Перейти к публикации

Урарты или урартийцы—кто они?


Мукуч

Рекомендованные сообщения

Рецензент: С. Т. Еремян, академик АН Арм. ССР, лауреат Госпремии

Арм. ССР

Ответственный редактор: Л. П. Шагинян, доктор исторических наук

Урарты или урартийцы, которые фигурируют в урартоведении как этническая общность, не имеют под собой научной почвы. В книге анализируются гипотезы ученых, придерживающихся этой точки зрения, и доказывается их несостоятельность.

В весьма интересной и содержательной статье В. А. Хачатуряна обосновывается тезис, что в надписях ассирийских и урартских царей использованы не этнические, а территориально-административные топографические и политические обозначения. Многочисленные ссылки на ассирийские и урартские надписи и на положения исследователей показывают, что «Начиная с XII века до н. э. вплоть до гибели Ванской державы термин Урарту употреблялся в основном как географическое название и только в определенное время как административно-политическое» (стр. 16).

Мы полностью разделяем основной вывод автора статьи В. А. Хачатуряна: «Термины Наири и Урарту являются географическими названия-ми, которые в определенные периоды обозначали и государственные объединения, появившиеся на этой территории. Термин Урарту (а также и Наири) никогда не обозначал этническую общность, поэтому не было урартского или урартийского народа, не было урартов или урартийцев, а были жители страны Урарту или Ванской державы, которые сами себя никогда не называли даже жителями страны Урарту, а называли себя, жителем страны Биайна» (стр. 22).

В. А. Хачатурян доказал, что «Надписи Ванской державы говорят лишь о том, что этим языком пользовались для административно-хозяйственных нужд, как и в любом другом древневосточном государстве» (стр. 54).

Этим положением дан окончательный ответ всем тем, которые есе еще ищут урартский этнос — народ.

Но, представленное к печати исследование В. А. Хачатуряна факти-чески посвящено проблеме происхождения армянского народа и автор стоит на правильной точке зрения, опираясь на почти исчерпывающих данных существующей литературы.

Рецензируемую работу необходимо издать отдельной книгой. Она призвана внести ясность по многим вопросам истории Армении в период армянского народа.

Академик АН Республики Армения, лауреат Гос. премии Республики Армения С. ЕРЕМЯН

22.1.1987 Ереван

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • Ответы 26
  • Создано
  • Последний ответ

СОСТОЯНИЕ РАСШИФРОВКИ УРАРТСКИХ НАДПИСЕЙ

В последние десятилетия возник спор вокруг концепции государства Урарту. Для выяснения этого вопроса оставим в стороне все гипотезы, на основании которых написаны многочисленные книги и статьи на эту тему и выясним, какими фактами располагает сегодняшняя наука. Рассмотрим вначале возможности науки в расшифровке клинописных текстов. В книге «Урартские клинообразные надписи» (Москва, 1960г., стр. 45) Г. А. Меликишвили пишет: «Нужно помнить, что урартские клинописные знаки транскрибируются соответственно тому значению, которое имели эти знаки в ассирийской клинописи. Вполне вероятно, что ассирийская система клинописи, использованная для передачи языка совсем другой, не семитической системы, не могла точно передать все звуки урартского языка, иногда клинообразный знак использовался для передачи тех звуков или звуковых комплексов, которых не было в ассирийском языке».

Итак, в самой основе мы имеем дело уже с условностью, читая клинописные надписи Ванской державы не на том языке, на котором они писались, а через ассирийский, а иногда не зная даже их звукового выражения в ассирийском, так как в ассирийском не было таких звуков или звуковых комплексов. Отсюда возникает вопрос, почему мы так доверяем себе и все прочитанное преподносим как фактический, истинный материал, а не как условный? Само собой возникает вопрос: действительно ли все слова, в том числе названия, имена и т. д. звучат именно так, как мы преподносим это в разных изданиях, а не иначе. Эта условность теряется от издания к изданию, а в ряде случаев не учитывается вообще, что создает у читающих впечатление: наука оперирует как фактическим материалом расшифрованными текстами Ванской клинописи, прочитанными на том языке, на котором они писались. На основе условного материала ведутся бесконечные фонетические изыскания, выдвигающие подчас взаимоисключающие точки зрения на проблему, в то время как сам факт условности про-чтения данного текста или слова не констатируется.

И. М. Дьяконов в книге «Урартские письма и документы» (М. Л. 1963, стр. 20) пишет: «По мере находки новых надписей все более выяснялось, что урартской клинописи, точно также и ассирийской, свойственна полифоничность знаков... Предпочтение то тех, то иных звуковых чтений знаков или второстепенных орфографических особенностей - явление обычное в истории клинописи», т. е. мы имеем дело с языком, в котором один и тот же знак может иметь разное звуковое выражение. И здесь, не зная самого языка, мы вынуждены довольствоваться опять-таки условными категориями. Та же самая мысль выражена в уже упоминавшейся книге Г. А. Меликишвили: «Имеются случаи, когда клинообразный знак имеет несколько значений... Встречаются и обратные случаи, когда для обозначения одного и того же слога или гласного мы имеем разные знаки... Иногда знак, обозначающий гласный звук или слог, употребляется и как идеограмма... Если урартский язык действительно близко стоит к кавказской группе языков, то можно предположить, что в нем имелись разные чуждые для семитических языков аффрикаты, которыми так богаты кавказские языки. Но, к сожалению, пока что мы не в состоянии установить истинное произношение урартских знаков и вынуждены придавать им то же звуковое значение, которое они имели в ассирийском. Несомненно, в ряде случаев это наше произношение лишь приблизительно передает соответствующие урартские звуки, а иногда, возможно, существенно отличается от него... произношение звуков, как было уже указано выше, весьма условно» (стр. 44-46).

Итак, ученые-специалисты по Ванским клинописям предупреждают, что на данном этапе развития науки мы вынуж-дены оперировать лишь условным, а не фактическим материалом, «что мы не в состоянии установить истинное произношение урартских знаков» и что «произношение звуков... весьма условно».

На данном этапе науки мы можем лишь, в какой-то мере, понимать клинопись Ванской державы, но не читать ее, т. е. мы не знаем звукового выражения клинописных знаков. Звучание всех слов условно и может не отражать звучание того языка, на котором писалось. Кроме того, как пишет Г. А. Меликишвили в книге «Наири-Урарту» (Тбилиси, 1954 г.), «язык этих памятников все еще недостаточно изучен» (стр. 9).

Проанализируем содержание таких слов, как Наири, Урарту, Биайна.

В надписи ассирийского царя Тукульти-Нинурты I (ко-нец XIII в. до н. э.) написано: «...В битве я сразился с 43 царями стран Наири» (И. М. Дьяконов, АВИИУ, стр. 269). «Здесь мы имеем упоминание коалиции 43 царей из стран, расположенных на территории, именуемой «Наири» как общее название Армянского нагорья в ассирийских текстах». (И. М. Дьяконов «Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 99). В течение полтысячелетия территория, расположенная севернее Ассирии, обозначалась термином «Наири» вплоть до царствования ассирийского царя Саргона I (722- 705 гг. до н. э.). В реляции к богу Ашшуру с описанием знаменитого восьмого похода против Ванской державы Саргон II пишет: «во всем Урарту до пределов его я распространил рыдания, плач на вечные времена я устроил в Наири» (И. М. Дьяконов, АВИИУ, стр. 333). В определенное время под тер-мином «Наири» подразумевали и ограниченную территорию, территорию страны Хубушкиа, расположенную так же в этом обширном районе севернее Ассирии, «Хубушкиа» был столицей этого царства, по названию города и саму страну стали называть «Хубушкиа».

В надписи Салманасара I (XIII в. до н.э.) под термином «Уруатри» также подразумевалась вся обширная территория, расположенная севернее Ассирии, «...в то время, в начале моего первосвященства возмутились против меня Уруатри», (там же, стр. 266), несмотря на то, что перед словом «Уруатри» стоит детерминитив «страны», Г. А. Меликишвили предупреждает, что здесь термин «Уруатри» не подразумевает единую страну, так как «Уруатри не являлось каким-нибудь единым политическим образованием - Салманасар называет 8 разных стран Уруатри, у него ничего не сказано о «царе Уруатри»... (Г. А. Меликишвили, «Наири-Урарту» Дбилиси, 1954 г., стр. 154). «Если у Салманасара I страны Химме и Луха упоминаются в составе Уруатри, то у Тиглатполасара I эти же страны входят в состав страны Суги, а Суги в страну Хабхи. Страна «Салуа» у Салманасара I является частью Уруатри в то время как у Ададнирари II (911-890 гг. до н. э.) Салуа и Уруатри фигурируют как разные страны... На довольно неопределенный характер названия «Уруатри» указывает и то обстоятельство, что некоторые «страны» названы в одном случае в качестве составных частей Уруатри, в других случаях могли фигурировать рядом с Уруатри как отличные от Уруатри, не имеющие ничего общего с ним страны», (там же, стр. 154). Что легло в основу термина «Уруатри», пока неизвестно науке. Но этим термином Уруатри и Урарту в разные эпохи обозначались не одни и те же, а разные территории, расположенные на севере Ассирии. Скорее всего эта термины, обозначающие север или северные территории, где бы они ни были на севере Ассирии. У Салманасара I, (XIII в.. до н. э.), Тукульти-Нинурты I (конец XIII в. до н. э.), Ашшурбелкалы (1076-1059 гг. до н. э.) термин встречается в виде «Уруатри», у Ададнирари II (911-890 гг. до н. э.) в виде «Уратри», но «во всех названных случаях подразумевается одна и та же, довольно ограниченная, территория - район, лежащий юго-восточнее Ванского озера, на среднем (а также верхнем?) течении р. Верхний Заб. Но в царствование уже Ашшурнасирпала II (884-859 гг. до н. э.) «Страна Урарту» выступает, по всей вероятности, уже обозначением совсем другого... ассирийцы в царствовании Ашшурнасирпала II, говоря об «Урарту», представляли ее лежащей, где-то около Шуприи... ясно, что это уже вовсе не знакомое нам из надписей Салманасара I, Ашшурбелкалы и Ададнирари II «Уруатри», находящееся совсем в другом месте, юго-восточнее Ванского озера, а что-то другое... раньше в отношении «Уруатри» никогда в надписях не фигурировал царь этой страны - «царь страны Урарту», теперь, уже в начале своего царствования, Салманасар III упоминает «Араме урартского», т. е. Араме - «царя страны Урарту» (Г, А. Меликишвили, «Наири- Урарту», Тбилиси, 1954 г., стр. 188-190).

Как видим, термин Уруатри-Урарту не совсем ясен. Что он означает? Если определяет какую-то территорию, то неизвестно в каких границах, можно лишь сказать, что это общее название территории, лежащей севернее Ассирии.

Из источников Ванской державы термин «Наири» встречается в надписях Сардури I и Ишпуини, составленных на ассирийском языке (IX в. до н. э.). «Надпись Сардури, сын Лутипри, царя великого, царя могущественного, царя вселенной, царя страны Наири... Так говорит Сардури...» (Г. А. Мелики-швили, УКН, 1, стр. 117). Двуязычная надпись Ишпуини высечена на так называемой келяшинской стелле: «Когда перед богом (Х)алди в город Ардини явились Ишпуини, сын Сардури, царь великий, царь могущественный, царь вселенной, царь страны Наири...». (там же, 19, стр. 127).

В варианте языка Ванских надписей вместо «царь страны Наири» написано: «царь страны Биайна».

Мы будем употреблять выражение «язык ванских надписей», который до последнего времени правомерно использовался в науке, а не «урартский язык», так как «Урарту» является географическим термином и определяет в основном территорию, расположенную севернее Ассирии, на которой появлялись в определенные эпохи, а затем исчезали те или иные политические образования, но мы имеем дело с клинописными текстами определенного политического образования - Ванской державы, а не Хубушкии, Гильзана и т. д. Территория не может создать язык, язык может создать лишь определенная общность людей, в данном случае этот язык выразился через общество Ванской державы. Когда возник этот язык и что он собой представлял? Наука пока не может ответить на этот вопрос.

В келяшинской билингве ассирийскому «Наири» равнозначна ванская «Биайна». Эти термины в основном определяли одну и ту же обширную территорию, расположенную севернее Ассирии. Итак, с XIII в. до н. э. появляются термины Наири, Уруатри, затем Уратри, Урарту, Урашту, которые использовались как географические обозначения территории, расположенной севернее Ассирии, а также Урарат и Арарат - версия из пещер пустыни Мертвого моря (кн. Иеремии 51, 27 594/3 г. до н. э.). «Постепенно термин «Урарту» начинает заменять «Наири» в его широком значении (Г. А. Меликишви-ли, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954 г., стр. 17), т. е. термином «Урарту», так же как и «Наири», ассирийцы определяли «север», северные территории, а не этнический состав населения государства Урарту.

Такого же мнения и видные специалисты по истории Ванской державы.

«В ассирийских источниках второй половины II тысячелетия до н. э. мы находим... термин «Наири», являющийся в основном общим, неопределенным названием обширной территории, лежащей к северу от Ассирии вокруг Ванского и Урмийского озер. Позднее, в IX в. до н. э., термин «Наири» постепенно отходит на задний план и его с таким же общим значением начинает заменять «Урарту». В силу этого, в качестве названия интересующей нас территории мы можем пользоваться термином «Наири-Урарту». (Г. А. Меликишвили, «Урартские клинообразные надписи», Москва, 1960 г., стр. 7).

Значит, термины Наири и Урарту не являются этническими обозначениями, а являются территориальным названием, названием земель, лежащих к северу от Ассирии.

Там же на странице 436 Г. А. Меликишвили подчеркивает, что «Наири» - у ассирийцев... общее неопределенное название земель, лежащих севернее Ассирии», а на 8 странице пишет, что «в ассирийскую эпоху намечается тенденция превращения «Урарту» в географическое обозначение территории, лежащей к северу от Ассирии». Это географическое название просуществовало до конца VII в. до н.э. Из вавилонской хроники известно, что в 608 г. до н. э. был предпринят поход на страну династии Хануния - «область Урарту».

Итак, по Г. А. Меликишвили, что также общепринято в науке, Урарту - термин географический, а не этнический. Не-смотря на это, как его книги, так и книги многих других ученых, изобилуют словами урарты или урартийцы, т. е. создается впечатление, что мы имеем дело с определенной этнической общностью, а не с жителями территории, именуемой у ассирийцев Урарту. Например: «Этот процесс (разложение первобытнообщинного строя. - В. X.) завершился в IX в. до н. э., когда возникло государство урартийцев - Урартское царство» (Г. А. Меликишвили «Урартский язык, Москва, 1964 г., стр. 8) или далее на той же странице: «Конец IX в. и первая половина VIII в. являются эпохой могущества царства Урарту, которое сами урартийцы называли «страной Биай-нили».

Географическим и территориальным названием ассирийцы именовали и государство, появившееся на этой территории. Ассирийцы называли своего северного соседа именем Урарту не потому, что там жили урартийцы или урарты, т. е. определенная этническая общность, создавшая это государство, а государство определяли по названию территории, невзирая на то, какие этнические группы там проживали. Также в древней Вавилонии север обозначался географическим термином Субарту. «Субарту в древней Вавилонии было обозначением территории, лежащей к северу от Вавилонии, оно часто выступает общим обозначением вообще севера... в III тысячелетии это скорее всего географическое название, обо-значающее «север». (Г. А. Меликишвили, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, етр. 100).

Для ассирийцев урарт - это не национальная принадлежность, а житель территории государства Урарту, расположенного севернее Ассирии. На ошибочное понимание таких текстов обращает внимание и И. М. Дьяконов: «Ассирийское tаbа1ajа (табалая - В. X.) - не название племени, а означает «жителя области Табал», ср. sidйпаjа (сидуная - В. X.) «житель Сидона», bаbilаjа (бабилая - В. X.) «житель Вавилона». («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 220, примеч.).

Изучение существующего материала показывает, что в древности очень редко именовали жителей по их этнической принадлежности, что отмечает и И. М. Дьяконов: «В подавляющем большинстве случаев этнические наименования в источниках не упоминаются, а речь идет о небольших, организационно единых территориях - «странах»... следует заметить, что при таких обобщающих названиях, как «Наири» и «Этиуни», всегда ставится только детерминатив страны. Очевидно, это более географические, чем этнические обозначения». («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968 г., стр. 79). Обычно почти во всех ассирийских или ванских клинописных текстах людей называют по имени страны или города, а не по национальной принадлежности, т. е. именуют их жителя-ми такой-то территории, страны или города. Например, у самого Г. А. Меликишвили читаем: «К XIII в. до н. э., в период походов ассирийского царя Салманасара I, ... вся эта территория продолжала у ассирийцев именоваться названием «Уруатри»... Судя по данным надписей ассирийского царя Ашшуррешиши (XI в. до н. э.), под названием «Уруатри» разумелись также некоторые районы, населенные загро-эламскими племенами»; («Урартские клинообразные надписи», Москва, 1960 г., стр. 13), т. е. в данном случае констатируется, что жителями этой территории были разные племена, в их числе и загро-эламские, но сам термин загро-эламский обозначает не этническую общность, а территориальную и языковую. Эламский, касситский, гутийский и лулубийский языки принято считать в науке принадлежащими к одной загро-эламской группе родственных языков.

