дальнейших сообщений.


  • Наш выбор

    • Ани - город 1001 церкви
      Самая красивая, самая роскошная, самая богатая… Такими словами можно характеризовать жемчужину Востока - город АНИ, который долгие годы приковывал к себе внимание, благодаря исключительной красоте и величию. Даже сейчас, когда от города остались только руины, он продолжает вызывать восхищение.
      Город Ани расположен на высоком берегу одного из притоков реки Ахурян.
       

       
       
      • 4 ответа
    • В БЕРЛИНЕ БОЛЬШЕ НЕТ АЗЕРБАЙДЖАНА
      Конец азербайджанской истории в Университете им. Гумбольдта: Совет студентов резко раскритиковал кафедру, финансируемую режимом. Кафедра, финансируемая со стороны, будет ликвидирована.
      • 1 ответ
    • Фильм: "Арцах непокорённый. Дадиванк"  Автор фильма, Виктор Коноплёв
      Фильм: "Арцах непокорённый. Дадиванк"
      Автор фильма Виктор Коноплёв.
        • Like
      • 0 ответов
    • В Риме изберут Патриарха Армянской Католической церкви
      В сентябре в Риме пройдет епископальное собрание, в рамках которого планируется избрание Патриарха Армянской Католической церкви.
       
      Об этом сообщает VaticanNews.
       
      Ранее, 22 июня, попытка избрать патриарха провалилась, поскольку ни один из кандидатов не смог набрать две трети голосов, а это одно из требований, избирательного синодального устава восточных церквей.

       
      Отмечается, что новый патриарх заменит Григора Петроса, который скончался в мае 2021 года. С этой целью в Рим приглашены епископы Армянской Католической церкви, служащие в епархиях различных городов мира.
       
      Епископы соберутся в Лионской духовной семинарии в Риме. Выборы начнутся под руководством кардинала Леонардо Сантри 22 сентября.
       
      • 0 ответов
    • History of Modern Iran
      Решил познакомить вас, с интересными материалами специалиста по истории Ирана.
      Уверен, найдете очень много интересного.
       
      Edward Abrahamian, "History of Modern Iran". 
      "В XIX веке европейцы часто описывали Каджарских шахов как типичных "восточных деспотов". Однако на самом деле их деспотизм существовал лишь в виртуальной реальности. 
      Власть шаха была крайне ограниченной из-за отсутствия государственной бюрократии и регулярной армии. Его реальная власть не простиралась далее столицы. Более того, его авторитет практически ничего не значил на местном уровне, пока не получал поддержку региональных вельмож
      • 4 ответа
  • Сейчас в сети   3 пользователя, 0 анонимных, 137 гостей (Полный список)

  • День рождения сегодня

  • Сейчас в сети

    128 гостей
    varvarikus khnushinak stephanie S
  • Сейчас на странице

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Сейчас на странице

    • Нет пользователей, просматривающих эту страницу.


×
×
  • Создать...