Что означает термин «Биайна», который использовался с конца IX в. до н. э. царями Ванской державы, неизвестно, но он обозначал что-то значительное для господствующей династии: название их страны, территорию державы, а может и еще что-то другое. Термин «Биайна» не встречается в ассиро-вавилонских источниках, а это свидетельствует о том, что он содержит в себе нечто существенное для династии или населения Ванской державы, чего не передает термин «Урарту», использованной со стороны, как поверхностный признак. Таким образом, термины «Биайна» и «Урарту» не равноценны.

Б. Б. Пиотровский отмечает это, но анализирует лингвистическую сторону вопроса: «Не совсем ясен для нас и сам термин Биайни, в настоящее время принято вместо слова Биайна употреблять этот термин в неоформленном падеже Биайнили с суффиксом - ли. Этот суффикс в других падежах отсутствует, поэтому чтобы не создавалось впечатление, что он относится к корню слова, удобно приводить этот термин в форме Биайни, оговорив, что он понимается как множественное собирательное». («Ванское царство», г. Москва, 1959 г., стр. 32). Мы будем употреблять этот термин в виде Биайна.

Г. А. Меликишвили так объясняет смысл этого термина: «Биайнили» урартские цари рассматривали как название территории всего своего обширного царства. В Келяшинской и Топузавинской двуязычных надписях - № 19, 264 - «Биайнили» урартского текста соответствует терминам «Наири» и «Урарту» ассирийского текста: в других же надписях встречаем употребление «Биайнили» в смысле собственно страны урартских царей, противопоставленный вообще «вражеской стране», вражескому миру... Биайнили... - это территория, лежащая у южного, восточного и северного берегов Ванского озера... biani - Биани - область в юго-западной части Закавказья, в районе страны Диау (е)хи, возможно юго-западнее Чалдырского озера. Урартийцы, направляясь из Диаухи, через Биани и другие области попадают в страну Игани (рай-он Чалдырского озера), отсюда же - в Эриахи (район современного Ленинакана)» (Г. А. Меликишвили, «Урартские клинообразные надписи, Москва, 1960 г„ стр. 423). Как видим, все это одни лишь догадки и предположения, так как наука на данном этапе не располагает достаточным фактическим материалом для объяснения этого термина, который и читается-то условно, т. е. транскрибируется соответственно значению знаков ассирийской клинописи. «До сего дня еще не совсем ясна подлинная фонетическая форма этого слова, (Биайнили), в истории древнего Востока применяется ассирийский термин Урарту». (Б. Б. Пиотровский, «Ванское царство», Мос-ква, 1959, стр. 5).

«Спор идет и о содержании термина, Г. А. Меликишвили полагает, что Биайни(ли)... следует признать общим названием урартской этнической группы в значении собственной страны урартских царей и в противоположность вообще вражеской стране, вражескому миру... термин Биайни может быть понят двояко - и как центральная часть государства, главенствующая страна, и как все государство в целом, конгломерат различных стран, объединенных общей властью...» (там же, стр. 32).

Приведем несколько цитат из клинописных текстов Ванской державы, иллюстрирующих как именовали общность в древнем мире. «6 тысяч 600 воинов стран Хате(и) Цупани я там поселил...» (Г. А. Меликишвили, «Урартские клинообразные надписи, Москва, 1960 г., надпись 127, Хорхорская летопись, стр. 216). В этой надписи мы не имеем данных об этнической принадлежности этих воинов, указана лишь их терри-ториальная принадлежность. О термине «Хате» И. М. Дьяконов предупреждает, что «термин «хатты» первоначально обозначал, собственно лишь «жителей г. Хатти»; сомнительно, чтобы этнос, условно называемый нами «хаттским», носил повсюду одно и то же обозначение (см. «Предыстория армянского народа», Ереван, 1968 г., стр. 22) ...важно иметь в виду, что окрестные народы впоследствии обозначали как «хеттов» (хатти, хате) не один какой-нибудь народ, а все вообще население бывшей Хеттской державы, и даже шире - всех районов между Евфратом и Средиземным морем» (там же, стр. 28).

То же самое и во всех других надписях: «Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он ...Диуцини иганиеца, ...поверг их перед Сардури, сыном Аргишти..» (Г. А Меликишвили, «УКН, Летопись царя Сардури II в нише северного склона Ванской скалы», стр. 280). Здесь под словом иганиец подразумевается царь или военачальник страны Игани; также территориальная принадлежность, а не этническая.

«Аргишти говорит ...завоевал я страну Шериази... дошел я до города Путе ...страна Биани, страна Хушани... завоевал я страну Здбахае ...Дошел я до города Узинабитарна, до страны Сиримутара, горной страны. Область города Макалтуни страны Игани я пощадил. Пошел я на страну Эриахи, выступил (в поход) против страны Апуни, завоевал я город Уриеиуни, царский город Уитерухи.

...Аргишти говорит... В том же году выступил я (в поход) на страну Умелу,.., завоевал я страну Уриани, страну Теиртуби, завоевал я Мурузу..., мужчин (и) женщин (оттуда) я угнал. Завоевал я город Убаругилдуни, город царский ...дошел я до страны ку( )рупира, до страны Тарра..., мужчин (и) женщин (оттуда) я угнал..., завоевал я страну Иркиуни... Выступил я (в поход) на страну Артарму ...всего 20279 чело-век... других - живыми увел». (Г. А. Меликишвили, УКН,

стр. 212).

Какие данные мы имеем в тексте об этническом составе? Никаких. К каким этническим группам относились плененные и угнанные жители этих стран? Мы не знаем. Из текста явствует то, что они были жителями таких-то стран или городов, названия которых мы читаем условно, т. е. мы имеем лишь данные о территориальной принадлежности, но не этнической. Можно взять наугад любой клинописный текст Ванской державы, и мы не найдем в них, за редким исключением, данных об этнической принадлежности тех или иных людей-покоренных, плененных, угнанных и т. д.

Все тексты создавались на основе признанного трафарета в течение нескольких столетий, и во всех текстах речь идет в основном о территориальной принадлежности людей. Люди в Ванской державе разделялись на своих и на вражеских, среди последних особое место занимали ассирийцы. Ассирийцев воспринимали как жителей Ассирии, хотя известно, что Ассирийская держава была разноплеменной или, как мы сейчас говорим, многонациональной, но нигде не црдчеркивали, а может быть и не придавали значения, к какой этнической группе они относились, были ли они арамейцами, ассирийцами, хеттами и т. д., для жителей Ванской державы они были людьми Ассирии, точно также, как для жителя Ассирии все представители Ванской державы были урартийцами, т. е. жителями территории, именуемой у них Уруатри, Урарту. Своих, т. е. тех, которые жили в пределах Ванской державы, воспринимали так же, как людей той или иной территории, человек из такой-то страны или такого-то города, как мы сейчас зачастую называем армян по территориальной принадлежности: мшеци, харбертци, ване-ци, бейрутци, баквеци и т. д., подразумевая, но не подчеркивая, что речь идет об армянах, так как это само собой разумеется. И тогда что-то подобное само собой подразумевалось. Как пишет В. А. Якобсон, «народное самосознание впервые возникает на исходе древности и проходит многовековой путь развития, прежде чем становится связующей силой при создании «национальных» государств» (Представления о государстве в древней Месопотамии». (Древний Восток, 3, Ере-ван, 1978, стр. 61). Это говорит о том, что в древности этнической принадлежности людей придавалось меньше значения, чем территориальной. То же самое было и в других местах, например, восточных иранцев называли: хорезмийцы, согдийцы, бактрийцы и т. д. опять-таки людей определяли территориальным термином.

Так же воспринимали и ассирийцы. В анналах Ашшурнасирпала II (884-859 гг. до н. э.) читаем: «Когда я находился в Замуа - худунцы, хубушкийцы, картишейцы, гильзанцы...» (И. М. Дьяконов, Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту», В.Д.И. № 2, 1951 г., М. Л., стр. 287), т. е. жители этих местностей или этих стран, а не люди худунского племени или худунской национальности, хубушкийской национальности и т. д. То же самое мы встречаем и в надписи Салманасара III (859-824 гг. до н. э.) «...дань харгайцев, хармасцев, симесийцев, симерцев, сиримайцев и ульманий-цев», т. е. дань жителей этих областей (там же, стр. 295).

В надписи Салманасара III на «Черном обелиске» из Калху написано «Страны Алзи, Сух(му) Дайэни, Тумме, Ар-зашкуну, царский город Араму урартского, страны Гильзану и Хубушкиа я покорил (там же, стр. 297), т. е. Салманасар III покорил страну Алзи, страну Сух (му), страну Дайэни, стра-ну Тумме, город Арзашкуну страны Урарту, царем которого был Араму (так как всю страну Урарту он не покорил), страну Гильзану и страну Хубушкиа.

На то, что в надписях ассирийской и ванской держав оперируют не этническими, а территориально-административными обозначениями, указывает и И. М. Дьяконов: «Надписи обо-их этих царей (Салманасара III и Менуа - В. X.), как это часто бывает в подобных текстах, оперируют не этническими, а только топографическими и политическими обозначениями» («Предыстория армянского народа, Ереван, 1968 г., стр. 216).

Так было во всем древнем мире, Ниландер отмечает, что термины «ионийцы» и «Иония» часто были административными понятиями для определения района и обитателей независимо от их этнической или культурной принадлежности... в древневосточных .текстах название «Иония» употребляется скорее в географическом, чем в этническом смысле». (М. А. Дандамаев, В. Г. Луконин «Культура и экономика древнего Ирана, Москва, 1980 г., стр. 192).

В анналах Салманасара III читаем: «В 15-й год моего правления я пошел на страну Наири... Я прошел перевалом Тунибуни, поселения Араму урартского до истока Евфрата я разрушил, снес, сжег огнем» (И. М. Дьяконов, «Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту», ВДИ № 2, 1951 г., М. Л., с. 300), т. е. Салманасар III разрушил, снес поселения страны Урарту, царем которого был Араму, т. е. поселения, бывшие под властью царя Араму, а не поселения Араму урартского племени или урартской национальности. Так понимает текст и Г. А. Меликишвили, который пишет: «...в начале своего царствования Салманасар III упоминает «Араме урартского», т. е. Араме - «царя страны Урарту» («Наири- Урарту», Тбилиси, 1954 г., стр. 190). В тексте Салманасара написано: «Я пошел на страну Наири». С таким же успехом можно приклеить это географическое название к жителям этой территории и объявить, что здесь жили наирийские племена, как это сделали с географически-политическим термином Урарту, превратив его в этнический термин - урартские племена. На «черном обелиске» из Калху написано «страны... бурисайцев (?), харранайцев, шашганайцев, андийцев...» (там же, стр. 297), т. е. речь идет о жителях областей Харрана, Андиа и т. д., что отмечает и И. М. Дьяконов в примечании: «Жители области Харрана или Харруна, в стране Маннеев, южнее озера Урмия. Андий - область в долине реки Сефидруд вплоть до побережья Каспийского моря» (там же, стр. 298). Или же в надписи Салманасара III на так называемых «балаватских воротах»: «От Энзите до Дайаэни, от Дайаэни (.......) Арзашкун, царский город Арама урартского,

я ...захватил, разрушил... Горечь моего владычества я дал изведать Урарту» (там же, стр. 299). Это значит, что Салманасар III захватил царский город, принадлежащий Араму урартскому, т. е. царский город властителя страны Урарту, Араму, и дал изведать стране Урарту горечь его владычества, а не захватил город Араму урартской национальности или племени. То же самое в другой надписи этого же ассирийского царя: «Я вышел из Хубушкии и подошел к Сугунии, укрепленному городу Араму урартского, осадил и захватил город... и сжег в огне 14 его окрестных поселений...» (там же, стр. 295), т. е. захватил город и поселения, принадлежащие Араму урартскому, а не хубушкийскому, гильзанскому и т. д. О том, что с древневосточных надписях фигурируют территориально-географические, а не этнические наименования, отмечает и Л. Шагинян: «Хайаса не племенное название, а название местности - страны... Наири имеет смысл только как географический термин... Географическими являются также разнообразные наименования, которые давались местностям, областям, провинциям... В ассирийских и урартских надписях они упоминаются с детерминативом местность-страна и не должны восприниматься как этнические наименования». («Книга из глубин веков», Ереван, 1984 г., стр. 64).

В надписи Салманасара III на так называемых «балаватских воротах» говорится: «Обширную страну кутиев я разорил». И. М. Дьяконов в примечании отмечает, что термином кутии обозначали «в то время - общее название горцев в высоком стиле» (И. М. Дьяконов, АВИИУ, стр. 299), а в «Истории Мидии» (М. Л. 1956 г., стр. 104), он же пишет, что «в I тысячелетии кутиями безразлично назывались и урарты, и маннеи, и мидяне).

В надписи Шамишилу, туртана ассирийского царя Салманасара IV (781-772 гг. до н. э.) написано: «Когда Аргишти урарт.... возмутившись, людей (?) страны кутиев свел в отряды... (И. М. Дьяконов, АВИИУ, стр. 303). Это значит, что Аргишти, царь страны, именуемой у ассирийцев Урарту, мобилизовал горцев в отряды, а не царь урартской национальности или племени мобилизовал людей другой национальности, т. е. кутипской национальности или племени в отряды, чтобы сразиться с ассирийцами.

К тому же как Аргишти или любой другой царь Байской державы мог быть урартом или урартийцем в смысле национальной или этнической принадлежности, когда в течение почти трех столетий ни один из них, т. е. царей, ни в одной клинописной надписи, которая составлялась от их имени, не упомянул о том, что он царь урартского племени или урартского народа? Везде мы имеем лишь такую формулировку: «...Ишпуини, сын Сардури, царь великий, царь могущественный, царь вселенной, царь страны Биаинили (асс.-царь страны Наири), правитель Тушпа - города...» (Г. А. Меликишвили, «Урартские клинообразные надписи», Москва, !9«0 г., стр. 127) Опять-таки мы имеем дело с территориальной принадлежностью царя, царь такой-то страны, а данном случае страны Биайна.

Эта титулатура из двуязычной надписи, высеченной на келяшинской стеле. В ассирийском варианте этой надписи вместо царь страны Биайна, написано царь страны Наири, опять-таки территориальная принадлежность, а не этническая. Ишпуини именует себя царем Биайна, которую ассирийцы называли страной Наири. На наш взгляд, термины Наири и Урарту ассирийских источников больше отражали территориальные границы, чем государственные, хотя эти термины в определенное время обозначали и наименование государства. Начиная с XIII века вплоть до гибели Ванской державы термин Урарту употреблялся в основном как географическое название и только в определенное время как административно-политическое, о чем пишет и Г. А. Меликишвили: «...когда говорится, что гора Тас находится на границе Урарту, само это названиие («Урарту») употребляется уже в несколько ином смысле, а не в значении Урартского царства. Оно, по всей вероятности, употребляется в качестве географического термина, приблизительно в таком общем значении «севера», какое имело в древности название «Наири» («Наири-Урарту», Тби-лиси, 1954 г., стр. 297).

В анналах Тиглатпаласара II (745-727 гг. до н. э.) чи-таем: «Сардури урартский возмутился против меня и вступил в соглашение с Мати'элем из Бит-Агуси...» (там же, стр. 313). И. М. Дьяконов в примечании объясняет: «...обычный тип образования имен жителей от топонимических названий» (там же, стр. 314), т. е. Сардури из Урарту, а Мати'эл из Агуси. «Бит» означает «дом», т. е. из дома или из рода, проживающего в Агуси. «Сардури урартский, Сулумал милидский, Тархулара гургумский... Кушташпи кумухский, ...Дань Кушташпи кумухского, Урика куэйского, Сибиттиби'ила библского..., Эниэля хамитского, Панамму самальского, Тархулары гургумского, Сулумала мелидского, Дадиму каскейского, Уассурме табальского, Ушхитти тунского, Урбаллы туханского, Тухаме иштундского, Уримму хубишнского. Матанби, ила арвадского, Санипу бит-амманского, Саламану моавитского... Митинги аскалонского, йаухазу иудейского, Каушмалаки эдомского, Муцрайа... Хануну газского.,.» (там же, стр. 314- 315).

Все эти термины обозначают не этническую принадлежность того или иного царя, а территориальную, они цари таких-то стран или правители областей, как именовали их ассирийцы. Сардури царь страны Урарту, Сулумал Мелида, Тар-хулар Гургума и т. д. кумухский означает правитель области Куммуху в долине Евфрата, табальский - правитель области Табал, туханский - правитель города, именуемого в античное время Тоана, город в южной Каппадокии, арвадский - правитель города в северной Финикии, бит-амманский - правитель города (современный Амман в Трансиордании) и т. д. И. М. Дьяконов в статье «К праистории армянского парода» (ИФЖ, Л 4, 1083, Ереван, стр. 172) подчеркивает, что «урартские и особенно ассирийские цари мало интересовались этническим составом населения тех стран, с которыми они воевали и которые упоминаются в их надписях».

Иногда территориальное название приписывалось народу, населяющему эту территорию, но к какой этнической общности принадлежал данный народ, нам неясно.

В своде разведывательных донесений, составленных царевичем Синнаххерибом для Саргона II читаем: «...Уккийцы писали мне: царь урартский как пошел на страну Гамир...» (И. М. Дьяконов, АВИИУ, стр. 340) или в другом донесении: «...Заберите ваши войска, идите, захватите областеначальников царя Ассирии живыми в поселении кумейцев...» (там же, стр. 434). Далее: «...Царь урартский из того, что принесли ему зикерты, ничего не взял...» (там же, стр. 343), или же; «...Арцабиец писал: «Пусть побьют уккийца передо мной...» (там же, стр. 343).

Уккийцы - это жители поселения Укку в долине притока Тигра Хезиль-су, восточнее горы Джуди-даг, кумейцы - жители поселения Куму или Кума, зикерты - жители области Зикерту, Зикарту, арцабиец - житель или правитель крепости Арцабиа.

В письме Ашшуррисуи Табшар - Ашшуру (?) времен Саргона II упоминаются: «...ит (уайцы) города Дур-Шамаш( ) поселения Барзангин (т)...» о чем в примечании И. М. Дьяконов дает объяснение, что «итуайцы, туайцы или утуайцы, - арамейское кочевое племя, жившее на Тигре,к югу от Ассирии и использовавшееся в ассирийской державе для полицейской службы» (там же, стр. 348). Таким образом, мы имеем дело с арамейской этнической общностью, а не итуайской, в Ассирии жили и работали не итуайцы, а арамейцы,о чем в надписи нет этнических данных.

В письме Ашшурдурпании царю Саргону II написано: «...Пятидесятник со своими людьми прибыл в Мархуху, крепость шуприйцев...

Мой пятидесятник с сотней лучников и щитоносцев-мархухцев пошел вместе с Илудалой...» (там же, стр. 354). Здесь сотня лучников и щитоносцев-мархухцев означает, что они люди крепости Мархуху, а не люди мархухской этнической группы, т. е. мы имеем наименование людей по территориальному признаку, н не этническому. То же самое относится и к крепости, которую построили шуприйцы, т. е. люди страны Шуприа, с территории этой страны, а к какой этнической группе принадлежат эти люди нам неизвестно.

В письме Арад-Сина государственному глашатаю Ассирии написано: «По... пулийцев и по поводу сурианцев вся страна Урарту очень страшится» (там же, стр. 339), о чем в примечании на стр. 340 И. М. Дьяконов дает объяснение, что речь идет о жителях городов Пулиани и Суриани.

В анналах Саргона II (722-705 гг. до н. э.) читаем: «В шестом году моего правления Урса урартский возмутил против Шаррукина и Азы, сына их господина, Багдатти уишдишского и Митати зикиртского, наместников Страны Манеев»... (там же, стр. 316), т. е. Урса из страны Урарту возмутил против Шаррукина и Азы Багдатти, наместника области - территории Уишдиш, и Митати, наместника области - территории Зикирту. И опять речь идет о территориальной принадлежности людей, а не этнической.

В тексте неизвестного автора написано (после 714 г. до н. э.) «По поводу воинов-мусасирцев, начальника которых я имею у себя:...» (там же, стр. 347). Мусасирцы - означает жителей города Мусасир. Это город Ардини Ванской державы, которую ассирийцы называли Мусасиром или Муцациром.

В книге «Наири-Урарту», Г. А. Меликишвили пишет: «Судя по хеттским источникам, название «кашки» у хеттов скорее всего превратилось в общее обозначение северо-восточных варварских племен» (Тбилиси, 1954 г., стр. 410), т. е. мы имеем не этническое наименование, а территориально-социальное, т. е. племена варваров, этнические группы которых неизвестны.

В книге «Культура и экономика древнего Ирана» М. А. Дандамаев и В. Г. Луконин пишут: «лидийцы упоминаются также в документах второй половины V в. из Ниппура, где они называются sapardaja по названию столицы Лидии Сарды (но лидийски Сфарда)...» (Москва, 1980, стр. 294). Опять мы имеем упоминание людей не по этническим признакам, а территориальным, люди из города Сфарды, а не лидийцы.

С таким же успехом могли именовать людей по ландшафтным признакам, например, страна Бабхи или Пабхи означает горная страна, т. е. жители гор, люди горной страны, а к какой этнической группе принадлежали эти люди горной страны у нас нет никаких данных. «Страной пабхийцев» обозначалось не политическое объединение, это было понятие общего характера, под которым подразумевалась обширная горная территория, заселенная, по-видимому, многочисленными племенами» (Л. М. Головлева, «Царс

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ВОПРОС О ХУРРИ-УРАРТСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ

Изложив свою гипотезу об этносе Ванской державы, Г. А. Меликишвили иначе трактует вопрос об этническом составе нагорного Загра: «...мы в ономастике населения нагорного Загра встречаем много чужих, заимствованных от соседних народов, имен. ...Наряду с этим в немалом количестве обнаруживаются среди населения северной части нагорного Загра также хурритские имена». Это скорее всего нужно относить за счет влияния... а не рассматривать ...как свидетельство хурритского характера населения этих областей»... (Там же, стр. 139). Точно также можно отметить, что индоевропейские имена разбросаны на территории государства Митанни, преобладающее население которого считается хурритским.

Как доказательство того, что в Ванской державе жили только хурри-урарты, Г. А. Меликишвили указывает и на поклоиение богу Тейшебе, т. е. Тешубу (Тешшоб), которому поклонялись хурриты. «Наличие общих имен богов у урартийцев и хурритов свидетельствует не только о языковой близости этих двух этнических групп, но и о близости между ними в отношении культуры и, в конечном счете, в отношении их культурно-этнического облика» («Урартский язык», Москва, 1964, стр. 12). Во-первых, общность культуры это еще не означает и этнической общности, а во-втооых, в Ванской державе поклонялись и богам из хеттского пантеона, «божеством урартской столицы, Тушпы, был, по-видимому, солнечный бог хеттского происхождения - Шивини». (И. М. Дьяконов, «Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 140). Остановимся на примере хеттской державы. Дж. Г. Маккуин в книге «Хетты и их современники в Малой Азии» (Москва, 1983, стр. 121) пишет: «...династия периода империи, начавшаяся примерно в 1450 г. до н. э. с восшествием на престол Тудхалии I, была по происхождению хурритской и к концу этого периода весь официальный пантеон богов был хуррити-зирован. Это особенно четко определяется по скульптурам божеств хетского пантеона святилища Язылыкая, которые выстроены по хурритской иерархии и носят имена хурритского происхождения». Но, как известно, преобладающую роль в хеттской державе имело индоевропейское население. То, что в Ванской державе поклонялись богу Тейшебе, еще не доказывает, что преобладающее население этой державы были хурриты или, как их называют, - урарты.

А в религии хурритского государства Митанни «и в остальных областях идеологии, сказывалось сильнейшее влияние Вавилона. Наиболее важными божествами были бог-громовик Тешуб (Тешшоб)... и многочисленные местные боги.., среди хурритских богов почитались также вавилонские и индоиранские» (И. М. Дьяконов, «Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 71). Вообще в древнем мире «поклонение богам соседних племен, паломничество в их культовые центры и жертвоприношения их богам были широко распространены у древневосточных народов». (Г. А. Меликишвили, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, стр. 166). Религиозный фанатизм возник уже в средневековье. «В Мемфисе был храм вавилонского бога Набу... вавилонским богам Белу, Набу, Шамашу и Нергалу... поклонялись не только вавилоняне, но также финикийцы, арамеи и иудеи, жившие в Египте». (М. А. Дандомаев, В. Г. Луконин, «Куьтура и экономика древнего Ирана», Москва, 1980, стр. 301). В Ванской державе поклонялись и богу Вавилонии Мардуку «среди признанных в Эребуни (и Тейшебаини) божеств был и Мардук бог Вавилона» (И. М. Дьяконов, «Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 234, примеч). Но это не доказательство того, что здесь жили только вавилоняне или семиты.

Как известно, главным божеством хурритских племен был Тешшоб, хотя он почитался и в Хеттской державе, где первенство принадлежало индоевропейскому населению. Но почему же главным богом Ванской державы был Халди, а не Тешшоб или Тейшеба? Как будто само собой разумеется, что если Ванскую державу населяли только хурри-урартские племена, как считают Г. А. Меликишвили и другие, значит и выбирать было нечего, так и поклонялись бы своему верховному богу Тейшебе и после создания государства и империи. Как же получилось, что хурритам пришлось отелкинуть своего верховного бога на второй план и вывести вперед Халди? «Не случайно урартские цари выбрали государственным богом Халди, культовый центр которого (Муцацир) находился вообще за пределами державы, а не бога столицы Урарту, Тушпы - солнечного бога Шивини с его женой Тушпуэа, и не традиционного верховного бога - громовержца хуррито-урартских племен Тейшебу города (Кумме (ну) с его женой Хубой; это означало бы подчинить себя местным городским и храмовым властям (И. М. Дьяконов. «К вопросу о символе Халди», Древний Восток, IV, Ереван, 1983 г., стр. 191).

Но если все население Ванской державы было хурритскими поклонялось бы своему главному богу Тейшебе, чей ном был в городе Кумме (ну), то зачем бояться царям - хурри-урартам быть подчиненными местным городским и храмовым властям. Такого подчинения и не могло быть, потому что они сами лидеры того населения, которое поклоняется этому богу, а кто несет официальную службу в храме или правит в городе, не имело значения. Центр культа бога Халди Ардини-Мусасир был в таких же условиях. Значит, дело не только в этом. Бог Халди отодвинул на задний план первого и верховного бога хурри-урартов из-за каких-то объективных исторических процессов, имеющих место в то время, и в первую очередь из-за того, что большинство населения еще до создания Ванской державы уже поклонялось Халди. Цари государств богов не придумывали, все, что они могли сделать - это вывести вперед бога своего племени и отодвинуть назад богов побежденных племен. Как пишет Дж. Г. Маккуин, «когда сообщества объединялись, одна группа божеств не заменяла другую» («Хетты и их современники в Малой Азии», Москва, 1983, стр. 120). Теперь возникает вопрос, почему ном и главный дом (храм) верховного бога Ванской державы Халди оказался за пределами границ империи. Как явствует из письменных источников, город Ардини (Муцацир) был в полузависимом состоянии от Ванской державы и от Ассирии и имел своего правителя, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Что заставило господствующую верхушку Ванского государства иметь такую неустойчивую родину для своего верховного бога, ведь потеря бога психологически была равносильна смерти державы? Все эти вопросы ждут ответа. «Остается еще непонятной постоянная обособленность Мусасира от урартского центра Тушпы, самостоятельные царские династии, в каждом городе, а также некоторое различие в языке и религии и постоянная борьба за Мусасир между урартами и ассирийцами, помимо этого неясно, в какой связи находится упоминание «бога города Ардини» и верховного божества урартов - Халди» (Б. Б. Пиотровский, «Ванское царство», Москва, 1959, стр. 50).

В период создания государств невозможно насильственно навязать богов населению, проживающему на этой территории, обычно ими оказываются местные боги, один из которых берет верховенство. Насильственно навязывают богов уже в период захватов, агрессий, т. е. в период империи. То же самое было и с Ванским царством. Верховный бог Халди имел местные корни и поклонялись ему не хурри-урартские племена, главным богом которых был Тешшоб. Затем возникает другой вопрос. Если вся территория Ванской державы была заселена хурри-урартскими племенами, а Халди был главным хурри-урартским богом, почему же ванским царям приходилось насаждать этот культ во время создания империи, ведь Г. А. Меликишвилм считает, что если данная территорий дила в состав государства Урарту, значит на ней проживали урартские племена.

«Ни одна из древних империй, за исключением Урарту, не насаждала культа своего государственного божества на покоренных территориях... (они везде) учреждали культ Халди» (И. М. Дьяконов, «К вопросу о символе Халди», Древний Восток, IV, Ереван, 1983, стр. 190). Ведь если Халди был бы исконно хурри-урартским богом, как Тешшоб, а территорию Ванской державы населяли бы хурриурарты, то незачем было бы и насаждать этот культ. Он был бы им родным, как Тешшоб.

На то, что бог Халди был местным богом указывает и Б. Б. Пиотровский, ошибочно считая его местным урартским: «для Тейшебы (бог бури и войны), тесно связанного с малоазийским богом Тешубом, так же как и для Шивини (бог солнца), в урартском письме использованы ассирийские идеограммы богов Адада и Шамаша, в то время как имя Халди всегда выписывается фонетически. Из этого факта можно заключить, что бог Халди был местным, исконным урартским богом, по всей вероятности, богом одного из племен, вошедших в Урартское государство. Очень вероятно, что он приобрел свое исключительное значение еще до введения в Ванском царстве ассирийской письменности. С этим исконным урартским богом были связаны Тейшеба, малоазийский (хуррито-хеттский) бог, и Шивини, воспринявший символы месопотамской (ассиро-вавилонской) области. Таким образом, эти три бога в некоторой мере отражают три культурно-этнических элемента в религии Ванского царства. Следует отметить, что бог Халди почитался также и в пограничных районах Ассирии». (Ванское царство, Москва, 1959, стр. 220. 221).

Но вместе с гибелью Ванской державы не исчезает с Армянского нагорья культ Халди, так как он не был исконно хурритским богом. «В древности в Армении бытовал миф о сотворении мира и всех существ, по которому миротворителями являлись первоначальные божества - Море, Небо и Земля. Эти божества нашли отражение в песне о Вахагне... в религиозных представлениях древних жителей Армянского нагорья. Халди являлся потомком первоначального божества - Проматери (Моря). После возникновения Ванского царства Халди, который первоначально являлся богом Солнца, Войны и богом - Предводителем, стал почитаться и как бог - Создатель» (Зограб Мугдусян. Вестник общественных наук, № 7, «К вопросу об армянском божестве Проматерь и о Халди», 1985, стр. 71). «Культ Халди, хотя и был тесно связан с урарт-ской государственностью, но после падения Урарту не исчез, а, подобно многим другим древневосточным божествам, подвергся синкретизации; «Дверь Халди»... в сознании арменизированнпх потомков урартов стал «Дверью Митры», Мхери-дур. Это, бесспорно, означает (хотя раньше не было замечено), что в условиях ахеменидского владычества или несколько позже Халди был отождествлен с Митрой, и что подобно тому, как в дожившей до XX в. армянской легенде Мхер (Митра) выходит через скальную «дверь» из горы, именно из Мхери-дур, ранее через нее выходил Халди» (И. М. Дьяконов, «К вопросу о символе Халди», Древний Восток, IV, Ереван, 1983, стр. 191).

Оттого, что в те или иные периоды местные боги отождествлялись с богами господствующих классов или племен, они не переставали быть местными, своими. Имя божества «могло переноситься, в ходе синкретических процессов... с одного божества на другое (там же, стр. 192).

Из всего вышеизложенного вытекает, что на сегодняшний день наука не располагает данными о существовании урартской этнической общности, об урартах или урартийцах.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ЯЗЫК ВАНСКИХ НАДПИСЕЙ

Какими данными располагает наука относительно ванскмх надписей? В основном, это царские монументальные надписи на скалах, на строительных камнях, в нишах, на стелах, надписи на металлических и иных предметах, а также надписи на глиняных табличках и предметах хозяйственного назначения. Пока что науке известно около пятисот надписей (считая и надписи в одно слово), которые писались примерно в течение более двухсот лет и известный словарный фонд которых составляет около трехсот слов. (Список у Г. А. Меликишвили «Урартский язык», Москва, 1964). Действительно ли язык, словарный фонд которого составляет около трехсот слов, мог быть разговорным? Можно ответить лишь, что наука на данном этапе не располагает фактическими данными для такого вывода, к тому же этот язык недостаточно изучен, мы не знаем как он звучит, а главное, у науки нет для этого комплексных данных.

Ученые высказывают различные мнения по этому вопросу.

«С теорией миграции урартов из западной части Малой Азии связана также попытка причислить к эгейским языкам, кроме лидийского, ликийского, карийского и этрусского, также и более далекий от них урартийский» (Б. Б. Пиотровский, «Вакское царство (Урарту)», Москва, 1959, стр. 48).

Леман-Гаупт считал, что пришлые из Малой Азии халды индоевропейского происхождения захватили господство над аборигенами Армянского нагорья, т. е. язык халдов - индоевропейский.

«И у самих халдов мы встречаем - судя по индоевропейскому характеру их царских имен - такую совокупность индоевропейского и... малоазийского» (К. Ф. Леман-Гаупт. Вступительная лекция, «Труды Тбилисского государственного университета», VI, 1938, стр. 261).

Бренденштейн считал, что язык Ванской державы имеет много общего с лидийским.

Б. Б. Пиотровский пишет, что «в трудах о языках древнего Востока вполне обоснованно устанавливалась лексическая связь урартского языка с хеттским, а также с другими языками Передней Азии, особенно с кавказскими» («Ванское царство (Урарту»), Москва, 1959, стр. 49).

В последнее время ученые склоняются к тому, что язык ванских надписей относится к хурритской группе языков, но «нельзя считать.., что хурритский и урартский являются диалектами одного языка, скорее они являются лишь близко родственными между собой языками» (Г. А. Меликишвили, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, стр. 105).

Что означает термин Хурри? «Согласно Богазкейским источникам было много Хурри-стран... Термин - Хурри здесь выступает обозначением как бы самого населения разных Хурри-стран и его языка. Происхождение названий «Митанни» и «Хурри» не совсем ясно (Г. А. Меликишвили, «Наири- Урарту», 1954, стр. 94, Тбилиси). Царь Митаннийской державы Тушрата, в хуритском тексте письма называет свою страну термином huriohe, а в аккадском - Мitani, Г. А. Меликишвили считает, что «источники проводят различие между страной Митанни и страной Хурри... (там же, стр. 95).

«В хеттских текстах определенно говорится о «странах Хурри» (Нurvi), которые, по-видимому, представляли союз племен, группировавшихся вокруг страны Хурри (прежнее чтение Харри), находившейся, по мнению некоторых ученых, в районе озера Ван... Те же ученые полагают, что ассирийцы называли страны Хурри «странами Наири» Б. Б. Пиотровский, «Ванское царство», Москва, 1959, стр. 49).

В хеттском тексте Хаттусили страна Хурри в аккадском называется Ханигальбат.

Г. М. Аветисян считает, что «приведенные факты свидетельствуют об идентичности терминов «Митании», «Ханнигальбат» и «Хурри», хотя последний термин имеет и более широкое значение» («Хурриты на рубежах Малой Азии до установления могущества Митанни», Древний Восток, 3, Ереван, 1978, стр. 10).

На данном этапе развития науки термин хурри используется «обозначением как-бы самого населения разных Хурри-стран и его языка», т. е. в сущности речь идет об обозначении языка, но не этнической общности и даже не страны, которую локализовать пока невозможно, но чтобы доказать принадлежность того или иного народа к определенной этнической группе, необходимо ответить натри вопроса: 1) общность антропологического типа; 2) общность языка; 3) общность культуры.

Г. А. Меликишвили считает, что язык вансккх надписей был единый разговорный язык единого этнического состава населения Ванской державы, т. е. это язык урартских племен, урартийцев, которые объединились, создав Урартское государство, и все в этой державе говорили и писали на урартийском языке. «Урартский язык - язык населения Урарту - одного из могущественных государств Ближнего Востока в IX-VI вв. до н. э. Говорившее на урартском языке население было широко распространено во второй половине II и первой половине I тысячелетия до н. э.» (Г. А. Меликишвили, «Урартский язык», Москва, 1964, стр. 7) Кроме этого, Г А. Меликишвили нашел, что «в это время в Мусасире, хотя и говорили на урартском языке, но мусасирский говор урартского языка, как выясняется, отличался от урартского говора центральных областей Урарту.,, характерное, как нам кажется, для мусасирского говора явление, по-видимому, обнаруживается в му~ сасирском имени «Урзана» (Urzana), которое, по всей вероятности, то же самое имя, которое у урартийцев из центральной части страны звучало в форме «Руса» (Rusa). В ассирийских надписях это имя (Rusa) передается обыкновенно в форме '«Ursa», Что прокладывает мост между именами «Rusa» и «Urzana», указывает, что данное урартское имя у мусасирцев «мело форму Urzana. И данное соответствие урартского имени «Rusa» мусасирскому «Urzana» указывает, что различие между мусасирскцм говором и говором центральной части Урарту было, очевцдно, довольно чувствительным...» (Г. А. Меликишвили, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, стр 164). И после слов и оборотов: «Как нам кажется», «по-видимому», «по всей вероятности», «очевидно» Г. А. Меликишвили делает заключение: Таким образом выясняется»..., т. е. все его предположения почему то превращаются в доказательства. Читаем: «Таким образом выясняется, что население Мусасира в эпоху существования Урартского царства (IX-VI вв до н. э.) сильно отличалось от населения Биаинили - центральной части Урарту. Было отличие и в языке, и в культуре, и в религии, и в этническом составе населения (там же, стр. 164). Но Л. А. Липин в рецензии на названную книгу Г. А. Меликишвили высказывает иное мнение: «Как уже говорилось, автор (Г. А. Меликишвили, В. X.) часто злоупотребляет различными гипотезами, на основе которых он в дальнейшем строит свои выводы, ссылаясь на них, как на твердо установленные факты» (Г. А. Меликишвили, Древневосточные материалы по истории народов Закавказья, Советское востоковедение, № 3, 1956, АН СССР, стр. 156).

«Столь же сомнительны тождественность имен Русы и Урзаны, на чем настаивает автор в данной главе... нельзя согласиться с мнением Г. А. Меликишвили, что имя Руса в мусасирском говоре звучало как Урзана. Имя Русы передавалось как Урса лишь в ассирийских текстах, так же как имя Сардури по-ассирийски передавалось как Иштардури...

Ассирийцы явно различали эти имена. Имя урартского царя времен Саргона II у них звучало как Урса, а имя мусасирского правителя - Урзана. Саргон II один раз ставит даже оба эти имени рядом. В его реляции к богу Ашшуру говорится: «С высокими силами Ашшура, моего владыки, ...из области Сумби, ..я вступил в Урарту, ..Многочисленные войска Русы (Урсы) урартского и Метатти зикиртийского я поверг в полевом бою. 430 поселений семи областей Русы (Урсы) урартского я целиком покорил и опустошил его страну. У Урзаны мусасирского я захватил Халда, его бога, Багмашту, его богиню...

Как видно из приведенного отрывка, Саргон II различает как двух правителей - урартского и мусасирского, так и два имени: Урса (Руса) и Урзана. Ясно, что Саргон II хорошо знал имена царей и правителей, против которых он воевал»

(Г. А. Меликишвили, «Древневосточные материалы по истории народов Закавказья», Советское востоковедение, № 3,1956, АН СССР, стр. 154-155).

Марио Сальвини считает, «что в историческое время официальным языком этого мелкого политического образования (Мусасира - В. X.) был именно ассирийский язык, поскольку правитель Урцана в последней четверти VIII в. оставил нам печать с надписью на ассирийском языке» («Распространение влияния государства Урарту на востоке», Древний Восток, 4, Ереван, 1983, стр. 224).

Что касается хурритского языка, то Г. А Меликишвили Считает, что «все хурриты говорили на одном общем хурритском языке., не наблюдается различие даже диалектного характера» («Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, стр. 37).

Есть И другое мнение, что «изучение хурритских текстов; из различных архивов позволило предположить, что «они отражают не единый литературный язык, а пучок диалектов» (Дав. Г. Маккуин, «Хетты и их современники в Малой Азии», Москва, 1983, стр. 156).

«Памятники на хурритском языке немногочисленны, но вин происходят из самых различных районов Передней Азии (Вавилонии, Митанни, Угарита, Хеттского царства) и довольно разнообразны по характеру... Неудивительно, поэтому, что хурритскке тексты обнаруживают много, часто довольно значительных диалектных, хронологических и жанровых различий» (М. Л. Хачикян, «Из старохурритских заклинаний», Древний Восток, 2, Ереван, 1976, стр. 251).

Данные о хурритском и индоевропейских языках можно встретить на одних и тех же обширных территориях от предгорий Ирана и до Палестины, о чем И. М. Дьяконов в «Предыстории армянского народа», пишет, что - «ареал подобных (индоевропейских) имен совпадает с ареалом распространения хурритского языка... и принадлежит к арийской (индо-иранской) ветви индоевропейских языков (между прочим, и именами царей хурритского государства Митанни)» («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 29).

Б. Б. Пиотровский считает, что «ни урарты, ни ассирийцы в своих государствах не представляли большинства населения, и их собственная культура и язык имели кишь официальный государственный характер» («о происхождении армянского народа»4, Ереван, 1945, стр. 7). Официальный государственный язык ванских надписей вряд ли понимали или умели читать кроме обученных профессиональных писцов и жрецов, как это было и в других древневосточных державах. Древневосточные державы были в основном разноплеменные, например, в Вавилонии в VI в. до н. э. наряду с местным населением жили халды, арамеи, киликийцы, лидийцы, фригийцы, карийцы, иудеи, западные семиты и т. д.

«В Ниппуре и его окрестностях в V в. до н. э. были военные колонии из фригийцев, лидийцев, карийцев, армян, арабов, финикийцев и т. д. Представители этих же и других народов жили в Вавилоне» (М. А. Дандамаев, В. Г Луконин, «Культура и экономика древнего Ирана», Москва, 1980, стр 294). Все эти народности не могли знать официального государственного языка. Его не знали не только представители низов, но и привилегированного класса, о чем пишут М. А. Дандамаев и В. Г. Луконин: «...мало кто умел их читать кроме профессиональных писцов» («Культура и экономика древнего Ирана», Москва, 1980, стр. 25). К тому же даже «древ-неперсидский язык не был языком государственной канцелярии, и персидская клинопись, вероятно, была известна лишь очень узкому кругу писцов... То, что даже в самой Персии древнеперсидский не был языком управления, наводит на мысль, что персидская клинопись была изобретена сравнительно поздно и, по всей вероятности, создана искусственно, а не возникла исторически» (там же, стр. 270).

Что касается разговорного языка, или языка общения между народностями, то он развивался независимо от официального государственно-административного языка или языка господствующей верхушки, или династии. Например, в Ассирийской державе «ассирийский диалект аккадского был вытеснен здесь (в Ашшуре) арамейским языком уже в VIII - VII вв., бывшим, по-видимому, основным языком сельского населения Ассирии» (И. М. Дьяконов, «История Мидии», М. Л., 1956, стр. 312). При Ахеменидах арамейский язык стал разговорным языком общения большинства населения Ассирии и постепенно вытеснил в повседневной жизни аккалский, т е. в Ассирии в эту эпоху основная масса населения говорила не по-ассирийски.

А. Мейе и Ф. К. Андреас и некоторые другие ученые считали, что «язык ахеменндскнх надписей был языком персидской знати, окружавшей царя, и отличался от обычного в Персии разговорного языка» (М. А. Дандамаев, В. Г. Луконин, «Культура и экономика древнего Ирана», Москва, 1980, стр. 268).

«Персидская клинопись являлась монументальной письменностью, применявшейся в основном для царских торжественных надписей, а в государственной канцелярии персы довольствовались чужеземными (прежде всего арамейскими и эламскими) писцами» (там же, стр. 24). Также было и в глубокой древности, например, известно, что «надписи, составленные от имени царей Лулуби, ...все ...не на местном, лулубийском, а на вавилонском языке» (Г Н. Меликишвили, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, стр. 125). Надпись лулубийского царя Анубанини эпохи Нарамсина (XXIII в до н. э.) написана на аккадском языке. «Анубанини пишет заимствованной у вавилонян клинописью, пишет на аккадском (вавилонском) языке, поклоняется богам Вавилонского пантеона и т. д.» (там же, стр. 129). Также «таблички с клинописью из Керкука... составлены на аккадском (ассиро-вавилонском языке) вавилонской же клинописью, но по именам жителей города Нузи, которые тысячами засвидетельствованы в этих текстах, трудно сомневаться, что здешнее население являлось хурритским» (там же, стр 96).

Но если хурритское население пользовалось языком семитов, почему же в таком случае нехурритское население Ванской державы не могло пользоваться в надписях хурритским языком? Ванская держава была такой же древневосточной державой, как Вавилония, Ассирия, Персия и т. д.

Для общения друг с другом, как и в Ассирийской державе, создавался язык общения на уровне народных контактов и не обязательно, чтобы ареал языка общения между народностями совпадал с границами государств. Язык общения распространялся на основании потребностей (обмен, торговля и т. д.). Поэтому язык государственной канцелярии, царские монументальные надписи, язык административно-хозяйственной отчетности мог и не совпадать как с ареалом языка общения, так и с самим этим языком. Многие древневосточные государства применяли удобную для государственных дел иноязычную письменность, что отмечают М. А. Дандамаев и В. Г. Луконин в книге «Культура и экономика древнего Ирана»: «Иноязычная письменность имела место в древности во многих странах Ближнего Востока» (Москва, 1980, стр. 264). Тыс

же в Иране древнеперсидский язык не был языком государственной канцелярии, «при Кире И государственные канцелярии в западной части Ахеменидской державы пользовались арамейским языком, а позднее... этот язык стал официальным и в восточных сатрапиях и применялся для общения между государственными канцеляриями всего государства» (там же, стр. 124).

Даже цари древневосточных держав могли быть неграмотными и не уметь читать; например, есть предположение, что таким был Дарий I.«Он, (Дарий) подобно большинству древневосточных царей, очевидно, не умел читать, как это видно из его же слов, что после завершения надписи она была прочтена ему» (там же, стр. 271). Официальная письменность касалась только членов государственного аппарата, народ не понимал их, а монументальные надписи воспринимал, видимо, как святыню. Или же они действительно создавались как святыни (наверное так создавалась Мхери-дур). До сих пор в армянской народной среде, даже в той, где не умеют читать, «Книгу скорбных песнопений» Нарекаци воспринимают не как литературное произведение, а как святыню, именуя ее «Нарек» и веря, что она имеет чародейственную силу, способную помочь, осчастливить, исцелить от болезней и т. д. В армянской народной среде такое отношение было до последнего времени почти к любой рукописи.

Доказательством того, что язык ванских надписей не был разговорным языком, а был лишь языком официальной государственной канцелярии Ванской державы, служат и хеттские знаки на карасах из дворцовых складов Алтынтепе. Почему после захвата Алтынтепе пришлось вести хозяйственный учет при помощи хеттских знаков? Если воины были урарты, которые говорили на урартском языке, то после захвата города, хоть один из них знал бы письмо своего разговорного языка и обучил бы хранителей склада выписывать для учета письмена на карасах «урартским письмом». Ведь войско состояло не только из рядовых воинов, но и из элиты, войска выставляли областеначальники, которые и командовали ими в походах. Если так называемый «урартский язык» был разговорным языком так называемых урартов, то областеначальники и другие представители элиты должны были знать его. Но этого не произошло, так как войско не говорило на «урартском языке», а профессионального писца, обученного официальному языку государственной канцелярии, в войске не было. Но как пишет И. М. Дьяконов, «очевидно, имелась необходимость продолжать (или начать) ведение учета продуктов на дворцовых складах Алтынтепе после перехода города в руки урартов, а писцов, знающих урартскую грамоту, будь то иероглифическую или клинописную, налицо пока не было; какой-то «хеттский» местный грамотей обучил хранителей склада выписывать нужные хеттские знаки на карасях и других сосудах, что те и делали впредь до установления здесь официальных урартских канцелярий». («Замечания к урартским иероглифическим надписям из Алтынтепе», Древний Восток, 3, Ереван,1978, стр. 150).

В данном случае получается, что письмо ванских надписей - это письмо официальных государственных канцелярий, так как пользовались хеттскими знаками «впредь до установления здесь официальных канцелярий». Б. Б. Пиотровский пишет, что «в Урарту иероглифическое письмо имело ограниченное распространение и не вышло за пределы узкохозяйственных и культовых нужд... вследствие этого в IX в. урарты ввели у себя систему клинописи, заимствованную у ассирийцев» («Ванское царство», Москва, 1959, стр. 29), потому что иероглифическое письмо не в состоянии было обслуживать расширяющуюся систему административно-хозяйственной деятельнести страны и возникла необходимость в новом официальном государственном языке, но речь идет не о языке общения или разговорном языке населения Ванской державы.

Почему именно этот язык стал языком ванской канцелярии - неизвестно, однако И. М. Дьяконов предполагает, что на хурритском и лувийском языках говорил местный господствующий класс, как сейчас мы говорим на русском. «Важную роль в усилении значения протоармянского языка - в ущерб хурритскому и лувийскому, на которых, видимо, говорил местный господствующий класс...» («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 234).

Что касается наличия хурритского влияния в Ванской державе, то иллюстрацией тому служат клинописные тексты государственной канцелярии Ванской державы. Относительно же хурритского элемента наука на сегодняшний день не располагает никакими фактами, которые пролили бы свет на данный вопрос. И. М. Дьяконов считает, что служившие в наемных войсках чужеземцы, имея в своем распоряжении воинскую силу, нередко захватывали власть, ...«с созданием ими собственной династии, этнически чуждой местному населению... Вероятно так же возникли и первые хурритские династии в Верхней Месопотамии.., а позднее - индо-иранская династия в хурритском государстве Митанни. Это явление, как правило, может быть прослежено лишь по письменным источникам, в археологических око не оставляет практически никаких следов, в языковых - минимальные» («Типы этнических передвижений в ранней древности», Древний Восток, 4, Ереван, 1983, стр. 10).

Леман-Гаупт, Хюзинг и другие утверждали, что в Ванской державе правил индоевропейский господствующий слой. Г. А. Меликишвили и другие считают, что после Араме, царя середины IX в., пришла к власти хурритская династия в лице Сардури, сына Лутипри. Кречмер и Холл считали династию Сардури I фригийского происхождения, но все эти предположения еще ждут своих доказательств. Н. В. Арутюнян пишет, что «нам также неизвестно, был ли Лутипри сыном Араме, яли же он является представителем другой династии («Биайнили» (Урарту), Ереван, 1970, стр. 120).

Если хурриты были, то после гибели этого государства на его территории оказалось бы хурриязычное население, а не индоевропейское.

Надписи Ванской державы говорят лишь о том, что этим языком пользовались для административно-хозяйственных нужд, как это наблюдалось и в некоторых других древневосточных государствах.

И. М. Дьяконов о разговорном языке Ванской державы пишет, что «здесь, когда настала пора разноязычным племенам стать одним народом, объединяющим языком этого народа, вполне естественно, стал именно и только протоармянский... При слиянии разноязычны.» племен общим языком становился не язык завоевателей, а язык более широко распространенный... в Ассирийской державе - арамейский, на востоке Римской империи - греческий; в Урарту - протоармянский». («К проистории армянского языка», ИФЖ, 4, 1983, Ереван, стр. 170).

«Древние державы никогда не навязывали своего языка поданным; довольствуясь сбором дани и повинностным трудом..., они даже были заинтересованы в многоязычии, не позволявшем покоренным сговориться между собой. Народ же, чувствуя потребность во взаимопонимании, вырабатывал общий для всех язык... (при возможном сохранении местных языков и диалектов только в домашнем обиходе).. Так, для Хеттской державы общенародным языкомо был, вероятно, не хеттский-неситский, а лувийский, который и пережил ее падение» (И. М. Дьяконов, «Предыстория армянского народа», Ереван,, 1968, стр. 232). А падение Ванской державы пережил армянский язык, ведь не случайно после падения Ванской державы большая часть Армянского нагорья оказалась армяноязычной. В Ассирийской державе также создался единый язык, но это был не ассирийский диалект аккадского, а арамейский язык, «ставший обычным разговорным языком в Месопотамии» (там же, стр. 233). так же как в Вансксй державе оказался не язык ванских надписей, а армянский. Как отмечает И. М. Дьяконов, «распространению протоармяпского языка чрезвычайно содействовали сами урарты своей политикой переселения захваченных жителей. Так, мы знаем, что когда урартский царь Аргишти I в 782 г. до н. э. построил крепость Эребуни на месте современного Еревана, он заселил ее людьми, выселенными из Цупы (Цоп'к' Софена) и Хате (Мелитеа-Мелид-Малатя) то есть как раз из верхнеевфратскон долины с ее смешанным протоармянско-лусийско-хурритским населением, которое в то время несомненно уже пользовалось протоармянским как вторым, а может быть и как единственным языком» (там же, стр. 233). Но «для того, чтобы в условиях переселений именно армянский язык (а не какой-либо другой) мог играть роль языка взаимопонимания, необходимо было, чтобы он уже раньше стал таковым на стыке этносов. Таким стыком во II-начале I тыс. до н. э. была верхнеевфратская долина» (И. М. Дьяконов, «Типы этнических передвижений в ранней древности». Древний Восток, 4, Ереван, 1983, стр. 8). Армянский язык, а ни какойлибо другой, мог стать языком взаимопонимания в Ванской державе, а может частично и за ее пределами, лишь в том случае, если армянский этнос по сравнению с другими был бы наиболее значительным, преобладающим, влиятельным в определенных социально-экономических отношениях. Армянский язык образовася намного ранее XII в. до н. э., так как, по данным А. С. Гарибяна, он отделился от индоевропейского праязыка без посредствующих звеньев, непосредственно, «..первая группа армянских диалектов имеет звуковую систему взрывных согласных, почти совпадающую с той же системой индоевропейского праязыка. А это означает, что звуковая система этой группы стоит намного ближе к индоевропейскому исходному состоянию, чем система древнеармянского языка.., К этой группе диалектов относятся следующие армянские диалекты: арабкирский, акнийсий, севастийский, шапинкараисарский, кесарийский, хемшинский. Все эти диалекты расположены в области исторической Малой Армении. Из истории известно, что в этой области жили армяне начиная с XIII-XIV веков до н. э.» (А. С. Гарибян, «Индоевропейский консонантизм в отражении армянских диалектов», Известия АН Арм. ССР, 2, 1956, стр. 18).

Об армянском языке такого же мнения и И. М. Дьяконов, который пишет, что «анатолийский и древнеармянский нельзя возвести к некоему общему языку-основе анатолийской ветви, но только к праязыку, общему для всех вообще индоевропейских языков... Основной фонд в древнеармянском имена...; глаголы...; все основные числительные, местоимения и т. п. восходят к праиндоевропейскому языку-основе, минуя анатолийское, иранское, греческое или славянское посредство, что видно из их звукового оформления, противоречащего фонетическим законам этих языковых ветвей... В основной фонд древнеармянского словаря «входят слова, выражающие общечеловеческие понятия, которые должны были иметь обозначения уже в самом древнем языке, так как ни один язык без них не может обойтись, эти слова выражают понятия, известные человеку настолько давно, что заимствовать их обозначения извне почти никогда не было оснований» («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 202).

Т. В. Гамкрелидзе и А. В. Иванов приходят к выводу, что «единый индоевропейский праязык существовал раньше, чем в IV тысячелетии до новой эры» и что «прародиной индоевропейцев может быть только западная Азия (Малая Азия, Северная Месопотамия)... индоевропейцы могли жить где-то между Закавказьем, Сирией и Месопотамией... Предполагается, что ближе всего к прародине остались племена, говорившие на анатолийских языках (хеттском, лувийском, палайском), а также на армянском языке на территории исторической Армении» (С. Орлова, «Знание-сила», 2, 1986, стр. 27, 28).

«Сейчас стало ясным, что ученым надо изучать армянский язык на всем протяжении его истории от индоевропейской общности, датируемой V-IV тысячелетиями до н. э. до V века н. э., т. е. историю языка примерно за пять тысяч лет» («Язык и история», Литературная Армения, 1982, № 11, стр. ПО).

Г. Клычков считает, что для армянского языка характерно наибольшее среди индоевропейских приближение к праиндоевропейской глубинной модели..., т. е. к тому хронологическому уровню, который обычно относится ко времени не позднее V тысячелетия до н. э. (Г. Клычков, «Модель глоттогенеза армян», ВОНА, 1980, № 8, стр. 87-99).

Посмотрим, как ученые характеризуют клинописное письмо Ванской державы. Г. А. Меликишвили, сравнивая клинопись Ванской державы с ассирийской, приходит к выводу, что ассирийская клинопись служила образцом для ванской клинописи, которая в течение столетий использовала одни и те же одинаковые и трафаретные слова и выражения. Он пишет, например, что в победных надписях «одинаковой остается также сама фразеология, выражающая эту идею - одни и те же выражения фигурируют здесь в продолжение всего периода существования урартской письменности. Начало урартских победных надписей фактически кроме таких трафаретных выражений ничего другого не содержит» (Г. А. Меликишвили, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954, стр. 376), ...«можно сказать, что вышеотмеченные победные надписи фактически лишены своего специфического начала. Началом здесь служит вообще весьма распространенная в урартских текстах трафаретная формула...» (там же, стр. 377).

«Таким образом, бесспорно, что стиль ассирийских царских надписей оказал огромное влияние на формирование стиля урартских надписей, причем основной поток ассирийского влияния относится уже к эпохе возникновения письменности на урартском языке... в урартских надписях трафарет имеет более всеобъемлющий характер... Конструкция урартских надписей также заимствована от ассирийских надписей... Трафаретная фразеология урартских надписей часто является механическим заимствованием соответствующих выражений4 ассирийских надписей» (там же, стр. 395).

О том же самом Г. А. Меликишвили пишет в книге «Урартские клинообразные надписи» (Москва, 1960). «...Эти же моменты переданы в урартских текстах при изложении событий царских походов. Различие все же заметно: в то время как в урартском для передачи каждого события имеется всего один или несколько простых трафаретных выражений, в ассирийском - несравненно более богатое, многообразное, содержащее указание на многие детали описание. Такое же сходство наблюдается и в описании строительной деятельности царей. Только в ассирийском обычно дается более многообразное, пространное повествование...», «в урартских надписях трафарет имеет... более всеобъемлющий характер. Круг трафаретных формул более узок, трафаретная фразеология занимает здесь намного большую, чем в ассирийских надписях, часть надписи и т. д. Конструкция урартских надписей также заимствована из ассирийских надписей - строго разграничены начало, центральная часть и окончание надписи... Трафаретная фразеология урартских надписей часто является механическим заимствованием соответствующих выражений .ассирийских надписей. Например, царская титулатура и формула проклятья: ...урартская формула проклятья составлена по ассирийскому шаблону, и именно вследствие этого, как известно, она и легла в основу дешифровки урартских надписей» (там же, стр. 109). Трафаретные выражения, употребляемые при описании военных действий или строительной деятельности урартских царей, также часто прямые переводы .ассирийских выражений» (там же, стр. 112-ИЗ).

Возникает вопрос, мог ли язык, который в течение нескольких веков употреблял в своих надписях одни и те же выражения (а весь арсенал этого языка состоял из нескольких повторяющихся трафаретных выражений и формул), быть

разговорным? Вряд ли.

Что касается стиля ассирийских надписей, то Г. А. Меликишвили считает, что он заимствован у хеттов, но через хурритов.

По мнению Л. А. Липина, «.неверно утверждение Г. А. Меликишвили, что стиль ассирийских анналов заимствован ассирийцами у хеттов через хурритов... Ассирийские надписи, как известно, появились тогда, когда хеттских анналов еще не было, как не было и хеттского государства. Поэтому, несомненно, что появление клинообразного письма у хеттов было результатом влияния ассирийских колонистов в Малой Азии (при Саргоне Аккадском и позднее). Сведения о хурритском .языке, которыми располагает наука в настоящее время, не подтверждает предположения Г. А. Меликишвили о посредничестве хурритов. Высказав утверждение, «что стиль ассирийских царских.надписей оказал огромное влияние на формирование стиля урартских надписей», автор решил на этом основании, что «основной поток ассирийского влияния относится к эпохе возникновения письменности на урартском языке». В действительности урартийцы заимствовали стиль ассирийских надписей вместе с письмом. При составлении первых урартских царских надписей, как это хорошо известно, применялось не только ассирийское клинообразное письмо, но использовался и ассирийский язык, вместе с которым появился и ассирийский стиль» (Л. А. Липин, «Г. А. Меликишвили Древневосточные материалы по истории народов Закавказья, Советское востоковедение, № 3, 1965, АН СССР», стр. 156).

И. М. Дьяконов считает, что на Армянском нагорье пользовались клинописью задолго до образования Ванской державы, так как классовое общество и цивилизация на Армянском нагорье возникли намного раньше.

«Последние археологические исследования в районе озера Ван и Урмии показывают, что эти области в III тысячелетии до н. э. входили в круг обширной культуры, охватывающей центральное Закавказье и восточную Анатолию» (И. М. Дьяконов, «Урартские письма и документы», М. Л., 1963, стр. 10). «Прототипом урартского письма может быть, таким образом, только хеттское или хурритское письмо II тысячелетия. В «Предыстории армянского народа» И. М. Дьяконов отмечает, что «с созданием Древнехеттского царства, хеттские канцелярии восприняли другой вариант аккадской клинописи... применявшейся также хурритами» (стр. 57), т. е. хурриты, так же как и хетты, использовали письмо, созданное в Месопотамии. Далее в книге «Урартские письма и документы» И. М. Дьяконов отмечает, что «...прототипом урартской скорописи представляется нам.письмо, близкое к поздним хурритским, поздним среднеассирийским и ранним новоассирийским почеркам». Значительно ближе к урартской скорописи митаннийские формы... Все это показывает, что в Урарту существовала прямая письменная традиция, восходящая в конечном счете к канцелярии Митанни и Хеттского царства XVI-XIII вв. до н. э. В свете этого кажется сомнительным, чтобы цивилизация и классовое общество возникли в Урарту лишь в X-IX вв. до н. э., как полагали до сих пор, следует вспомнить, что многие части Армянского нагорья достаточно прочно входили в состав двух упомянутых выше государств с их классовым обществом» (М. Л., 1963, стр. 20). И. М. Дьяконов высказывает это мнение, основываясь на изучении не царских монументальных надписей, а скорописей на глиняных табличках, т. е. текстов хозяйственной отчетности и им подобных. «Сравнения формуляров урартских писем с другими древневосточными памятниками этого рода показывают, что они существенно отличаются от ассирийских и стоят ближе всего к прототипам хетто-хурритского •круга 11 тысячелетия до н. э.» (там же, стр. 10). Урартское письмо принадлежит к аккадской системе клинописи, в ней, как и в хеттской клинописи «наряду с шумерскими применяются и аккадские гетерографические написания» (там же,стр. 21).

Исходя из всего вышеизложенного, И. М. Дьяконов приходит к выводу, что «...особенности урартской писцовой практики недвусмысленно указывают на существование непрерывной письменной традиции от Митанни и Хеттской державы до Ванского царства, что заставляет пересмотреть вопрос о времени возникновения классового общества и цивилизации на Армянском нагорье» (там же, стр. 25).

Итак, на данном этапе развития науки многое остается неясным для ученых: клинописное письмо, созданное в Месопотамии в течение тысячелетий, переходило от одного политического объединения к другому, обслуживая его административно-хозяйственный аппарат независимо от того, относились ли эти политические объединения к семитской, индо-европейской или хурритской языковой общности, и, конечно, в какой-то мере приспосабливалось к каждому из них.

В сущности, как предполагает И. М. Дьяконов, письмо ванских надписей заимствованное, а может быть и переработанное для нужд своего государства. Это официально-канцелярское письмо письменных традиций канцелярий Митанни и Хеттского царства.

У нас нет доказательств того, что язык ванских надписей был разговорным языком так называемых урартийцев или населения Ванской державы. Язык ванских надписей был официальным канцелярским языком Ванской державы.

Мы не остановились бы на статье Г. А. Тирацяна «Неиндоевропейские предки армян хурри-урарты и проблема Урарту-Армения», если бы статья не была написана в духе непреложности изложенных в ней «фундаментальных основ», как, например: «Источники при помощи того же термина определяют, но и различают племенное образование (Уруатри, Уратри) от страны и царства (Урарту, Урашту, Арарат, Урарат), а эти от этнической принадлежности (Араму урартиец, Арраму Урартая) или от этнической группы (урартийцы, ураштая, алароды» (ИФЖ, № 1, 1985, Ереван, стр. 196). Об этих «фундаментальных положениях» мы уже говорили, а что касается ураштая, то это вавилонское урарт, т. е. житель территории, именуемой Урарту, Урашту, а не этнический термин, как и бабилая и им подобные. Что же касается алароидов по данным Геродота, то никто еще из ученых не привел фактических доказательств, что алароиды - это урарты, а урарты - этническая общность. Все предположения о такой общности основываются лишь на языке ванских надписей, о чем знает и Г. А. Тирацян, который пишет, что «критерием оценки этнической принадлежности его (государства: Урарту - В. X.) населения, все-таки остается язык» (там же, стр. 197). Но одни лишь языковые данные не могут определять этнический состав населения какой-либо страны.

Во-первых, по словам Ксенофонта («Анабазис» 10, 5, 10 и 34), греческие наемники, проходившие по армянским деревне», разговаривали с местным населением (в том числе с женщинами и детьми) через переводчика по-персидски, но это не значит, что здесь жили не армяне, а иранцы. А «все частные письма и острака, оставленные иудеями с Элефантины, написаны на арамейском, среди них нет ни одного еврейского текста...» (М. А. Дандамаев, В. Г. Луконин, «Культура и экономика древнего Ирана», Москва, 1980, стр. 303).

Во-вторых, ни в какой истории нет упоминания об урартах. Ведь Ванская держава около тр

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ВОПРОС АССИМИЛЯЦИИ УРАРТОВ

Г. А. Тирацян пишет: «Что касается урартийских алароидов, ...то в IV в. до. н, э. во времена образования второго Ервандидского царства, они, давно уже, взяв курс на ассимиляцию, арменизацию, составили органическую часть этого царства» («Неиндоевропейские предки армян хурри-урарты и проблема Урарту-Армения», ИФЖ, 1, 1985, Ереван, стр. 200).

Рассмотрим, какие факторы создают условия ассимиляции. Ассимилирующая нация должна быть господствующей, ассимилируемая - подчиненной. Ассимилирующая нация должна быть более многочисленной, иметь более высокую культуру, быть могущественной в государственном масштабе. Ассимилирующая нация должна иметь сильный экономический и военный потенциал и т. д., т. е. быть намного сильнее ассимилируемой.

Что собой представляли так называемые урартийцы и армяне в VI в. до н. э.? Урартийцы имели за своими плечами трехсотлетнюю мощную мировую державу, которая покорила много народов, имели высокоразвитую культуру мирового уровня, опыт государственного устройства и воинской доблести и т. д. и т. п.

Что же собой представляли армяне? По теории Г. А. Тирацяна, армян просто не было, не было такового народа в мире, он должен был только, только зародиться, а если и был (об этом Г. А. Тирацян не говорит, но приходится предполагать), то неизвестно, что он собой представлял и как появился.

Если армяне ассимилировали так называемых урартов, тогда мы должны предположить, что не урартийцы имели за своими плечами трехсотлетнюю мировую державу, а армяне, потому что ассимилирует сильный, а ассимилируется - слабый. Как же армяне могли ассимилировать так называемых урартийцев, когда армян, по теории Г. А. Тирацяна, как консолидированного народа еще и не было. Но дело даже не в этом. Согласно теории Г. А. Тирацяна, началось самовольное

превращение урартийцев в армян, о чем и читаем у него «...можно считать доказанным, что издревле населяющие Армянское нагорье хуррн-урартийцы были предками армян и образовали основу армянского народа. Это видно по той картине, которая проявляется при помощи древневосточных надписей» («Неиндоевропейские предки армян хурри-урарты и проблема Урарту-Армения». ИФЖ, 1, 1985, Ереван, стр. 195). Здесь разговор идет о том, что армян еще не было и только после того, как урартийцы самовольно «взяли курс на ассимиляцию», стали появляться армяне, а уже после, добровольно ассимилировавшись, составили основу армянского народа, т. е. речь идет не об ассимиляции, а о превращении урартов в армян. У Г. А. Тирацяна это произошло в VI в. до н. э., а по Б. Б. Пиотровскому - в течение полтысячи лет. Для того, чтобы ассимилировать, необходимо, чтобы ассимилирующий элемент существовал, а у них ассимилирующий элемент появляется попутно с ассимиляцией ассимилируемого и неважно, в какой промежуток времени исчезают урарты и появляются армяне. Какие исторические процессы могли создать такие условия, неизвестно.

Как же понять эту теорию: издревле на Армянском нагорье жили хурри-урартийцы, как консолидированная урартская нация, издревле имели свой разговорный язык, лаже с диалектами, создали свою могучую державу, покорили много стран, создали свою высокую культуру, и не успела эта держава, т. е. государственный строй, погибнуть, как вся многомиллионная урартская нация добровольно взяла курс на ассимиляцию, арменизацию, не оставив о сеебе никаких следов в истории. Но Г. А. Тирацян забыл вначале «создать» армян, а затем «заставить» так называемых урартийцевалароидов взять курс на арменизацию. Г. А, Тирацян очень упрощенно представляет себе исторические процессы.

Но в жизни так не бывает. Народы ассимилируются с помощью силы в жестоких условиях, под давлением целого ряда факторов административно-политического, культурного, военного характера.

Для того, чтобы ассимилировать урартийцев, армяне должны были быть единой консолидированной нацией, иметь опыт государственности, военно-политическую силу, более высокоразвитую культуру и т. д. Более полтысячи лет армяне жили в Османской империи при государственной политике гонений, травли и ассимиляции и не ассимилировались, и туркам пришлось в 1915 г. просто всех вырезать, уничтожить физически.

В сущности, по теории Г. А. Тирацяна, армяне не ассимилировали урартийцев, а наоборот, урартийцы тихо-тихо, втайне от мировой общественности, ассимилировали себя во что-то, чего еще и не было, и после того, как все урарты ассимилировали себя, это превратилось в основу армянского народа. Интересно, зачем это вдруг урартийцам понадобилось стать кем-то, а не оставаться самими собой? Зачем они ассимилировали себя, решив превратиться во что-то, что потом называли армянами (видимо, поэтому и не попали они ни в какую историю), т. е. речь идет о превращении урартов в армян и о превращении по собственной воле.

Как веский аргумент ассимиляции урартов в армян Г. А. Тирацян приводит данные из Бехистунской надписи: «имя отца армена Арахи урартский (Халди - велик, Халди - теаэ), даже более, сам Халдита урартиец, видевший падение Урартской державы, но сохранивший свое существование из урартского рода во дни Армянского царства... Но этнические процессы... работали в пользу haj - арменов... Результат, Халдита урартиец, а сын армянин... Сын Халдита (Араха - В. X.) армянин не только по данным надписи, но и своим именем, корень которого Арр, армянский малоазиатский. Таким образом надпись, весьма неожиданно, доводит до нас пример того момента 521 г. до н. э., когда переход урартиец-армянин становится реальностью в одной семье или роде» («Неиндоевропейские предки армян хурри-урарты и проблема Урарту-Армения», ИФЖ, 1, 1985, Ереван, стр. 200, 201). Из этой цитаты можно сделать следующие заключения. Г. А. Тирацяну кажется, что падение государственного строя равносильно уничтожению этнического состава, проживающего на территории этого государства: «сам Халдита урартиец, но сохранивший свое существование из урартского рода во дни Армянского царства». Но падение строя не есть замена населения или этнического состава, населяющего территорию этого государства, особенно в древние времена, когда основная масса населения была земледельческой, что отмечает и И. М. Дьяконов: «достаточных свидетельств о полной внезапной смене больших земледельческих этнических масс в ранней древности нет... так как крестьяне, как правило, держатся за землю до последней возможностям Нашествия-набеги, хотя и оказывали известное влияние на состав местного населения,

не могли коренным образом менять его этнического характера... Естественно, что центр первоначального расселения остается занятым прежним этносом...». («Типы этнических передвижений в ранней древности», Древний Восток, 4, Ереван, 1983, стр. 6, 9, 11, 13).

Даже в наше время это так: Российская империя вместе с царизмом пала, но состав ее населения не изменился, и сейчас в Советском Союзе живут те же народы, что и в царской России; пала фашистская Германия, но не изменился этнический состав ее населения, и сейчас в Федеративной Республике Германии и Германской Демократической Республике проживает тот же этнический состав. Затем у Г. А. Тирацяна читаем: «Но этнические процессы... работали в пользу haj- арменов». Какие это этнические процессы - неизвестно, и почему они работали в пользу haj-арменов - также неизвестно. Это просто декларация. Далее: «Результат, Халдита урартиец, а сын армянин... Таким образом надпись весьма неожиданно доводит до нас пример того момента 521 г. до н. э., когда переход урартиец-армянин становится реальностью в одной семье или роде».

Оказывается, Г. А. Тирацян с точностью до одного момента (т .е. 521 г.) установил процесс ассимиляции так называемых урартийцев.

В книге «Наири-Урарту» Г. А. Меликишвили пишет, «что упоминаемый в ассирийских источниках царь этой страны (Андиа - В. X.) Telusina... носит хурритское название. Но по этому нельзя заключить, что население данной страны являлось хурритским» (Тбилиси, 1954, стр. 141). Но можно оглянуться и сейчас вокруг и увидеть, сколько армян носят такие имена как Володя, Фрунзик, Бармен, Сократ, Октябрина, Мальвина, Фердинанд, Наполеон, Щорс, Леонид, Снайпер и т. д. и разве от этого они перестают быть армянами?

Как указывает И. М. Дьяконов, «собственные имена, сохраненные другими источниками, почти ничего не дают: так, ...мы знаем, что царь Арташес I во II в. до н. э. был армянин, а он носил иранское имя и пользовался для официальных целей арамейским языком и арамейской письменностью... можем ли мы поручиться, что все династии (Армянского-В. X.) нагорья в IX-VII вв. до н. э., носившие хурритские или лувийские имена и пользовавшиеся «хеттской - иероглифической» письменностью и клинописью, действительно были хурритами и лувийцами? Поручиться в этом нельзя - так как существенна не столько языковая принадлежность династов, сколько народа». («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 241-24Й).

Можно привести сколько угодно примеров, когда в связи с условиями приспособления давались имена, присущие данной местности, например, Таришматум, жена ассирийского колониста в Канеше (XIX в. до н. э.). «Часть жизни прожила в Канеше, затем переехала в Ашшур... во время своего пребывания в Анатолии родила дочь, которой было дано имя Хаттиум («Хаттийка») (Древний Восток, 4, Ереван, 1983, стр. 69). Но дочь ассирийка, а не хаттийка. В V-IV вв. до н. э. в Ликин знать принимала иранские имена. «В одной индийской надгробной надписи IV в. говорится, что гробница принадлежала Хласитини (ликийское имя), сыну Мегабата (иранское имя») (М. А. Дандамаев, В. Г. Луконин, «Культура и экономика древнего Ирана», Москва, 1980, стр. 287). Или же «В элефантинском гарнизоне находились также вавилоняне... Иногда отец носит вавилонское, а сын - иранское имя, или наоборот» (там же, стр. 301). «Персидский сатрап Вавилонии Губару назвал своего сына вавилонским именем Набугу. Персы Артабар, Багадат, Баган, Уштабазан и другие, жившие в V в. до н. э. в Ниппуре, давали своим детям чисто вавилонские имена Нидинту-Бел («дар бога Бела»), Бел-ибни («Бел-создал»), Нана-надин («богиня Нана дала») и т. д. Однако и вавилоняне давали своим детям иранские, арамейские и другие чужеземные имена» (там же, стр. 291), «в большинстве случаев египтяне, которые жили в Вавилонии, ...стараясь приспособиться к окружающей их этнической среде, стали давать

своим детям вавилонские имена» (там же, стр. 293). «На берегу Евфрата Ниппурского была расположена колония армян и милидийцев (urastaja, milidaja) - первое название, означающее «урарты», является анахронизмом и обозначает в эту эпоху армян...» (там же, стр. 294). Но, по нашему мнению, никакого анахронизма в этом документе нет, ураштая - это житель территории (или государства), именуемой в Вавилоне Урашту. В библии Араратское царство, а у персов Армина. «Армянин (urastaja), который носил вавилонское имя Нергал - убаллит, упоминается в качестве чиновника еще в документе из Урука в начале царствования Набонида. Позднее, cудя по Бехистунской надписи, армянин Араха поднял восстание в Вавилонии, выдавая себя за вавилонянина Навуходоносора» (там же, стр. 294). Можно привести и еще примеры, но их и так достаточно.

Разве в истории не было армян с именами Тирибаз, Тигран, Дадаршиш, Митраваст, Ксеркс и т. д. и почему могут быть имена, образованные от бога Митры, а не могут быть от бога Халди?

Араха был армянин и его отец Халдита был армякин и армяноязычное население Ванской державы вместе с другими поклонялось своему верховному, государственному богу, богу Халди и носило теофорные имена, и культ своего верховного бога армяне пронесли с собой две с половиной тысячи лет и довели до нас в легенде о Мхери-дур, о чем уже упоминалось; «Дверь Халди» стал «Дверью Митры», Мхери-дур. Гр. Капанцян в книге «Хайаса - колыбель армян» пишет, что «арменизация в общем шла мирным путем, судя по тому, что армяне носили имена с халдскими (resр. хурритскимя) частицами (Арахи, Халдита, Арамаис, Арамаииак), причем у них сосуществовали как родные боги и хайс-арменский Ара (откуда Арахи) и халдо-урартскин Халд (откуда Халдит)» (Ереван, 1947, стр. 159).

«Синкретизирован был также хуррнто-урартский бог-громовержец, у хурритов он назывался Tessob, а у урартов Тeiseba. ...у древнейших армян как Торk; (И. М. Дьяконов, «К вопросу о символе Халди», Древний Восток. 4, Ереван, 1983, стр. 192).

Приведем два отрывка из статей Г. А. Тирацяна. «Удивительная похожесть, которая иногда заметна в некоторых видах металлообработки и керамического производства в урартский и армянский периоды можно объяснить и тем обстоятельством, что урартские металлообрабатывающие и керамические мастерские не прекратили свою деятельность в армянский период, хотя бы в начале, и что работающие мастера в этих мастерских этнически были урартийцами, которые продолжали производить те же виды металлических и керамических изделий, приспосабливая их к требованиям нового времени. Но и эти ремесленники, наличие которых могут свидетельствовать образцы материального производства раннего армянского периода, удостоились той же судьбы, которая постигла другие социальные слои, все они стали армянами» («Неиндоевропейские предки армян хурри-урарты и проблема Урарту-Армения», ИФЖ, 1, 1985, Ереван, стр. 201). Каи видим, Г. А. Тирацян не может согласовать противоречия, его все время преследует гипотеза-предположение об ассимиляции несуществующих урартов. В данном случае разговор не может идти об урартском и армянском периодах, а о разных государствах, после гибели первого с его династиями на его же территории возникло второе, с новыми династиями, но это произошло уже в эпоху новых социальных перемен и образования государств нового типа (от того, что Армения стала Социалистической Республикой, не изменился этнический состав ее населения), а в мастерских работало то же население, как при первом, так и при втором. Та же проблема возникает у Г. А. Тирацяна и в следующем отрывке: «В ранний армянский период продолжали действовать ряд урартских металлообрабатывающих мастерских: значение этого явления в том, что оно выдвигает серьезные вопросы, в том числе и для истории этноса: кто работал в этих мастерских: армяне или урартийцы? Тот же вопрос возникает при изучении раннеармянской керамики. Раннеармянские и урартские глиняные кувшины явно настолько похожи, что может быть мастера-урартийцы обслуживали раннеармянские керамические печи» («Урарту-Армения», ИФЖ, № 1, 1978, Ереван, стр. 58). На наш взгляд это явление никаких серьезных вопросов не выдвигает, в том числе и для истории этноса. В этих мастерских работали потомки тех же самых представителен Ванской державы, которые много столетий жили на этой территории и после падения государственного строя никуда не делись (если кое-кто из них не погиб в войнах), а продолжали жить на своей родине, независимо от того, как менялся государственный строй.

Но какие этнические группы или какой этнос жил веками на этой территории? Это уже иной вопрос, на который наука ответить пока не может. Жил разный этнос, большинство армяне, и во времена Ванской державы, и после ее падения, о чем знает и Г. А. Тирацян. «Удивительная общность явлений материальной культуры Урарту и Армении нельзя объяснить лишь жизненностью традиций или их долговечностью. Эти традиции имели конкретных живых носителей... Изучение этих слоев (в Армавире - В. X.) показывает, что здесь армянская эллинистическая культура оформилась в урартской среде, в полном смысле этого слова» (там же, Ур. и Ар., стр. 58, 59). Эта культура не оформилась в урартской среде, эта культура продолжала свою жизнь, если для этого были условия, независимо от изменения государственного строя, как и в любой другой стране и в любом другом периоде. Этнос не изменялся, изменились социальные условия, которые породили госу дарства нового типа взамен древневосточных, а новые социальные сдвиги породили новую культуру, как и сейчас, новые социалистические условия породили и новую культуру нашего народа после Октябрьской революции и советизации Армении. Царская Россия пала, а представители населения этой территории продолжают жить и создают сейчас социалистическую культуру, хотя и отличную от прошлой. Этнос от этого не изменился. И еще другой аспект проблемы, из того, что Федеративная Республика Германии и Германская Демократическая Республика создают сейчас разные культуры, не явствует, что там живет разный этнос. «Политические границы часто изменяются, сужаются или расширяются в зависимости от политических обстоятельств в тот или другой исторический период, между тем этнические границы сравнительно тверды, поскольку население той или другой страны продолжает жить на территории своих предков» (Ш. Смбатян, комментарии, «М. Каланкатуаци, История страны Алуанк», Ереван, 1984, стр. 130).

Что касается хурритского элемента в Ванской державе, то на сегодняшний день науке известно, что хурриты какими-то очагами были распространены на всей территории Передней Азии, возможно, что в какой то период хурритской была правящая династия, впоследствии ассимилированная армянами, так как любой правитель или любое правительство - правящая верхушка, вынуждены заигрывать с народом, которым они правят, заигрывать и властвовать, представлять себя сторонниками интересов народа, но не противопоставлять себя ему, в том числе и в этническом плане. Александр Македонский в Вавилоне совершил обряд «прикосновения к рукам Бела», т. е. получил власть от Вавилонского бога Бела-Мардука, тем самым выставляя себя перед народом Вавилонии законным правителем, а не захватчиком. Так же заигрывали с народом и менее сильные захватчики, в том числе и иноземные династии, взявшие власть в том или ином государстве. Иные правители могут скрыть это, как, например, армянин Араха, который, чтобы заполучить власть в Вавилонии, объявил себя Навуходонасором. Иные могут не скрывать, но приспособиться, чтобы не вызвать психологическое противодействие со стороны народа, но такая ситуация в конце концов приводит к ассимиляции правящей династии. Но ассимилировать весь этнос, который в течение трехсот лет был господствующим со стороны только-только зарождающегося этноса, невозможно.

Известен один факт: после падения Ванской державы на территории этого государства продолжало жить армяиоязычное население, составляя наибольший процент среди других этнических групп.

Все теории об урартах упираются в тупик после падения Ванской державы, и ни одна из них не может ответить на вопрос, куда исчезла многомиллионная урартская нация (по данным И. М. Дьяконова их было два-три миллиона («Предыстория, армянского народа», Ереван, 1968, стр. 250), после того, как пала Ванская держава, и почему вся территория этого же самого государства, т. е. Ванской державы, оказалась заселенной армянами.

По Б. Б. Пиотровскому, после того, как погибла Ванская; держава, началась консолидация армянских племен на территории Армянского нагорья, т. е. на той территории, на которой триста лет существовала одна из мировых держав, предельно организованная, разделенная на тщательно контролируемые административные единицы, во главе которых стояли областеначальники. Все жители державы триста лет несли государственные обязанности, служили, работали, платили налоги, шли на войну, подчинялись законам и правилам, все было под предельным учетом, и вдруг, после трехсотлетней государственной жизни на этой территории, невесть откуда появились армянские племена с их первобытнообщинными отношениями и начали консолидироваться. Но дело не только в этом. До Ванской державы части Армянского нагорья входили во II тыс. до н. э. в такие державы, как Хеттская и Митанннйская. «Окраинные части (Армянского нагорья во II тыс. до н. э.) непосредственно входили в Хеттское и Митаннийское царства и разделяли их исторические судьбы» (И. М. Дьяконов, «Предыистория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 45). Это означает, что еще до Ванской державы жители Армянского нагорья жили в классовом обществе около тысячи лет. Как же после этого и после падения Ванской державы появились здесь первобытнообщинные отношения?

И. М. Дьяконов пишет: «...изучая древнейшую социальноэкономическую или культурную историю армянского народа, нельзя начинать ее как бы с чистого листа и искать в VI-V вв. до н. э. первобытнообщинных отношений: нет сомнения в том, что древнейшую армянскую историю можно правильно понять только как продолжение еще более древней истории... Сейчас уже признано, что зачатки армянской государственности уходят не только в эпоху падения Урарту и Ассирии, но и глубже; зачатком ее могло быть... любое хурритское, урартское или лувийское государство на территории Армянского нагорья...» («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, «стр. 241-243).

Б. Б. Пиотровский пишет: «Расселение армян мне не представляется как переселение отдельных племен, как смена места жительства, а как разрастание образовывающегося народа, его ассимиляции с населением других стран, входивших в тот же союз. Формирование армянского народа представляется, таким образом, процессом длительным, охватывающим примерно пять столетий, т. е. с VII по II век до н. э.» («О происхождении армянского народа», Ереван, 1946, стр. 31).

Речь идет о разрастании, но как это можно представить себе, какое-то небольшое ядро которое неизвестно на основании каких исторических процессов, разрастаясь, поглощает все вокруг, в том числе и многомиллионную урартскую нацию, за плечами которой была трехсотлетняя мощная держава, единый урартский язык, культура мирового уровня и т. д. Какие исторические силы были за плечами этого ядра? Речь идет не об армянском народе, так как он, по данной теории, появился только после того, как поглотил всех урартов, через полтысячи лет. Речь идет о небольшом ядре, сила которого превзошла «силу многомиллионных цивилизованных урартов с собственным всеобщим языком и культурой. Какими историческими процессами можно оправдать такую гипотезу? Таких объяснений Б. Б. Пиотровский не приводит, да их и нет.

Этот процесс поглощения урартов со стороны небольшого ядра продолжался полтысячи лет и в течение этих полтысячи лет постепенно иссякала многомиллионная урартская нация. И появлялась в мире армянская нация. Видимо, в какой-то промежуток времени численность этих двух народов была одинаковой и за все это время со стороны урартской нации не было сделано никаких усилий для того, чтобы прекратить собственное уничтожение. Как будто всех урартов усыпили. Но если в течение полтысячи лет урарты и армяне жили бок о бок, как же получилось, что урарты не попали ии в какую историю и не остасебе никакого следа в памяти армян, пока последний из них не ассимилировался в металлургиче­ских мастерских (по теории Г. А. Тирацяна). Ведь ни один ис­торик не заметил их за эти полтысячи лет и они не оставили следа даже в устной традиции армян.

Далее Б. Б. Пиотровский предполагает, “что в событиях, приведших к гибели Ассирии и Урарту, сыграл свою роль и. армянский народ” (“Ванское царство”, Москва, 1959, стр. 127), т. е. невзирая на свою точку зрения о разрастании армянского народа за счет ассимиляции других народов, в том числе и урартов, Б. Б. Пиотровский признает, что ко времени гибели Ассирии уже существовал армянский народ, существо­вал в бытность Ванской державы. Мало того, к этому време­ни армянский народ представлял собой такую силу, что мог участвовать в уничтожении держав древнего мира, каким” были Ассирия и Урарту. Но откуда появился этот народ? Он почему-то появляется внезапно или к моменту гибели Ван­ской державы, или после ее падения. “В истории Передней Азии второй раз, но уже на новой основе, образуется союз стран западной части Армянского нагорья. Во главе его, веро­ятно, стала страна Арме (Армини), почему соседние народы начали называть западную часть Армянского нагорья Арминой, в то время как вавилоняне продолжали именовать ее старым термином Урашту. С их точки зрения там ничего су­щественного не произошло, вторжения новых племен не было, страны остались те же... Армены не вели войн с урартами” (Б. Б. Пиотровский, “О происхождении армянского народа” Ереван, 1945, стр. 27).

“С другой стороны и Моисей Хоренский как-будто отож­дествляет Урарту (библейскую страну Арарат) с Арменией” (там же, стр. 27).

В Библии говорится об убийстве в 681 г. до н. э. ассирий­ского царя Синахериба его сыновьями, которые спаслись бег­ством в страну Арарат. Сэйс этимологизировал ассирийское Urartu и как “высокая страна”, т. е. горная страна, а в книге бытия (VIII, 4) говорится о том, что ковчег остановился “на горах Арарата”, в греческом переводе написано “на горах Арарат”, а в латинском “на горах Армении”. В IV Книге царств (XIX, 37) говорится, что после убийства Синахериба его сыновья убежали в “землю Арарат”, то же у Исайи (XXXVII, 38). Моисей Хоренский рассказывает, что они “спас­лись бегством у нас”. Все эти данные говорят о тождествен­ности значений терминов: Урарту, Урашту, Арарат, Армина.

Для вавилонян, вплоть до конца V в. до н. э., здесь ничего не произошло. Они продолжали именовать территорию-государ­ство термином Урашту. Поражение Ванской державы им бы­ло известно, но Ванская держава терпела поражение и при Саргоне П. “Армены не вели войн с урартами”, да их и не было, а жители потерпевшего поражение государства продол­жали свою жизнь и старались исправить положение как и в .любом другом государстве в такой ситуации.

Административное изменение этой территории никого не удивило, а этнических изменений не было, так как админи­стративно-политические изменения не равносильны и не тож­дественны этническим. Территория-страна (что в древнем ми­ре понимали под термином страна, науке еще предстоит уточнить) Урарту, Урашту, Арарат, Армина, Хайк продолжала свою жизнь, в ней жило то же население, “то и испокон веков. Обычным результатом после гибели держав оказывается ад­министративно-политическая раздробленность даже на терри­ториях с единым этносом, так как активизируются локальные местные силы. Так было и после падения Ванской державы, яо превосходство среди народов, населяющих Ванскую дер­жаву, было за армянским народом. Известен исторический “факт - к моменту гибели Ванской державы ее территорию .населял армянский народ.

“В отличие от старых государств древнего Востока, новый союз создает общий язык” (Б. Б. Пиотровский, “О происхож­дении армянского народа”, Ереван, 1946, стр. 31). Но этот общий язык мог образоваться и стать признанным только в том случае, если к моменту поражения Ванской державы на нем разговаривало большинство населения этой державы, т. е. он был языком этой страны. В книге “Ванское царство” Б. Б. Пиотровский отмечает, что “скифы содействовали быстрому распаду древневосточного рабовладельческого строя, но не они стали новой организующей силой на территории стран древнего Востока, а союзы малых стран, входивших ранее в могущественные рабовладельческие государства” (Москва, 1959, стр. 256), затем указывает, что “армянское государство выросло на основе союза племен, входивших в Урарту. Исто­рия этих отдельных племен уходит в глубокую древность” (там же, стр. 257), а в книге “О происхождении армянского народа” говорит, что “в состав Ванского царства входили стра­ны, имевшие целые династии своих правителей и многие на­звания их, засвидетельствованные еще хеттскими текстами сер. II тыс. до н. э., сохранились в армянской средневековой: топонимике” (Ереван, 1946, стр. 8), а “древнейшие родовые фамилии армянских князей хронологически уходят за преде­лы армянского государства, будучи связанными с Урарту... Таковы древнейшие армянские княжеские фамилии Аршакуни, Аршаруни, Бзнуни, Рштуни...” (там же, стр. 10). “...мате­риалы по истории Древнего Востока определенно свидетель­ствуют о глубоких связях армян с Передней Азией, совершен­но отвергая точку зрения о внезапности появления армян на исторической арене в VI в. до н. э., на которой основывалась миграционная теория, реконструировавшая, без каких-либо исторических фактов, приход целого народа” (там же, стр. 36). Приход целого народа, без каких-либо исторических фак­тов, невозможно реконструировать и теорией ассимиляции: урартов армянами, и прав Б. Б. Пиотровский, когда пишет,, что “мы не располагаем ни одной научной работой, в которой бы вопрос происхождения армян рассматривался углубленно” (там же, стр. 3).

Необходимо отметить, что И. М. Дьяконов не делает ка­тегорических выводов, если вопрос недостаточно освещен в источниках. К тому же он четко определяет возможности ис­точника, например, книга “Предыстория армянского народа” написана только на основе языкового материала, так же как и книга “Наири-Урарту” Г. А. Меликишвили. И. М. Дьяко­нов отмечает: “Мы начали с характеристики этнического со­става населения Армянского нагорья и окрестных стран в III-II тыс. до н. э., теперь следует попытаться охарактеризо­вать этнический состав населения на той же территории в на­чале 1 тыс. до н. э. Как и прежде, мы остановимся главным образом на языковых признаках этноса” (“Предыстория ар­мянского народа”, Ереван, 1968, стр. 190).

И. М. Дьяконов также считает, что “урарты вошли еще одним, чрезвычайно мощным в численном и культурном отно~ шении компонентом в состав армянского народа” (там же, стр. 239). Но ассимиляция урартов армянами, как уже гово­рилось, могла состояться лишь в условиях, когда силы армян­ского народа превосходили бы силы урартов во многих отно­шениях или же эти силы должны были быть равны и при ка­ких-то исторических процессах перевес перешел бы на сторо­ну армян. Но таких данных И. М. Дьяконов не приводит, а на­оборот, отмечает, что носители фригийского языка “заселили фактически опустошенную территорию Хеттской державы (почему опустошенную, ведь падение государственного строя не означает поголовное исчезновение населения, проживаю­щего на этой территории - В. X.), в то время, как мушки вош­ли сначала в состав хурритского государства Алзи и лувнйского Мелида, а затем влились в цветущую Урартскую дер­жаву... Число прибывших на Армянское нагорье мушков со­ставляло ...не более 10% всего населения державы. Таким об­разом, биологическая масса, из которой составился армянский народ к середине I тысячелетия до н. э., на 90% состояла из урартов, хурритов и отчасти лувийцев” (“К праистории ар­мянского языка”, ИФЖ, 4, 1983, Ереван, стр. 174). Но Гр. Капанцян придерживается иного мнения, отмечая, что “в отношении армян мы не знаем, чтобы фригийские “арменм” вторглись в Малую Армению и завоевали ее, ассимилировав аборигенов этой страны, а в дальнейшем и жителей Великой Армении (“Хайаса - колыбель армян”, Ереван, 1947, стр. 168).

Чрезвычайно мощный в численном и культурном отноше­нии народ не может ассимилироваться менее мощным и менее культурным, в таком случае урарты должны были бы асси­милировать мушков-армян, а не наоборот. Затем читаем: “...история армянского народа - прямое продолжение исто­рии не только протоармян (мушки-В X.), но и... хурритов, урартов и лувийцев. Основная масса армянского народа со­ставилась из их потомков в какой-то исторический момент... Уловить этот момент очень трудно” (И. М. Дьяконов, “Пред­ыстория армянского народа, Ереван, 1968, стр. 241).

Эту гипотезу И. М. Дьяконова мы уже разбирали в связи с предположениями Г. А. Тирацяна, здесь только отметим, что основная масса не могла состоять из их потомков. В таком случае получается, что они были армянами, но не говорили на армянском языке.

Не только язык определяет этнический состав народа, а в первую очередь антропологический тип, так как антрополо­гический тип более устойчивый компонент в сравнении с язы­ком и с культурой (язык можно потерять и восстановить в те­чение одного поколения). У И. М. Дьяконова получается, что основная масса стала жертвой ассимиляции небольшой груп­пы, но так не бывает.

Если у Г. А. Тирацяна ассимиляция урартов армянами происходит в VI в., у Б. Б. Пиотровского от VII до II вв. до н. э., то И. М. Дьяконов считает, что уловить этот момент трудно. Трудно, потому что на данном этапе науке не известны такие исторические процессы, которые создали условия для такой ассимиляции. Неизвестно, когда возник армянский на­род и что он собой представлял в эпоху Ванской державы; не­известно, какие силы дали возможность армянам ассимили­ровать урартов, и неизвестно, что собой представляли урарты и почему они так поголовно ассимилировались.

МУШКИ И ДРУГИЕ ВОПРОСЫ

Теория И. М. Дьяконова о мушках требует особого вни­мания, но здесь коротко отметим, что последние данные науки говорят о том, что миграция мушков шла не с запада на вос­ток, неся с собой протоармянский язык на Армянское нагорье, а наоборот, с востока на запад, с Армянского нагорья к за­падному побережью Малой Азии, Дж. Г. Маккуин в книге “Хетты и их современники в Малой Азии” пишет: “...от преж­ней антиассирийской коалиции остался один Мита, разгром­ленный, но не покоренный... Ясно только, что Миту вытеснили с верховий Тигра и Евфрата, Мита отступал на северо-запад, пока не оказался в большой излучине р. Галис... В 714 г. до н. э., когда Мита отступал, а ассирийцы преследовали его, ор­ды полудиких киммерийских воинов из южных русских сте­пей... двинулись на запад, вдоль южного побережья Черного моря... В результате их продвижения Мита оказался зажатым между двумя враждебными силами. Единственный путь от­ступления лежал прямо на запад, вдоль древней торговой до­роги к Эгейскому побережью и Мраморному морю. По этой дороге и двинулся Мита; он навсегда ушел из захваченных ас­сирийцами Центральной Анатолии и появился у границ грече­ского мира - уже как знаменитый царь Мидас из Фригии” (Москва, 1983, стр. 55).

Здесь мы имеем реконструкцию движения фригийских племен в VIII в. до н. э. Что же касается движения протоармян с запада на восток в ХП в. до н. э., то это лишь предпо­ложение без фактов и без доказательств.

В анналах Тиглатпаласара I (1115-1077 гг. до н. э.) на­писано: “В начале моего царствования 20000 человек мушкийцев и 5 царей их, - которые вот уже 50 лет как захватили страны Алзи и Турулумзи, ...спустились с гор и захватили страну Катмухи... с 20000 их бойцов и 5 царями их в стране Катмухи я померялся силами, нанес им поражение... 6000 человек, остаток их войск, которые бежали от моего оружия, обняли мои ноги; я их принял и причислил к моим людям; страны” (И. М. Дьяконов, АВИИУ, стр. 270). В примечании И. М. Дьяконов объясняет “Maskaja”. Это этнонимическое название, идентичное с др. евр. “Мешек” (из Mask)... не­редко относится ассирийскими надписями также к фригийцам Появление “мушкийцев” в долине нижнего течения реки Арацани и у истоков Тигра, несомненно, связано с передвижени­ями, последовавшими среди малоазийских племен при паде­нии Хеттского царства, в результате которого и сложилось в конечном счете государство Фригия. Возможно, однако, здесь имеются в виду мосхи в узком смысле слова - племена, ве­роятно, родственные позднейшим иберам” (там же, стр. 275). Из текста Тиглатпаласара I явствует, что в 1165 г. до н. э. мушкийцы захватили страны Алзи и Пурулумаи, но отку­да они начали захват этих стран, нам неизвестно, также неиз­вестно, что они двигались с запада.

И. М. Дьяконов причисляет мушков к фригийским пле­менам и считает, что они двигались с запада на восток в XII в. после падения Хеттской державы, отмечая, что “оста­ется предположить, что протоармянский проник на Армян­ское нагорье... с XII до X в. до н.э. Так как общее движение фрако-фригийских племен шло, как мы видели, с запада на восток, то в протоармянах мы должны видеть головной отряд этого движения... мы должны, по-видимому, искать протоармян в мушках или урумейцах, или в тех и других племенах” (“Предыстория армянского народа”, Ереван, 1968, стр. 209). А. Гетце же сопоставляет мушков с касками-кашками, кото­рые по предположению Г. А. Меликишвили были грузиноязычными племенами. Гр. Капанцян пишет: ““Езекиил, жив­ший в 592-570 годах до н. э., всегда вместе упоминает Мосоха и Тобела, т. е. мушков и тибаренов. Эти племена, несом­ненно, грузинского происхождения, и напрасно многие уче­ные отождествляют мосхов и фригийцев, считая первых так­же индоевропейцами” (“Хайаса - колыбель армян”, Ере­ван, 1947, стр. 144) и далее поясняет: “грузины называли ар­мян сомехами по имени арменизировавшихся пограничных их мосхов” (там же, стр. 253).

Как уже отмечалось, И. М. Дьяконов не возражает, что мушки могли быть и грузиноязычным народом, “возможно, од­нако, здесь имеются в виду мосхи в узком смысле слова

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Давно уже хотел поместить эту статью, ещё со времён armenia.ru но не было возможности. Статья написана в 87м году, но с тех пор всё равно "урарты" прождолжают кочевать из книги в книгу, причём даже у армянских авторов. Значит ли это что положения выдвинутые в статье не были признаны наукой и спор об "этнической принадлежности" урартов всё ещё ведётся? Также интересно было бы узнать какие работы автора на эту тему были опубликованы после 91 года.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

всё прочесть не смог

но очень интересно. спасибо.

обязательно вернусь для до дочитывания

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 12 лет спустя...

Спасибо автору данной темы за то, что поместил статью на форуме. Хотя статья написана в 1987г., но на мой взгляд интерес к вопросам, которые поднимались в статье по сегодняшний день актуальны для армянской исторической науки, поскольку вопрос «Урарту» еще не до конца объективно раскрыт.

Статью автор условно разделил на несколько блоков, с той же структурой попробую довести основные выводы автора, которые на мой взгляд объективны, правильны, важны и интересны: 

1)      СОСТОЯНИЕ РАСШИФРОВКИ УРАРТСКИХ НАДПИСЕЙ

А) Для выяснения этого вопроса автор решил представить какими фактами располагает наука на тот момент и констатируя фактическое положение дел приходит к выводу: ученые-специалисты по Ванским клинописям предупреждают, что на данном этапе развития науки мы вынуждены оперировать лишь условным, а не фактическим материалом, «что мы не в состоянии установить истинное произношение урартских знаков» и что «произношение звуков... весьма условно».

Б) Проанализировав содержание слов  Наири, Урарту, Биайна автор указывает, что термин Уруатри-Урарту не совсем ясен. Что он означает? Если определяет какую-то территорию, то неизвестно в каких границах, можно лишь сказать, что это общее название территории, лежащей севернее Ассирии.

В) Автор справедливо утверждает, что необходимо употреблять выражение «язык ванских надписей», который до последнего времени правомерно использовался в науке, а не «урартский язык», так как «Урарту» является географическим термином и определяет в основном территорию, расположенную севернее Ассирии, на которой появлялись в определенные эпохи, а затем исчезали те или иные политические образования, но мы имеем дело с клинописными текстами определенного политического образования - Ванской державы, а не Хубушкии, Гильзана и т. д. Территория не может создать язык, язык может создать лишь определенная общность людей, в данном случае этот язык выразился через общество Ванской державы.  Кстати в варианте языка Ванских надписей вместо «царь страны Наири» написано: «царь страны Биайна».

Г) Касательно анализа термин и названия территории, географических обозначений автор не безосновательно приводят свои правильные выводы. Термины в основном определяли одну и ту же обширную территорию, расположенную севернее Ассирии. Итак, с XIII в. до н. э. появляются термины Наири, Уруатри, затем Уратри, Урарту, Урашту, которые использовались как географические обозначения территории, расположенной севернее Ассирии, а также Урарат и Арарат - версия из пещер пустыни Мертвого моря (кн. Иеремии 51, 27 594/3 г. до н. э.). «Постепенно термин «Урарту» начинает заменять «Наири» в его широком значении (Г. А. Меликишви-ли, «Наири-Урарту», Тбилиси, 1954 г., стр. 17), т. е. термином «Урарту», так же как и «Наири», ассирийцы определяли «север», северные территории, а не этнический состав населения государства Урарту.

Д) Справедливы упрекы автора: книги многих ученых, изобилуют словами урарты или урартийцы, т. е. создается впечатление, что мы имеем дело с определенной этнической общностью, а не с жителями территории, именуемой у ассирийцев Урарту. Например: «Этот процесс (разложение первобытнообщинного строя. - В. X.) завершился в IX в. до н. э., когда возникло государство урартийцев - Урартское царство» (Г. А. Меликишвили «Урартский язык, Москва, 1964 г., стр. 8) или далее на той же странице: «Конец IX в. и первая половина VIII в. являются эпохой могущества царства Урарту, которое сами урартийцы называли «страной Биай-нили».  Для ассирийцев урарт - это не национальная принадлежность, а житель территории государства Урарту, расположенного севернее Ассирии является не только его объективным мнением. На ошибочное понимание таких текстов обращает внимание и И. М. Дьяконов: «Ассирийское tаbа1ajа (табалая - В. X.) - не название племени, а означает «жителя области Табал», ср. sidйпаjа (сидуная - В. X.) «житель Сидона», bаbilаjа (бабилая - В. X.) «житель Вавилона». («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 220, примеч.). Еще одно замечание И. М. Дьяконов: «В подавляющем большинстве случаев этнические наименования в источниках не упоминаются, а речь идет о небольших, организационно единых территориях - «странах»... следует заметить, что при таких обобщающих названиях, как «Наири» и «Этиуни», всегда ставится только детерминатив страны. Очевидно, это более географические, чем этнические обозначения».

Е) Значаение термин «Биайна», который использовался с конца IX в. до н. э. царями Ванской державы, неизвестно, но он обозначал что-то значительное для господствующей династии: название их страны, территорию державы, а может и еще что-то другое. Термин «Биайна» не встречается в ассиро-вавилонских источниках, а это свидетельствует о том, что он содержит в себе нечто существенное для династии или населения Ванской державы, чего не передает термин «Урарту», использованной со стороны, как поверхностный признак. Таким образом, термины «Биайна» и «Урарту» не равноценны.

Ж) Автор не первый раз задается вопросом: какие данные мы имеем в тексте об этническом составе? Никаких. К каким этническим группам относились плененные и угнанные жители этих стран? Мы не знаем. Из текста явствует то, что они были жителями таких-то стран или городов, названия которых мы читаем условно, т. е. мы имеем лишь данные о территориальной принадлежности, но не этнической. В надписях ассирийской и ванской держав оперируют не этническими, а территориально-административными обозначениями, о чем указывает и И. М. Дьяконов: «Надписи обо-их этих царей (Салманасара III и Менуа - В. X.), как это часто бывает в подобных текстах, оперируют не этническими, а только топографическими и политическими обозначениями» («Предыстория армянского народа, Ереван, 1968 г., стр. 216).

Подытожив выше написанное по данному блоку, можно указать на следующие итоги к которому приходит автор:

- что мы не в состоянии установить истинное произношение урартских знаков» и что «произношение звуков... весьма условно.

- содержание слов  Наири, Урарту, Биайна это общее название территории, лежащей севернее Ассирии.

- необходимо употреблять выражение «язык ванских надписей», а не «урартский язык».

- книги многих ученых, изобилуют словами урарты или урартийцы, и неправильно считать, что мы имеем дело с определенной этнической общностью, а не с жителями территории, именуемой у ассирийцев Урарту.

- Для ассирийцев урарт - это не национальная принадлежность, а житель территории государства Урарту, расположенного севернее Ассирии.

- Термины «Биайна» и «Урарту» не равноценны.

- мы не имеем никаких данных в текстах об этническом составе.

- Мы незнаем к каким этническим группам относились плененные и угнанные жители этих стран. Т.е. мы имеем лишь данные о территориальной принадлежности, но не этнической.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

4 часа назад, Persistente сказал:

В надписях ассирийской и ванской держав оперируют не этническими, а территориально-административными обозначениями, о чем указывает и И. М. Дьяконов

 

Я конечно не буду утверждать,но мне кажется,что в те времена никто не оперировал этнической принадлежностью,а оперировали либо географической принадлежностью,либо подданством того или иного правителя страны.Условно говоря не говорили греки,а говорили народы моря.Или ионийцы,а не греки.Т.е. для соседей первичен географический термин,типа люди с севера,или люди с гор,люди из болот или леса.А в лесу ,или в горах, или на севере мог жить кто угодно.Поэтому искать этническое происхождения,не умея чётко дешифрировать надписи это не факт,а чьё то воображение.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • OpenArmenia Club
37 минут назад, Sigo сказал:

Я конечно не буду утверждать,но мне кажется,что в те времена никто не оперировал этнической принадлежностью,а оперировали либо географической принадлежностью,либо подданством того или иного правителя страны.Условно говоря не говорили греки,а говорили народы моря.Или ионийцы,а не греки.Т.е. для соседей первичен географический термин,типа люди с севера,или люди с гор,люди из болот или леса.А в лесу ,или в горах, или на севере мог жить кто угодно.Поэтому искать этническое происхождения,не умея чётко дешифрировать надписи это не факт,а чьё то воображение.

Хорошо, если говорили, то на каком языке говорили? 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

44 минуты назад, Эду сказал:

Хорошо, если говорили, то на каком языке говорили? 

Предположим,что на 100 процентов дешифрировали язык ассирийцев.Прочли их клинописи.

Допустим ассирийцы на своём языке говорили не греки,а народы моря.Ну или они же говорили не армяне,а допустим народ севера или народ с гор.Как узнать,о ком они говорили?Ведь народ с моря мог быть кто угодно и говорить на любом языке.То же самое о народе с севера.Там могли быть как армяне,так и другие народы,живущие близко друг к другу и допустим в одном государстве.Это всё равно что сказать дагестанец.Мы только поймём что человек выходец из дагестана,а этнически он может быть как лезгином,так и цахуром или аварцем или кумыком...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • OpenArmenia Club
28 минут назад, Sigo сказал:

Предположим,что на 100 процентов дешифрировали язык ассирийцев.Прочли их клинописи.

Допустим ассирийцы на своём языке говорили не греки,а народы моря.Ну или они же говорили не армяне,а допустим народ севера или народ с гор.Как узнать,о ком они говорили?Ведь народ с моря мог быть кто угодно и говорить на любом языке.То же самое о народе с севера.Там могли быть как армяне,так и другие народы,живущие близко друг к другу и допустим в одном государстве.Это всё равно что сказать дагестанец.Мы только поймём что человек выходец из дагестана,а этнически он может быть как лезгином,так и цахуром или аварцем или кумыком...

Так что ли)

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

23 часа назад, Sigo сказал:

Я конечно не буду утверждать,но мне кажется,что в те времена никто не оперировал этнической принадлежностью,а оперировали либо географической принадлежностью,либо подданством того или иного правителя страны.Условно говоря не говорили греки,а говорили народы моря.Или ионийцы,а не греки.Т.е. для соседей первичен географический термин,типа люди с севера,или люди с гор,люди из болот или леса.А в лесу ,или в горах, или на севере мог жить кто угодно.Поэтому искать этническое происхождения,не умея чётко дешифрировать надписи это не факт,а чьё то воображение.

в том то и дело, говоря "урарты", не корректно, и тем более  не понятно на тот момент целиком государство состояло из одних родственных племен или нет. 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ВОПРОС О ХУРРИ-УРАРТСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ

 

Если исходить из позиции что религия, т.е. поклонения конкретному Богу указывает на определенный этнический состав территории, то некоторые выводы ученных какой этнической группе нужно отнести населения, весьма или спорны, или сомнительны, или имеют пробелы.

А) Как доказательство того, что в Ванской державе жили только хурри-урарты, некоторые ученные указывают и на поклонение богу Тейшебе, т. е. Тешубу (Тешшоб), которому поклонялись хурриты.

Доводы протиы: Во-первых, общность культуры это еще не означает и этнической общности, а во-втооых, в Ванской державе поклонялись и богам из хеттского пантеона, «божеством урартской столицы, Тушпы, был, по-видимому, солнечный бог хеттского происхождения - Шивини». (И. М. Дьяконов) 

Интересен пример про хетскую империю: «...династия периода империи, начавшаяся примерно в 1450 г. до н. э. с восшествием на престол Тудхалии I, была по происхождению хурритской и к концу этого периода весь официальный пантеон богов был хуррити-зирован. Но, как известно, преобладающую роль в хеттской державе имело индоевропейское население. То, что в Ванской державе поклонялись богу Тейшебе, еще не доказывает, что преобладающее население этой державы были хурриты или, как их называют, - урарты.

Б) В древнем мире «поклонение богам соседних племен, паломничество в их культовые центры и жертвоприношения их богам были широко распространены у древневосточных народов». В Ванской державе поклонялись и богу Вавилонии Мардуку «среди признанных в Эребуни (и Тейшебаини) божеств был и Мардук бог Вавилона» Но это не доказательство того, что здесь жили только вавилоняне или семиты.

В) Главным божеством хурритских племен был Тешшоб, хотя он почитался и в Хеттской державе, где первенство принадлежало индоевропейскому населению. Но почему же главным богом Ванской державы был Халди, а не Тешшоб или Тейшеба? Как будто само собой разумеется, что если Ванскую державу населяли только хурри-урартские племена, значит и выбирать было нечего, так и поклонялись бы своему верховному богу Тейшебе и после создания государства и империи. Как же получилось, что хурритам пришлось оттолкнуть своего верховного бога на второй план и вывести вперед Халди? «Не случайно урартские цари выбрали государственным богом Халди, культовый центр которого (Муцацир) находился вообще за пределами державы.

Г) Бог Халди отодвинул на задний план первого и верховного бога хурри-урартов из-за каких-то объективных исторических процессов, имеющих место в то время, и в первую очередь из-за того, что большинство населения еще до создания Ванской державы уже поклонялось Халди. Цари государств богов не придумывали, все, что они могли сделать - это вывести вперед бога своего племени и отодвинуть назад богов побежденных племен. Теперь возникает вопрос, почему ном и главный дом (храм) верховного бога Ванской державы Халди оказался за пределами границ империи. Как явствует из письменных источников, город Ардини (Муцацир) был в полузависимом состоянии от Ванской державы и от Ассирии и имел своего правителя, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Что заставило господствующую верхушку Ванского государства иметь такую неустойчивую родину для своего верховного бога, ведь потеря бога психологически была равносильна смерти державы? Все эти вопросы ждут ответа. «Остается еще непонятной постоянная обособленность Мусасира от урартского центра Тушпы, самостоятельные царские династии, в каждом городе, а также некоторое различие в языке и религии и постоянная борьба за Мусасир между урартами и ассирийцами, помимо этого неясно, в какой связи находится упоминание «бога города Ардини» и верховного божества урартов - Халди» (Б. Б. Пиотровский, «Ванское царство», Москва, 1959, стр. 50).

Д)  «Ни одна из древних империй, за исключением Урарту, не насаждала культа своего государственного божества на покоренных территориях... (они везде) учреждали культ Халди» (И. М. Дьяконов, «К вопросу о символе Халди», Древний Восток, IV, Ереван, 1983, стр. 190). Ведь если Халди был бы исконно хурри-урартским богом, как Тешшоб, а территорию Ванской державы населяли бы хурриурарты, то незачем было бы и насаждать этот культ. Он был бы им родным, как Тешшоб.

Е) Но вместе с гибелью Ванской державы не исчезает с Армянского нагорья культ Халди, так как он не был исконно хурритским богом. Оттого, что в те или иные периоды местные боги отождествлялись с богами господствующих классов или племен, они не переставали быть местными, своими. Имя божества «могло переноситься, в ходе синкретических процессов... с одного божества на другое (там же, стр. 192).

 

Вкратце:

1)      Как доказательство того, что в Ванской державе жили только хурри-урарты, это поклонение богу Тейшебе, автор считает ошибочны и не являются доказательством.

2)      В древнем мире практиковалась поклонение богам и соседних племен.

3)      Указывает, что Бог Халди отодвинул на задний план бога хурри-урартов Тейшебе из-за каких-то исторических процессов, имеющих место в то время.

4)      Приводит высказывания, что ни одна из древних империй, за исключением Урарту, не насаждала культа своего государственного божества на покоренных территориях... (они везде) учреждали культ Халди.

5)      Указывает, что с гибелью Ванской державы не исчезает с Армянского нагорья культ Халди, так как он не был исконно хурритским богом.

Касательно идентификации этнической принадлежности народа по вероисповеданию, на мой взгляд еще труднее, тем более мы толком не знаем в те далёкие времена изначально какому богу преклонялись, почему, откуда это пошло.

Утверждение автора, что халди это местный, по этому Тейшебе уступил Халди, на мой взгляд еще предстоит доказать, еще странно что сам Дьяконов указывает в древнем востоке «урарты» чуть ли ни единственные что культ насаждали. И тем более если местны, то почему при этом центр Хадди - Ардини (Муцацир) так далеко от Тушпы Вана. Может версия, как указана в википедии, урартские племена мигрировали на Армянское нагорье из области Ровандуз (на территории современной иранской области Западный Азербайджан), имеет право на существование как вариант что династия или верхушка ванского государство в какой то момент пришли оттуда, как  в Митании, в которой считается во главе были индоевропейцы.

 

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Архивировано

Эта тема находится в архиве и закрыта для дальнейших сообщений.


  • Наш выбор

    • Ани - город 1001 церкви
      Самая красивая, самая роскошная, самая богатая… Такими словами можно характеризовать жемчужину Востока - город АНИ, который долгие годы приковывал к себе внимание, благодаря исключительной красоте и величию. Даже сейчас, когда от города остались только руины, он продолжает вызывать восхищение.
      Город Ани расположен на высоком берегу одного из притоков реки Ахурян.
       

       
       
      • 4 ответа
    • В БЕРЛИНЕ БОЛЬШЕ НЕТ АЗЕРБАЙДЖАНА
      Конец азербайджанской истории в Университете им. Гумбольдта: Совет студентов резко раскритиковал кафедру, финансируемую режимом. Кафедра, финансируемая со стороны, будет ликвидирована.
      • 1 ответ
    • Фильм: "Арцах непокорённый. Дадиванк"  Автор фильма, Виктор Коноплёв
      Фильм: "Арцах непокорённый. Дадиванк"
      Автор фильма Виктор Коноплёв.
        • Like
      • 0 ответов
    • В Риме изберут Патриарха Армянской Католической церкви
      В сентябре в Риме пройдет епископальное собрание, в рамках которого планируется избрание Патриарха Армянской Католической церкви.
       
      Об этом сообщает VaticanNews.
       
      Ранее, 22 июня, попытка избрать патриарха провалилась, поскольку ни один из кандидатов не смог набрать две трети голосов, а это одно из требований, избирательного синодального устава восточных церквей.

       
      Отмечается, что новый патриарх заменит Григора Петроса, который скончался в мае 2021 года. С этой целью в Рим приглашены епископы Армянской Католической церкви, служащие в епархиях различных городов мира.
       
      Епископы соберутся в Лионской духовной семинарии в Риме. Выборы начнутся под руководством кардинала Леонардо Сантри 22 сентября.
       
      • 0 ответов
    • History of Modern Iran
      Решил познакомить вас, с интересными материалами специалиста по истории Ирана.
      Уверен, найдете очень много интересного.
       
      Edward Abrahamian, "History of Modern Iran". 
      "В XIX веке европейцы часто описывали Каджарских шахов как типичных "восточных деспотов". Однако на самом деле их деспотизм существовал лишь в виртуальной реальности. 
      Власть шаха была крайне ограниченной из-за отсутствия государственной бюрократии и регулярной армии. Его реальная власть не простиралась далее столицы. Более того, его авторитет практически ничего не значил на местном уровне, пока не получал поддержку региональных вельмож
      • 4 ответа
  • Сейчас в сети   4 пользователя, 0 анонимных, 110 гостей (Полный список)

  • День рождения сегодня

  • Сейчас в сети

    110 гостей
    melkum Firefly khnushinak Good Boy
  • Сейчас на странице

    Нет пользователей, просматривающих эту страницу.

  • Сейчас на странице

    • Нет пользователей, просматривающих эту страницу.


×
×
  • Создать...